Услуги по-соседски

Глава 16

Сева

Мы проходим в церемонный зал. Вообще-то, это крытая оранжерея посредине которой стоит арка из живых цветов. За ней стоит крупноватая женщина, должно быть, работница ЗАГСа с большой папкой в руке.

Гости располагаются на стульях, что стоят по бокам от арки в несколько рядов. Справа - родственники невесты, слева — жениха.

Мы с Горошек пробираемся к первому ряду, откуда нам машет Лаура.

Родители Аси мне понравились. Возможно, Лаура Андреевна излишне настойчива, но она желает своей дочери добра. С Пал Палычем мы вообще быстро нашли общий язык. Во-первых, он интересуется хоккеем, а во-вторых определено точно души не чает в своих девочках. Признаюсь, для меня в новинку все эти знакомства с родителями, но не так страшен черт, как его малюют.

Кто меня действительно раздражал, так это две престарелые перечницы, злоупотребляющие процедурами косметолога.

Серьезно, кто сказал, что губы на пол лица — это сексуально и красиво? Они выглядят так, словно упали в пчелиный улей. У вас бы встал на жертву пчёл? У меня точно нет. В отличие от Горошек в этом узком чёрном платье. Зачем она так вырядилась? Мне с трудом удается отвести глаза от ее ноги, что все время мелькает в разрезе платья.

Ну и что тут такого, наверняка подумаете вы?! Что я не видел никогда женских ног, в самом деле?

Проблема в том, что я видел резинку чулков, и теперь это не даёт мне покоя.

Есть два варианта избавиться от этого наваждения. Первый — переспать с Горошек. Второй — напиться до такой степени, чтобы я физически ни на что не был способен (за свои похабные мысли — не отвечаю). И, разумеется, ни один из этих вариантов мне не подходит. Вряд-ли Горошек обрадуется, если я вдруг накинусь на нее, и уж точно мне прилетит по яйцам, если я накидаюсь. Я должен произвести впечатление приличного парня, а не придурка.

К слову, о придурках…

Кто этот хрен, что хватал Асю?

Я увидел его с другого конца холла, как только он направился в сторону пампушки. И уже тогда, клянусь, он мне не понравился. Есть в этом белобрысом типе что-то гадкое. Он прижимал Асю к себе так, будто имел на это право. И это почему-то мне жутко не понравилось. Настолько, что дай мне Ася зеленый свет, я бы задал ему хорошую взбучку.

Если девушка говорит — нет, это значит — нет, мать вашу!

И нет. Я не повелся на ее это «никто». «Никто» так руки не распускает, и от «никого» настроение не портится.

— Сева, проходите. Ваши места следующие, — когда мы, наконец, пробираемся через толпу, говорит Лаура.

— А где папа? — заняв своё место, спрашивает Ася.

Павел Павлович представил меня стольким людям, что все их имена и лица смешались в голове. Меня нисколько не удивило, что большинство меня узнали. Все же хоккей в нашем городе популярен. Одна женщина даже пыталась всунуть мне свою визитку, хотя Палыч четко дал понять, что я жених его дочери.

— Он с Альбиной, они готовятся к выходу, — счастливо вздыхая, отвечает Лаура. — Ох, Ася, наша девочка такая красивая! Поверить не могу, что этот день настал!

Кажется, она на грани того, чтобы расплакаться.

Немножко. Ладно, чуть больше чем немножко, на меня накатывает паника.

Я понятия не имею, что делать с плачущими женщинами! Стоит ли мне сказать что-то утешающе или наоборот деликатно отвернуться?

— Ты готовилась к нему годами, мама, — хмыкает Горошек, закатывая глаза.

— Ах, ты все поймешь, когда сама пойдешь под венец в шикарном белом платье, — украдкой бросив на меня взгляд на меня, произносит Лаура. — Это самый важный день в жизни каждой девушки.

— Конечно, — без особого энтузиазма кивает Ася.

Интересно, свадьба действительно так важна для женщин? Прежде я никогда об этом не задумывался. Да и зачем?

