В постели с наставником

Глава 25

Принятое решение придало Дункану сил.

Джейн пыталась уговорить его не спешить, но он, настояв на своем, выбрался из кровати, вымылся, оделся и к полудню уже был в гостинице, чтобы познакомиться с ее семьей.

Всю дорогу она держала его за руку, не зная, кого таким образом пытается поддержать — себя или его, а другой рукой неуклюже приподнимала подол, стараясь не подметать им улицу и недоумевая про себя, как женщины могут носить столь непрактичную одежду. И все же шелест юбок мало-помалу начинал ей нравиться.

В холле гостиницы не было никого, кроме ее родных, собравшихся у очага.

Когда они вошли, Джастин встал и, узнав в Дункане человека, которого он видел при дворе в Вестминстере, не смог сдержать удивленного возгласа.

Мужчины обменялись оценивающими взглядами. Джейн и Солей тоже переглянулись, и каждая из сестер подумала о том, какие они разные, их мужчины. Джастин был выше, одевался просто, однако изысканно. Выражение его лица всегда оставалось строгим и менялось только в моменты, когда он смотрел на Солей.

Дункан, натура которого балансировала между возвышенным и земным, и вполовину не был таким сдержанным. Он любил смеяться, любил плотские наслаждения и обладал острым умом, который, впрочем, редко успевал обуздать его вспыльчивость.

И она любила его до безумия.

Без лишних церемоний он опустился перед ее матерью на одно колено, впервые на ее памяти — за вычетом того дня, когда он просил за отца перед королем, — склонившись перед кем-то столь низко. Он справился сам, и это вышло у него проще, чем она ожидала, хотя для того, чтобы восстановить равновесие, ему пришлось опереться о пол левой рукой.

— Леди Элис. — Он поднял голову. — Лорд Джастин. Леди Солей. Я хочу жениться на Джейн и прошу вашего разрешения.

Джейн затаила дыхание. Все, включая Джастина, притихли, ожидая, что же ответит Элис. Долго-долго ее мать молча смотрела Дункану в глаза, а потом окинула его внимательным взглядом с головы до пят.

— Насколько я понимаю, человек вы упрямый, наставник Дункан.

— Можно сказать, что и так, миледи. — Он обратил быстрый взгляд на Джейн, и та прикусила улыбку.

— Чтобы приручить мою младшую дочь, потребуется немалое упрямство.

Он широко улыбнулся:

— Тогда мы с нею поладим.

Джейн так и подпрыгнула от радости, а Элис тем временем продолжала:

— Она сказала, что любит вас.

— Мне она сказала о том же. — Его взгляд смягчился. Опершись локтем правой руки о колено, левой он взял ее за руку. — Хотя боюсь, я ее не заслужил.

— Сомневаюсь.

Завидев кривую усмешку матери, Джейн насупилась.

— Но я надеюсь, — произнес он, переводя на нее взгляд, — она знает о том, что я буду любить ее до последнего вздоха. — И от этих слов у нее перехватило дыхание.

— Что и говорить, союз ваш будет не совсем обычным, — сказала ее мать. — Но я благословляю его. Можете встать.

Джастин протянул ему руку, и Дункан, приняв его помощь, поднялся на ноги.

— Мы поженимся в течение недели, а затем уедем на север.

— Но, дорогая моя! — всплеснула руками Солей, обращаясь к Джейн. — Мы же только что обрели тебя. К тому же, нужно дождаться, пока король даст разрешение на этот брак. Возможно, он даже изъявит желание присутствовать на свадьбе. На все приготовления потребуется время.

— У нас нет этого времени, — проговорил Дункан.

— Но к чему такая спешка? — Джастин нахмурился, а Солей обратила пристальный взор на ее живот.

Отвечая на ее немой вопрос, Джейн отрицательно покачала головой.

— Моего отца много месяцев держат в плену шотландцы. Совет пожертвовал некоторую сумму на выкуп за его освобождение. — Он расправил плечи. — Если этих денег окажется недостаточно, я обменяю отца на себя самого.

У нее отлегло от сердца, когда она услышала былые гордые нотки в его голосе. Пусть многое отныне стало для него недоступно, но он все еще мог пожертвовать собой ради отца.

