Умереть, чтобы угодить

Глава 27

На следующее утро Сара проснулась от ноющей боли во всем теле. Она лежала в постели, стараясь придумать, ради чего стоило бы встать. Ночью она спала крепко, но теперь чувствовала себя такой же измученной, как вчера вечером. Да еще этот ночной приезд Кахилла…

Вчера она отправила его домой. Он не хотел уезжать, но на этот раз своего не добился. У Сары он забрал ключи от машины, чтобы доставить ее на стоянку отеля. Сара подозревала, что он сделает это собственноручно, чтобы загладить вину, и не знала, радоваться ей или плакать. Наверное, все сразу.

Ей по-прежнему не верилось, что вчера она занималась с Кахиллом любовью — после всего, что случилось. Но он был сокрушительно нежен, а она нуждалась в ласке. Его тело было горячим, запах — привычным, вселяющим спокойствие, она так хорошо знала рельеф его тела, шероховатость подбородка, форму пальцев на ногах. Больше всего она мечтала свернуться клубком в его объятиях и уснуть, потому и не стала сопротивляться.

Никогда прежде он не был таким нежным и внимательным. Сара уснула, чувствуя, как ее тело медленно покидает возбуждение. А проснулась от боли: казалось, все ее мышцы свела судорога.

Чертыхнувшись, Сара с трудом подавила желание перекатиться на живот и зарыться в подушку. У нее начались месячные — вот откуда взялась эта боль. Точно в срок, как всегда. Но вчерашние события заставили ее забыть обо всем.

Застонав, она поднялась. Хорошо, что вчера Кахилл привез ей все вещи, иначе сейчас она очутилась бы в затруднительном положении. Отыскав в чемоданах и сумках все необходимое, она направилась в ванную, принять горячий душ.

Ей требовалось хоть чем-нибудь занять себя, но занятий не находилось. После смерти судьи Робертса все было иначе: она знала его родных, привыкла к ним, они ей доверяли. А с дочерями Ланкфордов, Бетани и Меррил, она ни разу не виделась. Она искренне сочувствовала им, но понимала, что для них она чужой человек, которого вряд ли попросят о помощи. Да и она сама на этот раз никому не в силах помочь. Она слишком опустошена и измучена.

Мытье утомило ее, но ей захотелось не спать, а поговорить с близким человеком. Вытащив из сумочки телефон, Сара набрала мамин номер.

— А, привет, дорогая! — откликнулась ее мать необычно взвинченным голосом.

Сколько Сара помнила себя, ее мама была воплощением спокойствия и организованности. Она сразу насторожилась.

— Мама, что случилось?

К ее ужасу, мать разразилась слезами, но почти сразу взяла себя в руки. Сара уже не знала, что и думать.

— Мама!

— Я не хотела говорить тебе, но вчера ночью папе стало плохо. Заболело в груди. Мы провели ночь в больнице. Его обследовали и выяснили, что это не сердечный приступ…

Сара перевела дыхание и села.

— А что же?

— Не знаем. Боль немного утихла, хотя не прошла, но держится он молодцом. Сегодня ему предстоит новое обследование. — Мама вздохнула. — Наверное, я перепугалась только потому, что привыкла видеть его здоровым. Вчера, когда вдруг стал таким беспомощным, я совсем растерялась.

— Я могу прилететь дневным рейсом… — начала Сара и осеклась, не зная, разрешат ли ей покинуть город. Что говорил ей Кахилл после убийства судьи Робертса? «Никуда не уезжайте из города». Но с нее уже сняты подозрения. Вдруг она вспомнила про мистера Денсмора и застонала: вместо ездки к родителям ей придется приступить к новой работе.

— Не вздумай! — заявила ей мать. — Это не инфаркт и не инсульт. Какой смысл нестись сюда сломя голову из-за сильно приступа изжоги? Если сегодня что-нибудь выяснится, позвоню тебе.

— А может, я все-таки приеду?

— Это ни к чему. И хватит об этом. Как у тебя дела на новой работе?

Саре безумно хотелось выплакаться на мамином плече, но обременять ее в такой день она не решилась.

— Привыкаю, — объяснила она. — Кстати, запиши мой новый номер.

— Мне казалось, Ланкфорды тебе понравились.

Так и было. У Сары перехватило горло.

— Дело в том, что им пришлось неожиданно уехать, а мне искать новую работу, — придумать более убедительную ложь она не успела.

— В жизни всякое случается. — Как жена военного, мать Сары привыкла к кочевой жизни. — Я уже взяла ручку. Диктуй номер.

Сара записала этот номер вчера вечером. Открыв блокнот на нужной странице, она продиктовала матери несколько цифр.

— Я не расстаюсь с сотовым телефоном, но мне хотелось предупредить тебя о новой работе — на всякий случай.

— Постарайся устроиться поудобнее. С папой все будет в порядке — он уже сейчас ворчит, что никакое обследование ему не нужно. Наверное, придется насильно тащить его к врачу.

— Обязательно позвони мне, ладно? В любом случае.

— Позвоню.