Женитьба ближайшее время не входила в мои планы. Да и с кем? С женщинами, которые видят во мне только кошелёк? Это не предел моих мечтаний, знаете ли.

Не то чтобы я убежденный холостяк, и вообще отрицаю брак. Ни в коем случае. Просто для меня это далекое будущее, а не настоящее. Мне всего двадцать шесть. И пусть мама иногда намекала, что, мол, мне пора остепениться, однако не наседала на меня, как родители на Горошек.

Лаура преувеличенно-тяжело вздыхает, махает на Асю рукой, мол, что с тебя взять, затем внимательно осматривает зал и, удовлетворенно кивнув сама себе, подает рукой знак ведущему.

Тот начинает говорить про сегодняшний день, сыплет шутками, а потом передаёт слово работнице ЗАГСа, которая долго и нудно вещает скрипучим голосом по какому же замечательному поводу мы здесь все собрались.

Я подавляю зевок, делая крайне заинтересованный вид.

Наконец, женщина объявляет выход жениха. По белому ковру, усыпанному лепестками роз, ступает статный мужчина лет тридцати. Он сверкает белоснежной улыбочкой и выглядит вполне счастливым.

Не похоже, что его под угрозой смерти заставляют жениться.

Раздаются аплодисменты, а друзья жениха даже пару раз свистят. Я тоже хлопаю.

Работница ЗАГСа разливается соловьем о достоинствах жениха, а потом объявляет выход невесты. Свет в зале немного приглушается, включается подсветка на полу, играет классическая музыка, конечно же, не просто с колонки. А прямо-таки мини оркестр. Все затаивают дыхание и зал поглощает оглушающая тишина. Даже я, признаться, впечатляюсь размахом.

Мы на свадьбе кого? Королевской особы?

Сперва слышится звук легких шагов, шорох платья, а затем в зал вплывает невеста. Ее за руку ведёт Павел Павлович. В руках она держит букет, а лицо скрыто под фатой, что длинным шлейфом тянется за платьем.

Она красива. Высокая и статная, точно холеная аристократка. Должно быть, она пошла больше в отца, нежели в мать, как Горошек. Волосы уложены в высокую сложную причёску, а под фатой виднеется корона. Платье настолько пышное и большое, что упади невеста, придётся поднимать ее нескольким людям.

Красиво, но совершенно не практично.

Впрочем, свадьба бывает один раз в жизни, можно и потерпеть, верно?! Поправочка, у большинства людей раз в жизни.

Раздаются всхлипы и восторженные ахи. Некоторые фальшивые, к слову. Однако Лаура Андреевна заливается настоящими слезами, приговаривая:

— Какая же моя девочка стала взрослая.

Ася улыбается, обнимает маму и говорит:

— Я рада за неё.

В голосе Аси нет ни капли фальши. Она действительно рада за свою сестру.

Снова раздаются аплодисменты, после чего работница ЗАГСа начинает свою долгую пламенную речь.

Наконец, она доходит до той части, где жених и невеста обмениваются обещаниями оставаться вместе и в горе и в радости, после чего они обмениваются кольцами, которые принесла маленькая девочка на подушечке.

Дальше следует небольшая фотосессия в фотозоне. Мы с Асей пытаемся улизнуть. Точнее, она настойчиво толкает меня в спину.

— Быстрее, Амурский, — бухтит.

И вот мы уже около выхода, когда раздаётся громкий голос Лауры:

— Ася, Сева! Вы куда? А фото на память?

Издав раздосадованный стон, Ася поднимает глаза к потолку и шепчет:

— Ты издеваешься, да?

Тоже смотрю на потолок.

— Я? — глупо переспрашиваю.

— Нет, вершитель судеб, — фыркает. — Только совместных фото нам для полного счастья не хватает.

— Да ладно тебе, Горошек, я отлично получаюсь на фото. Потом распечатаешь, повесишь себе на стену, будешь мной любоваться, а может и не только, — игриво шевелю бровями.

— Ты такой пошляк, — хочет хлопнуть меня по груди, но я перехватываю ее руку и прижимаю к сердцу.

