В плену предсказаний

ГЛАВА 1

Они появились хмурым зимним днем. Вереница груженых телег и подвод растянулась на добрых два фарлонга. Обоз остановился за треть мили от главных ворот города. Стража не знала, что им делать. Обычно торговые караваны высылали вперед гонца, он получал разрешение у властей на въезд в город и торговлю. Но этот караван не был похож на торговый, но и не походил на военный. Люди выглядели совсем мирно. Было много женщин, к телегам были привязаны домашние животные, бегали дети, слышался смех.

— Это бризальский табор что ли? — сказал один из стражников.

— Нет. Это не кочевники. Сдаётся мне, что это народ Гор к нам пожаловал, — ответил начальник стражи.

— Горцы что ли?

— Угу, горцы, — начальник стражи напряжённо всматривался в пришельцев. — Они странствую по свету в поисках своей родины — Горной долины Светила.

— А! Так это годсы. И что им тут надо?

— Древние люди говорили, что наши горы скрывают долину Счастья. Но дорога к ней потеряна, и еще не скоро найдутся смельчаки, которые вернут Светило и эту долину людям, — это сказал самый пожилой стражник. Он сам когда-то мечтал найти эту дорогу и даже ходил с товарищами в горы. Но несколько его друзей осталось лежать в узких горных ущельях, да и сам он чуть не погиб под обвалом.

— Сказки все это! И тебе, Никас, не стоит забивать этой чушью головы парням, — начальник оборвал речь пожилого стражника, — а эти… годсы, просто идут к югу. Скажешь тоже, Мрачные горы скрывают долину Счастья!

— Смотрите, начальник, они идут сюда! — встревожено вскрикнул самый молодой страж.

— Чего ты орёшь, как оглашенный! Первый раз гонца увидел? — разозлился на молодого подчинённого начальник.

— Так они на гонцов-то не похожи. Глянь… — осёкся юноша.

Трое мужчин покинули караван и направились к городским воротам. На гонцов они и впрямь походили мало. Даже издали было видно, что это старейшины. Одеты мужчины были в длинные серые хитоны. Волосы и бороды их были седы, а в руках они несли посохи, но не опирались на них. Спины у них были прямы, а походка легка. Похоже, что эти посохи говорили об их верховном положении в данном племени. Мужчины подошли к воротам.

— Приветствуем вас, достопочтимые стражи вольного Аркуса! Можем ли мы войти в ваш славный город? — задал вопрос один из старцев. — Мы, народ Гор, пришли в ваши края с миром, — и все трое с почтением поклонились.

Стражники редко встречались с таким изысканным обращением. Они все замерли в удивлении и ждали следующих слов с открытыми ртами. Старцы же молча ожидали ответа. Первым в себя пришел пожилой стражник Никас.

— С какой целью вы пожаловали в наши края, многоуважаемые гости? — сказал он и сам удивился своей фразе.

— Мы хотели бы попросить аудиенции у вашего канцлера. Да будет долгим его правление, — пояснил всё тот же старец.

— А у нашего канцера нет ади… уди… уденции, — выпалил юный страж по имени Трой.

Тут в себя пришел начальник стражи и взял переговоры в свои руки.

— Канцлер примет вас как послов завтра в час орла. Будет ли ваш караван входить в город?

— Нет. Мы подождем решение за пределами крепостной стены. До свидания.

Старцы опять поклонились и с достоинством отправились назад. Стражники окончательно вышли из оцепенения.

— А что это они хотели попросить у канцлера, я так и не понял? — удивлённо хлопал глазами Трой.

— Ты, малыш, если чего не знаешь, лучше молчи, — сказал со смехом Никас, — а то, есть или нет у нашего канцлера ади-уди, не твоего ума дело.

С тех пор так и закрепилось за Троем это непонятное прозвище Ади-Уди.

На следующий день канцлер города принял у себя послов народа Гор. Просьба их была неожиданна. Старейшины привели свой народ в город Аркус на самом деле для того, чтобы начать подготовку к возвращению в свою долину.

— Мы просим, ваше превосходительство, о конфиденциальности нашего разговора. Мы наслышаны о вашей мудрости. Близок срок возврата людям долины Светила. Эта долина находится в Мрачных горах. Уже рождены Предсказанные. Город Аркус ближе всех расположен к древней дороге, ведущей в долину. Мы просим разрешения поселиться у крепостной стены вашего города. Мы будем исполнять все законы города, платить все налоги. У нас много ремесленников, целителей, ученых людей. Мы будем делиться своими знаниями с вашими горожанами. Но мы не будем навязывать им свои знания. Наши люди не будут стремиться к власти в вашем городе. Но мы будем соблюдать и свои законы. Если наша просьба кажется вам невыполнимой, или у вас есть какие-то требования, мы готовы выслушать и принять ваше решение.

Канцлер города Аркус не напрасно слыл мудрым и умным человеком. Пост канцлера он занял в молодом, для этой должности, возрасте. Ему еще не было и тридцати лет. Решительные и неординарные поступки Фьёрна давали хорошие результаты, в нём чувствовалась хватка лидера. Когда за блестящие финансовые операции, совсем ещё юного Роберта Фьёрна избрали в городской совет, он, как любой честолюбивый молодой человек, мечтал занять кресло канцлера. Но если бы он знал, при каких обстоятельствах это произойдет, то отказался бы от предложения решительно.

Городу угрожало нападением воинственное племя пуштов — степных лучников. Старый канцлер не находил в себе сил справиться с надвигающейся бедой и уговаривал Фьёрна занять его пост. Честолюбивые мечты сбывались, но было одно очень большое "но". Молодая жена Фьёрна ждала ребенка. Беременность протекала тяжело, и это очень плохо сказывалось на психическом состоянии женщины. Она боялась, что во время родов произойдет что-то ужасное. Ребенок родиться мертвым или она сама умрет. Жена всё время плохо себя чувствовала, часто плакала и падала в обмороки. Фьёрну надо было больше находиться с ней. Но как обычно бывает, в самый решающий момент, когда начались роды, Фьёрн находился не дома, а на крепостной стене, потому что лучники подошли к самым стенам города. Оправдались самые худшие опасения его жены. Лекари не спасли ни её, ни ребенка. Зато горожане выиграли битву с пуштами. Потеряв семью, Фьёрн дал клятву, что он будет всегда там, где больше всего нужен. Семьей он больше не обзавелся, и все силы отдавал своему городу.

Аркус при нем процветал, богател. Жители были довольны своим канцлером. Внешнюю политику он проводил таким образом, чтобы соседние вольные города и государства находились с Аркусом в мире. Если городу угрожали воинственные племена, то на этот случай имелась хорошо обученная армия, которая с успехом справлялась с нападающими. Но канцлер берег своих людей, хотя время от времени армия и принимала участие в рыцарских походах.

Просьба старейшин озадачила канцлера. С одной стороны, годсы слыли высокоразвитым народом, да и его авторитет в городе был очень велик, но с другой стороны могли возникнуть недовольства у горожан по поводу новых жителей. Хотя то, что они просят разрешения поселиться за стенами города, вроде как разделяло жизненные пространства местного населения и пришельцев. Но не станет ли это опасностью для города?

