Бенедикт хихикнул и встал. «Убирайтесь к черту отсюда».

Леди Хоторн выглядела оскорбленной. Она поднялась, сжимая сумочку, и

прошипела: «Вы еще пожалеете об этом, мистер Блэкмур».

Он молча открыл дверь, наблюдая за ее уходом и прекрасно понимая, что она

выполнит свою угрозу.


***


В тридцать минут пополуночи Бенедикт сел в карету до «Блестящего моллюска», велев кучеру вернуться в Блэкмур, как только тот его высадит. Сидя на крыльце с

бутылкой вина в руке, он прислушивался к звукам музыки и веселья, доносившимся

изнутри кабаре.


Через четверть часа оттуда вышел Виктор, уже без одежды и выглядевший...

обыденно. Его темные волосы влажно вились, поблескивая от воды, которой он их

приглаживал. Сердце Бенедикта заколотилось от одного взгляда на него, и он не

смог сдержать улыбку.


«Привет», - сказал Бенедикт, поднимаясь с крыльца и вытирая пыль с брюк.

Виктор бросил взгляд на бутылку. «Это вино?»

«Да». Бенедикт протянул бутылку, чувствуя необъяснимую неловкость. «Из нашего

погреба. Ему десять лет».


«Звучит дорого», - ухмыльнулся Виктор. «Спасибо».

Между ними повисла неловкая пауза.

«У меня есть штопор», - сказал Бенедикт, доставая его из кармана пальто. Виктор

улыбнулся, и Бенедикт почувствовал легкое головокружение.


Виктор открыл бутылку, сделал глоток, но тут же поперхнулся и едва не выплюнул

ее. «Оно крепкое», - объяснил он, придя в себя. «Но на вкус приятное».


«Дай-ка я попробую», - сказал Бенедикт, протягивая руку. Когда он поднес бутылку

к губам и сделал глоток, во рту у него появился сильный терпкий вкус. «Не самое

лучшее вино, которое мы пили», - признал он.

Виктор ухмыльнулся. «Но все равно неплохое. Спасибо». Затем он оглядел аллею.

«Где твоя лошадь?»

«Я приехал в карете», - сказал Бенедикт, и Виктор приподнял бровь.

«Но ты отослал ее». На его губах заиграл намек на улыбку. «Это очень

самонадеянно с вашей стороны, мистер Блэкмур».

Он пристально посмотрел на Бенедикта, и Бенедикт почувствовал, что его лицо

покраснело.


«Я...» - начал он, но Виктор захихикал.


«Ты можешь проводить меня домой, если хочешь».


«Как далеко?» спросил Бенедикт.


«Около часа пешком».


Бенедикт кивнул, и они пошли прочь от кабаре, их шаги гулко отдавались на

мощеной булыжником улице. Прохладный ночной воздух обволакивал их, донося

слабый запах дыма из трубы. И тут Бенедикта осенило: «Погоди, а почему мы в

прошлый раз остановились в той захудалой гостинице, если ты живешь

неподалеку?»


«Сегодня хорошая погода», - пояснил Виктор, окинув Бенедикта взглядом. На его

губах заиграл намек на улыбку.


Некоторое время они шли в тишине, слышался лишь стук случайной кареты и

далекий лай собаки. Улица была тускло освещена мерцающими фонарями, отбрасывавшими длинные тени на их путь. Наконец Бенедикт решился спросить о

том, что беспокоило его весь день.


«Так ты уходишь?»


Виктор не смотрел на него, просто кивнул и сказал: «Да». Его голос был тихим, почти потерянным в ночном воздухе.


Бенедикт почувствовал, как ноющая боль в груди возвращается, а в горле

образовался комок. Он тяжело сглотнул, прежде чем заговорить. «У меня есть

деньги», - сумел он. «Ты мог бы выкупить кабаре».


Виктор покачал головой. «Это невозможно. Владелец уже подписал бумаги». Его

дыхание застыло в воздухе, когда он говорил.

«Понятно», - сказал Бенедикт, ощущая странную пустоту в груди. Казалось, слова

повисли между ними.

Виктор сделал еще один глубокий глоток из бутылки и передал ее Бенедикту.

Стекло было прохладным на его ладони. Он глотнул темную жидкость, чувствуя, как ее тепло распространяется по телу.

Алкоголь помогает тебе набраться храбрости? раздался в голове голос Виктора.

«Как дела в Блэкмуре?» спросил Виктор, меняя тему разговора. Бенедикт моргнул, возвращаясь к реальности, и повернулся, чтобы посмотреть на него.


«Сегодня у меня был гость», - сказал Бенедикт. По обе стороны улицы над ними

возвышались высокие и мрачные здания. «Леди Хоторн».


Виктор напрягся, его шаги замедлились, и он скрестил руки на груди. Его пальто

развевалось на ветру, и он сгорбил плечи от внезапного холода. «Чего она хотела?»


Бенедикт вгляделся в напряженные черты лица Виктора. «Она шантажировала

меня. Она знает о тебе. О всей этой шараде».


Виктор нахмурился, его брови нахмурились. «Экзингтон рассказал ей?»


Бенедикт покачал головой. «Не думаю. Но она могла нанять кого-нибудь, чтобы

накопать на тебя компромат». Он сделал паузу, его шаги замедлились. «Она

рассказала мне о твоей семье. Что они французы и богаты, и что они отреклись от

тебя».


Виктор защитно скрестил руки, стиснув челюсти.


«Ты действительно француз?» спросил Бенедикт, на его губах появился намек на

улыбку.


Виктор кивнул, бросив на него косой взгляд. «Отчасти. Мне было легко придумать

историю про английскую бабушку, потому что это правда». Он помолчал несколько

мгновений, а затем тихо сказал: «Так что же ей на самом деле от тебя нужно?».


Прохладный ночной воздух обдувал их лица, когда они свернули за угол и пошли

по тихому, тускло освещенному переулку. Бенедикт пожал плечами, засунув руки в

карманы пальто. «Она хочет, чтобы я женился на Эмили Эшкрофт. В противном

случае она угрожает рассказать обо мне всем. О нас».


Виктор еще больше замедлил шаг, его шаги стали тяжелыми. Он глубоко вздохнул, и воздух заструился перед его лицом. Когда он заговорил, его голос был тщательно

нейтральным, почти незаинтересованным. «Ты собираешься это сделать?»

«Нет». Бенедикт покачал головой, затем заколебался. «Я не знаю». Он посмотрел на

ночное небо, на звезды, заслоненные облаками, затем снова на Виктора.

Виктор кивнул, его лицо было неразборчиво в тусклом свете, а глаза искали. «И ты

думаешь, что Хоторн будет молчать?»

Бенедикт встретил его взгляд и отвернулся. «Я надеюсь на это», - тихо сказал он.

«Но гарантий нет, если я не заплачу ей». Он ударил ногой по свободному камню, и

тот покатился по аллее.

«Правда?» спросил Виктор, его голос был напряженным. «Расплатиться с ней?»


Бенедикт тяжело вздохнул, его дыхание застыло в холодном воздухе, а затем

повторил: «Я не знаю».


Виктор жил в современном двухэтажном доме с отдельным входом. Бенедикт

никогда не жил в подобных местах - это было жилище городского жителя, маленькое, но уютное по сравнению с поместьем Блэкмур.


На втором этаже находилась гостиная, совмещенная с кухней. Бенедикт осматривал

их с порога, переминаясь с ноги на ногу. Он раздумывал, уходить ему или нет, застыв в дверном проеме. Виктор снял пальто и бросил его на диван, затем зажег

подсвечник и оглянулся на Бенедикта, словно только что вспомнив, что тот здесь.

«Заходи и закрой дверь, ты выпускаешь тепло».


Бенедикт кивнул и шагнул внутрь, чувствуя легкое головокружение и тепло от

вина. Виктор подошел к очагу и за пару минут разжег огонь, а затем поставил на

него чайник.


«Ты голоден?» - спросил он, оглянувшись через плечо.


«Нет», - ответил Бенедикт, неловко стоя посреди комнаты.


«Тогда садись, пожалуйста, ты меня нервируешь».


Бенедикт сел на диван, сердце его колотилось. Чтобы отвлечься, он спросил: «Как

твоя семья узнала о том, что ты... квир?»


Виктор бросил на него быстрый взгляд, прежде чем ответить. «Они застали меня с

сыном лорда, когда нам было по шестнадцать лет».


«И что было дальше?»


«Они поставили мне ультиматум», - ухмыльнулся Виктор. «Не совсем такой, как у

тебя, но похожий. Либо женись, либо лишайся наследства».

«И ты выбрал последнее?»

«Да», - сказал Виктор с грустной улыбкой на губах. «Я был влюблен. Я думал, что

он чувствует то же самое, но когда моя семья дала ему денег, чтобы он держался от

меня подальше, он без раздумий согласился. И я ушел».

«Мне жаль», - сказал Бенедикт.

«Не стоит». Голос Виктора эхом разнесся по комнате. «Я ни капли не жалею об

этом».


Они молчали еще несколько минут. Вскоре Виктор вернулся с двумя чашками чая и

поставил их на журнальный столик. Он сел на диван рядом с Бенедиктом, их бедра

и локти соприкоснулись.


Кожа Бенедикта затрепетала от этого прикосновения.


«Что находится на втором этаже?» - тихо спросил он.


«Спальня», - почти прошептал Виктор. «Хочешь посмотреть?»


Бенедикт почувствовал, как по позвоночнику пробежала дрожь. Он кивнул. Они

оставили чай, забытый на столе.


Виктор взял подсвечник и повел Бенедикта к лестнице на второй этаж. Когда они

вошли в комнату, Бенедикт заметил, что она почти пуста, если не считать пары

дорожных сумок в углу. Виктор уже собрал свои вещи для отъезда, понял Бенедикт

и почувствовал боль в груди.


Но прежде чем Бенедикт успел что-то сказать, Виктор задул свечу, уронил ее на пол

и прижал Бенедикта к стене. В следующую секунду их губы столкнулись, жесткие и

отчаянные, и Бенедикт ощутил уже знакомый вкус вишни и мяты, смешанный с

вином. Сегодня они были нетерпеливы, и в их поцелуе не было никаких колебаний, когда их языки встретились.


Тело Бенедикта немедленно откликнулось, наэлектризовавшись, затрепетав от

потребности. Руки Виктора потянулись к пальто Бенедикта, сбрасывая его с плеч, а

затем направились к брюкам Бенедикта, нащупывая их через ткань. Бенедикт

выругался под нос, желание захлестнуло его. Он схватил Виктора за бедра и

толкнул его, наваливаясь на него, пока ноги Виктора не уперлись в кровать, и ему

ничего не оставалось, как упасть на матрас.


Бенедикт последовал за ним, забравшись на Виктора сверху. Он целовал и

покусывал шею Виктора, а его руки снимали с Виктора одежду - рубашку, брюки и

трусы. Вскоре Виктор оказался под ним совершенно обнаженным, и лунный свет

освещал его тело.

Бенедикт на мгновение залюбовался этим зрелищем. Виктор был потрясающе

красив, с тонкими мышцами и гладкой кожей. Бенедикт прошелся глазами по телу

Виктора, рассматривая каждую деталь, и наконец остановился на его возбужденном

члене.

От этого зрелища у Бенедикта голова пошла кругом от желания, а его собственный

член напрягся в брюках. Он не мог пошевелиться, не мог дышать, пока голос

Виктора не вывел его из этого состояния.

«И на вкус тоже», - усмехнулся Виктор, его глаза потемнели от вожделения.


Бенедикт наклонился, и его дыхание коснулось возбужденного члена Виктора. Он

начал с неуверенного облизывания, ощущая соленый вкус кожи Виктора. Виктор

задрожал от этого прикосновения, его пальцы впились в простыни.

Воодушевленный, Бенедикт лизнул еще раз, на этот раз проведя языком по головке.

Виктор тихо застонал, его бедра дернулись вверх.


Медленно Бенедикт взял головку в рот и стал посасывать, исследуя языком ее

гладкую поверхность. Виктор дышал все тяжелее, его руки зарылись в волосы

Бенедикта и мягко побуждали взять его глубже. Дюйм за дюймом Бенедикт вбирал

в рот все большую длину Виктора, пока не вобрал его так глубоко, как только мог.

На мгновение он замер, наслаждаясь ощущением тяжести Виктора на своем языке, а затем начал медленный, уверенный ритм.


Бенедикт полностью погрузился в процесс, наслаждаясь вкусом и ощущением

Виктора во рту, а стоны Виктора подстегивали его.


«Черт», - задыхался Виктор, крепче вцепившись в волосы Бенедикта, его бедра

вздымались вверх, встречая рот Бенедикта.


Бенедикт скользил вверх и вниз по члену Виктора, нащупывая устойчивый ритм, а

его рот обеспечивал плотный, влажный жар.


Стоны Виктора становились все громче, все настойчивее. «Черт, Бенедикт», -

стонал он, его тело напрягалось. Но как только Виктор приблизился к краю, он

оттолкнул Бенедикта, тяжело дыша, его кожа раскраснелась и была влажной от

пота. Бенедикт замер, его сердце гулко стучало в ушах.


«Я сделал что-то не так...» - начал он, но не успел закончить, как Виктор повалил

его, укладывая на спину. Пальцы Виктора быстро справились с брюками Бенедикта, расстегнув их. Он наклонился и впился в губы Бенедикта голодным поцелуем.

Бенедикт задрожал, почувствовав, как прохладные пальцы Виктора проникают под

пояс трусов и наконец-то соприкасаются с его разгоряченной кожей. Он не смог

удержаться и издал приглушенный стон, прижавшись к губам Виктора.

Бенедикт жаждал большего, притягивая Виктора к себе, и задыхался, когда его

твердый член упирался в заднюю часть тела Виктора. Виктор застонал от этого

прикосновения и задвигал бедрами, скользя по члену Бенедикта. Их тела двигались

вместе, создавая трение. Затем Виктор потянулся к простыням и достал небольшой

пузырек с густой маслянистой жидкостью. Когда он протянул его Бенедикту, тот не

сразу понял, для чего он нужен. Бенедикт открыл флакон и вылил немного

жидкости на пальцы, затем, подойдя к Виктору сзади, обвел пальцем его вход и

осторожно ввел один палец внутрь. Виктор застонал от такого проникновения, его

бедра тут же затряслись от толчка пальца Бенедикта.