— Я имею ввиду пыль стирать и все такое, а вот о чем думаешь ты? — невинно хлопаю ресницами, но, разумеется, пампушка не ведётся на мой спектакль.

Мы оба знаем, что я имел в виду. И, поверьте, невинного там нет от слова «совсем».

Черт. Почему я вообще об этом сейчас думаю?

В моем извращенном мозгу тут же проносятся яркие картинки, и я уже жалею, что вообще затеял этот разговор.

Мне хотелось немного разрядить обстановку. Только и всего.

Разрядил, блин!

— Ася! Сева! — снова окликает нас Лаура.

Повернувшись, мы плетемся к фотозоне. Кроме фотографий с семьей и новобрачными, которым я вежливо приношу свои поздравления, нас с Горошек заставляют сфоткаться вдвоём.

Мимо меня не проходит скептический взгляд Альбины, которым она одаряет наши сцепленные для фото руки. И мне это почему-то не нравится, поэтому я притягиваю Горошек к себе сильнее.

Затем подскакивают еще несколько зевак, которые хотят фото с Севой Амурским игроком «Молнии». В итоге, из торжественного зала мы выходим чуть ли не самыми последними.

— Да ты и впрямь знаменитость! — подкалывает меня Ася. — Автограф дашь?

— Могу на груди расписаться, — криво ухмыляясь, опускаю взгляд на ее декольте, совершенно нескромно поедая его глазами.

Проклятье. Этого сегодня нет в меню! Мне определённо нужно успокоиться!

— Какая щедрость! — язвительно высказывается.

— Все для тебя, пампушка, — нежно провожу костяшками пальцев от ее лопаток до самой поясницы.

Держать руки при себе — выше моих сил. А уж если у меня есть законный повод…

Как я и говорил, я собираюсь воспользоваться ситуацией в полной мере.

Горошек напрягается, и я спешу убрать руку. Не хватало ещё, чтобы она мне ее сломала.

Некоторые гости переговариваются между собой в холле, а кто-то уже рассаживается за круглые столы в банкетном зале, что находится точно напротив оранжереи.

— Не хочешь подышать свежим воздухом, пока все рассаживаются? — любезно предлагаю.

Горошек отвратительная актриса. Все эмоции написаны на лице. И в данный момент она хочет слиться со стеной, чтобы никто из родственников ее не заметил и не завел беседу. Не могу ее за это судить, учитывая то, что вчера услышал.

— Пожалуй, хочу, — отрывисто бросает, и быстрым шагом семенит к выходу.

Опомнившись, нагоняю эту шуструю девицу.

Ей богу, стартовала так будто за ней сам черт гонится.

Двойные стеклянные двери перед нами разъезжаются, и мы слаженно шагаем в самый дальний уголок террасы.

Кроме нас на террасе несколько курящих мужчин. Они кидают на нас заинтересованные взгляды, а затем отворачиваются, возвращаясь к своей беседе.

Снег большими хлопьями резвиться в воздухе, и уже немного припорошил землю. Скоро совсем заметет, и до самого марта не растает.

Зябко поежившись, Ася обнимает руками свои голые плечи и растирает. Облачко пара вырывается из ее рта вместе с тяжелым дыханием.

«Нужно было захватить плед» — мрачно заключаю про себя.

Стянув пиджак, закидываю на плечи пампушки, притягиваю спиной к своей груди и обнимаю за талию, устраивая подбородок на светлой макушке.

Она ожидаемо ворчит, пытаясь выпутаться из моих рук, но я лишь сильнее их сжимаю.

— Прекрати копошиться, — недовольно шикаю. — Пампушка, это всего лишь объятия. Клянусь, я не буду делать ничего дурного.

На несколько секунд Ася замирает, а после расслабляется. Мы молчим минуту, а потом я серьезным голосом произношу:

— Тебе нужно отвезти свою машину в СТО. Сейчас пойдут холода. Твоя старушка не выдержит. Нужно ее хорошенько подлатать, если не хочешь заглохнуть где-то посреди города.

— В прошлом же году не заглохла, — легкомысленно отзывается.

— И что? Ты и дальше будешь надеяться на случай?