— Но куда денется Джейн?

— Если придется, я останусь вместе с ним, — храбро ответила она, глядя на мать.

Та хранила молчание.

— А как же ваши родители? — не успокаивалась Солей. — Нельзя же вот так запросто привезти домой жену, с которой они незнакомы.

Вдруг они отвергнут ее? — слышалось в ее вопросе.

— Другой жены у меня нет и не будет. Для меня не имеет значения, что они скажут.

— Но, возможно, это имеет значение для Джейн, — резко произнесла ее мать.

Джейн взяла его за руку. Не каждая семья примет такую, как она. И дело даже не в том, что ее мать — Элис де Вестон.

— Если Дункан пожелает сперва получить родительское благословение, я все равно поеду с ним, пусть как невеста, а не жена.

— Это совершенно невозможно! — взорвался Джастин.

— Потому что это меня скомпрометирует? — не сдержала смешка Джейн. — После шести месяцев, проведенных в мужском общежитии — едва ли.

— Я не хочу ждать, — ответил Дункан. — Сложно предугадать, что ждет нас впереди, но от себя могу дать слово, что всю жизнь, всеми силами буду оберегать ее и заботиться о ней.

— Я клянусь в том же, — сказала она.

— И я сдержу слово вне зависимости от того, что скажут мои родители о ее прошлом. — Он улыбнулся. — Или насчет того, что она носит шоссы.

Она улыбнулась ему в ответ, хотя в последнее время начала задумываться о том, что по большому счету не прочь переодеться в юбки.

— Но что будет потом? Прежде всего, где вы будете жить? — спросила Солей. — И когда мы увидим Джейн снова?

— Пока что у меня нет ответов на эти вопросы, — произнес Дункан. — Я знаю только одно: мы с Джейн отыщем их вместе.

— Ну что ж, — молвила Элис. — Вижу, вам обоим и в самом деле не занимать упрямства. Полагаю, стоит сказать спасибо за то, что вы вообще поставили нас в известность о своих планах. Джастин, спроси хозяина, не припрятано ли у него хорошего гасконского вина. Лучше не затягивать с приготовлениями, а заодно поскорее получить разрешение у его величества, раз уж этой парочке настолько не терпится обвенчаться!

С лица Джейн не сходила улыбка. Впереди ее ждало путешествие на далекий, неприветливый север, и жизнь с человеком, который мог остаться калекой до конца своих дней.

Она была счастлива как никогда.

В конце концов она уговорила Дункана отложить поездку на несколько дней. Они перебрались в гостиницу, а Джастин отбыл ко двору, чтобы поговорить о них с королем.

Пока Джейн увлеченно осваивала новую для себя роль тетушки, Элис с неохотой, но все же рассказала Дункану правду о ее настоящем отце.

— Выходит, милая, — произнес он после, качая головой, — ты не принцесса.

— Для тебя это важно? — Джейн пытливо всмотрелась в его лицо.

Он обнял ее.

— Если тебе все равно, то мне — тем более.

Ей было абсолютно все равно.

Вернувшись от короля, Джастин привез новость о том, что шотландцы не стали дожидаться лета и вновь перешли границу. Не представляя, какая судьба в свете этих обстоятельств ожидает его отца, Дункан вновь заторопился на север.

— Насколько я понял, ваша история немало позабавила Ричарда, — сообщил Джастин. — Он дал разрешение на брак и прибавил, что теперь понимает, почему предложение учиться в Кингс-холле пришлось юному Джону не по душе.

— Слава богу! — с облегчением воскликнула Джейн. — Я так боялась, он прогневается на нас за обман.

Их вещи, лошадь — все давно было подготовлено к путешествию.

— Тогда мы завтра же обвенчаемся и немедленно отправимся в путь.

— Король просил передать вам не только свои наилучшие пожелания. — Джастин достал мешочек, в котором позвякивали монеты, и вручил его Дункану.

Тот взвесил мешочек на ладони, высыпал деньги на стол и от души расхохотался.

