В последний момент

Глава 26

Я СИДЕЛА НА ступеньке крыльца, наблюдая за пролетающими самолетами. Спрашивала себя, нет ли на одном из них Мэддокса. Он улетел в Лос-Анджелес, чтобы жить своей мечтой, а я осталась здесь и мучилась от принятых решений.

После появления ребят я полагала, что Мэддокс снова придет.

Но он не пришел.

Ни на следующий день.

И не через день.

А сегодня, как мне было известно, он улетает в Лос-Анджелес.

Я не пошла к нему. Мысль об этом разбивала и без того расколотое сердце.

Не пошла к нему, потому что была эгоистичной обиженкой.

Позволила ему уйти.

Мне хотелось верить, что наша любовь достаточно сильна, чтобы преодолеть любую бурю, но мы сами создали проблему. Он солгал, а я не смогла простить. И, Боже, я скучала по нему сильнее, чем по кому-либо. Мне казалось, что воздух из меня в его отсутствие высасывали медленно и болезненно.

Когда отец ушел, я не испытывала ничего подобного.

Казалось, ответ был очевиден.

Надо пойти к нему.

Но теперь он уехал.

Слишком поздно.

Я пустила все на самотек, и теперь ситуация вышла из-под контроля.

Правда, я могла позвонить ему и поговорить, но после недели таких переживаний этого было недостаточно.

Кроме того, слабый голосок в моей голове говорил, что Мэддокс заслуживает кого-то более важного. Модель. Актрису. А не девчонку, которая погрузилась в книги и классическую музыку. Я была никем, а ему нужен был кто-то значимый.

«Но он хочет тебя», — заговорил другой голос. Мне так сильно хотелось верить ему, но это тяжело. Мы были так молоды, Мэддокс — знаменитость. Это слово стояло у меня костью в горле и поэтому шансы против нас были очень велики.

Некоторые вещи стоят того, чтобы рискнуть.

Стоил ли этого Мэддокс?

Да.

Это очевидно.

О Боже.

Из моего горла вырвался крик, и я вбежала в дом, пока кто-то из соседей не подумал, что где-то умирает животное, потому что похоже было на это.

— Эмми? — окликнула мама из кухни, когда я пронеслась мимо в свою комнату. Слышала ее шаги, когда она поспешила вслед за мной.

Я рухнула лицом на постель, истерично рыдая.

— Что я наделала? — пробормотала я, но прозвучало это как-то «фтедела».

— Что это было? — переспросила мама.

Я перевернулась и посмотрела на нее с мокрым от слез лицом.

— Что я наделала? — задыхалась. — Я лишилась лучшего, что случалось со мной, и все из-за того, что разозлилась, — расплакалась, нижняя губа дрожала, — чувствую себя такой же, как отец.

— О, милая, — она обняла меня. — Ты не такая, как отец.

— Я бросила Мэддокса, — пробормотала я.

Она поцеловала меня в макушку.

— Ты его не бросала. Тебе было больно и грустно, поэтому поступила так, чтобы защитить себя — ушла. В этом ничего плохого нет.

— Я так сильно скучаю по нему, мам, — плакала я. — Я все разрушила, и теперь он ушел.

— Ш-ш, — прошептала она, — это неправда.

Я покачала головой, вытирая слезы.

— Они улетели в Лос-Анджелес, и Хэйс не знает, когда они вернутся. Все кончено.

Мама схватила меня за плечи, заставляя посмотреть на нее.

— Ничего не закончится, пока ты не сдашься. Готова сдаться?

— Нет, — честно призналась я. — Мне хочется бороться за него.

Лицо мамы озарилось улыбкой.

— Вот это моя Эмми. Я скучала по ней.

— Мама, — простонала я, отводя взгляд.

— Теперь нам осталось придумать, как отправить тебя в Лос-Анджелес, — она сияла.

Во мне жила уверенность, что мама скажет мне, что я полная идиотка, раз оттолкнула его, но знала, что мне самой нужно дойти до этого. Да, мне было обидно, что он солгал. Да, знала, что сложно встречаться с рок-звездой. Но знала и то, что Мэддокс того стоит, и это единственное, что сохраняло мой разум ясным.

— Но перелеты очень дорогие, — промямлила я.

Она строго посмотрела на меня.