— На завтрашнем городском совете мы обсудим вашу просьбу, а до тех пор прошу вас быть гостями нашего города. На этом будем считать официальную часть нашей встречи завершенной, — Фьёрн сменил деловой тон на более радушный и тепло улыбнулся гостям. — А теперь прошу вас отобедать со мной, и … расскажите историю вашего народа. О годсах и долине Светила ходит много легенд, а что из этого правда?

За обедом старейшина, по имени Осмол поведал правдивую историю народа Гор:

"С незапамятных времен народ Гор жил в благословенной долине Солнца. В долине были леса, обширные луга, с гор текли небольшие реки, было несколько озер. Днём солнце в долине никогда не скрывалось за облаками, а с наступлением темноты стягивались тучи, и шел теплый дождь. Плодородная долина в изобилии кормила своих жителей и у них оставалось время на изучение окружающего мира. Продовольствия было в достатке, строительный материал в горах — не проблема, и со временем, в долине появился город Солнца — Солос. В городе стали развиваться торговля, ремесла, науки. Солос процветал. Много веков народ Гор не знал войн и других бед. Ученые обнаружили, что Солнце никогда не закрывают тучи из-за лучистой энергии, которую вырабатывал минерал — лучистый сланец (так они его назвали). Все горы вокруг долины были усеяны небольшими отверстиями, через которые из недр земли на поверхность поднимался этот минерал. Он был мягкий и слоистый, и никакого применения люди ему не нашли. Так что весь запас этого минерала оставался в горах и обеспечивал солнечную погоду не только в долине, но и на многие тысячи миль кругом.

Рассказы о благодатной долине ходили по свету, и за её пределами появилось много завистников. Но расположение долины в горах защищало её от набегов, люди не знали ни войн, не лишений. Дорога к городу шла по ущельям, через каньоны и провалы и её удобно было охранять. Люди из других мест стали считать это место священным. Многие стали стремиться туда, чтобы поселиться. Но долина не смогла вместить всех желающих. Коренные жители стали ограничивать поток пришельцев. Огромное количество народа скопилось на дорогах, в предгорьях. Начались конфликты. Нет ничего страшнее, чем неорганизованная толпа недовольных, разъяренных людей. То, что не смогли сделать воины под предводительством опытных военачальников, сделали крестьяне и ремесленники. Они разрушили долину…

В той толпе нашлись предводители, которые повели людей на штурм города. Но они не дошли до долины совсем немного, когда в ущелье случилась страшная давка. Дорога проходила через небольшой висячий мост, который не был рассчитан на великое количество людей. Под огромной человеческой тяжестью он оборвался. Первые ряды полетели в пропасть, задние напирали. Кто-то пытался повернуть назад от провала, но летел вниз, кого-то затаптывали. Крики, стоны и вопли заполнили ущелье. От многократного эха, повторяющего страшные звуки, задрожали скалы и начались массовые камнепады. Тут уже и задние ряды бросились наутек. Скалы дрожали, из-под земли шел ужасный гул. Мало кто уцелел в этой трагедии. Оставшиеся в живых завидовали мертвым. Кого-то живьем завалило камнями, кому-то придавило руку или ногу, целых голов не осталось вообще. Много дней потом вытаскивали раненых и мёртвых из-под камней. И много дней еще горы вздрагивали, как от испуга. Страшная весть разлетелась по свету. Люди прокляли страну Гор.

Страшная трагедия в ущелье отозвалась и в самой долине. Дорога была разрушена, висячие мосты через пропасти оборваны, ущелья засыпало камнями, реки перестали течь с гор, по лесам прошел ужасный пожар. Но самое страшное — ушел с поверхности земли в недра лучистый сланец. Лишь глубокие отверстия остались в скалах. Небо над долиной заволокли тучи. Растения, кормившие людей, привыкли к солнцу. Без солнечного света они погибли. В долине начался голод. Сначала из долины стали уходить пришельцы. Но дорога из страны Гор теперь была тяжела и опасна. Люди пробовали возродить долину, но мудрецы предсказали, что на многие века долина должна стать недоступной людям. Природа сама восстановит то, что было утрачено. Небольшими группами в разные стороны из долины стали уходить жители с одной надеждой, когда-нибудь вернуться на утраченную родину. Преодолев скалы, снега, провалы и ущелья, на равнинах стали появляться годсы. А горы с тех пор иначе как Мрачными не называли.

Вот так и рассеялся по миру народ Гор. Кто-то оставался жить в городах, встречающихся на пути, кто-то сам основывал поселение, а кто-то так и стал кочевать по свету, но все жили в ожидании возвращения. Народ не утратил своих знаний за время вынужденного изгнания.

Люди Гор соблюдают свои традиции и берегут свою веру, никому не желают зла, помня, что даже неосознанное зло приводит к катастрофе".

Осмол закончил свое повествование. Канцлер молчал несколько минут. Взор его был устремлен в прошлое. Он не терял родины, но он терял семью, и надежды на возвращение былого у него нет. А у этих людей надежда не умерла с веками, и теперь они считают, что срок их скитаний заканчивается.

— Сколько вам осталось ждать возвращения? — задумчиво произнёс канцлер.

— Приблизительно десять лет, точнее мы не знаем.

— Вы сказали, Предсказанные уже рождены. Это те, кто найдут дорогу в долину?

— Дороги в долину трудны и опасны, но они известны, — задумчиво пояснил Осмол. — Предсказанные же должны возродить долину, вернуть солнечный сланец на поверхность земли, возвратить людям Солнце.

— Разве легенды об огненном шаре, освещающем мир — не выдумка древних невежественных людей? — канцлер иронично сощурил глаза. — Много веков люди не видели никакого Солнца! Земля просто, то поворачивается к Мировому Свету, то отворачивается. Пелена защищает землю от слишком яркого свечения, это доказано древними учеными!

— А откуда берется Мировой Свет? — старейшина Луисиан взял в руки свечу и загородил пламя от канцлера ладонью. Ладонь стала как бы прозрачной и светящейся сама по себе. — Ладонь светится, но это не значит, что она сама является источником света. Источник света не виден, но он есть!

— Да, мне тоже всегда казался постулат с Мировым Светом каким-то незаконченным, — согласился канцлер, — и, если вы говорите правду, и через десять лет люди снова увидят Светило, то человечество провозгласит людей, вернувших Солнце, богами!

— Люди увидят не только Солнце, но звезды, — добавил Осмол.

— Звезды? — на лице канцлера на секунду промелькнуло выражение ужаса, но он быстро овладел своими эмоциями.

А старейшина годсов продолжал тем временем:

— Это такие же солнца, только удаленные от нас на огромные расстояния и видятся очень и очень маленькими.

— Вы рассказываете вещи, которые наша религия считает ересью, — почти шепотом произнес Фьерн.

