Уиллоу

ГЛАВА 9

Дафна Робертс неподвижно сидела на сиденье в поезде, глядя на казавшуюся ей бескрайней прерию. Спина у нее ныла, а корсет врезался в правое бедро, и под безупречно чистыми лайковыми перчатками между пальцами выступил пот. Господи, если это путешествие первым классом, то каково же было беднягам, ехавшим в других вагонах?

В соседнем кресле кузина Дафны, Хильда, громко захрапела и, вздрогнув, выпрямилась, оглядываясь в страшном смущении.

– Где…

После почти недельной тряски по бесконечной дороге, ведущей на Запад, Дафна ужасно устала от Хильды, но старалась быть милосердной. В конце концов, если бы не Хильда, ее бы сопровождал отец. Господи, какое это было дурацкое предприятие – ехать туда! Гидеон женат, и теперь уже не было никакого смысла устраивать из-за этого скандал. Кроме того, она пропустит пикник у Андерсонов и велогонки. И как теперь можно ожидать от мисс Милисент Паналт, что она успеет закончить ее наряды к оперному сезону, если Дафна не сможет прийти на примерку?

Она сердито вздохнула и откинулась в жестком кресле, собираясь притвориться, что спит, чтобы не пришлось выносить болтовню Хильды. Однако как только она закрыла глаза, поезд остановился, дернувшись, и снаружи послышалась стрельба.

Хильда, которая от толчка ударилась о спинку сиденья, грубо фыркнула и пыталась поправить шляпку, край которой оказался у нее на носу.

В этот миг дверь в вагоне распахнулась и появился человек в маске, поигрывая пистолетом.

– Леди и джентльмены, это ограбление, – вежливо сказал он, – и я был бы вам признателен, если бы вы положили деньги и драгоценности в эту сумку.

– Разбойник! – Двойной подбородок Хильды задрожал.

– Ш-ш-ш, – прошептала Дафна, уже снявшая с запястья браслет. – Хочешь, чтобы тебя пристрелили из-за нескольких безделушек?

Бандит молча пошел вдоль прохода, вытряхивая содержимое кошельков и саквояжей. Дафна порадовалась, что предусмотрительно зашила большую часть дорожных денег в подол одной из ночных рубашек, лежавшей в багажном вагоне в чемодане, В самом деле, это было весьма колоритное происшествие; она будет рассказывать о нем на вечеринках всю свою жизнь.

Но разбойник вернулся и остановился в проходе рядом с Хильдой; его темные голубые глаза с бесстыдством остановились на Дафне, от чего она забыла все очарование и драматизм положения. Он протянул руку в перчатке, взял в пальцы прядь ее черных, как вороново крыло, волос, потом выпустил ее, и волосы упали ей на плечо.

Дафна сидела совершенно неподвижно, пытаясь не показать, как сильно она испугалась.

Трудно сказать, что бы случилось дальше, если бы в этот миг через боковую дверь не ворвался человек. От стука все пассажиры, кроме Дафны, повернули головы.

– Брось пистолет, Галлахер! – хрипло заревел мужчина средних лет.

Вместо того чтобы повиноваться, разбойник нацелил оружие в грудь мужчины. Дафна заметила значок в форме звезды, сверкнувший у того на груди, прежде чем пистолет выстрелил и он упал лицом в проход.

Несколько женщин завизжали, а Хильда, потеряв сознание, повалилась на Дафну, чуть не задавив ее. Преступник повернулся и побежал, зажав в руке сумку с награбленным.

Сделав три-четыре глубоких вдоха и освободившись из-под Хильды, Дафна встала с места и поспешила в конец вагона, посмотреть, чем можно помочь шерифу.

Гидеон хлопнул по столу Девлина испачканной кровью шерифской звездой.

– Приведите меня к присяге! – крикнул он. Девлин бросил взгляд на значок и откинулся в своем скрипучем кресле.

– Митч Крубер? – спросил он.

– Шериф мертв, – ответил Гидеон, – и я собираюсь занять его место.

– Что случилось? – спокойно настаивал Девлин. Гидеон попытался успокоиться, но был слишком взбешен, чтобы справиться с такой задачей. Черт возьми, он заключил со Стивеном Галлахером честную сделку, и вот что получил за это. «Сентрал пасифик» ограбили, и хороший человек, шериф Крубер, мертв. Сделав над собой огромное усилие, он рассказал, что произошло прямо за городом меньше часа тому назад.

Девлин выругался, по его лицу пролегли глубокие морщины.