— Знаешь, Амурский, не все загребают миллионы, как ты. Мне нужно на что-то жить.

— Тебе не по карману ремонт машины? — удивляюсь.

И, поверьте, вполне обосновано. В конце концов, она купила квартиру в нашем доме. Где-то же эти средства она взяла. Сомневаюсь, что нашла чемоданчик с миллионами.

— Не совсем, — она замолкает. Горошек колеблется, прежде чем добавить, — я купила квартиру, сделала ремонт, а на технику взяла кредит. Большую часть уже выплатила, но не все. Как выплачу, куплю новую машину.

— Я могу да…

— Нет, — резко обрывает меня на полуслове. — Я не возьму у тебя деньги.

— Хорошо, тогда ты можешь занять их у меня, — мягко предлагаю.

— Исключено, — мотает головой эта упрямая ослица. — Я разберусь. Ты и так уже один раз чинил мою машину.

— Мы же друзья, пампушка, — решаю пойти другим путём. — А друзья друг другу помогают.

— С каких пор мы стали друзьями? — я чувствую в ее голосе улыбку, и сам улыбаюсь.

— Начнём с того, что ты видела меня голым…

— Пфф, хочешь сказать, что ты со всеми дружишь, кто видел твои причиндалы? — иронично кидает.

Ладно. Этот раунд за ней.

— Хорошо, ты помогла мне. Я помогаю тебе.

— Это больше похоже на сделку, чем дружбу, — резонно замечает. — Друзья помогают безвозмездно, Сева.

— Ого, уже Сева? — присвистываю. — Теперь мы точно друзья с тобой, пампушка. А если согласишься взять деньги, то считай я помогу тебе безвозмездно.

— Спасибо, но нет.

Эта женщина невыносима. Почему просто не принять мою помощь? Шарахается так будто я какой-то коллектор, который придёт выбивать из неё долги.

— Все равно не понимаю, — надуваю возмущенно щеки, — что в этом такого?

— Я не люблю доставлять людям неудобства. И я ненавижу брать в долг. Если у нас дружба, — на этих словах она неверяще хмыкает, — то не стоит ее портить деньгами.

— На все у тебя найдется отговорка. По-твоему, кредит это не долг? Это же самая настоящая долговая яма! Я-то не стребую с тебя проценты.

— А кто тебя знает? — усмехается Горошек. — Может, ты на этом и заработал на свой джип. Заманиваешь несчастных девушек, обещаешь золотые горы, даёшь в долг, а потом… Бац! И почку приходится продавать, чтобы рассчитаться с тобой.

— У тебя очень бурная фантазия. Это всего касается? — наклонившись, шепчу ей проникновенно на ушко.

Не спрашивайте меня, зачем я это делаю! Ответа у меня на этот вопрос нет. Не то чтобы я игрок… Или из тех, кому нравится разводить на секс. Поверьте, мне не нужно прилагать никаких усилий, чтобы получить секс. Это все привилегии моей профессии. Женщины любят спортсменов — это факт. И все же я постоянно дразню Горошек. И мне чертовски нравится, что она может ответить.

— В любом случае, ты не узнаешь, — жестко отбривает меня.

Ауч! Это отказ или вызов?

— Почему же?

— Друзья не спят с друг другом, — я уже хочу вставить свои пять копеек, как она поднимает руку, словно приказывая мне молчать. — И не нужно мне говорить, что ты не это имел ввиду.

— Это, — легко признаюсь. — Почему нет?

Что ж, разговор становится все интереснее. Добавьте к этому ее зад, прижатый ко мне, и вы получите полувозбужденного хоккеиста. Пока полувозбужденного.

Я немного отодвигаюсь от Аси, чтобы она не почувствовала спиной мой стояк.

— Потому что, Амурский.

Исчерпывающий ответ.

Горошек неожиданно отступает от меня, и мне становится не по себе. Почему она так хорошо чувствовалась в моих руках?

— Нам пора, — развернувшись, она направляется ко входу.

Вздохнув, следую за ней. Догнав ее у дверей, вдруг спрашиваю:

— А если мы будем друзьями с привилегиями?

