Утро роз

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Рэнд услышал слабый щелчок в телефоне. Линия тут допотопная, но по спине пробежал холодок. Неужели Челси подслушивала и только что повесила трубку?

— И что в статье? — спросил он Хетту, прислушиваясь к звукам со стороны кухни. Ничего.

— Утверждают, что Джейк ей не отец. Что она дочь любовника матери, заштатного актера. Того, с кем ее мать и погибла.

— Разве мало сплетен об этой семье? — Ему показалось, что внизу что-то происходит.

— Теперь имеется возможность анализа ДНК. Новомодные штучки. От них больше горя, чем радости.

Не время спорить о преимуществах такого анализа.

— Я постараюсь, чтобы Челси не увидела газеты, — сказал Рэнд и застыл. Входная дверь определенно только что закрылась. Бросив трубку, он рванулся к окну. Челси бежала по двору к машине.

— Эй! — крикнул он. Его оклик словно бы подхлестнул ее. Добежав до машины, она впервые оглянулась и, если он только не ошибся, показала ему язык.

Оставив трубку болтаться на проводе, Рэнд промчался по ступеням и выскочил во двор. Чтобы увидеть, как машина выезжает со двора. Развернулась она лихо — гравий так и полетел из-под колес.

Рэнд произнес слово, приберегаемое для экстремальных ситуаций, повернулся и побежал обратно в дом. В нескольких словах растолковал положение Хетте и закончил разговор. Трубка телефона наверху так и осталась болтаться на проводе, и драгоценные мгновения ушли на то, чтобы подняться туда. Проклятие! Челси может попасть в переплет!

К счастью, поблизости есть вертолетная база, а машина Челси оборудована противоугонной системой. Как только у него будет нужное оборудование, он сможет проследить весь ее маршрут.

Это он виноват. Он перестал быть профессионалом с самой их встречи. Если бы он вел себя профессионально, то никогда не столкнулся бы с подобной ситуацией. Ведь заметил же лежащие на столе ключи! Заколебался, а потом решил, что должен оставить ей этот знак доверия. Он доверяет ей. Считает умной, рассудительной женщиной, способной принять верное решение.

— Ха-ха, — сказал Рэнд вслух. Никогда он не допускал таких просчетов. Но он уже не тот человек, каким был раньше. И стал таким давно, когда потерял Рафика.

Той ужасной ночью Рэнд решил, что никогда уже не будет волноваться о другом человеке. И тем более любить его. А вместо этого дружба с молодым арабом оказала на него абсолютно противоположное действие. Один раз вкусив дружбы, Рэнд не захотел опять возвращаться к одиночеству. И теперь он бессознательно искал, чем заполнить пустоту в сердце. Тепло Челси притянуло его, как притягивает костер замерзающего в снегах. Он ослаб. Неприемлемый дефект в его работе.

Сделав все необходимые телефонные звонки, он прошел в ее спальню, отыскивая причины побега. Жуткий беспорядок — разбросанная одежда, раскрытый чемодан на полу, косметика, раскатившаяся по столику. Черный кружевной бюстгальтер на столбике кровати…

— Сосредоточься! — приказал он себе. Больше никаких отвлекающих факторов.

И тут он заметил папку на кровати. Узнал свои бумаги, вынутые из кейса. Значит, пока он думал, что выстраивает с Челси Кинг доверительные отношения, она его обманывала. Надевала соблазнительные черные бюстгальтеры, рылась в его кейсе. Может, она с самого начала планировала так поступить? Да знает ли он ее вообще? Может, она нарочно внушала, что доверяет ему и что он ей нравится, чтобы добиться своего?

Рэнд вспомнил ее лицо в то утро, когда они забрались на вершину горы. Он тогда подумал, как восхитительно она смотрится, вся перемазанная шоколадным тортом. Вспомнил, как она храбро совала руки под рассерженных кур, собирая яйца. Нет, Челси была полна решимости остаться на ферме ради тети. Без всякого притворства.

