Варварский приятель

3

Джози

Ту ночь я провела в пещере Чомпи. Это не значит, что мне не хотелось вернуться в мою собственную пещеру, но Тиф и Салюх, вероятно, занимаются сексом или шепчут друг другу всякие ласковости, а я не хочу это слушать. Не сегодня, не тогда, когда моё тело испытывает боль и потребность в сексе из-за моего собственного резонанса. Я могла бы и остаться в какой-нибудь другой пещере, с кем-то из одиночек, но это означало бы кучу вопросов, на которые я не хочу отвечать. Я обняла пушистого двисти и позволила ему слизывать солёные слёзы с моих щёк.

Сегодня вечером я разрешаю себе плакать. Но завтра будет новый день.

Когда следующим утром я проснулась, то была немного дезориентирована. Слишком близкий запах свежего корма двисти напомнил мне, где я провела эту ночь и я выползла из-под позаимствованного мехового одеяла и потянулась. Всё моё тело ломит так, будто меня лихорадит, а когда я сжала свои бёдра вместе, между ног почувствовала ту же влагу, что и вчера. Ну, разве это не здорово? Да обсоситесь все, потому что я уже закончила плакать над своей судьбой. Я что-нибудь придумаю. Что-нибудь и как-нибудь.

Все в пещере чем-то заняты и я слышу звуки метушащихся людей. Я сложила одеяло и повернула ручку, чтобы выйти. Чомпи, толкнув меня под ноги, освободил себе путь и рысью попрыгал прочь от загона, вероятно, в поисках своей любимой Фарли. Чомпи — штука более лояльная — и более вонючая — чем собака. Хотя, симпатичная. Сложно оставаться грустной, наблюдая, как этот пушистый бочонок скачет прочь, и моё настроение немного поднялось.

— Где Джози? — Услышала я, как спрашивала у кого-то Тифани. — Она где-то собирает вещи?

Я вышла в главную пещеру, а там люди сновали, утрамбовывая вещи в корзины, запихивая их на сани и размещая в рюкзаки. Похоже, я спала довольно долго. Сегодня мы отправляемся в самую главную пещеру, чтобы воссоединиться с остальной частью племени. Я должна бы быть рада этому. Не могу дождаться, чтобы вновь потискать всех малышей и вновь поговорить со всеми своими друзьями, однако, мой разум сосредоточен на других вещах.

Вопреки всем своим увещеваниям, я оглядела всю пещеру, высматривая знакомую пару рогов, тёмно-синюю кожу и угрюмое выражение лица. Я нигде его не увидела и почувствовала укол разочарования, хоть я и уверена в том, что это только моя вошь напомнила мне о том, что ей хочется.

— Вот ты где, — сказала Тифани и поспешила ко мне с рюкзаком и моими меховыми покрывалами. Её вещи уже были закреплены у неё на спине, и она уже была одета в свои меха для похода. — Давай. Мы не едем на санях, так что нам нужно торопиться и спешить за охотниками. Они уже ждут нас.

— Откуда такой осмысленный взгляд и распушенный хвост? — Поддразнила я её, когда она протянула мне мои меховые накидки и помогла влезть в них. — Я думала, что этим утром ты должна бы только и делать, что зевать.

Тифани хихикнула. Хихикнула. О, мой Бог. Практичная, все-могущая Тифани хихикает, как школьница, в ответ на мои дразнилки.

— Где ты спала? — Спросила она.

— О, я нашла для себя тихое уютное местечко в задней части пещеры, — ответила я ей. — Не хотела никого беспокоить.

— Глупо. Ты же знаешь, что могла бы вернуться в нашу комнату.

И слушать звуки секса всю оставшуюся ночь, когда они пытались (неудачно) вести себя тихо? Чёрт возьми, нет, спасибо. Особенно не с моей собственной вошью и разбуженными ею гормонами.

— Мне это не показалось хорошей идеей.

Она помогла мне закрепить ремни моего рюкзака под грудью и сделала паузу.

— Ты… оставим это, как ты, Джози? — Её голубые глаза, ставшие такими яркими из-за влияния воши, так контрастировавшие с коричневой кожей лица, смотрели на меня умоляюще. — Я не хочу, чтобы что-то встало между нашей дружбой.

Моё бедное сердце почти разломилось на части.

— Не глупи, Тиф. Я люблю тебя и я очень рада за вас с Салюхом. Вы собираетесь создать семью и ты теперь имеешь постоянного партнёра, который любит тебя. Как я могу не быть вне себя от радости?

— Потому что какое-то время мы были с тобой в одной упряжке, а теперь я чувствую, будто покидаю тебя там, позади. — Она как-то кривовато мне улыбнулась. — Ты знаешь, что можешь продолжать жить с нами в одной пещере, не так ли? Я уверена, что Салюх не станет возражать.

— Не волнуйся обо мне, — сказала я ей, храбрясь. — Что-нибудь в таком раскладе выведет его из себя.

И опять я подавила в себе желание оглянуться вокруг в поисках Хейдэна. Жизнь с ним была бы кошмаром, говорю я себе, даже тогда, когда плотно сжимаю свои глупые бёдра вместе. Он — воплощение сварливости.

Тифани бросила на меня ещё один тревожный взгляд, так что я обняла её. Ей не нужно сейчас беспокоиться обо мне. У неё хватает своих забот на тарелке. Я сжала её руку и потянула к выходу из пещеры.

— Давай-ка найдём наши снегоступы и двинемся уже вперёд. Не могу дождаться, когда уже всех увижу в той пещере.

Она рассмеялась, но позволила мне тащить её за собой.

— Глупо, ведь ты видела их всего несколько дней назад.

— Да, но у них есть дети, а дети, кажется, растут по ночам. — Плюс, они полностью займут собою мои мозги. Так всегда было. Я люблю их сладкий запах и то, как они хватают меня, будто я самое главное, что есть в мире, а ещё их глаза светятся таким доверием. Я так сильно хочу своего собственного ребёнка, потому что я хочу всё сделать для него правильно. Хочу, чтобы он жил в мире любви, где родители никогда не исчезают, люди прикасаются только с добротой, а дом наполнен только любовью, радостью и приветливым отношением.

Хочу, чтобы у моего ребёнка было всё то, чего никогда не было у меня.

И я не знаю, получит ли мой ребёнок всё это, если его отцом станет Хейдэн. Не знаю, смогу ли я не потерять всего этого, если стану его парой. Он ведь всё то, чего я никогда не хотела. Я рассчитывала на то, что моя вошь выберет мне в пару того, кто был бы добрым, нежным и заботливым. А вместо этого я получила ша-кхайского Оскара в номинации Брюзга.

Мы направились к выходу из пещеры и, словно вызванный моими мыслями, там был и Хейдэн, ожидавший чего-то рядом с Салюхом. Он сразу увидел меня, бросил свои снегоступы, которые держал, и шагнул прочь от нас в снега.

По неизвестной мне причине, я почувствовала острое сожаление. Я имею в виду, что ко всему прочему я почувствовала и ноющее желание в животе и между ног (спасибо, вошь), а моя грудь начала тихонько гудеть резонансом, но и грусть… её я тоже чувствую.

Тифани просветлела при виде Салюха и практически понеслась к нему, не смотря на тяжёлый свёрток на спине. Я последовала за ней, подобрав брошенные Хейдэном снегоступы. Это мои.

Он ждал меня.

Я не знаю, что за чувства овладели мной в этот момент.

Я подошла к Тифани и присела на край скалы рядом с ней, чтобы мы смогли надеть снегоступы. Здесь, возле пещеры, было ещё несколько ожидающих, а позади нас было слышно Киру, разговаривающую с Аэхако, плач ребёнка и Фарли, впереди видны Таушен и Хассен, а если постараться вглядеться в серую даль, то едва можно разглядеть удаляющуюся спину Хейдэна.

— Хейдэн тоже уходит? — Спросила я.

— Ммм, — кивнул Салюх. Он опустился на колени и начал застёгивать ремни на снегоступах Тифани, крепя их к ботинкам, словно влюблённый, каковым он вообще-то и является. — Только он сказал, что у него нет настроения терпеть компанию, поэтому он отправился вперёд, разведывая дорогу.

— О, — моей воши это не понравилось и она издала немного разочарованное мурчание, а Салюх в этот момент случайно сломал одну из кожаных застёжек на ботинке Тифани. Он встал и ушёл за новой, а когда он ушёл, моя вошь приняла тот факт, что Хейдэна тут рядом нет, и замолкла.

Тифани огляделась вокруг:

— Что это за шум только что был?

Ой-ой.

— Что ты имеешь в виду? — Я погладила свой живот. Сделаю вид, что урчало у меня в животе, так меня не рассекретят. Я не готова сейчас увидеть сочувственное выражение лица Тифани, когда она поймёт, что среди всех здешних мужчин, моим резонансом стал Хейдэн.

— Мне показалось, что я слышала звук… резонанса. — Её брови сдвинулись вместе и она осмотрела вход в пещеру, а затем вновь перевела взгляд на меня. — Это была ты?

— Подруга, пожалуйста. — Выдавила я из себя смешок. — Ты уверена, что это не твой мужчина мурлыкал, когда был рядом?

Жестом я указала на Салюха, повернувшегося к нам спиной. Его хвост дёргался и я заметила, как её взгляд остановился на его ягодицах. Я не могу её винить: у него прекрасный зад.

— Его вошь не насытилась прошлой ночью. — Добавила я.

Тифани наклонила голову и тоже хохотнула, теперь я услышала её собственный гул резонанса, начинающийся у неё в груди. Зависть гложет меня. Я рада за неё. Правда. Но мне просто грустно, что я такая несчастливая. В задумчивости я потёрла свою грудь.

Спустя пару мгновений вернулся Салюх и Тифани сразу же начала мурчать, как кошка от удовольствия. Она захихикала, а грудь Салюха подхватила её песню.

А я? Что до меня, то мне блевать хочется. Они настолько смешны в своём легкомысленном состоянии счастья, что это сводит меня с ума. Я ненавижу это. Хочу быть счастливой за неё. И я действительно рада. Но я что-то совсем запуталась в своих собственных мыслях, т. к. ни одна из них, моих мыслей, не в восторге от перспективы просыпаться рядом с Хейдэном всю оставшуюся часть жизни.

Я… просто не знаю, что делать.

Наш резонанс? Это страшная тайна, о которой я никому не хочу рассказывать.

Всё это должно закончиться к полудню.

Дорога до главной пещеры по меркам охотников занимает пол дня. Но люди могут идти здесь только на снегоступах, что значительно замедляет переход. А если ещё добавить и рюкзаки с санями, полными вещей, которые в настоящий момент тянут мужчины, а также идущих рядом женщин и пожилых людей….

Мы — медленно продвигающаяся, широко растянувшаяся группа. Тиф и я плетёмся где-то в стороне от головы процессии, рядом с Салюхом и Таушеном. Таушен, благослови его сердце, непринуждённо болтает о чём-то и даже, кажется, уже не грузится мысленно от того, что рядом идут Тифани и Салюх, взявшиеся за руки. Кажется, он в хорошем настроении и я надеюсь, это потому, что он от природы непосредственный весёлый человек, и вовсе не возлагает свои надежды на меня… ведь, это было бы теперь крайне неудобно.

Хейдэн всё также далеко впереди, его синяя кожа пятном маячит на горизонте. Я рада, что он держится подальше, — моя вошь молчит.

Спустя несколько часов ходьбы солнца-близнецы поднялись высоко в небе, отбрасывая слабый свет на заснеженную землю, и холодный воздух стал чересчур тёплым. Мы сделали привал в тени обледенелой скалы, подошла Кира, посидеть рядом со мной и Тифани. Я взяла её пухленького ребёнка на руки, чтобы дать ей возможность отдохнуть. Следующие несколько минут я проведу, прижимаясь и целуя её сладенькое круглое личико. Кира выглядит более уставшей, чем Тифани или я, и, уверена, что это из-за ребёнка. Кае такая толстушка, она, хоть и маленькая, но на свои два месяца рослая, к тому же, постоянно извивается. Кира без рюкзака, но всё равно выглядит измученной.

— Хочешь, я понесу это чудо следующий отрезок пути? — Спросила я Киру, целуя Кае в щёку. Ребёнок светло-голубого цвета и черты его полностью человеческие, разве только кожа имеет такое же пушистое покрытие, свойственное лишь ша-кхаям. Она ухватила меня за нос и восторженно захихикала, словно это так весело!

— Если ты хочешь, — измученно произнесла Кира. — Она становится такой тяжёлой, и снегоступы уже не помогают.

— Конечно, хочу. Когда мне станет слишком тяжело, я снова отдам её тебе. — Пообещала я, зная, что не сделаю ничего подобного. Этот ребёнок — сплошная радость и улыбка и мне бы хотелось держать её возле себя вечно. Я поцеловала её крохотный носик, нисколько не заботясь тем, что она снова схватила меня за лицо и впилась маленькими ноготочками в мои губы. Всё, что бы она ни делала, мило.

— Не смотри сейчас, сюда идёт мистер Злюка. — Зашептала Тифани. — Уверена, он возвращается, чтобы прикрикнуть на нас.

Я плотнее вцепилась в Кае и не поднимала взгляд, даже, когда услышала приближающийся хруст снега под ногами.

— Почему мы остановились? — Спросил Хейдэн своим ворчливым тоном. — Чем скорее мы дойдём до пещеры, тем скорее женщины смогут отдохнуть. На открытой местности это делать небезопасно.

— Они уже устали, — разумно ответил Салюх. Он не встал со своего места рядом с Тифани. — Пусть отдохнут ещё несколько минут. У нас ещё целый день впереди, чтобы дойти.

И именно этот момент моя глупая вошь выбрала, чтобы замурлыкать. Громко. Сууупер громко. Словно это громкое звучание вызвано раздражительностью Хейдэна.

Я наклонилась к ребёнку в надежде, что никто не заметит.

— Джози? — Шепнула Тифани.

Предполагаю, бесполезно прикидываться, будто снова заурчало у меня в животе. Я села и взглянула на Хейдэна. Он не выглядит хоть сколько-нибудь уставшим, весь такой большой, с мускулистыми руками и раздражённый. Я нахмурилась на него:

— Серьёзно? Не мог остановиться и подождать нас десять минут? Тебе обязательно нужно было возвращаться и доставать меня?

— Меня? Ты обвиняешь в этом меня? — Выражение его лица одновременно и раздражённое и недоверчивое.

— Джози? — Вопрос от Киры. — Не… подожди. Ребята, вы срезонировали?

— Не по собственному желанию, — сердито ответила я. Хейдэн нарочно вернулся, чтобы надавить на меня, не так ли? — И мы ни черта не будем делать с этим. Я не его пара, а он не моя.

— Бог мой, — выдохнула Тифани. — А что же ты собираешься делать?

Молиться о чуде? Надеяться, что на него сверху упадёт огромный камень? Что ещё? Я посмотрела вверх и его взгляд прожёг меня насквозь. Мои соски начало покалывать, бёдра задрожали, и я проглотила стон. Я бы сказала, что ничего не собираюсь делать…. Но не думаю, что моя вошь мне это позволит.

— Я не знаю, — честно ответила я и прижала к себе ребёнка.

Хейдэн

Вся группа мрачно тащится по снегу. Никто, кажется, не знает, что сказать мне, а Джо-зи делает вид, что меня и вовсе не существует. Настроение изменилось, когда мы взобрались на один из последних холмов, отделяющих нас от племенной пещеры, и Рокан выбежал на встречу.

— Хо!

Я кивнул ему и приобнял, держащей оружие рукой, в знак приветствия.

— Мой друг. Рад видеть тебя.

Он кивнул и окинул взглядом шеренгу людей, растянувшуюся далеко позади меня.

— Я рад, что вы вернулись. Особенно женщины. — Он зло усмехнулся. — Очень одиноко в пещере, где полно состоявшихся пар и детей, а вы забрали к себе в Южную пещеру всех молодых женщин.

Мне пришлось призвать на помощь все свои силы, чтобы не толкнуть его в снег. Я в шоке от порыва ревности, охватившего меня. Он просто не знает, о чём говорит.

— Они больше не одинокие. — Рыкнул я и затем прошёл мимо него. Я проигнорировал его удивлённый вопрос, который он послал мне вдогонку, и направился в пещеру. Пусть другие ответят ему. Я не в настроении.

Я всё ещё зол, даже войдя в пещеры. Здесь нет членов моей семьи, которые могли бы поприветствовать меня. Есть много моих друзей, но моя мать, отец и братья умерли от кхай-болезни много лет назад. Я один.

Вэктал подошёл ко мне, широко улыбаясь.

— Я рад, что всё моё племя вернулось домой, — сказал он, вглядываясь куда-то позади меня. — Остальные уже на подходе?

— Близко, — немногословно согласился я. — Какая пещера будет моей?

— Охотники…

— Я не останусь с охотниками, — ответил я ему и почувствовал прилив, окрашенной горечью, гордости за возможность произнести эти слова. — Мой кхай выбрал пару. Теперь мне нужна пещера для моей семьи.

Выражение его лица сменилось на удивлённо-радостное.

— Кто…

— Джо-зи.

Его глаза сузились, но это было единственной реакцией. Он мой лидер, он мудр и знает, когда нужно промолчать.

— Тогда, пойдём. Я покажу тебе. У нас есть несколько новых пещер, расчищенных благодаря Хар-лоу и её ма-шине.

Я выбрал одну из самых больших пещер для своего нового дома. Она находится в самой отдалённой части системы пещер, прячась в новой секции, вырезанной в гладких стенах. Тут порода более грубая и мелкие каменные сосульки свисают с потолка, но пещера, которую я выбрал, просторна и находится в отдалении от остальных, что даст нам уединение, сюда также можно будет настелить множество мехов для постели и ещё останется много места для охотничьего оружия и прочих вещей. Это отличная пещера. Джо-зи не сможет этого избежать, но она останется довольной, если делить со мной ей придётся эту пещеру.

Вэктал ушёл, когда понял, что я не в настроении разговаривать, а я скинул свою ношу и принялся расстилать меховое ложе. Мой член начал вставать при мыслях о Джо-зи, лежащей на этих мехах, и мне пришлось подавить желание сжать его в руках и снова достигнуть разрядки. Я кончал таким образом трижды прошлой ночью, но от этого моя боль не стала меньшей. Только когда я смогу овладеть своей парой и оставить внутри неё своего ребёнка, только тогда моя нужда уйдёт.

Или, если умрёт мой кхай.

Я растёр рукой свою грудь, в голове вновь пронеслись плохие воспоминания о случившемся много, много сезонов назад, когда я только стал охотником. Я вспомнил Залу и её любовника Дерлена, смеющихся у огня и кормящих друг друга. И гримасу страха на её лице, когда она поняла, что её грудь вибрирует от резонанса ко мне, а не к её любовнику. Она была старше меня на много лет и в долгих отношениях с Дерленом, но моего кхая это не смутило. Он хотел её. Меня торкнуло сильно и быстро, а я был молод и достаточно глуп, чтобы предположить, что она согласится с выбором кхая.

Но Залу всегда было трудно понять. Она оттолкнула меня, сказав, что ей нужно время, чтобы подумать. И, поскольку тогда я был ещё глупым мальчишкой, я дал ей время. Я наблюдал издалека, как она каждую ночь уходила в меха к своему любовнику. С тоской я смотрел, как она игнорировала меня, пытаясь избежать требований кхая. Я помню, как однажды пришёл к ней, решив заняться с ней спариванием и утолить жгучую потребность своего тела, но нашёл её в объятиях её любовника. И потому, что был молод, я развернулся и ушёл. Я ждал, когда она сама ко мне придёт.

А потом к нам пришла кхай-болезнь.

И здесь моя память покрыта туманом. Ничего не помню о том периоде, кроме момента, когда вернулся с охоты, измученный и несчастный от ненаходящего отклика резонанса, в моей груди тогда звучала сердитая песня. Залы не было, чтобы поприветствовать меня. Она лежала больная в своих мехах, и я решил, что это из-за кхай-болезни. Я пошёл, чтобы насладиться ею, но так никогда и не сделал этого. Я упал прямо в центральной пещере, сжигаемый высокой температурой.

Вэктал сказал мне, что я был одним из первых заболевших, но единственным, кто выжил после гибели кхая. Должно быть, моё тело усердно боролось. Остальные умерли за день или два — как Зала. Как Дерлен. Как моя мать и мой отец.

Не было ничего хуже, чем проснуться, и услышать тишину в своей груди.

Я с содроганием прогнал воспоминания. Я живу. Я выжил. Я получил нового кхая и теперь живу, благодаря ему. Теперь я целиком и полностью здоров, и мой новый кхай подарил мне пару — Джо-зи.

И на этот раз нет кхай-болезни, чтобы удержать меня от неё на расстоянии.

Я распаковал свои вещи и направился в пещеру-склад, чтобы взять больше мехов для постели. Люди, ведь, маленькие и не очень сильные существа, которые нуждаются в тепле. Джо-зи маленькая, и я стал снова хмуриться, вспоминая, как она несла ребёнка Киры и Аэхако всю дорогу до пещеры, вместе с тем рюкзаком, что был привязан к её спине. Она наверняка измотана. Ей нужна еда, горячий чай и тёплая постель, даже если она и не хочет меня в этой постели. Она моя пара и желание заботиться о ней всеподавляющее. Я взял отобранные вещи из хранилища — кожи, меха, мешочки с сухой травой для чая, солонину двисти. Я восполню запасы позже, но сейчас моя пара нуждается в пище.

Когда я возвращался в свою новую комнату со всем этим, пещера уже гудела голосами вновь прибывших. В воздухе витал счастливый гул весёлой болтовни. Я подумал, что Рух и его пара Хар-лоу — те, кто больше всего времени проводят в Пещере Старейшин — имеют право на эту пещеру. Но с возвращением сюда всех членов племени везде будут лица других, и не будет никакой возможности утаить свою личную жизнь. Нет, эта пещера должна принадлежать Джо-зи и я выиграю её у всех.

Снова ожесточённый собственник проснулся во мне при этой мысли. Что бы там она не думала, она моя.

Джо-зи стояла в нашей пещере, когда я вернулся, свой пакет она опустила к ногам. При виде её мой кхай начал звучать в ритме биения сердца, и кровь быстрее заструилась по венам от желания объявить её своей, овладеть ею. Но на её лице написана усталость и даже маленькие плечики сгорбились от усталости. Её кхай начал петь в ответ моему и она посмотрела вниз, на свою грудь, смутившись, а затем удивлённо отскочила, когда я опустил рядом свой свёрток.

— Что ты тут делаешь? — Её маленькие человеческие бровки соединились вместе. — Они сказали мне, что это моя пещера.

— Пещеру ты будешь делить со мной. — Сказал я сдержанно, хотя это стоило мне усилий. — Мы с тобой связаны.

Её маленький розовый ротик сжался, превратившись в гневную линию. Она потёрла лоб и изнеможение проступило на её лице.

— Не делай этого, Хейдэн. Пожалуйста. Я слишком устала.

— Я не сказал, что я залезу прямо сейчас в твою постель. Я знаю, что ты устала. — Её отказ мучителен, но ожидаем. Мне нужно быть терпеливым. Мой кхай поёт, ничего не зная о напряжённости наших отношений. Я должен помнить, что в этот раз всё по-другому. Джо-зи не Зала, которая получает удовольствие с любовником у меня на глазах. Она маленькая, она человек, и она истощена. — Садись и снимай свои ботинки. Я разведу огонь и приготовлю для тебя горячий чай.

Теперь всё её лицо выражает крайнюю степень удивления, будто она не ожидала, что я буду вежлив с нею. Неужели и в самом деле так страшно находиться рядом со мной? Если я и огрызался раньше на неё, то лишь потому, что меня к ней тянуло и это пугало меня самого. Теперь я понимаю, что мои опасения были небезосновательны.

Какое-то мгновение она колебалась, но затем изящно рухнула на меха, издав тихий стон удовольствия. Мой член напрягся в ответ, но я проигнорировал его желание, продолжая устраивать яму для костра в центре пещеры. Кто-то уже потрудился над ней, обложив по кругу гладкими камнями, поэтому я лишь выложил пирамиду из топлива и трута, а затем пошёл за горящими углями к другому костру. Когда я вернулся, её обувь была снята, а сама она свернулась калачиком под одеялом и единственное, что выглядывало из-под мехов, это её маленькое светлое личико. Её глаза были закрыты и она даже не шевельнулась, когда я подошёл к кострищу, добавил в него огонь и трут, раздувая угли, пока не получил дрожащее пламя. Я установил подставку и повесил на неё пузырь, чтобы нагреть воду для чая, но, подозреваю, что Джо-зи заснёт ещё до того, как он успеет приготовиться.

Я посмотрел на неё и меня охватило дикое желание провести пальцами по её гладкой щеке. Каково это, чувствовать её в своих руках? Зала была высокой и жилистой, такой же мускулистой, как и я. Джо-зи совершенно другая. Она маленькая и мягкая, она всегда улыбается искренне.

Я бы хотел, чтобы когда-нибудь, она улыбнулась и мне.

— Ты же не будешь пытаться приставать ко мне? — Её слова произнесены мягким и хриплым шепотом. — Просто потому, что я сплю?

Её слова меня оскорбили. Неужели она считает, что я взобрался бы на неё, пока она спит, и засунул бы свой член ей между ног? Мой кхай замурчал ещё сильнее при этих мыслях, и я сам себя отругал, но ей вслух ответил:

— Я никогда не сделал бы ничего подобного.

— Обычная проверка, — мягко произнесла она. И, уже спустя мгновение, я услышал нежное посапывание спящей Джо-зи. Я поправил свой ноющий член под набедренной повязкой, и добавил листья чая в пузырь с водой.

Я возмущён тем, что она подумала, будто я хочу взять её, пока она спит. Неужели она действительно думает, что я буду её принуждать? Вот почему она выглядит такой несчастной при мысли о спаривании со мной? Неужели их человеческие мужчины так поступают? Если да, то она должна быть рада тому, что срезонировала к охотнику ша-кхаю. Мы не взбираемся на женщин без их приглашения.

В задумчивости я потёр свою грудь. Её мурчание является для меня и радостью и пыткой, но я рад, что оно есть.