— Мы это рассказываем только самым умным людям, — улыбнулся Луисиан, — которые сами могут решить, где скрыта истина. Смущать нашей верой жителей города никто не будет. Даже наши дети знают, о чем можно говорить с людьми другой веры, а о чем нет.

— А как насчет Предсказанных? — канцлер вернулся к более безопасной теме.

— Вы хотите знать, что это за люди? — с готовностью отозвался Осмол.

— Да. Сколько их? Это мужчины — годсы?

— Нет. Это мужчина и женщина. Женщина нашего племени. Мужчина — принц крылатых людей.

— Принц крылатых людей? Но ведь этот народ исчез, — гости говорили столь поразительные вещи, что, если бы не их седые бороды, канцлер принял бы это за злой розыгрыш или неудачную шутку.

— Потомки их, также как и мы, рассеяны по всему свету, — пояснил старец. — В Аркусе они тоже есть.

— У нас? Надо же! Вы будете его искать? — поинтересовался хозяин с умело скрытым раздражением.

— Нет. Он сам нас найдет, — спокойный голос Луисиана не дрогнул, хотя он почувствовал состояние канцлера. — Его приведет Предназначение.

— Предназначение? — с долей любопытного сарказма спросил Фьерн.

— Каждый человек должен выполнить на земле свое Предназначение, — просто, без нравоучения и пафоса, произнес Осмол.

— А если человек умирает молодым или даже в детстве? — опять канцлер вспомнил свою жену.

— Он все равно выполнил свое Предназначение, — твердо ответил старейшина. — Правда, иногда это бывает видно только через многие годы.

— Свою женщину вы точно знаете?

— Да, — подтвердил Луисиан. — Это еще совсем юная девочка, но она знает о своей миссии и готова к ней.

— Ей не страшно отвечать за судьбу мира? — канцлер усмехнулся уголками губ и покачал головой. Девочка — спасительница мира…

— Она очень серьезно относится к этому, но страха у нее нет. Весь народ Гор будет ей опорой. — Осмол держал ровный дружелюбный тон, не поддаваясь на иронию Фьерна.

— Можно с ней познакомиться? — просьба канцлера больше походила на приказ.

— Не стоит смущать ее особым вниманием, — мягко осадил его Луисиан. — Придет время, и вы примите самое живое участие в ее судьбе.

— Значит вам известно будущее? Может уже известно решение завтрашнего Совета? — канцлер восхитился выдержкой старцев, но все равно не удержал в голосе ехидства.

— Решение совета нам неизвестно, — и снова тон гостя остался на прежнем уровне. — Но нам предписано быть здесь. Мы выполняем указания предков.

— Вы общаетесь с духами? — брови Фьерна поползли наверх. Уж, не сумасшедшие ли его гости?

— Нет, — Осмол несколько мгновений, молча, смотрел в глаза канцлеру. — У нас есть священные книги, и мы следуем им… Но, кажется, мы утомили вас, ваше превосходительство, нашими разговорами. Разрешите откланяться.

Канцлер и сам уже чувствовал усталость. Хотя разговор очень занимал его, он понял, что старейшины выбрали самое подходящее время, чтобы его закончить. Было сказано очень много о прошлом и не сказано почти ничего о будущем. Хотя с девочкой не мешало бы познакомиться.

Старейшины с достоинством удалились, а канцлер погрузился в раздумья. Если он должен принять активное участие в судьбе предсказанной девочки, то значит, пришельцы должны поселиться рядом с его городом. Быть причастным к возвращению людям Солнца, даже если ты и не Предсказанный, все равно, оставить более заметный след в истории, чем, даже самый лучший канцлер. Нужно будет так завтра выступить на городском Совете, чтобы решение о разрешении поселения было единодушным. Первосвященника тоже надо будет убедить в насущной необходимости. Честолюбивые мысли канцлера сослужили добрую службу народу Гор.

— Луисиан, зачем ты сказал канцлеру, что он примет участие в судьбе Ланы? — задал вопрос Осмол даже не скрывая раздражения. — Или запись в книге уже проявилась?

— Книга пока дальше не проявилась, — спокойно ответил соплеменник, — но слава сподвижника знаменитого человека может склонить канцлера на нашу сторону.

— Это манипуляция сознанием человека. Это не хорошо, Луисиан!

— Он это сделал для общего дела, — вступил в разговор, молчавший до тех пор третий старец Андор, — мы должны тут остаться! Книга говорит: "Поселиться в Аркусе".

— Но поселиться можно только Стэну и Лане, — возразил Осмол.

— А как же быть с "Опорой для Предсказанных"? — ядовито поинтересовался Луисиан, — Они что, вдвоем справятся? И с принцем крылатых людей будут проблемы.

— Откуда ты это знаешь?

— Чувствую, Осмол, чувствую…

Решение городского Совета было единодушным. Все с одобрением выслушали доводы канцлера о новых возможностях города, которые появятся с приходом годсов. Всем известно, что урожаи у них больше, чем у других народов, ремеслами они владеют лучше, их лекари вылечивают такие болезни, которые другие врачеватели считают смертельными, и прочее, и прочее. Их приход — удача для города! Первосвященник Силон не стал вставлять палки в колеса, но остался при своем индивидуальном мнении, что чужая вера может внести смятение в ряды паствы. Обещание старейшин не смущать умы местных жителей постулатами своей веры он, тем не менее, потребовал закрепить на бумаге.

Посыльный доставил старцам официальное разрешение на поселение за крепостной стеной, скрепленное печатью города и подписанное всеми членами городского Совета. И уже на следующий день началось строительство городка.

Стоит сказать, что годсы обустроили не только свое поселение. Они соорудили подъемник в, так называемом, Заднем городе. Вольный город Аркус возвышался над излучиной реки Араки, которая брала свое начало в Мрачных горах. За многие века воды реки пробили глубокий каньон в скальных остатках. Так что Аркус с двух сторон был защищен природными неприступными крутоярами. Часть города, примыкающая к обрывам, и носила название Заднего. В крепостной стене были небольшие ворота с помостом. Жители не пользовались бы этими воротами, если бы не жизненная необходимость. По ту сторону Араки располагались сельскохозяйственные угодья Аркуса. Так что волей — неволей, а приходилось им втаскивать по крутым скалам поклажи с выращенным урожаем, скот, птицу и много чего еще, что необходимо для жизни большого города. Подъемник облегчил жизнь артели грузчиков и водоносов. Еще много разных нововведений и технических усовершенствований предложили пришельцы горожанам. Что-то было принято мгновенно, а что-то приживалось лишь со временем, но через год многие жители уже не могли представить себе жизнь без этих новшеств. Канцлер понял, что он был сто раз прав, предоставив годсам разрешение на жительство.

В то время как началось строительство городка годсов у крепостной стены Аркуса, военный отряд под командованием Первого рыцаря Стоуна Черное Копье, возвращался из похода. Год назад по призыву легендарного предводителя ордена Вольных рыцарей Рихарда Медвежья Лапа из города в поход вышел отряд, численностью 258 человек. Для многих воинов это было уже не первое странствие. Военные кампании проводились достаточно часто. То шли освобождать пленников Черного Паши, то отвоевывать Древнюю Реликвию, то усмирять пуштов. Причин было много. Иногда из таких походов не возвращалось до половины воинов.