– Думаешь, это Стивен? – выдохнул он после долгой паузы.

– Я знаю, что это был Стивен. Все пассажиры во втором вагоне слышали, как Крубер назвал преступника Галлахером.

Судья вскочил со стула и отвернулся к окну, занавески на котором трепетали от ветерка.

– Господи, Гидеон, это не доказательство!

– Для меня это достаточное доказательство – Крубер узнал бы Стивена, если бы увидел его. Теперь вы приведете меня к присяге или мне придется просить губернатора сделать это?

– Это не твое дело! – в беспомощности возразил судья.

– Мое, Девлин, – настаивал Гидеон, но голос его смягчился от жалости к стоявшему перед ним человеку. – Это мой поезд.

В голубых глазах Девлина Галлахера, когда он повернулся к Гидеону, читалось страдание.

– Ты приведешь его живым?

Гидеон подумал об Уиллоу, и у него сжалось сердце.

– Если смогу, – пообещал он.

Галлахер посмотрел на значок, потом поднял глаза и посмотрел в лицо зятя.

– Подними правую руку, – пробормотал он.

После того как она устроила потрясенную Хильду в гостинице и дала в Нью-Йорк телеграмму, извещавшую отца об их благополучном прибытии, Дафна собралась исполнить самую неприятную обязанность. Встретив Гидеона и поговорив с ним, она могла бы сесть в поезд и вернуться домой чуть меньше, чем через неделю.

Она шла по мостовой грубого городка Вирджиния-Сити. Повсюду ей встречались ковбои, бизнесмены в пыльных костюмах и котелках, бледные вечерние леди, выбравшиеся на солнечный свет. Возбуждение и новизна этого местечка заинтриговали Дафну; она ожидала увидеть более примитивную обстановку – деревянные хижины, возможно, даже перебежчиков из числа индейцев.

Она поежилась, и между лопатками выступил пот. В телеграмме отцу она не упоминала об ограблении поезда, конечно же, но воспоминания об этом будут преследовать ее до последних дней. Пока она не услышала рокового выстрела и не увидела воскового, безжизненного лица шерифа, это было просто приключением.

На извозчичьем дворе Дафна наняла коляску и расспросила о том, где живет Гидеон Маршалл. Она знала, что он купил землю к югу от города, и направилась прямо туда.

Отмахнувшись от неприятного чувства, вызванного откровенно оценивающим взглядом, которым смотрел на нее хозяин двора, Дафна взобралась в коляску, уверенно взяла поводья и приготовилась к ссоре, которой она нисколько не желала.

Уиллоу с какой-то бешеной аккуратностью вытирала пыль с пианино, зная, что, когда она закончит, ей нечем будет занять себя на весь оставшийся день. Несмотря на ее любовь к Гидеону, она устала от переставливания побрякушек и мытья безупречно чистых полов только ради того, чтобы что-то делать.

Она ездила в город, когда могла, но и там возможности были весьма ограниченны. Она не осмеливалась заходить к Дав Трискаден, а отец днем редко бывал дома – у него была контора при тюрьме, и ему частенько приходилось вести дела. Кроме Марии, которая была занята своими делами по дому, у Уиллоу не было подруг, и она чувствовала себя одинокой. Оставалось только ходить по магазинам и в который раз рассматривать ленты и ткани, умудряясь оставаться в здравом рассудке.

От звука приближающейся коляски у Уиллоу заколотилось сердце. Она молила, чтобы это была Дав; на самом деле она была так одинока и так скучала, что была бы рада видеть и Захария.

Пригладив волосы и расправив юбки своего желто-белого полосатого платья, Уиллоу подошла к дверям, придав своей внешности самый приличествующий приему гостя вид. На ее лице была неподдельная улыбка, пока она не увидела молодую элегантную женщину, идущую по тропинке к дому.

На ней было роскошное платье, слегка в беспорядке от долгого путешествия. Женщина была темноволосая, а глаза были темно-лавандового оттенка, который Уиллоу никогда прежде не видела.

– Дафна, – выговорила она смиренно, когда ее гостья поднялась по ступенькам.

Красивая гостья улыбнулась, обнажив маленькие, совершенно белые зубы.

– Да, – ответила она дружелюбным, но несколько усталым тоном. – Вы жена Гидеона?

В этот момент Уиллоу почувствовала себя скорее наложницей Гидеона.

– Да. – Она удивилась, как вообще может говорить, когда в животе у нее будто вертится веретено, а сердце подступает к самому горлу. – Входите, пожалуйста.

