Вечер встречи

Глава третья

Рейчел ходила из угла в угол перед дверью операционной. Неизвестность угнетала ее. Она подошла ближе и спросила через дверь:

— Как он? В порядке?

— Настолько же в порядке, насколько был, когда вы спросили меня две минуты назад.

— Правильно. Извините.

По крайней мере, судя по его голосу, Карла забавляли, а не раздражали ее беспрерывные вопросы. Она взъерошила волосы и снова зашагала из угла в угол. Если бы кто-нибудь ей сказал, что Карл, повзрослев, стал членом банды рокеров, такая новость нисколько не удивила бы ее. Но обнаружить, что парень, который ранил ее самолюбие, стал представителем Общества друзей животных… было слишком невероятно.

О чем она думала в его грузовике? Если бы не собака, она вполне могла бы обольстить его там. Она вздрогнула, от этой мысли ей стало тошно.

Возьми себя в руки, девочка. В ее планы не входило — никак уж не входило — влюбиться в Карла. Это должно было быть одностороннее обольщение. По правде говоря, его неожиданное появление спасло ее, не говоря уж о собаке. Но он здорово спутал ее планы. Она пыталась зажечь его и заставить взволноваться, в то время как мучилась из-за раненой собаки и была похожа на какую-то несчастную сиротку. Ее план требовал соответствующей одежды, соответствующей прически и гордого вида.

Ей следовало подождать до тех пор, когда она нанесет косметику, которая не потечет, и наденет одежду, которая не будет жеваной и мокрой. Когда ее не будет трясти при каждом воспоминании о том, как она наехала на этого пса. Бум. Вот как она его назовет.

Рейчел с усилием потерла руками лицо, потом плюхнулась на скамейку и уставилась на закрытую дверь. Что происходит за ней? Она вскочила и подошла ближе, собираясь снова прокричать вопрос. Но остановила себя. Вместо этого приложила ухо к двери. Но ничего не услышала.

Когда секундой позже дверь распахнулась, Рейчел отскочила назад.

— Вы напугали меня до смерти. — Она стояла, глубоко дыша, чтобы успокоиться, пока Карл, прислонившись к дверному косяку, с удивлением смотрел на нее. Она похлопала по своей груди. — Все. Все. Я уже спокойна. Как он? Как Бум?

Она заглянула через плечо Карла в операционную.

— Бум?.. Понял. Бум будет в полном порядке.

— Правда?

Она выпрямилась, чтобы взглянуть ему прямо в глаза. Светло-голубые, как у Пола Ньюмена. И он ни разу не моргнул. Что ж, хороший знак.

— Правда. — Карл положил ладонь на ее руку. Жест дружеской поддержки, который показался ей гораздо более значительным. — А сами вы как? Все еще взвинчены?

Взвинчена? Слабо сказано. Она почти не спала, практически завязла посреди дороги, едва не задавила собаку и была вся забрызгана грязью. И тут, в довершение всего, ее рыцарь в сверкающих доспехах оказался не кем иным, как тем мужчиной, ради совращения которого в целях унижения его мужского достоинства она и проделала весь этот путь.

Тем самым мужчиной, который стоял сейчас перед ней и выглядел таким… сногсшибательным. А она была похожа на замарашку.

— Мисс?

Она молча отступила на шаг, заставив его отпустить ее руку.

— У меня все хорошо. Прекрасно. Правда.

Он окинул ее взглядом.

— Выглядите вы действительно прекрасно.

Рейчел криво улыбнулась, взглянув на свое бесформенное тошнотворно-зеленое одеяние.

— Одета по последней парижской моде. Терпеть не могу, когда меня застают в неподходящей одежде.

— Даю голову на отсечение, что вы в любой, даже самой неподходящей одежде будете смотреться отлично. А еще лучше без нее.

О господи, она почувствовала, что краснеет. Это еще почему?

Вся эта ночь складывалась не так, как она планировала. Каким-то образом Карлу удалось одержать верх в их маленькой игре. Это никуда не годилось. Рейчел Дин не проигрывала в сексуальных играх.

Распрямив плечи, она одарила его улыбкой искушенной соблазнительницы, той самой улыбкой, перед которой не удавалось устоять ни одному мужчине.

— Это флирт, доктор? Или предложение?

— Я думаю, что это зависит… — от его улыбки у нее едва не остановилось сердце, — от того, какой ответ удержит вас на более долгое время.

О господи. Она прерывисто вздохнула. С какой легкостью он перевернул все в ее душе. А это совсем не то, что нужно для осуществления ее наступательного плана. Ей необходимо было вернуть своей голове ясность. Самой контролировать ситуацию. Сценарий, который она проигрывала в уме, отводил ей роль Обольстительницы, а ему — Низменного Сластолюбца. Но Карл совершенно не вписывался в этот сценарий. В своем спектакле он исполнял роль Прекрасного Незнакомца, а она — Съежившейся Девицы, у которой бешено колотилось сердце.

Так дальше не пойдет, надо было перебираться на безопасную территорию.

— Можно мне уже взглянуть на Бума?

Ее уловка сработала, и Карл в мгновение ока превратился в озабоченного ветеринара.

— Идите за мной.

Из операционной они попали в виварий, и тут Рейчел увидела Бума. Одурманенный наркозом, пес лежал в клетке, достаточно просторной для него, но, тем не менее, сердце Рейчел не выдерживало этого зрелища. Кто-то дотронулся до ее ноги. Рейчел опустила глаза и увидела одноглазую, но все равно очень красивую кошку.

— Моргуша, познакомься с моей таинственной гостьей. Моргуша живет здесь постоянно. Следит за порядком. Патрулирует ночью. Встречает посетителей. Такие у нее обязанности.

— Привет, киска.

Рейчел наклонилась, чтобы почесать Моргуше за ушком. Судя по тому, как замурлыкала эта древняя кошка, они стали друзьями на всю жизнь.

— Она следит за тем, чтобы все жили в согласии.

— Трудная работа, как я представляю.

— Со мной легко. Я покладистый. — Карл криво улыбнулся. — Вы можете увести меня куда угодно.

Увести его? О, да, она могла увести его.

— Это предложение?

— А вы хотели бы?

Он понизил голос, и у нее подкосились ноги. Скажи «да». Скажи «да» и угадай, на какое расстояние ты сможешь удалиться от того дивана в комнате отдыха. Она устремила взгляд в пол.

— Можно мне погладить Бума? — пробормотала она.

Карл открыл клетку, и она погладила Бума по голове. Утомленный пес открыл глаза и заморгал, потом провел носом по ее руке и снова уснул.

И опять на ее глаза навернулись проклятые слезы, но на этот раз то были слезы облегчения. Рейчел открыла глаза как можно шире, стараясь не заплакать.

— Огромное вам спасибо. Я не… он мог бы не…

— Все в порядке, — сказал Карл, протягивая к ней руку.

Она с трудом удержалась, чтобы не подпрыгнуть, когда он просто дотронулся до ее щеки. А когда поняла, что Карл смахнул слезу, шлюзы открылись, и Рейчел всхлипнула, позволив ему обнять ее. Уткнувшись ему в грудь, она ревела как идиотка, только потом, сообразив, что практически использовала его рубаху в качестве носового платка. А ведь она должна стать величайшей в мире обольстительницей! Сейчас она заставит себя выключить этот водопроводный кран. Карл осторожно отодвинул ее от себя и посмотрел ей в лицо. Рейчел встретилась с ним взглядом и изобразила улыбку, надеясь, что он не примет ее за совершенную кислятину, хотя и не сомневалась в том, что он не упадет перед ней ниц, сбитый с ног силой ее сексуальной привлекательности.

— Как вы?

— Перенесла стресс, устала, почувствовала облегчение. Все вместе. Но я в порядке.

Он прижался губами к ее бровям. Мимолетное прикосновение, ничего больше. Но этого было достаточно, чтобы у нее перехватило дыхание.

Его взгляд манил, теплый, дружелюбный и одновременно страстный. Всего несколько часов назад Рейчел сгорала от желания видеть, как Карл, опустошенный, ползает у ее ног, умирая от безответной любви. А она, в черном трикотажном комбинезоне, высоченных кожаных сапогах и с кроваво-красной помадой на губах, просто стоит, победно поставив ногу ему на живот, и небрежно поправляет пилочкой ногти. Такие грандиозные планы…

А сейчас ей хотелось его утешения, его прикосновений, и она ругала себя за то, что легко поддалась его обаянию. Она никогда так легко не поддавалась. Никогда.

Черт возьми, да она вообще никогда не поддавалась. Она всегда была слишком озабочена тем, чтобы иметь превосходство над мужчинами, чтобы мужчины видели в ней ту Рейчел, которую ей хотелось, чтобы они видели. За все десять лет она позволила лишь одному мужчине слегка приблизиться к ней, и он отверг ее. Мороз пробежал по ее позвоночнику, и она задрожала.

Карл сомкнул руки вокруг нее.