Пять лет назад из рыцарского похода не вернулся отец Дэниэла — Рэм Кондор. Дэну тогда едва исполнилось десять лет. Его мать Сирин почернела от горя. Рэм Кондор был Первым рыцарем Аркуса и опытным воином, мало кто мог сравниться с ним в силе и ловкости. В честном бою ему не было равных, но погиб он от небольшой раны от отравленной стрелы. Сирин не могла удержать единственного сына от военной службы. Отец считал достойной для сына только карьеру военного, и Дэн с раннего детства служил в роте оруженосцев.

Рота оруженосцев находилась при полку охраны канцлера. Воспитанники этой роты становились рыцарями, военачальниками, а некоторые дослуживались до должности Первого рыцаря. В последний поход Дэн ушел оруженосцем рыцаря Прама. Ему исполнилось четырнадцать лет, и он мог уже принимать самостоятельные распоряжаться своей судьбой. Сирин не могла противиться решению сына. Юноши в четырнадцать лет считались в Аркусе совершеннолетними. Тревога поселилась в ее сердце. Страх потерять сына разъедал душу матери, и она тяжело заболела. Но опасения Сирин на этот раз были напрасны.

Последний поход был неудачным в военном плане. Войско рыцарей сбилось с пути и очень долго плутало по пустынным районам Серых песков. Военачальники никак не могли вывести людей к обжитым местам. Воины начали роптать. Пошел слух, что это пустынный дух кружит их в одном и том же месте, и виноваты в этом верховные рыцари. Войско стало разбредаться по пустыне, отряд из Аркуса вскоре тоже пошел своей дорогой. Стоун Черное Копье вывел своих людей из пустыни, но заслуга в этом в большей степени принадлежала Дэну. Как мальчишка выбрал правильное направление, не понял никто из соратников. Но, через несколько дней, войско вышло к оазису, от которого шла различимая дорога к крупному городу Кара-Су.

Пополнив запасы воды, и отдохнув, они двинулись к дому. Обратный путь оказался неблизким. Никто из воинов Аркуса никогда не был в тех краях, куда их занесло странствие. Люди, встречающиеся на пути, исчезали, как только видели чужеземцев. Селений никаких не было. Запасы пищи подходили к концу. Иногда удавалось убить какое-нибудь животное, но особой добавки к скудному рациону это не приносило. Войско и так уже потеряло восемь человек. Четверо ушли с другими отрядами еще из пустыни, одного укусил песчаный аспид, трое не проснулись однажды утром. Лекарь сказал, что их укусила сонная муха, после ее укуса люди обычно спят три, а то и пять суток подряд, но не умирают. А эти, наверное, так ослабли, что уснули навечно.

Когда есть стало совсем нечего, и надежда почти покинула воинов, они увидели большое селение. Решено было, что за продовольствием отправится небольшой безоружный отряд, дабы не пугать местных жителей. Отряд состоял из трех оруженосцев и одного старого воина. На базаре продовольственная команда закупила еды и местного вина. Провиант был навьючен на лошадей, и все обошлось бы мирно, если бы Брон, старый воин не отхлебнул вина из кувшина. Захмелел он почти мгновенно, а так как весь "военный" поход прошел довольно скучно, его сразу потянуло на подвиги.

Завидев женскую фигуру, несшую от источника кувшин с водой, Брон отдал команду оруженосцам сторожить лошадей, а сам заплетающейся походкой направился к женщине. Какую цель он преследовал, никто не понял, но хмельной угар сделал свое черное дело. Женщина, увидев, что иноземец направляется к ней с какими-то намерениями, прибавила шаг, но Брон отрезал ей дорогу к дому. Дэн бросился за Броном. Он понимал, что такое поведение в чужой стране может привести к плохим последствиям, а их отряд безоружен. Когда Дэн подбежал к Брону, он увидел, что женщина с ног до головы укутана темной материей, и только черные глаза гневно сверкали на пришельцев.

— Пойдем, Брон. Не надо трогать женщину, — Дэн безуспешно пытался сдвинуть воина с места.

— Пусть откроет лицо, — со злой усмешкой сказал Брон, — или она уродлива, как болотная жаба?

— Брон, мы не знаем здешних законов. Может, за прикосновение к женщине здесь отрубают руки? — Дэн снова сделал попытку достучаться до разума старшего товарища.

— Ну и пусть отрубают, но сначала я посмотрю на нее! — хвастливо заявил вояка.

Он пытался дотянуться до покрывала, скрывающего лицо незнакомки. Женщина что-то гортанно крикнула и попыталась обойти пьяного солдата. Дэн схватил Брона за руки и снова стал тащить его назад, но силы были не равны. Старый воин был на голову выше Дэна, раза в три толще и гораздо сильнее. А выпитое вино делало его еще необузданнее.

— Оставь меня, мальчишка! — зло прокричал Брон. Развернулся всем корпусом, высвободился из объятий Дэна и со всего размаху ударил его в лицо. Парень отлетел на несколько ярдов. В голове у него загудело, а перед глазами поплыли разноцветные круги. Женщина в это время бросила кувшин и отбивалась от Брона руками. Это только еще больше раззадоривало вояку. Дэн очухался и снова бросился к Брону. Двое других оруженосцев не могли помочь ему, они еле сдерживали вырывающихся лошадей. Дэн вновь попытался схватить Брона, но опять получил страшный удар и свалился на песок. То, что произошло дальше, осталось в его памяти на долгие годы.

Брону удалось сорвать покрывало с женщины. Все в этот момент замерли. Женщина, гордо вскинув голову, смотрела на своего обидчика. Брон и Дэн замерли в восхищении. Это оказалась совсем молодая девушка с огромными черными глазами, темными, пушистыми ресницами, тонкими чертами лица и маленьким пухлым ртом. Черные волосы были богато украшены золотыми подвесками. На шее висело красное ожерелье, из-под накидки виднелся ворот дорогого, расшитого золотыми нитками платья. Девушка была похожа на сказочную принцессу. Сердце Дэна замерло. Она не была похожа на девушек его города, хотя они тоже были темноволосы и черноглазы. В этот момент жительницы родного города показались Дэну блеклыми дурнушками. Брон стал тянуть к ней свои похотливые руки, и в этот момент девушка что-то выхватила из складок своей одежды. В ее руке блеснул кинжал и в то же самое мгновенье раздался дикий вопль. Живот Брона оказался вспорот до кишок, и тот упал на песок, извиваясь от боли и продолжая верещать, как свинья на бойне.

Дэн услышал, как ему что-то кричат оставшиеся с лошадьми оруженосцы, но не обратил на это внимания. Он, не отрываясь, смотрел на девушку и думал, что теперь его очередь распрощаться с жизнью. Умереть от руки женщины — позор, но будь у него с собой оружие, он не поднял бы его на красавицу. Дэн поднял с песка покрывало и протянул его девушке. В это время кто-то крепко схватил его за руки. Мужской голос о чем-то спросил девушку. Она закуталась в покрывало, спрятала кинжал и, вдруг протянула Дэну белый платок. Дэн не заметил, что у него течет кровь, скула болела, но не была сломана.