Он вспомнил, как она глядела ему в лицо, слушая о его секретах. Никто не смог бы так притворяться. Абсолютно никто, а она притворяться совсем не умела.

Значит, она уехала под влиянием импульса, подслушав, что говорит тетя об этой истории в газетах. Но ее бегство не становилось от этого менее опасным. Кто ей может встретиться?

По крайней мере один человек, желающий ей вреда.

Конечно, она была оскорблена, найдя письма с угрозами и обнаружив, что ей ничего не сказали. Что он ничего ей не сказал. А сказал бы он, если бы получил второй шанс? Вряд ли. У него приказ. Он решил не говорить ей, потому что перед ним вставала необходимость выбора. Честь или любовь. С раннего детства Рэнд узнал, что человеку всегда приходится разрываться между двумя этими силами. Выбрал ли он честь, ничего ей не говоря? И не обесчестил ли он себя, не прислушиваясь к собственному сердцу, к тому, что подсказывает душа? Рафик наверняка так бы и решил. И может ли человек обесчестить себя, выбирая любовь? Могут ли любовь и честь сосуществовать?

Раздался шум винтов вертолета. Осталось время вынести Бенджамину еду и воду, вместе с любимым ковриком, на крыльцо. Вертолет сел. Рэнд пригнулся, побежал к нему — воплощение навыков, полученных в старой жизни. Но он уже знал, что стал другим человеком, который никогда не вернется туда. И еще знал, что, когда снова увидится с Челси, пошлет к черту весь профессионализм. Зацелует ее до смерти!

Челси осталась довольной — это выражение беспомощной ярости на лице Рэнда, оставленного ею в пыли подъездной дороги, запечатлелось в ее памяти. Пусть на своей шкуре прочувствует, что это такое, когда теряешь контроль над собственной жизнью. Неспособность контролировать происходящее явно ему внове — так пусть знает!

До сих пор она была слишком мягка с ним, позволяя быть главным, устанавливать правила. В следующий раз, как увидит его, сразу поцелует. Поглядим, как он это станет контролировать!

Следующая их встреча состоится, вероятно, через час, поскольку она решила быть милосердной. Не стоит держать его в подвешенном состоянии слишком долго, а то он будет слишком беспокоиться. Она съездит в Фаревелл, купит газету, о которой говорила тетя, и вернется к Рэнду.

И поцелует его.

Челси поздравила себя с совершенно бесподобным планом. Кто сказал, что она не умеет планировать? Интересно, какие на вкус его губы? Интересно, как долго он сумеет сопротивляться, перед тем как сдаться? И вообще, зачем ехать в Фаревелл? Можно развернуться и поехать назад…

Но нет, ей хотелось насладиться предвкушением. Она всю жизнь ждала поцелуев этого мужчины. Можно подождать еще несколько минут.

Интересно, вернет ли он ее поцелуй из ярости или из благодарности, что она вернулась? Или один поцелуй плавно перетечет в другой?

Фаревелл, как скоро обнаружила Челси, отнюдь не являлся Меккой любителей ночных похождений. Было около трех часов ночи, и все закрыто, включая бар местной гостиницы. Наконец на противоположном конце города она нашла станцию обслуживания с круглосуточным магазинчиком под гордым названием «По дешевке». Ее друзья бились бы под подобной вывеской в истерике…

Выйдя из машины, она заметила человека, свернувшегося у двери калачиком, и грустно подумала, не Броди ли это?

Челси вошла в магазин. Газетный отдел пестрил заголовками: «Когда Принцесса не из Кингов!», «Неужели сказке конец?», «Скандал в королевском семействе».

Схватив несколько газет и чашку кофе, она подошла к кассе. Кассир, слава богу, был из разряда редких людей, не проявлявших никакого интереса к Челси Кинг, а вот на ее пятидесятидолларовую банкноту он поглядел с подозрением.

Она забралась в машину, отпила глоток кофе, оказавшегося довольно скверным, и прочла первый заголовок. И охнула. Если она ухватила суть, тут говорится, что она вовсе не дочь Джейка Кинга. Вроде бы анализ ДНК волос с ее собственной расчески подтверждает — ее отцом был человек, с которым мать умерла. Любовник. Челси скептически просмотрела текст. Вечные сплетни. Она Кинг! Она точно знает.

