Утро роз

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Рэнд Пибоди считал, что, побывав в аду, имеет кое-какое о нем представление.

Думал, что имеет.

Не отрывая одной руки от руля, другой он машинально потянулся к неровным шрамам, пересекавшим его лицо от виска до подбородка.

Да уж, он полагал, что основательно ознакомился с адскими муками.

До сих пор.

Машина, в которой он сидел, была слишком мала. Впрочем, это его субъективное ощущение — на самом деле автомобиль значительно превосходил размерами и, кстати сказать, удобством прочие машины.

Все дело было в молодой женщине, сидящей на пассажирском сиденье. Она смело могла претендовать на звание первой красавицы мира. Волосы невиданного им до того серебристого оттенка волной ниспадали на хрупкие загорелые плечи. При этом не могло быть никаких сомнений, что цвет волос натуральный.

Слово «карие» никак не могло служить для описания ее глаз, цвет которых Рэнд бы определил как удивительное сочетание зеленого, коричневого и желтого. Черты лица воплощали мечту художника — идеальная гармония линий, высокие скулы, точеный носик, упрямый подбородок, полные губы. Единственное, что нарушало общее совершенство образа, — принятая поза. Тоненькая, как стебелек, фигурка вся напряглась, словно в ожидании удара. А может, готовясь к броску…

На ней была униформа молодых женщин ее возраста — обтягивающие джинсы на бедрах и белый топ на тонких бретельках. Но носила она свой наряд иначе. Да это и не мудрено — одной своей стоимостью эти вещи утверждали особую ауру богатства вокруг своей хозяйки. Правильность догадки подтверждали и золотые цепочки, в изобилии обвивавшие запястья и шею девушки.

От пассажирки исходил легкий аромат жасмина. Запах призван был подчеркнуть женственность владелицы, чему резко противоречило выражение ее лица — надменное и злобное.

Естественно, он видел фотографии Челси Кинг. Трудно жить в этом мире и не видеть их. Лицо младшей принцессы Кингов мелькало на обложках с завидной частотой. Публика желала знать о ней мельчайшие подробности. Прическа, одежда, домашние животные, подруги, посещения магазинов — все годилось для общенародного обсуждения, всему придавалось не меньше значения, чем мирным переговорам на Ближнем Востоке, лекарствам от рака и выступлениям президента.

Нет, пресса уделяет ей больше внимания, чем президенту! И теперь, сидя рядом с ней, Рэнд понимал, почему. Ее красота, самое присутствие рядом действовали наподобие наркотика, опьяняя и поражая.

Что сразу отбросило его в зону ада. Он поклялся защищать ее — и сам оказался застигнутым врасплох ее магнетизмом.

Спасибо его способности к самодисциплине.

И спасибо еще, что эта редкостно красивая женщина, по всей видимости, не придает значение его существованию. Машину ведет робот, кто-то далекий, практически невидимый. Вела бы она себя так, если б взрыв не изуродовал его лицо?

Вопрос, который он не должен задавать себе.

Не успела она закончить один телефонный разговор, как ее сотовый зазвонил снова. Противная мелодия. Мелодия, уже въевшаяся ему в печенки.

Но худшее впереди. Рэнд приготовился к дальнейшему. Как по заказу, ее хрипловатый голос исполнился муки и переживаний, повод к которым некоторые девицы способны выискать практически из ничего.

— О, боже мой, Линдсэй, мой отец сошел с ума.

«Ты просто мне не поверишь», — усмехаясь, мысленно продолжил он.

— Ты просто мне не поверишь…

И дальше последовал остаток всей жалостной истории. План отца, ее отказ, тяжелая артиллерия, примененная Джейком: лишение содержания, кредитных карт и машины.

«И это моя жизнь?» — закончил он.

— И это моя жизнь? Я пленница!

Жизнь пленников Рэнд немного представлял. Провести экскурс по аду для избалованной барышни? Но вряд ли это имеет смысл.