Парень отер кровь с лица, но не решился отдать назад девушке испачканный платок. Он скомкал его и сунул в карман. Девушка тем временем что-то отрывисто сказала тому, кто держал юного оруженосца, подняла кувшин и направилась к дому, старательно обойдя бьющегося в агонии Брона. Мужчина ей ответил довольно сурово, но отпустил Дэна. Юноша оглянулся и увидел крепкого аборигена, лет сорока, тоже закутанного в темный плащ и покрывало.

— Вы пришли из песков? — задал тот вопрос на языке рыцарей.

— Да, мы прошли пустыню, у нас кончились запасы, и мы решили пополнить их в вашем селении, — подтвердил его слова Дэн. — Наверное, мы зря купили ваше вино.

— Этот толстяк хлебнул нашего вина? — невесело усмехнулся местный житель.

— Да, — парень сокрушенно покачал головой, — и опьянел мгновенно.

— Это вино можно пить только разбавленным, да и еды должно быть много.

Мужчина задумался. У него были такие же выразительные глаза, как и у девушки, и Дэн понял, что это ее отец.

— Мы нарушили ваш закон?

— Закон нарушил толстяк. В нашей стране мужчина не может смотреть на женщину без согласия ее отца или мужа. За это его ослепляют на один глаз. Если он пытается это сделать силой — его ждет смерть.

— Я тоже видел лицо вашей дочери. Что ожидает меня? — Дэн почти смирился со своей участью.

— Я понял, ты пытался остановить толстяка. К тебе у меня нет претензий, будем считать, что ты получил разрешение, тем более что Джейла не против. Мы тоже чтим самоотверженность и благородство. Но толстяк нарушил наш закон и он умрет!

— Он захмелел… Он… — парень запнулся. Его участь оказалась удачной, но Дэн надеялся, что Брона можно было еще спасти. — Мы не хотели причинить никому вреда… — печально прошептал юноша.

— Он сам решил свою судьбу, — жестко ответил мужчина, но тут же добавил: — не проси за него, он не жилец уже. После такого удара никто не выживает.

В подтверждении его слов толстый вояка издал последний предсмертный хрип и вытянулся на песке, глядя в серое небо удивленными глазами.

«Девятый», — подумал Дэниэл отстраненно. Ему было жаль Брона, но теперь помочь старому воину он ничем не мог.

— Плохо… — произнес парень вслух, размышляя о том, что же ему делать? Разрешат ли похоронить по-человечески того, кто нарушил закон? Как добраться до своих, коли товарищи — оруженосцы удрали с места событий, как трусливые зайцы, бросив его одного? — Можно его похоронить?

— Да, — с готовностью ответил мужчина.

— Благодарствую, — буркнул юноша, стараясь быть почтительным, но злые мысли одолевали его: — Оставили в живых, похоронить разрешили, а потом — что? Одному тащиться по пустыне, не имея уверенности в том, что отыщу свой отряд? Ни воды, ни провианта…

Дэниэл даже не помыслил, что соотечественники бросятся на его выручку. Решил, что сам должен выпутываться из этой истории.

Видя смятение парня, мужчина невесело ухмыльнулся и похлопал его по плечу.

— У вас большой отряд? — Дэн кивнул, но численность озвучивать не стал. Двести пятьдесят воинов — грозная сила для небольшого поселения. Теперь, правда, двести сорок девять. Но, кто знает, что местные считают большим отрядом? — И вы можете напасть на наше селение, — тем временем говорил мужчина, — мстя за смерть вашего воина. У нас много всадников, но нам не нужно кровопролитие накануне свадьбы сына паши. Я предлагаю вашему предводителю в качестве отступного хорошего коня!

— Коня? — проблема с транспортом решилась удивительно просто, и мысли парня тут же переключились на девушку, поразившую его своей красотой. — Ее зовут Джейла?

— Похоже, она тронула твое сердце, юноша, — после небольшой паузы произнес мужчина, а его губы тронула мягкая улыбка. — Как тебя зовут?

— Дэниэл Кондор.

— Дэниэл Кондор. А меня — Умар Тарди. Джейле будет приятно узнать имя своего защитника. На свадьбе мы выпьем за твою счастливую судьбу.

— Она выходит замуж?! — сердце Дэна сжалось и застыло камнем в груди.

Умар прекрасно видел, что творится на душе у молодого чужеземца, но правду скрывать от него не стал. Мужчина должен стойко сносить все удары судьбы и становиться от этого еще крепче. А перед ним стоял юный, но настоящий мужчина.

— Да, за сына паши. Будет его третьей женой.

— Третьей? — ужаснулся Дэн. — У нас только одна жена.

— У каждого народа свои обычаи, Дэниэл, — Умар сделал кому-то знак рукой. Только сейчас оруженосец заметил нескольких вооруженных мужчин, стоявших поодаль. Один из них подбежал к Умару, они быстро о чем-то переговорили, и так же быстро мужчина удалился. — И вот еще что, Дэниэл, мужчина никогда не должен оставаться без оружия. Мало ли что может случиться с ним в дороге, — он протянул Дэну кинжал, похожий на тот, что был у Джейлы, — ты смелый и добрый человек, никогда не забывай об этом. Ты — добрый.

Дэн потом часто вспоминал эти слова Умара и считал, что тот очень сильно ошибался, называя его добрым. Дэн не был добрым даже к самым близким людям.

Два оруженосца, увидев, что случилось с Броном и группу вооруженных мужчин, бежавших к Дэну, вскочили в седла и бросились за подмогой. Они влетели в лагерь с криками, что Брона убили, и что, возможно, Дэна тоже убьют. Надо спасать Дэна!!!

Все повскакивали со своих мест, стали хватать оружие, но властный голос Первого Рыцаря их остановил.

— Не стоит из-за одной жизни жертвовать другими. Вы ослабли из-за длительного перехода. Возможно, его уже нет в живых. Провиант доставлен. Принимайтесь за еду. А если Дэну суждено жить, то это произойдет и без вашей помощи!

— А что случилось? Почему убили Брона? — закричали воины.

Оруженосцев обступила толпа, и они наперебой стали рассказывать:

— Брон выпил вина, увидел женщину, пошел к ней, она его убила.

— Набежали вооруженные люди, окружили Дэна, мы бросились сюда за помощью.

— А Дэн что там делал?

— Хотел увести Брона, но тот его ударил, а потом его ножом ударила женщина.

— Кого, Дэна?

— Да нет, Брона. Дэн валялся на песке, его же Брон ударил, сильно…

— И что это тут за порядки такие, когда женщины могут убивать мужчин?! — возмущались воины, многие снова схватились за оружие.

Еще немного, и их уже будет не удержать никаким приказом.

— Это страна подчиняется Южному каганату. По их законам, взглянувшему на женщину без позволения, полагается смерть! Старый пьяница сам решил свою судьбу, — почти закричал Стоун Черное Копье. — Мы никуда не едем, все остаются здесь!