— Не прикидывайся. Мы обе знаем, что ты лично хочешь сказать ему об этом, и Мэддокс заслуживает большего, чем телефонный разговор, — мама отстранилась, нахмурившись — Не думаю, что видела кого-то, кто страдал так же. — Я открыла рот, чтобы сказать ей о том, что мое сердце тоже было разбито, но она прервала меня. — Он выглядел хуже, чем ты, так что не начинай.

— Он тебе нравится, — рассмеялась я.

Мама улыбнулась.

— Он хороший мальчик, и я вижу, что Мэддокс любит тебя. Это все, чего я для тебя хотела, Эмма, чтобы ты была счастлива и рядом был тот, кто любил бы тебя. Мне не хотелось, чтобы ты прошла тот же путь, что и я, — она похлопала меня по колену и встала. — Попробую заказать тебе билет на самолет.

— Нет, мам, — я покачала головой и подняла руку, когда она попыталась возразить. — Нет, — твердо повторила, — Я хочу сделать это сама. Справлюсь. Сама заварила кашу, сама и расхлебывать буду.

Она улыбнулась.

— Я горжусь тобой, Эмма.

Я фыркнула.

— Не думаю, что даю много поводов для гордости.

— Потому что не видишь то, что вижу я.

Она скрылась в коридоре, а я взяла телефон. Прежде никогда не звонила по этому номеру, но знала, что он был моей последней надеждой.

— Матиас, слушаю, — на последнем гудке ответил он.

— Можешь оказать услугу? — прошептала я, словно Мэддокс мог прослушивать мой телефон.

Послышалось шарканье и звук закрывающейся двери.

— Слушаю.

— Мне нужен билет до Лос-Анджелеса. Клянусь, я верну тебе деньги за него.

Матиас не часто улыбался, и хоть я не могла видеть его сейчас, чувствовала, что сейчас на его лице расплылась улыбка.

— Пришли мне свои данные, и я отправлю билет в течение часа. Водитель заедет за тобой.

— Спасибо, — облегченно вздохнула. Я боялась, что слишком долго ждала, и Матиас не захочет помогать мне. — И мне нужно, чтобы кто-нибудь забрал меня, когда я прилечу.

— Я позабочусь об этом, — заверил он, — Просто доберись до места.

— Конечно, — кивнула я.

— Эмма?

— Да? — нерешительно спросила я.

— Если ты снова разобьешь ему сердце, лимит моей доброты закончится.

— Я поняла.

— И поскольку я не такой уж ублюдок, то если он снова обидит тебя, накажу его сам. Больше никаких выходок с твоей стороны, хорошо?

Я рассмеялась.

— Договорились.

— Скоро увидимся, — он положил трубку.

— Увидимся, — прошептала я, улыбаясь. Мне пора вернуть Мэддокса.

"А что, если он не захочет?"

Если он не захочет, мне придется принять его выбор, даже если меня это убьет.

***

— СВЯТОЕ ДЕРЬМО, — ВОСКЛИКНУЛА Сэди, глядя на лимузин. Водитель открыл дверь, чтобы я села в машину, но она опередила меня, и первая нырнула в салон. — Эмма! На потолке мерцающие звездочки! Это так круто!

Я просунула голову в дверь.

— Ты здесь, чтобы мы могли попрощаться, а не для того, чтобы восхищаться лимузином.

Матиас, к сожалению, не смог достать мне билет на вчерашний рейс, но сегодня я улетала утренним.

— Верно, прости, — нахмурилась подруга, выбираясь из автомобиля. — Ты вернешься к началу занятий? — спросила она.

Было субботнее утро, а школа начиналась во вторник.

— Конечно, — ответила я.

Сэди кивнула и крепко обняла меня.

— Отправляйся, и верни своего мужчину, — шлепнув меня по заднице, когда я прошла мимо.

— Сэди! — взвизгнула я.

Она лишь рассмеялась, отступая от лимузина и демонстрируя мне два поднятых вверх больших пальца.

Мама шагнула вперед, и я крепко обняла ее, задержавшись настолько, насколько смогла. Мне не хотелось оставлять ее, потому что момент был символичным. Впервые я уезжала одна, а через несколько месяцев закончу школу и вступлю во взрослую, самостоятельную жизнь.

— Не попади в неприятности, — предупредила она. — Я не собираюсь вносить за тебя залог.

Я тихонько рассмеялась. Если бы она только знала.

