Упоение властью

Глава 8

Мэнди

Забираюсь в еще один блестящий, черный лимузин и еду теперь уже в другую гостиницу «Четыре сезона», и у меня такое ощущение, будто я купаюсь в роскоши. Не могу выбросить из головы, насколько крутым мне кажется Трей, учитывая тот факт, что прямо сейчас он попал в неудобное положение. С одной стороны, сидит девушка, с которой он намерен порвать, а с другой — сижу я, отправившаяся в эту поездку с коварными намерениями. Ему повезло, что мое сердце изменило к нему отношение. Он слишком сексуальный, чтобы гнить в тюрьме.

— Серьезно? Сейчас только 6:15? — спрашивает Лив, глядя в экран телефона, который она только что достала.

— Да, мы накопили семь часов при перелете, который длился восемь часов, — объясняет Трей. — Давайте соберемся и выйдем.

— Конечно! — отвечаю я, слегка толкая Лив.

— Я в игре. Мне просто нужен стопарик, чтобы встряхнуться, а то я вялая из-за того мышечного релаксанта, который ты мне дала.

Она качает головой, как будто все еще немного не в себе.

— Эта штука оказалась сильной!

— Пара рюмок водки с «Рэд Буллом» зададут тебе правильное направление, — шутит Трей, приоткрывая окно, чтобы взглянуть на образовавшуюся впереди пробку. — Я так рад, что не приходится сталкиваться с таким трафиком каждый день.

— Как будто в долине лучше, — говорит Лив с усмешкой.

— Не знаю, как по мне, не так уж и плохо, — парирует выпад Трей.

— Это потому, что обычно ты висишь на телефоне, — противостоит она. — Что происходит? Тебя не было целый день.

— Я, правда, не испытываю желания говорить ни с кем, видимо поэтому, я оставлю это без ответа.

Он смотрит на экран своего телефона и проверяет сообщения.

— Поминки запланированы за завтрашний вечер, так что невеста отца, вероятно, очень эффективная женщина.

Он засунул телефон обратно в карман, и взгляд на его лице приобрел противоречивое выражение.

— Это нормальный срок, если в течение двух-трех дней. Когда ты ожидал, что это произойдет? — спрашиваю я.

Он откидывает голову на подголовник.

— Возможно, никогда.

— Все будет хорошо, — говорю я, похлопывая его по коленке.

Лив присоединяется к разговору, говоря тоже самое, и в ее устах это звучит, честно говоря, очень искренне. На лице Трея появляется слабая улыбка, но он молчит. Трудно прочитать выражение на его лице, и также сложно понять, что он задумал, или что, на самом деле, его беспокоит. Он не относится к типу людей, активно проявляющих эмоции, поэтому мне остается только гадать. Не уверена, что мне это нравиться.

Мой телефон в третий раз издает сигнал, с того момента как мы приземлились. Я знаю, что это либо мой отец, либо босс, а, возможно, оба сразу. Я решила игнорировать их.

Трей

Позже этим же вечером

Во время поездки из аэропорта, я раздумывал над тем, как лучше поступить с Мэнди. Я решил перейти прямо к сути проблемы. Мой отец предал ее семью после того как поужинал с ними в любимом ресторане папы «Old Homestead Steakhouse». Наши дедушки любили это место, потому что оно было частью Мясоразделочного квартала (прим. пер. исторический район на западе Нижнего Манхэттена) с восемнадцатого века, и они оба выросли там. Папа больше никогда не приближался к этому месту после той ночи. Сегодня вечером, я собираюсь это исправить.

— Куда мы едем? — спрашивает Лив, отчего я чувствую себя немного неловко.

— Мы собираемся отправиться в папин любимый мясной ресторан в Мясоразделочном квартале, — отвечаю я, как только лимузин отъезжает от обочины. — Тебе понравиться.

Она тут же достает телефон и начинает в нем что-то искать.

— По словам Сьюзи, «STK» — место, в которое стоит пойти поесть лучший стейк в этом районе. У них имеется диджей, и это место просто супер крутое!

— «STK» — это очень крутое место, но, нам, по правде говоря, нужно место, в котором мы могли бы серьезно поговорить. Тебе понравиться еда, там готовят одно из лучших филе в округе, — я стараюсь успокоить ее, чтобы избежать очередной истерики, как накануне вечером.

