e0c0040aac684569b6cd236e597ea066

приветствиями. Лилибет была единственной, кто не обнял его, но она протянула

руку для поцелуя, улыбнулась и сказала: «Рада видеть вас, мистер Розье».

Мистер Розье? Бенедикт повернулся, чтобы посмотреть на мать. Откуда она знает

фамилию Виктора?

Быстрый взгляд на слегка гордую улыбку Перси выдал все. Пока дедушка Генри

интересовался самочувствием Виктора, Бенедикт оттащил Перси в сторону за

локоть.

«Как ты это сделал?» недоверчиво спросил Бенедикт. «Как ты его нашел?»

Перси усмехнулся. «Леди Хоторн помогла мне».

Брови Бенедикта взлетели вверх. «Леди Хоторн?!»

Перси кивнул. «Я знал, что она наняла частного детектива, чтобы найти компромат

на Виктора, поэтому предложил ей хорошую сумму денег за информацию».

«Невероятно», - пробормотал Бенедикт с тихим смешком. Это было гениально.

Почему он сам до этого не додумался? «Я бы поцеловал тебя, Перси, но боюсь

раздуть новые слухи», - сказал он, и Перси откровенно захихикал.

«Не хочешь ли шампанского?» предложил Бенедикт Виктору, когда они отошли от

Блэкмуров и направились к столику в дальнем углу зала, где можно было

поговорить наедине.

«Нет, спасибо», - сказал Виктор. «Я больше люблю красное вино».

Бенедикт подозвал лакея, который нес поднос с бокалами, и Виктор взял бокал с

красным вином. «Спасибо», - сказал он. «А где твой бокал?»

«Я решил не пить сегодня», - объяснил он. «Алкоголь делает меня слишком...

распущенным».

«Очень жаль», - сказал Виктор с ухмылкой, и Бенедикт почувствовал, как запылали

его щеки.

«Что ты делал во Франции?» - спросил он, когда они сели за стол. «Шарлотта

сказала мне, что ты не вернешься».

«У меня были неотложные дела», - честно ответил Виктор, а затем сделал паузу, его

мысли были заняты другим. После нескольких секунд молчания он тихо добавил:

«У меня умер отец, и я поехал на похороны».

«Мне очень жаль».

«Мы не были близки», - объяснил Виктор, - «но, как оказалось, в конце концов он

оставил мне все. Поместье, усадьбу, даже свой табачный бизнес. Все.»

«Разве он не лишил тебя наследства некоторое время назад?» Бенедикт нахмурился.

«Я тоже так думал». Виктор пожал плечами. «Оказалось, что нет. В любом случае, мне пришлось разбираться с кучей бумаг и встречаться с его адвокатами по поводу

фабрики».

«И что ты собираешься с ней делать?» спросил Бенедикт, с любопытством глядя на

Виктора.

«Пока не знаю. Но сейчас я бы не отказался покурить».

«Ты можешь курить здесь», - сказал Бенедикт. «Тебе нужна сигарета?»

Виктор покачал головой. «У меня есть одна. Здесь есть балкон? Я бы тоже хотел

подышать свежим воздухом».

Балкон находился в соседнем зале, поэтому они проскользнули через дверь и вскоре

оказались у балюстрады, вдыхая прохладный вечерний воздух.

Виктор облокотился на мраморные перила, упираясь предплечьями в камень, и

смотрел на опускающуюся ночь. Бенедикт стоял, прижавшись спиной к перилам, скрестив руки на груди.

Затянувшись сигаретой, Виктор убрал спички в карман.

«Твоя семья сегодня выглядит по-другому», - заметил он, его голос был мягким.

«Счастливой».

Бенедикт фыркнул, на его губах заиграла кривая улыбка. «Наконец-то мы решили

поговорить».

Виктор взглянул на него, и его бровь выгнулась в немом вопросе.

«Я сказал им, что я квир», - сказал Бенедикт, его голос был ровным. «И что я не

женюсь на Эмили Эшкрофт».