Вскоре Бенедикт добавил второй палец, растягивая и подготавливая Виктора, а

движения Виктора становились все более неистовыми, и с его губ срывались тихие

хныканья.

Наконец Бенедикт вынул пальцы, вылил немного жидкости из флакона на себя и

направил свой твердый член к входу Виктора. В следующее мгновение Виктор

медленно, маняще опустился на него.


Они застонали в унисон, когда Виктор стал принимать Бенедикта внутрь, дюйм за

дюймом, пока они не соединились полностью. Их глаза встретились, и на долгий

миг время, казалось, остановилось. Затем Виктор начал двигаться, поднимаясь

вверх и опускаясь обратно, и с их губ сорвались звуки наслаждения. Виктор

покачивался на Бенедикте, сначала медленно, потом все быстрее, по мере

нарастания интенсивности. Бенедикт приподнялся, его рука обхватила талию

Виктора, притягивая его к себе в поцелуе.


Когда Бенедикт начал входить в него, подстраиваясь под ритм Виктора, стоны

Виктора становились все глуше, отчаяннее. Он двигался на Бенедикте почти

неистово, стремясь к своей кульминации. Бенедикт наслаждался плотным жаром, обволакивающим его член, трением, которое было почти невыносимым, посылая

искры удовольствия через него с каждым толчком. Рука Бенедикта нашла член

Виктора и стала поглаживать его в такт их движениям, подталкивая Виктора все

ближе к краю.


Наслаждение между ними достигло апогея. Бенедикт не мог сдерживаться. Не

разрывая связи, он перевернул их позы, вдавливая Виктора в матрас. Он вошел в

податливое тело Виктора, его толчки становились все более беспорядочными.

Бенедикт почувствовал, как мышцы Виктора сжимаются вокруг него, и это

ощущение стало ошеломляющим. Мгновение спустя Виктор разжался под ним, издав резкий крик, когда наслаждение захлестнуло его. Пульсирующий жар вокруг

члена Бенедикта, а также выражение чистого экстаза на лице Виктора отправили

Бенедикта за грань прямо за ним.

Пока они лежали, переводя дыхание, Бенедикт прижимался к шее Виктора, вдыхая

его запах. Он прижимался мягкими поцелуями к влажной коже Виктора, наслаждаясь его вкусом. Виктор удовлетворенно мурлыкал, а его пальцы нежно

перебирали волосы Бенедикта.

В безмятежной тишине комнаты Бенедикт почувствовал, что постепенно

погружается в дремоту. Но потом реальность вернулась.

«Когда ты уезжаешь?» - резко спросил он и услышал вздох Виктора.

«Завтра», - ответил он. «Утром мне нужно зайти в «Блестящий моллюск», чтобы

попрощаться с девочками, а потом я уеду».


У Бенедикта защемило сердце: он хотел попросить Виктора остаться. Но что он мог

предложить ему взамен, кроме позора быть втянутым в грандиозный скандал?


Вместо этого он спросил: «Что они теперь будут делать?»


«То же, что и я», - ответил Виктор, его голос был медленным и тяжелым от сна.

«Они уедут, чтобы найти работу в другом месте».


В груди Бенедикта что-то оборвалось, боль от разлуки стала такой же реальной, как

и любая другая боль.


Они замолчали. Долгое время Бенедикт просто лежал и слушал, как дыхание

Виктора становится глубже, и он засыпает в объятиях Бенедикта.

ГЛАВА 10. МАСКАРАД.


Неделя после отъезда Виктора прошла как в тумане. Боль в груди Бенедикта

превратилась в тупую, постоянную боль, которая никак не проходила. Он

просыпался с ней утром и засыпал ночью.


К удивлению Бенедикта, его семья дала ему свободу. Никто больше не спрашивал о

Вивьен, вероятно, полагая, что они так и не помирились после ссоры на собрании.

Бенедикт не знал, что скажет им, когда станет ясно, что Вивьен не вернется. Он не

мог думать об этом сейчас, его мысли были сосредоточены только на их прощании

в утро отъезда Виктора.


Когда Бенедикт проснулся в тот день, кровать рядом с ним была пуста, простыни

холодные и скомканные. На какой-то мимолетный иррациональный миг он

испугался, что Виктор уже уехал, оставив Бенедикта одного в своем доме, где нет

ничего, кроме старой кровати и шкафа. Но когда Бенедикт поспешно оделся и

спустился вниз, он обнаружил Виктора сидящим за столом с чашкой чая. Его

волосы были влажными, а сам он был одет в свежую черную рубашку и такие же

брюки. Он поднял голову и посмотрел на Бенедикта, его взгляд был

настороженным и неуверенным.


«Доброе утро», - сказал Бенедикт, чувствуя, что его лицо раскраснелось. Было

странно смотреть на Виктора при свете дня, тем более что воспоминания о прошлой

ночи все еще были так ярки.


«Хочешь чаю? Я приготовил немного», - быстро сказал Виктор, отводя взгляд в

сторону и кивнул на дымящиеся чашки на столе.


«Спасибо», - ответил Бенедикт. Он взял чашку и сел напротив Виктора, чувствуя

себя немного неловко в той же одежде, что и накануне вечером.


Бенедикт обхватил чашку руками, грея их о фарфор.


«Я бы предложил тебе позавтракать, но не думаю, что у меня есть что-то, что тебе

понравится», - сказал Виктор, бросив на него короткий взгляд, прежде чем сделать

глоток чая.


«Все в порядке, я не голоден», - ответил Бенедикт, ненавидя неловкость, которая

снова возникла между ними. «Мне все равно нужно вернуться в Блэкмур».

«О, хорошо». Виктор прочистил горло. «Я планировал поехать в карете в кабаре.

Ты можешь поехать со мной, если хочешь». Он моргнул. «Я имею в виду, что потом

она может отвезти тебя в Блэкмур. Если захочешь».

Бенедикт кивнул. «Конечно. Спасибо».

Дорога до кабаре прошла в молчании, Бенедикт чувствовал необходимость что-то

сказать, но не знал что. Ему было так трудно выразить свои эмоции, что всю

поездку он провел в раздумьях, что лучше - говорить или молчать.

Жалел ли Виктор о том, что между ними произошло? Было очевидно, что он не

хочет говорить об этом. Но мысль о том, что эти минуты в карете станут их

последними совместными, разрывала сердце Бенедикта.


Как только карета остановилась у «Блестящего моллюска», Виктор выглянул в окно

и повернулся к Бенедикту.


«Это моя остановка», - сказал он, и их глаза встретились. Бенедикт увидел в них

какую-то эмоцию, которую Виктор тут же попытался скрыть.


«До свидания, мистер Блэкмур», - сказал он и отвернулся, собираясь уходить.


«Подожди». Бенедикт схватил его за запястье и потянул назад.


В глазах Виктора мелькнуло удивление, когда он снова повернулся к нему лицом.


«Я...» Бенедикт с трудом подбирал слова. «Я ненавижу прощаться». Он боролся со

слезами, которые собирались где-то в горле и грозили пролиться в любой момент.


«Тогда не надо», - сказал Виктор, горько улыбнувшись. «Это не должно ничего

значить, если ты этого не хочешь».


И с этими словами он выскользнул из кареты, ни разу не оглянувшись.


***


Дни сливались воедино. Хотя Бенедикт предпочел бы остаться в своей комнате и

отгородиться от остального мира, он снова начал посещать семейные обеды. После

потери Виктора мысль о том, что он может потерять и деда, тяготила его. Бенедикт

решил проводить как можно больше времени с дедушкой Генри, пока не стало

слишком поздно.

Дедушка Генри выглядел здоровым и пребывал в хорошем расположении духа, что

позволяло забыть о его болезни. Бенедикт понимал, что подсознательно пытается

сделать именно это, потому что реальность его потери была слишком тяжела для

него.

Несмотря на эти семейные встречи, жизнь Бенедикта после отъезда Виктора стала

безрадостной, в ней не было того волнения и предвкушения, которые наполняли его

дни всего пару недель назад. Он вспоминал, как жил до появления в его жизни

Виктора - все было точно так же, как и сейчас, но тогда он не понимал, чего

лишился.

Во время семейных обедов Бенедикт в основном молчал и говорил только тогда, когда к нему обращались. Перепалки между ним и Перси полностью прекратились, и Бенедикт надеялся, что дедушка Генри хотя бы доволен этим.

По мере того как тянулись дни, Бенедикт все больше терялся в мыслях, постоянно

возвращаясь к Виктору и тем моментам, которые они разделили. Боль в груди стала

постоянным напоминанием о том, что он потерял, и о пустоте, которую оставило в

его жизни отсутствие Виктора.


Бенедикт старался сохранять видимость нормальности, но вся семья, казалось, улавливала его меланхолию. Тяжесть его горя ощущалась под легкомысленными

разговорами за столом.


Бенедикт был удивлен, что его мать не пыталась снова заговорить о Вивьен. Зная

Лилибет, которая всегда находила повод для суеты, он был уверен, что ей

потребовалась вся ее сила воли, чтобы промолчать.


Дедушка Генри тоже ничего не говорил, хотя Бенедикт время от времени

чувствовал на себе его непоколебимый взгляд. Даже Перси сделал попытку быть

любезным с Бенедиктом, неловко расспрашивая о делах в поместье, хотя Бенедикт

знал, что его это нисколько не волнует.


Жизнь Бенедикта стала скучной и однообразной.


Единственной хорошей новостью было то, что леди Хоторн, похоже, потеряла к

нему интерес, по крайней мере на данный момент. После их разговора в Лебедином

зале Бенедикт больше не получал от нее никаких известий. Он подумал, не

блефовала ли она в тот день, шантажируя его в надежде, что он либо согласится

жениться на мисс Эшкрофт, чтобы избежать разоблачения, либо предложит деньги, чтобы купить ее молчание. Но поскольку он не сделал ни того, ни другого, сваха, похоже, потеряла к нему интерес и занялась поиском новой пары для Уильяма

Торнби или кого-нибудь еще.


И так жизнь продолжалась.

***


Долгожданный маскарад в поместье Торнби наконец состоялся. Бенедикт не хотел

ехать, но вся его семья приняла приглашение еще несколько недель назад, не

оставив ему выбора.


Мероприятие проходило в просторном парадном зале на втором этаже поместья.

Большие арочные окна выходили в морозные сады, стены украшали золотые

украшения, отражавшие свет хрустальных люстр. По всему залу были расставлены

ледяные скульптуры лесных животных - кроликов, лис и оленей. На главном столе

стоял впечатляющий ледяной замок, окруженный тарелками с закусками, кувшинами с глинтвейном и сидром со специями. Гости в масках смешались вокруг

стола, держа в руках тарелки с едой и напитками.


Часть большого зала была отведена для танцев, и в дальнем конце комнаты пары

уже раскачивались под музыку струнного квартета.


Когда Блэкморы вошли в зал, хозяин и несколько друзей и соседей вышли

поприветствовать их. Из-за замысловатых масок в тусклом освещении трудно было

узнать знакомые лица. Бенедикт принял от проходящего мимо лакея бокал

глинтвейна и встал у одного из высоких столов, стараясь избежать разговоров, которые неизбежно привели бы к расспросам о местонахождении Вивьен Лафлёр.


К разочарованию Бенедикта, к нему подошла женщина. Ее лицо было частично

скрыто красной маской, украшенной блестками и кристаллами.


«Добрый вечер, мистер Блэкмур», - поприветствовала она его. Бенедикт поднял на

нее глаза, но не сразу смог определить, кто это.


«Добрый вечер», - ответил он, отвесив ей вежливый поклон.

Женщина улыбнулась и сказала: «Я рада видеть вас здесь».

Бенедикту показался знакомым ее голос, но он не мог определить, кому он

принадлежал.


«Прошу прощения», - сказал он. «Мне трудно узнать вас под маской».

Женщина тихонько рассмеялась.

«Я - ваша злополучная пара», - пояснила она. Увидев растерянное выражение лица

Бенедикта, она пояснила, усмехнувшись: «Та, с которой леди Хоторн безуспешно

пыталась составить вам пару».

Бенедикта осенило. «Мисс Эшкрофт». Он еще раз поклонился ей, чувствуя, как по

шее разливается румянец. «Мне очень жаль, что я не узнал вас раньше. И...» Он

неловко прочистил горло: «...за все это недоразумение со сватовством».

Мисс Эшкрофт отмахнулась от его извинений с веселой улыбкой. «Не беспокойтесь

об этом. Хотя, признаться, поначалу я была немного озадачена». Ее и без того

румяные щеки приобрели еще более насыщенный розовый оттенок. «Судя по

рекомендациям леди Хоторн и приглашению на ваш бал, я полагала, что вы так же

жаждете познакомиться со мной, как и я с вами. И о, как же я была разочарована».

Бенедикт смущенно посмотрел на нее и сказал: «Прошу прощения, мисс Эшкрофт».


Теперь, глядя на эту умную и хорошо воспитанную девушку, он почти жалел, что

был не таким, как все. О том, что он странный. Он хотел бы просто выбрать

девушку и быть с ней счастливым, как Перси. Вместо этого ему было суждено

прожить жизнь, словно камень, омываемый приливом, который никогда не сможет

сдвинуть его с места; вечно сопротивляться традициям; всегда быть тем необычным

существом, которое привлекает внимание... или жить во лжи. Другого пути для него

не существовало. Но одно он знал точно: теперь, когда он испытал настоящее

счастье, пусть даже на короткий миг, он уже никогда не сможет быть по-настоящему счастлив.


«На самом деле нет необходимости извиняться», - легкомысленно сказала мисс

Эшкрофт. «Когда я впервые увидела вас с мисс Лафлёр, стало ясно, что вы не в

курсе всей этой ситуации со сватовством. Надеюсь, я не слишком откровенна, но

было совершенно очевидно, что вы испытываете к ней чувства». Она ободряюще

улыбнулась. «Однако я не обиделась».


«Спасибо». Бенедикт неуверенно кивнул. «Честно говоря, все это было идеей моей

матери. А вы знаете, какими бывают матери; они не советуются со своими детьми, когда те уже приняли решение».


«О, у меня такой же отец». Мисс Эшкрофт ухмыльнулась, слегка наклонив голову.

«Должна сказать, что многие юные леди в Шоруиче весьма разочарованы вами, мистер Блэкмур».


«О?» Он прочистил горло. «Неужели я ввел кого-то из них в заблуждение? Потому

что если да, то мне нужно попросить у них прощения».