— Вы замерзли? — Она покачала головой. Его губы играли с ее ухом, щетина на подбородке щекотала ей висок. Участившийся пульс напомнил Рейчел о том, что она должна дышать. — Вас кто-нибудь ждет? — спросил Карл прерывистым шепотом. — Хотите, отвезу вас куда-нибудь?

— Нет, — ответила она голосом, в котором была мольба не увозить ее никуда.

— Хорошо, — пробормотал он. — А чего вы хотите?

Она облизнула губы. Ей хотелось почувствовать прикосновение его губ к своим. Было совершенно ясно, чего она хочет, что ей нужно. Прямо сейчас. И прямо здесь.

По его глазам она видела, что и он хочет того же.

И тут Рейчел осенило. Она выиграла. План выполнен, а они даже не добрались еще до старта. Каким-то образом, несмотря на промокшую одежду и размазанную косметику, ей удалось довести Карла до такого состояния, до которого она хотела. Задыхающийся, он желал ее до боли. Теперь она могла закрыть за собой дверь и перейти к Жертвам номер два и три. Рейчел сделала вдох, напоминая себе, зачем преодолела огромное расстояние от Нью-Йорка до Техаса. О своей миссии. В ее план входило так распалить Маклина, довести его до такого состояния, чтобы он испытал боль, отчаяние, когда она оставит его, сообщив предварительно, что именно Белинда Рейчел Дин была той женщиной, которая сотворила с ним все это. Проблема была в том, что, если она уйдет прямо сейчас, это нанесет ей самой удар не меньшей силы, чем ему. Каждая клеточка ее тела накалилась, как уголек, готовый разгореться. И, боже милосердный, ей было нужно, чтобы Карл поддерживал этот огонь.

Если уедет утром, она все равно достигнет своей цели. Может, так будет даже лучше. Тогда он по-настоящему прочувствует, что потерял. А она совместит приятное с полезным. И никаких проблем.

Внутренний голос возразил ей, что провести ночь с Карлом Маклином было бы ошибкой. Огромной, чудовищной ошибкой, которая перечеркнет все ее планы. Возможно, этот голос был прав.

Но какого черта!

— Я хочу тебя.

Гарретт выдохнул, поняв, что сдерживал дыхание. Он не мог вспомнить, когда еще так много зависело от ответа на один простой вопрос. Она хотела его. Это было чертовски здорово, поскольку он точно знал, что упадет и умрет, если не сможет обладать ею. Сейчас.

Схватив рукой край V-образного выреза огромной рубахи, которую дал ей надеть, он тянул его все ниже, пока не обнажилась ее грудь. Тогда он подключил губы, целуя ее гладкую кожу и дрожа от ощущения ее дыхания на своих волосах.

На ее загорелой коже не было белых мест, и он с удивлением подумал о том, не загорала ли она без верхней части купальника. Его воображение рисовало, как она лежит на песчаном пляже. Солнце заливает ее обнаженную грудь. Капли пота стекают по ложбинке между грудями к пупку и даже дальше, куда его воображение не имело права завести его. Пока.

Гарретт откинулся назад, и она застонала. Этот звук безмерно воодушевил его. По крайней мере, не только его сжигает страсть.

Он провел пальцем по ее нижней губе, и она приоткрыла рот. Ее глаза были закрыты, и почему-то это возбуждало его еще больше. Давно уже Гарретт не испытывал подобного влечения ни к одной женщине. Очень давно. И сила этого влечения его немного ошеломляла. Но никоим образом не была нежеланной.

Теперь она смотрела на него, и ее темные глаза были мечтательными и манящими.

— Мои коленки не очень слушаются меня.

— Мои тоже.

Он осторожно подталкивал ее назад, пока она не уперлась спиной в стену. Она была не намного ниже Гарретта, и, когда подняла голову, он без труда прижался к ее полным губам. Она ответила на его поцелуй с не меньшей страстью. Если какая-то женщина могла свести его с ума поцелуями, то это была она. Она целовалась виртуозно, пользовалась своими губами как превосходным инструментом: сначала нежно, но достаточно настойчиво, давая ему понять, что отдает себе отчет в своих действиях, потом со все нарастающей силой, отчего ему было все труднее сохранять остатки сдержанности.

Она поглаживала его спину, сначала слегка, потом все более и более интенсивно. Он продолжал упираться руками в стену, боясь, что иначе потеряет контроль над собой и овладеет ею прямо здесь. Никогда еще он не встречал такой притягательной женщины. Ее дерзость удивляла и возбуждала его. То, что она дразнила его, было интригующим. Если бы было возможно, он бы продлил все это до завтра. И до послезавтра. И до послепослезавтра.

Он покачал головой. О чем он думает? С ее стороны это было желание получить удовольствие. Анонимно. Но от одной только мысли об этом что-то восстало в его душе. Возможно, у нее был какой-то план, но ему незачем подчиняться ему.

Она схватила край его рубахи и потянула его вверх.

— На тебе слишком много надето, — прошептала она. — Я-то практически голая, благодаря твоей безразмерной рубахе.

— Практически голая и голая — это не совсем одно и то же.

— Продолжай в том же духе, и мы довольно скоро ликвидируем эту разницу.

Он поцеловал ее. Крепко.

— Обещай мне.

Улыбка заиграла на ее губах, и рука скользнула по его брюкам вниз. Гарретт охнул.

— Обещаю, — прошептала она, поглаживая его.

Стена помогала им обоим удерживаться на ногах, но Гарретту необходимо было оторваться хотя бы на короткое время от этой стены, чтобы погасить верхний свет и оставить включенным только ночник. Никогда бы ему не пришло в голову, что этот полутора-долларовый светильник может быть куда более романтичным, чем горящие свечи.

— Какая ты красивая.

Гарретт не был уверен, но ему показалось, что она покраснела. Эта мысль заставила его улыбнуться. Принимая во внимание то, чем они собирались сейчас заняться — черт, то, чем они уже занимались, — он не ожидал, что она будет краснеть, словно невинная девица. Ему захотелось показать ей, каким особенным был для него этот вечер. Какой особенной была она.

— Обычно я не делаю этого.

— Не делаешь женщинам комплименты?

— Да, и это тоже. Но я имел в виду вот что, — сказал он, проводя пальцем по ее губам, подбородку и ложбинке между грудями. — Не в моих правилах заниматься любовью с попавшей в беду женщиной, которую я подобрал в середине ночи.

— Нет? Ну а я не привыкла попадать в беду. Но должна признать, что пока все идет не слишком плохо. — Он прижался к ней губами. — Мне трудно дышать, — сказала она, но взъерошила его волосы и прижала Карла к себе еще сильнее. — И мне нравятся твои поцелуи, — добавила она, когда они перевели дух.

— Никто никогда не делал мне такого потрясающего комплимента. — Он отступил назад и вытянул руку. — Могу я проводить даму в комнату отдыха?

— Как насчет того, чтобы проводить ее спать?

— Боюсь, старый продавленный диван — единственное, что я в состоянии предложить.

От ее страстной улыбки у него едва не остановилось сердце.

— В данный момент это звучит заманчивей, чем «пятизвездочный отель».

Несмотря на бессонную предыдущую ночь, Рейчел не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой бодрой. Самая сильная в мире доза кофеина не смогла бы так возбуждающе подействовать на нее, как близость Карла. Она стала буйной, дикой. Необузданной.

Она вышла вслед за ним в полутемный холл, где увидела темно-бордовый диван. Карл сел на него и протянул Рейчел руку, и она опустилась к нему на колени с такой легкостью, словно они уже сидели так тысячу раз.

Рейчел повернулась к нему. Их лица были так близко, что дыхание смешалось, а жар, исходящий от обоих тел, угрожал воспламенить диван. Его руки блуждали по ее спине, их легкое прикосновение одновременно успокаивало и возбуждало. Рейчел знала, что Карл хочет ее так же сильно, как она хочет его. Единственное, что ей нужно делать, — это сопротивляться, если она намерена довести его до исступления. Да и себя тоже.

Она легко поцеловала его в нос.

— И, правда, не очень похоже на отель «Ритц».

— Ну почему же? Ты только закрой глаза — и сможешь быть там, где тебе захочется.

Или с кем захочется?

Все, что она знала, — это то, что ее отношения с Карлом заходили дальше и развивались быстрее, чем с любым из бесконечной череды ее манхэттенских партнеров по театру, ужинам и танцам. Они не претендовали на большее, чем прощальный поцелуй, хотя Рейчел не сомневалась, что жаждали любовных утех.

С ними она хотела только быть желанной.

С Карлом… она хотела его.

Хотела, чтобы он целовал ее, прикасался к ней. Хотела, чтобы он удовлетворял неистовую страсть, которая с неистовой быстротой охватывала ее тело. Господи, она мечтала о близости с ним.

Сила ее страсти пугала Рейчел. Долгие годы она вынашивала мысль о мщении, и встреча выпускников предоставляла прекрасную возможность для этого. Но сегодня…

Сегодня Карл был просто человеком, человеком, который нуждался в ней так же, как она в нем. В конечном счете, произошел поворот событий.

Карл погладил ее по волосам.

— Раскаиваешься?

Рейчел тряхнула головой, отгоняя мысли.

— Нисколько, — сказала она и крепко поцеловала его.

Завтра она уедет. Завтра будет думать о мщении. Сегодня ей хотелось только быть сексапильной, уверенной в себе женщиной, к чему она так стремилась все минувшие десять лет. Женщиной, которая могла свести с ума мужчину типа Карла Маклина.

Еще один поцелуй, более страстный. Чтобы не оставалось сомнений насчет ее желаний. Должно быть, он понял. Он погрузил свои руки в ее волосы и заглянул в глаза. Дыхание его стало таким же прерывистым, как у нее.

— Ты задержишься в Бремере или только проездом?

— В данную минуту я была бы счастлива остаться тут навеки. Тебе лишь нужно предоставить мне одну из клеток на день и приводить сюда ночью, чтобы я была с тобой.

Это было не совсем ответом на его вопрос, но это было правдой.

Карл прижался губами к ее уху.

— Предупреждаю, — прошептал он. — Я постараюсь сделать сегодня все для того, чтобы ты не слишком скоро уехала.

— Интересно. И много ты от этого выиграешь?

— Больше, чем когда-либо в жизни.

Рейчел обвила шею Карла руками и поцеловала его.

В ее мозгу промелькнула мысль о том, что она никогда еще не теряла в такой степени контроля над собой, никогда не попадала под власть какого-то мужчины, как это было сейчас. С Карлом. Напуганная и возбужденная, она не могла перестать анализировать.

Медленно отстранившись, она прервала их поцелуй.

— Мы все еще не решили одну проблему. — Она дотронулась до его брюк. — Мне это одеяние хирурга кажется совершенно лишним.

— Как забавно, мне пришла в голову аналогичная мысль.

Рейчел встала, развязала тесемки и позволила своей одежде упасть на пол. Обнаженная, легла на диван и свернулась калачиком.

— Какая ты красивая, — сказал Карл, наклонившись над ней. Рейчел закрыла глаза, ощутив горячее прикосновение его рук. — Не могу поверить, что ты упала с неба прямо в мои руки.

— А ты уверен? Может, это ты упал с неба в мои руки.

— Как бы то ни было, я счастливчик, — сказал он.

— А я буду куда счастливее, если ты освободишься от этого, — сказала она, проведя пальцем по его брюкам.

— К вашим услугам, — сказал он, выпрямляясь.

Она уже видела его обнаженную грудь. Но не была готова видеть совершенство других частей его тела. Упругие мускулистые бедра выглядели, черт возьми, прекрасно, что в джинсах, что в брюках хирурга, а еще лучше без того и другого.

Он повернул ее на спину, оставаясь сам в рубахе.

— Это так ты представляешь себе наготу?

— Я подумал, а вдруг ты захочешь мне помочь.

Неплохая идея. Рейчел встала на диване на колени, лицом к нему, придвинулась как можно ближе, потом просунула обе руки ему под рубаху и, легко прикасаясь пальцами к его теплой коже, потянула ее вверх. Когда рубаха закрыла ему лицо, а руки оказались в плену над головой, она остановилась.

Его торс был темнее, чем ноги, и она подумала, что он проводил много времени на свежем воздухе без рубашки. Капельки пота блестели на бронзовой коже. Легкая поросль украшала его грудь, и Рейчел провела по ней пальцами. Он начал извиваться, пытаясь освободиться от рубахи.

— Ну, нет. Еще не пора.

Она покрыла его грудь легкими поцелуями. Его мышцы напрягались от ее прикосновений, и осознание того, что он пытается контролировать себя, еще больше вдохновило ее.

Он освободился от рубахи и погрузил руки в ее волосы.

— Только что мне пришла в голову одна нелепая мысль, — сказал Карл и прижался губами к ее губам.

Она почувствовала, что знает, о чем он подумал.

— О предохранении.

— Сомневаюсь, чтобы эти средства оказались здесь. — Он отвел прядь волос ей за ухо. — Не может же быть, чтобы…

— И не в моей сумочке. — Она закрыла глаза и уронила голову ему на плечо, молча проклиная свою непредусмотрительность. Но ты же не собиралась заходить так далеко, забыла? Просто довести их всех до возбуждения и оставить с их страстью. К сожалению, страсть испытывала она сама. Завтра она перестроится. Но сегодня ей был нужен Карл. Обняв одной рукой за шею, она притянула его ближе. — Не беспокойся. Мы что-нибудь придумаем.

— Да, — пробормотал он, жарко дыша ей в ухо. — Наверняка придумаем.