Дафна вздохнула.

– Я была бы очень признательна за чашечку крепкого чая, – сказала она, проходя за Уиллоу через безукоризненно чистую прихожую на кухню. – Видите ли, я только что пережила ужасное приключение.

Удивляясь тому, как могла эта женщина разговаривать так спокойно и по-светски, когда сама она рассыпалась в порошок, Уиллоу жестом пригласила Дафну садиться к столу и начала заваривать чай.

– Вы любите Гидеона, Уиллоу? – спустя несколько минут прямо спросила Дафна, когда они сидели перед чашками горячего чая.

Уиллоу только кивнула, не в силах говорить, потому что к горлу подкатил комок страха и стыда.

Дафна улыбнулась, что казалось невероятным. Она, видимо, старалась быть не просто учтивой, но и внимательной.

– Понятно, – сказала она, отпивая чай и закатывая свои прекрасные глаза в преувеличенном восторге от вкуса чая. – Слава Богу, мне это было очень нужно.

Уиллоу не могла не ответить улыбкой, хотя на глаза наворачивались слезы.

– М-мне жаль, Дафна, – с трудом сказала она.

– Жаль? – оторвалась Дафна, подняв прекрасные, похожие на перья брови.

– Что… что… – Уиллоу не договорила. Она хотела сказать, что виновата в том, что забрала Гидеона, но не смогла. Несмотря на все их бурные разногласия и проблемы, она любила его и не могла бы честно сказать, что жалеет о чем-то.

– Я должна быть бесконечно признательна вам, Уиллоу Маршалл, – с легкостью сказала Дафна, сверкая глазами.

Уиллоу чуть не поперхнулась и не захлебнулась чаем, пытаясь совладать с собой.

– Признательна? – каркнула она, широко раскрыв глаза.

Дафна засмеялась:

– Ну да, Гидеон прекрасный парень, он красивый, не говоря уже о том, что к тому же и богатый. Но выйти за него было не моей и не его идеей. Это была идея папы.

Предчувствуя ужасную сцену обвинений и, возможно даже, таскания за волосы, Уиллоу только раскрыла рот от удивления при этих словах бывшей невесты Гидеона.

Дафна снова засмеялась:

– О Боже! Что за путаница, не правда ли? Уиллоу безжизненно кивнула:

– Почему же вы проделали весь этот путь, если не хотели быть с Гидеоном?

Под струящимся богатым шелком цвета розы плечи Дафны лениво и трогательно поднялись.

– Папа настоял. Полагаю, он думал, что мы с Гидеоном бросимся друг другу в объятия и все будет хорошо, как в волшебной сказке. Я приехала, потому что отец не давал бы мне покоя, если бы я не поехала, и потому что… ну… мне хотелось увидеть Запад.

Уиллоу дрожала и сделала еще один глоток.

– Это совсем не то, чего я ожидала, – сказала она. Если Дафна открыто призналась, что не проявляла к Гидеону романтического интереса, то неизвестно было, как отреагирует на ее приезд сам Гидеон. Когда-то он хотел жениться на Дафне, он прямо говорил об этом. Что, если он забудет о жене и примется ухаживать за прежней невестой?

Конечно же, гордость не позволила Уиллоу высказать такое предположение, и она отбросила свои опасения, чтобы вернуться к ним позже. Она уже собиралась расспросить Дафну о ее путешествии, когда в дом внезапно ворвался Гидеон, словно буйный ветер, проревев имя жены.

Второй раз за последние полчаса Уиллоу была встревожена. Она совсем забыла о Дафне и повернулась на стуле, готовая к новому кризису, который вот-вот должен был разразиться.

Гидеон не заметил Дафну; его злой, неистовый взгляд остановился на лице Уиллоу. На лацкане его пиджака была приколота шерифская звезда.

– Ты говорила или нет своему брату, чтобы он оставил в покое «Сентрал пасифик»? – рявкнул он.

Уиллоу побледнела, прижав руку к горлу.

– Я говорила ему, ты ведь знаешь.

– Жаль, что он не послушал тебя, – злобно огрызнулся Гидеон. Его взгляд остановился на лице Дафны.

– Дафна, – сказал он. Она кивнула:

– Привет, Гидеон.

Краска сбежала с его лица, хотя выражение осталось таким же суровым и решительным. Уиллоу грубо вмешалась в разговор.

– Гидеон, что сделал Стивен? – в отчаянии крикнула она.

