Укрощенная Элиза

12

Даже теперь, зная, что она сейчас увидит его, Элиза испытала шок, когда Дрейк вместе с отцом вошел в комнату.

Элиза старалась стоять спокойно, но не отрывала взгляда от лица графа. Он был очень серьезен и не улыбался.

– Ну, дочка, вот и мой сюрприз, – сказал Джордж Гринэвэй. – Это лорд Даррин.

Отец подошел и взял ее за руку.

– Пожалуйста, Элиза, поприветствуй его как следует! А то граф подумает, что ты не обучена хорошим манерам.

– Милорд, – пробормотала Элиза и сделала реверанс.

– А теперь давайте все сядем и поговорим, – предложил отец, потирая руки.

Он похож на торговца, который собирается заключить очень выгодную сделку, подумала Элиза. Все-таки странно, что он решил выдать свою дочь именно за сына того человека, который давным-давно спас ему жизнь. Неужели причина только в этом? Но другой причины Элиза пока не видела. Если бы граф был богатым человеком! Но Элиза знала, что это не так.

А граф в это время поклонился хозяйке, миссис Гринэвэй. Элиза села на софу и посмотрела на него изучающе.

Он был одет в хороший вечерний костюм, правда, не по последней моде. И вообще, его внешний вид вызвал бы замешательство в Лондоне. Хотя длинные волосы графа были зачесаны аккуратно и завязаны черным бантом, никто уже давно не носил такую прическу. Элиза вспомнила, как его кудри ласкали ее обнаженные плечи в постели, и почувствовала, как теплая волна прошла по телу.

– Садитесь рядом с моей дочерью, сэр, – сказал мистер Гринэвэй.

Элиза глубоко воздохнула, когда Даррин повиновался и сел рядом с ней.

Зная хорошо своего отца и боясь, что он может потребовать от нее ответа немедленно, Элиза поспешно сказала:

– Действительно, для меня это большой сюрприз видеть вас здесь, сэр. Надеюсь, все в порядке на вашей ферме, э-э, то есть, я хотела сказать, в вашем замке?

– Да, все хорошо, спасибо, – ответил он, улыбнувшись первый раз за все это время.

– Не утомительно ли было путешествие сюда, сэр? – продолжала она. – Погода по-прежнему не балует нас. Говорят, что такой холодной зимы никогда не было.

– Я уверен, что графу не доставляет интереса обсуждение погоды, Элиза, – прервал ее отец. – Он проделал этот путь с абсолютно другой целью.

Маргарет Гринэвэй уже открыла рот, чтобы немного успокоить своего мужа. Но граф быстро сказал:

– Совершенно не обязательно говорить об этой цели сию секунду, сэр, не правда ли? У нас еще будет для этого время. – Он снова повернулся к Элизе и спросил: – Скажите, мэм, как вы сами поживаете? Развлекаетесь, я полагаю, в Лондоне?

– Да, благодарю вас. Дома мне очень хорошо, – ответила Элиза, посмотрев ему прямо в глаза.

И она чуть не вздрогнула, увидев, как решительно он настроен. И он был так близко от нее. Слишком близко, чтобы она чувствовала себя в безопасности.

Она думала, что сейчас, наверное, упадет в обморок. И вздохнула глубже. Но от этого лишь сильнее ощутила его запах, столь знакомый и который она до сих пор не могла забыть.

И когда она опустила глаза, она увидела его руки, лежавшие спокойно на коленях. Элиза заволновалась еще больше.

– Говоря так, ты наносишь оскорбление графу, дочь моя! Мне стыдно за тебя, – увещевал ее отец.

Элиза отчаянно пыталась вспомнить, что же именно такого обидного она только что сказала. И как ни старалась, не могла вспомнить. Наверное, что-то подсознательное, подумала она.

Лорд Даррин снова пришел ей на выручку.

– Не обращайте внимания на такие пустяки, сэр. Мне прекрасно известна та любовь, которую миссис Чалмерс питает к городу. Мы с ней много об этом говорили, не так ли, мэм?

Элиза кивнула, но избегала теперь смотреть на него.

– Мистер Гринэвэй, мне кажется, что нам пора принести свои извинения и уйти, – впервые за все время беседы подала голос Маргарет.

Элиза посмотрела жалобно на свою мачеху, но та только слегка улыбнулась ей в ответ.

И тогда Элиза поняла, что она предлагает отцу выйти, прежде чем он вернется к теме, которая не давала ему покоя.

– Что? – спросил тот и, нахмурившись, посмотрел на свою жену.

Но Маргарет в этот момент решила не отступать.

– Идемте же, сэр, – приказала она. – Я уверена, что Элиза и граф хотят поговорить наедине.

Мистер Гринэвэй, казалось, удивился. Но, подумав, он потер снова свои руки и улыбнулся.