— Как бы не так, ты всегда выбираешь самые отстойные места, — усмехается она и смотрит в окно. Я вижу ее отражение, и она сидит надутая, как маленькая избалованная девочка. — Кроме того, я ела филе вчера, — добавляет она в раздражении.

— Ты понимаешь, куда мы направляемся? — спрашиваю я Мэнди

— Надеюсь, это не то место, о котором я думаю, — отвечает она, и выражение ее лица становится кислым. — В «Homestead» или как-то так он называется.

Хм, может, это не такая уж и хорошая идея. Обе девушки пристально смотрят на меня, когда лимузин подъезжает к «Old Homestead Steakhouse». Когда водитель открывает дверь, нас встречает невероятный запах, который возвращает меня в детство. Лив, однозначно, возненавидит это место. А где же Мэнди?

— Я и шагу не сделаю, — заявляет она твердо, в то время как я наклоняюсь и всматриваюсь в ее лицо. — Ты пытаешься полностью разозлить меня или что? Если да, то ты выбрал не ту женщину.

— Я не шучу. Я привел тебя сюда не просто так. Просто доверься мне.

Я слышал, как Лив разговаривает с кем-то позади меня.

— Пойдем, сама увидишь.

Я протягиваю свою руку к ней, беру ее за руку и вывожу из машины.

Пока девушки собирались, я успел позвонить и пообщаться с менеджером. Я вспомнил, как в детстве мы всегда сидели за большим круглым столом в задней части зала. Уверен, что они сидели именно там в тот вечер, когда отец предал их. Я сообщил менеджеру, что хотел бы сесть именно за этот стол, и, как я и подозревал, он все еще находился в том же самом месте. Я вроде как хочу расстаться с Лив, и надеюсь, что она позволит мне сделать то, что я должен.

— Мистер Эддисон, вы и ваш брат были совсем маленькими мальчиками, когда я видел вас в последний раз, — говорит пожилой джентльмен, встречая меня с распростертыми объятиями. — Я, конечно, сожалею о кончине вашего деда и вашего отца тоже. Какая трагедия. Они были хорошими людьми.

— Спасибо, — отвечаю я, изо всех сил пытаюсь вспомнить этого мужчину, копаясь в своих детских воспоминаниях.

— Ты знаешь, кто это? — спрашиваю я Мэнди, притягивая ее к себе.

— Вы выглядите знакомо, но вы, конечно, прекрасная молодая женщина, — говорит он и подносит ее руку к своим губам, оставляя там свой поцелуй.

— Это внучка Рейфилда Грейсона, Аманда, — сообщаю я ему.

Судя по выражению лица, его это потрясло, как будто я дал ему пощечину.

— О, Господи. Я никогда не думал, что доживу до этого дня. Я не видел ваши семьи годами, и теперь вы оба? Вы даже попросили старый круглый стол. Вы двое обручены или что-то в этом роде?

— Они только что познакомились! — визгливо произносит Лив. — Я его девушка и она моя подруга. Так они и познакомились! — объясняет она.

— О, нет. Эти двое знали друг друга много лет назад. Я уверен, что вы оба присутствовали здесь, когда ваши деды праздновали сороковую годовщину свадьбы, — говорит он Мэнди. — Конечно, вы были тогда еще просто маленькими детками.

— Правда? Это происходило здесь? — спрашивает Мэнди, и кажется немного удивлена этим фактом.

— Я настаивал на том, что они позволили мне организовать празднество для них,— он смеется. — Я уверен, что этот ресторан не стоял в списке вашей бабушки под номером один, но она не показала вида.

Женщина приходит через дверь, чтобы приветствовать нас.

— Ваш столик готов, мистер Эддисон. Папа может болтать без устали весь вечер, если ему только позволить.

Она хихикает и провожает нас к нашему столику.

Как только мы усаживаемся, я замечаю, что Мэнди выглядит подавленной. Я уверен, что все воспоминания о времени, проведенном здесь с бабушкой и дедушкой, как и все остальное, что произошло тогда, повлияли на нее, сделав нервной. Я тянусь к ней и беру ее за руку.

— Давным-давно, мой отец сделал то, что причинило вашей семье невообразимую боль.

Я смотрю ей прямо в глаза, совершенно не обращая внимания на все остальное, что происходит вокруг нас.

