В его власти

Глава 12

Так начался период, казавшийся Сабрине волшебным, — отрезок жизни, который она прожила как во сне, зачарованная Найлом, его чувственностью, его сексуальностью. Каждую ночь они сливались в жарких соитиях, но и днем ее не покидало желание прикоснуться к нему, и когда его не было рядом, он все равно присутствовал в ее мыслях и в ее сердце.

Он научил ее, как получать наслаждение и как его давать. Казалось, он боготворил ее тело, доводил ее до исступления, вызывая желание дикое и неистовое, как горы, откуда оба были родом.

Благодаря ему она узнала себя с совершенно новой стороны — оказывается, она могла жить ради наслаждения, забывая о каких бы то ни было запретах и сдержанности.

Благодаря ему она расцвела. Если до сих пор самооценка ее была удивительно низкой, то теперь в ней появилась уверенность в себе. Она поверила в то, что он считает ее красивой, что желает только ее, что брак их будет счастливым.

И все же… даже в самые жаркие минуты где-то в глуби не сердца ее не оставляло ощущение опасности, страх и не уверенность женщины, которая знает, что мужчина, которого она любит, непременно причинит ей боль.

Сабрина постоянно твердила себе, что их брак, соблазн, уроки Найла в чувственном искусстве флирта для него не более чем игра. Сердце его осталось нетронутым. Их связь — чисто физическая, и в любой момент Найла может заинтересовать другая женщина, более красивая и опытная.

Однако дед ее был доволен тем, как ей живется в браке.

— Что я говорил тебе, женщина? — восклицал он. — Что парень остепенится и станет прекрасным мужем!

Сабрина прикусила язык, не дав сорваться с губ колкости. Пожилой вождь все еще не вставал с постели.

— Пока рано о чем-то судить, дед, — осторожно ответила Сабрина. — Прошло всего несколько недель с тех пор, как мы поженились.

— Да, — взгляд его стал серьезнее и строже, — но ты принесла пользу клану, Сабрина. С Бьюкененами у нас больше не было проблем. За это я тебе благодарен.

Отчим тоже радовался, что в ее семейной жизни все пока идет гладко. С Чарлзом Камероном она вела переписку, главным образом для того, чтобы организовать поставку тканей местного производства на эдинбургский рынок. Камерон в письмах хвалил качество тканей, которые производили женщины из кланов Дункана и Макларена, и предлагал продлить контракт. Он также писал о том, что его предложение предоставить Сабрине свой кров и стол в случае, если она не захочет жить с мужем, остается в силе. Сабрина ответила, что она вполне довольна своей судьбой.

Она с удивлением заметила, что почти не тоскует по дому. Конечно, она скучала по папе Чарлзу, но унылое существование в Эдинбурге не вызывало у нее ностальгии. Здесь, в горах, ей скучать не приходилось. Слишком много было забот.

Весна плавно перерастала в лето, июнь согрел землю, покрыв ее жаркими поцелуями, и горы расцвели во всем своем великолепии. Склоны стали лиловыми и синими от лаванды и колокольчиков, долины тучно зеленели.

Горы влекли ее своей необузданной красотой, но не в большей степени, чем ее муж. Он просто ее околдовал.

Она и мечтать не могла о более нежном любовнике, в котором постоянно открывала что-то новое. Найл обращал на себя внимание в первую очередь внешностью, потом — живым легким умом, и не всякому открывалось то, что в нем есть глубина и вдумчивость ответственного человека. Сабрине было за что его уважать и им восхищаться.

Как-то после полудня, когда она поинтересовалась, есть ли у него другие интересы, кроме плотских утех, он пригласил ее на рыбалку — поудить форель. Он привел ее в удивительно красивое место — посреди ущелья протекал ручей, где на берегах зеленела рябина, а под ее сенью распахнул резные листья папоротник.

Найл расстелил плед на солнышке, и они устроили пикник на свежем воздухе, лакомясь овечьим сыром, вареными яйцами и свежевыпеченным хлебом, запивая все это крепким сидром. Рэб бегал вдоль ручья и своим лаем распугивал форель.

— Мой отец часто приводил меня сюда мальчишкой, — рассказывал Найл.

В голосе его Сабрина услышала грустные нотки.

— Ты сильно тоскуешь по нему, верно? Найл задумчиво смотрел вдаль.

— Да… Не было мужчины лучше, чем он. Не было вождя лучше.

— Ты, кажется, стал отличной ему заменой. Найл невесело усмехнулся и покачал головой:

— Не такой уж хорошей. Я бы справлялся лучше, если бы меня специально готовили к этому. Но тогда никто не видел в этом смысла. Я никогда не думал стать вождем. Младший сын не наследник и должен сам о себе заботиться. Поэтому я уехал в Европу, чтобы найти свое место в жизни, найти достойное применение своим талантам.