— Но мы должны хотя бы похоронить их! — крикнул Кассий, старший оруженосец. Он сдружился с Дэном в этом походе, хотя был на три года старше, — Надо забрать их тела!

— Ты будешь рисковать своей жизнью ради трупов?

— Буду!!! — Кассий вскочил на коня и поскакал в сторону селения. Никто не бросился вслед за ним.

Этот случай сильно повлиял на характер Кассия. В тот момент он понял, что каждый сам за себя, особенно, если он незнатен. Что рыцаря Прама, или, тем более Стоуна, спасали бы до последнего вздоха последнего солдата, а Дэн никому не нужен, хоть он — сын Рэма Кондора и все обязаны ему жизнью!

Кассий гнал своего коня во всю мочь. Ему хотелось помочь другу, вызволить его из беды, но вскоре он увидел, что навстречу ему идет человек с конем. Через круп коня перевален какой-то тюк. Человек обрадовался, увидев Кассия, и стал махать ему рукой. Кассий тоже узнал Дэна.

— Дэн, что случилось? Что это у тебя за жеребец?

— Кассий, а остальные скачут за тобой? — Дэн встревожено вгляделся в барханы за спиной старшего оруженосца.

— Нет, я один. Стоун решил не посылать тебе помощь, — зло усмехнувшись, сообщил расклад Кассий.

— Да я и не нуждался в помощи, — грустный вздох непроизвольно вырвался из груди юноши. — Бедный Брон. Лишился жизни из-за своей глупости.

— Так это Брон на жеребце?

— Брон. Мне отдали его, чтобы похоронить по нашим обычаям. А конь — отступная для Первого рыцаря за смерть его воина.

— Ну-ка, расскажи мне все подробно, что там случилось? — старший оруженосец уселся на песок и приготовился слушать.

Дэн все рассказал Кассию. Он даже поведал другу о тех чувствах, которые захлестнули его, когда он увидел девушку, и огромное чувство утраты, когда он узнал, что она выходит замуж.

— Похоже, ты влюбился!

Дэн молча смотрел в песок.

— Ты никому не говори об этом. Засмеют, как мальчишку, — попросил он товарища.

— Что ты, Дэн, мы эту историю вообще расскажем по-другому, — в голове старшего друга нарисовался план действий. — Такого замечательного коня ты должен оставить себе! Стоун даже подмоги тебе не выслал. Их жизни дороже твоей! Вот что я придумал. Здесь, недалеко, я видел каменистое плато, там мы похороним Брона. А в лагере скажем, что тебя взяли в плен и должны были казнить завтра утром. Я тебя разыскал в каком-то сарае, убил стражника и освободил. Потом ты украл коня, не пешком же тебе бежать. Так что конь должен остаться тебе, как трофей. Вот только как оправдаться, что погони за нами нет?!

— Ну, ведь побег могли обнаружить не сразу, — тут же подхватил идею друга Дэн. — Скажем, стражник только сменился, другой придет не скоро. А к вечеру начнется песчаная буря, мне Умар сказал. Буря продлится несколько дней. Так что надо уходить подальше от песков, и как можно скорее.

— Буря?.. — усмехнулся такой удаче Кассий. — Это просто замечательно! Это то, что нужно!

Так друзья и решили. Теперь "чудесное" спасение Дэна из плена сделало Кассия героем, а Дэну достался великолепный скакун. Эта тайна еще больше их сблизила.

Далее, до Аркуса войско добралось без происшествий. По дороге они иногда встречали разрозненные группы рыцарей. Кто-то вышел из пустыни без особых потерь, кто-то еле живой. Своих четверых земляков они так и не встретили.

Когда войско миновало Акару, реку, текущую параллельно Араке, и до их города оставался один день пути, Первый рыцарь организовал торжественное построение своего войска.

— Рыцари! Воины и оруженосцы! Этот поход не дал нам славных побед в сражениях! Но все же нам потребовалось много сил и мужества, чтобы выжить в этот раз, и среди нас есть отличившиеся! Я посвящаю своего оруженосца Чейза Мора в младшие рыцари, а своим оруженосцем назначаю Дэниэла Кондора, — войско одобрительно загудело, — также в младшие рыцари посвящается Кассий Крон и, кроме того, он назначается знаменосцем, — опять раздались одобрительные крики. Еще нескольких заслуженных воинов он посвятил в младшие рыцари (за прошлые заслуги). Войско возвращалось в Аркус с "триумфом". Все воины дали клятву молчания по поводу бесславных моментов этого похода. Из пыльных мешков они достали свои праздничные одежды, на головных уборах появились украшения из перьев экзотических птиц.

На следующий день торжественная кавалькада подъезжала к городу. Еще издали, на подходах к Аркусу, увидели воины непривычную картину. Крепостные стены города выросли на скальных обломках, и сами походили на высокие непреступные скалы. Эти стены не раз спасали город от неприятеля. Теперь же, справа от главных ворот выросло поселение. Дома выглядели как большие террасы. Крыши строений были плоские и служили двориками для верхних домов. Самые последние постройки доходили почти до середины крепостной стены, и это делало город беззащитным в этом месте.

— Что здесь произошло?! — раздались возмущенные голоса.

— Кто позволил сделать из непреступной крепости легкую добычу для неприятеля?

— Скоро все степные племена будут здесь искать легкой наживы!

— У канцлера и городского Совета ум зашел за разум? Что они натворили?! — негодованию людей не было предела.

Когда же они подъехали ближе, то остановились в изумлении. Это издали город выглядел беззащитным из-за необычных построек. Вблизи же становилось ясно, что подойти к нему не так-то просто! Кто и каким способом так обработал скальные породы? Могут ли люди сделать это всего за год?

— Да! С таким подходом к городу крепостные стены уже не нужны!

— Это так просто, а попробуй, пройди!

Вдоль всего периметра нового поселения, шириной с полмили, был снят слой плодородной почвы до скальных пород. Камень же был, как будто пропилен так, что гребни треугольного сечения различной глубины вздымались один за другим и не позволяли пройти здесь ни пешему, ни конному. К поселению же можно было подойти только от главных ворот вдоль крепостной стены по довольно узкой дороге.

— Что же это за умельцы сделали? — обратился Дэн к Кассию.

— Я такого нигде не видел, — ответил друг, — стены, как у нас, видел, рвы с водой видел, колья, торчащие из земли, много чего еще, но такого не видел.

— Конь здесь точно не пройдет, — Дэн прикинул на глаз проходимость каменной гряды.

— Да и человек, если пойдет, то очень медленно, — согласился с ним Кассий.

— Медленно и боком, — расхохотался Дэн.

— Смотри, Дэн, кто-то уже пробует!

Войско, как будто забыло, что их уже с нетерпением ждут в городе. У главных ворот что-то кричали стражники, кто-то уже бежал к ним, а они все смотрели на диковину. Некоторые пытались направить своих коней на каменистое поле, но умные животные упирались. Кто-то спешился и сам пробовал сделать несколько шагов вперед, но падал и уходил назад.