— Я знаю, почему ты и Лив познакомились, и по какой причине ты оказалась в этой поездке. Не могу сказать, что я хоть сколько-нибудь виню тебя, так как у меня были бы похожие мотивы, будь я на твоем месте. Но я привел тебя сюда сегодня для того, чтобы сказать, что собираюсь сделать все возможное, чтобы все исправить для тебя и твоей семьи.

— Я ненавидела твою семью в течение стольких лет, — хныкает она, и слезы начинают течь по ее щекам. — Твой отец все испортил!

— Я знаю, и поэтому хочу сделать кое-что для тебя, — заверяю я ее. — Твои бабушка и дедушка еще живы?

— Нет, — сдавленно говорит она. — Они в течение шести месяцев умерли друг за другом, когда я училась на старшем курсе института. Мы все жалели, что не посещали их чаще в последние несколько лет.

— Я сожалею.

Я протягиваю ей свою салфетку, чтобы она вытерла слезы со щек.

— Моя бабушка до сих пор жива, и я знаю, что она хотела бы встретиться с тобой. Ей будет восемьдесят пять этой осенью.

— Я понятия не имею, что, черт возьми, происходит, — Лив, наконец, прерывает свое длительное молчание. — У меня ощущение, что я словно попала в гребанную сумеречную зону.

Она откидывается на спинку стула и в возмущении скрещивает руки на груди.

— Что, черт возьми, между вами двумя происходит?

— Мой дед и дед Мэнди были хорошими друзьями, которые ужинали здесь около двадцати лет назад вместе с мамой и папой. Во время обеда, ее отец говорил о своей заинтересованности в консолидации кабельной индустрии, — начал я объяснять.

— И позвольте мне догадаться, Виктор заимствовал его идею, и опередил их, — говорит Лив, все правильно угадав.

— Да, именно это он и сделал. Он безжалостно перекупал компании на каждом их шаге, и заставил их бизнес умереть, — говорит Мэнди, выпуская наружу чувства, которые прятала внутри себя много лет.

— Это причина, по которой ваша семья уехала из Нью-Йорка?, — спрашивает ее Лив.

— Да, — кивает Мэнди. — Он убил нас.

— Их разговор, скорее всего, происходил за этим столом, — говорю я и нажимаю пальцами на старую деревянную столешницу. — Вот почему я привел ее сюда сегодня вечером, … чтобы все исправить, — признаюсь я.

— Да, неужели? И как же ты собираешься исправлять что-то подобное? — презрительно усмехается Лив.

— Я не могу вернуть твой старый семейный бизнес, но я найду способ исправить это для вас, ребята.

Я погладил Мэнди по бедру.

— Так что получается, мы с тобой, на самом деле, не друзья? — Лив внезапно поворачивается к Мэнди. — Ты просто использовала меня, чтобы добраться до него?

— Вначале, возможно, так и было, но я, правда, люблю тебя, — заявляет Мэнди, тщательно вытирая при этом оставшиеся слезы с глаз.

— Боже, не могу поверить в то, что ты говоришь, — закипает Лив. — Больше всего в жизни я ненавижу одну вещь — это когда меня используют.

Эти слова повисли в воздухе, Мэнди бросает на меня косой взгляд. Я точно знаю, на что она намекает своим взглядом. Я сам использую Лив слишком долгое время.

Мэнди

Если Лив злится из-за этого, то я даже не могу себе представить, как она отреагирует, когда Трей объясниться с ней. У нее снесет крышу. Хотя, я не понимаю ход ее мыслей, но, мне кажется, Трей уже неоднократно показывал ей свою незаинтересованность в отношения столь ясно, насколько это возможно, но это уже совсем другой вопрос. Я действительно не понимаю, почему он был так зациклен на своей первой подростковой влюбленности. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что же такого особенного в этой девушке.

— Я хочу, чтобы вы обе попробовали говядину Кобе (прим.пер. Самое дорогое мясо в мире). Лив, закажи под соусом Борделез, — говорит нам Трей, меняя тему.

— Ты серьезно?

Я только что прочитала, что 300- граммовая порция мяса стоит триста пятьдесят долларов.

— Меня полностью устраивает обычная вырезка.

Не представляю, чтобы говядина Кобе стола в десять раз дороже обычного мяса. Это смешно.

— Просто порадуй меня, — усмехается Трей, — Это особый ужин.

— Мне нравится говядина Кобе, — разглагольствует Лив. — Это самый чудесный стейк.