Потом перевернула страницу и увидела фотографию человека, называемого ее отцом. Она всегда думала, что похожа на мать. До тех пор, пока не увидела эту фотографию. Боже! Мужская версия ее самой. Невероятно красивый смеющийся мужчина с волосами удивительного серебристого оттенка, а его глаза…

Значит, она не Кинг. Не принцесса? Обманщица? А разве она и не была обманщицей всю жизнь? Если бы все узнали, какая она на самом деле — например, что она толком не умеет читать, — стали б они и дальше восторгаться ею?

Внезапно Челси овладело странное чувство. Благодарность. Благодарность за то, что вся эта история приключилась после того, как она замечательно провела время с Рэндом. После того как она оказалась нужной во время сердечного приступа, приключившегося с ее тетей. И пришла к выводу, что все случается не без причины. Всего неделю назад заголовки сегодняшних газет стали бы катастрофой, а сейчас… Сейчас ее мир изменился, Рэнд про нее все знает или думает, что знает, и она ему нравится такой. Он уважает ее. Доверяет ей.

Челси вспомнила его глаза. Возможно, он даже любит ее. Иначе откуда такой взгляд? Нежный и страстный, словно таящий в себе тайну?

А если Рэнд ее любит, так зачем сидеть здесь, жалея себя? Он ее союзник, а она обошлась с ним очень, очень дурно. Вела себя глупо, и он теперь беспокоится о ней. Надо забрать газеты с собой, после они с Рэндом их почитают.

Но сначала надо позвонить папе. Надо ли? Уже очень поздно. Он, может, и не видел их еще. Зачем поднимать его с постели, сообщая такие ужасные новости? Может, подождать до утра?

Поразмыслив, она завела машину. У задней двери мелькнула тень. Она взглянула на место, где сидел, свернувшись, человек. Никого. Нажала на кнопку автоматической блокировки дверей, только поздно. Задняя дверца открылась, и человек скользнул внутрь.

Снова она попалась, пришло Челси в голову. Совсем недавно ей стало известно о преследователе. И что же? Приняла она дополнительные меры предосторожности, блокировала сразу двери? Нет. Скорее всего, именно потому ей и не доверили никакой информации.

— Броди? — спросила она неуверенно. И взглянула в зеркало заднего вида. Сердце застучало так сильно, что у нее появилась возможность умереть раньше, чем сидящий сзади начнет ее убивать. Он наклонился вперед. Бертон, уборщик из ее квартиры в Калифорнии!

— Привет, Челси, — произнес он с глубоким удовлетворением.

Челси? Плохо. Раньше он всегда звал ее мисс Кинг.

— Бертон, — ответила она, заставляя себя говорить весело. — Какой приятный сюрприз! Это не тебя я видела на кухне, где раздавали бесплатный суп?

— Тогда ты что-то не поздоровалась, а?

— Я подумать не могла, что это правда ты! То есть какие шансы у нас были встретиться в Фаревелле?

Он промолчал.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, пытаясь говорить беззаботным тоном. Уроки покера вроде пошли на пользу.

— Ты знаешь, что я здесь делаю.

— Разве? — невинно удивилась она. — Да нет, право.

— Это я писал те письма.

Теперь следует притвориться глупой. Тут и стараться особо не надо. Она всю жизнь так себя вела.

— Какие письма? Ты писал мне письма?

Ее глаза приросли к зеркалу, отыскивая возможность выпрыгнуть из машины. Рука дернулась к ручке дверцы. Внезапно затылка коснулось что-то холодное. Инстинктивно она поняла, что это пистолет.

— Я не вскрываю свою почту…

— Плохо. Заводи машину и поезжай. И без глупостей.

Она уже сделала глупость. Бросила Рэнда и уехала одна.