Повесив трубку, Сара долго сидела неподвижно, пытаясь справиться с приступом тревоги. Ничего предпринять она не могла, по крайней мере, пока; сначала следовало позаботиться о себе — на случай если ее помощь вдруг понадобится родителям.

Разыскав в сумках аспирин, она приняла сразу две таблетки, рухнула в постель и через пару минут уснула. Телефон зазвонил в два. Сара открыла глаза, изумленно уставилась на часы и схватила трубку.

— Я привел твою машину, — сообщил Кахилл. — До дома Ланкфордов меня подвезли. Вставай, отвезешь меня на работу.

Сара сонно заморгала.

— Я разбудил тебя? — виновато спросил Кахилл.

— Да. Ночь выдалась бурной. — Пусть делает какие угодно выводы.

— Через десять минут я буду у тебя. — И он отключился.

Сара поднялась и поплелась в ванную. Одежда в чемоданах измялась. Взглянув в зеркало, Сара убедилась, что выглядит как колдунья Запада. Кахилл неудачно выбрал время для визита.

Не открывая дверь, Сара велела ему подождать. Кахилл остался недоволен, но смирился и спустился в вестибюль. Уже покидая номер, Сара поняла, почему ее сегодня никто не потревожил, в том числе и горничные: на двери висела табличка «Не беспокоить». Наверное, ее прицепил на дверную ручку Кахилл. Сара спустилась в вестибюль.

— Новости есть? — спросила она по пути к полицейскому управлению.

— Только одна: всех четырех человек застрелили из одного и того же оружия. Ты сегодня читала газеты или смотрела телевизор?

— Нет, а что?

— Просто хотел узнать, не вспомнила ли ты Джейкоба Ванетта.

— Четвертого?

— Да.

— Эта фамилия мне не знакома.

Через несколько минут он остановился возле заправки и купил в автомате утреннюю газету, которую бросил на колени Саре. Статью она так и не прочла: ей никак не удавалось сосредоточить внимание на мелких строчках. Зато она внимательно рассмотрела нечеткую черно-белую фотографию темноволосого крупного мужчины, буквально излучавшего силу и здоровье. Этого человека она видела впервые.

— Нет, я его не припоминаю. — Она покачала головой, втайне радуясь, что к этому убийству она не причастна.

Не доезжая до полицейского управления, Кахилл остановил машину и заглушил двигатель.

— Репортеры шныряют повсюду, — сообщил он. — Отсюда я дойду до работы пешком, чтобы никто не заметил тебя. — Он коснулся ладонью ее щеки. — Вечером позвоню. И постараюсь приехать. Но мы работаем как проклятые, и я не знаю, когда освобожусь.

— Ты не обязан навещать меня. Со мной все в порядке. — Она солгала с расчетом на будущее, когда у нее и вправду все будет в порядке. Сейчас ей надо подвести итоги, отоспаться, а потом начать забывать об убийствах. И немного отдалиться от Кахилла. Выяснять с ним отношения она пока была не в состоянии.

— Ради моего спокойствия, ладно? — настаивал он. — Я понимаю, ты еще не простила меня, но я хочу, чтобы мы виделись почаще.

— Я никуда не денусь, Кахилл, — возразила она. Значит, он считал, что она способна трусливо сбежать! — Об отъезде я сообщу тебе заранее. Кстати, я уже согласилась поработать у мистера Денсмора.

Кахилл нахмурился. Выяснить, что за человек этот Тревор Денсмор, он не успел.

— Похоже, с полицией он дела не имел.

— Само собой. Я позвоню ему и договорюсь о переезде. Кахилл встревожился:

— Может, отдохнешь еще денек? Ты выглядишь измученной.

Сара знала, что она бела как мел, только под глазами черные круги. Даже многочасовой сон не освежил ее. Проблема заключалась не в физической усталости, а в сильном стрессе.

— Будет лучше, если я сразу займусь делом. Это никому не повредит.

Переезд в дом к мистеру Денсмору отнял совсем мало времени и не потребовал лишних усилий. Впрочем, немыслимо было назвать «домом» это поместье, крепость, замок на участке площадью пять акров, обнесенном высокой каменной стеной. Чугунные ворота открывались автоматически, над ними располагались камеры наблюдения.

Само здание было трехэтажным, выстроенным из серого камня, что придавало ему средневековый вид. Парк поражал ухоженностью: здесь каждая травинка и листок находились на своем месте, газон был идеально подстрижен.

В доме царил такой же безупречный порядок. Либо мистер Денсмор предпочитал лишь монохромную гамму, либо его декоратору недоставало фантазии. Во всех комнатах доминировал серый цвет. Стерильные ванные комнаты были отделаны серым мрамором, ковровое покрытие имело холодный светло-серый оттенок. Мебель, как на подбор, была белой и различных оттенков серого цвета. В целом комнаты напоминали ледяные пещеры.

Однако Тревор Денсмор гордился своим домом, почти по-мальчишески хвастливо демонстрировал Саре каждую комнату, и ей пришлось похвалить декоратора. Любой роскоши он предпочитал стерильность. Сара издавала уместные возгласы восхищения, гадая, почему новый хозяин так настойчиво выясняет ее мнение. Ведь она только дворецкий, а не будущий покупатель.