— Талантам?

— Да. — В голосе его звучала ирония. — Умелое обхождение и бравый вид — вот что открыло мне путь в высший свет, там я помогал богатым вельможам избавляться от лишних денег.

Сабрина смотрела на Найла и думала о том, что зря он считает себя недостойным возглавлять свой клан. Если он и не был с детства подготовлен к тому грузу ответственности, что пришлось взвалить на себя, то любви к своим соплеменникам ему было не занимать. Она знала, что Найл ради них готов на все.

— Мой брат Джемми должен был стать вождем, — сказал он тихо, глядя в небо. — Но он погиб, как и отец, от рук проклятых Бьюкененов. — Найл зажмурился. — Я избе жал смерти лишь потому, что в это время был на балу.

К горлу Сабрины подступил комок. Она понимала, что Найл считает себя виноватым в том, что выжил, в то время как отец и брат погибли.

— Если бы ты умер вместе с ними, от этого никому не стало бы лучше, — тихо произнесла она.

— Да, но я мог бы их спасти. Или умереть вместо них.

Сабрина отвернулась. Может, она была слишком эгоистична, но радовалась тому, что Найл не погиб. Она не мыс лила жизни без него.

— Преступники были наказаны, не так ли?

— Да. — Найл сжал зубы. — Проклятые убийцы получили по заслугам. Я об этом позаботился.

— Джорди как-то сказал мне, что Бьюкенен не имел к этому убийству прямого отношения.

— Может, он и не отдавал приказ, но моих близких убили его люди. Вождь отвечает за действия людей своего клана.

Сабрина смотрела на Найла сверху вниз — он лежал на спине, устремив взгляд в небо.

— Ты хочешь мстить.

— Если и так, что с того?

Сабрина поморщилась, как от боли. Она пыталась понять варварскую нетерпимость Найла.

— Джорди говорил мне, что как-то, еще до трагедии, Оуэн высказал желание положить конец междоусобице. Он хотел мира.

— Джорди Дункан слишком много болтает, — презрительно произнес Найл. — А все Бьюкенены — вероломные трусы. От них не жди честной сделки. Оуэн предал тебя, когда ты попыталась с ним договориться. Я думал, это послужило тебе уроком.

Сабрина не нашлась что ответить.

— Я знаю. Просто мне кажется, что…

— Нет, женщина! Оставим этот разговор. Не хватало еще, чтобы ты защищала моего кровного врага.

Найл резко поднялся, взял удочку и направился к берегу. Он злился и на нее, и на себя. Он слишком многое открыл ей. И вот результат — она пытается надавить на него, лезет не в свое дело. Он не собирался объяснять свою ненависть к Бьюкененам ни ей, ни кому бы то ни было.

Эта серая мышка тихой сапой заставила его забыть об осторожности, расслабиться.

Впрочем, она уже перестала быть серой мышкой. Сабрина и впрямь оказалась на редкость способной ученицей. В постели с ним она была страстной и необузданной, такой, о которой только может мечтать мужчина. И в самые неподходящие минуты он вдруг чувствовал к ней щемящую нежность.

Найл сжал зубы и закинул удочку.

Да, брак их оказался не таким тяжким бременем, как ему представлялось. К удивлению своему, он поймал себя на том, что Сабрина все больше ему нравится. Ему нравились ее ум, ее храбрость. Нравились ее прямота и огоньки смеха в глазах. Нравилось обмениваться с ней остротами.

И она вошла в его клан так естественно, словно всю жизнь прожила с ними. Его соплеменники относились к ней с уважением уже за то, что ей удалось как-то поправить их материальное положение, наладив поставки в Эдинбург тканей местного производства.

Но Сабрине этого было мало. С упрямством, достойным лучшего применения, она пыталась влезть в дела клана, которые ее никак не касались. Пусть она действовала из лучших побуждений, но с ее стороны было наивностью полагать, что она сможет решить проблемы, которые не решались из поколения в поколение, и в этих вопросах он ее вмешательства не потерпит.

Этот разговор оставил у Сабрины неприятный осадок. Найл продолжал вести себя так, как и положено любовнику, но таких разговоров, как тогда, у ручья, больше не допускал.

Она была огорчена тем, что эта перемена вызвана ее желанием поговорить на самую животрепещущую тему — об установлении мира с Бьюкененами.

Через пять недель после майского праздника Ева Грэм решила устроить для местной знати музыкальный вечер. И тогда произошла первая серьезная ссора между молодоженами.