«Нет, не вводили, но недавно мне стало известно, что вы были самым

привлекательным холостяком Шорвичей в течение довольно долгого времени. И то, что вас покорил чужак, иностранка...» Мисс Эшкрофт издала короткий смешок.

«Скажем так, это оставило много разбитых сердец».

Бенедикт улыбнулся ей в ответ. «Мне жаль, если я кого-то расстроил. Но, к

счастью, в Шоровиче много богатых молодых людей».

«Но таких, как вы, нет», - задумчиво произнесла мисс Эшкрофт, ее взгляд был

почти отрешенным. Она быстро взяла себя в руки и спросила: «Кстати, а где мисс

Лафлёр? Она присутствует на сегодняшнем вечере? Я ее еще не видела».

Бенедикт почувствовал болезненную дрожь в груди. «Вообще-то она уехала из

Шоровича».


Эмили, казалось, была ошеломлена его ответом. «Когда она вернется?»


«Не знаю», - неопределенно ответил Бенедикт. Он понимал, что объявить, что

Вивьен никогда не вернется, было не самым разумным решением. Он хотел, чтобы

люди забыли о ней и со временем, естественно, перестали задавать вопросы. «Но я

уверен, что мы скоро увидим ее».


В этот момент к ним бесшумно подошел лорд Эксингтон, прислушиваясь к их

разговору. На Эксингтоне была золотая маска и безупречный белый костюм, волосы тщательно зачесаны назад, на губах - привычная полуулыбка.


«Добрый вечер», - поприветствовал он, поцеловав руку мисс Эшкрофт и предложив

Бенедикту рукопожатие. «Я правильно понял? Мисс Лафлёр покинула Шорвич?»


Бенедикт кивнул, сложив руки на груди. Он не собирался обсуждать этот вопрос с

Эксингтоном, считая его частично ответственным за отъезд Виктора.


«Значит ли это, что свадьба отменяется, и вы возвращаетесь на рынок, Блэкмур?»

спросил Эксингтон, игриво подмигнув ему.


Эмили Эшкрофт бросила быстрый взгляд на обоих, но промолчала, ожидая ответа

Бенедикта.


«Если вы планируете сделать мне предложение, Эксингтон, то, боюсь, я должен вас

разочаровать, поскольку мое сердце все еще занято», - ответил Бенедикт с

саркастической улыбкой.


Эксингтон разразился хохотом, и мисс Эшкрофт присоединилась к нему, хотя и не с

таким энтузиазмом. К счастью, прежде чем лорд Эксингтон успел сказать что-то

еще, один из друзей мисс Эшкрофт позвал ее, и она, извинившись, ушла.


Бенедикт был не в восторге от того, что остался наедине с Эксингтоном, учитывая

их недавнюю историю, но обстоятельства не оставили ему выбора.

«Похоже, вы ей очень понравились», - размышлял Эксингтон, провожая глазами

мисс Эшкрофт, когда она уходила. «Жаль, что она не знает, что вы квир, не так ли?

Иначе она бы не тратила на тебя свое время».

«Потише», - огрызнулся Бенедикт, чувствуя, как жар приливает к его лицу.

Эксингтон ухмыльнулся, явно довольный собой за то, что надавил на кнопки

Бенедикта. «О, не будьте таким чувствительным, Блэкмур».

«В чем ваша проблема?» спросил Бенедикт, его сердитый голос понизился до

шепота.


Экзингтон разразился искренним смехом. «Я просто пытаюсь растопить лед», -

сказал он.


«Шантаж - не лучший способ сделать это», - проворчал Бенедикт. «Что вам от меня

нужно? Просто скажите».


Видя, как он разозлился, Эксингтон стал более серьезным.


«Вам нужно научиться шутить, Блэкмур», - сказал он. «Я просто дразню вас. Я не

пытаюсь раскрыть секреты и тем более шантажировать вас, так что, пожалуйста, расслабьтесь».


Его голос звучал искренне, и Бенедикт глубоко вздохнул, осознав, что его грудь

стала такой тесной, что он едва мог вдохнуть.


«Если вы не пытаетесь меня шантажировать, тогда в чем смысл этой пьесы?»

спросил Бенедикт, еще не готовый спустить его с крючка. «В вашем собрании».


Эксингтон снова рассмеялся. «О, это? Я просто пригласил вас присоединиться к

веселью, глупышка».


«Благодаря тебе леди Хоторн узнала обо всем».


Бенедикт не стал уточнять, что именно «обо всем», но он знал, что Эксингтон все

понял. В этом не было никаких сомнений.


«Ах, это. Я прошу прощения за неприятности, которые я мог причинить. Пьеса

задумывалась как безобидная шутка, чтобы вы и мисс Лафлёр получили

удовольствие. Я не предполагал, что эта любопытная сваха воспримет ее всерьез.

Она не дала вам покоя? Мне было любопытно, как она сложила два и два, когда

расспрашивала меня в тот день...»


Бенедикт сузил глаза. «Как вы узнали об этом?»

Эксингтон на мгновение задумался, а затем ухмыльнулся. «Ну, я следил за вами в

ту ночь, когда вы с мисс Лафлёр уехали в город. Я увидел, как вы уезжаете на

лошади, взял свою и поехал за вами. Разве вы меня не заметили? Я тоже был в

кабаре. Она действительно очаровательная исполнительница...»

«Нет...»

«Как, по-вашему, исчезла ваша лошадь? Это я ее забрал». Он захихикал, явно

гордясь собой.

Бенедикт почувствовал, как в нем снова поднимается гнев. «Это были ы?! С какой

стати вы так поступили?»


Эксингтон пожал плечами. «Просто ради острых ощущений».


«Была метель, и мы застряли, потому что вы украли мою лошадь!» Бенедикт с

трудом сдерживал гнев, чувствуя, как его лицо становится все горячее.


К их столику тихо подошел лакей, и Эксингтон взял бокал с глинтвейном, терпеливо улыбаясь в ожидании, пока тот уйдет. Бенедикт взял два бокала вина.

Как только лакей удалился, Эксингтон сказал: «Формально я ее не украл, так как

вернул в конюшню».


«О, как вы предусмотрительны!» проворчал Бенедикт, одним глотком выпив весь

бокал.


На несколько мгновений они замолчали, прежде чем Эксингтон поинтересовался:

«Так почему он ушел? Я имею в виду, она. Мисс Лафлёр».


«Это долгая история», - сказал Бенедикт, внезапно потеряв желание спорить с

Эксингтоном.


Эксингтон не стал допытываться дальше и вместо этого заметил: «Должен сказать, что ваш план был просто блестящим. Жениться на человеке, которого все считают

женщиной... Поистине гениально! Если бы я знал, что такое возможно, возможно, я

бы уже был женат».


Бенедикт ошеломленно уставилась на него. Неужели он только что признался, что...


«Подождите». Он моргнул. «Вы?..»


«Да», - подтвердил Эксингтон, многозначительно скривив губы. «Меня тянет и к

Луне, и к Солнцу».


Бенедикту потребовалось мгновение, чтобы осмыслить это откровение. Если

подумать, то становилось ясно, что Эксингтон не был приверженцем традиций.

Одни только картины в его поместье свидетельствовали об этом. Но Бенедикт был

настолько поглощен своими проблемами, что не заметил того, что находилось

прямо перед ним.

«Как вы узнали, что я...» - Бенедикт заколебался и повторил попытку. «Что я...»

«Квир?» тихо спросил Эксингтон. «О, это очевидно, Блэкмур. Вы никогда не едите

черный пудинг».

Бенедикт тупо уставился на него. «Что?»


Эксингтон снова громко рассмеялся и похлопал его по плечу.


«Я просто шучу. Вокруг вас всегда было много красивых женщин, но вы избегали

брака, как чумы. Вот так я и узнал. Хотя, признаться, ваша шарада с мисс Лафлёр на

мгновение почти убедила меня в том, что я ошибался».


Бенедикт нахмурился. «Но вы ведь тоже не женаты. А вы говорили, что вам

нравятся обе...»


Эксингтон тихонько рассмеялся. «Я пока не готов ограничивать себя одним

человеком». Он подмигнул Бенедикту. «Хотя, если честно, если бы у меня был

шанс с мисс Лафлёр, я бы серьезно рассмотрел этот вариант».


Значит, он с ней флиртовал, подумал Бенедикт, почувствовав укол ревности.


«Обещаю, я никому не проболтаюсь об этом, Блэкмур», - лорд Эксингтон начертил

пальцем на сердце букву «л». «Клянусь, со мной все ваши секреты будут в

безопасности».


Бенедикт вздохнул, чувствуя, как тугая хватка вокруг его сердца немного

ослабевает. «Боюсь, что сваха все равно сделает это за вас. Кстати, надеюсь, ее

здесь нет».


«О, она здесь». Эксингтон огляделся по сторонам, пытаясь заметить женщину. «Я

уже видел, как она разговаривала с Торнби... О...» - заикнулся Эксингтон, глядя на

кого-то позади Бенедикта. «Посмотрите, кто только что прибыл».


Бенедикт обернулся, и его сердце заколотилось. Он не мог поверить своим глазам.

Вивьен, одетая в шелковое платье цвета слоновой кости с пыльно-розовым

корсетом, только что вошла в бальный зал. Ее длинные золотистые волосы

каскадом рассыпались по плечам, а золотая маска на лице сверкала на свету.


«Под всем этим он, должно быть, великолепен», - вздохнул Эксингтон, в его голосе

звучало желание. «Я имею в виду, эти глаза... И это тело... Он должен быть

невероятным в постели».

«Не будьте неуместным, Эксингтон», - сказал Бенедикт, стиснув челюсти.

«Ах», - рассмеялся Эксингтон, - «вы серьезно относитесь к нему, как мило. Я рад за

вас. О, смотрите, она идет к нам».

Эксингтон был прав. Пока Бенедикт смотрел на Вивьен, почти завороженный, она

заметила его, как будто только ради него и пришла. Она направилась прямо к нему, приветствуя по пути гостей, но упорно приближаясь.


Бенедикт почувствовал, что его сердце громко стучит в ушах, а все тело гудит от

предвкушения. Он не мог поверить в это. Но когда Вивьен оказалась всего в

нескольких футах от него, Бенедикт наконец понял, что это действительно она.


«Везучий ублюдок», - с ухмылкой сказал Эксингтон. Он поцеловал руку Вивьен и

прощально подмигнул Бенедикту, после чего оставил их вдвоем.


«Вы пришли», - сказал Бенедикт, его голос был едва слышным шепотом.


«Я не могла разочаровать беднягу Торнби, не так ли?» Вивьен рассмеялась, ее глаза

озорно блестели. «В конце концов, сегодня вечером мне сделают предложение».


Бенедикт едва удержался от смеха, когда внезапное счастье захлестнуло его. Он

поцеловал протянутую руку, и Вивьен улыбнулась.


«Как вы?» - спросила она.


«Я в порядке», - ответил Бенедикт, не сводя с нее глаз. Больше всего на свете он

хотел остаться с ней наедине - хотел увидеть его без маскировки, поговорить с ним

начистоту, спросить, где он был и что делал. Но на них было слишком много

любопытных глаз.


Поэтому он сказал: «Могу я пригласить вас на танец, мисс Лафлёр?»


Она кивнула, и он повел ее на танцпол, где уже танцевали несколько других пар.

Бенедикт почувствовал, что все взгляды устремлены на них, и притянул Вивьен к

себе. Теперь, когда она была так близко к нему, он уловил знакомый запах Виктора, и все тело Бенедикта мгновенно отреагировало на него.


Как только они начали двигаться в ритм музыке, он спросил: «Вы надолго в

городе?»


«Только на ночь», - тихо ответила Вивьен, ее губы почти коснулись уха Бенедикта,

когда она добавила: «Мне нужно было увидеть тебя». Он почувствовал, как ее

пальцы коснулись его шеи, вызвав мурашки по позвоночнику.

Бенедикт почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и, оглянувшись через

плечо Вивьен, поймал ястребиный взгляд леди Хоторн. Он не хотел ее видеть, и ему

было все равно, что она подумает.

«Останьтесь на ночь в Блэкмуре», - тихо сказал Бенедикт, вернув взгляд к Вивьен.

«Пожалуйста».

Вивьен подняла бровь. «Что скажут люди, мистер Блэкмур?»


Бенедикт почувствовал, что краснеет, осознав, насколько очевидны его истинные

желания. Но прежде чем он успел придумать ответ, Вивьен сказала: «Мне нужно

найти ванную. Она должна быть на втором этаже, так что я пойду поищу ее. Если

позволите». Она выпустила его из объятий и улыбнулась, прежде чем уйти.


Провожая ее взглядом, Бенедикт медленно понял, что она имела в виду. Она хотела, чтобы он последовал за ней?


Он не мог преследовать ее сразу. Поэтому он взял еще один бокал вина и несколько

минут поговорил с Фелицией Блейн, чтобы не вызвать подозрений. Убедившись, что леди Хоторн нигде не видно, Бенедикт выскользнул из бального зала.


Идя по пустому коридору и пересекая опустевший вестибюль, оставляя позади

веселые звуки, он думал о том, не истолковал ли он намерения Вивьен неправильно.

Что, если он просто решил, что она хочет видеть его здесь, и ошибся?


Бенедикт поднялся по парадной лестнице на второй этаж и стал искать ванную

комнату. Проходя по пустому коридору, он заметил, что одна из дверей слегка

приоткрыта. Он подошел к ней и потянул за ручку.


Вивьен ждала его внутри, стоя у раковины. Когда она услышала звук

открывающейся двери и подняла на него глаза, поймав его взгляд в зеркале, Бенедикт сразу же понял, что не ошибся.


Он закрыл за собой дверь и повернул ключ. В этот самый момент Вивьен толкнула

его к двери, но прежде чем ее губы успели накрыть его губы. Бенедикт схватил ее

парик и стянул его с головы.


«Тебе действительно не нравятся девушки, да?» Виктор рассмеялся, но Бенедикт

заставил его замолчать пылким поцелуем, когда его руки потянулись расстегнуть

корсет. Он возился с ним, отчаяние росло, потом почувствовал, как руки Виктора

расстегивают его брюки, и решил забыть о корсете. У них не было времени. Но

прежде чем он успел подумать о чем-то еще, его член оказался на свободе, а Виктор

уже опустился на колени. Когда теплый бархатистый рот Виктора охватил его, Бенедикт издал стон, который едва успел подавить. Его руки нашли непокорные

черные волосы Виктора, и Виктор начал ласкать и посасывать кончик его члена.