Сара порадовалась, что заранее условилась о временном найме: дом ей совсем не понравился, особенно отведенные ей комнаты. Она предпочитала жить отдельно, чтобы хоть в свободное время отдыхать от работы. Тревор показал ей просторную комнату, напоминающую номер-люкс в дорогом отеле. Комната была слишком велика. Огромная кровать с четырьмя столбиками казалась в ней крохотной. Сару почему-то зазнобило. Прилегающая к комнате ванная была отделана гладким темно-серым мрамором, на котором отчетливо выделялись отполированные хромированные краны и вешалки. Даже полотенца были серые. Саре стало не по себе.

Тревор же разрумянился от возбуждения.

— Я приготовлю чай, — пообещал он, довольно потирая руки. — Мы посидим и обсудим ваши обязанности.

Сара надеялась, что обязанностей у нее будет немало. В таком большом доме должна быть и другая прислуга. Дом судьи был вдвое меньше, но в нем чувствовалось дыхание жизни. А этот серый мавзолей поражал пустотой.

Распаковывать чемоданы Сара пока не стала. Машину Тревор предложил ей поставить в гараж, рядом с неприметным темно-синим «фордом». По мнению Сары, Тревору гораздо больше подходил стоящий рядом белый «ягуар» или «мерседес» представительского класса. Когда она вернулась в кухню — темно-серый мрамор и нержавеющая утварь, — Тревор уже разливал чай в две чашки.

— Вот так… — пробормотал Тревор, выставляя на стол сахарницу и крошечный сливочник. Он вел себя как старая дева в присутствии потенциального жениха. Сара вдруг догадалась, что ему одиноко и тоскливо в этом безжизненном доме, и ей стало неловко. Ее учили вести хозяйство, а не создавать атмосферу физического и эмоционального уюта. Между Сарой и судьей Робертсом сразу возникли близкие, доверительные отношения, но и обстоятельства в тот раз были другими. А мистер Денсмор не просто управляющий банком: он владелец банка, хотя и довольно молод — не старше пятидесяти, по мнению Сары. Ему полагалось каждый день бывать на работе: банковское дело — нелегкий бизнес, в котором часто приходится принимать рискованные решения. Сара знала, что Тревор бывает в обществе, поскольку они познакомились на вечеринке. Этот стерильный, пустой дом не соответствовал первому впечатлению, которое создалось у Сары о его хозяине: казалось, его деловая жизнь никак не пересекается с частной, а личной жизни у него попросту нет. Во время экскурсии по дому Сара не заметила ни единой семейной фотографии, ни одной личной вещицы, свидетельствующей о вкусах Тревора.

Нет, работать здесь она не сможет. Но здесь в ее услугах и не нуждаются — во всяком случае, успешно справляются и без нее. Усталость и отчаяние сыграли с ней злую шутку.

— Вот так… — повторил Тревор, перенося поднос с чайной посудой на стол. Он сам поставил перед Сарой чашку с блюдцем. — Надеюсь, чай вам понравится — я получаю его из Англии. Вкус необычный, но изумительный.

Сара отпила чаю. Вкус и вправду оказался странным, но Довольно приятным. Правда, слегка горьковатым. Сара добавила в чай тонкий ломтик лимона.

Тревор так пристально и выжидательно наблюдал за ней, ей пришлось сказать:

Он просиял:

— Я знал, что он вам понравится! — Он взялся за свою чашку, и Сара отпила еще глоток, размышляя, что еще сказать. Через несколько минут она поняла, что придется поговорить начистоту.

— Мистер Денсмор, я совершила ошибку.

Он отставил чашку и заморгал.

— Что это значит, дорогая?

— Мне не следовало принимать ваше предложение. Я чрезвычайно признательна вам, но решение было принято поспешно, без учета нескольких важных обстоятельств. Не могу высказать, как мне жаль, но работать у вас я не в состоянии.

— Но вы же привезли вещи… — еще быстрее заморгал он.

— Да, и сожалею об этом, — подтвердила она. — Если я доставила вам какие-либо неудобства, если нарушила ваши планы, я постараюсь помочь вам осуществить их, разумеется, не требуя оплаты услуг. У меня путались мысли, поэтому я и приняла необдуманное решение.

Он молча пил чай, склонив голову, потом вздохнул.

— Не расстраивайтесь: всем свойственно ошибаться. К сожалению, на выходные у меня уже есть планы. Не могли бы вы пробыть здесь до следующей недели и помочь мне?

— Разумеется. Намечается вечеринка? Последовала краткая пауза.

— Да, что-то в этом роде — ответ на приглашения, которые я недавно принял. Соберется человек пятьдесят.

Сара воспрянула духом. Среда уже заканчивалась, значит, придется как следует потрудиться, чтобы подготовиться к встрече гостей. Организатор застолий наверняка привезет своих официантов. Только бы удалось найти фирму, которая примет заказ.

— Я обо всем позабочусь, — пообещала Сара.

— Жаль, что все складывается именно так, — вздохнул Тревор.