Я поглядываю на нее краешком глаза, прикусив язык. Оно просто не стоит таких денег.

— Хорошо, я попробую. Уверена, что оно потрясающее. Но полагаю, что было бы не грех, заказать к нему «Гинесс», — подмигиваю я Трею.

— Это твое блюдо. Ты можешь заказать все, что пожелаешь, — отвечает Трей, пожимая плечами.

— Нам нужна бутылка «Ace» (прим. пер. Шампанское Armand de Brignac, в просторечии "Ace of Spades" (Туз Пик), продается в непрозрачных металлических бутылках)., — сообщает нам Лив.

— Конечно, мы закажем, Лив! — Трей беззаботно смеется.

Затем он объясняет, что «Ace» — это шампанское, у которого на бутылке выгравирован туз пик, и в настоящее время бренд принадлежит Jay Z (прим.пер. Шон Ко́ри Ка́ртер- американский рэпер), что делает его таким новомодным и для избранных.

Пока мы ожидаем наш заказ, я замечаю, что Трей, как мне кажется, озабочен тем, что ему предстоит провести какое-то время со своей семьей. Это заставляет меня задуматься над тем, действительно ли он является «блудным сыном», или он просто сбежал исключительно из-за мучительного страдания. Я знаю, каково это чувствовать себя не в своей тарелке. Именно с этим я имела дело, когда мы переехали в Теннесси. Я чувствовала себя точно рыба, выброшенная из воды, когда пошла во второй класс.

— Так, на каком месте ты будешь в списке? — неожиданно спрашивает Лив.

— Список? — Трей делает вид, что не понимает, что она имеет в виду.

— Не шути со мной. Ты точно знаешь, о чем я говорю. Я читала, что твой отец был под номером тридцать пять, — добавляет Лив. — И что это даст тебе и Тайлеру?

— Я окажусь на восемьдесят третьем месте в США и на двести сороковом в мире, — шепчет Трей.

Тут до меня доходит. Они говорят о его месте в списке самых богатых людей по версии «Forbes». Он будет под номером восемьдесят три среди самых богатых людей во всей стране. Ого. Я думаю, он может себе позволить, накормить нас говядиной Кобе.

— Мы должны поднять тост, — объявляет Лив и поднимает бокал с шампанским.

— В самом деле, — колеблется Трей. — Я хочу сделать что-то стоящее с моим состоянием. Так что давайте поднимем тост в надежде, что я, наконец, пойму, что с ним можно сделать.

— Не важно … — Лив качает головой. — С такими деньгами ты можешь делать все, что тебе, твою мать, заблагорассудится.

Глаза Трея загораются, затем он наклоняет бокал и выпивает его. Кажется, будто он только сейчас начинает осознавать влияние его обретенного богатства. Наверное, ему потребуется время, чтобы примириться с этой мыслью, поскольку ему не нравится тот путь, который избрал его отец, по крайней мере, большая его часть.

— Будет ли твой отец заинтересован в выставлении его кандидатуры на управление компанией из списка Топ-100 компаний по версии «Fortune»?.

— Я полагаю, что должна спросить его, но не уверена, что он захотел бы вернуться в город. Там совершенно другой темп жизни, и думаю, что он, вроде как, привык к ней, — говорю я ему, зная, что моя мама никогда не вернется обратно.

— Да, я, честно говоря, не знаю, кто будет приемником отца, но я точно хочу убедиться, что это не будет Тайлер. У него такой же нрав, что и у отца, но он не слишком сообразителен, что касается бизнеса, — Трей качает головой.

— Ты всегда так груб с ним, — говорит Лив, шлепая его по руке.

— Ты узнаешь почему, когда встретишься с ним, — Трей снова поднимает бокал. — Тост за говядину Кобе!

Я протягиваю бокал, чтобы мне его наполнили, и ловлю себя на мысли, что с нетерпением жду встречи с другими членами его семьи. Ни за что в жизни я бы не поверила, что Трей сможет, на самом деле, воспринять меня такой, какая я есть, и принять меня таким образом. Я вошла во все это, ожидая битвы, а вместо этого пью шампанское за столом, где все это началось.

По дороги к двери, я взглянула на небольшую танцплощадку, где Трей учил меня танцевать, когда я была маленькой девочкой. Я, честно сказать, не знаю, что и думать обо всем этом. На данный момент, я решила, что просто поеду с ним и повеселюсь.