Сабрина неохотно призналась себе в том, что отчасти сама виновата. Может, не следовало создавать ситуацию, которая и повлекла за собой размолвку. В тот вечер Сабрина надела новое платье — великолепный наряд из шелка цвета увядшей розы с нижней юбкой цвета слоновой кости с фижмами. Она заканчивала туалет, сидя перед вращающимся зеркалом, когда Найл вошел в спальню с маленькой шкатулкой в руках. Отослав горничную прочь, он подошел к ней сзади и обнял.

— Красавица, — пробормотал он ей на ушко.

Сабрина и сама себе нравилась. Волосы, которые по совету мужа она не стала пудрить, были подняты наверх, но не стянуты в узел, а просто заколоты. Мягкие локоны обрамляли лицо. Она почти не пользовалась косметикой — не много румян на скулы, вот и все. Платье подчеркивало стройность фигуры, корсаж с прутьями из слоновой кости при поднимал грудь так, что в вырезе виднелись соблазнительные округлости.

Сабрина встретила его взгляд в зеркале и стыдливо потупилась.

— Ты… действительно считаешь меня красивой?

— Красивая и полная жизни. Ты великолепна во всех отношениях.

Найл видел, как вспыхнули от удовольствия ее глаза, и почувствовал удовлетворение. Он оказался прав в выборе цвета — розовый оказался ей очень к лицу. Он делал более глубоким и ярким цвет ее глаз и волос, подчеркивал теплый светящийся оттенок кожи. Но ему надо было убеждать не себя, а Сабрину. Он хотел, чтобы она поняла, какой роскошной женщиной она может быть, поверив в свое женское обаяние.

— Посмотри на себя, — тихо произнес он и поднес руку к ее обнаженному плечу. — Как может остаться к тебе равнодушным мужчина, если он создан из плоти и крови? Посмотри на свои волосы — темные, блестящие, с этими от блесками красного и золотого. Эти замечательные глаза, горящие от гнева и страсти. Изящное лицо с высокими скулами и полными, созданными для поцелуев губами. Длинная, стройная шея. Нежная кожа, светящаяся изнутри. Я готов опуститься перед тобой на колени, моя красавица. И, поверь, я не единственный.

Сабрина почувствовала, что краснеет. Похвала Найла согревала ей сердце. Она старалась изо всех сил угодить ему последние недели, все делала для того, чтобы стать такой, какой он хотел ее видеть. По правде говоря, она сама ощущала себя совсем другой. Женщина, которая недавно ехала сюда из Эдинбурга, мало напоминала нынешнюю. Но сегодня она очень нервничала. Ей предстояло очаровать не только своих соплеменников, но и других гостей.

— Ты выглядишь очень соблазнительной, мышка, — интимным шепотком проговорил Найл, проводя пальцем по контуру декольте.

Он тоже выглядел соблазнительным. На этот раз на нем был элегантный костюм. Белые атласные бриджи, камзол из бледно-голубой парчи и жилет в пару, туфли с серебряными пряжками и пена кружева у ворота и запястий. Загорелое бронзовое лицо, черные волосы, забранные лентой, — он будет выделяться на фоне напудренных и раскрашенных гостей.

Сабрина восхищенно смотрела на него, а Найл между тем открыл шкатулку и вытащил ожерелье с рубинами.

Сабрина затаила дыхание при виде такой роскоши.

— Великолепно, — произнес Найл, надев ей колье.

— Найл, — сказала Сабрина, осторожно дотронувшись до рубинов, — я хочу поблагодарить тебя.

— В этом нет нужды. Рубины принадлежали еще моей матери, и ты носишь их по праву.

— Не только за драгоценности, хотя они и великолепны. Я хочу поблагодарить тебя за твои уроки.

Он улыбнулся и погладил ее по плечу.

— Мне это доставляло удовольствие. Как учитель, хочу добавить, что ты превзошла все мои ожидания.

Он слегка поцеловал ее, она сразу ощутила желание. А когда он предложил ей руку, чтобы проводить вниз, к карете, испытала разочарование.

К тому времени как они прибыли, однако, настроение Сабрины несколько изменилось. Она вдруг испытала достаточно новое для себя чувство храбрости. Она действительно ощущала себя красивой — едва ли не впервые в жизни. Она почти верила в то, что ее женские чары окрепли настолько, что она не обманет ожиданий Найла.

Вдова Грэм жила в особняке, построенном в конце прошлого века. Но дом не выглядел древним. И в этом смысле Крегтурик с его мощными каменными стенами и романтической аурой казался значительнее солиднее, чем тот дом, куда они прибыли с визитом. В огромной гостиной горели многочисленные свечи. Дом был заполнен гостями в шелках, атласе и парче.

Ева встретила их у входа, разодетая в роскошный наряд из желтого дамасского шелка, с богатой вышивкой, лентами и кружевом.

