Услуги по-соседски

Глава 19

Ася

Пять минут. Именно столько я выдерживаю гнетущей тишины.

— Ты серьезно собрался к моим родителям?

— Меня же позвали, как я мог отказать? — совершенно невозмутимо спрашивает. — Это не вежливо, пампушка.

— Тебе и не нужно было отказывать, — фыркаю, не купившись на этот сомнительный спектакль. — Мог бы просто молчать.

— Не мог.

И что это должно значить, черт побери?

— А ты любишь все усложнять, да, Амурский? — усмехаюсь.

— А что это за жизнь без сложностей, Горошек? — игриво подмигивает.

Наверняка прекрасная удивительная жизнь, но откуда мне знать?!

— Я позвоню им и скажу, что мы не сможем приехать.

— Нет, — категорически отрезает.

— Что значит «нет»? — зло на него зыркнув, рычу, точно пантера.

— Я сказал, что мы приедем, а я слов на ветер не бросаю.

Просто сказка! И надо же было мне связаться с самым непробиваемым и упрямым мужчиной на всем белом свете!

— Кстати, мы с твоим отцом обменялись номерами. Мы ещё на рыбалку собрались, — словно невзначай добавляет.

Прошу прощения…? Куда они собрались?

Да он точно издевается надо мной!

— Здорово, — сухо кидаю, отворачиваясь к окну.

— Да ладно тебе, Горошек! — вдруг треплет он меня по коленке. — Мы же с тобой друзья. Ничего не случится, если мы съездим в гости к твоим родителям.

Совершенно ничего, кроме тонны нравоучений.

Ага. Друзья.

А друзья ли на самом деле? Как считаете, друзья обжимаются ночью в постели?

— Если это какая-то уловка, чтобы затащить меня в постель, — угрожающе наставляю на него палец, — знай, ты зря стараешься.

Вот так! Совсем меня за дурочку держит?

— У меня исключительно платонический интерес, — дерзко ухмыляется, бросая на меня голодный взгляд из-под ресниц.

Даже не хочу знать, какие мысли крутятся у него в голове. Извращенец!

Знаю я этот его «интерес», даже имела возможность, так сказать, познакомиться, если вы понимаете, о чем я.

Домой мы приезжаем к трём часам дня, и все что мне хочется, когда я захожу в квартиру, это упасть на кровать и до завтрашнего утра валяться пластом.

— Спасибо, — говорю Севе, когда он ставит мою сумку на пол.

— Пустяки, — бросает, пожимая плечами.

Вообще-то не пустяки. Эти выходные что-то изменили между нами. Глупо отрицать и говорить, что мы по-прежнему просто соседи и бывшие одноклассники. Без него мне было бы намного сложнее. Здорово, когда есть человек, который может поддержать тебя в трудный момент. Удивительно, что этим человеком стал именно он. Не мой бывший парень (точнее, два бывших), не моя семья, а практически незнакомый мужчина, с которым мы не можем поделить парковочное место.

— Правда, Сева, — прикусив губу, неловко переступаю с ноги на ногу, — без тебя мне было бы сложнее. Ты же видел этот террариум, — брезгливо морщусь.

— Уверен, пампушка, ты бы и сама справилась, но мне приятно знать, что я был тебе полезен.

Мы молча смотрим друг другу в глаза, не зная как расстаться. Вроде бы все сказали, а напряжение все равно витает в воздухе.

— Ну… — хочу уже попрощаться, как Сева меня перебивает.

— Я не знаю почему, но я хочу провести с тобой еще время, поэтому я согласился поехать к твоим родителям.

Что ж, это точно не те слова, которые я ожидала услышать. Знаете, тот момент, когда вроде ты все понимаешь, но вслух не произносишь. Однако Сева Амурский всегда говорит прямо. И не успеваю я это переварить, как он сбрасывает на меня бомбу.

— Пошли на свидание, Ася?

Кажется, мой пульс остановился.

Неужели сейчас моя школьная любовь стоит передо мной и приглашает на свидание? Не шуточно, не издевательски, а абсолютно серьезно.

Где ты, Сева, был раньше? Когда мое сердце не было разбито? Когда я могла доверять безоговорочно? Когда голова была полная надежд, а не этих глупых «а что если?». Та девчонка повзрослела и стала женщиной. Женщиной, которая выбирает себя.

Он хороший друг, но все тот же парень, что выставляет женщин за дверь и вваливается голяком в мою квартиру, потому что женщина с которой он провёл ночь оказалась замужней.