«Я догадался о последней части», - сказал Виктор, его выражение лица было

нечитаемым. «Перси прислал мне газету».

«Да», - сказал Бенедикт, и его охватила внезапная волна смущения. «Извини за

это».

Виктор ухмыльнулся и сделал еще одну длинную затяжку, прежде чем заговорить.

«Я не возражал».

Бенедикт протянул руку и, взяв сигарету из рук Виктора, коснулся его пальцев. Он

поднес ее к губам и глубоко затянулся.

«С каких пор ты куришь?» спросил Виктор с удивлением в голосе.

«С тех пор как ты уехал», - ответил Бенедикт, пуская дым с губ. Он затушил

сигарету и встретился взглядом с Виктором, его дыхание перехватило в горле.

«Потеряв тебя, я понял, что не могу держаться от тебя подальше». Его лицо горело

от этого признания, но в груди внезапно стало легко.

Виктор уставился на него широко раскрытыми темными глазами. «Ну, если мы

делаем признания», - сказал он, сокращая расстояние между ними и прижимая

Бенедикта к балюстраде. «Я хотел тебя с того самого момента, как увидел в

«Устрице», - прошептал он, прижимаясь горячим дыханием к уху Бенедикта. «Но

потом ты меня разозлил».

«Ты первый меня разозлил», - пробормотал Бенедикт, прежде чем губы Виктора

впились в его губы.

Поцелуй был голодным, отчаянным. Руки Виктора блуждали по телу Бенедикта, забираясь под пиджак, а пальцы Бенедикта запутались в волосах Виктора, притягивая его ближе.

Виктор просунул язык в рот Бенедикта. Их языки встретились, и Виктор издал стон

от соприкосновения.

Руки Бенедикта соскользнули с волос Виктора, прошлись по его шее, груди и спине, а затем обхватили его бедра и притянули их тела друг к другу. Он закрутил

бедрами, прижимаясь к Виктору, и от трения они оба задыхались в поцелуе. Виктор

вцепился пальцами в плечи Бенедикта, держась так, словно от этого зависела его

жизнь.

Бенедикт закружил их, прижав Виктора к перилам. Его губы пробежались по

челюсти Виктора к шее, язык коснулся чувствительной кожи. Виктор издал еще

один стон, его бедра непроизвольно выгнулись. Бенедикт почувствовал, как

твердость Виктора прижимается к нему, и снова прижал их бедра друг к другу, вызвав очередной вздох Виктора. Его рука скользнула вниз, чтобы погладить

Виктора по брюкам.

«Черт, Бенедикт», - простонал Виктор, хватая Бенедикта за запястье. «Если ты не

остановишься, я сделаю из себя дурака».

«Может, я этого и хочу», - прошептал Бенедикт, целуя Виктора за ухом. «Может, я

хочу увидеть, как ты теряешь контроль над собой».

«Черт», - снова выругался Виктор, откидывая голову назад, когда губы Бенедикта

снова нашли его шею, а его рука продолжила свои дразнящие прикосновения. «Мы

не можем...»

«Тогда пойдем», - прошептал Бенедикт, его голос был грубым от желания. Он

отступил назад, поправляя пиджак. «Пока я не изнасиловал тебя на этом балконе».

Глаза Виктора потемнели, зрачки широко раскрылись. Он кивнул, сделав дрожащий

вдох.

Бенедикт провел Виктора в комнату, намереваясь проводить его обратно в

прилегающий бальный зал. Однако у Виктора были другие планы. Он взял

Бенедикта за руку и повел его прямо к выходу, озорно сверкая глазами. Они вышли

в коридор, их шаги гулко отдавались на полированном полу, и Виктор повел

Бенедикта по лестнице на третий этаж, прямо в спальню Бенедикта.

Как только за ними закрылась дверь, Виктор прижал Бенедикта к ней и опустился

на колени. Его пальцы быстро расстегнули брюки Бенедикта, освобождая его

напряженную эрекцию. Бенедикт задыхался, когда Виктор взял его в рот, языком

обводя чувствительную головку, а затем одним длинным движением глубоко

вобрал ее.

«О Боже», - простонал Бенедикт, запутавшись руками в волосах Виктора и борясь с

желанием погрузиться во влажный жар его рта. Ощущения были ошеломляющими, посылая волны интенсивного удовольствия по его телу. Он никогда не сможет

насытиться этим.

Виктор отстранился, а затем снова заглотил его, обрабатывая рукой то, что не могло

поместиться во рту.

Стоны Бенедикта наполнили комнату, становясь все громче с каждым движением

языка Виктора. Он потянул Виктора за волосы, приподнял его и прижался губами к

его губам.

«Ты мне нужен», - пробормотал Бенедикт в губы Виктора. «Мне нужно быть

внутри тебя». Желание обладать Виктором, снова сделать его своим, было

всепоглощающим.

Виктор, казалось, почувствовал его отчаяние. Он достал из кармана пиджака

стеклянный пузырек, и они, спотыкаясь, направились к столу, на ходу сбрасывая

одежду. Толкнув Бенедикта на кресло, Виктор устроился у него на коленях.

Их взгляды встретились, когда Виктор щедро смазал член Бенедикта маслянистой

жидкостью и расположился так, чтобы головка члена Бенедикта толкалась у его

входа. Прежде чем Бенедикт успел подготовить его пальцами, Виктор медленно, дюйм за дюймом, со стонами погрузился в него, пока Бенедикт полностью не вошел

в него. Ощущения были настолько ошеломляющими, что у Бенедикта закружилась

голова.

Они начали двигаться вместе: Бенедикт подавался вперед, Виктор крутил бедрами, его руки лежали на плечах Бенедикта, их тела нашли идеальный ритм. Пальцы

Бенедикта блуждали по телу Виктора, лаская каждый сантиметр его кожи, до

которого он мог дотянуться, запоминая его.

Бенедикт задыхался, его голова откинулась на спинку кресла, а Виктор стал скакать

на нем все быстрее и быстрее.

Толчки становились все более беспорядочными по мере того, как оба приближались

к своему пику. Они двигались вместе, их тела блестели от пота, а стоны наполняли

комнату. Рука Бенедикта обхватила член Виктора, поглаживая его в такт толчкам, решив заставить его кончить первым. И это не заставило себя долго ждать: выкрикивая имя Бенедикта, Виктор кончил, и вида его экстаза, ощущения того, как

он сжимается вокруг его члена, было достаточно, чтобы Бенедикт сам погрузился в

кульминацию. Он прижимал Виктора к себе, пока тот изливался в него, волна за

волной наслаждения омывая его.

Несколько минут они сидели так, обмениваясь медленными поцелуями, пока их

сердцебиение постепенно успокаивалось.

Наконец Виктор отстранился, его глаза встретились с глазами Бенедикта.

«Шарлотта сказала мне, что ты выкупил «Устрицу», - произнес он, уголки его губ

подрагивали. «Ты пытаешься подкупить меня, чтобы я остался?»

«Да», - ответил Бенедикт, нежно поцеловав Виктора в подбородок. «И это

работает?»

«Очевидно», - усмехнулся Виктор, но выражение его лица стало серьезным.

«Однако нельзя не задаться вопросом, как владение драг-кабаре отразится на

репутации джентльмена».

Бенедикт ухмыльнулся, убирая пряди волос Виктора со лба. «Ты же драг-квин, дорогой. Нет ничего, что могло бы испортить твою репутацию».

«Это правда». Виктор усмехнулся. «Но я говорил о твоей».

Бенедикт пожал плечами. «А, впрочем, репутацию уже мало что может испортить».

Виктор нахмурился, погладив большим пальцем щеку Бенедикта. «Я бы не хотел

быть причиной этого».

«Ты не станешь», - заверил его Бенедикт. Его взгляд остановился на Викторе, а

пальцы нежно провели по складке между бровями Виктора. «Потому что это я. Я -

причина».

«Это должно меня подбодрить?» спросил Виктор с язвительной улыбкой.

«Может, и нет, но я почти уверен, что назад дороги нет», - сказал Бенедикт и со

смехом добавил: «Не после того, что мы сделали с ванной Торнби».

Виктор снова захихикал, и Бенедикт притянул его к себе для очередного поцелуя.

«Итак, теперь, когда ты очень богат», - сказал Бенедикт, прижимаясь к его губам, -

«и у тебя столетний запас сигарет во Франции, что мне нужно сделать, чтобы ты

остался?» Он улыбнулся Виктору, но почувствовал, что его улыбка пошатнулась, выдав уязвимость его истинных эмоций.

Глаза Виктора сверкнули, когда он наклонился, чтобы поцеловать Бенедикта в

челюсть, и прошептал: «Просто спроси меня». Его губы коснулись уха Бенедикта.

Тогда Бенедикт сказал: «Пожалуйста, останься со мной, Виктор».

Виктор тихо захихикал. «Думаю, тебе придется остаться со мной - в городе, на

случай, если твоя семья будет не в восторге от того, что под их крышей живет драг-квин».

«Вообще-то, на удивление, я думаю, они будут не против. Но хорошо, когда есть

выбор».

«Мы могли бы поехать и во Францию», - прошептал Виктор, покачивая бедрами и

заставляя Бенедикта дрожать. «Или остановимся в той грязной гостинице у

«Клэмфорвера». Мне будет удобно добираться до работы».

Бенедикт фыркнул, и, когда Виктор снова задвигал бедрами, Бенедикт

почувствовал, что становится все тверже. Виктор, похоже, тоже это почувствовал, выдохнув: «Черт».

«Кстати, «Устрица» твоя», - прошептал Бенедикт, когда они оба снова начали

двигаться, их дыхание становилось все тяжелее. «Я купил его для тебя. Тебе

придется подписать кое-какие бумаги, но в остальном он твой».

«Это... свадебный подарок?» прорычал Виктор между толчками.

«Нет, это свадебный подарок», - вздохнул Бенедикт со следующим сильным

толчком, и они оба застонали.

***

На следующее утро солнечный свет проникал в большие окна комнаты, где семья

собралась на завтрак, заняв привычные места вокруг большого стола из красного

дерева. Дедушка Генри, как всегда, сидел во главе стола, а по обе стороны от него -

Бенедикт и Перси. Лилибет заняла место напротив них, а Беатрис и Виктор сели

рядом с Перси и Бенедиктом. Комната была наполнена восхитительным ароматом

свежего кофе и теплой выпечки.

Завтрак был необычайно веселым, и впервые за год семья казалась искренне

счастливой. Бенедикт смотрел на деда, стараясь запечатлеть этот момент в памяти.

Дед Генри вовсе не выглядел больным, и от осознания этого у Бенедикта стало еще

тяжелее на сердце.

Перси развлекал Виктора и Беатрис сплетнями с бала, но Бенедикт был занят

другими мыслями, ковыряясь в еде.

Внезапно дедушка Генри прочистил горло, привлекая всеобщее внимание. «Мне

нужно кое-что сказать», - начал он, его голос стал неожиданно серьезным. Семья

замолчала, все взгляды устремились на него. «Я очень рад видеть, что мои внуки», -

он протянул руку, накрыв ладони Бенедикта и Перси своей, - «наконец-то

счастливы. И что вы снова ладите друг с другом». Он тепло улыбнулся. «Это долгое

время расстраивало меня, но теперь я доволен».

Бенедикт улыбнулся в ответ и почувствовал, как Виктор ободряюще сжал его руку

под столом.

«И поэтому», - продолжил дедушка Генри, - «я думаю, пришло время сделать

несколько важных объявлений».

«Объявлений?» спросил Бенедикт, вскинув бровь.

«Да». Дед Генри оглядел стол, затем прочистил горло. «Я не умираю».

В комнате воцарилась тишина, тяжелая и густая от потрясения. Никто не двигался, все в недоумении смотрели на деда Генри. Наконец Бенедикт повторил: «Ты не

умираешь?»

«Нет», - подтвердил дедушка Генри, едва заметная улыбка дрогнула на его губах.

«Но ты сказал...» начал Перси.

«Доктор Харрод...» - пробормотала Лилибет.

«Я солгал», - признал дедушка Генри, его глаза заблестели. «И заставил доктора

Харрода хранить мой секрет. Я просто хотел, чтобы мои внуки помирились. И

нашли любовь».

По столу прокатилась волна облегчения и потрясения. Бенедикт разрывался между

гневом на обман, ликующим облегчением и смехом над нелепостью ситуации.

«Я абсолютно здоров», - продолжал дедушка Генри, пока никто не успел

вмешаться, - «и отправлюсь в годовое кругосветное путешествие. Вместе с

Марией». Он повернулся, чтобы посмотреть на главу персонала, как всегда, тихо

стоящего в углу комнаты.

«Марией?» Лилибет запнулась, когда Перси бросил на Бенедикта знающий взгляд.

«Наша Мария?»

«Да».

Лилибет хлопнула себя по лбу, совершенно сбитая с толку. «Я не понимаю».

«Мы с Марией влюблены друг в друга», - объяснил дедушка Генри. «Мы любим

друг друга уже некоторое время. И я думаю, что нам пора пожениться». Лилибет

выглядела так, словно могла упасть в обморок, но Беатрис погладила ее по спине, пытаясь успокоить.

«Бенедикт», - сказал дед Генри, обращаясь к старшему внуку, - «поскольку ты

выполнил свою часть сделки и нашел любовь», - он многозначительно посмотрел на

Виктора, - «ты унаследуешь поместье Блэкмур после меня. А пока я буду

отсутствовать в своем путешествии, ты будешь здесь за главного».

«Спасибо... дедушка», - сказал Бенедикт, взглянув на Перси, который улыбнулся в

ответ. Судя по выражению его лица, Перси уже знал об этом решении.

«Тем временем Персиваль и дорогая Беатрис переедут в поместье Корнсайд, где, я

уверен, им будет более чем комфортно», - добавил дедушка Генри.

«Спасибо, дедушка, - кивнул Перси, улыбаясь Беатрис.

«Думаю, это может быть оно», - задумчиво произнес дедушка Генри, а затем

взглянул на Лилибет. «С тобой все в порядке, дорогая?»

«Я в порядке», - пробормотала она, обмахивая себя салфеткой. «Самое главное, что

ты здоров, отец. Остальное я переживу».

«Вот это дух», - сказал дедушка Генри, широко улыбаясь.

А потом разговоры за столом продолжились как ни в чем не бывало - обо всем и ни

о чем.

После завтрака Бенедикт и Виктор отправились прогуляться по саду, греясь на

солнце после, казалось бы, долгой зимы. Снег растаял, и по дорожкам струилась

вода, поблескивая в солнечных лучах.

«Твои слуги ищут», - сказал Виктор, бросив взгляд через плечо на усадьбу позади

них.

Проследив за его взглядом, Бенедикт увидел горничных и лакеев, стоявших у окон

комнаты. Должно быть, они прибирались после завтрака и заметили Бенедикта и

Виктора на улице. Как только Бенедикт повернулся, некоторые из горничных, хихикая, отступили от окон.

«Пусть их», - сказал Бенедикт, протягивая Виктору руку.

Виктор криво улыбнулся и сжал его пальцы. «Возможно, вы слишком безрассудны, мистер Блэкмур. Однажды они будут работать на вас, а не на вашего деда».

«Ну...» Бенедикт улыбнулся, наклонившись к нему так близко, что от близости с

ним у Виктора перехватило дыхание. «Тогда им лучше привыкнуть к этому».

И он прижался к губам Виктора, почувствовав приглушенное хихиканье на своих

губах.

КОНЕЦ.