— Как я рада, что вы смогли выбраться, дорогая, — протянула Ева, не сводя взгляда с Найла. — Надеюсь, вам понравится музыка. Я наняла лучших певцов и музыкантов. Мне хочется показать, что мы, горцы, вовсе не варвары, как некоторые думают о нас. Теперь позвольте мне представить вам моих гостей.

Сабрина была благодарна Найлу за то, что во время представления он обращался с ней так, что у присутствующих не вызывало сомнения его глубокое уважение к ней как к супруге. Здесь были не только вожди горских кланов и местная знать, но и военные чиновники, и выдающиеся деятели из англичан.

Среди приглашенных оказался Бьюкенен с двумя своими сыновьями. Сабрина почувствовала, как насторожился Найл, заметив среди гостей своих злейших врагов.

— Мне пришлось их пригласить, — шепнула Ева. — Видите ту даму в наряде цвета сливы? Она кузина моего покойного мужа и приходится старшему сыну Оуэна женой. Но я надеюсь, что наши горцы — люди цивилизованные и не будут выказывать своей враждебности, чтобы англичане стали свидетелями наших местных разборок. А теперь, Сабрина, позвольте вам представить…

Сабрина глубоко вдохнула и изобразила на лице улыбку, такую, как учил ее Найл. Она была поражена тем, как легко у нее все получалось. Джентльмены с готовностью включались в игру, и вскоре она с удивлением обнаружила, что стала центром внимания мужской половины присутствующих.

Найл нисколько не удивился ее успеху.

Он радовался, что Сабрина получила то внимание, которого заслуживала. Не красавица в привычном смысле этого слова, сегодня она была на удивление хороша. Эти красноватые отблески в роскошных волосах, что лишь подчерки вал свет от множества свечей, эти глаза, светящиеся радостью, эта безупречная кожа, порозовевшая от возбуждения… Он оставил ее всего лишь на минуту, чтобы принести пунш перед началом представления, а когда вернулся, она была уже окружена мужчинами.

Сабрина и в самом деле была в опасности: эти много опытные волокиты — шотландские вожди и этот английский полковник с похотливым взглядом слишком хорошо знали свое дело.

Найл прекрасно понимал, что так влекло их к Сабрине. Умный взгляд, острый язык и мгновенная реакция — все это будоражило интерес и провоцировало на приступ. Конечно, нельзя исключать и тот фактор, что женщина эта была женой самого знаменитого сердцееда Европы. За ее безмятежностью проглядывала страсть, и мужчины не могли этого не почувствовать.

И не попытаться выяснить, так ли это на самом деле.

Даже он оказался подвластен ее чарам. Как ни невероятно, но его влекло к собственной жене. Когда Сабрина отыскала его глазами в толпе, он почувствовал шевеление в определенном месте.

Найл испугался, отвернулся и нахмурился.

Он все еще пытался проанализировать реакцию своего организма, когда к нему подошла бывшая любовница.

— Твоя жена, похоже, наслаждается своими победами. Должна поздравить тебя, дорогой. Ты хорошо поработал над этой женщиной. Найл невольно поднял глаза на Сабрину. Он должен был чувствовать себя триумфатором. Он в точности осуществил то, о чем мечтал. Задумал превратить мышку в тигрицу, и ему удалось сделать то, чего он даже не ожидал. Сабрина доказала, что способна стать великолепной женщиной.

И все же… Он не был вполне уверен в том, что результат его порадовал. Она флиртовала и смеялась, общаясь с мужчинами, как это делали пустые никчемные красотки, с которыми он провел бесчисленные часы, играя в любовь. И это ему не понравилось.

Возможно, он перегнул палку, обучая ее, перешел границы разумного. Когда он услышал, как она легко и непринужденно парировала выпад полковника, он с трудом пода вил в себе желание немедленно вмешаться.

Овладевшее им чувство граничило с ревностью. Только этого не хватало! Найл раздраженно мотнул головой. Мысль о том, что он влюбился в собственную жену, казалась ему абсурдной. Усевшись, Найл с некоторым беспокойством подумал о том, что его жена слишком влюблена в него, чтобы увлекаться другими мужчинами.

Во время антракта для него стало неприятным открытием, что жена не так уж ему предана.

Раскрасневшись, Сабрина вышла на террасу подышать воздухом. Она надеялась, что муж выйдет за ней следом. Ей хотелось вместе с Найлом посмеяться над ее успехами. Однако он не научил ее, как избавиться от слишком ретивых кавалеров.