Мне нужно что-то большее, чем просто одна ночь. Я не та женщина, которая может заниматься сексом без обязательств. Мне нужны обязательства и любовь. Именно поэтому я отвечаю:

— Прости, Сева, но нет.

Он грустно усмехается и спрашивает:

— Почему?

— А почему ты зовёшь меня на свидание?

— Потому что ты мне нравишься, — уверенно отрезает. — И я знаю, что симпатичен тебе. Почему ты мне отказываешь?

— Потому что просто симпатии недостаточно. Ты слишком ветреный парень, а я не хочу стать одной из твоих постельных подружек.

Он пронзает меня внимательным взглядом своих карих глаз. Кивает головой, говоря:

— Я тебя понял, Горошек.

Засовывает руки в карман, оглядывается и, нахмурившись, бормочет:

— Я пойду. Увидимся. Хорошего дня!

— И тебе, — улыбнувшись, произношу.

Сева разворачивается и идёт к лестнице, а я закрываю дверь. Повернув замок, прислоняюсь к ней лбом и кладу руку на свое колотящееся в груди сердце.

Это правильное решение.

Итак, Бобик не забрал свои шмотки. Чего и стоило ожидать. Зато в понедельник все же застаёт меня врасплох. Я как раз спускаюсь в кафетерий, чтобы взять себе обед, как сталкиваюсь на лестнице с Мишей. Хочу его обойти, но он преграждает путь. Встал, точно столб.

— Привет, — тихо говорит.

— Ну привет, — хмыкаю, окидывая его презрительным взглядом.

— Как ты?

Боже правый, он серьезно сейчас будет задавать эти вопросы?

— Отлично. Это все? — стервозно улыбнувшись, спрашиваю. — Мне нужно идти.

— Нет, Ася, — он теребит воротник своей рубашки. Явный признак того, что нервничает. — Я могу сегодня вечером заехать?

Вскидываю бровь, и он поспешно добавляет:

— За вещами.

— Заезжай, — скрипнув зубами, выплевываю. — Я могу идти?

Бобик отступает, хочет ещё что-то сказать, но я бросаю на него еще один презрительный взгляд и спускаюсь вниз по лестнице.

Прошло несколько недель, а мне до сих пор больно. Больно от предательства. Не могу сказать, что я безумно любила Мишу. Мне есть с чем сравнивать. Когда меня предал Екимов, моя жизнь рухнула. Помню, как рыдала на съемной квартире, как запрещала себе принимать от него звонки. Я искренне считала, что любви больше в моей жизни не случится. С Мишей была искра, была и любовь, но совсем иного рода. Я считала, что пусть он и не такой видный как Екимов, зато свой и домашний.

Что ж, и в этом я ошиблась. Наверное, мне нужно страдать, но все что я испытываю — это злость.

Козел знал, как я отношусь к изменам! Знал, как тяжело я переживала расставание с Екимовым и поступил ничем не лучше.

Трус он и гад! И подружка его тоже!

Обедаю, костеря Бобика и Соню последними словами. Стоит мне только о них забыть, как они тут же появляются на горизонте, точно чувствуют.

Я даже рассматриваю вариант подбросить им наркотики и рассказать Грымзе, чтобы та выставила их задницы из агентства. У нас с этим строго. Если бы я ещё знала, где взять наркотики…

В офис возвращаюсь мрачнее тучи, даже Ермаков не лезет ко мне со своими шутками до конца рабочего дня. Мы с командой упорно работаем над презентацией к «BigBurger». До обеда мы накидывали идеи для рекламного ролика и в итоге остановились на том, что уставший раздавать подарки Санта Клаус залетит на санях в «BigBurger», чтобы подкрепиться.

Идея может и не самая креативная, зато новогодняя атмосфера присутствует, да и мудрить иногда не стоит.

Просто, понятно и атмосферно.

Заканчиваю ровно в шесть вечера. Со всеми мелкими заказами на сегодня я разобралась, поэтому совершенно не чувствую угрызений совести, когда собираюсь домой. Да и ребята тоже.

— Думаете, мы получим этот проект? — интересуется Ермаков, выключая компьютер.

— Хотелось бы, — отвечает Лена - наш сценарист.

Если я отвечаю за идею, то Лена за ее корректное исполнение. Она сегодня пол дня прописывала сценарий. И пусть это всего лишь наброски, но будет жалко, если мы тратим время впустую.

— Говорят, там у Сони какая-то крутая идея. Мне Олеся сказала.