Первый Рыцарь по достоинству оценил оборонительное сооружение.

— Рыцари! — крикнул он. — У нас мудрый канцлер! И нас заждались дома! Вперед!

— Вперед! — подхватили его воины и тронулись к городу.

Войско торжественно входило в город. Во главе колонны ехал Первый рыцарь. Чуть позади него, слева — его оруженосец Дэниэл Кондор, а справа, с развернутым знаменем, младший рыцарь Кассий Крон. Вслед за ними ехали старшие рыцари со своими оруженосцами, за ними — младшие рыцари, замыкали шествие простые воины. Весь город пришел встречать войско. Многие целый год не видели своих родных, они радовались их счастливому возвращению. Другие, просто вышли посмотреть на красочное шествие. Молодые девушки заглядывались на младших рыцарей и оруженосцев. Дэну и Кассию доставались самые восторженные взгляды. Кассий уже въезжал торжественно в город после окончания похода, и ему легче было скрывать эмоции, а Дэн еле сдерживал улыбку. Парню хотелось выглядеть равнодушным, хотя чувство гордости захлестывало его. Восхищение толпы льстило, и он чувствовал себя героем.

Вдруг Дэн выделил из толпы один взгляд. Взгляд, в котором не было ни восхищения, ни восторга. В нем было любопытство. Этот взгляд принадлежал совсем юной девушке, явно некоренной жительнице его города. У нее были светлые волосы и огромные голубые глаза. Эти глаза с любопытством глядели на Дэна. Она так открыто его разглядывала, что это смутило юношу. Он резко мотнул головой, будто хотел этим движением отогнать назойливый взгляд, вызвавший в нем бурю эмоций. Наконец девушка скрылась в толпе, но мысли Дэна уже направились на решение какой-то загадки. Что-то удивило его в облике девушки. Одежда, такая же, как у всех женщин Аркуса. Цвет глаз и волос не такой, как у местных жительниц, но волосы заплетены в косу — так носят многие девушки. Но ведь что-то удивило его в облике Синеглазки…

«Книга! — осенило Дэна, — в руках у нее была книга! Ни одна женщина, а тем более девушка Аркуса не пойдет по городу с книгой! А у этой в руках была не маленькая книжечка, а огромный фолиант. Как она его только удерживала? Книги читает! Сравнила себя с мужчиной! Умной хочет стать! В жизни не выйдет замуж! Кому нужна жена — книгочей?» — так он размышлял и, почему-то очень сильно разозлился на девушку.

— Дэниэл, сынок! — вдруг услышал он голос матери.

Мысли о Синеглазке улетучились.

— Мама, я оруженосец Стоуна! — радостно крикнул он матери.

— Ты великолепен! Я горжусь тобой. Отец был бы тоже очень доволен, — глаза Сирин светились счастьем.

Дэн спрыгнул с коня.

— Хороший у меня конь? — парень потрепал скакуна по холке.

— Это степной тарпан, — Сирин разбиралась в лошадях, что удивило Дэна, — они самые быстрые кони. Как его зовут?

— Ветер. Я назвал его Ветер. Он — мой трофей! — парень не мог справиться с нахлынувшими чувствами гордости и торжества.

— Великолепный…Что ж, добро пожаловать домой, сынок!

Сирин повела сына в дом. Им о многом надо было поговорить. Старый слуга Тил принял у Дэна коня и повел Ветра в конюшню. После гибели Рэма Кондора один только Тил остался служить Сирин и ее сыну. Всех остальных слуг она отпустила. Тил заменил Дэну, нет, не отца, скорее дедушку. Он рассказывал осиротевшему мальчику о героических подвигах Рэма, о дальних походах и сражениях. Для Дэна эти рассказы были как самые лучшие и захватывающие приключения, а главным героем был отец. Иногда, наедине с собой, Дэн мысленно разговаривал с отцом, просил у него совета, делился мыслями. Юноше иногда казалось, что мысли, которые приходят ему в голову — это ответы отца. И заслуга Тила была в том, что Рэм был для Дэна, как живой. Но за прошедший год Тил здорово сдал. Спина сгорбилась, волосы поредели и поседели, лицо осунулось.

— Мам, Тил совсем старик.

— Он болен, мой мальчик. Его единственным желанием было дождаться тебя, — она потрепала сына по голове. — Я боюсь, что теперь нам недолго быть вместе с ним.

— А что говорят лекари?

— Лекари говорят разное, но помочь не берется ни один. Ты ничего не говори ему сегодня, пусть он порадуется встрече. У нас сегодня праздник!

Праздник был сегодня во многих домах Аркуса. Возвратившиеся воины рассказывали о героическом походе, кровавых битвах, удивительных краях и прочее, и прочее. Родные слушали их, затаив дыхание. У женщин заходилось сердце, когда рассказчик в красках описывал сражения с иноверцами. Эпизод со счастливым освобождением Дэниэла превратился в кровавую битву с горами поверженных врагов и личным участием каждого воина в благородном деле спасения юноши. Впрочем, что из этих рассказов было правдой, а что вымыслом, не знали даже сами сказители.

Жизнь после этого в городе потекла спокойно и вполне мирно. Дэн опять стал служить в роте оруженосцев, но теперь он был Первым оруженосцем. Правда, это не освобождало его от занятий по истории войн, военной риторике, механике и другим, не очень интересным с точки зрения юношей, наукам. Особенно Дэн не любил военную риторику. Конечно же, полководец должен словом вдохновить солдат на битву, но зачем заучивать их предбитвенные речи наизусть?

Преподаватель военной риторики, Тобиас Шпун (дал же бог фамилию), не просто требовал учить речи наизусть, он заставлял находить их самим в библиотеке. Библиотекарь Юрген, добрейший человек, помогал ученикам в поисках нужных книг, но Шпун всегда придумывал какую-нибудь каверзу: то назовет место битвы, и не назовет полководца; то озвучит первую фразу речи; то упомянет только полководца и количество его войска. Молодым людям приходилось переворачивать груду книг, чтобы найти нужные сведения. И попробуй не выучи эти заумные речи! Наказанием служило отстранение от почетного караула во дворце канцлера в воскресный день. Весь город знал, что если ты отсутствуешь в карауле, значит проштрафился. Позору не оберешься! Вот и приходилось зубрить.

Как-то раз задал Шпун своим ученикам речь древнего полководца Анфелмана. Ключевой фразой его речи была: "Во славу женщин!" Это больше всего и возмутило Дэна. Нет, молодой Кондорн очень любил свою мать, да и Джейла ему вспоминалась часто. Но чтобы поднимать в бой воинов этими словами! Биться можно во славу родины, веры и много чего другого, но не во славу же женщины! Так он считал.

Юноши уже несколько часов находились в библиотеке, но проклятая книга никак не отыскивалась. Оруженосцы уже пропитались книжной пылью, свечи догорали, младшие потихоньку заснули в укромных уголках библиотеки.

— Дэн, может, скажем Шпуну, что книгу взяли почитать! — предложил однокашник Уил.