Но, услышав шаги за спиной и обернувшись, она, к ужасу своему, увидела, что к ней идет не муж, а Кейт Бьюкенен — четвертый, младший сын Оуэна, единственный оставшийся не женатым. Он напоминал отца мощным сложением и смуглым лицом, но бороды не носил.

— Пожалуйста, не уходите, миледи, — тихо произнес Кейт.

Сабрина застыла в нерешительности, вцепившись в мрамор перил. Этот человек был злейшим врагом ее клана и ее мужа. Находиться с ним рядом было опасно, но и трусливо убежать она считала для себя недостойным. Кровь ее все еще кипела при воспоминании о недавнем вероломстве Бьюкененов. Оуэн дал ей слово, что в обмен на мзду не станет нападать на скот, но тут же нарушил его.

Кейт Бьюкенен подошел к ней вплотную и пристально посмотрел ей в глаза.

— Итак, вы — та самая женщина, что грозилась проткнуть ножом сердце моего отца и схватилась в рукопашной с моими соплеменниками. — В голосе его была не одна лишь горькая ирония, в нем было восхищение. — Вы должны гордиться своим успехом. Предложили нам стать союзниками, а сами заманили нас в ловушку. Поймали нас на крючок, как форель на наживку.

— Я? — переспросила Сабрина, пораженная резкостью его тона. — Не я совершила предательство.

— А кто? Не мы начали бойню. Это вы, Дунканы, стали воровать у нас скот. Мы заключили сделку, а вы, стоило нам ослабить бдительность, нанесли удар из засады.

— Но мы ничего такого не делали, сэр! Он угрожающе сжал кулаки:

— По-вашему, я лжец? Сабрина сделала глубокий вдох.

— Я понятия не имею, лжете вы или нет, но, уверяю вас, ваши слова не соответствуют действительности. Мы не стали бы нападать на ваш скот, если бы вы не совершили набег на наш!

Кейт схватил ее за подбородок цепкими пальцами, заставляя посмотреть ему в глаза. Сабрина выдержала его взгляд, хотя ее била дрожь.

— Мы не начинали войну, говорю вам!

— И мы не начинали!

Он пробормотал ругательство и схватил ее за предплечья, сминая тонкую ткань платья.

— Уберите руки, сэр! — приказала она. — Не то я позову на помощь. Моему мужу не понравится то, что он увидит.

Он ничего не отвечал, глядя на нее, лишь зло сверкал глазами. Должно быть, он удивился тому, что увидел, поскольку через несколько секунд выражение его лица изменилось — оно стало озадаченным.

— Я чую запах гнилой рыбы, — медленно проговорил он. — Если не вы это начали…

Оба были достаточно сообразительны. Если ни один из них не лгал насчет набега, то в роли обманутых оказались оба племени.

Сабрина нахмурилась:

— И все же кто-то начал все это. Кто-то, кто пошел на обман.

— Или предательство.

— Но кто?

— Как насчет вашего мужа?

— Найл? Он никогда не стал бы действовать исподтишка. Он не делает тайны из своей ненависти к вашему клану.

— Может, он просто не сказал вам об этом?

Чей-то негромкий шепот вспугнул обоих. Молодая пара направлялась к террасе и удивленно на них смотрела.

Сабрина попыталась отстраниться, но Кейт Бьюкенен не собирался ее отпускать.

— Этот разговор не закончен, миледи. Вы можете встретиться со мной завтра?

— Встретиться с вами?

— Да. Вы знаете, где озеро Войл?

— Да, но…

— С севера в озеро впадает ручей. Вы найдете меня там, когда солнце будет в зените…

— Ах вот ты где, моя дорогая, — протянул приятный мужской голос с весьма жесткими нотками.

Сабрина замерла. Найл стоял в дверях, и выглядел он в своем наряде весьма элегантно. Возле него крутилась Ева Грэм, и глаза у нее округлились от любопытства.

Сабрина почувствовала себя виноватой. Она не хотела, чтобы ее муж видел, что она общается с его злейшим врагом. Однако Найл не дал ей возможности объясниться.

— Ты, конечно же, хочешь вернуться в гостиную, моя дорогая, — сказал он с опасной вкрадчивостью. — Чтобы не пропустить последнюю часть прекрасного концерта.

Сабрина пребывала в нерешительности. У нее не было желания закатывать сцену, и все же имело смысл подождать, пока она сможет поговорить с Найлом наедине, когда гнев его поутихнет.

— Сабрина, — повторил он, сверля ее взглядом.

— Да… конечно, — произнесла она. Бросив виноватый взгляд на Кейта Бьюкенена, она, подхватив юбки, почти бегом поспешила в гостиную и лицом к лицу столкнулась с вдовой Грэм.

— Я знаю, — пробормотала Ева, окинув ее тревожным взглядом, — что посоветовала вам пофлиртовать с другими мужчинами, но зачем было в качестве объекта выбирать кровного врага Найла?