Разговор по телефону продолжался. Ее против воли отправляют на край света… Нет, она не думает, что там будет приличное обслуживание… Лучше не вспоминать о вечеринке по поводу фильма Бэрри… А она-то уже заказала потрясающее платье… Ну и все в том же духе.

Рэнд не знал, кто такие Бэрри, Линдсэй или Марчеза, хотя и предполагал получить нужные сведения из толстой папки, которой его снабдили накануне.

Поскольку он уже добрый десяток раз выслушал стенания Челси на судьбу, то счел возможным полностью сосредоточиться на дороге. Не ждала ли она, что его внимание слегка ослабеет? Едва заметная перемена в ее голосе дала ему сигнал, что он рано расслабился.

— Виргиния, — прошептала она.

Он мельком взглянул на нее. От нее же ничего больше не просили! Лишь бы никому не говорила, куда едет. «Небольшая предосторожность», — вежливо предупредил ее он.

Следовало знать, что предосторожности эту девушку не волнуют. Ее не посвятили во всю историю — таково решение Джейка, с которым Рэнд не согласился. Челси вполне взрослая. Пусть знает, что происходит. Следовало рассказать ей о письмах, показать одно-два. Их содержимое, может, и оказало бы должное воздействие на мисс Челси Кинг. Но Джейк наложил вето, и дело с концом. В намерения ее отца не входило впускать страх в ее рафинированный мир.

Позволь ей общаться с подружками дальше, она всему миру раззвонит, что направляется на ферму к тете, в Виргинию. И Рэнд принял решение. После целых — он глянул на часы — сорока двух минут совместной езды он по горло сыт ее хныканьем. Похоже, она знать не знает, что в настоящем мире у людей бывают настоящие проблемы.

Даже не взглянув на нее, без всякого предупреждения, он протянул руку — в каких только нелепейших ситуациях не пригождается военная подготовка! — схватил ее телефон, не прерывая движения, опустил свое окно и выбросил телефон на дорогу. Тот исчез под передними колесами встречного грузовика.

Минуту царило благословенное молчание. Впервые с тех пор, как его представили, он располагал полным вниманием мисс Кинг.

— Ты не смеешь! — гневно воскликнула она.

Он ничего не ответил, поскольку без слов очевидно, что уже посмел.

— О, боже мой, — произнесла она, яростно сверкая глазами. — Да ты…

Он пожал плечами, отметив краем глаза, что кулаки маленькой принцессы бессильно сжимаются и разжимаются. Не собирается же она броситься на него?

Мысль показалась забавной. Рэнд попытался вспомнить, когда в последний раз находил что-нибудь смешным, и решил, что жизнь его не балует, поскольку попытка оказалась тщетной.

К сожалению, Челси сумела обрести контроль над собой и справиться с непослушными руками. И информировала его тоном, ледяным как лед:

— Я вас увольняю!

Он принудил себя никак не реагировать, хотя смех так и рвался из него.

Не дождавшись реакции, Челси добавила:

— Немедленно!

— Трудно исполнимо без телефона, — сказал он, кусая щеку изнутри. — В отношении «немедленно», во всяком случае.

Она смотрела на него подозрительно, словно наконец заметила его веселье. Он лишь внимательнее уставился на дорогу.

— Не знаю, кем ты себя считаешь, но ты не можешь вести себя со мной так, — ее голос дрожал от ярости.

— Рэнд Пибоди, — намеренно сухо ответил он. Их представили друг другу, но она так была занята погрузкой в багажник бесчисленных чемоданов, что могла и не заметить. Оставив одну руку на руле, он протянул ей другую.

Челси посмотрела сначала ему на его лицо, потом на протянутую руку и запустила пальцы в свою шевелюру.

— И это моя жизнь? — фыркнула она. Она не взяла его руку, чему он в определенном смысле был даже рад.

Хоть что-то у них есть общее. Рэнд понимал, каково это — быть выдернутым из привычной рутины жизни.

— Этот телефон, — информировала она, — содержит много сверхсекретной информации.

«Леди, не впадайте в заблуждение, будто знаете, что такое сверхсекретная информация», — произнес он про себя.

Но вслух Рэнд ничего не сказал — и этот факт она приняла за приглашение говорить дальше.

