Ваниль и Корица. Fairytale

=== 31. Он ===

Увидев Наталью, одетую в обворожительное платье, невероятно красивую, единственное, что мне захотелось, так это заполучить ее. Заполучить несмотря ни на что. И я готов был отдать многое, лишь бы поцеловать ее, раздеть и присвоить себе.

Я смотрел на нее, столь неожиданно вновь возникшую в моей жизни, и хотел. Безумно хотел.

Прямо сейчас. Хотел все то время, пока она терлась около меня, и сейчас хочу.

Всю.

Стоп. Снято.

Предыдущая сцена.

Я захожу в помещение, издалека увидев Пашку с его отцом, спешу к ним, про себя проклиная все, что мне пришлось вынести для того, чтобы попасть на этот вечер и не подвести друга. Я мчу к ним, не обращая внимания на стоящих около моих близких, мужчину и девушку.

Может, еще одну сцену назад?

Но тогда будет неинтересно. Слишком обрывочно.

Отмотаем, пожалуй, еще чуть больше. Допустим, вернемся к понедельнику.

— Ребят, я позвал вас за тем, чтобы сказать…

— Что наша зарплата повысилась? — предположил я.

Закатив глаза, отец Павла, медленно бродящий по своему кабинету, махнул на меня рукой.

— Тебе бы лишь деньги требовать.

— А почему бы и нет? — прищурился я.

— Работай!

— Ни хрена себе! А я что…

— Заткнись, — перебил меня Паша, после чего я сдулся.

— Ну и ладно, — перекрестив на груди руки, закачался на кресле, — не особо-то и хотелось.

— Тебе-то не особо? — усмехнулся Александр Алексеевич. — Ха-ха-ха! Так! — хлопнул он в ладоши. — У нас в пятницу с вами мероприятие.

— Какое? — нахмурился его сын.

— Прием… где мы…

— О! Нет! Это без меня! — взвыл я. — Нет-нет-нет!

— Дмитрий!

— Да ну на хрен! Меня-то зачем брать? По-моему, у нас было негласное соглашение, что вы ходите на такие темы вдвоем…

— Не было у нас такого соглашения, — нахмурился Пашин отец. — И все-таки позволь мне решать: кого и куда брать. Я начальник здесь, если ты еще не забыл.

Он буравил меня гневным взглядом, видимо, ожидая того момента, когда я прогнусь.

— О-о-окей! — сдался я, поскольку ничего другого мне не оставалось. — Я же всегда мечтал посетить такое невероятно скучное и неинтересное событие, чтобы заранее постареть и разузнать у местных адреса их домов престарелых.

— Что он несет? — повернулся мой босс к сыну.

— Ха-ха-ха! Не обращай внимания, — махнул рукой Паша. — Если надо, мы будем там оба.

— Подботиночник, — кинул я в него собранный незадолго до этого бумажный самолетик.

— Дима, это была копия важной бумаги, — разобрал мое творение Павел.

— Ну копия же, — пожал я плечами.

Устало опустившись на кресло за своим столом, Александр Алексеевич прижал руки к вискам, рассматривая своих подчиненных.

— Боже мой. Моя голова.

— Если болит — выпейте таблетку, — посоветовал я ему.

— Таблетка мне не поможет, — окунувшись в бумаги, пробормотал отец Павла. — Только смена персонала.

Через минуту он продолжил:

— Так! В общем, пока работайте над проектом, который вам достался, но чтоб в пятницу оба были со мной на вечере. Никаких планов. Все вместе должны быть в ресторане. Время идет, мне надо, чтобы вы были узнаваемы, — посмотрел он на нас. — Оба.

— Ну вот, — не выдержал я, — бегай потом от толпы фанаток, желающих с тобой сфоткаться.

— Ха-ха-ха! Дима! — рассмеялся Паша. — Перестань!

— Дресс-код соответствующий, — продолжил его отец. — Костюм!

Я продолжал слушать его, раскачиваясь на кресле.

— Костюм! — зачем-то повторил он.