— Уверяю вас, я и не думала флиртовать.

— Со стороны все выглядело именно так. Он явно собирался вас поцеловать.

— Неужели вы поверили в то, будто я на такое способна?

— В данном случае не важно, во что поверила я. Сабрина опасливо посмотрела через плечо. Хотела бы она знать, что происходило сейчас на террасе.

Ее удивило бы, узнай она, что Найл боролся с гневом и ревностью. Впрочем, это удивило и его самого. Он совершенно не был готов к такому острому приступу ревности при виде Сабрины в объятиях другого мужчины… особенно этого. Подумать только, она шепталась с сыном самого Оуэна Бьюкенена, договаривалась с ним о свидании. Кровь предков вскипела в венах Найла.

— Насколько я понимаю, вы назначили моей жене свидание. — Найлу стоило немалых усилий говорить спокойно. Бьюкенен сжал кулаки:

— А что, нельзя?

— Нельзя, если хотите дожить до рассвета, — с улыбкой ответил ему Найл.

Мужчины долго молча смотрели друг на друга.

— Видит Бог, — сказал Кейт наконец, — я никогда не считал вас дураком. Но вы не заслуживаете этой женщины.

Он ушел, протиснувшись мимо Найла.

Спустя непродолжительное время Найл присоединился к жене в гостиной. Его синие глаза сверкали как лед. Сабрина вздохнула с облегчением, когда концерт закончился.

Не проронив ни слова, Найл повел ее к экипажу. Путешествие их началось в тягостном молчании.

В полусумраке она не вполне могла различить его черты, но в голосе, когда он заговорил, звучали стальные нотки.

— Предупреждаю тебя, мышь, ты не сделаешь из меня рогоносца!

— Рогоносца?

Сабрина открыла рот от удивления. Будь перед ней другой мужчина, она подумала бы, что он ревнует.

— Как такой абсурд мог прийти тебе в голову?

— А что еще я мог подумать, застав свою жену в объятиях сына моего злейшего врага?

— Не было никаких объятий! Мы вели разговор личного характера.

— Запомни, я вообще запрещаю тебе разговаривать с этим подлецом о чем бы то ни было.

— Ты не смеешь подозревать меня в измене только по тому, что наставил рога не одной сотне несчастных мужей.

— Пока у меня нет для этого оснований.

Сабрина вся кипела от ярости. Ведь она не дала ему ни малейшего повода для подозрений.

Найл схватил ее за локоть и повернул к себе лицом.

— Я не потерплю супружеской неверности, слышишь?

— Значит, ты можешь лезть под каждую юбку, а я должна оставаться добродетельной и целомудренной?

— Именно так! Она отдернула руку.

— Вам нечего опасаться, милорд. Я не нарушу клятвы, данные у алтаря, чего не скажешь о вас. Вряд ли в округе найдется хоть одна женщина, с которой бы вы не переспали.

— Мужчина не женщина.

— Неужели? — с издевкой спросила она.

— В самом деле. Мужчина не может зачать внебрачного ребенка от другого мужчины.

— И это дает тебе право соблазнять любую женщину? Он прищурившись смотрел на нее. Во взгляде его была угроза.

— Я могу делать все, что хочу. Тебя это не касается. Я не давал клятвы верности, когда согласился на этот проклятый союз.

Сабрина опустила глаза, чтобы он не заметил в них боли.

— Предупреждений больше не будет, мадам. Держитесь подальше от Бьюкененов.

Оставшийся путь они проехали молча. В Крегтурике Сабрина пошла к себе в спальню.

Найл не последовал за ней. Не пришел он и ночью. Впервые со дня свадьбы Сабрина лежала в огромной постели одна. Сон не шел. Как он посмел обвинить ее в супружеской измене?

Ее злила позиция Найла в отношении брака — двойной стандарт. Вопиющая несправедливость. Он требовал от нее соблюдения клятв верности, а сам пользовался неограниченной свободой.

И что самое худшее — она любила этого человека!

Будь он трижды неладен…

Когда Сабрина поднялась с постели, Найла и след простыл. Она могла бы расспросить слуг, где провел ночь ее муж, но не хотела унижаться.

В половине двенадцатого Сабрина сообщила миссис Петерсон, что собирается навестить деда, накинула плащ, взяла пса, оседлала лошадь и отправилась на встречу с младшим сыном Оуэна Бьюкенена.

Сабрина понимала, что сильно рискует. Но не желала подчиняться приказам Найла. Однако не это было главное. Она надеялась узнать, почему был угнан скот и кто за этим стоял.