— Через пару дней увидимся, — сказала я.

— Я буду скучать, — у нее на глазах заблестели слезы, и я предположила, что наши мысли схожи: однажды я покину этот дом.

— Я люблю тебя, мам, — улыбнулась, забираясь в лимузин. — Не скучай слишком сильно! — крикнула я вслед Сэди, которая шла к своей машине.

— Скучать? Никогда! — проворчала Сэди.

Я кивнула водителю, и он закрыл дверь.

Откинулась на сиденье и закрыла глаза.

Мне предстояло сесть в самолет, а прежде я никогда не летала, пересечь страну ради парня.

Если бы кто-то сказал мне об этом три месяца назад, я бы никогда не поверила.

Судьба — это что-то особенное, верно?

***

Я ВЫШЛА ИЗ аэропорта, высматривая Матиаса.

Рука поднялась вверх, и я посмотрела в ее направлении, улыбнувшись, когда узнала его. Двинулась через толпу с громыхающим позади меня чемоданом.

Он прислонился к гладкому черному кадиллаку «эскалэйд», на голове красовалась темно-синяя бейсболка, повернутая козырьком назад. Одет был небрежно — тренировочные штаны и футболка.

— Давай я возьму это, — он потянулся за моим чемоданом и положил в багажник.

Мы забрались на заднее сиденье «эскалэйд». За рулем сидел…

— Это охранник?

— Нет, мой парень, Хэнк, — невозмутимо произнес Матиас.

Грузный чернокожий мужчина издал звук, похожий на хихиканье.

— Только в твоих мечтах, малыш.

— Я удивлена, что он позволил тебе выйти из машины, — пробормотала я, выглянув в окно, любуясь пальмами и залитым солнцем небом.

— У нас с Хэнком договоренность — он позволяет мне делать то, что Я хочу…

— В пределах разумного, — вставил Хэнк.

— А я оплачиваю его счета. Так же он не дает пробраться разным хапугам, — Матиас пожал плечами. — Какая-то девчонка пыталась отрезать у Эзры клок волос. Есть такие психи.

— Это… это… пугает.

— Уверена, что справишься? — в его взгляде горел вызов.

Я расправила плечи и смерила его взглядом.

— Конечно, справлюсь, — понимала, что это будет тяжело — особенно во время учебы — но не было сомнений в том, что Мэддокс того стоит.

Жизнь без него показала мне, насколько сильна моя любовь. Она не покидала меня, никогда, и я собиралась бороться за наше «долго и счастливо». Невозможно было думать о том, что смогу без него прожить. Знала, что у нас будут и победы, и поражения, и неизвестно, какие сюрпризы преподнесет наше будущее, но оно того стоит.

— Где он? — спросила я, не отводя восхищенного взгляда от Тихого океана.

— На фотосессии, — ответил Матиас. — Там, где должен быть я.

— В таком виде? — я уставилась на его тренировочный наряд.

— Эй, я принимал душ, — он ткнул в меня пальцем. — Кроме того, у них есть для нас одежда.

У меня нервно затряслись руки, и я прикусила нижнюю губу.

— Эй, — окликнул Матиас, положив свою ладонь поверх моей. Я посмотрела на него и удивилась, заметив его сочувствующий взгляд. — Все хорошо, поверь.

Могло показаться странным, что я доверилась задумчивому, полному ярости и язвительности Матиасу, но так и было.

— Хорошо, — кивнула я.

Хотя и верила ему, нервозность не покидала меня. Последний раз, когда мы с Мэддоксом виделись, я вела себя не очень дружелюбно. Избегала, огрызалась, вела себя как откровенная стерва.

На его месте я бы себя так легко не простила.

Но мы оба были неправы. Он — из-за своей лжи, а я — из-за того, что не послушала.

Я верила, что мы сможем пройти через это.

Он пытался достучаться до меня, а я отмахнулась.

Теперь моя очередь все исправить.

***

— МЫ НА МЕСТЕ, — сообщил Хэнк, останавливая «эскалэйд».

Я посмотрела на простое серое здание. Сложно представить, что здесь проходят фотосъемки, но что мне об этом известно?

Мы с Матиасом вышли из машины. Он вытащил из кармана бейджик на шнуровке.

— Идем, — Матиас положил руку мне на спину и повел вперед. Хэнк шел позади нас, сохраняя молчание.