– Конечно, женушка, – согласился он. – Мы уже уходим. Оставляем вас двоих. Но с тобой я побеседую завтра утром, Элиза.

И он подал руку своей жене. Элиза сделала реверанс. Граф вежливо поклонился.

Они стояли рядом, пока дверь не закрылась. Когда они остались вдвоем, Элиза отпрянула от графа.

– Итак, о чем мы поговорим, девочка? – спросил он.

Она уставилась на него. В ее глазах застыла тревога. А он покачал слегка головой.

– И я не вижу причин для огорчения, – добавил он. – Уверен, что мы с тобой договоримся, а?

Акцент Даррина был еще заметнее в этой роскошной гостиной, чем там, в старом скрипучем доме.

– Если вам хочется, милорд, то, конечно, мы с вами поболтаем. Ведь вы наш гость, – ответила Элиза и села на стул, стоящий в стороне.

Она смотрела победоносно. Но граф взял другой стул, поставил его поближе к ней и тоже сел.

– Мне очень жаль, что твой отец решил устроить тебе такой сюрприз, – начал Даррин. – Будь уверена, что это не моя идея.

– Я знаю, – кивнула Элиза.

– Но то, что он говорил, остается в силе. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Почему вы исчезли тогда? – спросила она. – Оставили меня одну, прислали мою карету – и все без единого слова. Почему?

Он поставил свои локти себе на колени и подпер ладонями подбородок. Некоторое время в комнате была полная тишина.

Затем он снова сел прямо и развел руки в стороны.

– Я был сердит на тебя, очень сердит. Ты должна была и сама догадаться. Но ты так хотела уехать и говорила, что совсем не любишь меня. А я знал, что ты меня очень любишь. И сказал себе, что, может, это к лучшему, и не надо нам больше видеться. Но, конечно, ничего хорошего из этого не получилось, девочка моя. Ничего хорошего.

– Если бы вы меня не отослали, мы были бы вместе гораздо дольше, – Элиза опустила глаза. – Как вы могли так поступить?

– Но это было бы неправильно, ты же сама понимаешь.

– Нет, совсем я не понимаю. Что здесь неправильного? Я же сказала, что я вдова и могу делать все, что мне хочется.

– В Лондоне – возможно. Но это было неправильно, потому что я хотел, чтобы ты стала моей женой. Настоящий мужчина должен думать о будущем своей жены. Он не может относиться к ней как к проститутке.

– И все же я до сих пор не понимаю, зачем вы приехали сюда и просите моей руки. Ведь я вдова, и вы можете обратиться прямо ко мне.

– И снова получить отказ? – прервал он ее, ухмыльнувшись. – Нет, я не такой дурак.

– Но мой отец не может заставить меня выйти за вас замуж. Даже если он и заставит! Неужели вы хотите, чтобы я вышла за вас против моей воли? Тем более что вы считаете меня чуть ли не проституткой!

Она не успела опомниться, как он обнял ее за талию. Элиза вздохнула, но он только поцеловал ее в шею.

– Я говорил, что был очень сердит на тебя. И это правда. Но я не думал о тебе плохо. Просто мне казалось, что жизнь немного испортила тебя и ты так и не успела повзрослеть. И к тому же я не считаю, что это против твоего желания, нет, совсем нет. С тех пор, как мы были вместе, прошло не так уж много времени. Вспомни, чем мы занимались с тобой в постели, девочка. Это не было против твоего желания. Нет, совсем нет. И с тех самых пор я только и мечтаю о тебе.

Элиза слегка отодвинулась и посмотрела на него. Ее лицо пылало, груди вздымались от волнения в глубоком декольте, почти обнаженные. Граф откровенно любовался ими, не сводя с них глаз.

– Да, – сказала она, – нам есть, что вспомнить. Но это не значит, что мы будем заниматься этим все время, Я сказала, что не хочу быть вашей женой. И вот вы приезжаете сюда, снова подогреваете надежду у моего отца, что я все-таки выйду за вас замуж. Тем самым вы усложняете мне жизнь. Потому что, видите ли, если я буду непреклонной, отец откажется от меня. Разлука с отцом для меня ужасна, сэр, и я вряд ли выдержку такое испытание.

– Я так и думал, – ответил он, прижимая ее крепче к себе и нежно гладя ее плечи. – Прошу тебя, забудь пока об этом! Я хочу, чтобы ты сказала мне правду, девочка. Ты утверждаешь, что не хочешь быть моей женой. Возможно. Но ты не станешь отрицать, что любишь меня?

Он все крепче прижимал ее к себе, и его глаза сверкали, глядя в ее глаза. Она зажмурилась. Тогда он встряхнул ее.

– Отвечай мне! – потребовал он суровым голосом.

Она тихо заплакала и наклонилась к нему. Ее голова легла ему на грудь. Он обнял ее нежно и погладил по спине.

– Не волнуйся, девочка, я всегда это знал, – сказал он, вдыхая аромат ее волос.