Я перевел взгляд в сторону окна, за которым разворачивалась серая Петербургская панорама.

— Деловой костюм! — услышал в третий раз.

— Заело, что ли? — повернулся я к Паше, делая вид, что не понимаю столь откровенных намеков.

— Романов, — обратился ко мне Александр Алексеевич. — Ау!

Поняв, что Паша не хочет мне подыгрывать, я решил, что непременно отомщу ему за это.

— Романов, посмотри на меня! — изменившийся в грозную сторону тон начальника вынудил послушаться. — Ты понял?

— Я что, дебил? — задал, как мне показалось, абсолютно законный вопрос.

— Вот не знаю, если судить исходя из того, что я частенько вижу — да.

Фыркнув в качестве несогласия, я покачал головой.

— Дима, ты меня понял?

— Да понял я! Понял! — разведя в стороны руки, заверил его. — Понял!

— Адрес и время у вас на почте. Еще раз повторюсь: в пятницу в костюме! В ресторане! Не забудьте!

— Как же? — поднимаясь со своего места, буркнул я, — забудешь такое.

— Давай-давай! Бодрей! — ударил меня по плечу Паша. — А теперь меньше слов, больше работы. Иди, разбирайся с документами.

— А ты? — поинтересовался я.

— А мне надо Нате позвонить. Потом подойду.

— Хуя себе? — возмутился я, — может, мне тоже хочется поболтать с кем-нибудь.

— Тебе не с кем. Ты же у нас холост. Так что иди, болтай с бумагами, — свернув в сторону, закончил Паша.

Собственно, с этого началась наша новая рабочая неделя, в течение которой мы многое сделали по новому проекту. Выходные обещали быть без всякого рода подстав, что позволяло надеяться на бурное веселье.

В среду я уже начал фантазировать, как буду отрываться.

А затем как-то незаметно наступил четверг. После обеда, вырвавшись с работы, я умудрился сгонять в Универ, где наконец-таки детально обсудил со своей научной руководительницей свою очередную курсовую. Работа предстояла долгая и кропотливая, поэтому, естественно, мне посоветовали начать с самого начала семестра, а не тянуть до последнего.

К слову сказать, может, это покажется неправдоподобным, но моя научная работа, которой я занимался с выбранным мной преподавателем уже больше года — была, на мой взгляд, самым интересным из того, что я когда-либо творил в универе.

Работая в паре вместе с преподавательницей, которая относилась ко мне с не меньшей теплотой, чем я к ней, мы достигли уже порядочного прогресса, который в дальнейшем должен был вылиться в мой диплом.

В начале, признаюсь, я предполагал, что мне надоест заниматься какими-то расчетами, после первого же обсуждения, однако, все вышло совершенно не так.

Наверное, тот факт, что я по-настоящему увлекся и наконец-таки стал получать хотя бы минимум истинного удовольствия от учебы, можно было бы объяснить несколькими пунктами. Во-первых, я работал над темой, которую выбрал сам, которую мне никто не навязывал, во-вторых, работал я дома, в том темпе и в то время, когда мне хотелось или же было удобным, в-третьих, я сам выбирал варианты решения поставленной задачи, и никто не мог тыкнуть в нее указкой, сказав, что это не то что требовалось по ходу изучаемой темы, и надо переделать. Я плавал в своем собственном море задач и делал в нем, что хотел. Признаюсь, моя руководительница все-таки периодически контролировала процесс, узнавая либо в сети, либо по мобильному, как обстоят дела, но никогда не вела себя со мной так, будто бы я жалкий студентик, а она тут рулит всем. Нет. Я сразу же почувствовал от нее желание работать в команде, но в тоже время был заметен уклон на мое самостоятельное исследование, однако ни разу мне не было отказано в помощи. Все вопросы, с которыми приходилось сталкиваться, и на которые по каким-то причинам не удавалось найти ответа, всегда были разъяснены досконально.