— Нет, Сева, — закатив глаза, несколько устало отрезает. Снимает со своих узких плеч пиджак и протягивает мне.

Пока натягиваю на себя пиджак, замечаю что практически все уже переместились в банкетный зал.

— Пошли?

— Пошли, — уныло кивает.

Пройдя в зал, мы осматриваемся. Столов очень много. Который из них наш?

— Мы с родителями сидим.

Положив руку Асе на талию, мы проходим в самый конец зала, где сидят родители и…

Какого черта там делает этот белобрысый хрен?

— Что он там забыл? — шипит рассерженно Горошек.

Действительно, за столом кроме родителей сидит еще женщина, которую мы видели вчера в ресторане и тот придурок, который хватал Асю.

— Мама как всегда удружила.

Подойдя к столу, вежливо всем улыбаюсь. Ладно. Почти всем. На этого придурка кидаю предупреждающий взгляд.

— Куда пропали? — интересуется Лаура. — Вас уже все обыскались.

Все-таки хорошо, что мы с Асей под шумок смылись.

— Мы на улице стояли, — отвечает Горошек.

— На улице? — ахает Лаура, а затем недовольно кривится. — Ася, тебе же ещё рожать! А вдруг простудишься? На улице не июль месяц!

— Мам, пожалуйста, — сквозь зубы цедит Горошек.

Лаура явно хочет продолжить свою тираду, но все же замолкает.

Я отодвигаю стул Асе, а сам сажусь рядом с этим белобрысым типом.

Я не знаю, кто он. И тем не менее этот парень меня бесит. Очевидно, что их с Горошек что-то связывает. Может, общее прошлое?

Это точно не тот парень, который ей изменил. Того я видел. Сосед, как-никак. Этого же впервые в жизни вижу. И надеюсь, что последний.

— А где бабушка? — спрашивает Ася. — Я думала, она с нами будет сидеть.

— Она попросила посадить ее с Тамарой. Хочет с внуками побольше времени провести. А с нами вот Роза села и Никита.

Никита, значит.

Словно невзначай кладу руку на спинку стула Горошек. Уж больно мне не нравится, как этот Никита алчно поедает ее глазами.

— Ася такая взрослая стала, — говорит вдруг Роза, — последний раз, когда я ее видела, совсем ещё девчонка была. А сейчас уже женщина. Скажи, Никита? Вы ведь тоже давно не виделись?

— Давно, — коротко отвечает белобрысый.

— Ох, что сидим! Паша, налей ребятам шампанского! — прерывает этот обмен «любезностями» Лаура, кидая на нас с Асей извиняющийся взгляд.

Какого черта тут происходит?

В жизни не поверю, что Роза и Никита случайно оказались за этим столом.

Шампанское хлопает, ведущий выходит на сцену (да, здесь даже сцену построили) и начинает вести свадьбу.

Сыпятся тосты, конкурсы, мы с Горошек даже в одном участвуем. Конкурс для пар. Нас буквально выпихнула Лаура. Я не большой любитель такого веселья, как впрочем и Горошек. Но все же участвуем. Лаура вообще та ещё заводила, вытаскивает нас на танцы и всячески избегает разговоров с Розой и, как я понял, ее сыном.

И все же, когда наступает минута передыху, мы с Горошек сваливаемся на стулья.

— А как давно вы вместе? — спрашивает Роза. — Ася такая скрытная. Ничего от нее не добьешься.

Горошек поднимает на меня испуганные глаза. Тепло улыбнувшись, беру ее руку в свою и оставляю легкий поцелуй, отвечая:

— Достаточно давно, чтобы понять, что она для меня единственная женщина.

Никита мрачно на нас взирает и фыркает. Козел даже не скрывает свою неприязнь.

Впрочем, он может запихнуть ее себе в задницу!

— Ох, они такие милые, — счастливо выдыхает Лаура.

— Да уж, прям сладкая парочка, — едко вставляет Никита.

Нет. Он определенно напрашивается на неприятности.

Должно быть, Горошек чувствует мое напряжение, поэтому кладёт руку мне на бедро и легонько сжимает. Я расслабляюсь, еще раз целую ее руку и выпускаю.