Бенедикт снова застонал, его дыхание участилось, руки отчаянно вцепились в

волосы Виктора, пока Виктор глубоко втягивал его в горло. И тут Бенедикт

совершил ошибку, взглянув на Виктора, увидел его пронзительные темные глаза - и

Бенедикт оказался слишком близко, слишком быстро.

Он одним движением поднял Виктора и толкнул его к раковине, чтобы было на что

опереться. Он расположился позади Виктора, задрав платье, чтобы обнажить его

голую кожу. Когда его член скользнул по расщелине заднего прохода Виктора, Бенедикт зашипел и услышал, как Виктор издал стон.

«Трахни меня», - прошептал Виктор, его голос звучал с трудом, а глаза нашли глаза

Бенедикта в зеркале. «Трахни меня, пожалуйста».

Эти непристойные слова заставили Бенедикта содрогнуться. Он потянулся к

фарфоровой баночке с холодным кремом на полке в ванной и быстро отвинтил

крышку. Бенедикт зачерпнул щедрую порцию и покрыл смазкой свое ноющее

возбуждение.


Виктор задыхался, когда палец Бенедикта обводил его вход, а затем медленно

проникал внутрь. Бенедикт не торопился, постепенно добавляя второй палец, наслаждаясь тихими стонами Виктора и тем, как он прижимается к руке Бенедикта.


Когда Виктор был готов, Бенедикт убрал пальцы и расположился у его входа.

Длинным толчком он вошел в него, и оба застонали от ощущений. Бенедикт сделал

паузу, давая Виктору время привыкнуть, удивляясь его тугому теплу.


Спустя, казалось, целую вечность, Бенедикт наконец начал двигаться, задавая

медленный, глубокий ритм. Одной рукой он держал Виктора за бедро, а другой

скользил по груди Виктора, чтобы нежно прикрыть ему рот, заглушая его

жаждущие звуки. Губы Бенедикта нашли затылок Виктора, целуя и покусывая

чувствительную кожу, а его толчки постепенно учащались.


Их дыхание становилось все более тяжелым и прерывистым, удовольствие

нарастало между ними. Толчки Бенедикта становились все более быстрыми, первобытными, вызванными отчаянной потребностью в разрядке. Виктор застонал

в ответ на его руку, его тело содрогнулось, когда он приблизился к краю. Еще

несколько глубоких толчков - и Бенедикт почувствовал, как его распирает волна

сильного наслаждения.


Он приглушенно вскрикнул, прижимаясь к плечу Виктора, когда тот излился внутрь

него.

«Черт», - вздохнул Бенедикт, повторяя слова Виктора, пока тот отходил от аффекта, вызванного его кульминацией.

Он так и застыл, скользкий и горячий, прижатый к спине Виктора, пульсируя

внутри него. Когда он наконец выдохнул и поцеловал Виктора в шею, повернув его

лицом к себе, Бенедикт понял, что Виктор все еще тверд и болен. Бенедикт

покраснел, встретив похотливый взгляд Виктора. И прежде чем он успел что-то

сказать, Виктор взял руку Бенедикта в свою, поднес ее к губам и лизнул языком, скользким и горячим. Затем Виктор положил ее на свой собственный член, медленно проводя по его длине, а затем снова вверх. Вниз и вверх, сначала

медленно, а потом все быстрее. Когда их руки двигались вместе, Бенедикт смотрел

вниз, завороженный, не в силах отвернуться. Виктор тоже смотрел, уже начиная

хныкать от нарастающего удовольствия.

То вверх, то вниз.

Виктор застонал, его глаза закрылись, когда Бенедикт провел большим пальцем по

кончику его члена. Бенедикт накрыл губы Виктора своими, и их языки встретились, пока Виктор побуждал руку Бенедикта двигаться быстрее, быстрее, быстрее.


Виктор застонал в рот Бенедикту, и через несколько секунд он кончил, слизкий и

горячий, обхватив шею Бенедикта одной рукой и притянув его к себе.


Видя это - Виктор, кончающий в его объятиях, - Бенедикт испытал новый прилив

возбуждения и почувствовал, как его собственный член дернулся и снова затвердел.

Он подождал, пока Виктор не получит удовольствие, и только потом прошептал: «Я

хочу... я хочу тебя снова».


Виктор только поднял брови и рассмеялся в ответ, а его язык нашел язык

Бенедикта. Бенедикт вздрогнул от этого прикосновения и приподнял одну из ног

Виктора, вводя в него свой уже твердый член.


«Ах...» - стонали они в унисон.


Стоя лицом к лицу, у них было не так много пространства для маневра, но его

хватало, чтобы Бенедикт быстро и жестко трахал Виктора, тесно обнимая его, пока

язык Виктора трахал его рот в ритме с его толчками.


Они оба застонали, когда бедра Бенедикта нашли идеальный угол, и Виктор

содрогнулся под ним. Бенедикт входил в него с отчаянием, не в силах

контролировать темп, снова и снова, удовольствие было почти невыносимым.


Виктор застонал, глядя вниз, туда, где соединялись их тела. «Быстрее, быстрее», -

умолял он.

Бенедикт отпустил его, его толчки стали быстрыми и жесткими, заставляя Виктора

стонать и хныкать так громко, что их наверняка услышал бы кто-нибудь из слуг, проходивших по коридору. Но Бенедикту было все равно. С последним толчком его

рука нашла уже возбужденный член Виктора, и он стал гладить его быстро и грубо.

Когда Виктор задрожал и закричал, обдав руку Бенедикта своей горячей струей, Бенедикт застонал и вошел в него.

Несколько долгих мгновений стояла тишина, прерываемая лишь их неровным

дыханием. Затем Бенедикт выдохнул и осторожно опустил ногу Виктора.

«Черт», - выдохнул Виктор, глядя на Бенедикта взглядом, не иначе как

восхищенным. «Это было... Черт...» Похоже, это было единственное, что он смог

сказать.

Бенедикт рассмеялся и, наклонившись, слегка поцеловал влажный лоб, скулу и

раскрасневшуюся щеку Виктора, а затем захватил его припухшие губы в

медленный и глубокий поцелуй. В ответ Виктор обхватил лицо Бенедикта руками и

запустил пальцы в его волосы.


Когда поцелуй закончился, Виктор неожиданно потянул Бенедикта за шею, обхватив его, и несколько мгновений не шевелился. Бенедикт почувствовал, как

сердце заколотилось в ушах, и крепче обнял Виктора.


Им потребовалось несколько минут, чтобы перевести дух, прежде чем они

отпустили друг друга, и Бенедикт сделал шаг назад.


«Ну и бардак», - усмехнулся Виктор, глядя на их испорченную одежду. «Думаю, нам нужно привести себя в порядок и уйти».


«А я думаю, мисс Лафлёр, что вы уничтожили мой любимый костюм», - поддразнил

Бенедикт, и Виктор закатил глаза в ответ.


Следующие четверть часа они провели, приводя себя в порядок и наводя порядок в

ванной. Было ясно, что они не смогут вернуться в бальный зал, не став предметом

сплетен на ближайшие две недели. Поэтому они решили, что лучше всего будет

оставить записку для семьи Бенедикта и сразу же отправиться в Блэкмур.


Но когда они тихонько приоткрыли дверь, чтобы проверить коридор перед выходом

из ванной, то замерли на месте. В коридоре их ждали две фигуры.


Уильям Торнби.


И леди Хоторн.

ГЛАВА 11. ПРОЩАНИЕ.


Выражение неприятного лица леди Хоторн было не иначе как триумфальным.


«Ха! Я же говорила вам, мистер Торнби!» - воскликнула она с самодовольной

ухмылкой и посмотрела на мужчину, чтобы увидеть его реакцию. «Они

прелюбодействовали в вашей ванной!»


Торнби, побледневший и застывший на месте, казалось, был шокирован выходом

Бенедикта и Вивьен из ванной не меньше, чем они его.


«Что здесь происходит?» сказала Вивьен, ее голос был ровным и почти скучающим.


«Не нужно театральности», - рассмеялась леди Хоторн, скрестив руки на груди.

«Мы все слышали». Она посмотрела на Бенедикта с вызовом в глазах. «Вам

следовало послушать меня, мистер Блэкмур. Теперь вы уничтожены».


«Я понятия не имею, о чем вы говорите», - небрежно ответил Бенедикт, подражая

беспечности Вивьен, несмотря на то что сердце его подпрыгивало в горле. «Мисс

Лафлёр почувствовала себя плохо, и я...»


«Не надо!» Торнби внезапно вскрикнул, и красные пятна мгновенно покрыли его

бледную шею и лицо. «Вы...» - он указал дрожащим пальцем на Бенедикта. «Вы... я

слышал, что вы сделали... с ней!»


В одно мгновение произошло три вещи: в конце коридора появился дворецкий; Бенедикт понял, что Торнби все еще считает Виктора женщиной; и Торнби

бросился на Бенедикта, ударив его кулаком в лицо, отчего они оба рухнули на пол.


Хотя на первый взгляд руки Торнби были маленькими и мягкими, они несли в себе

мощный удар. Ударившись затылком о пол ванной, Бенедикт почувствовал, как

жесткие кулаки Торнби ударили его по торсу. Со стороны они, наверное, выглядели

нелепо - как французский бульдог, пытающийся побороть дога. Но от удара голова

зазвенела, а Торнби навалился всем весом на грудь, и Бенедикт с трудом переводил

дыхание, не в силах оторвать мужчину от себя.


Виктор - то есть Вивьен - схватил Торнби за шиворот и отпихнул его от Бенедикта.

Все еще испытывая головокружение, Бенедикт наконец почувствовал, что в его

легкие поступает воздух.

«С вами все в порядке?» спросила Вивьен, протягивая ему руку. Бенедикт кивнул, взял предложенную руку и тут же был поднят на ноги.

Несмотря на свои размеры, подумал Бенедикт, Виктор был невероятно силен.

«Сэр! Сэр!» Старый дворецкий поспешил к ним и принялся помогать Торнби

подняться с пола. Затем он повернулся и устремил взгляд на Бенедикта. «Что

происходит?»

Но это была леди Хоторн, которая закричала: «Эти джентльмены совершали акт

непристойности в ванной!»


«Что... что?» - заикнулся дворецкий, глядя между Торнби и Бенедиктом, явно

потрясенный тем, что его хозяин способен совершить что-то непристойное, тем

более с другим мужчиной.


В этот момент Вивьен потянула Бенедикта за руку и прошептала: «Уходим».

И они побежали.


***


Мария была ошеломлена, когда увидела Бенедикта, выходящего из кареты с мисс

Лафлёр, и еще больше, когда заметила его побитое и покрытое синяками лицо.

Только после того как он запретил ей посылать за доктором и попросил принести в

его комнату лед и аптечку, он смог пойти в ванную, чтобы привести себя в порядок.


Посмотрев в зеркало, он увидел, что на скуле уже темнеет большой синяк. Из носа

шла кровь, хотя и гораздо меньше, чем десять минут назад, а нижняя губа была

разбита и тоже кровоточила. Ребра болели, когда он двигался, и он подумал, не

сломаны ли они.


Когда он вошел в спальню, Виктор уже ждал его с аптечкой, полотенцем и стаканом

льда.


«Ты выглядишь как черт», - сказал Виктор, окинув его взглядом.

Бенедикт поднял бровь. «Где твой парик?»

Виктор кивнул на стол, где он его оставил, и пожал плечами. «У меня разболелась

голова, поэтому я его снял».

Бенедикт кивнул. «Ты можешь взять мою одежду, если хочешь переодеться».

«Вообще-то, я бы с удовольствием», - сказал Виктор с удивлением в голосе, но

потом покачал головой. «Но, думаю, сначала мне нужно принять ванну».

«Моя ванная - вторая дверь слева», - сказал Бенедикт, расстегивая жилет.

Виктор бросил на него косой взгляд, словно пытаясь понять, серьезно ли он

говорит. «Спасибо, но, возможно, будет разумнее, если я уйду».


Бенедикт поднял на него глаза. «Останься».


«После того, что только что произошло...» Голос Виктора прервался. «Будет лучше, если меня не будет здесь, когда вернется твоя семья».


Бенедикт на мгновение задумался. Он знал, что будет просто чудом, если леди

Хоторн не раскроет их секрет всему бальному залу, как только они уйдут. И если

она не сделает этого сегодня, то непременно сделает завтра, и его жизнь, какой он

ее знал, закончится. Сегодня или завтра ему придется столкнуться с разочарованием

деда, страхом матери и отвращением брата.


Поэтому он снова сказал: «Останься».


Он имел в виду не только сегодняшнюю ночь. Он хотел сказать - навсегда. Но он

этого не сказал.


Виктор смотрел на него с сомнением во взгляде. Он никогда не колебался, но

сейчас колебался.


«Иди прими ванну», - настойчиво сказал Бенедикт.


«Но твоя семья...»


«Я разберусь с ними, когда они приедут».


«Позволь мне хотя бы обработать твои синяки».


«Позже», - сказал Бенедикт. «Сначала мне нужно поговорить с камердинером».


Виктор наконец кивнул и встал. Бенедикт протянул ему кучу свежей одежды -

нижнее белье, носки, рубашку и брюки, которые, как он знал, были гораздо больше

тех, что Виктор обычно носил. Виктор поблагодарил его и исчез в коридоре.


Бенедикт тоже хотел бы принять ванну, но дела с камердинером не терпели

отлагательств. Он позвал Джона, который удивился, увидев его, и был потрясен

состоянием его лица, но Бенедикт не позволил ему суетиться - у него было гораздо

более важное дело.

Когда Виктор вернулся в спальню Бенедикта - с мокрыми волосами, без макияжа, в

свежей одежде, которую дал ему Бенедикт, и с ворохом грязной одежды в руках, -

Джон уже уходил, и они столкнулись в дверях.

Виктор поприветствовал его, но Джон выглядел настолько растерянным, что

остановился в дверном проеме, преграждая Виктору путь.

«А вы?» спросил Джон, сузив глаза, словно пытаясь вспомнить, знает ли он его.


«Виктор Лафлёр», - ответил Виктор с легкой улыбкой на губах.


Джон нахмурился, а затем повернулся, чтобы посмотреть на своего хозяина.