– Он ограбил утренний поезд, – холодно ответил Гидеон, словно обвиняя ее в этом преступлении наравне со Стивеном. – На этот раз он добавил новую деталь. Он забрал все – не только то, что принадлежало судье Галлахеру. Этого было ему недостаточно – он застрелил Митча Крубера.

Комната поплыла перед глазами Уиллоу, останавливаясь в немыслимых изгибах и двигаясь вновь.

– Нет, – выдохнула она.

– Да, – резко сказал Гидеон и принялся рыться в ящике комода, где хранил патроны.

Уиллоу казалось, что она не видит ничего, кроме этого блестящего серебристого значка.

– Ложь! закричала она. – Гидеон, ты ведь знаешь, что это ложь!

Он снял пояс и начал вставлять в ячейки патроны.

– Боюсь, что это слишком страшная правда. Бог мне свидетель, на этот раз он сполна заплатит за все.

Уиллоу вскочила со стула, забыв о Дафне и обо всем на свете, за исключением того, что Гидеон собрался идти с пистолетами на ее брата.

– П-почему на тебе эта звезда, Гидеон? – спросила она, хотя и знала ужасный ответ.

Он помолчал и посмотрел на значок, грубо усмехнувшись.

– Полагаю, теперь я стал маршалом[8] Маршаллом, – ответил он.

Уиллоу вцепилась в руку мужа:

– Гидеон, пожалуйста…

Он стряхнул ее, как и Уиллоу, не обращая внимания на присутствие Дафны.

– Мне жаль, Уиллоу, – хрипло сказал он. – Правда. Я вернусь через несколько дней. Тебе, наверное, неплохо бы остаться у судьи, пока все не кончится.

– Нет! – закричала Уиллоу от страха и дурного предчувствия. – Я хочу пойти с тобой!

Гидеон выгнул бровь:

– Зачем? Чтобы увести меня подальше от своего брата? Только не в этот раз, милая. Я собираюсь привезти его – сидящим в седле или лежащим поперек него: выбор за ним.

Сказав это, Гидеон вышел из кухни через заднюю дверь.

– Дурак! – крикнула вслед ему Уиллоу и упала на стул, закрыв лицо руками.

От ее всхлипываний Дафна поднялась и, обойдя вокруг стола, подошла к ней и мягко, но неуверенно сказала:

– Уиллоу, все будет хорошо. Почему бы вам не сделать так, как сказал Гидеон? Я отвезу вас в город в своей коляске и…

Уиллоу стряхнула нежные руки Дафны с плеч.

– Я не хочу ехать в город! – завыла она.

– Может, я могла бы привезти кого-нибудь к вам? – спокойно настаивала она. – Мать, или отца, или…

– Нет! – завопила Уиллоу.

Дафна вздохнула и налила себе и Уиллоу еще чаю, прежде чем вернуться на место.

– Тогда не могли бы вы объяснить, что здесь происходит?

Через несколько минут, придя в себя, Уиллоу рассказала Дафне об ограблениях, которые последние шесть лет приписывали Стивену Галлахеру.

– Господи, – сказала Дафна, когда Уиллоу закончила. – Должно быть, я видела вашего брата…

Уиллоу удивленно открыла рот:

– Что?

– Я была в том поезде со своей кузиной Хильдой. Поезд остановили, и в вагон вошел грабитель, который собрал деньги, часы и все такое. – Она помолчала, печально глядя на свое запястье. – Он взял и мой аметистовый браслет. Потом вошел шериф и приказал ему бросить оружие, а преступник застрелил его.

– Стивен никогда бы не сделал такого!

– Но ведь, – Дафна вздохнула, – шериф назвал его «Галлахер». Я это точно помню.

Солнце спускалось; Уиллоу видела, как по полу кухни ползут тени.

– Стивен не мог, – холодно прошептала она. – Я знаю, он не мог…

Дафна натянуто улыбнулась.

– Вы его знаете, а я нет, – уступила она, – так что, может быть, этот грабитель и не был вашим братом. В любом случае на нем была маска.

– Как он выглядел?

– Очень высокий, блондин с голубыми глазами. Вот и все, что я могу сказать, – у него, как я уже говорила, была повязка или что-то вроде этого на лице, я была слишком напугана, чтобы рассмотреть.

Уиллоу охватило паническое отчаяние. Дафна описала Стивена.

– Вы уверены, что не хотите, чтобы я отвезла вас в город? – мягко спросила Дафна, нарушив болезненное молчание. – Думаю, Гидеон прав – вам не следует оставаться здесь одной, тем более вы так переживаете.