— Стало быть, скоро сыграете еще одну свадьбу, Лаура? — снова задаёт вопрос эта неугомонная женщина.

Что с ней не так, ради всего святого?

— Да отстаньте вы от них, — вклинивается в разговор Палыч. — Сами разберутся. Не маленькие уже!

Все же отличный мужик! Уважаю!

Жених и невеста, точнее уже муж и жена, танцуют первый танец, что влечёт за собой ещё несколько медляков. Я уже хочу пригласить Горошек. Что мы хуже всех, в самом деле? Но меня опережает Павел Павлович. Я, разумеется, уступаю ему. Танец с отцом — это святое.

— Не расстраивайся, Севушка, пойдем со мной потанцуешь, — хватает меня за руку Лаура и тянет на середину танцпола.

В какой-то момент я теряю Горошек из виду, но не бросать же мне будущую тещу посреди танца.

— Ты, Сева, Асю нашу не слушай, — говорит наставительным голосом, — она такая, что будет до старости в девках сидеть. На спину закинул и поволок в ЗАГС. А свадьбу после сыграем. С этим делом затягивать нельзя. А там и детки…

— Лаура, при всем уважении, но я не стану пренебрегать желаниями своей женщины. Если она не хочет, я не стану настаивать. Тем более, мы пока не планируем детей.

— А чего ждать-то? — искренне недоумевает она.

— У меня сейчас карьера на самом пике, у Аси тоже завал на работе, какие могут быть дети? — мягко, но вместе с тем настойчиво, отрезаю.

Если бы Ася действительно была моей женщиной, я бы ни за что не позволил ее матери влезать в наши отношения. Да и вообще кому-либо.

— Так Ася уйдёт с работы. В конце концов, есть декрет. Если захочет, потом вернётся к своему баловству.

— И будет несчастна. Я все время буду в разъездах, она одна дома с ребёнком на руках. Нет, я хочу своей семье уделять время.

— Как знаете.

Лаура явно недовольна исходом разговора, но она должна понять, что я не позволю ей вмешиваться в нашу жизнь.

Нашу?

«Есть уже «вы»?» — язвит внутренний голос.

Проклятье, по-моему я заигрался в эту игру «притворись моим женихом».

Проклятье, по-моему я заигрался в эту игру «притворись моим женихом».

— Что-то я устала, пойду присяду.

Лаура уходит, а я осматриваюсь по-сторонам, разыскивая среди танцующих Горошек.

Она стоит в другом конце, рядом с ней этот белобрысый козел и, похоже, он настойчиво приглашает ее на танец.

Я собираюсь размазать его мозги по стенке.

Проталкиваясь через танцующие парочки, чеканю шаг. Уже подходя, слышу отголоски разговора:

— Я не буду с тобой танцевать. Отвали, Екимов!

— И это после всего, что между нами было? — зло выплёвывает Никита, сжимая ее запястья.

— Вот именно, было и прошло, — отрезает Ася.

Так, пора с этим заканчивать.

— Какие-то проблемы? — громко рявкаю, вырастая за спиной у белобрысого.

Тот дёргается.

Не ожидал, значит.

Медленно поворачивается и яростно прожигает меня глазами.

Он не хиляк, но, будем честны, до меня ему далеко.

— Хотел пригласить свою бывшую девушку на танец, ничего особенного.

Вот как?

Что ж, нельзя сказать, что я не догадывался.

— Твоя бывшая девушка — моя нынешняя женщина, — чеканю каждое слово, чтобы до его куриных мозгов дошло. — И она ясно дала понять, что не хочет с тобой танцевать. Поэтому я повторю свой вопрос: какие-то проблемы?

Мы сталкиваемся взглядами на несколько секунд, словно в безмолвной борьбе.

Давай, козел, скажи еще хоть слово. Дай мне повод заехать тебе по морде!

— Нет, никаких, — скрипя зубами, выплёвывает. — Мы еще поговорим, — говорит Горошек, уходя.

— Я так не думаю, — кидаю ему в спину.