— У меня есть номера телефонов самых знаменитых людей мира. — Она начала перечислять имена, уже набившие оскомину: — Линдсэй. Бэрри. Эшли. Париж. Орландо.

— Мне казалось, последние два — названия мест, а не людей, — невозмутимо ответил он.

— Много ты знаешь! Эти люди так известны…

— Сливки общества, — его сарказм был почти неуловим.

Она тяжело вздохнула и нравоучительно продолжила:

— Если этот телефон попадет не в те руки, многие, очень многие рассердятся. Тебе предъявят иск.

Смех снова поднялся изнутри, неистово просясь наружу. Он сумел перевести его в неопределенное «хм-м».

Она снова гневно оглядела его.

— Мне нужен мой телефон!

Ему ли не знать, что нужно человеку? Пища, вода, крыша над головой. Все остальное — наносное, шелуха.

— Не стоит беспокоиться о телефоне. Он не попадет ни в чьи руки. Грузовик его раздавил.

Ее рот негодующе приоткрылся.

— Раздавил мой телефон? — Она помолчала, очевидно переваривая информацию. — И что я буду делать без хранящихся там номеров в этой богом забытой глуши?

— Практиковать йогу? — предложил он участливо.

Она прищурилась.

— Ты вроде на что-то намекаешь?

Да, намекает. На то, что она погрязла в искусственном, созданном ею для себя мире. Что стоит попытаться прожить несколько дней без телефона, не отрывающегося от уха. Что она понятия не имеет, что такое реальный мир, и возможно, наконец стоит сделать попытку узнать что-то новое.

Но не его дело воспитывать эту красотку.

— Нет, мэм.

— Не называй меня мэм. Фу! От этого я кажусь себе старой.

— Да, мэм.

Ее губы шевельнулись, словно она сомневалась, стоит ли спорить дальше. И внезапно резко сменила тон.

— Зачем ты это сделал? — горестно воскликнула она. — Зачем выбросил мой телефон в окно?

— Необъяснимый порыв, — признался он.

— Я точно тебя уволю. Как только смогу.

— Ладно.

— Ты не огорчен? — Она откровенно расстроилась.

— Господи боже, нет!

Она помолчала, разглядывая его.

— Значит, ты не хотел эту работу? — Явное недоверие в голосе девушки подтверждало, что для нее непостижимо, как кто-то может не быть в восторге, находясь рядом, хотя бы даже в роли телохранителя.

— Не слишком. — Работа телохранителя балованной девицы — не предмет мечтаний человека, всю сознательную жизнь бывшего воином и слишком хорошо знающего, что такое опасность.

— А, вот в чем дело! Ты собираешься выместить свое недовольство на мне?

— Нет, если ты меня уволишь, — мягко напомнил он. К сожалению, он слишком хорошо знает, каковы ее шансы выполнить свою угрозу.

Нулевые.

Потому что он владеет информацией, о которой она понятия не имеет.

Она получает письма с угрозами. Письма, которые самой Челси читать не пришлось. В ее искусственном, замкнутом мирке нет места таким письмам, ее старательно оберегают от неприятной стороны жизни. И на ферму к тетушке она едет вовсе не по прихоти отца. А Рэнд пытается сохранить тайну ее местонахождения от друзей и знакомых не затем, чтобы ее помучить. Челси Кинг едет туда для собственной безопасности. Кто бы ни сочинял эти послания, ему слишком много известно о юной наследнице империи Кингов.

О связях Джейка в Виргинии мало кто знает, практически никто. Информация о бракосочетании его второй дочери не попала в газеты. Ферма Хетты Кинг, как сказал Джейк, достаточно уединенное место, и найти ее без точных указаний довольно трудно. Во всяком случае, если в окрестностях появится незнакомец и начнет задавать вопросы, Хетта наверняка об этом узнает.

Но Рэнду и такая ситуация не казалась идеальной. Вообще-то он редко находил ситуации идеальными. Трудно надежно спрятаться с хорошо узнаваемой и такой общительной мисс Кинг.