— А она откуда знает? — вклиниваюсь я в разговор.

— Слышала, как ребята из его команды говорили, что теперь проект точно их.

Я хмыкаю, тем самым выражая свое недоверие. Пока ребята пытаются вычислить, что же там за идея у Сони, я выключаю компьютер, затем остальную технику и надеваю пальто.

— А ты, Горошек, что скажешь? — спрашивает Леха у меня.

— А что мне сказать? — удивленно на него озираюсь.

— Ну это же твоя подруга. Хочешь сказать, что вы не обсуждали свои идеи? — закатывает глаза Ермаков.

Нет. Мы никогда не обсуждали работу с Соней. Это было негласное «табу». Не хотелось портить дружбу работой. Знала бы, что там портить нечего — все бы выведала у дряни.

— Нет, — коротко отрезаю. — И вообще какая разница? То, что у них — это у них. Нужно следить за собой, Лёха. А теперь на выход! — строго командую. — Или хотите задержаться?

Ребят как ветром сдувает. Лёха своей головой чуть косяк не сносит, так торопится на выход.

Усмехнувшись, выключаю свет, закрываю наш «куб» и топаю на выход. Спустившись, прощаюсь с охранником и выхожу на улицу. Сегодня я на своей малышке. Ура-ура! Больше никакого общественного транспорта!

Свою «шкоду» я прогреваю минут пятнадцать (а вы что думали? Это вам не навороченный джип Амурского). Наконец тронувшись, ставлю свою, как бы сказал Сева, плаксивую музыку и выезжаю.

Проклятье! И тут Амурский в моих мыслях! Он вообще непозволительно часто всплывает в моей памяти.

А может, дура я все-таки? И нужно было соглашаться на свидание? И все же… И хочется, и колется, как говорится. Втюрюсь же, а потом страдать буду. Знаем, плавали.

Я уже проезжаю полдороги до дома, как вдруг на повороте машина глохнет.

Нет.

Черт!

Нет-нет-нет!

В панике начинаю заводиться, но машина только издает подозрительный звук, что я расцениваю как «кирдык!», и снова глохнет.

— Дерьмо собачье! — рявкаю, со всей злостью хлопая рукой по рулю.

Да, я девушка! И да, так выражаться не красиво, но вы когда-нибудь глохли посреди дороги? Поперёк!

Со всех сторон мне сигналят машины. Открываю окно, чтобы извиниться и попросить кого-нибудь меня отбуксировать, но слышу только нелестные эпитеты в свой адрес.

Поверьте на слово, «курица» самое безобидное из них.

— Ты что, права купила? — орет какой-то мужик.

Проклятье!

Хватаю телефон и тут меня осеняет.

А кому я звонить собственно собралась? Мише? Может, Амурскому?

Нет. С него точно хватит моих проблем. Придётся, просить кого-то.

Решительно отстегиваю ремень безопасности и уже собираюсь открыть дверь, как в моё окно стучат.

Нахмурившись, нажимаю на кнопку, поскольку вижу лишь туловище, ну и то что ниже. Сами понимаете.

— Горошек, — слышу знакомые урчащие нотки, и у меня будто камень с души падает. — Не самое подходящее время для это фразы, но… — наклоняется он, и я вижу его ухмыляющееся лицо, — я же говорил!

— Слава богу, это ты! — даже не скрываю своего облегчения. — Знаю-знаю, что ты говорил, — виновато ворчу себе под нос. — Я думала меня идут быть, — нервно кидаю.

— Пусть только попробуют, — фыркает. — Сейчас трос принесу. Едем в СТО. Ничего не хочу слышать, — строго чеканит.

Амурский отходит, вижу как идет к своему «тигру», открывает багажник и достает трос.

И вот, снова он мне помогает. Скоро и правда натурой придётся расплачиваться. Не то чтобы мне уж так противен этот способ.

Увидев внушительную фигуру Севы, водители поутихли. Больше в меня не летят проклятья. Так по-детски, но хочется показать им язык.

Да, я заглохла посреди дороги, но я же не специально остановилась, чтобы отдохнуть или губы накрасить. Как будто у мужчины не может случиться такой неприятности! Что за сексизм, ей богу?

Уверена, заглохни на моем месте мужик, ему бы пришли на помощь, а не обзывали, цитирую: «обезьяной за рулём!».

Пристегнув трос, Сева машет мне рукой, мол, трогаемся и садится в машину. Медленно мы начинаем ехать.

