В последний момент

Глава 8

Я ПРОСНУЛАСЬ около полуночи и моргнула.

— Что случилось? — рассеянно поинтересовалась я.

— Тс-с, — промурчал Мэддокс. — Мы уснули.

Я вздрогнула.

О Боже.

Он нес меня в постель.

Осторожно опустил меня на кровать и отошел.

— Увидимся утром, — тихо проговорил он. — Спокойной ночи.

Затем нежно прижался губами к моему лбу, и я прикрыла глаза.

— Приятных снов, Мэддокс, — прошептала я, когда он выходил из комнаты.

Как только я поняла, что он вышел, быстро переоделась в пижаму.

Забралась под одеяло и погрузилась в сны, главным героем которых был сероглазый парень.

***

Я СЕЛА и сбросила с себя одеяло.

Почему дверной звонок — я посмотрела на будильник — в шесть часов утра?

— Вот черт, — пробормотала я, внезапно вспомнив о своем обещании приглядеть за ежиком.

Я выбежала из комнаты и спустилась в холл, распахивая входную дверь.

Бедная мама понятия не имела о том, что я согласилась присмотреть за маленьким существом. Знала, что она не стала бы возражать, но все же нехорошо себя чувствовала, не предупредив ее.

— Доброе утро, — он улыбался, стоя рядом с недовольным Маттиасом, который держал клетку Соника, а зверек находился в руках Мэддокса.

Я шагнула внутрь, приглашая близнецов в дом и подавив зевок.

— Можете поставить его в моей комнате.

Маттиас пробормотал что-то неразборчивое, и мне показалось, что он ненавидит мир и жизнь в целом. Он просто был из тех, кто вечно недоволен жизнью.

— Сюда, — я провела сварливого близнеца в комнату.

Он поставил клетку на комод, пробормотал «пока» и вышел из комнаты.

— Он ненавидит просыпаться в такую рань, — Мэддокс пожал плечами.

— В этом мы с ним похожи, — я убрала выбившуюся прядку с глаз.

Он ухмыльнулся.

— Вот, я составил список, — Мэддокс вытащил из кармана кусочек бумаги и вложил мне в руки.

Я развернул его, прищурилась, рассматривая его каракули.

Он пересказывал написанное. Как часто кормить Соника, как купать и даже как часто играть с ним.

— Мне казалось, что ежи ночные существа, — пробормотала я.

— В большинстве своем да, но Соник особенный, — Мэддокс гордо улыбался ежику. Он напомнил мне безумного собачника. Знаете, которые только и делают, что говорят о собаках и целуют их? Вот именно таким был Мэддокс, только по отношению к ежику.

— Ну, конечно, — вздохнула я.

Мэддокс хмурился, наблюдая за колючим созданием.

— Не хотелось мне оставлять его.

— Когда ты вернешься? — спросила я.

— В воскресенье вечером, — парень провел ладонью по растрепанным волосам.

Я нахмурилась. Вспомнила, вчера он сказал о том, что поездка затянется на все выходные, а значит, не сможет пойти со мной на барбекю.

Автомобиль просигналил, и Мэддокс выругался.

— Прости, мне правда нужно уходить, — он протянул мне ежика. — Спасибо, Эмми. — Мэддокс обошел меня и остановился, склонившись, чтобы поцеловать меня в щеку. — Я буду скучать по тебе, — прошептал он. — А когда вернусь, отправимся на очередное приключение.

— Звучит неплохо, — я улыбнулась.

Прижимая Соника к груди, я последовала за Мэддоксом к двери. Не понимала, почему в груди щемило, когда смотрела, как он уходит. Мы и знакомы то меньше недели. В этом не было смысла, но где-то в глубине души вспомнились слова мамы о том, что самые важные вещи, случающиеся с нами, не имеют объяснения.

— Пока, — сказала я, когда он садился в машину.

Он улыбнулся, и у меня в животе запорхали бабочки.

Пока внедорожник — один из тех больших черных «Шевроле Субурбан» — выезжал с подъездной дорожки, я махала рукой. Затем, чувствуя себя довольно глупо, подняла маленькую ручку Соника (или как там она называется?), чтобы он тоже мог помахать.