— Кто в здравом уме будет читать эти книги? — Дэн с силой впихнул толстенный том в ряд таких же огромных книг. — Только сам Шпун!

— И где он только выискивает эти речи? Интересно, из-за чего была та битва?

— Эта битва была за свободу страны Дев, — раздался откуда-то приглушенный голос.

— Страна Дев? Это та, в которой правили женщины? — удивился Дэн.

— Это страна женщин-воительниц. А Анфелмана была их царицей, — ответил невидимый собеседник.

— Так что, полководец Анфелман — женщина? И нам учить речь женщины? — возмутился Дэн. — Пусть я не пойду в почетный караул, но учить речь не буду!

— Можно не учить, но прочитать разве не интересно? — спросил все тот же голос.

— Что интересного может сказать женщина? — возмущения в голосе юноши прибавилось.

— Наверное, что-то могла, раз ее войско было непобедимым.

— А ты откуда знаешь? — Дэн по голосу определил, что собеседник юн, и обращение на "ты" будет вполне вежливым.

— Я знаю эту книгу, и знаю где она стоит, — отрапортовал голос.

— Ну, так скажи, где? — потребовал Дэн. — Мы тут с ног сбились, а ты молчишь.

— Иди прямо и два поворота направо.

Дэн пошел в указанном направлении. В конце второго поворота он различил фигуру человека, спускающегося по приставной лестнице. Вдруг ноги человека запутались в длинном хитоне, и он начал падать. Дэн бросился было на помощь, но человек вдруг довольно легко спрыгнул с лестницы и обернулся к Дэну. Кого угодно ожидал увидеть перед собой Дэн: старика библиофила; ученого; студента университета; мало ли кого, но перед ним стояла Синеглазка. Девушка протянула ему книгу.

— У вас голос как у… — Дэн запнулся, и взял книгу.

— Голос сел от пыли, обычно он выше. Пожалуйста, — девушка не заметила смущения Дэна, или не подала виду.

— Что, пожалуйста? — насупился парень.

— Вы, наверное, хотели сказать: "Спасибо". Вот я и сказала: "Пожалуйста".

Дэн еще больше смутился от своей невежливости.

— Ничего я не хотел сказать, то есть хотел… — и окончательно сконфузился.

— Меня зовут Лана, — представилась девушка, — а вас?

— Дэн… Кондор — Первый оруженосец, — почему-то по-военному отрекомендовался Дэн и отвернулся в сторону. Девушка смотрела на него открыто, и это его злило до тряски. Он вспомнил ее любопытный взгляд во время торжественного возвращения. Так женщины Аркуса не смотрят на мужчин… Она чувствует себя равной мужчине! И… так смотрела Джейла… — Женщины Аркуса не посещают библиотеку, — в голосе Дэна послышались недовольные нотки.

— Я нарушила ваши правила, — покорно сказала девушка, — больше я не помешаю вашим занятиям, извините, — и она тихо удалилась.

Дэн в растерянности стоял у книжных полок. Второй раз встречает он эту девушку, и второй раз испытывает душевное смятение. Какое-то предчувствие мучает его. Мысли проносятся в голове, одна противоречивей другой:

— Избегай ее, — говорит одна мысль, — она может круто изменить твою жизнь, бойся ее!

— Обычная девчонка, хочет познакомиться с Первым оруженосцем, — успокаивает другая.

— Она из чужого племени, говорят, они все ведьмы, — раззадоривает третья.

— Вот-вот, ведьма! Околдует, изведет! — это опять первая.

— Ведьмы все черные, а она беленькая, глаза синие, — защищает девушку вторая.

— Ведьма! Ведьма! — это первая с третьей мыслью соединились.

Дэн встрепенулся. И впрямь она заколдовала его, что ли? Мысли роятся в голове. Он почти бегом двинулся к выходу. Ребята его уже заждались.

— Смотри, а для первого раза все очень неплохо получилось!

— О, госпожа, вы великолепно все сделали! Он так ничего и не понял…

— Только чей голос был третьим?

— А разве это был не его голос?

— Нет… И этот голос мне знаком. Ну, я ей покажу, где раки зимуют!

— Покажи, покажи… Давно хотела узнать, кто такие раки…

— Дэн, ты нашел книгу?!

— Да. Она называется "Анфелмана. Непобедимое войско". И это войско женщин!

— Женщин? — друзья поразились не меньше него. — Разве женщины могут воевать? Это все выдумки!

— Вот пусть нам Шпун и расскажет, — злорадно, сквозь зубы, процедил Дэн. Он еще не успокоился от встречи с Синеглазкой… Ланой. — Книгу возьмем с собой.

И все же Дэн прочитал книгу.

Да, войско Анфелманы было непобедимо. Но они никогда не нападали на других, они только защищали свою землю. Много правителей хотели завоевать Страну Дев, многим казалась эта задача пустяковой, и многие сложили свои головы на границах этой страны. Никто не смог завоевать их, женщины бились искусно. Самые заклятые враги признавали это.

Книга была старая. Что стало со страной Дев, победил ли их кто потом, или сами они сдались на милость завоевателям? Дэн спросил об этом Шпуна.

— Сейчас некоторые считают, что эта страна — мифическая. Много легенд знает мир о различных народах и странах. Есть легенда о Крылатых людях, которые умели летать. Народ Гор, что живет по ту сторону крепостной стены, ищет свою потерянную родину — Долину Светила. Страна Дев, где правили непобедимые женщины — воительницы. Ущелье Туманов, откуда никто не возвращался…

— Значит книга — выдумка? Зачем тогда учить речи никогда не существовавшей женщины? — возмутились ученики.

— Смысл не в том, был человек или не был, — напутствовал школяров Шпун. — Смысл в том, что слово может вдохновить на подвиги слабых существ — женщин! Слово их предводительницы Анфелманы гипнотически действовало на ее войско, и без страха они бросались в бой! И побеждали!!!

Дэн в душе согласился с учителем. Книга была написана мужчиной, пленником женщин — воительниц. Если бы автор придумывал историю, то наверняка описал бы себя победителем Страны Дев. Храбрым и несгибаемым воином. Но он пленник, раб царицы. И книгу эту он пишет по принуждению. Ему не нравятся законы этой страны, он не превозносит жизнь своих хозяек, но он отдает должное их ловкости, стремительности в бою. Проигрывая в силе, они выигрывали в скорости. Женщины почти не закрывали свои тела доспехами, что позволяло им двигаться свободнее. Пока мужчина — воин замахивался своим тяжелым мечем, легкий меч женщины уже находил уязвимое место и наносил удар. Их мечи были гораздо легче, чем у мужчин, и из очень прочного металла. Секрет изготовления этого сплава они хранили, как святыню. Наверное, именно за этим секретом и шли завоеватели, и это стоило им жизни.

Дэн не стал делиться своими мыслями ни с учителем, ни с приятелями. Но для себя он сделал маленькое открытие: победить может не тот, кто выглядит внушительнее и страшнее, а тот, кто опережает противника. Скорость — вот залог успеха!