— Что там? — спросила Джейн, заглядывая ему через плечо, и Дункан со смехом ответил:

— Если бы я знал, маленькая моя, что женитьба на тебе сподвигнет короля раскошелиться, то сделал бы предложение давным-давно.

Сидя впереди Дункана на крепком вороном коне, Джейн куталась в плащ под напором гулявшего по долине мартовского ветра.

— Почти приехали. — Его теплое дыхание овеяло ее ухо. — Гляди. Вон наша башня.

Она увидела приземистую, квадратную в основании башню, совсем такую, как он описывал. Рядом стояла церковь из желтого камня.

— А вон и горы. — Он отпустил ее талию и привольно развел руки в стороны.

Она перевела взгляд на заснеженные вершины, которые заманчиво высились вдалеке.

— Чтобы на них забраться, мне понадобятся башмаки покрепче, — ответила она, и он снова стиснул ее в объятьях.

Обаяние этого дикого края, такого непохожего на все, что она видела до сих пор, постепенно завладело ею. По мере того, как они приближались к башне, росло и ее волнение.

Как отнесутся к ней его близкие?

У неприступной, без единого оконца, башни лошадь остановилась, как будто поняла, что путешествие окончено. Несколько неловко, ибо ему приходилось управляться одной рукой, Дункан спешился, потом помог и ей спуститься на землю. На короткий миг прижавшись к нему, она ощутила силу и надежность его объятий.

Из башни вышли двое мужчин. Один лицом походил на Дункана, а второй, крепкий и седовласый… таким Дункан, наверное, станет через много лет.

Его отец.

Дункан споткнулся, и она взяла его под руку.

На пороге появились две женщины — очевидно, его мать и жена его брата — и замерли, словно не решаясь без разрешения выйти наружу. Неужели ее ждет в этом доме такая же доля?

— Отец? — Дункан не мог поверить своим глазам.

Они шагнули друг другу навстречу.

— Когда тебя отпустили? — Он не знал, плакать или смеяться.

— С месяц назад.

— Но как? Каким образом? — Золото в кармане словно обратилось в свинец.

— Я продал скот, — ответил брат. — Коров, овец… все до последнего ягненка.

Дункан обвел взглядом опустевший двор. Не было слышно привычного блеяния и мычания. Не пахло влажной, еще не остриженной шерстью. Они отдали все, что имели.

— Я приехал, чтобы спасти тебя.

— Но ты ведь теперь ученый человек. — Отец с озадаченным видом поскреб макушку. — У тебя важная работа.

— Не важнее семьи.

— Ты, что ли, хочешь остаться? — Ему показалось или в этом вопросе и впрямь промелькнула нотка надежды?

Он оглянулся на Джейн. Она смотрела вперед спокойно и храбро, но он побоялся давать однозначный ответ, не убедившись, что она — или он — здесь приживется.

— Да. До тех пор, пока не родится наш ребенок.

Отец и брат молча оглядели ее, только теперь догадавшись, что перед ними стоит девушка, а не юноша.

— Это моя жена. Ее зовут Джейн, — произнес Дункан и замер. Одно слово против нее — и он защитит ее честь, пусть даже одной рукой, а после уедет и никогда не вернется.

Джейн — высокая, стройная, светловолосая — пошла навстречу его отцу. Полы ее плаща развевались под резкими порывами ветра.

— Рада познакомиться с вами. — Она протянула руку.

Отец с интересом склонил голову набок.

— Никак не разберу, кого ты привез мне, сынок. Парня или девицу?

Дункан здоровой рукой обнял ее за плечи.

— Она женщина, отец. И женщина редкостная. Она не отказалась от меня, несмотря вот на это. — Красноречивым жестом он показал свою правую кисть. — Она не отказалась ехать со мной, зная, что, если придется, я обменяю себя на твою свободу. И я буду горд и счастлив прожить с нею всю жизнь.

Отец оглядел свои пустые, заскорузлые ладони.

— Нам особенно нечего вам предложить.

Это чувство стыда было Дункану хорошо знакомо.

— Зато у нас есть, что предложить вам. — Он достал мешочек с деньгами. — Мы привезли выкуп, но раз уж он не понадобится, на эти деньги можно купить овец и зерно. Все, что нужно.

Они с отцом встретились взглядом. Разговоры, объяснения — все это можно отложить на потом. Как и то, что позднее ему придется доказать самому себе, что, несмотря на увечье, он по-прежнему остался мужчиной. В глазах отца он разглядел уважение, и это сейчас было самым важным. Уважение, которого он ждал всю жизнь.

— Редкостная женщина, говоришь? — Отец пожал ее протянутую руку.

Во двор, наконец, выбежали женщины, за юбки которых держались дети, и заверещали вокруг него, а после заключили в свои объятия Джейн.

Отец распахнул руки.

— Тогда она будет тебе под стать, сынок. — Они обнялись, и то было новое начало.

Ноябрь 1389 года.

Услышав, как Джейн закричала, он побежал.

Бросив овец и пастуший посох, он бежал навстречу ее крикам через пастбище, потом по дороге к башне и вверх по лестнице. Крики наслаивались друг на друга, подгоняя его вперед с той же неумолимостью, с которой ребенок рвался наружу из чрева его жены.

Задыхаясь, он остановился на пороге родильных покоев. Все необходимое — сумка с целебными травами, ножницами и нитью — было у него при себе.

Мать преградила ему дорогу.

— Роды — не мужское занятие.

Он нахмурился.

— Моя жена жила среди студентов и изучала латынь. А ее муж поможет своему первенцу появиться на свет.

Мать неодобрительно покачала головой, но все же отошла в сторону. Со временем они научились не спорить с Дунканом и его сорванцом-женой.

Завидев его, Джейн улыбнулась, и он, взяв ее маленькую ладонь, попытался сжать ее своими искалеченными, плохо гнущимися пальцами.

— Я здесь, моя милая.

Лицо ее было залито потом, спутанные волосы разметались по подушке. Получив передышку между схватками, она взглянула на него, тепло и спокойно.

— Роды, знаешь ли, не мужское занятие.

Он рассмеялся, на секунду забыв о страхе.

— Ребенка мы делали вдвоем, а мучиться родами ты хочешь одна? Нет уж.

Джейн пробыла в тягости всю весну и лето и к концу осени отяжелела настолько, что с трудом передвигалась. Повитуха божилась, что в жизни не видала такого большого живота.

Началась новая схватка.

Он долго сжимал ее руку, помогая тужиться, и наконец его сын выскользнул из ее чрева и оглушительно завопил, приветствуя своим криком мир.

А за ним на свет появилась его дочь.

На следующий день она полулежала в кровати и по очереди кормила младенцев, а он, присев рядом, играл на гиттерн, которую хотя и с трудом, но получилось выправить. Как и он сам, инструмент был искалечен, но все еще жив. Перебирать струны с прежней ловкостью он больше не мог, но ту песню, которую она знала и любила, сыграть все же сумел.

Позволь любить тебя вечно. Всю жизнь, пока я дышу.

— Мне пришел ответ, — проговорил он, когда наступила тишина. — Из того колледжа в Париже.

Она с надеждой взглянула на него, и ее глаза распахнулись. Парижский колледж Святого Космы, где учили медицине, нанимал на работу и женатых преподавателей тоже.

— И что они ответили?

Он улыбнулся, широко и счастливо.

— Они ответили «да».

Она потянулась к нему, и они обнялись, держа младенцев между собой, а затем принялись строить планы о том, как весною отправятся в Париж, как она будет помогать ему работать, как в свое время они вернутся и принесут знания на север, к которому она успела прикипеть всей душой.

Когда-нибудь они непременно вернутся. Но сперва повидают мир.

— Вот. Подержи ее. — Джейн протянула ему темноволосую девочку, чтобы приложить к груди ее брата. — Она поела.

Он бережно прижал крошечный сверток к груди.

— Я хочу назвать ее Элис, — задумчиво молвила Джейн. — Но какое имя нам выбрать для мальчика?

— У моего сына может быть только одно имя, — ответил Дункан, наслаждаясь свежестью утра, и весом дочери у себя на руках, и видом жены, которая отныне стала неразделима с ним, словно дыхание. — Мы назовем его Джон.