Бенедикт прикусил губу, стараясь не рассмеяться над ошарашенным выражением

лица Джона, и пожал плечами. Джон отступил в сторону, пропуская Виктора в

комнату, а затем поклонился им обоим и удалился.


«Мне пора идти, пока у твоего камердинера не случился сердечный приступ», -

сказал Виктор, улыбаясь уголками губ.


«С ним все будет в порядке», - улыбнулся Бенедикт, прижимая к щеке ледяное

полотенце. «Он крепче, чем кажется».


Виктор оглядел комнату и нашел в углу корзину для белья, куда сложил

выброшенную одежду. Затем он подошел к Бенедикту и оценил ущерб, нанесенный

его лицу.


«У тебя кровь», - сказал он, и когда Бенедикт потянулся, чтобы вытереть нос

полотенцем, Виктор взял его за руку и прижал полотенце к губам.


У Бенедикта перехватило дыхание от прикосновения и близости их тел. Он сделал

глубокий вдох, но ребра отозвались болезненной болью.


«Ой», - вздохнул он, едва не перевернувшись на спину.

Виктор придержал его за локоть. «Болит?»

«Я в порядке», - сумел пробормотать Бенедикт. «Это просто мои ребра».


«Дай-ка я посмотрю».


Когда Виктор потянулся, чтобы снять с него расстегнутый жилет, Бенедикт поймал

руки Виктора в свои. Они остановились, так близко, их дыхание смешалось.

Бенедикт перевел взгляд на губы Виктора, и его сердце забилось быстрее.

Виктору удалось высвободить руки из хватки Бенедикта и медленно спустить жилет

с плеч. Бенедикт снова поймал руки Виктора и придвинулся ближе, по-прежнему не

отрывая взгляда от его губ. Когда лицо Бенедикта приблизилось, и его губы почти

коснулись губ Виктора, Виктор отстранился от поцелуя и усмехнулся: «Полегче, дорогой, кажется, ты ударился головой».

«Ой», - вздохнул Бенедикт, - «кажется, ты разбил мне сердце».

Виктор снова захихикал и потянулся к пуговицам рубашки Бенедикта. «Дай-ка я

посмотрю, что Торнби сделал с твоими ребрами».


Когда Виктор расстегнул пуговицы на рубашке, его пальцы провели по коже

Бенедикта, дыхание Бенедикта сбилось, а на мгновение он и вовсе перестал дышать.

Его торс был в синяках, еще более сильных, чем лицо, - кожа налилась кровью там, где маленькие, но могучие руки Торнби с усердием наносили ему удары.


Пальцы Виктора осторожно коснулись ребер Бенедикта, медленно продвигаясь

вниз и слегка надавливая. «Больно?» спросил Виктор, в его голосе прозвучала

озабоченность.


«Немного», - ответил Бенедикт, все еще одержимый моментом, застывший под

прикосновениями Виктора.


Бенедикт сделал, как ему было велено, и почувствовал тупую боль в ребрах.


«Больно?» снова спросил Виктор.


«Немного», - повторил Бенедикт.


«Может, он и сломал тебе ребра, но они не сломаны».


«Хорошо», - прошептал Бенедикт, его взгляд вернулся к губам Виктора.


Виктор поймал его взгляд, и уголок его губ приподнялся. «Черт, перестань так на

меня смотреть».


«Как?»


«Как будто ты хочешь меня трахнуть».


«Я не могу. Потому что хочу».


Глаза Виктора потемнели от вожделения, но он сделал неуверенный шаг назад.

«Ты уверен, что не ударился головой? Твоя семья вот-вот вернется с бала, где наша

маленькая мисс Сваха, должно быть, рассказала всем, что самый привлекательный

холостяк Шоруитча делал с каким-то драг квин в ванной мистера Торнби, который, кстати, только что избил тебя».

Бенедикт вздохнул: «Он меня не избивал. Я просто отказался ударить его в ответ».

«На самом деле я не об этом».

Бенедикт на мгновение закрыл глаза, сжимая пальцами переносицу. Затем он

сказал: «Я не хочу об этом думать». Он снова открыл глаза. «Не сейчас».


«Ты не можешь убежать от реальности», - тихо сказал Виктор, в его голосе

чувствовалась грусть.


«Я хочу сделать именно это», - прошептал Бенедикт в ответ, делая шаг к нему и

закрывая лицо Виктора ладонями. «Только сегодня. Пожалуйста. Виктор».


Это имя подействовало как волшебное слово. Виктор посмотрел на губы Бенедикта, подавшись вперед. Когда их губы соприкоснулись, все тело Бенедикта задрожало от

предвкушения. Его губы настойчиво поймали нижнюю губу Виктора, пронеся его

через всю комнату и прижав к стене.


Губы Бенедикта разошлись, его язык нашел язык Виктора, и по телу мгновенно

пробежала волна возбуждения. Не разрывая поцелуя, Бенедикт повернул ключ, закрывая дверь, и повел Виктора к кровати.


Когда Виктор упал на мягкие простыни, Бенедикт последовал за ним, сбрасывая с

себя брюки и нижнее белье, а затем принялся раздевать Виктора. Но когда его

пальцы потянулись к пуговицам на брюках Виктора, Бенедикт заметил выражение

лица Виктора и замер. В глазах Виктора стояли слезы, губы дрожали.


«О Боже», - прошептал Бенедикт, - «с тобой все в порядке?»


Виктор кивнул, но отвел взгляд, пытаясь смахнуть слезы. На секунду сердце

Бенедикта словно перестало биться. Он соскользнул с Виктора и лег рядом с ним, не обращая внимания на ноющую боль в ребрах.


«Виктор?»


«Я в порядке», - сказал Виктор, по-прежнему не встречая его взгляда.


«Ты не в порядке. Я... сделал тебе больно?»

Виктор едва слышно прошептал: «Нет».

Бенедикт почувствовал, что у него закружилась голова, когда он сел. «Тогда что

случилось?»

Виктор покачал головой, по его лицу текли неудержимые слезы. «Ничего». Он

расстегнул брюки и снял их вместе с нижним бельем. «Просто трахни меня, пожалуйста».

«Прекрати», - сказал Бенедикт. Он проглотил внезапную горечь на языке и

скользнул под одеяло. Затем он мотнул головой. «Иди сюда».

Виктор не шелохнулся, моргая, словно не понимая, что Бенедикт имеет в виду.


«Давай, ложись под одеяло», - объяснил Бенедикт. На этот раз Виктор сделал то, что он сказал, но когда Бенедикт притянул его к себе и укутал их обоих одеялом, Виктор издал всхлип, и Бенедикт почувствовал, как в его груди поднимается

паника.


«Пожалуйста, скажи мне, что случилось», - прошептал он.


«Мне очень жаль», - сказал Виктор, его голос был полон стыда. «Я не знаю, что со

мной. Я никогда не плачу».


Бенедикт поцеловал его в макушку и почувствовал, как Виктор склонился к нему в

объятиях, а его рука обвила торс Бенедикта.


«Ты можешь сказать мне, почему ты плачешь?» тихо спросил Бенедикт, ощущая

тепло влажных волос Виктора на своем плече.


«Нет», - прошептал Виктор, его голос был едва слышен. «Мне очень жаль. Со мной

все в порядке».


Между ними воцарилось тяжелое молчание, но оно было недолгим. Губы Виктора

начали исследовать тело Бенедикта, проводя поцелуями по его груди, подбородку и

щеке, прежде чем наконец захватить его рот. Бенедикт отвечал на поцелуй, его

движения были медленными и нежными, но Виктор жаждал большего. Его язык

высунулся, раздвинул губы Бенедикта и с настойчивостью скользнул по нижней

губе. Рука Виктора, лежавшая на торсе Бенедикта, скользнула вниз между его ног.

Бенедикт резко выдохнул, когда пальцы Виктора нашли его член и начали

поглаживать.


«Виктор», - пробормотал Бенедикт между поцелуями, - «остановись».


Слезы снова полились из глаз Виктора, попадая на щеки Бенедикта, но его рука не

прекращала движений. Член Бенедикта становился тверже с каждым ударом, и

тишину нарушали тихие стоны Виктора. Борясь с возбуждением, Бенедикт схватил

Виктора за запястье, останавливая его руку.

«Остановись».

Твердость в голосе Бенедикта заставила Виктора замереть. Он отстранился, встретившись с хмурым взглядом Бенедикта.

«Тебе больно», - сказал Бенедикт, его тон был мягким, но настойчивым. «Скажи

мне, почему. И, пожалуйста, не пытайся отвлечь меня сексом».


Виктор покачал головой, его глаза смотрели умоляюще. «Я не хочу говорить об

этом. Так что, пожалуйста, просто трахни меня».


«Нет. Я не могу заниматься с тобой любовью, пока ты плачешь».


«Я остановлюсь. Я уже остановился. Пожалуйста, я хочу тебя», - губы Виктора

прикоснулись к уху Бенедикта, вызывая дрожь по позвоночнику. «Я так сильно

хочу тебя». Он схватил руку Бенедикта и провел ее между своих ног, прижимая к

эрекции. «Пожалуйста. Не заставляй меня умолять».


Бенедикт посмотрел в глаза Виктора и увидел в них ноющую потребность. Он снова

поцеловал Виктора, не торопясь, осторожно положил Виктора на подушки и

подперся одной рукой, нависая над ним. Поцелуи Бенедикта были такими

неторопливыми, что прошло немало времени, прежде чем он наконец встретил язык

Виктора. С каждым безумным ударом он чувствовал, как печаль покидает Виктора, сменяясь вожделением и отчаянием. Рука Бенедикта снова нашла член Виктора, но

он намеренно делал движения медленными - настолько медленными, что Виктор

практически гудел под ним, издавая слабые хныканья, двигаясь навстречу руке

Бенедикта, жаждущей большего трения. Но Бенедикт пока не давал ему этого.


«Пожалуйста», - умолял Виктор, - «трахни меня, пожалуйста».


Вместо этого Бенедикт медленно провел губами по телу Виктора: сначала по

подбородку, потом по шее и груди, а затем поцеловал живот. Наконец его лицо

поравнялось с пульсирующим членом Виктора. Виктор смотрел на него, затаив

дыхание, его глаза потемнели от желания, когда Бенедикт взял его член в рот.


Последовавший за этим стон был громким и отчаянным, но Бенедикт хотел

услышать больше. Он не торопился, начав с медленных, дразнящих облизываний по

всей длине Виктора. Руки Виктора забрались в волосы Бенедикта, нежно потянули

его, побуждая двигаться быстрее.


Бенедикт облизал его от основания до кончика, а затем взял в рот только головку, нежно посасывая. Виктор задыхался, покачивая бедрами. Бенедикт прижал его к

себе и стал брать в рот дюйм за дюймом, а затем захватил рукой оставшуюся часть

Виктора.

Он задержался на мгновение, а затем начал медленное покачивание, с каждым

движением опускаясь все глубже в горло. Виктор застонал, крепче вцепившись в

волосы Бенедикта. Бенедикт мурлыкал рядом с ним, вибрация вырывала из губ

Виктора очередной стон.

Когда дыхание Виктора стало более неровным, а тело напряглось, Бенедикт

почувствовал, что он уже близко. Не желая, чтобы все закончилось, Бенедикт

отстранился, прижавшись поцелуем к бедру Виктора. Виктор застонал от потери

контакта, его тело затрепетало от потребности.

Собственное возбуждение Бенедикта жаждало внимания. Он поднес пальцы ко рту

и смочил их, а затем потянулся вниз, чтобы найти вход Виктора. Бенедикт

медленно просунул один палец внутрь. Виктор задыхался, сопротивляясь

проникновению и приветствуя его. Бенедикт ввел второй палец, снова растягивая

Виктора, проверяя, готов ли он.


Когда он почувствовал, что Виктор готов, Бенедикт вынул пальцы. Рука Бенедикта

пошарила в ящике тумбочки, перебирая привычный набор баночек для ухода за

собой, пока не нашла маленький флакончик с маслом для волос. Он откупорил его, и в комнате разлился аромат кедра и цитрусовых, а затем вылил щедрую порцию на

ладонь.


«Этого хватит», - пробормотал он и потянулся вниз, смазывая свое собственное

возбуждение. Затем он переместился вверх по телу Виктора и впился в его губы в

глубоком, медленном поцелуе. Пока они целовались, он приблизился к входу

Виктора. Медленным, плавным движением бедер Бенедикт вошел в него, проглотив

стон Виктора.


«Черт», - вздохнул Виктор, раскинувшись на подушке. Бенедикт замер, ожидая, пока он привыкнет, прежде чем Виктор вздохнул: «Ах... Д-двигайся, пожалуйста».


И Бенедикт задвигался: сначала медленно, потом почти полностью выходя, а затем

снова входя, задавая дразнящий ритм, от которого Виктор извивался под ним.


Ноющий член Виктора лежал между ними, такой твердый, что Бенедикт понимал: одно его прикосновение - и он окажется на грани. Но он сдержался, желая

растянуть удовольствие.


Постепенно толчки Бенедикта становились все быстрее и сильнее. Одной рукой он

ухватился за изголовье кровати, а другой продолжал удерживать бедро Виктора.

Кровать скрипела от каждого мощного толчка, изголовье ударялось о стену в такт

их все более неистовым движениям.

Стоны Виктора становились все громче, все отчаяннее, пока с внезапным криком он

не кончил, выплеснувшись между их мокрыми от пота телами. Его вид и

сжимающиеся мышцы вокруг члена Бенедикта были слишком сильны. С

последним, глубоким толчком Бенедикт погрузился в Виктора, преследуя свою

собственную разрядку.

Бенедикт рухнул на Виктора, и оба они тяжело задышали. Когда последствия их

кульминации утихли, Бенедикт перекатился на бок.

«Это...» вздохнул Виктор, - «это было...» Его голос прервался, прежде чем он

выдохнул: «Черт».

Бенедикт тихо рассмеялся и притянул Виктора в свои объятия. Виктор, казалось, был удивлен этим жестом, но все же откликнулся на его прикосновение. Он

повернул голову, чтобы посмотреть на Бенедикта, и когда их глаза встретились, Бенедикт быстро поцеловал его в переносицу.


Виктор выглядел так, словно хотел что-то сказать, но не сказал. Вместо этого он

крепче обнял Бенедикта и закрыл глаза. Вскоре Бенедикт почувствовал, как его

одолевает дремота. Когда он уже почти заснул, сквозь дымку он услышал

отдаленный стук копыт. Но с этим он разберется позже.