— Ты меня похищаешь? — спросила она, пытаясь поддерживать разговор, заставить его обращаться с ней, как с человеком, а не с тем, чем она стала в его сознании.

— Что-то вроде.

— Прибыли можешь не ждать. Взгляни на газеты. — И осторожно подала ему одну из них.

Он едва взглянул.

— Меня не волнует подобная чушь.

— Тебе все равно, что я в действительности не Кинг?

— Я похищаю тебя не из-за денег, лапочка.

Лапочка? Еще хуже, чем Челси.

— Тогда зачем? — Словно содержание тех ужасных писем не разъяснило ей. Но следует притворяться, что она ничего не знает о письмах.

— Разве тот факт, что ты не Кинг, делает мои шансы выше? — прорычал он, и сам ответил: — Нет.

— Твои шансы на что?

— Видишь? Ты никогда не будешь думать обо мне так. Я всегда буду уборщиком. Слугой для тебя…

— Я никогда не думала о тебе, как о слуге, — торопливо заверила она. — И вообще, подыскала отличный подарок твоей сестре от меня. Шарф. Настоящий шелк. Красный. Вера Ванг.

Сразу выяснилось, что в части притворства она дилетантка по сравнению со своим пассажиром.

— У меня нет сестры.

Ей захотелось напомнить ему, что он сам просил сувениры для сестры. Но еще ей хотелось выжить, и потому она промолчала.

— Езжай.

И Челси поехала, пытаясь лихорадочно найти выход, но ничего путного в голову не приходило.

Ничего.

— Сюда.

Дорога казалась темной и страшной — ответвление в сторону мрачных гор. Возможно, ей и правда суждено умереть. Челси стало жаль отца. Человека, которого она привыкла считать отцом. Ему придется справляться с двумя ударами: обнаружить, что она не его дочь, и потом…

Мне все равно, что пишут газеты. Я Дочь Джейка Кинга. Он — мое сердце, а я — его. Если он не дал мне жизнь, то наградил мужеством и всем тем, что я обнаружила в себе в последние несколько дней.

Отец послал ее сюда, потому что знал об этих письмах. Хотел защитить ее. Знал ли он, что она изменится здесь? Если б он мог видеть ее!..

Челси подумала о Рэнде и позволила себе ощутить сожаление. Она так и не поцеловала его. Не поддалась соблазну пересечь коридор и войти в его комнату. Если б она поступила так — согласно велению сердца, а не правилам, установленным им, — она не была бы здесь. Рэнд, конечно, придет за ней. Но может быть слишком поздно…

И вдруг она поняла. Если Рэнд явится ее спасать, то у него закрепится шаблон поведения: он будет думать о себе как о ее спасителе. А о ней, Челси, — как о своей работе. Она между тем хочет быть равной ему — его товарищем, компаньоном, партнером по покеру, любовницей…

Значит, как это ни нелепо, она тут одна не случайно. Что бы стал делать Рэнд на ее месте? Он анализировал бы ситуацию, был настороже, искал возможность спасения. А не ждал помощи извне!

Не надо ждать, пока другие спасут ее. Ее завели сюда собственные глупые поступки, и надо самой держать за них ответ.

— Эй! Я велел тебе свернуть.

Не поедет она по этой жуткой дороге с не менее жутким человеком, написавшим ей жуткие же письма. Просто не поедет! Может стрелять в нее, если хочет. Потом ей пришло в голову, что он не станет стрелять, пока она за рулем, — и чем быстрее она будет ехать, тем меньше вероятность, что он выстрелит, потому что тогда его собственная драгоценная жизнь подвергнется опасности.

Челси надавила на газ, а когда машина выехала на шоссе, резким рывком направила ее назад, к Фаревеллу. Бертона бросило к дверце машины.

— Я тебя пристрелю!

— Давай! — Челси уже видела огни магазина и автозаправки. И нажала на газ сильнее. Ее мысль работала, просчитывала варианты. Она застегнула ремень безопасности, он — нет. Очко в ее пользу. Она стала лучше играть в покер, чем неделю назад.

И Челси направила машину в столб.