Глава 7

Саванна, положив ногу на ногу, смотрела в окно самолета. Сорок минут полета — и этот дождь, гроза останутся лишь в воспоминаниях. Лайнер в считанные минуты оторвется от земли и возьмет курс на Хьюстон.

— Вы не боитесь, Саванна?

Саванна обернулась на голос Джо — вот удивительно: босс, оказывается, здесь, рядом. Раньше она и не замечала никогда, что кресла в самолетах этой частной компании буквально притиснуты друг к другу. Колени Джо всего в нескольких дюймах от нее, лицо его настолько близко, что она видит крошечные темно-голубые крапинки вокруг зрачков и как шевелятся ржаво-красные кудряшки на груди…

— Нет, я люблю летать.

— А я подумал… — он опустил взгляд на ее руки, — по тому, как вы переплели и сжали пальцы, что вы немного волнуетесь.

Она и правда волновалась — оттого, что он совсем близко. В пятницу вечером, дома, долго-долго не могла уснуть — замирая, вспоминала ощущения от его небрежных прикосновений, его взгляды сверху вниз, когда они танцевали там, в подъездной аллее… Каждый миг этого импровизированного «танцевального вечера» жил в ней весь уикэнд. Джо занял все ее мысли. И как ему это удалось? Как будто не он, а какой-то другой человек свирепо рычал на нее в первый день за опоздание. На прошлой неделе он основательно ее довел — так бы и стукнула его по голове! А сейчас… умирает от желания поцеловать его. Да это настоящее безумие! Ничего он не узнает! И, непринужденно улыбаясь, Саванна радостно заявила:

— О нет, ничуть! Я в своей стихии. Интересно, изменился ли Хьюстон? Я там бывала, только давно.

— Хьюстон? О нем можно рассказать в трех словах. — Джо старался говорить любезно-равнодушным голосом.

— В самом деле? Пожалуйста, расскажите!

— Он огромный, жаркий и влажный.

Саванна состроила разочарованную гримаску.

— И это все?

— Ну да, все, что я заметил.

— Оно и понятно, — пробормотала девушка.

Он бросил на нее красноречивый взгляд: «Что вам понятно?»

— Я имею в виду — вы не очень-то обращаете внимание, как все вокруг вас выглядит.

«Вот черт!» — выругался он про себя. Да откуда ей знать, на что он обращает внимание, на что — нет. На нее — сразу обратил. Сидит сейчас и думает — как долго ему предстоит не видеть ее лица, пока удастся убедить Леонарда Брауна и его деловых партнеров, что им самое время начать бурение скважин.

«Оч-чень красивая женщина…» — первое, что совершенно непроизвольно подумал Джо в тот самый момент, как она вошла в офис с перемазанными щеками и в выпачканном платье. Сегодня на ней розовый шелк. По крайней мере по его разумению это шелк. В общем, какая-то мягкая ткань, настолько тонкая, что сквозь нее ясно проступает при движениях кружевной бюстгальтер. Уже одно это хоть кого смутит. А тут еще проклятая юбка торчит перед глазами — кремовая, очень узкая, едва прикрывает колени. И как раз слева, с той стороны, что ближе к нему, глубокий разрез, обнажающий ногу. На нем почему-то пуговицы и петли, но ни одна не застегнута… Так и тянет протянуть руку и застегнуть — хотя бы не стал тогда смотреть непрерывно на это округлое бедро…

Самолет уже выруливает за взлетную полосу, сейчас будет набирать скорость. Как там Меган — она сидит через проход, — пристегнула ли ремень безопасности… Да, все в порядке. А Саванна машет кому-то в окно. Вот странная женщина.

— Вряд ли кто-нибудь вас оттуда видит, Саванна.

Самолет плавно поднялся в воздух, и аэропорт «Уилл Роджерс» вдруг отодвинулся куда-то назад. Саванна оторвалась от окна.

— Понимаете, Дженни, моя подруга, меня подвозила. Я обещала ей помахать на прощание.

— Ну, вы расстаетесь ненадолго — всего на одну ночь.

— Конечно. — Саванна чуть-чуть улыбнулась. — Только… Дженни считает вас распутным, легко отклоняющимся от цели и уверена, что вас куда больше занимает, как совратить меня с пути истинного, а потом уже — контракт.

Ошарашенный такой откровенностью, Джо на миг онемел. Саванна машинально махнула еще раз рукой в сторону окна, вытянула, как могла, длинные ноги и окончательно «оторвалась от земли».

— Честно говоря, она меня здорово насмешила.

— Что же, и мне умирать от смеха? — вопросил Джо тоном судьи, принужденного вынести смертный приговор.

— Не волнуйтесь, Джо, — Саванна невольно прыснула, — я ее проинформировала, что вы женщин не любите. Во всяком случае, я совсем не тот вариант.

Джо ослабил ремни, чтобы взглянуть на Меган: нет, она в наушниках, не слышит.

— Иными словами, вы сомневаетесь во мне как в мужчине.

— Нет, конечно. Подруге моей известно, что у вас дочь и лет так тринадцать назад… вы относились к женщинам по-другому.

— Очень мило с вашей стороны, что вы все ей объяснили. Бесподобная идея — обсуждать мои сексуальные возможности с кем-то, кого я вообще не знаю.

— Вовсе я вас не обсуждала, — обиделась Саванна, — а защищала! Не хотите же вы, чтоб она и вправду думала, будто вы распутник. — И продолжала, не дав ему ответить: — Да мне ничего и не известно о ваших сексуальных возможностях.

— Это несомненно. И никогда не станет известно.

— А меня это абсолютно не интересует. — И, отвернувшись от него, она потянулась к журналу на спинке кресла. Быстро, не глядя пролистала страницы, перевела дыхание. — Может, мне и не стоит об этом, но… да ладно, раз уж мы умудрились затронуть тему секса… Вам, наверно, не мешает знать: Меган надеется, что вы подарите ей братика или сестричку.

Джо так и завертелся на месте и чуть не вплотную приблизил к Саванне изумленное лицо.

— Это правда — то, что я слышу?

Саванна, завороженная, невольно заскользила глазами по его четким чертам: какая мужественная, вызывающая линия губ, как твердо и спокойно выражение синих глаз… Стоит ему пожелать — и не будет недостатка в женщинах, которые нашли бы его привлекательным и даже, более того, охотно вышли бы за него замуж и подарили бы ему ребенка. А он? Как он сам отнесся бы к такой возможности?.. И она решительно кивнула.

— Ну конечно, истинная правда! Мама, как ей известно, не намерена идти навстречу этому ее желанию. Вот девочка и связывает свои надежды с вами.

— Но это… это нелепо. Во всяком случае… почему, собственно, она обсуждала эту проблему с вами?

Саванна уговаривала себя больше не обижаться. Джо услышал нечто для себя неожиданное, он в шоке, сам не знает, что говорит.

— А с кем же ей еще поделиться?

— Со мной! — Он даже сжал кулак.

— Она так и собирается сделать. — Саванна спокойно ему улыбнулась. — Но вот именно сейчас боится, наверно, — вдруг вы ей скажете: «Забудь об этом!»

— Да, и скажу! Мне сама идея претит. У меня и в мыслях нет снова жениться. Хватит с меня одной ошибки. — И он угрюмо умолк.

Саванне это понятно, быть может, как никому. После смерти Терри она поклялась себе не думать о замужестве, ни с кем не связывать свои надежды. А потом… потом они опять рухнули. Не хватало еще в третий раз. Да и не встретила человека, который заставил бы ее думать по-другому. Однако в последние два месяца, с тех пор как жила одна, все чаще думала: почему бы и ей не иметь любящего мужа, собственного ребенка… Эти мысли сильно тревожили ее, нарушали душевное равновесие, и девушка старалась на них не задерживаться. Она любила — и дважды в любви ее ждали потери. Теперь она решила сконцентрировать все усилия на завершении образования, на том, чтобы стать специалистом высшей квалификации.

Джо откинулся на спинку сиденья — не выходили из головы ее слова.

— Почему вдруг Меган захотелось братика или сестричку? Мать ее и я — мы всегда старались сделать для нее все, что только ей угодно.

Ну, на этот счет у Саванны совсем другая точка зрения — по своему опыту знает.

— Очевидно, совсем не то ей угодно. А чтобы у вас — и у нее, значит, — была настоящая семья.

— Мы и есть настоящая семья! — упрямо провозгласил Джо, но на лице его проступило страдание, а в голосе — затаенная боль.

«Ему этого не понять, — с досадой думала она. — Во всем у него преобладает логика, эмоции отсутствуют. Неудивительно, что он так ожесточен, разучился смеяться, не может любить…»

— Это вы так думаете, Джо.

Несколькими часами позже в дверях маленького конференц-зала Джо обменивался рукопожатиями с Леонардом Брауном и его коллегами, а Саванна собирала со стола записи и отчеты, которые босс использовал при встрече.

— Ну вот и все, — подвела она итог, когда он, окончательно освободившись, подошел к ней. — День для вас оказался удачным.

Джо взял аккуратно сложенную стопку бумаг и небрежно засунул в портфель.

— Похоже, что так, — согласился он равнодушно.

Возмущенная таким полным отсутствием энтузиазма, она воскликнула:

— «Похоже, что так»! Честное слово, Джо, вы ведь только что подписали контракт на бурение не одной, а двух скважин! Это же замечательно!

— Вы готовы? — Джо закрыл портфель. — Мне надо к себе в номер — я должен сделать массу телефонных звонков.

Обескураженная его резкостью, Саванна лишь кивнула и вышла за ним из зала. В коридоре он нажал на кнопку лифта и бросил на Саванну взгляд через плечо.

— Что вы собираетесь сейчас делать?

Зачем он это спрашивает? Совершенно очевидно, что ему нет никакого дела до нее и ее намерений. Она заметила: с тех пор как поведала ему о заветном желании Меган, Джо старается, по-видимому, держаться от нее на расстоянии. Что ж, если ему так трудно слушать правду, она ничем не может помочь. Не нравится — и не надо, она все равно будет говорить то, что думает. А ему не мешает пробудиться наконец и увидеть мир вокруг себя.

— Меган сидит одна у себя в комнате с того момента, как мы здесь. Пойду к ней — надо же помочь ей чем-нибудь заняться.

— Чем, например?

Девушку рассердил его скептический тон. Босс, очевидно, полагает, что она не имеет ни малейшего представления, как следует вести себя и ей самой, и девочке-подростку. Да как он смеет?! Просто потому, что она умеет с юмором воспринимать обстоятельства и не живет стиснутая жесткими рамками его выдуманных канонов? Ну, она ему покажет…

— Ой, прямо и не знаю, Джо. А что, если натянем платья из лайкры, черные чулки сеточкой, высоченные шпильки — и отправимся фланировать по улицам Хьюстона? Может, что и подберем.

— Не нахожу ничего смешного. — Джо побагровел.

— Да я уж привыкла, — иронически подняла она брови. — Вы ни в чем не находите ничего смешного. А теперь, если позволите, я пойду.

Саванна была уже на полпути, когда Джо догнал ее. Не глядя на него, она поднималась по лестнице.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы с Меган уходили из отеля.

— Конечно! — подхватила она возмущенно. — Почему бы нам не послоняться взад-вперед по номеру!

Он примирительно хмыкнул — кажется, расстроился.

— Раздражительность вам как будто несвойственна, Саванна. А впрочем, может, как раз и свойственна, я ведь совсем вас не знаю.

— Да, не знаете. — Она с трудом переводила дыхание. — Но уже могли бы инстинктивно почувствовать, что я вполне способна позаботиться как надо о вашей дочери. А главное — не научу ее ничему плохому.

— Я… да я и не думал о вас плохо и не думаю! Просто учтите — вам не стоит выходить вдвоем из отеля. По крайней мере без меня. Это небезопасно, и я не хочу, чтобы с одной из вас что-то случилось.

— Учту, — обернулась она. — Далеко мы не уйдем.

Джо молчал, пока они не оказались на лестничной площадке восьмого этажа. Здесь он обернулся и положил ей руку на плечо.

Она взглянула на него вопросительно — и страшно удивилась, увидев, как смягчилось его лицо.

— Я только хотел поблагодарить вас за помощь в проведении встречи. Вы произвели прекрасное впечатление на Леонарда.

Это первый случай, что он оценил ее усилия. Саванна, вовсе не злопамятная, почувствовала, что обида, нанесенная им раньше, улетучилась столь же легко, как и появилась.

— Это моя работа, Джо. — Смеясь, она похлопала его по груди. — Что же касается вас, мистер Маккенн, — она шутила теперь не опасаясь, — вам бы иногда подниматься из-за стола и делать какую-нибудь гимнастику. Что-то вы тяжело дышите.

Отрицать бессмысленно — дыхание у него и правда учащенное, но причиной она сама, а не ступени семи этажей. Он всего лишь шел за ней и смотрел, как покачиваются ее бедра…

Меган пришла в восторг от идеи Саванны — спуститься в гимнастический зал отеля. После упражнений с гантелями, на бегущей дорожке, еще на всяких тренажерах они, облачившись в купальные костюмы, нырнули в теплый бассейн. Когда кожа стала покрываться мурашками и Саванна почувствовала, что силы вернулись к ней, они оделись и направились в вестибюль: где тут салон красоты?

Ожидая приглашения в розовых плюшевых креслах, они блаженствовали с журналами в руках. Меган сжала руку Саванны.

— Правда здорово, что мы здесь? Я так рада, что ты поехала. Сейчас, когда мамы нет, я одна не могу так… ну, например, в бассейн пойти, привести себя в порядок в салоне…

Сердце Саванны растаяло — наконец-то счастливые искорки в глазах Меган. Возможно, в смысле всяких финансовых проблем девочке и было хорошо — можно купить любую вещь. Но разве все дело в этом? Человеку нужно больше — чувствовать, что его любят, он кому-то нужен, есть с кем провести досуг…

— И мне приятно, Меган, что ты получила удовольствие.

— Никогда еще не делала маникюр в салоне! — призналась девочка смущенно. — Как ты думаешь, папа не будет против?

— А если и будет, — ободряюще улыбаясь, успокоила ее Саванна, — приведу его сюда и заставлю тоже сделать маникюр.

— Вот это зрелище! — расхохоталась Меган. И вдруг лицо ее стало серьезным. — Тебе нравится мой папа?

— Да, в основном — да. Но иной раз… — Саванна пожала плечами, — иной раз он мне очень даже не нравится.

— Знаю-знаю, что ты имеешь в виду. И мне тоже — когда читает длинные нотации, — помрачнела Меган. — А еще когда он тебе не нравится?

— Когда ведет себя как босс, — без колебаний ответила Саванна.

— Но, Саванна, — скорчила комическую мину девочка, — он ведь и есть твой босс!

«А ведь Меган права! — мысленно одернула себя девушка. — Джо — мой босс. Лучше бы мне никогда не забывать об этом!»

Поздним вечером Саванна сидела на балконе ресторана, созерцая огни Хьюстона на фоне синего ночного неба. Конечно, ей давно пора идти к себе в номер, но спать совсем не хочется, бесполезно и пытаться уснуть. Лучше она еще посидит. Телевизор смотреть? Нет, уже пыталась. Вообще никогда не была любительницей, а сегодня по единственной программе, которую удалось найти, — полицейские фильмы или скверные боевики, с плохой игрой. Вот бейсбол — другое дело, он в ее вкусе, но, пока она пробегала каналы, в игре наступила уже седьмая подача и счет такой разгромный, что неинтересно. Тогда-то она и пришла сюда и заказала целый кофейник. Хочешь утром хорошо соображать — надо быть бодрой, а поспать как следует не удастся.

— Что это вы здесь делаете?

Голос Джо… От неожиданности она вздрогнула — кофе вылился из чашечки, поднесенной ко рту, на белоснежную льняную скатерть.

— Фу, дьявольщина! — бормотала Саванна, промокая платочком горячую жидкость на руке.

Джо мгновенно сел на металлический стул рядом с ней и взял ее за руку.

— Вы обожглись? Больно?

— Нет, ничего, все в порядке, — пыталась она уверить, растерянная. Быстро выдернула свои пальцы из его руки и снова наполнила чашку. — Налить вам тоже?

Он подвинул к ней пустую чашку.

— А я думал, вы и Меган уже давно спите.

— Вы почти правильно думали. Меган быстро уснула. А я пока еще не хочу спать. — И подняла на него глаза. — А вы… почему сюда пришли?

— Сегодня был длинный день. — Он пожал плечами, глядя на потемневший горизонт. — Хотел что-нибудь выпить, немного проветриться перед сном.

— Тогда вам лучше выпить что-нибудь другое, а не кофе.

Он осторожно, маленькими глотками потягивал горячую жидкость.

— Ничего, кофе мне не помешает уснуть.

«Ей-то наверняка помешает…» Он не мог оторваться от ее лица — черты его казались мягче на фоне вечерних сумерек, оживленных дрожащими, переливающимися цветными огнями. Платье на ней — то, что надела к ужину, — светло-голубое, тонкое, почти прозрачное, с большим белым воротником. Очень милое, такое скромное — хоть в первых рядах церкви в нем сиди. Только линия ворота опускается низко к нежной груди, а стройная талия туго перехвачена поясом. Нет, пожалуй, оно не для церкви: слишком кокетливо, сексуально — в общем, чертовски соблазнительно, надо признать.

— Вы были так молчаливы за ужином, Джо. Что-нибудь случилось? Леонард не передумал?

— Нет, все остается в силе. — Джо уставился в чашку с кофе. — Короче говоря, дело пошло.

— Это хорошо.

— Да-да.

Как равнодушно он это произнес… Она невольно взглянула ему в лицо, и сердце ее сжалось: какое-то оно тусклое, ничего не выражает — ни радости, ни гнева, как будто он под наркозом и потерял всякую способность чувствовать.

— Не понимаю я вас, Джо. Сегодня после встречи вы казались… — Не зная, как ему объяснить, она остановилась, подумала. — Похоже, вас вовсе не радует, что все удалось, не делает счастливее.

— Что вы все о счастье да о счастье! — нахмурился Джо. — Работа никогда и не приносила мне какого-то там счастья. Ничего общего с ним не имеет.

— Вы… всегда так себя обманываете, Джо? — мягко улыбнулась Саванна.

— А вы всегда и со всеми пытаетесь заниматься психоанализом? — осведомился Джо саркастически.

— Только когда считаю, что это кому-то необходимо, — храбро объяснила она, пытаясь игнорировать его резкость.

— Ну, мне-то — нет. Подписал сегодня контракт на бурение двух новых скважин на газ. Ну и что? Хохотать и кричать «аллилуйя!»?

— А почему бы и нет? Открытые эмоции полезны. Вы все же не айсберг, способны радоваться, я знаю.

«Да будь я айсбергом — давно превратился бы… в огромную лужу воды, — думал Джо с досадой. — Стоит мне взглянуть на нее — тут же перегреваюсь».

— Не такой я человек, Саванна, чтобы чуть что смеяться и кричать «аллилуйя!». Никогда не был — и не стану.

— А какая причина, Джо?

С мрачным видом он встал и подошел к металлической балюстраде балкона.

— Нет у меня времени на такие глупости. Чему, собственно, радоваться? Что мне едва удалось прикрыть брешь в финансовых делах фирмы? Господи, да мне просто стыдно радоваться! А когда подумаю, что стало бы с моим отцом, если б он увидел свою компанию сегодня…

«Мне… стыдно радоваться!» Никогда ей не приходилось слышать ничего более печального. Она тоже поднялась и оказалась рядом с ним.

— Вы… неправильно ко всему этому относитесь, Джо. Нельзя заниматься самобичеванием, нечего считать себя виноватым во всех проблемах компании!

— А кого же считать виноватым, Саванна? — с горечью откликнулся он.

Саванна нежно положила руку на его ладонь, ухватившуюся за черные перила.

— Вы будто забыли, Джо, что вы живой человек, как все, из плоти и крови. Никто из нас не совершенен. Посмотрите на историю своей семьи трезво. Отец ваш не супермен, просто ему повезло: он занялся бизнесом, когда еще держались приличные цены на нефть и газ. А в наше время и у него возникли бы те же трудности, что и у вас.

— На этот счет — сомневаюсь. Джозеф Маккенн не любил много говорить — он из тех, кто действовал, созидал.

Сама того не сознавая, Саванна крепче стиснула его руку, охваченная горячим искренним чувством: как облегчить, снять эту боль, тяжесть ответственности, что несет он изо дня в день? Ведь это мучает его!

— Вы тоже созидаете, Джо! Тоже делаете свое дело! А неудачи, ошибки — у кого их нет.

Он все смотрел на огни города и только теперь словно увидел ее рядом: она ему улыбается. Он и ожидал ее улыбки, надеялся поймать сердечность, радость в ее глазах.

— Вы так убеждены. С чего бы? — Мрачность не оставляла его. — Вы меня слишком мало знаете, чтоб делать такие заключения.

— А сколько надо времени, чтобы узнать человека? День, несколько недель, месяцев? — Она отвернулась, запрокинула голову и, опершись спиной о балюстраду, словно искала ответа в ночном небе. — Мои родители прожили вместе почти двадцать лет, но, по-моему, так и не узнали по-настоящему друг друга.

— Они были счастливы?

— На первый взгляд, пожалуй, да, были. По крайней мере разводиться никогда не собирались. Но моя мама… — девушка глубоко вздохнула, — понимаете, никогда она не была… довольна. Всегда хотела… большего. Например, иметь больше детей. Но не могла позволить себе снова забеременеть: семья наша все время переезжала из города в город. Как в таких условиях растить еще одного ребенка? Вот она все и откладывала свою мечту до лучших времен. А потом уже стало поздно: возраст, проблемы со здоровьем. — И вдруг она взглянула ему в глаза с упрямым, уверенным выражением. — А я, Джо, я научилась кое-чему на опыте своей матери. Поняла: нельзя сидеть, сложа руки и ждать, пока то, чего хочешь, само придет к тебе. Надо для себя трудиться изо всех сил, стараться! Жизнь никогда не бывает легкой и безоблачной. Моя мама могла бы осуществить желанное: тебе мил полный дом ребятишек — ну так имей его! А она ушла из этого мира, не получив того, к чему по-настоящему стремилась. Я намерена… не допустить, чтобы так случилось и со мной. И… с вами тоже, Джо.

Он проворчал что-то неопределенное и, отвернувшись от нее, стал смотреть вниз, на улицу.

— Думаете, это вам удастся?

— Во всяком случае, попытаюсь.

Что она твердо знала — так это то, что уже не оставит его наедине с его грузом, поможет ему: он должен в себя поверить и как мужчина, и как отец. И он не заразит ее бациллой своей горечи, своих сомнений.

— Не могу взять в толк: если дело, которым вы занимаетесь, вам не близко, почему вы считаете себя обязанным его выполнять?

Откуда она так много знает о нем. Что он, прозрачный, что ли? Или она видит в нем то, что еще никому не удавалось? От растерянности он опять заговорил резче, чем собирался:

— Вы не понимаете, Саванна! «Маккенн дриллинг» — дело всей жизни моего отца. Он завещал мне продолжить его. Он, если хотите знать, высказал это перед смертью, как последнее желание. Я обещал ему — и не могу отступиться.

Она опять шагнула к нему, еще раз ласково дотронулась до его руки.

— Мне говорили однажды — никогда нельзя давать обещаний умирающему. Иной раз такие обещания невыполнимы.

Невыносимое страдание, желание сделать невозможное вновь проступили на лице Джо.

— Но если умирающий — человек, которого вы любите всем сердцем? И хотите, чтобы он ушел счастливым? Я думаю… надеюсь… я исполню последнюю волю отца.

— В этом… это я очень понимаю.

— Как вы можете?.. Такие вещи надо пережить на личном опыте.

Саванна убрала руку и закрыла ею глаза; постояла так несколько мгновений — и открыла лицо. Джо был поражен: настоящая боль — вот что он видит. Это впервые с тех пор, как он познакомился с ней.

— Я и пережила на личном опыте, Джо. Я потеряла человека, которого любила. Он тоже хотел, чтобы я дала ему обещание, но я не смогла.

«…которого любила»… Эти слова взволновали Джо до глубины души. Представить себе Саванну, убитую горем, — трудно, выше сил. Она и сказала-то это так спокойно; она всегда смеется, она так прекрасно улыбается… Он был уверен: эта девушка жила безоблачно, не перенесла еще в жизни никакого горя.

— Кто он был? — не удержался Джо от вопроса.

Она молчала, уставившись на носки своих белых туфель на высоких каблуках.

— Мой жених, Терри. Автомобильная катастрофа… за месяц до того, как мы должны были пожениться. Травма головы. Через две недели он умер, почти не приходя в сознание. — Она остановилась перевести дыхание.

Он ясно понимал — ей мучительно трудно вспоминать о своей утраченной любви. Надо отвлечь ее, пусть не говорит больше ничего! Но в глубине души он жаждал знать, что ее трогает, на что она надеется, о чем мечтает… Любая мелочь ее личной жизни ему интересна, он это чувствует — как и то, что рискует лишиться своего привычного полусонного внутреннего покоя.

— Я все время была с ним рядом. Иногда он силился вернуться… начинал что-то бормотать. Я разобрала: он молил, чтобы я пообещала — не буду убиваться от горя, найду другого человека и свяжу с ним свою жизнь. — Она потрясла головой и тихо улыбнулась. — Я не пообещала — невозможно было. Тогда — нет. Может, лучше бы солгать, облегчить ему… Но не знаю, как бы смогла с этим жить.

Джо вдруг понял: все, что раньше казалось таким значимым, потеряло для него всякий смысл. Господи, что с ним происходит? Как могла эта женщина сделать с ним такое? Он ведь знает ее всего несколько дней.

— Мне так жаль, Саванна, что вам пришлось через такое пройти.

Но когда она подняла глаза, в них уже не было боли.

— И я вам очень сочувствую, Джо, — вы потеряли отца. Но он в вас больше не нуждается. И сейчас время жить для себя и для Меган.

— По-вашему, это так просто?

Внезапно широкая улыбка озарила ее лицо — будто все тяжелое, что осталось в прошлом, теперь не тяготило ее, отпустило на волю. Глядя на нее, он представил: вот они танцуют с ней в темноте и ее смех проникает в него, разливаясь внутри, как тает теплый, сладкий мед… Он давно отвык от всего этого, он забыл, как надеются…

— Ну конечно, Джо. Стоит лишь прислушаться к собственному сердцу.

Бессознательно он приблизился к ней, дотронулся до ее лба, нежной руки, обхватил пальцами ее щеки, подбородок…

— Вот теперь я уверен, как никогда, что прислушиваюсь к нему.

Что-то теплое, незнакомое мелькнуло в ее глазах, когда она положила ладонь ему на грудь.

— В чем дело, Джо? Вы же всегда избегали этого.

«Должно быть, она права», — думал Джо, ощущая, как бешено колотится его сердце, пока рука стремится поймать биение ее сердца, опускаясь все ниже и останавливаясь там, где начинается, в вырезе белого воротника, ее грудь.

— А ваше сердце, Саванна, — жива ли еще в нем та любовь?

Прикосновение его руки обжигало ей кожу. По ее устремленному на него затуманенному взгляду и без слов ясно: она избавилась от боли прошлого.

— Нет, — прошептала она.

— Вот и хорошо. Не хочу целовать женщину, чье сердце занято другим.

— Джо…

Его имя — последнее, что она успела произнести, прежде чем его голова склонилась к ней.

— Тише, тише, Саванна. Вы и так… много говорите.

Он обнял ее и тесно прижал к себе, коснулся губами ее губ, ощутил их теплоту и нежность.

«Я не должна… не должна!..» — стучало у нее в голове. Но охватившие ее чувства так потрясли все ее существо, поглощенное вкусом, запахом, ощущением его близости… Нет, она не в силах ему противостоять…

Джо охватил ртом ее губы, передавая ей возбуждение, превышавшее пределы физических возможностей. Сейчас она сделала бы для него все, чего бы он ни пожелал, и даже больше… Со стоном она приподнялась на носки и обвила его шею руками. Ее полное страсти ответное чувство молнией пронзило все тело Джо. Он забыл, где они, обнимая ее. Его язык проник в ее полуоткрытый рот, руки ласкали обнаженную спину. Кожа у нее как теплый бархат, она жаждет любви, ждет его прикосновений. Как он хочет утолить эту жажду, целовать ее без конца, прижимать к себе, не отпускать…

Его губы и руки изучали ее, гладили, пока в ней не родилась дрожь, ноги не стали как ватные, а руки не прилипли к его плечам — она почти падала. Мозг ее противился этому безумию, остатки сознания твердили: вырваться, убежать — скорее, прежде чем она утратит последние силы сопротивляться и позволит ему увести себя к нему в комнату, где он будет любить ее долго и страстно… Вытянув перед собой руки, она изо всех сил, на какие только была способна, оттолкнула его. Неожиданное движение захватило Джо врасплох, и он ослабил объятия. Она высвободила свой рот из его губ, вырвалась из его рук.

Его отчаянное «Саванна!..» повисло в тяжелом, плотном ночном воздухе, а она так стремительно влетела в ресторан — сам дьявол не догнал бы… Ошеломленный тем, что произошло между ними, Джо все не мог оторвать взгляда от разинутой пасти дверного проема. «Убежала!» — металось в нем возмущенно. — Только что была так близко, отвечала на его поцелуи, изливала душу, свела его с ума — и бросила одного! Черт возьми, что это она с ним проделывает?! «А ты… ты что хотел с ней сделать?» — спросил его внутренний голос. Он тихонько застонал… и закрыл глаза. Большую ошибку себе позволил — целовать ее, держать в объятиях. Она сразу стала для него другой.

Проклиная все на свете, Джо оторвался от балюстрады и поплелся в отель. Впереди невыносимо долгая ночь, полная одиночества.

Загрузка...