У Уиллоу не было никакого желания ехать куда-либо, если она не могла поехать с Гидеоном на поиски Стивена. Она предпочитала отсидеться в своей берлоге, как раненый зверь, зализывающий раны.

– Я лучше останусь здесь, – сказала она. Реакция Дафны была мгновенна. Она поднялась и взяла сумочку и зонтик.

– В таком случае я возвращаюсь в отель, там соберу кое-какие вещи и объясню Хильде ситуацию – хотя она, скорее всего, крепко спит, а потом вернусь сюда.

Не имея настоящих друзей, Уиллоу с трудом могла поверить в то, что приобрела одного только что.

– Вы это сделаете п-после всего, что произошло?

Дафна улыбнулась:

– Вы не виноваты в том, что Захарий сыграл такую недостойную шутку. Вы мне очень нравитесь. Так почему бы мне не провести с вами время?

– Спасибо, – выдохнула Уиллоу.

Не прошло и нескольких минут после того, как уехала Дафна, когда приехали Мария с судьей. Лица у них были озабоченные и полные боли.

– Поедешь домой с нами, – объявила Мария, когда, не сказав ни слова, судья нежно обнял дочь.

– Нет, – ответила Уиллоу.

Мария с судьей обменялись взглядами, потом добрая мексиканка пожала плечами.

– Si, – сказала она покорно. – Тогда я приготовлю ужин.

Меньше всего Уиллоу сейчас хотелось есть, но она с молчаливой благодарностью кивнула Марии. Ее присутствие, как и присутствие судьи, было большим утешением.

К тому времени, когда со своим чемоданом вернулась Дафна, на столе был прекрасный ужин. Они все сели за стол, словно это была вечеринка, но Уиллоу могла только рассеянно водить вилкой по тарелке.

– Ешь, – приказал судья. Глаза у него, как и у Уиллоу, потемнели от боли.

– Я не могла бы… – начала Уиллоу, но ее слова были прерваны шарканьем за дверью кухни. Она автоматически поднялась, чтобы посмотреть, кто там.

Там стоял Стивен, бледный, как призрак. На плече у него была кровоточащая рана, и все же он слабо улыбнулся.

– Я опоздал к ужину? – спросил он, потом колени у него подкосились, и он упал на пол без чувств.

Уиллоу сделала шаг назад, уставившись на него, а отец опрокинул стул, поспешив к сыну.

– Господи Боже, – всхлипнул он. – Что произошло? Что произошло?

Мария встала на колени рядом со Стивеном, аккуратно расстегнула ему рубашку. На правом плече была глубокая рваная рана, из которой текла кровь.

– Madre de Dios, – прошептала Мария. – Нужен врач.

– Нет! – крикнула Уиллоу, придя в себя. – Мы не можем привести сюда доктора!

– Она права, – спокойно сказал Девлин, умоляюще и сурово глядя на Марию. – Доктору придется рассказать обо всем. Мы можем перенести его, не причинив ему вреда, Мария.

Мария вздохнула:

– Я сама займусь раной. Но если начнется заражение…

Девлин уже тащил неподвижного Стивена к себе. Вместе с Марией они отнесли его по черной лестнице в свободную комнату, которую указала им Уиллоу, и уложили на широкую кровать.

– Принеси горячей воды и тряпок, – сказал Девлин застывшей Уиллоу. А когда Стивен застонал и стал ворочаться на кровати в комнате для гостей, он добавил: – И еще виски, если у тебя есть.

Дафна уже возилась у плиты, поставив воду греться, когда на кухню вошла Уиллоу и стала собирать совершенно новые полотенца, которые купила всего несколько дней назад у мистера Маккалоу. Прижав их к груди и держа в руке бутылку виски, Уиллоу заставила себя поднять глаза на Дафну.

– Это был не он, – призналась Дафна.

– Что? – выдохнула Уиллоу, едва смея надеяться.

– Человек, который ограбил поезд, был другой. Он похудее и не такой высокий.

– Вы уверены? Дафна кивнула:

– Хотите, я отнесу воду наверх, когда она согреется?

Уиллоу не могла пошевелиться.

– Дафна…

– Нет, – перебила ее подруга с добродушной нетерпеливостью, – я не собираюсь бегать по городу и рассказывать всем подряд, что ваш брат здесь. Перестаньте волноваться.

– Если вернется Гидеон… Дафна устало усмехнулась:

– Если Гидеон вернется, я займу его перечислением всего, чем он обидел эту невинную девушку. Уиллоу, ступайте к брату.