Судя по последнему письму, писавший побывал в доме Челси без ее ведома, сумев обойти изощренную систему охраны. Не входит ли он в круг ее близких знакомых? Если так, тем более ей лучше находиться в Виргинии.

Никто из них не знал о Хетте. Челси сама с трудом вспомнила о существовании старухи, когда отец велел ей ехать навестить тетю Хетту.

Все равно пришлось бы лишить ее сотового — хотя бы до тех пор, пора не станет ясно, кому можно доверять, а кому нельзя.

— Ты мне жутко не нравишься, — вынесла приговор Челси. И, не слыша ответа, повторила: — Жутко.

Он продолжал молчать, сохраняя каменное выражение лица. Но правда заключалась в том, что уже не впервые за сегодняшний день Рэнду Пибоди хотелось рассмеяться. А ведь он уже начал думать, что смех навсегда замерз внутри него, погребенный под снегами вечной зимы, которой лето неведомо.

Челси Кинг хотелось завизжать. Никто не подготовил ее к Рэндаллу Дж. Пибоди. Ничего подобного даже вообразить себе невозможно!

Имя как имя, можно было ожидать кого-то, напоминающего ее прошлого телохранителя — уже не очень молодого, отечески заботливого, легко отсылаемого на задний план. Она никак не ожидала, что теперь ее охранником будет столь внушительный человек, нисколько не робевший перед ее статусом. И ничуть не волнующийся относительно ее желаний.

Как сильно отличался он от привычных ей людей — прекрасных людей, лакомой приманки для папарацци. Рэнд Пибоди обладал уникальной привлекательностью, настоящей. Зубы его не были отбелены, загар получен не в солярии. Даже шрамы на лице добавляли ему очарования, вписываясь в общую законченную картину. Невозможно было усомниться в его силе, а уверенность, наполнявшая каждое движение, заставляла Челси почувствовать себя маленькой и глупой с первого момента знакомства.

Его черные волосы были коротко подстрижены — не то чтобы это была совсем короткая военная стрижка, но почему-то она решила, что совсем недавно он носил именно такую. Ни одной мягкой линии на суровом лице.

Он высок ростом, тело под дорогим синим костюмом казалось высеченным из камня — такие мышцы не приобретешь в гимнастическом зале. Хотя Рэнд выглядел лет на тридцать — ненамного старше ее двадцати двух, — взгляд его глаз вгонял ее в дрожь. Он видел вещи, которым нет места в ее мире.

С того самого момента, как он отделился от группы мужчин, находившихся в кабинете ее отца, Челси пришлось предпринимать отчаянные попытки, чтобы не показать Рэндаллу Дж. Пибоди, насколько остро беспокоит ее его присутствие. Словно ее мир недостаточно уже покачнулся!

Неужели все происходит с ней? Почему события начали раскручиваться с такой бешеной скоростью?

Только что она говорила по телефону с Дженнифер, обсуждая платья, недавно приобретенные обеими у ведущего дизайнера, и вдруг ее вызывают на ковер к отцу в кабинет. Сначала он был таким милым — папа, которого она давно знает. Но его требование! Отправиться к старой тетке, которую она и видела-то раз в жизни!

Челси терпеть не могла фермы. Кроме того, ей совсем не нравилось попадать в новые ситуации. В седьмом классе ей поставили диагноз дислексия, неспособность к чтению. Выяснилось все достаточно поздно потому, что Челси изобрела прекрасный способ защиты. Лучше считаться злой и надменной, чем дурой. А после установления диагноза даже все деньги отца не могли помочь ей — учиться без книг невозможно. До сих пор Челси старательно избегала ситуаций, когда кто-нибудь мог бы заметить недостаточную быстроту, с которой она схватывает какую-то идею, а попросту — ее глупость.

Ферма тетки определенно подходила под разряд непривычных ситуаций. Неизвестно, чего от нее там захотят. И лучше не выяснять. Она пыталась сослаться на имеющиеся договоренности — ее расписание на ближайшие шесть месяцев забито, забито, забито!

— Папа, — нежно ворковала она, — если тетя Бетти…

— Хетта, — поправил он с первыми стальными нотками в голосе.

— …нуждается в помощи на ферме, я уверена, мы сможем нанять кого-нибудь. — Заметив огорчение на его лице, она быстро исправилась: — Я найду.

И тут отец начал вести себя абсолютно непредсказуемо.

Он пригрозил ей лишением содержания, машины — всего! Рэнд Пибоди отвернулся тогда, но она знала — он просто наслаждается ее унижением. Многие годы никто не смел выставлять ее на посмешище, и ощущение было премерзким.

Ее затолкали в какую-то ужасную бесцветную машину вместе с этим внушающим ужас человеком, едва дав время собрать вещи.

Но она не смирится!

Рэнд Пибоди действительно ей не нравится. Конечно, внешность у него роскошная, но есть в нем что-то холодное и не допускающее возражений, и он с самого начала смеялся над ней… А каким варварским способом лишил ее телефона!..

Она украдкой взглянула на него.

Мрачное, не располагающее к разговору лицо. Роскошное лицо — да, особенно с этой стороны, не искалеченной. Другая сторона говорила о другой жизни, опасной жизни в опасных местах. Почему отец доверил ее человеку, явно хорошо знакомому с изнанкой жизни, от которой ее всегда оберегали?

«Посмотрим», — пробормотала она про себя. Когда отец узнает, что Пибоди вытворил с ее телефоном, сразу передумает. Отец не позволит кому-то там раскидываться ее собственностью!

Или позволит?

Ее охватила неуверенность. А знает ли она своего отца? Он был так неумолим, загоняя ее к этой тетке!

Сестра только месяц как вышла замуж в этой дыре. Все еще в свадебном путешествии — на старых машинах. Ничего себе свадебное путешествие. Но после она собирается навсегда поселиться в Фаревелле. А ведь там даже приличных магазинов нет!

Счастье сестры радовало Челси. Никогда она не видела Джесси такой влюбленной! Но браки обеих сестер, да еще предательство Сары случились так быстро, неожиданно. И отец плохо выглядит. Мир, за который Челси хотелось зацепиться в поисках опоры, рассыпался на глазах.

И честно говоря, после свадьбы сестры Челси не чаяла поскорее выбраться из Фаревелла. Лучшее слово, характеризующее этот городок, — сонный. А ей нужны приемы, толпы поклонников, журналистов. Мир, где сообразительность ни к чему, — тебя и так узнают. Ей не хотелось останавливаться и задумываться над тем, что произошло в последние часы или дни. Не хотелось поддаваться липкому страху, что жизнь — ее жизнь — меняется, не считаясь с ее желаниями, что она не знает, кому может доверять…

Видя сестер с их мужьями, Челси иногда ощущала одиночество, и собственная, такая всегда полная жизнь вдруг начинала казаться непонятно пустой.

Она посмотрела на человека, сидящего рядом.

Никаких эмоций. Не заметно, что ее сотовый телефон или неожиданные испытания, выпавшие на ее долю, его волнуют.

Вообразите — кто-то думает о ней, Челси Кинг, как о всего лишь неприятном задании!

Да большинство мужчин были бы счастливы побыть с ней! В прошлом году она согласилась провести день с тем, кто выиграет конкурс, наградой в котором был этот самый день. Она подумала, не рассказать ли об этом Рэндаллу Пибоди, но вид его невозмутимого профиля охладил ее пыл.

Он даже не смотрел в ее сторону. Может, сменить тактику, дотронуться до его руки, начать расспрашивать о нем самом? Хотя трудно представить, что удастся его обмануть, вполне возможно, что в результате обманутой окажется она. А ведь Челси повидала удачливых, идущих в гору голливудских актеров. Назначала им свидания и бывала на их вечеринках. Ее преследовали очень богатые, симпатичные молодые люди. Несколько памятных месяцев прошлого года она обменивалась посланиями по электронной почте с одним принцем. И хотя Челси не была ни актрисой, ни моделью, ее частенько выбирали «лицом» многие фирмы, печатали на обложках журналы. Но сейчас, глядя на жесткий профиль Рэнда Пибоди, она четко понимала — он ей не по зубам. И лучше не рисковать, пытаясь играть с ним.

Скрестив руки на груди, она уставилась в окно, решив смотреть куда угодно, только не на него. Какая долгая и скучная поездка. Не очень-то она умеет справляться со скукой. Может, сбежать от него на остановке? Несколько блаженных минут она представляла последствия такого шага, но потом с сожалением пришла к выводу, что данный поступок попадает в ту же опасную категорию, что и прикосновения к его руке. Его не проймешь ребяческим упрямством. Если она хочет удрать, то обязана преуспеть. Это потребует тщательного расчета и планирования. Планирование. К ее сильным сторонам оно не относится…

К собственному удивлению, Челси вдруг поняла, что успокоилась и ей нравится его запах: мужской, настоящий запах, напомнивший ей о днях в Швейцарии, проведенных с отцом давным-давно. Так пах горный воздух — чистый, свежий и хрустящий. Ее веки отяжелели, и она уснула.

Челси проснулась от того, что машина встала. Мгновенье она не могла понять, куда попала. О боже, да она и не просыпалась вовсе! Напротив, оказалась в центре жуткого кошмара. Ее щека прижималась к одной стороне стекла, а с другой к нему прижимался какой-то чудовищный монстр.

Челси пыталась осознать, откуда могла взяться подобная громадная лысая голова, бусинки глаз и скользкое рыло, но осознание не приходило. А монстр тем временем плотоядно хрюкнул и провел рылом по стеклу, оставляя на нем дорожку слизи.

Челси отчаянно завизжала. Когда монстр снова ткнулся в стекло, словно пытаясь пробраться через стеклянную преграду, — инстинкт лишил Челси рассудка. Одним прыжком перелетев через коробку скоростей, она оказалась на коленях у Рэнда Пибоди.

Тот приложил палец к ее губам, а она заглянула в его поразительные зеленые глаза. И увидела в них силу и бесстрашие. Он что-то сказал ей на иностранном языке, и слова прозвучали удивительно успокаивающе. Страх испарился. Она застыла, очарованная, удивляясь ощущению полной безопасности — в то время как с другой стороны стекла к ней рвался монстр.

Челси прислонилась лицом к груди Рэнда. Под ее щекой эта грудь спокойно поднималась и опускалась. Его рука нашла ее волосы, и все вокруг померкло, кроме него…

Но он опустил руку и открыл дверцу машины.

Приподнял Челси, бесцеремонно ссадил со своих коленей. Вышел из машины. Оглянулся. Сообщил: «Это всего лишь свинья», — и захлопнул дверцу, оставив ее в плену у монстра.

Всего лишь свинья?!

Она следила, как Рэнд обошел машину и сошелся с монстром лицом к лицу. На шее у гадкого зверя был вышитый воротничок, словно кто-то придумал держать чудовище в качестве домашнего зверька. Рэнд и в самом деле потрепал свинью по уродливой голове. Из крохотного белого домика вышла смутно знакомая пожилая дама. И присоединилась к Рэнду и свинье.

Рэнд Пибоди взглянул на Челси, поманил ее рукой и откинулся в приступе хохота, когда та скрестила руки на груди и замотала головой, решительно отказываясь подчиняться. Его смех все изменил — сделал его юным, привлекательным, доступным — куда более опасным, чем раньше.

Она мрачно напомнила себе, что этот человек насмехается над ней, и не в первый раз, кстати. Напомнила, как быстро он ссадил ее с коленей. Свинья подтолкнула его рылом, добиваясь внимания, и Рэнд, незадолго до того так скупо даривший Челси свое внимание, охотно начал почесывать за ухом жирную тварь. Свинья прильнула к его руке и удовлетворенно застонала едва ли не по-человечески.

Челси Кинг, пожирая глазами этого роскошного мужчину, пыталась примириться с самым жутким оскорблением в своей жизни. Оказывается, Рэнд Пибоди предпочитает ласки свиньи ее прикосновениям!