Как только внедорожник скрылся, я посмотрела на ежика.

— Итак, дружок, теперь мы одни.

Он обнюхал мою руку и описался.

— Вот мерзость, — выдохнула я.

Вбежала в комнату и положила его в клетку, а затем пять раз вымыла руки.

Вернувшись в комнату, заметила, что Соник мирно спит в клетке. Я снова забралась в постель и уснула.

***

В ЭТОТ РАЗ я проснулась от аромата чая, а мама стояла надо мной.

— Эмма, — она строго посмотрела на меня, — что это?

Она отступила, кивнув в сторону клетки, где Соник мирно пил воду.

— Это Соник, — я села, потирая глаза. — Ежик Мэддокса.

— Если он принадлежит ему, то почему находится здесь? — она выгнула бровь, одарив меня еще одним «маминым» взглядом.

— Э… Я пообещала, что присмотрю за ним. Мэддокс с семьей уехали из города до воскресенья, и ему нужно было, чтобы кто-нибудь присмотрел за ежиком, — пояснила я.

— Ну, он милый, — она вздохнула.

— Ежик или Мэддокс? — я рассмеялась.

Мама закатила глаза.

— Я говорила о ежике, но Мэддокс тоже милый, — она присела на край кровати, и ее взгляд посерьезнел. — Он тоже хороший мальчик. Симпатичный… Мне нравится.

— Хочешь встречаться с ним? — я хихикнула.

Она легонько шлепнула меня по ноге.

— Эмми, я серьезно. Он кажется хорошим парнем. Знаю, что ты ни с кем до этого не встречалась, и я не дура, понимаю, что причина в отце. Но я не хочу, чтобы ты отталкивала Мэддокса из-за этого.

— Мы не встречаемся, мам, — простонала я. — Мы только познакомились.

Она улыбнулась.

— Я видела, как он на тебя смотрит. Я, может, стара, но все еще понимаю, что обозначает этот взгляд.

— Ты не старая, — сказала я, — и он не смотрит на меня по-особому.

— Я знаю, что видела прошлой ночью, — мама широко улыбнулась.

— Прошлой ночью? — я нахмурилась.

Она кивнула.

— М-м-м, — мама сделала глоток чая. — Я вышла прошлой ночью за водой и увидела вас троих в гостиной. Ты уже спала, а он смотрел на тебя так… — Она задумчиво улыбнулась. — Это напомнило мне о парне, в которого я влюбилась летом, после моего шестнадцатилетия. Он смотрел на меня тем же взглядом, и я никогда этого не забуду. Был таким… искренним.

Я никогда не слышала, чтобы мама рассказывала о парнях, кроме отца.

— И что же с ним случилось? — спросила я.

Она нахмурилась.

— Не знаю, — пожала плечами. — Он приезжал только на лето, и после я его не видела. А потом встретила твоего отца.

— И мы знаем, чем это закончилось, — проворчала я, закатив глаза.

— Эмми, — она сжала мою руку, — ты должна перестать ненавидеть его. Знаю, что он оставил после себя много дурного, но так было не всегда.

— Почему ты не испытываешь к нему ненависти? — спросила я. Моя нижняя губа дрожала, слезы подступали.

— Потому что он подарил мне тебя. Как я могу ненавидеть мужчину, что вручил мне такой великолепный подарок?

Мне захотелось стать такой, как мама. Доброй и всепрощающей.

Я протянула руки, и она обняла меня.

Неважно, сколько тебе лет, ты никогда не состаришься для материнских объятий.

Она пропустила пальцы сквозь мои волосы.

— Я так сильно тебя люблю, Эмма.

— Я тоже тебя люблю, мам, — я вытерла слезы рукой. — Как звали того парня? — спросила.

— Мэттью, — ответила она.

Разве мы с Мэддоксом обречены всего лишь на беззаботный летний роман? И он закончится с последним летним днем?

Я с силой потрясла головой.

И о чем я только думаю? Это не интрижка.

Ничего такого.

Ладно, это не так.

Это приключение.

А приключение никак не связано с любовью.

Но если лето закончится, и мы с Мэддоксом больше не увидимся, нормально ли я отреагирую?

Я знала, без сомнений, что ответ один — нет.

Не нормально.

Совсем.