Мы прошли по извилистому коридору и спустились по лестнице.

Он остановился перед дверью.

— Ты готова?

— Определенно, — потерла ладони.

Он распахнул дверь и кивнул, чтобы я вошла. Щелчки камеры, вспышки. Я надеялась, что проблем из-за меня не будет.

— Иди, — подтолкнул меня Матиас, махнув рукой.

Кивнув, сделала два шага. Матиас следовал за мной, свернув налево. Я хотела пойти за ним, но он остановил меня жестом и указал через плечо на диван, где сидели Эзра и Хэйс. Увидев меня, парни заулыбались. Эзра показал мне поднятый большой палец, а Хэйс ободряюще улыбнулся.

— Туда, — прошипел Матиас, махнув мне в противоположном направлении, отгороженном какой-то белой простыней.

Я отвернулась от парней и сделала шаг, затем еще шаг.

И тогда увидела его.

Сперва он не увидел меня, поскольку слушал указания фотографа. Некоторое время я наблюдала, с какой легкостью он позировал с барабанными палочками, прижав их к плечу. В этот момент Мэддокс смотрел в сторону, но затем поднял голову и приоткрыл рот от удивления.

— Эмма?

Нерешительно произнес мое имя, словно боялся, что я — призрак, нарисованный его воображением, и могу навсегда исчезнуть из-за одного слова.

— Привет, — я слабо помахала рукой. Застыла на месте, поскольку ноги отказывались двигаться.

Фотограф оглянулся, заметил меня и нахмурился в замешательстве.

— Можете оставить нас на минуту? — попросил его Мэддокс.

Тот пробормотал что-то нечленораздельное, причем мне его тон показался резким, схватил сумку с камерой и вышел из комнаты.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Мэддокс, убирая палочки в задний карман.

— Я-я пришла увидеться с тобой, — прошептала, боясь приблизиться к нему и получить отказ.

— Увидеться? — он ткнул пальцем себе в грудь. — Зачем? Лично у меня сложилось мнение, что ты больше не хочешь меня видеть. — Парень отвернулся, скрывая от меня тоскливый взгляд.

Я поспешно покачала головой.

— Мне было больно и неприятно, Мэддокс. Я не должна была узнать обо всем последней. Ты должен был мне рассказать. В итоге я почувствовала себя кем-то, кто ничего для тебя не значит, кто не заслуживает знать правду.

— Все совсем не так, — он болезненно поморщился. — Я не собирался скрывать от тебя правду, так получилось. Мне нравилось проводить время с человеком, который хотел быть со мной настоящим. Чем больше проходило времени, тем сложнее было подбирать слова, чтобы рассказать. Прости меня за это. Но я не минуты не пожалел о том, что было. Я бы ни за что не отказался ни от одной минуты, проведенной с тобой. — Он сделал шаг вперед. — И ты права, ты не должна была узнавать правду последней, когда уже весь мир знает меня, — ухмыльнулся Мэддокс.

— Не задирай нос, — я прищурилась.

Он хихикнул, сделав еще один шаг ко мне.

— Но знаешь, что, Эмма? — еще на шаг ближе.

— Что? — уточнила я, сосредоточившись на его бедрах.

Еще шаг.

И еще.

И вот его кроссовки оказались вплотную прижаты к моим сапогам. Мэддокс поднял руку, погладив меня по щеке. Наклонился вперед, прижавшись губами к моему уху.

— На самом деле ты не последняя, потому что являешься единственной, кто знает меня настоящего, и единственная, кого я люблю, — он отстранился, обхватив пальцами локон моих волос. — Простишь меня? — искренне спросил он.

На моих глазах блеснули слезы.

— Ты уже прощен.

Мэддокс улыбнулся.

— Значит, теперь я могу тебя поцеловать?

— С каких пор ты спрашиваешь? — рассмеялась я.

Он обхватил ладонями мое лицо.

— Хорошее замечание.

Прижался к моим губам и обнял меня.

Я слышала, как парни одобрительно зашумели, и улыбнулась, не прерывая поцелуй.

— Добро пожаловать домой, Эм, — прошептал он, запустив пальцы в мои волосы.

Я улыбнулось, каждая клеточка моего тела гудела от счастья.

Мэддокс прав.

Я дома.

Здесь, в его объятиях.