***


На следующее утро Бенедикт проснулся от стука в дверь. Медленно открыв глаза и

моргая от солнечного света, он первым делом почувствовал боль в груди.

Проклятый Торнби. Еще не отойдя ото сна, Бенедикт подумал, что, возможно, ему

все-таки стоит обратиться к врачу.


Раздался еще один стук, на этот раз более громкий, а затем и щелчок дверной

ручки, когда кто-то попытался ее открыть. Только тогда Бенедикт полностью

вспомнил, что произошло предыдущей ночью.


«Ваша светлость» - из коридора донесся приглушенный голос Джона.


«Лорду Блэкмуру нужно поговорить с вами».


Нужно - не нужно, подумал Бенедикт, мгновенно представив себе, что сейчас

произойдет. Он повернулся в кровати, ожидая увидеть рядом с собой Виктора, но

его там не было. Бенедикт сел прямо, сердце подскочило к горлу, но Виктор дремал

с книгой, раскинувшись в кресле у окна. Он был полностью одет, а длинные рукава

черной рубашки Бенедикта закатаны до локтей.

«Я скоро выйду, Джон», - сказал Бенедикт через дверь, поднимая с пола свою

одежду и начиная одеваться. «Ты можешь идти».

«Простите, ваша светлость, но лорд Блэкмур отдал мне строгий приказ доставить

вас сюда немедленно. И взять с собой...» - Джон кашлянул, прочищая горло, -

«гостя...» - он снова кашлянул, - «джентльмена».

Джентльмена. Черт.

Бенедикт посмотрел на Виктора, который как раз в этот момент открыл глаза и

теперь щурился от солнца, заливавшего комнату.

«Что происходит?» спросил Виктор, его голос дрожал от сна.

«Мой дедушка хочет поговорить со мной», - объяснил Бенедикт, застегивая

рубашку. «С нами».


Виктор отложил книгу и встал, поправляя одежду. Он выглядел так хорошо, что, когда Бенедикт увидел себя в зеркале в мятой и неопрятной одежде, он решил

переодеться. Сейчас у него не было времени на ванну, но она ему определенно была

нужна. Синяк на лице выглядел еще хуже, чем вчера вечером, губы распухли.


Бенедикт нашел в гардеробе выглаженную рубашку и брюки и быстро переоделся.

Затем он расчесал волосы и быстро оглядел себя в зеркале. Поймав в отражении

взгляд Виктора, он обернулся. Виктор нерешительно стоял у него за спиной.


«Ты хорошо спал?» тихо спросил Бенедикт, чтобы Джон, стоявший за дверью, не

услышал их.


«Да». Виктор кивнул и провел пальцами по своим непокорным волосам, пытаясь

привести их в порядок.


Бенедикт приподнял бровь и слегка улыбнулся. «А что это за кресло?»


«Я...» Виктор пожал плечами, и Бенедикт понял, что он что-то скрывает. «Я

проснулся рано. Не хотел тебя будить».


Бенедикт кивнул, решив больше не настаивать на этом, и направился к двери. «Ты

готов?» - спросил он, бросив взгляд на Виктора через плечо.


Виктор кивнул, и Бенедикт повернул ключ.


Они ждали его в кабинете. Все - дедушка, мать, Перси и даже Мария, которая молча

стояла у двери. Было всего восемь утра, но они уже были одеты и выглядели так,

словно проснулись по меньшей мере пару часов назад.

Когда Бенедикт вошел в комнату, вся его тревога мгновенно исчезла, уступив место

странной, спокойной покорности. Он знал, что его жизнь, какой он ее знал, закончилась. Он знал, что натворил. И он был готов принять последствия.

«Садись, пожалуйста», - сказал Бенедикту дедушка Генри, не обращая внимания на

Виктора, который последовал за ним в дом.

Бенедикт сел на диван у стены, а Виктор - рядом с ним. Именно тогда Бенедикт

смог по-настоящему взглянуть на свою семью и увидеть их лица.


Выражение лица деда Генри было пустым, совершенно нечитаемым. Лилибет

выглядела бледной и почти торжественной, ее взгляд, полный чего-то сродни

ужасу, переходил от старшего сына к мужчине, сидящему рядом с ним. Перси

казался растерянным больше всего на свете, его глаза были прикованы к Виктору, словно он был мифическим существом.


Несколько мгновений они сидели в тишине. Затем дедушка Генри поднял глаза от

своих рук, которые он рассматривал, и сказал: «Ты знаешь, почему мы здесь, Бенедикт?»


Взгляд деда нарушил самообладание Бенедикта. Еще минуту назад он был в

порядке, но, увидев разочарование деда... Бенедикт почувствовал прилив боли в

груди.


«Да», - сказал он. Лгать больше не было смысла.


«Вчера вечером мы с Лилибет имели приватную беседу с леди Хоторн», - сказал его

дед, нахмурившись. «Она рассказала нам одну необычную историю». Он сделал

паузу, и Лилибет всхлипнула, потянувшись за носовым платком в кармане платья.

«Сначала мы ей не поверили», - продолжил дедушка Генри. «Честно говоря, мы

подумали, что женщина сошла с ума, когда сказала, что мисс Лафлёр - мужчина».


Бенедикт моргнул, его желудок скрутило, но он молчал, ожидая продолжения.


«Но потом она рассказала нам длинную историю о том, как наняла частного

детектива, чтобы выяснить, кто такая Вивьен Лафлёр. И как она выяснила, что этой

женщины вообще не существует. Что она на самом деле человек, которого ты

нанял, чтобы он сыграл роль твоего любовного интереса, чтобы получить

наследство». В глазах деда Генри появился гнев, которого Бенедикт никогда раньше

в них не видел. «Это правда?» - спросил он, его голос был тверд как сталь.


Бенедикт знал, что если он скажет деду, что сделал это для него, то это будет

звучать как детская ложь. Поэтому он просто ответил: «Да».

Дедушка Генри моргнул, в его глазах отразилась огромная боль. Лилибет захныкала

и заплакала, слезы текли по ее лицу. Перси ничего не сказал, ждал, нахмурившись.

Бенедикт знал, что сейчас он ничего не скажет, особенно когда дедушка Генри так

зол. Но позже, конечно, Перси обязательно найдет время, чтобы поиздеваться и

унизить его.

«Мне очень жаль», - сказал Бенедикт, и хотя он знал, что семья ждет от него каких-то объяснений, ему казалось, что все, что он скажет, будет звучать лишь как еще

большая ложь. Поэтому он молчал, ожидая наказания.

«Леди Хоторн также предположила», - глаза деда Генри нашли глаза Бенедикта, -

«что ты и...» - он посмотрел на Виктора, - «этот молодой человек были как-то

связаны друг с другом». Его взгляд был напряженным, как будто он пытался что-то

прочитать в выражении лица Бенедикта. «Это правда?»

Бенедикт моргнул. Он не смотрел на Виктора, когда сказал: «Нет».


Лгать было легко. Ему было все равно, что его собственная жизнь разрушена, но он

не мог позволить Хоторну разрушить жизнь Виктора. Не после постоянных

опасностей, которым он подвергался как драг-квин.


«Не лги мне». В голосе дедушки Генри звучала угроза.


Взглянув ему в глаза, Бенедикт понял, что дед ему ни капельки не верит, но все

равно, не моргнув глазом, ответил: «Не буду».


Дедушка Генри кивнул. «Хорошо. Леди Хоторн предложила, что, если ты сделаешь

предложение мисс Эшкрофт, она сохранит эту информацию в тайне. Я не

собираюсь заставлять тебя жениться, если ты ничего не чувствуешь к девушке, но

тебе нужно тщательно обдумать свои возможности. Самостоятельно. Это твоя

жизнь, Бенедикт. Однако ты не унаследуешь поместье, если не женишься».


Краем глаза Бенедикт заметил, как Виктор резко встал и повернулся к нему лицом.

Избегая его взгляда, Виктор посмотрел сначала на деда Генри, потом на Лилибет и

Перси и сказал: «Простите, если я кого-то из вас обидел. Вы проявили ко мне

большую доброту, и обижать вас я не собирался».


Он отвесил учтивый поклон, затем повернулся к Бенедикту и в последний раз

посмотрел на него, в глазах блестели слезы. Бенедикт инстинктивно встал, его

сердце разрывалось от одного только взгляда на него, а все его тело пыталось

стоять на месте и не тянуться к нему, чтобы заключить его в свои объятия.


Виктор лишь кивнул ему и направился к выходу. Когда за ним закрылась дверь, Бенедикт осознал, что он только что сделал, и по его лицу потекли слезы.

«Бенедикт?» сказал дедушка Генри, и на мгновение Бенедикту показалось, что в его

голосе прозвучало искреннее беспокойство.

«Ладно», - сказал он, вытирая слезы с лица. «Я женюсь на ней».

И в комнате воцарилась тишина.

ГЛАВА 12. ПРАВДА.


Следующая неделя стала одной из худших в жизни Бенедикта.


Его согласие жениться на Эмили Эшкрофт спасло репутацию его семьи от скандала, поэтому Лилибет направила все свои силы на подготовку к свадьбе еще до того, как

Бенедикт сделал ей предложение. Обещание сделать предложение заставило леди

Хоторн замолчать, по крайней мере, на время. Однако она стала частым гостем в

поместье Блэкмуров, убеждая миссис Блэкмур, что ее сын должен сделать

предложение как можно скорее и больше не откладывать его на потом.


Бенедикт же в эти дни редко выходил из своей комнаты. Особенно после того, как

он отправился в дом Виктора и обнаружил, что туда уже въехали другие люди.

Виктора снова не было. На этот раз без обещания вернуться. Осознание этого

разбило сердце Бенедикта, и с того дня он все время проводил в постели с

задернутыми шторами.


Он чувствовал себя больным, хотя с ним все было в порядке. Джон, камердинер, приходил раз в день с подносом еды, который оставался нетронутым на столе до

следующего дня.


Однажды вечером после ужина Бенедикт услышал стук в дверь. Он промолчал, так

как совсем перестал отвечать Джону. Камердинер входил и выходил по своему

усмотрению, словно призрак, обычно лишь раз постучав, прежде чем войти. Но не в

этот раз. Бенедикт услышал еще один стук.


«Да», - сказал он, его голос охрип после стольких дней, проведенных в тишине.


Дверь со скрипом открылась, и вошел Перси. Он был уже в пижаме и держал в руке

чашку с дымящимся напитком. «Привет», - сказал он, закрывая за собой дверь.

«Могу я войти?»


Он уже заходил, но Бенедикт все равно кивнул. Он взглянул на брата в желтом

свете масляной лампы. Перси не выглядел так, будто пришел поиздеваться над ним, но если это было не так, Бенедикт понятия не имел, зачем он пришел.


Перси пересек комнату и уселся у изножья кровати Бенедикта. Ошеломленный, Бенедикт сел прямо. Перси казался... странным. Осторожным. Почти нежным.

Бенедикт ожидал совсем другого.

Они просидели в молчании добрых три минуты. Затем, словно что-то осознав, Перси оживился.

«Я принес тебе чай», - сказал он, протягивая Бенедикту чашку. Бенедикт вскинул

брови. Чай? От Перси?

«Он отравлен?» тихо пошутил Бенедикт.

Перси фыркнул. «Нет. И я не сам его приготовил. Я попросил Марию».


«Спасибо», - сказал Бенедикт, ставя чашку на колени, покрытые одеялом. Он

поднял глаза на брата и на мгновение задумался, прежде чем как можно более

вежливо спросить: «Ты что-нибудь хотел?»


Перси пожал плечами, жест получился почти детским. «Просто поговорить. Как ты

держишься?»


Бенедикт, только что поднесший чашку к губам и сделавший первый глоток, поперхнулся и начал яростно кашлять, едва не расплескав содержимое по кровати.


«Как я держусь?» повторил Бенедикт, ставя чашку с блюдцем на прикроватную

тумбочку. «С тобой все в порядке, Перс? Не пойми меня неправильно, но, насколько я помню, ты меня ненавидишь».


«Я никогда тебя не ненавидел», - нахмурившись, ответил Перси. «Да, меня

раздражали - а иногда и до сих пор раздражают - ты и твои поступки, но это не

значит, что я тебя ненавижу».


В его голосе снова звучала честность. Впервые за долгое время Перси полностью

потерял бдительность. Это был просто Перси, его уязвимый младший брат, без всех

этих шипов и колючек.


«Мне жаль, если ты так считаешь», - сказал Перси, его плечи слегка опустились.


«Я тоже тебя не ненавижу», - честно ответил Бенедикт. «И я в порядке, спасибо, что

спросил».


«Хорошо». Перси опустил взгляд на свои руки, а затем сказал: «Итак... что

случилось с...» Он сделал паузу, колеблясь. «С мисс Лафлёр... Или... то есть...»


«Виктором?» подсказал Бенедикт, его сердце заколотилось. Так вот так вот зачем

он здесь.


«Да».

«Он ушел», - просто сказал Бенедикт.

«Навсегда?»

Бенедикт кивнул.

«Но ты солгал». В голосе Перси прозвучал оттенок удивления.

«Да», - повторил Бенедикт. «Прости меня, Перси. Я не знаю, о чем я думал. Но я

сделал это не ради поместья». Он сделал небольшую паузу, прежде чем признаться:

«Я просто не хотел разочаровывать дедушку Генри».

Разочаровать. Это был первый раз, когда он признался в этом. Он убеждал себя, что это лишь для того, чтобы сделать деда счастливым. Но на самом деле дело было

не в этом. Бенедикт боялся разочаровать деда, как разочаровал отца. Боялся, что, если он не влюбится в девушку, дед Генри догадается, что Бенедикт - квир, и будет

презирать его так же, как презирал его отец. Оглядываясь назад, Бенедикт понимал, что его план потерпел грандиозное фиаско и привел именно к тому, чего он так

боялся.


«Я не об этом», - сказал Перси. «Ты сказал, что не был с ним связан. Но это так».

Бенедикт запнулся, его сердце громко стучало в груди.

«Кто тебе сказал?» - осторожно спросил он, чувствуя тяжесть во рту. «Слуги?» Они

могли что-то подслушать, когда они с Виктором были вместе в ту ночь, когда

вернулись с бала.


«Нет». Перси покачал головой. Затем его брови взлетели вверх. «Подожди, слуги

знают?»