Я ценил выбранного мной преподавателя, в том числе и за то, что она научила меня много чему выходящему за рамки конкретно поставленного вопроса. Только из-за того что столкнулся с проблемами расчетов, ведь мне очень часто приходилось высчитывать формулы, не влезающие и на несколько строк стандартного размера тетради, состоящие из самых разных математических функций, я принялся изучать программы, позволяющие облегчить мне жизнь. К сожалению, в направлении, в котором я учился, подобные курсы были не предоставлены. Что, в принципе, изначально казалось странным.

Как итог, я действительно получал кайф, работая со своим научником, хоть иногда, как и все нормальные студенты ленился.

Пробыв в Универе до вечера, я, порядочно уставший, вернулся домой, где с удовольствием поужинал и посмотрел серию сериала, дабы хоть немного передохнуть.

После я умудрился просидеть с курсовиком до середины ночи, про себя матерясь, пытаясь найти ошибку в своих вычислениях, дабы не получать на выходе из написанной мной программы бредовые, явно неверные цифры. Находясь на волне своего научного исследования, как у меня это периодически случалось, я был немного рассеян, про себя раздумывая над тем, как разобраться с поставленной передо мной промежуточной задачей.

Утром же, еле-еле заставив себя подняться, я быстро собрался, понимая, что уже опаздываю на работу, а ведь в моих планах было завершение одного из этапов проекта. Наскоро позавтракав, надев, по-моему, вчерашнюю одежду, я впопыхах выехал из дома, только по пути вспомнив, что забыл и зонтик, и флешку, которая обычно всегда была при мне, и даже телефон.

Однако это не сильно испортило мне настроение и, заехав в паркинг нашего бизнес центра под заводной микс, я весело напевал себе под нос что-то нечленораздельное.

Закрыв машину, двинулся к лифтам, встретив по пути знакомого охранника.

— Напьюсь! Я сегодня напьюсь! Это круто! — пропел я, напоминая себе, что сегодня конец рабочей недели, которая в очередной раз сильно измотала меня.

Погрузившись в работу, я пытался свести цифры с цифрами, от напряжения периодически завязывая веревки на своей толстовке, после чего, когда дело уже доходило до удушения, приходилось делать паузы для того, чтобы привести себя в порядок.

Незадолго до обеденного перерыва ко мне в кабинет зашел Павел.

— Ты чего трубку не берешь?

— А-а-а? Здорово! — оторвался я от монитора. — Дома забыл телефон.

— Хм… понятно. Сегодня, кстати, хреновую погоду обещают под вечер.

— Ну да… вроде бы с утра уже капало. Я, кстати, зонтик тоже забыл, — пробормотал ему в ответ. — У тебя есть?

— У меня-то есть. Думаю, если что, мы вдвоем успеем дойти так, чтобы не промокнуть.

— Да ладно… если что у меня есть капюшон, — водя глазами по строчкам на экране, успокоил я друга.

— Что? — раздалось через некоторое время.

— М?

— Что ты там сказал? — переспросил Павел.

— Я говорю… у меня и так теплая толстовка, и…

— Дима! — громко перебил он меня. — Только не надо говорить мне сейчас… что ты хочешь меня выбесить!

Почувствовав его внезапную злость, я непонимающе оторвался от работы:

— Ты чего? — поинтересовался я.

— Блин! Ты прикалываешься? — рассерженно продолжил Павел.

— Эм-м-м…

— Сегодня пятница, — нагнулся он в мою сторону, опершись на стол, — сегодня у нас запланирована вечерняя встреча.

В моей голове моментально всплыла встреча с его отцом.

— А-а-а… точно-о-о-о, — протянул я, про себя начиная ругаться матом.

— Ты же об этом помнил? — ни капельки не сомневаясь в том, что я забыл об этом, поинтересовался Паша.

— Пф-ф-ф… естественно… я помню об этом…

— Именно поэтому ты взял с собой костюм, чтобы переодеться и выглядеть прилично, раз уж ты никак не можешь усвоить, что и в офис следует одеваться подобным образом?

— Блять…

— Дима!

— Что? — откинулся я на спинку кресла. — Конечно, да!

— Что да? — не понял меня друг.

— Все именно так, как ты и сказал, — заверил я его, про себя прощаясь с грандиозными планами на вечер.

— Серьезно? — усмехнулся он. — То есть… костюм у тебя с собой?

Мы буравили друг друга взглядами.

— Ну-у-у-у… да-а-а, — произнес я.

— Как-то неуверенно, — широко улыбнулся Паша. — И где же он?

— Где он? — переспросил я.

— Да. Где он? Где костюм-то?

— Где костюм? — хороший вопрос. — Он… — улыбнулся я другу. — Он… в машине, — пожал я плечами. — Где же ему еще быть-то?

— Действительно? Хм, — покачал головой Паша, — покажешь мне на обеде.

— Пф-ф-ф… говно вопрос, — махнул я рукой.

— Отлично. Тогда встретимся через минут сорок внизу, — поднялся он со своего места. — Я пока пойду, отправлю заявки.

— Ага, — проводил я его взглядом.

Стоило ему скрыться за дверью, как меня снесло с кресла.

— Сука! — сохранив документы, подхватив сумку, я покинул свой кабинет, предупредив Ольгу, восседающую в холле, что буду временно отсутствовать.

Отстояв в нескольких небольших пробках, я прибыл домой, успев покрыть матом всех знакомых мне людей.

Так и не успев собраться, я услышал звонок на мобильный.

— Блять… — закатив глаза, я ответил на звонок. — Да?

— Галстук, главное, не забудь, — посоветовал мне Павел.

— Я не умею их завязывать, — простонал в трубку.

— Если ты его забудешь, я сниму с себя свой и повешу тебя на нем.

— Очень страшно.

— Шевелись быстрее, у нас еще много работы.

Окончательно испортив себе настроение выбором совершенно не подходящей для меня одежды, я, сложив все кое-как в пакет, поехал обратно.

Закончив с делами, мы выехали с Пашей в сторону ресторана параллельно на двух машинах. Припарковавшись неподалеку от назначенного места, дабы не терять время на перепарковки на забитом до отвала проспекте, мы успевали к сроку, как раз чтобы вовремя встретиться со своим начальником на самом мероприятии.

— Я же говорил тебе… переоденься в офисе, — покачал головой Паша, наблюдая за тем, как я достою штаны из пакета.

— Хрен тебе, я в таком даже ездить не могу нормально. И вообще, не пялься на меня!

— Боже мой, — отвернувшись, протянул Паша. — У тебя все через одно место.

— Это не у меня… а у, — представив, как буду снимать джинсы, сидя за рулем, а после этого натягивать на себя костюм, я понял, что худшее еще впереди. — Это какое-то говно.

— Короче… — увидев, что ему звонит отец, произнес Паша. — Я пошел. Жду тебя через десять минут на месте, если тебя, не дай бог, не будет, считай себя трупом.

— Какой ты добрый! — крикнул ему через приоткрытое окно.

Через десять минут я, естественно, не появился. Зато за это время я успел весь вспотеть и стал почти профессиональным гимнастом.

Еле-еле умудрившись наполовину натянуть брюки, под конец плюнув, я открыл дверь, и, несмотря на окружающий холод, решил завершить начатое мной переодевание прямо на улице.

Уж не знаю, как часто прохожие в нашем городе наблюдают за тем, как какой то парень с расстегнутыми брюками, поскольку в моих планах было запихнуть в них рубашку, наскоро стащив с себя толстовку, полгода мучается с пуговицами, но уж танца, которым я заканчивал свое представление, думаю, видели в своей жизни немногие.

Проблема заключалась в том, что в молнию на ширинке брюк каким-то образом попала ткань внутренней подшивки, что вначале не было мной замечено. Однако после того как я хорошенько подергал за застежку, через силу стараясь отправить ее наверх, а после, не сумев расстегнуть, из моей глотки раздался такой рев, что он точно испугал всех, кто проходил в данный момент мимо меня.

Прыгая туда-сюда, при этом совершая не совсем культурные движения пятой точкой и всем остальным, находящимся примерно на том же уровне, я готов был послать к черту весь этот мир и уехать жить в заполярье, лишь бы меня никто больше не звал ни на какие званые вечера. В довершении всего, в мою голову каким-то образом закралась мысль о том, что со стороны мой танец сильно напоминает занятие сексом с невидимкой, которая, стоит добавить, пыталась сбежать, что и заставляло меня описывать зигзаги возле машины. Этакий сексуальный маньяк, желающий остаться безнаказанным, просто-напросто закосивши под злостного онаниста.

Так вот… под только-только начавшимся скудным дождем, я пытался расправиться со злополучной молнией, при этом неосознанно посматривая по сторонам, дабы заранее заметить, если вдруг кто-нибудь все-таки решит вызвать мне машину из психиатрического заведения.

— Ну что ты смотришь? — промычал я себе под нос, в упор смотря на старушку, с удивлением рассматривающую меня с противоположного тротуара. — Иди себе куда шла! Ходит тут по центру! Спать давно пора уже! — изобразил я перед ней очередное, на мой взгляд, очень даже сексуальное движение. — Эй! — не выдержав, крикнул ей. — Идите, давайте отсюда!

Зачем-то замахав на меня руками, она резко отвернулась и быстро пошла в сторону проспекта.

— Вот так! — в ответ на это отвернулся я к машине, дабы все-таки не смущать прохожих.

В этот момент молния поддалась, и дело было сделано.

— Фух! — это была победа.

Обрадованно схватившись за галстук, я понял, что им лучше заняться прямо на месте, потому что мне уже следовало убраться с улицы, поскольку пиджак начал мокнуть под усилившимся дождем. Садиться обратно в машину я не хотел, ведь в любой момент мне мог позвонить рассерженный Павел, либо его отец.

Показав на входе свои документы, будучи пропущенным, я сразу же отправился в мужской туалет, где замерев перед зеркалом, предпринял ни один десяток попыток завязать этот сраный галстук так, чтобы он смотрелся хотя бы на тридцать процентов так, как должен был по предположению его создателей.

Сцена с галстуком была предпоследней, ну а мое появление в зале, где в данный момент бродила кучка неизвестного мне народа, являлось окончанием цепочки действий, через которые мне пришлось пройти, дабы не подвести близких.

И все бы ничего, если бы не…

Его я узнал сразу же. Даже несмотря на то, что виделись мы в полумраке. Он так же моментально понял, кто перед ним. Это было отстойно. Это было очень отстойно. И я мог бы записать эту встречу в одну из самых минусовых за свою жизнь, если бы рядом с ним не стояла та, которая переворачивала все с головы до ног. Даже несмотря на то, что я всеми силами старался не смотреть на нее, мое боковое зрение никак не могло осилить поставленное перед ним задание.

Мне хватило пары секунд, несколько мгновений того времени, когда она ненадолго опустила взгляд, перестав изучать меня хлопая своими ресницами, для того чтобы оценить всю ее.

Обида на то, что еще несколько дней назад я был рядом с ней и почти заполучил ее, вновь прожгла изнутри. А сейчас она была столь безумно красива, что все внутри меня взвыло от негодования.

Ей богу, по тому как ее отец презрительно смотрел на меня, будто бы я кусок говна, мне казалось, что он умеет читать мысли. Вот этого мне точно не хотелось бы. Мне вообще видеть его не хотелось бы. Никогда в жизни. А тут… его знакомство с отцом Павла не добавило радости. Вообще не добавило. Ну а слова, все слова озвученные в мой адрес, которые позволяли узнать человеку, с которым я не собирался связываться, обо мне хоть что-то, моментально выбесили. Он не воспринял меня всерьез. Это разозлило. Хотя, в принципе, мне было по хрен, что он мог обо мне подумать. Мне просто-напросто незачем было создавать перед ним какую-то красивую картину. Только лишь хотелось побыстрей закончить этот идиотский разговор и поскорей забыть эту встречу. Однако судьба распорядилась иначе.

— Ты что несешь? — все еще держа за шею, придавая мне ускорение в противоположном направлении от места нашей недолгой беседы, прошипел Паша.

— Ау! Вообще-то, мне больно! — попытался я сбросить его руку.

— Сейчас тебе будет еще больнее! — пообещал друг.

— Вы что сумасшедшие? — стоило нам остановиться, как тут же рядом с нами притормозил Пашин отец. — Ты вообще в своем уме? — поинтересовался он у меня. — Тебя вообще можно брать в какое-нибудь приличное место или только в курятники?

— Пф! — я вновь был несправедливо задет. — Да что я сделал-то?

— Ты что…

— Мне нахамили, — постарался объяснить. — Я ответил тем же.

Пашин отец молча повел бровями, переведя взгляд на сына.

— Я все ему объясню, — сразу же отреагировал тот.

— А? — повернулся я к Павлу. — Серьезно? Я еще и виноват?

Покачав головой, наш начальник проскрипел:

— Да-а-а… я не думал, что все настолько плохо. И в кого ты такой? Родители же адекватные.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся я, взяв со стола бокал с соком. — А это не факт!

— Короче, Дима… не надо так себя вести с окружающими. Подумаешь, тебя задели… но этот человек тебя в два раза, а то и больше, старше…

Я мог бы продолжить этот спор, однако, учитывая, что ни Паша, ни его отец не знали всей тонкости ситуаций, объяснять им свою реакцию было бессмысленно.

Молча выслушивая нотацию, я осторожно наблюдал за Натальей, о чем-то говорящей со своим отцом.

В один миг она, будто бы почувствовав, что за ней наблюдают, стала осматриваться по сторонам.

Тотчас отвернувшись, я согласно закивал, делая вид, что согласен со всем, что мне только что наговорили мои учителя.

— Ты же отличный пацан, — ударил меня по плечу Александр Алексеевич, — так что кончай со всем этим. А то…

— А то что? — не выдержав, перебелил я его. — Ха-ха-ха! Убьете меня?

— Ты… — нахмурился он. — Что несешь?

— Как же? Интриги, расследования! Покушения всякие, — закатил я глаза, при этом вновь рассмеявшись. — Непослушание… ведет к серьезным последствиям.

Поняв мой намек, Паша также, не выдержав, заржал.

После этого его отец не мог не догадаться, о чем идет речь.

— Ну нет уж… — отпил он из бокала. — Вот не надо меня вмешивать в ваши какие-то сумасшедшие идеи…

— Как же? Вы и так намешаны в них по самое не хочу.

— Я свое согласие не давал, — покачал он головой. — Это у вашей подруги… — помахал он возле головы, — не все в порядке с головой. Больная фантазия на мой счет.

Согнувшись пополам от смеха, я пытался сделать так, чтобы сок не вылился на пол.

— Вообще-то, это хорошо что ты такой лишь в ее фантазиях и в книге — заметил Паша, — я бы не очень хотел, чтоб мой отец делал все, лишь бы убить меня. Ха-ха-ха!

— А я там тебя убил? — внезапно поинтересовался наш начальник.

Вновь рассмеявшись, Паша покачал головой:

— Пока нет… ха-ха-ха! Я не знаю что будет дальше, если честно, мой герой там и сам не особо… нормальный… но пока что, судя по сюжету, ты явно намереваешься сделать всем какую-то гадость. Верней… мне.

— Нормально вообще? — перевел на меня взгляд Пашин отец, — да как она вообще пришла к тому, что я должен вредить сыну?

На это я лишь пожал плечами.

— Ну надо же быть кому-то плохим.

— И что? На это других героев не нашлось? — казалось, что его на самом деле сильно задевает тот факт, что в книге, которую писала Абакус, а ведь именно о ней сейчас шла речь, Пашин отец играл скорей отрицательную роль, нежели положительную.

— Ну-у-у… — протянул я. — Посмотрим… что в итоге получится. Может… все поменяется… и вы нас всех спасете.

— Ага, — прищурился Паша. — Мечтать не вредно.

Грустно вздохнув, Пашин отец поднял в качестве приветствия руку, смотря на неизвестного мне мужика.

— Ладно… постойте тут. А я пока пойду пообщаюсь с нашими партнерами… только давайте без эксцессов…

— Ха-ха-ха! Иначе наймете киллера? — умудрился спросить я его в спину.

Обернувшись, он согласно кивнул:

— Если еще при ком-нибудь нас опозоришь, я тебя точно прибью.

— А вот это угроза! — громко произнес я, привлекая к себе внимание. — Все это слышали!

— Ха-ха-ха! Заткнись! — опуская мою руку, которой я указывал на его отца, рассмеявшегося после нашего с ним обмена фразами, потребовал друг. — Хватит уже! Угомонись!

— Вот ты всегда кайф ломаешь, — через некоторое время ответил я Паше, смотря как он пробует стоящие на столе угощения. — Хватит жрать, и так жирный.

Подняв на меня злой взгляд, он продолжил уничтожать все съестные запасы.

— Слушай, ты… мне-то оставь.

Учитывая, что возле стола стояли только мы, он подозрительно быстро пустел.

Через некоторое время наевшись, мы начали разговор сначала о работе, затем о чем-то непонятном, ну а в конечном итоге, все свелось к обсуждению семейной жизни моего друга.

Как только он начал рассказывать о своих взаимоотношениях с Натой, я поймал себя на том, что неосознанно рассматриваю зал. Впрочем, Павел занимался тем же.

Слушая его рассказ, я, спустя пару минут увидел, как интересующая меня девушка возникает в зале под руку с каким-то старпером.

Это не могло не вызвать во мне кучу эмоций. Однако все они уместились в этом коротком:

— Пф!

— Что? Что ты думаешь по этому поводу?

— А? — не понял я друга.

— Блин… ты меня слушаешь вообще? — нахмурился Паша.

— Ну да… — покачал я головой, вновь возвращая свой взгляд к Наталье.

Отпивая из бокала, я представлял, как прикасаюсь пальцами к ее коже…

— Так что в принципе, я всем доволен… ау!

— Эй! — получив сильный толчок в бок, возмутился я. — Ты что?

— Ты там где? — развел руки в стороны Паша.

— Тут! — махнул я рукой, вновь возвращаясь к той, на которую мне хотелось смотреть бесконечно.

В это время она принялась смеяться над шутками каких-то пердунов, стоящих вокруг нее.

Боже мой. Не выдержав, я закатил глаза, не понимая, как вообще можно находиться рядом с этими дебилами.

Стараясь не палиться, я периодически отводил от нее взгляд, чтобы со стороны все выглядело так, будто бы рассматриваю зал. При этом я частенько посматривал и на Павла, который к этому моменту, видимо, поняв, что его друг чем-то занят, также молча рассматривал помещение и заодно всех присутствующих. Всех. Присутствующих.

Один раз я посмотрел на него. Второй. Третий.

— Не понял… — помотал я головой.

Подойдя к нему вплотную, я проследил за тем, куда смотрели его глаза во всех тех случаях, когда мне приходилось смотреть в его сторону.

— Ты куда пялишься? — обалдевши, поинтересовался я у него.

— Что? — не понял он меня.

— Я говорю… — не сдержавшись, толкнул его в бок. — Куда вытаращил свои лупы?

— Эй! — отставив бокал подальше, дабы не запачкаться, он повернулся ко мне. — Ты чего?

— Я чего? Это ты чего!

Между нами возникла пауза.

— Я не понимаю… — протянул он, наблюдая за тем, как я пилю его взглядом. — Что ты…

— Ты куда смотришь?

— А что?

— Куда?

— Я? — переспросил он, мигом став тупее осла.

— Ты! Ты! Ты куда смотришь? — кажется, я спросил это уже сто раз за последние пять минут.

— Да никуда! — развел он в стороны руки.

— Да ладно? — прищурился я.

Как-то странно глянув на меня, он отвернулся от меня, вновь вперившись в ту же сторону.

— Да я вспомнил… про твой позор.

— Что-о-о? — опешил я.

— Девчонка красивая, — не обратив внимания на меня, продолжил он. — Дочь того мужика. Вот и смотрю на нее.

Казалось бы, взвесив все «за» и «против», я произнес:

— А какого… какого хера ты на нее смотришь?

Молча повернувшись ко мне, он нахмурил брови:

— А что… нельзя?

— Нет ну… — взмахнув рукой, я продолжил. — Ты вообще-то женат!

Паша молча переваривал информацию.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся он. — Я знаю!

— Тогда… кончай на нее пялиться! — предложил я ему, в то же время обернувшись назад, чтобы убедиться, что она не исчезла и я все еще могу ей любоваться.

— Ха-ха-ха! — мой друг с чего-то стал чересчур веселым. — А-а-а… мне нельзя смотреть на людей?

— Можно, — вернулся я к нему. — Тут много привлекательных стариков, которых очень интересно рассматривать.

— Дима… ха-ха-ха… э-э-э… — Павел вновь обратил свое внимание на Наталью.

— Тебя дома ждет жена, — вновь что-то дернуло меня за язык.

— Да я в курсе! — возмутился он. — Ты-то зачем мне говоришь об это уже второй раз?

— Нет! Но…

— Кончай приставать! Я что… не могу смотреть на девушек из-за этого?

— Вообще-то…

— Тем более на красивых смотреть прият…

— Вообще-то, нет! — перебил я его. — На хуя тебе смотреть на… — теперь мы вдвоем смотрели на Нату, наблюдая за тем, как она принимает угощение от официанта. — На-а-а… — из головы вылетело, что я хотел ему сказать.

— Да ты еще не видел, как она смотрела на меня, когда мы познакомились, — произнес мой друг. — Я ей понравился.

Сжав челюсти, я повернулся к нему, все еще продолжающему, в отличие от меня, смотреть в запрещенную зону.

— Сомневаюсь, что ей могло понравиться такое слабое подобие Петра Первого.

Не сразу поняв, что я умудрился проехаться по нему, он, спустя несколько секунд, опустил на меня взгляд.

— Ты охренел? — поинтересовался он. — Ты что это завелся? Тебе-то какое дело до этой девочки? Такое ощущение, что…

— Она тут вообще не причем. Я просто… слежу, чтобы ты налево не свернул, — ляпнул первое пришедшее в голову.

По тому как поморщился и едва ли не пополам согнулся Паша, я понял, что мое объяснение оказалось не шибко прикольным.

— Блять, — не выдержав, выругался он. — Ты с ума сошел? Я никогда в жизни себе этого не позволю. Я люблю жену. Но извини… я нахожусь в человеческой среде и имею право смотреть на людей.

— Ну а вдруг… — попытался я вывернуться. — Вдруг там… вдру-у-г…

— Ты что… ревнуешь? — перебил он мою так и не состоявшуюся тираду.

По тому как он смотрел на меня, было понятно, что Паша сам недоумевает от своего вопроса.

— Что? — переспросил я.

Между нами повисла пауза, в течение которой мы вновь вместе перевели свои взгляды в сторону Наты.

— Вообще нет. Конечно, нет, — произнес я, наблюдая за ней. — Что за глупость?

— А то я уже решил, что…

И в этот момент нас спалили.

— Блять, — выругался я, встретившись с ней взглядом. — Ну зачем? Ну зачем ты идешь сюда? — от безысходности преступил я с ноги на ногу, видимо, на подсознательном уровне понимая, что лучше сбежать. — Это пиздец…

— … решил, что кто-то из нас точно сходит с ума… — между тем продолжил Павел. — И это точно… — он поднял со стола бокал, видимо, желая предложить его Наталье, также как и я, заметив, что девушка, совершенно непонятно зачем, направилась в нашу сторону. — Не я.