Подумав о том, какая это чудесная штука – подруга, Уиллоу побежала наверх с полотенцами и бутылкой виски.

В маленькой спальне, которая находилась в другом конце коридора напротив спальни Уиллоу и Гидеона, на кровати корчился Стивен, бормоча что-то в бреду. Девлин держал его за руку, глядя на сына так, словно готов был отдать душу, чтобы быть сейчас на его месте. Мария накаляла иголку в пламени настольной лампы.

– В него стреляли? – робко спросила Уиллоу, подходя ближе.

– Нет, – ответил отец, не оглядываясь. – Насколько мы с Марией можем судить, кто-то ранил его ножом.

Уиллоу вздрогнула от боли и ненависти, но быстро взяла себя в руки.

– Он умрет?

– Нет, – сказала Мария, потому что судья не ответил. – Он не умрет.

Через несколько минут Дафна принесла горячую воду, и Мария стала промывать рану Стивена. Закончив, она вдела в иголку, которую накаляла на лампе, нитку и принялась аккуратно зашивать края раны. Хотя Стивен все еще был без сознания, он застонал и так дико заметался на кровати, что Девлину пришлось приложить всю силу, чтобы удержать пациента.

Когда был сделан последний стежок, Мария намочила полотенце виски из бутылки, которую принесла Уиллоу, и стала промокать им рану.

Стивен хватал воздух ртом, словно его коснулся огонь, мотая головой и издавая низкие, стонущие звуки. Судья крепче сжал его, и по его щекам покатились предательские слезы, когда он шептал Стивену нежные слова.

Мария и Дафна удалились в другую часть дома, оставив судью с дочерью бодрствовать, а Уиллоу еще долго ходила взад-вперед по комнатке.

Наконец Стивен пришел в себя. Он удивленно посмотрел на отца и сестру.

– Что случилось? – спросил Девлин огрубевшим от долгих тревожных часов ожидания голосом. – Стивен, ты ограбил тот поезд?

– Какой поезд? – спросил Стивен слабо и как бы в замешательстве.

Девлин раздраженно отвернулся от кровати, а Уиллоу подошла ближе и взяла Стивена за руку.

– Стивен, вчера ограбили «Сентрал пасифик», – сказала она. – Убили человека.

– Господи, – выдохнул Стивен.

– Это ты сделал, черт тебя побери? – взревел судья.

– Нет, не он! – крикнула Уиллоу еще до того, как Стивен успел ответить. – Дафна видела бандита и сказала, что это был не Стивен!

– Но меня обвиняют? – предположил Стивен устало.

– Да, – хрипло ответил Девлин. – Но если ты не виновен, то как получилось, что ты ранен?

Стивен невесело засмеялся, остановив взгляд на затененном потолке.

– Я был в горах, в лагере шошонов. Мы играли в карты, и я выиграл.

– Наверняка так и было, – с горьким сарказмом выдавил судья.

– Правда. Я выиграл у Красного Орла всех лошадей и его женщину в придачу. Он не слишком обрадовался проигрышу.

– Что там произошло? – спросила Уиллоу.

– Я уходил из лагеря, забрав все, кроме женщины, и Красный Орел погнался за мной. Мы подрались. – Стивен помолчал, задумчиво вздохнув. – Потом я проиграл, и Красный Орел забрал все обратно, кроме своего томагавка. – Последовала еще одна пауза, и губы Стивена исказила усмешка. – Он оставил его мне.

Уиллоу потянулась к нему, погладив его по влажным спутанным волосам.

– Ты идиот. Тебе больше нечего делать, как играть с Красным Орлом? Он не любит проигрывать.

Стивен скорчил гримасу:

– В том-то и дело, сестренка. Нельзя ли мне глотнуть огненной воды?

Уиллоу перевела взгляд на бутылку и кивнула:

– Я принесу стакан.

– Не надо стакана. Просто дай мне бутылку. Она уступила.

– А где в это время были Кой и Рэйли? – спросил судья, подходя ближе к кровати. Теперь, когда кризис миновал, он, казалось, хотел, чтобы Стивен. был на несколько лет младше и его можно было бы перетащить в дровяной сарай.

Стивен пожал плечами, поморщившись от боли, когда пошевелил перевязанным плечом.

– Не знаю, – ответил он. – Но я надеюсь найти их раньше, чем это сделает муж моей сестренки.

– Разве и мы все не надеемся, – выдохнул судья, а так как это было утверждение, а не вопрос, то никто и не ответил.