Бенедикт пожал плечами. «Может быть. Но как...»


«Откуда я узнал?» Перси ухмыльнулся. «У меня есть глаза, брат. Ты никогда ни на

кого не смотрел так, как на Вивьен. Виктора».


Бенедикт почувствовал, как его кожа покраснела от такого намека.


Он ошарашено уставился на брата. На лице Перси не было отвращения. Не было

презрения. И то, как он говорил... Как будто речь шла о чем-то обыденном.


Бенедикт был настолько ошеломлен реакцией Перси, что не мог вымолвить ни

слова. Перси смотрел на него несколько долгих мгновений, а потом сказал: «Ты мог

бы сказать мне. Мог бы сказать, что именно поэтому ты не хочешь жениться».

«Ты бы возненавидел меня за это», - пробормотал Бенедикт, в горле у него стояли

непрошеные слезы.

«За то, что не любишь женщин?» Перси надулся. «Слушай, я всегда думал, что ты

просто эгоистичная задница. Я не знал, что ты квир». Это слово из его уст

прозвучало нормально, как и любое другое слово. Перси сузил глаза. «Так почему

же ты солгал об этом дедушке?»

«Потому что наследники великих поместий не должны быть квирами, Перси», -

сказал Бенедикт, и по его щекам потекли слезы.

«Ну, я не слышал о таких правилах», - небрежно сказал Перси и улыбнулся

уголками губ. «И не думаю, что лорд Эксингтон тоже о них слышал».


«Ты знаешь об Эксингтоне?» спросил Бенедикт, теперь совершенно сбитый с толку.


«Да», - ответил Перси без обиняков. «Он постоянно флиртовал со мной и перестал

только тогда, когда я сказал ему, что влюблен в Беатрис».


Бенедикт недоверчиво посмотрел на брата. Он и не подозревал, как много он

упустил, пока они с Перси не разговаривали друг с другом.


«Думаю, тебе стоит рассказать дедушке правду, Бенни», - продолжал Перси, неуклюжим жестом похлопывая Бенедикта по ногам через одеяло. Затем он вдруг

разразился смехом. «Почему ты вообще согласился жениться на мисс Эшкрофт? Ты

совсем спятил? Ты подписываешься под тем, что проведешь остаток жизни с

женщиной! Я знал, что ты не самое острое перо в коробке, но Бенни...»


Его праведный гнев заставил Бенедикта рассмеяться. Но потом он сказал, снова

став серьезным: «Если я не женюсь на ней, Хоторн расскажет всем о нас с

Виктором».


«Пусть. Почему тебя это должно волновать?»


«Из-за репутации нашей семьи», - голос Бенедикта был тихим, почти шепотом.

«Потому что я не могу так поступить с дедушкой». Еще одна слеза скатилась по его

щеке. «С Виктором. Я не могу втянуть его в этот скандал. Я не хочу причинять ему

боль».


«Послушай», - сказал Перси, поджав губы, - «наша семья выживет. Время от

времени полезно разжигать бульон сплетен. В самом деле, посмотри на дедушку

Генри: пару недель назад я слышал, как он ссорился с Марией. А ему все равно».


«Мария?» Глаза Бенедикта расширились. «Мария Мария? Наша служанка?»

«Да». Перси кивнул, а затем пробормотал себе под нос: «Вот тебе и ночные

блуждания по дому».

Бенедикт уставился на брата в полном недоумении. Их дед спал с Марией?

«А насчет того, что ты не хочешь втягивать Виктора во все это», - продолжил

Перси, бросив на Бенедикта знающий взгляд, - «ты уже это сделал. И я думаю, что

ты ранил его гораздо сильнее, когда объявил перед ним и всей семьей, что между

вами ничего нет».

Несколько секунд Бенедикт сидел не шевелясь. Затем медленно кивнул.


Он не ожидал, что признает это, но Перси был прав. Он был удивительно мудр, когда дело касалось отношений.


О чем он только думал? В мире был только один человек, который делал Бенедикта

по-настоящему счастливым, а он просто отпустил его.


Бенедикт сказал: «Спасибо, Перс».


***


Следующим днем Бенедикт впервые за неделю покинул поместье Блэкмур. Он был

чисто выбрит и одет в костюм-тройку. В городе у него были кое-какие дела, и

карета доставила его по адресу, который он с большим трудом отыскал.


Когда он постучал в дверь небольшого дома на окраине города, его несколько

долгих минут встречала тишина, прежде чем он услышал громкие, неуклюжие шаги

с другой стороны. Открыв дверь, Бенедикт увидел Шарлотту: волосы собраны в

пучок, между зубами зажата сигарета, на плечи наброшен длинный халат и ночная

рубашка.


«Добрый день», - сказал Бенедикт, снимая шляпу.


«Что ты здесь делаешь?» спросила Шарлотта, удивленно вскинув брови.


«Я хотел поговорить с...» Он замолчал, заметив вышивку на халате Шарлотты. «Это

мой халат?»


Она нахмурилась, опустив взгляд на то, что на ней было надето, а затем пожала

плечами. «Правда? Я нашла его в «Устрице». Я стащила оттуда кучу вещей, прежде

чем мы уехали». Она выпустила дым ему в лицо. «Можешь забрать, если хочешь».

Бенедикт потер глаза. «Оставь себе. Спасибо.»

Шарлотта снова пожала плечами. «Как пожелаешь. Так что ты хотел?»

«Мне нужно поговорить с Виктором», - сказал он и, прежде чем Шарлотта успела

ответить, добавил: «Мне кажется, я совершил огромную ошибку». Ему было

физически больно признавать это вслух.

«Еще как совершил». Шарлотта поджала губы и бросила на него косой взгляд. «Ты

должен был видеть его до того, как он ушел. Я никогда не видела, чтобы он

выглядел таким... опустошенным».


Опустошенным. От этого слова у Бенедикта сжалось сердце.


«Ты знаешь, где он?» - спросил он, стараясь укротить отчаяние в своем голосе.


«Да», - ответила Шарлотта, но прежде чем сердце Бенедикта забилось от восторга, добавила: «Он во Франции».


«Во Франции?» ошеломленно повторил Бенедикт. «Стране - Франции?»


«Нет, в деревне!» насмехалась Шарлотта. «Конечно, старне».


«У тебя есть его адрес?»


«Нет. И он не вернется».


Бенедикту показалось, что сердце вырвали из груди. Голова закружилась, ноги

ослабли, и он опустился на крыльцо. Шарлотта, которая была так мала ростом, что, даже когда Бенедикт сидел, она была лишь немного выше его, похлопала его по

спине.


«С тобой все будет в порядке, причудливый пижон».


«Я выкупил его», - сказал он после паузы. «Для него».


«Что выкупил?» Шарлотта опустилась на крыльцо рядом с ним.


«Кабаре», - сказал он. «Я получил бумаги сегодня».


Шарлотта поперхнулась сигаретой и закашлялась, изо рта повалил дым. «Ты

выкупил «Устрицу»?»


Бенедикт кивнул. Шарлотта выглядела ошарашенной.

«У газетчика?»

Бенедикт снова кивнул.

«Ты, должно быть, заплатил целое состояние. Когда мы хотели купить ее у него, он

сказал, что не будет продавать».

«Я заплатил ему втрое больше, чем он купил».

Шарлотта замерла, ее челюсть отвисла. Затем она протянула Бенедикту сигарету.

Он принял ее и сделал долгую затяжку, после чего вернул ей.

«Что ты собираешься с ним делать?» осторожно спросила Шарлотта.


«Ну, поскольку я купил его для Виктора, я больше не знаю. Но ты можешь

выступать там снова. И если ты знаешь кого-то, кто мог бы помочь мне управлять

кабаре, дайте мне знать».


«Обязательно», - сказала Шарлотта и вдруг обняла его.


«Что это было?» спросил Бенедикт, как только она отпустила его.


«Ночь может сказать, что ты просто придурок, который использует Виктора для

секса, но я так не думаю. Думаю, ты его еще и любишь».


Бенедикт фыркнул и взял у нее сигарету, чтобы сделать еще одну затяжку.


«Спасибо, Шарлотта».


«Не за что, причудливый пижон».


Бенедикт приподнял бровь. «Что вообще означает это прозвище?»


«Ничего», - сказала она, вскинув руки, но на ее губах играла слабая улыбка.


***


За худшей неделей в жизни Бенедикта последовала самая необычная, поскольку ему

пришлось исправлять некоторые из своих прошлых ошибок.


На следующий день после разговора с Шарлоттой Бенедикт отправился поговорить

с Найтом, который, как выяснилось, был управляющим «Блестящего моллюска» до

того, как его продали.

Найт не был рад видеть Бенедикта на пороге и чуть не захлопнул дверь перед его

носом. Но Бенедикт зажал ногу в дверной раме, и Найту ничего не оставалось, как

выслушать, что он скажет.

Поначалу Найт был возмущен, услышав предложение Бенедикта. Странно

уговаривать человека, который, очевидно, все еще влюблен в Виктора и, вполне

вероятно, может быть одним из его бывших любовников, работать на Бенедикта.

Бенедикт тоже был не в восторге от этой идеи, но он не знал никого другого, кто

мог бы управлять кабаре. Поэтому Бенедикт уговорил его. У него это очень хорошо

получалось, когда он действительно старался.

«Я подумаю», - сказал в конце концов Найт. «Но это не потому, что ты мне

нравишься или я хочу иметь с тобой что-то общее. Просто в наши дни в этом городе

нелегко найти работу».


Бенедикта это вполне устроило. Ему стало интересно, знает ли Найт адрес Виктора, но когда он попытался надавить на него, Найт захлопнул дверь перед его носом.


***


Следующее задание в списке Бенедикта было еще более неприятным, чем разговор

с Найтом. Ему нужно было написать письмо леди Хоторн, сообщив ей, что он не

собирается жениться на мисс Эшкрофт, так как ему не хотелось объяснять это свахе

лично.


Он просидел за столом не меньше часа, склонившись над листом бумаги, пытаясь

подобрать нужные слова, но потом понял, что ничего путного из этого не выйдет.

Поэтому он написал:


Мисс Хоторн,


Я пишу, чтобы сообщить вам печальную новость. Настоящим я заявляю, что не

буду делать предложение руки и сердца мисс Эмили Эшкрофт. Я знаю, что это

вас разочарует, но мне действительно все равно.


Если вы хотите шантажировать меня и дальше, пожалуйста, избавьте нас обоих

от этой проблемы и не стесняйтесь разглашать мои секреты всем, кому сочтете

нужным.

Но только не вам,

мистер Бенедикт Блэкмур.


Запечатав письмо и передав его Джону для немедленной доставки, он почувствовал

странное удовлетворение.

Следующим пунктом его повестки дня был разговор с матерью и дедом Генри. На

следующее утро Бенедикт попросил их встретиться с ним в Лебедином зале перед

завтраком. Когда они пришли, он читал книгу на диване у окна.


Дед Генри выглядел усталым и серьезным, а Лилибет - нервной и взволнованной.

Они сидели напротив Бенедикта и молча ждали, когда он начнет.


«Спасибо, что пришли», - сказал Бенедикт, положив книгу рядом с собой. Что ж, подумал он, лучше покончить с этим. «Я отменил соглашение с леди Хоторн. Я не

собираюсь жениться на мисс Эшкрофт». Лилибет вздохнула.


Дед Генри слегка нахмурился, но в его взгляде не было гнева. «И ты понимаешь, что это означает, что Перси унаследует поместье», - ровно произнес он, сузив глаза.


«Да». Бенедикт кивнул. Никогда в жизни он не чувствовал себя свободнее.


«Но как же свадьба?» вмешалась Лилибет, ее голос дрожал. «Мы уже начали

подготовку...»


«Я рад, что ты это сделала», - сказал Бенедикт, наклоняясь вперед в своем кресле.

«И я думаю, что пришло время позволить Перси жениться на Беатрис».


«Но ты же старший сын!» - возмутилась его мать. Однако, как только она поймала

его непоколебимый взгляд, выражение ее лица смягчилось, и она умоляюще

добавила: «Но почему ты не женишься, дорогой? В мире так много прекрасных

девушек; я уверена, что ты сможешь найти свое счастье!»


Бенедикт сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. Он посмотрел сначала на мать, потом на деда, пытаясь оценить их реакцию, прежде чем заговорить.


«Потому что...» Слова тяжело ложились на язык, но он заставил себя произнести их, понимая, что больше не может скрывать правду. «Потому что я - квир». Он опустил

взгляд, уставившись на свои руки, сцепленные на коленях.


В комнате воцарилась жуткая тишина, тяжесть его признания повисла в воздухе.

Бенедикт не смел поднять глаза, боясь увидеть разочарование на их лицах. Сердце

колотилось в груди, пока он ждал их ответа, и каждая секунда казалась вечностью.

Наконец он поднял глаза. Но вместо разочарования, которого он боялся, он увидел

удивление и озабоченность на их лицах.

«Так вот почему ты не хотел жениться», - сказал дед Генри, скорее себе, чем

Бенедикту.

«Да». Бенедикт прочистил горло, во рту внезапно пересохло. «Я солгал о Викторе»,

- сказал он тише, его голос стал почти шепотом. «Я был... связан с ним».

«Все это просто гормоны, дорогой», - засуетилась его мать, ее руки порхали в

воздухе, словно пытаясь отмахнуться от откровений. «Ничего серьезного, я в этом

уверена. Но если ты женишься, женщина обязательно заставит тебя...»


«Лилибет». Голос дедушки Генри не был громким, но его тон требовал внимания и

заставил ее замолчать на полуслове. «Пожалуйста».


Лилибет нахмурилась, ее губы сжались, беспокойство стало очевидным, но она

промолчала.


«У вас с ним была связь?» Дед Генри сказал, его лицо было нечитаемым, взгляд

был прикован к Бенедикту.


«Была».


«И все же ты сказал, что нанял его».


«Нанял».


«Кажется, я тебя не понимаю». Голубые глаза деда Генри нашли глаза Бенедикта, ища объяснения.


Бенедикт прикусил губу, сердце бешено колотилось в груди. «Я... я нанял его, чтобы он сыграл определенную роль, но не для того, чтобы получить наследство. Я

просто не хотел разочаровывать тебя...» Он сделал паузу, его взгляд затуманился, когда он посмотрел между матерью и дедом. «Разочаровать вас тем, что я квир».