Кейт Бьюкенен прав. История эта плохо пахнет. Бьюкенены убеждены в том, что она начала конфликт, обманула их, предложив мировую. Сабрина помнила встречу с Оуэном в день своей свадьбы. Вряд ли он притворялся, обвинив ее в том, что она обманом заставила их ослабить бдительность при охране скота. Но Сабрина не сомневалась в том, что это Бьюкенены нарушили договор. А что, если они виноваты не больше, чем она? Если не крали скот накануне того набега, что устроил Найл? В этом случае можно было понять их возмущение.

Сабрина в отчаянии стиснула зубы. Обсуждать эти темы с Найлом она не могла. Ослепленный ненавистью, он считал всех Бьюкененов ворами и убийцами. Но если есть шанс установить мир, она не упустит его только потому, что боится мужа. Тем более что именно в его интересах замириться с Бьюкененами.

Найл заподозрил ее в супружеской измене, но Кейт Бьюкенен не проявил по отношению к ней никаких нежных чувств. Скорее наоборот. Он бы с радостью вцепился ей в горло и уду шил. Если они встретятся днем, то в этом не будет ничего предосудительного. К тому же такой день, как этот, серый и хмурый, едва ли располагает к романтическим отношениям. Сабрина зябко поежилась, взглянув на горы, окутанные туманом.

Поглощенная своими мыслями, Сабрина ничего не замечала вокруг, однако красота природы постепенно захватила ее, настроение у Сабрины поднялось, затеплилась надежда. Вдали блестела серебристая гладь озера, окруженного деревьями.

Пронзительный крик кроншнепа пронзил воздух, когда Сабрина остановила лошадь. У берега стоял фермерский домик — из беленого камня с соломенной крышей. Из трубы лениво вился дымок. За домиком мирно пасся конь.

Черноволосый мужчина, что прислонился к стволу рябины, стоял к ней спиной, но, услышав тихий цокот копыт ее кобылы, обернулся.

Какое-то время Кейт молча смотрел на нее, сжимая рукоять меча. Сабрина подошла к нему.

— Добро пожаловать, миледи.

— Вы собираетесь меня зарезать, сударь? Он криво усмехнулся:

— С моей стороны это было бы ошибкой, если то, что я слышал о вас, правда. Нет, я вооружился против вашего зверя. — Он кивнул в сторону гигантского пса, который сделал стойку, готовясь по первому приказу броситься на обидчика хозяйки.

— О, простите меня. — Сабрина подозвала пса и велела ему лечь.

— Спасибо, что пришли, миледи, — немного расслабившись, сказал Кейт.

— Нет нужды меня благодарить. Мне так же сильно хочется разгадать эту тайну, как и вам.

— Макларен утверждает, что он тут ни при чем?

— Я его об этом не спрашивала. Найл на меня рассердился. Он не знает, что я сюда пришла.

Не успела она произнести эти слова, как услышала за спиной стук копыт.

Сабрина обернулась и обмерла. Из-за домика показался большой черный конь. Плечи всадника были укрыты пледом Макларенов.

Кейт схватился за меч, Сабрина сжала кулаки. Муж решил ее выследить? Какая низость!

Придержав коня, Найл подъехал к Сабрине. Рэб радостно заскулил, однако Найл сделал вид, будто не замечает его.

— Вижу, тебе не терпится попасть на тот свет — процедил сквозь зубы Найл, обращаясь к Кейту. — Я велел тебе держаться подальше от моей жены. Очевидно, мне следует преподать тебе урок.

— Попробуй! — с вызовом произнес Кейт, выхватив меч из ножен.

— Нет! — воскликнула Сабрина, когда Найл соскочил с коня. — Остановитесь! Пожалуйста! — Сабрина направила лошадь так, чтобы оказаться между враждующими сторонами. — Прошу вас! Это абсурдно. Нет никакого повода для кровопролития.

— Сабрина, убирайся! — потребовал Найл.

— Да, миледи, — согласился с ним Кейт. — Это не ваша битва.

— Моя, чья же еще! — Она умоляюще посмотрела на Кейта, понимая, что урезонить его будет легче, чем мужа. — Мистер Бьюкенен, прошу вас, эта встреча была ошибкой. Мне не следовало приходить. Пожалуйста, уходите.

Кейт переводил прищуренный взгляд с нее на Найла.

— Прошу вас, — взмолилась она.

— Я не оставлю вас наедине с ним.

— Со мной все будет в порядке.

Кейт, играя желваками, направился к своему коню. Зачехлив меч, он вскочил в седло и уехал. Наступила тишина. Найл мрачно взглянул на нее:

— Жаль, что твой обожатель трус и не захотел со мной драться.

— Нежелание драться с безумцем — признак ума, а не трусости, — сквозь зубы парировала Сабрина. — Зачем ты выследил меня? Зачем притащился сюда, как жалкий шпион?

Найл зачехлил клинок.

— Хотел присутствовать на свидании влюбленных.

— Свидание влюбленных!

— Я просил тебя держаться подальше от наших врагов. Но тебе нельзя доверять.

Сабрина была готова рвать и метать — эта самоуверенность, эта готовность обвинить ее в любом смертном грехе, не имея на то никаких оснований!

— Постоянные кутежи и оргии лишили вас способности судить объективно. Так вот, подавитесь своими подозрениями!

Она потянула за поводья, собираясь повернуться и скакать прочь, однако Найл стащил ее с лошади и поставил на землю.

— Слушай меня, женщина. Я не позволю понукать собой. Ты должна выполнять мои приказы!

— Кто вы такой, чтобы мне приказывать?!

— Я ваш муж, мадам, и этим все сказано. Пора бы вам это понять!

— Пошел к черту!

— Я запрещаю тебе заводить любовников среди моих врагов, ясно?

Сабрина сжала зубы.

— Да, сударь. В следующий раз поищу себе любовника среди ваших союзников.

Зрачки его округлились и потемнели. Лицо стало чернее тучи. Сабрина еще никогда не видела его в таком гневе. Глупо было дразнить его сейчас, но она сама кипела от ярости.

— Ваше самомнение, сэр, не имеет границ! Но должна вас разочаровать — в мире существуют еще и другие мужчины. Если проявить желание, я непременно заведу себе любовника, не сомневайтесь! А то и целую дюжину. Вы меня поняли?

Он бросил на нее испепеляющий взгляд и изо всех сил сжал ее предплечье.

— Только попробуй поднять на меня руку! — предупредила она.

Найл заскрежетал зубами.

— И подниму! Хотя ни разу в жизни не ударил женщину.

— Чего еще ждать от такого аморального типа!

— Ты плавать умеешь? — вдруг спросил он.

— Что?

— Плавать умеешь?

— Нет! А зачем…

Она осеклась, когда Найл вдруг подхватил ее и понес к озеру.

Рэб гавкнул дважды, но стоило Найлу резко скомандовать, как пес умолк.

Найл между тем вошел в воду.

— Может, это охладит твою похоть, — сказал он, прежде чем бросить ее в озеро.

Вода доходила ей лишь до пояса, однако Сабрина испуганно вскрикнула. На мгновение ею овладела паника, но она тут же пришла в себя и, кашляя и отплевываясь, поднялась.

— Ты чудовище! Мужлан неотесанный! — с трудом держась на ногах, орала Сабрина, ругая его последними слова ми. Оставалось лишь удивляться, где она им научилась.

— Осторожнее, женщина, — сказал Найл. — А то я снова тебя окуну.

— Бесстыжие твои глаза!

Сабрина шла за ним, вернее, попыталась за ним шагать. К сожалению, идти в намокшем плаще и вымокших юбках было тяжело — вес мокрой одежды тянул ее вниз.

— Иди сюда, подлый трус! Скотина! Найл резко обернулся:

— Скотина?

— Да, скотина! — К этому моменту она уже дошла до берега, но случайно наступила на подол плаща и чуть было не упала снова. В отчаянии она сбросила с себя намокший плащ и принялась топтать его ногами.

Муслиновое фишу выбилось из-под корсета, и груди выскочили наружу. Теперь их закрывала лишь тонкая батистовая рубашка.

Найл окинул взглядом ее грудь с восставшими от холодной воды коричневыми сосками. Насмешливая улыбка заиграла на его губах.

— Тебе меня не соблазнить своими прелестями, дорогуша. Хотя, должен признать, вид у тебя весьма привлекательный. Ярость тебе идет. Лицо разрумянилось, глаза мечут искры.

Сабрина не ожидала от себя такой вспышки. Она всегда гордилась тем, что не теряет над собой контроля.

Найл спокойно стоял, подбоченясь и расставив ноги, и смотрел на нее.

— Какая восхитительная перемена! Приличная леди превратилась в разъяренную тигрицу, правда, слегка подмоченную.

И тут Сабрина, замахнувшись, бросилась на него и изо всех сил стукнула кулаком в грудь. Он схватил ее за запястья.

— Мегера, — пробормотал он, резко заведя ее запястья назад. Она невольно подалась вперед и прижалась к нему грудью. — Сварливая баба. Похоже, без урока послушания не обойтись.

— Послушание?! — прошипела Сабрина. — Я никогда не стану тебе подчиняться, подлец!

— Это мы еще увидим, жена!

Он запустил руку ей в волосы, сгреб их в кулак и жадно припал губами к ее губам.