И все же поразительно…

Как так получается, что он в нужный момент всегда рядом? Особенно, учитывая его график. Будь я более сентиментальна, поверила бы в судьбу. Мне в жизни столько не помогали, сколько Амурский за эти пару недель.

Нет. Бобик не был самым плохим парнем на земле. Когда я задерживалась, а Миша заканчивал с работой раньше, он готовил нам ужин. Всегда мыл посуду, хоть я об этом не просила. В быту он был чуть ли не идеальным. Я не боялась, что если попрошу его постирать мои рубашки, он засунет вместе с ними свои носки.

Наверное стоит признать, что мы жили как престарелая пара. В нашей жизни все было ровно. Страсть, если она когда-то была, давно утихла. Секс однообразный, разговоры все об одном и том же. Наверняка, мы бы все равно расстались.

Через двадцать минут мы подъезжаем к автосервису. Сева пару раз сигналит и выходит парень. Отстегнув ремень безопасности, беру сумочку, телефон и выхожу из машины.

Мысленно подсчитываю свой бюджет. Свадьба влетела мне в копеечку. А как иначе? Сами посудите: макияж и прическа, платье, подарок. Все это обошлось мне в треть, если не больше, зарплаты. Что ж, делать все равно нечего. Машина сама себя не починит.

— О, так это вы владелица этого авто? — любезно интересуется парень, когда я подхожу.

— Она, — отвечает за меня Сева. — Заглохла на ходу.

— Я говорил, что так будет, — со знающим видом кивает. — Вам бы, девушка, продать ее по-хорошему.

И этот туда же! А на работу мне пешком ходить? Для человека привыкшего ездить за рулём — нет ничего хуже общественного транспорта.

— Чтобы продать все равно чинить придётся, — нахожусь с ответом, на что Сева вздыхает.

— Это да, — хмыкает парень. — Ладно! — хлопает себя ладонями по штанам. — Чинить так чинить! Сейчас посмотрим, что у вас там. Вы пока проходите, кофе попейте.

— Долго ждать? — хмуро интересуется Сева.

— Если ты спешишь, то можешь ехать, — спохватываюсь.

Вот глупая! Не может же он целый вечер со мной возиться, в самом деле! У человека и свои дела имеются, а тут я со своей колымагой!

— Горошек, тебе так не терпится от меня избавиться? — выгибает бровь, откидывая меня игривым взглядом.

— Я просто не хочу становиться проблемой, — тихо отвечаю, пряча от него глаза.

— Ты уже моя проблема, — как-то горько (или это мне кажется?) усмехается. — Не забивай свою голову ерундой, Горошек. Иди лучше возьми кофе. Холодно на улице стоять.

— А…

— Не спорь.

Пожав плечами, шагаю в автосервис.

Надо же, какой грозный! И слово не даёт вставить! С другой стороны хочет командовать — пусть. А я действительно кофе выпью и согреюсь.

В машине я немного продрогла. Не лето на улице, а печка в незаведенной машине не работает.

Подойдя к ресепшену, объясняю ситуацию. Мне любезно предлагают разместиться на диванчике, пока готовят кофе, и я с радостью принимаю предложение.

Через несколько минут заходит Амурский. Плюхается рядом со мной и совершенно бесцеремонно отпивает прямо у меня из рук кофе.

— Эй! — возмущаюсь этой наглостью. — Тебе тоже сделали, — указываю рукой на журнальный столик возле нас, где стоит его стаканчик.

— У тебя вкуснее, — ухмыляется, точно котяра объевшийся сметаны.

— Тебе кажется.

Сева хмыкает и берет уже свой стаканчик. Отпивает и морщится, вынося вердикт:

— Точно вкуснее.

— Ну что там с машиной? — встревоженно интересуюсь.

— Смотрят пока. Сегодня вряд ли что-то точное скажут.

Печально вздыхаю, понимая, что машину действительно придётся менять. От этого не отвертишься.

— Горошек, я все-таки настаиваю на новой машине, — будто прочитав мои мысли, произносит Сева.

— Это лишнее.

Да, мне нужно менять машину. Однако в долги влазить я не собираюсь. В конце концов, поезжу на автобусе. От этого еще никто не умирал.

— Ты невыносимо упрямая, — недовольно зыркает на меня.

— Кто бы говорил, — не остаюсь в долгу.

Сева смеётся, и я почему-то заворожена этим зрелищем. Он так искренен, а его смех такой хриплый и заразительный.

К счастью, на мой телефон приходит смс, поэтому Амурский не замечает моих щенячьих глаз. Клянусь, у меня в глазах стояли сердечки!

Помотав головой, словно сбрасывая наваждение, лезу в карман пальто и достаю телефон.

«Я дома. Ты где?» — пишет Бобик.

Дома. Пишет так, будто у себя.

«Задержусь. Твои вещи сложены в пакетах, можешь забрать» — отправляю сообщение.

«Я тебя подожду. Нам нужно поговорить» — приходит в ответ.

Прекрасно.

Оторвавшись от телефона, замечаю внимательный взгляд Севы на себе.

— Все в порядке? — кивком головы указывает на телефон, что я прячу в карман.

— Да, пустяки, — небрежно отмахиваюсь.

Вот только Амурского не проведёшь. Он наклоняет голову, прищуриваясь, точно собираясь уличить меня во лжи. Я в ответ невинно хлопаю глазами. Пожевав губу, он усмехается. Заводит прядь волос мне за ухо, говоря:

— Считай, поверил на слово.

— Эй, голубки! — кричит нам тот парень, что смотрел машину. — Идемте разбираться.

В сервисе мы проводим ещё двадцать минут. Мне объясняют, что проблем с машиной выше крыши. Ходовая, двигатель и даже электрика — все требует ремонта. Чудо, что она вообще так долго проездила и что я в ней на ходу не загорелась.

Перспективы, мягко скажем, не радужные. С каждым словом механика я становлюсь все мрачнее и мрачнее, поэтому когда оказывается, что Сева уже заплатил за осмотр, даже не спорю. Ну некуда человеку деньги тратить!

Уже по дороге домой Амурский вдруг спрашивает:

— Не передумала?

— Насчет чего? — недоумевающе на него смотрю.

— Свидание.

Честно, я удивлена, что он снова предложил. Мне казалось, он из тех, кто не предлагает дважды. Да и что некого ему звать на свидание, в самом деле? Там стоит только свистнуть и очередь выстроится.

— Не могу понять, зачем тебе все это нужно.

— Я же говорил, что ты мне нравишься.

— Пару недель назад мы даже не здоровались.

— Видишь, как быстро все меняется, — лукаво подмигивает мне. — Поэтому и спрашиваю: не передумала ли ты?

— Извини, — с сожалением отвечаю.

— Ладно, Горошек, я все понимаю.

— Что ты понимаешь? — с подозрением кошусь на него.

— Все, — загадочно улыбается уголками губ.

С Амурским мы прощаемся в лифте, он неожиданно обнимает меня, точно хрупкую вазу, и оставляет нежный поцелуй на щеке.

— Спокойной ночи, Ася, — шепчет на ухо.

— Спокойной, Сева, — заторможено отвечаю, выходя из лифта.

Как в бреду иду к двери, открываю и захожу. На автомате включаю свет, снимаю пальто и разуваюсь.

Мне кажется, я все еще чувствую губы Севы на своей щеке и тот взгляд, которым он меня одарил вслед…

Проклятье!

Мое сердце разбито! Разве оно может так остро все чувствовать?

— Ася, — слышу позади голос, отчего вздрагиваю.

Миша.

Повернувшись, кидаю на него взгляд из-под нахмуренных бровей.

Он стоит в фартуке, только сейчас я замечаю, что играет тихая романтическая мелодия, а свет в зале интимно приглушен.

Что за чертовщина? Он совсем умом тронулся?

И, конечно же, именно в этот момент в квартиру вваливается Амурский. С вином в руках, он очаровательно улыбается и громко говорит:

— Пампушка, это не свидание, учти!

Мой язык прилипает к небу. Может ли произойти еще что-то более неловкое?

Боже правый, как я тут оказалась?!

Сева замечает Мишу, и сразу же напрягается. От улыбки не остаётся и следа. На его скулах играют желваки. Он быстро оценивает обстановку, криво ухмыляется и бросает:

— Надо же! Какими судьбами?

— Ты кто? — грубо спрашивает Бобик у Амурского.

— А ты? — вопросом на вопрос отвечает Сева.

— Так, стоп. Миша тебе лучше уйти, — твёрдым тоном отрезаю.

— Ася, но мы же договаривались…

— Ах, если вы с Асей договаривались, — голос Севы сочится ядом. Он с громким стуком ставит бутылку вина на полку шкафа и цедит, — то, пожалуй, не буду вам мешать.

В следующую секунду хлопает дверь.