Его голос был едва выше шепота, когда он добавил: «А потом я влюбился в него».


Дедушка Генри долго молчал, а Лилибет рядом с ним задыхалась и закрывала рот

руками, ее глаза расширились от недоверия.


«Влюбился?» задумчиво повторил дедушка Генри.


«Да», - сказал Бенедикт, и голос его окреп. В этот момент он понял, что признание

вырвалось наружу - его уже не вернуть. Но он был готов к любому исходу. Быть

выброшенным из поместья, изгнанным из высшего общества Шорвичей, потерять

поместье, потерять все.

Единственное, о чем он мог думать, - это Виктор. О Викторе, который был где-то по

ту сторону Ла-Манша и которого он, возможно, потерял навсегда.

Но тут дедушка Генри сказал нечто такое, что застало Бенедикта врасплох. «Мне

жаль, что ты счел нужным скрывать это от нас».

Бенедикт сидел ошеломленный, не двигаясь, пытаясь осмыслить сказанное.


«Когда я поставил тебе ультиматум», - продолжал дед Генри, его голос звучал

мягко, - «я хотел, чтобы ты ослабил бдительность. Чтобы ты впустил кого-то». Он

вздохнул, его плечи слегка опустились. «С тех пор как умер твой отец, ты стал

замкнутым, Бенедикт. От меня, от матери, от брата, от всех, кто хотя бы пытался

приблизиться к тебе. Если бы я знал, что ты... предпочитаешь мужчин, я бы

посоветовал тебе найти себе мужчину. Потому что мне все равно, кого ты любишь.

Меня волнует только то, что ты любишь».


Бенедикт моргнул, глядя деду в глаза.


«Что ты хочешь сказать?» - спросил он, его голос был полон эмоций.


«Я говорю, что ты должен был быть честен со мной. А мне следовало быть более

внимательным к тебе. Намного больше». В голосе дедушки Генри прозвучало

сожаление, когда он сказал: «Мне жаль».


Бенедикт смахнул слезы, навернувшиеся на глаза. «Мне тоже жаль», - сказал он, его

голос был густым от эмоций. «Мне жаль, что я солгал».


Дед Генри кивнул.


«Так где же Виктор?» - спросил он после паузы, откинувшись в кресле. «Он

возвращается?»


Но Бенедикт покачал головой, с его губ сорвался тяжелый вздох. «Я потерял его», -

сказал он, и слова его приобрели горький привкус на языке.


***


Статья о них появилась на первой полосе утренней газеты три дня спустя. Крупный

заголовок гласил: «Великий обман Бенедикта Блэкмура». Под ним в плохо

написанной статье рассказывалось о том, как Бенедикт Блэкмур, бывший наследник

поместья Блэкмуров, обманул все высшее общество Шорвича, наняв «обычную

драг квин» на роль своей суженой, чтобы получить наследство от умирающего

деда.

Вся семья прочитала статью за завтраком, но никто из них ни словом не обмолвился

о ней Бенедикту. Дед Генри прочитал статью первым, но не дрогнул, прежде чем

передать ее Бенедикту.

Лилибет прочла ее следующей и чуть не подавилась своим стаканом воды, но тоже

воздержалась от высказываний. Перси, который в эти дни пребывал в

исключительно хорошем настроении, поскольку дедушка Генри официально

разрешил ему жениться на Беатрис, получил газету последним. Когда он прочитал

статью, то лишь коротко усмехнулся, а затем заметил: «Какая угроза эта женщина».

На этом все и закончилось.


***


Скандал с участием Вивьен Лафлёр действительно шокировал аристократов

Шорвича, но не настолько, насколько позабавил их. Долгое время это была

единственная тема, обсуждавшаяся на балах и ассамблеях. Мысль о том, что

мужчина может так легко обмануть их всех, выдавая себя за женщину, о которой

большинство неженатых мужчин мечтали месяцами, шокировала и возбуждала

одновременно.


А то, что самый востребованный холостяк и наследник огромного поместья не

только оказался квиром, но и стал вдохновителем этого гениального плана, вскоре

было воспринято как своеобразный социальный эксперимент, призванный доказать, насколько искусственными могут быть женские и мужские роли в высшем

обществе.


Леди Хоторн, планировавшая погубить репутацию Бенедикта, наверняка не

обрадовалась столь мягкой реакции. Но Бенедикту не было до нее никакого дела.

Со свахой он не виделся уже давно, с тех пор как перестал посещать балы и вообще

какие-либо сборища.


Вскоре после публикации статьи Бенедикт получил письма с поддержкой от своих

друзей - лорда Эксингтона, Эмили Эшкрофт и Фелиции Блейн, хотя так и не смог

найти в себе силы написать им ответ.


Жизнь Бенедикта теперь почти полностью ограничивалась поместьем Блэкмур, и он

был доволен этим. Отсутствие Виктора оставило в его сердце пустоту, которую

могли заполнить только книги, поэтому, выполнив свои повседневные обязанности

в поместье, Бенедикт проводил дни за чтением, дочитывая все романы в своей

библиотеке, на которые у него раньше не хватало времени. Единственный вечер, когда Бенедикт покидал поместье, - это поездка в город на открытие «Блестящего

моллюска», которым теперь успешно управляли Шарлотта и Найт.

После того как Беатрис приняла предложение Перси, остальные члены семьи

занялись подготовкой к свадьбе. Паре так не терпелось наконец пожениться, что

дату назначили на конец месяца. Лилибет была счастлива, что один из ее сыновей

наконец-то женится, хотя время от времени Бенедикт ловил на себе ее

обеспокоенные взгляды.

Тогда он улыбался и делал вид, что все в порядке.


***


Бенедикт знал, что не сможет вечно избегать посещения балов. Когда на горизонте

замаячила свадьба Перси, Бенедикту неизбежно пришлось бы столкнуться с

последствиями своей лжи. И вскоре этот день настал.


Традиции Блэкмура предписывали устраивать бал за три дня до свадьбы. Несмотря

на желание Бенедикта избегать людей, которые сплетничали о нем последний

месяц, ему не оставалось ничего другого, как надеть костюм-тройку и встретиться с

ними в большом бальном зале.


Сегодня вечером он был похож на сказочный сад: белые гортензии и ранункулюсы

покрывали стены, столы, богато украшенные спинки стульев и канделябры.

Скатерти, занавески и салфетки были белого цвета слоновой кости, а столовые

приборы - из белого золота.


Гости входили в бальный зал и приветствовали семью, всегда оставляя Бенедикта

напоследок. Они улыбались ему одновременно нервно и многозначительно, как

будто он был знаменитым актером.


«Как ты себя чувствуешь?» спросил Перси со смертельно серьезным выражением

лица, подходя к Бенедикту, стоящему за одним из столов.


«Я в порядке», - ответил Бенедикт, ухмыляясь необычной внимательности Перси.

«Как Беатрис?»


«Замечательно. Она вон там, разговаривает со своей тетей и нашей матерью», -

сказал Перси, указывая на женщин. Сегодня он был одет в белый костюм цвета

слоновой кости с шелковыми лацканами и рубашку в тон, выглядел очень

элегантно.

Бенедикт, одетый в бежевый костюм с белой рубашкой, приколол к лацкану

головку цветка ранункулюса. Сегодня он не пил, предпочитая встретить все, что его

ожидает, с ясным умом.

Несколько мгновений братья просто стояли, наблюдая за гостями, пока Перси не

нарушил молчание.

«Я хотел поблагодарить тебя», - тихо сказал он, - «за то, что ты уговорил дедушку

Генри разрешить мне жениться первым».


«Ничего особенного». Бенедикт пожал плечами. «Думаю, он все равно бы это

сделал, поскольку шансы на то, что я женюсь, равны нулю».


«Даже так». Перси бросил на него быстрый взгляд. «Ты изменился».


«В хорошую сторону или в плохую?» Бенедикт фыркнул, поднимая свой стакан с

апельсиновым соком.


«В хорошую», - без колебаний ответил Перси.


«Спасибо».


«Ну, я думаю, ты должен поблагодарить за это Виктора», - сказал Перси, принимая

бокал с шампанским от проходящего мимо лакея. «Что бы он ни сделал с тобой, это

сработало». Как только он понял, как многозначительно прозвучали его слова, он

громко рассмеялся.


Бенедикт посмотрел на него с весельем. «Я думаю, что ты тоже изменился».


«Возможно», - признал Перси. «Наверное, я должен поблагодарить за это Вивьен».

На его губах заиграла слабая улыбка. После паузы он сказал: «Ты что-нибудь

слышал о ней? То есть о нем».


«Я навел справки обо всех семьях Розье во Франции, но пока безрезультатно», -

задумчиво произнес Бенедикт. Их были сотни, но он никак не мог найти нужную.


«Понятно». Перси кивнул и похлопал Бенедикта по плечу. «Но ты будешь в

порядке».


Бенедикт закатил глаза. «Почему все мне это говорят? Неужели я выгляжу так

жалко?»

«Немного», - осторожно сказал Перси. «Я имею в виду, что ты выглядишь

прекрасно, но твои глаза мертвы».

«Спасибо за комплимент», - проворчал Бенедикт, снова закатывая глаза.

«Ну, мне пора идти встречать гостей». Перси одним махом осушил свой бокал. «Но

если сегодня вечером кто-то будет тебе досаждать, просто дай мне знать».

«И что именно ты с ними сделаешь?» Бенедикт улыбнулся, глядя на маленькую

фигуру брата.


«Это они сами узнают». Перси подмигнул ему и ушел, чтобы встретить группу

гостей, которые только что вошли в комнату.


Как только он ушел, к столу Бенедикта подошли три человека: Эмили Эшкрофт, Фелиция Блейн и лорд Эксингтон. Бенедикт знал, что они подойдут, поскольку

видел, как они наблюдали за ним, пока он разговаривал с Перси.


«Блэкмур», - похлопал его по спине лорд Эксингтон. «Ты жив!»


«Давно не виделись, мистер Блэкмур», - с улыбкой сказала Фелиция Блейн, протягивая ему руку для поцелуя.


«Мистер Блэкмур», - сказала Эмили, делая реверанс в его сторону.


«Рад всех вас видеть», - искренне сказал Бенедикт. «Ваши письма - единственное, что развлекало меня в течение последнего месяца».


«Не лги, мы знаем, что ты целыми днями читаешь книги», - ухмыльнулась Эмили.

«Я общалась с твоей матерью, и она очень беспокоилась за тебя. Не выходил из

своей комнаты. Не выходил из дома. Я цитирую ее!»


Эксингтон сделал глоток шампанского, держа бокал на вытянутом мизинце. «Я

знал, что с тобой все будет в порядке. Как люди относятся к тебе сегодня?»


«Ну, они бросают на меня странные взгляды», - сказал Бенедикт со слабой улыбкой.

«Но после статьи леди Хоторн никто не хочет со мной разговаривать, и это меня

вполне устраивает».


«Надеюсь, ее здесь нет?» сказала Фелиция, быстро оглядывая комнату. «Леди

Хоторн».


Бенедикт покачал головой. «Конечно, нет».


«Она сказала Уильяму Торнби, что я идеально ему подхожу», - хихикнув,

объяснила Фелиция. «Поэтому он пишет мне письма, пытаясь понять, не соглашусь

ли я выйти за него замуж».

«Честно говоря, я думаю, что он травмирован женщинами», - сказал лорд

Эксингтон с озорной ухмылкой. «После мисс Лафлёр и всего остального, я думаю, он больше не доверяет женщинам».

Они все рассмеялись, и Бенедикт моргнул от того, что их разговор показался ему до

странности нормальным. Но когда смех утих и Бенедикт поднял глаза, время

внезапно остановилось.

В бальный зал вошел мужчина в вороно-черном костюме, его слегка растрепанные

черные волосы падали на лоб. Сердце Бенедикта учащенно забилось, желудок

забурчал. Он моргнул, пытаясь развеять иллюзию, но она осталась.


Это был Виктор.


«Извините», - сказал Бенедикт друзьям, ставя бокал на стол.


Виктор обвел взглядом комнату, выглядя немного потерянным, но все взгляды уже

были прикованы к нему. Виктор был так же великолепен в костюме, как Вивьен в

платье.


Когда Бенедикт шел к нему через всю комнату, его сердце громко билось где-то в

грудине. Их разделяло несколько футов, когда Виктор наконец заметил его и

остановился на месте. Он улыбнулся Бенедикту, его лицо слегка покраснело.


Бенедикт почувствовал, что тоже покраснел или, скорее, запыхался.


«Неловко получилось», - сказал Виктор, обводя взглядом комнату. «Перси не сказал

мне о дресс-коде».


«Что?» сказал Бенедикт, теряясь в догадках.


«Я единственный, кто одет в черный костюм», - уточнил Виктор, наконец

остановив взгляд на Бенедикте. «Привет».


«И тебе привет».


Люди глазели на них; Бенедикт чувствовал это затылком, но ему было все равно.


«Я... я пытался найти тебя», - сказал Бенедикт, мысленно сдерживая себя от того, чтобы протянуть руку и коснуться Виктора, чтобы убедиться, что это

действительно он.

«Я знаю», - ответил Виктор, слегка скривив губы. «Перси рассказал мне.»

Бенедикт моргнул.

«Подожди, как Перси нашел тебя?» Он нахмурился, совершенно обескураженный.

Виктор пожал плечами. «Понятия не имею. Но он написал мне пару недель назад, пригласив на свою свадьбу».

Бенедикт замер, обдумывая все услышанное. У него было столько вопросов, но ему

нужно было побыть с Виктором наедине, вдали от любопытных глаз.

Прежде чем он успел придумать план, к ним подошли остальные члены семьи

Блэкмур. Перси первым подошел к Виктору и, к удивлению Бенедикта, обнял его

вместо того, чтобы пожать руку.


«У тебя получилось», - обрадовался Перси. «Слава Богу! Я боялся, что Бенни будет

дуться всю ночь».


Раздраженный таким ехидным замечанием, Бенедикт легонько ткнул Перси локтем

в ребра. «Спасибо за это, Перси».


Виктор хихикнул и сказал: «Поздравляю со свадьбой». Затем он протянул руку

дедушке Генри, который вышел вперед из-за спины Перси.


«Рад тебя видеть, сынок», - сказал дедушка Генри и тоже обнял Виктора.


Лицо Виктора покраснело еще больше, видимо, он был ошеломлен теплыми

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги