Венец безбрачия

Глава 9

Естественно, пробраться к центру зала без эксцессов у нас не получилось. И, естественно, по моей вине.

По тянущейся вдоль стены длинной шаткой лестнице с сетчатыми жестяными ступенями мы умудрились спуститься без проблем, и даже довольно тихо, а вот дальше везение кончилось. Как и следовало ожидать, вскоре я запнулась и предприняла попытку упасть. Сумела не выронить камушки, Менгерель сумел удержать меня, но вот удержаться от сдавленного возгласа после удара я, увы, не смогла.

Рядом тихо чертыхнулся демон, шумно дунул, и вокруг нас начало стремительно расплываться странное светящееся облако, свет которого отчего‑то совершенно не резал привычные к темноте глаза.

— Побежали, — бросил мне демон, слегка подталкивая в поясницу, и я не заставила его повторять дважды.

При достаточно ярком свете аборигены выглядели… странно. Подсознательно, благодаря фантастике родного мира, я ожидала встретить каких‑то жутких уродцев — мутантов, отдалённо похожих на людей. На людей они, впрочем, действительно походили, но не как искажённая копия, а как представители другого независимого вида, возникшего вполне естественным путём. Достаточно гармоничные, чтобы их можно было назвать по — своему красивыми.

Их было около полутора десятков; невысокие, тонкокостные, изящные и хрупкие на вид. Безволосые, с тонкой белой кожей, длинными гибкими хвостами, чуть смещёнными к макушке крупными остроконечными ушами и большими влажными тёмными глазами. Они бегали довольно странно, как будто только совсем недавно встали на задние лапы, и пока ещё неуверенно чувствовали себя на двух точках опоры. Впрочем, на скорости их бега это никак не сказывалось, а вот я на своих заплетающихся ногах не могла похвастаться тем же.

Быстро вспомнив про камушки, зажатые в руке, я принялась прицельно швыряться, остро сожалея об отсутствии такого полезного боевого снаряда, как рогатка. Вот бы сразу точность повысилась!

Действовали "страхи" неожиданно эффективно и безо всяких спецэффектов. Камушек легко разбивался, встречаясь с любой относительно твёрдой поверхностью, выпускал небольшое облачко зеленоватого дыма… и на этом всё заканчивалось. А жертва на мгновение замирала на месте, после чего с визгом оборачивалась в бегство, испуганно оглядываясь, спотыкаясь и падая, как будто за ней кто‑то гнался.

Я слишком увлеклась разгоном преследователей и попытками удержаться на ногах, так что за направлением нашего продвижения следил Менгерель. И следил, видимо, успешно, потому что в какой‑то момент он на бегу сгрёб меня поперёк туловища в охапку и прыгнул, рявкнув: "Закрой глаза!"

Я послушалась беспрекословно. Ещё бы и вцепилась в демона сама, но руки мои оказались плотно прижаты к телу, что не оставляло пространства для манёвра. Неожиданно долгий полёт закончился болезненным ударом, причём, подозреваю, гораздо сильнее досталось именно моему спутнику, плечом встретившему землю. Мы по инерции покатились кубарем, считая рёбрами и прочими частями тела камни, а потом наконец‑то остановились, причём на этот раз внизу оказалась я, придавленная телом мужчины. Для его комплекции он оказался неожиданно тяжёлым, или мне просто показалось от усталости.

Долго плющить меня, дополнительно вдавливая в и без того болезненно впивающиеся в тело камни, демон благородно не стал. Скатился, садясь рядом и с тихим ворчанием ощупывая плечо, видимо, сильно ушибленное при падении. Я воспользовалась полученной возможностью сделать глубокий вдох, и приподнялась на локтях, озираясь.

Вокруг были горы. Невысокие, опушённые лесом с луговыми зелёными проплешинами, на одной из которых мы и оказались. Внизу, совсем недалеко, по каменистому руслу бежала небольшая речушка. Небо было затянуто облаками, но высокими, не обещающими дождь. Прохладно, но не холодно; кажется, температура была такой же, как в пещерах, просто по горным склонам пробегал лёгкий ветерок, заставляющий зябко ёжиться.

— Неужели, мы выбрались? — садясь, поинтересовалась я, переводя взгляд с реки на сидящего рядом демона. Тот с выражением блаженства на физиономии пялился прямо перед собой. Видимо, действительно — пялился.

— Сам боюсь поверить, но — да, это мой мир, — улыбнулся мужчина.

— Слава Богу, хоть один ужас позади, — вздохнула я. — Пойдём к речке, а? Хочу напиться в волю и умыться.

— Погоди, у меня есть идея получше, — отмахнулся он, поднимаясь на ноги и опять протягивая мне руку. — Всё равно уже вечереет, нужно остановиться на ночь, а тут неподалёку есть приятное место.

— Опять идти? — страдальчески вздохнула я, всё‑таки поднимаясь на гудящие ноги.

— Здесь правда совсем недалеко. Нужно немного спуститься и забрать вон к той скале, в ней есть пещера, — подбодрил меня мужчина. — Поехали, — он кивнул себе на спину, и я с облегчением воспользовалась приглашением.

— А зачем нам ночлег? В принципе, я догадалась, что мы не в Аэрьи, а где‑то в другом конце мира. Но я надеялась, что ты вызовешь какого‑нибудь специалиста по пространственной магии, и мы наконец‑то попадём в цивилизацию, — честно призналась я.

— Вынужден тебя разочаровать, — пожал плечами мужчина. — Добираться придётся пешком, за пару дней дойдём.

— Кхм. Почему? — озадаченно уточнила я.

— Я не желаю звать кого бы то ни было на помощь, — ровно проговорил он, а я предпочла благоразумно сменить тему. Похоже, с доверием у них тут всё ещё хуже, чем мне казалось.

Ладно, тут по крайней мере не должно быть проблем с водой. И даже, может быть, найдётся что‑нибудь съедобное.

— Расскажи мне тогда пока, что это были за "страхи" и почему ты использовал это только сейчас? И откуда взялся тот странный свет?

— А, это, — мужчина отреагировал тихим и даже как будто облегчённым смешком. Кажется, ждал другого вопроса? — Да так, мелкие магические шуточки. Я их на всякий случай прихватил, просто потому, что у Санса больше ничего интересного в кабинете не нашлось. Световая пыль вообще широко применяется — и в зельях, и сама по себе, — а страхи — распространённое оружие самообороны. Они воздействуют на разум нападающего и заставляют его видеть свой самый большой страх. Или просто испытывать неконтролируемый ужас и стремиться убежать. Они недолго действуют, минут пять. Проблема была в том, что им для работы нужно какое — никакое внешнее магическое поле. В отличие от моих… очков, им было вполне достаточно и радиации. Всё, слезай, приехали, — хмыкнул Менгерель, когда мы остановились возле узкой щели между камнями.

Я протиснулась туда вслед за ним, испытывая ощущение дежа — вю. Кажется, я ещё нескоро смогу нормально реагировать на пещеры.

Впрочем, всерьёз предаться унынию я не успела: узкий проход раздался в стороны, открывая невесть как освещённый каменный мешок, и я озадаченно присвистнула. Во — первых, половину этого мешка занимало небольшое озерцо. Во — вторых, в пещере почему‑то было гораздо теплее, чем снаружи. Ну, и, в — третьих, пещера носила следы присутствия обитателя. Причём — вполне разумного. В дальнем конце был оборудован очаг, большой валун со срезанной верхушкой явно выполнял функцию стола, а чуть в стороне вовсе имелось широкое каменное ложе. Впрочем, откровенно напрашивающихся туда шкур не было, так что если это место когда‑то и было обитаемым, сейчас хозяин пещерой не пользовался.

— Ого, — уважительно проговорила я.

— Воду можно пить; вон, видишь, в углу небольшой водопад? Там удобнее. А, самое главное, в ней можно мыться, там на дне горячие ключи, и вода лечебная. Не то чтобы поднимает мёртвых, но, определённо, облегчает жизнь, — с лёгкой ироничной улыбкой отрекомендовал мужчина.

— Это твоя пещера? — вытаращилась я на него. — Офигеть, совпадение!

— Ну, не то чтобы моя, но некоторое время я здесь прожил. Давно. О причинах подобного совпадения догадываюсь, но не хочу углубляться в дебри… Что, даже отвернуться не попросишь? — в голосе демона прозвучала растерянность. Он, видимо, не ожидал, что я прямо сейчас начну раздеваться, наплевав на его присутствие.

— А ты что, склонен к некрофилии? — ехидно хмыкнула я, стаскивая с себя платье и следом за ним — бельё.

— Вот сейчас не понял, — совсем уж озадаченно проговорил он.

— Потому что держусь я сейчас на одном только желании окунуться в тёплую воду. А если меня от неё оттащить и попытаться склонить к интиму, я просто вырублюсь. Нет, оно, наверное, тоже неплохо — протестовать не буду, но если ты не страдаешь указанным отклонением, вряд ли тебе понравится, — честно сообщила я, скидывая туфли и аккуратно ступая на первую вырубленную в скале ступеньку. Вода оказалась не просто тёплой — горячей, и кожу начало немилосердно саднить. Шаг, второй; озерцо оказалось мелким, с гладким каменным дном, ну просто — ванна естественного происхождения! А, может, и не очень естественного. С блаженным стоном погрузившись в воду по шейку, я расслабленно откинулась на камни.

— Надеюсь, ты не обидишься, если я не буду ни к чему тебя склонять, а просто присоединюсь? — рассмеялся демон в ответ на мою тираду.

— Валяй, — лениво пробормотала я, не открывая глаз. — Эх, мыла бы сейчас.

— Вот чего нет — того нет, — с сожалением хмыкнул мужчина, судя по звуку голоса, подходя ко мне. Потом послышался тихий плеск, поверхность воды качнулась и поднялась. — Я знаю, как решить эту проблему, но — не сегодня! — решительно отмахнулся он.

— А что это всё‑таки за пещера? И откуда тут такой удобный водоём?

— Я же говорю, некоторое время я здесь жил, очень давно, — явно не желая вдаваться в подробности, проворчал демон. Голос его звучал с противоположного конца купели, но было ощущение, что в уши мне натолкали ваты. В горячей воды мышцы начали расслабляться и дружно ныть, а сознание — потихоньку уплывать. — Тёплых источников тут под горой полно, я просто немного облагородил. Жалко, с постелью ничего не получится решить, придётся на камне спать. Но он по крайней мере тёплый и гладкий.

— Главное, чистый, — пробормотала я. Надо было заставить себя пошевелиться, хоть немного потереть кожу от грязи, прополоскать волосы, но сил не осталось совершенно.

— Факт, — опять тихо засмеялся в ответ Менгерель. — Завтра утром найду что‑нибудь поесть, и можно будет выдвигаться в сторону дома.

— Угу, — мысль о еде я приняла на "ура". Потом демон, кажется, говорил что‑то ещё, но я уже не слышала: напрочь отключилась, ухнув в глубокий сон без сновидений.

Проснулась я от того, что меня легко потрясли за плечо.

— Вставай, засоня, сколько можно? — прибавился к прикосновению насмешливый голос.

— Да, — сипло пробормотала я, рывком садясь, яростно растирая собственную физиономию и пытаясь вспомнить, кто я и где нахожусь. Тело ныло, особенно — шея, но шевелиться я, к счастью, была способна. — Меня всё‑таки вырубило, да? Извини, сейчас я… — последние мои воспоминания были приятными, и связаны они были с ванной — озером, так что вывод напрашивался сам собой.

— Вырубило — это слабо сказано, — засмеялся демон. — Полдень уже! Я думал, тебя хоть запах еды разбудит, но нет, без шансов.

— Еды? — растерянно переспросила я, отнимая руки от лица и оглядываясь. Только теперь я заметила, что воздух наполнен потрясающим запахом жаренного мяса и дыма, в очаге потрескивает огонь. А ещё обнаружила, что спала на том самом плоском каменном ложе, накрытая рубашкой своего спутника.

— Еды — еды, — подтвердил он, с весёлой усмешкой меня разглядывая. — Ещё я сделал нечто вроде мыльного раствора, можно уже более основательно вымыться. Только вот чем тебе гриву прочесать — понятия не имею, внятный гребень я сделать не осилил, — Менгерель развёл руками. Во время этого короткого монолога я пялилась на него, подозреваю, с очень глупым видом. Ладно, предположим, поесть он и сам не против, и помыться как следует — тоже. Но тот факт, что он вообще подумал о моём возможном желании привести себя в порядок, и даже попытался сделать гребень, поверг в шок и ступор. Кроме того, не обязательно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, как именно я переместилась из озерца на ложе. Да ещё эта рубашка…

Нет, он точно не демон. Или какой‑то неправильный демон, бракованный. Не может демон так трогательно заботиться о какой‑то посторонней тётке, больше тянет на какого‑нибудь благородного сударя из прошлого века. Чёрт побери, не мужчина — мечта!

— Спасибо тебе большое, — искренне проговорила я, порывисто обнимая сидящего рядом демона.

— Пожалуйста, хотя я и не вполне понимаю, о чём ты, — со смешком отозвался он, осторожно обнимая меня в ответ.

— Тут в двух словах не объяснишь, — вздохнула я под обиженный стон собственного желудка, недовольного таким пренебрежением к Самому Важному.

Менгерель опять засмеялся, выпуская меня из рук. Смех у него оказался хороший, искренний и заразительный.

— Есть иди, — он махнул рукой, поднимаясь. Я машинально натянула рубашку, — старомодного покроя, со шнуровкой у горла и на рукавах, — и только потом сообразила, что вещь вообще‑то не моя. Дырка на плече никуда не делась, и в моём случае вообще норовила сползти на грудь, но я кое‑как поправила ткань, чтобы избежать конфуза. Плечо она, конечно, обнажала довольно кокетливо, но всё‑таки в пределах приличия.

— Эм — м… Извини. А где… — начала я, озираясь и раздумывая, снять её сейчас или всё‑таки сначала найти собственные вещи и не рассекать с голым задом. Я, конечно, не самая стеснительная особа, а Менгерель так вообще почему‑то никакого смущения не вызывал, но всё равно — нехорошо. Вдруг мужчина резко передумает быть хорошим? А я только начала верить, что с этими демонами всё не до конца потеряно, и среди них тоже встречаются свои "хорошие ребята"!

— Да ладно, мне не жалко, пользуйся, — отмахнулся демон, без труда догадавшись, что я имею в виду. — Твоя одежда вон лежит. Восстанавливать вещи я, увы, не умею, но они хотя бы чистые.

— Ты хочешь сказать, что… — к этому моменту я уже поднялась с каменного ложа, но тут же села обратно, вновь ошарашенно таращась на своего спутника.

— Ну, какими — никакими бытовыми чарами я всё‑таки владею, — хмыкнул он. А у меня даже от сердца отлегло; если бы он вручную постирал мою одежду, я бы такого разрыва шаблона точно не пережила.

— Слушай, а ты же обещал мне отходняк после того, как пошаманил с моими эмоциями! — опомнилась я. — Но меня совсем не тянет устраивать истерику, и вообще всё произошедшее воспринимается достаточно спокойно. Это магия всё ещё действует?

— Нет, — засмеялся мужчина. — Свою истерику ты благополучно проспала. Точнее, компенсировала сном. Ешь!

При жизни то, что стало нашим обедом, кажется, было кроликом. Ну, или чем‑то подобным; вкус и размер, во всяком случае, соответствовали. Куски мяса были разложены на большом листе, похожем на лопух, только круглом, рядом стояли две больших толстостенных глиняных плошки с водой. Мы с демоном сидели прямо на земле возле импровизированного стола; странно, почему у него здесь нет никаких обломков камня вместо стульев?

Я бы, наверное, с не меньшей жадностью глотала полусырое, подгорелое и пресное мясо, но оно ко всему прочему было ещё и неплохо приготовлено. Несолёное, но с какими‑то приправами, прекрасно это компенсировавшими, достаточно остывшее, чтобы его можно было есть. Первые несколько минут я вообще ни о чём больше думать не могла, а потом, потихоньку, когда до организма дошло, что еду у него не отбирают, начали возвращаться мысли.

— Не поплохело бы с мяса после голодовки, — вздохнула я.

— Я проконтролирую, — серьёзно кивнул Менгерель, а я опомнилась.

— Ты‑то не голодный?

— Не волнуйся, я уже перекусил, — хмыкнул он. — Как самочувствие?

— Значительно лучше, чем вчера. Это волшебные свойства целебного источника, или ты снова поколдовал? — осторожно уточнила я.

— Одно другому не мешает, — он отпил из чашки, разглядывая меня с очень задумчивым видом. Вообще, странное сочетание; у него весьма выразительное лицо, но мимические проявления — большая редкость. Хвостом что ли компенсирует? Который, к слову, тоже сейчас вёл себя спокойно, только лениво подёргивал растрёпанной кисточкой.

— Спасибо, — медленно кивнула я. — А чашки‑то тут откуда?

— Сделал, — спокойно пожал плечами мужчина, кажется, думающий о чём‑то своём.

— Как сделал?

— Как‑как! — передразнил он и фыркнул. — Руками сделал. При некотором опыте и знаниях это не так уж сложно, а глина здесь неподалёку имеется в большом количестве.

— Бррр, — я затрясла головой, ставя пиалу на стол. Он заботливый, внимательный, умеет готовить, способен из подручных средств изготовить мыло, да ещё и посуду делает! Это была последняя капля. — Гер, ты точно не демон!

— А кто? — насмешливо вскинул брови собеседник.

— Понятия не имею. Не можешь ты быть демоном. Или все остальные — не демоны! Чёрт, ну не может циничное эгоистичное существо вот так себя вести! Остальные, кого я видела, под определение демонов подходили отлично, один Сартанар чего стоил. А вот ты — выбиваешься. Да ты даже от большинства знакомых мне людей отличаешься в лучшую сторону!

— Приятно, конечно, но я всё ещё не понимаю, что ты хочешь от меня услышать, — со смешком уточнил мужчина. — Или мне в качестве доказательства стоит сделать тебе какую‑нибудь гадость?

— Ну, что услышать хочу, я и сама не знаю, — признала я. — Очень по — женски, согласна, но… Гер, меня напрягает твоё поведение и я не знаю, чего от тебя ждать. Очень приятно, конечно, что ты обо мне заботишься. Да что там, боюсь, я бы до этого момента без твоей поддержки и помощи не дожила, даже если убрать большую часть всех событий по дороге — я бы тупо не смогла преодолеть такое расстояние в одиночку. Спасибо. Но, честно говоря, я не понимаю твоих мотивов и боюсь получить нож в спину. Так достаточно понятно?

— Более чем, — хмыкнул мужчина, медленно кивнув. — Демоны, как и люди, все разные. Просто, как это чаще всего бывает, на виду находятся самые одиозные и малоприятные с точки зрения общепринятой морали индивиды: они к этому стремятся, особенно — в отсутствии жёсткого контроля свыше со стороны Наместника. А так — не всем нравится только драться, трахаться и плести интриги. Но остальные увлечены своими делами, далеко не всегда в Аэрьи, и предпочитают просто не ввязываться во все эти дрязги и спокойно продолжать свои занятия, общая репутация вида нам безразлична. Мы все индивидуалисты и циники, тут ты права. Но если говорить предметно, применительно к нашему с тобой приключению… Как я уже говорил, ты интересна, достойна уважения и сочувствия. В достаточной степени для того, чтобы я нашёл возможным вмешаться и помочь. Раз уж Аэрьи решил так пошутить, что нас вдвоём вышибло в другой мир, я считаю себя в некоторой степени ответственным за твою жизнь и благополучие. Во всяком случае, пока ты не вернёшься домой со своей дочерью. Кстати, вот хорошая аналогия. Ты же сама посчитаешь естественным помочь заблудившемуся ребёнку вернуться домой? Приведёшь к себе, успокоишь, умоешь, накормишь и постараешься найти родителей. Так?

— Кхм, пожалуй, — озадаченно кивнула я. — То есть, ты меня воспринимаешь как ребёнка? Впрочем, да, ты же остальных тоже называл детьми, — нахмурилась я.

В душе попытался, было, поднять голову протест и возмущение, — как же так, я вроде уже большая самостоятельная девочка! — но я своевременно напомнила себе, что сидящий рядом мужчина старше меня не то что в несколько раз — на несколько порядков. Так что он, наверное, имеет полное право не только считать меня ребёнком, но разговаривать как с ребёнком и воспитывать как ребёнка.

Хотя почему‑то всё равно было мелочно обидно: то один в любовницы записывает, и вроде как я достаточно взрослая, а тут вдруг такая снисходительность.

Тьфу. Все бабы — дуры, я всегда это говорила!

— Но это я, а ждать подобного от демонов — странно.

— Скажем так, лично я тоже не лишён способности сочувствовать, — пожал плечами мужчина. — Да и остальные тоже не лишены, но для этого надо очень глубоко копать. А я… В общем, считай, вот такой я чудак.

— Ладно, проехали, я тебя поняла, — со вздохом отмахнулась я. — Ради интереса, Гер; а сколько тебе лет?

— Не знаю, — хмыкнул он.

— То есть?

— Не считал, — неопределённо пожал плечами демон. — У нас никто не считает, разве что молодые, рождённые. Ладно, доедай и купайся, а я прогуляюсь по окрестностям; посмотрю, что изменилось, давненько я здесь не бывал. Если хочешь — можешь пойти погулять, но далеко не уходи, а то заблудишься. В путь тронемся завтра, сегодня отдыхаем.

— А Славка? — вскинулась я. — Много здесь прошло времени?

— Меньше недели. Не волнуйся, с ней всё в порядке.

— Откуда ты знаешь? — нахмурилась я. — Может, всё‑таки пойдём сегодня?

— Знаю. Не стоит самоубиваться из‑за одного дня, ладно? — поморщился он, поднимаясь на ноги. — Спешка никогда ни к чему хорошему не приводила.

Мужчина вышел, а я, проводив взглядом его спину, запоздало сообразила, что оставила демона без рубашки. И он, — вот же тактичное создание! — даже не намекнул на возвращение суверенной собственности.

Без рубашки он, кстати, выглядел значительно внушительней, чем в ней. Его даже астеничным назвать не получалось, крепкий тренированный мужчина. У лыжников обычно такие фигуры: вроде некрупный, тощий, но пропорциональный и выносливый как горская лошадь. Пожалуй, если бы не эти змеиные глаза, Менгереля можно было бы считать симпатичным, а, может, даже по — своему красивым мужчиной.

Некоторое время я посидела в одиночестве, расправляясь с остатками кролика и пытаясь понять, что именно зацепило меня в словах мужчины, что прозвучало фальшиво и неубедительно, и что именно не вязалось с реальностью. Вроде бы, всё складно, понятно и логично, но всё равно возникло ощущение недосказанности и повисшего в воздухе вопроса. И вот думай, не то это мнительность и галлюцинации, не то интуиция проклюнулась. Так и эдак покрутив в голове ответы мужчины, я в конце концов плюнула и махнула рукой. Ну, нет у меня шансов перехитрить демона, который даже не помнит, сколько ему лет от роду! Остаётся только поверить его честному слову и положиться на судьбу.

Это я и сделала, и отправилась мыться уже с мылом.

Мыло, к слову, представляло собой странную жидкую беловатую кашицу с резким травяным запахом, и содержалось в очередной глиняной плошке. Пенилось оно плоховато, но зато отмывало хорошо, и я наконец‑то почувствовала себя чистой, и даже рискнула распустить косу и промыть волосы. Изо всех сил старалась экономить мыло, но грива у меня действительно густая, изгваздалась на совесть, и в итоге я на неё перевела почти всё содержимое плошки. После чего, хорошенько отжав хвост и чуть обсохнув в тепле, нацепила бельё, платье с рваным подолом и побрела на улицу — любоваться видами, дышать воздухом и досыхать окончательно. Желания гулять не было, но за время блуждания по пещерам я успела соскучиться по открытому небу. Хотя, казалось бы, мы провели там всего пару дней, а ощущение — что пол жизни.

Выбравшись на улицу, я присела на нагретый солнцем камень у входа и блаженно вздохнула, подставляя лицо лучам. Как всё‑таки иногда мало надо человеку для счастья! Ещё бы Славку сюда, и я окончательно поверила бы, что всё это — просто незапланированный отпуск.

Очнувшись, я далеко не сразу начала соображать, где нахожусь и почему, собственно, оказалась без сознания, а уж тем более — что меня разбудило. Мыслительной деятельности сильно мешала саднящая боль в затылке и сковывающий всё тело холод. Вяло подумалось, что лежать на холодном вредно, а лежать ничком на чём‑то твёрдом — ещё и неудобно, но дальше развить эту идею, — к необходимости подняться на ноги, — я почему‑то не смогла. Казалось, гораздо важнее вообще понять, где я нахожусь и как я здесь оказалась.

Последним, что я помнила, был каменистый склон с пёстрым разнотравьем и широкая блестящая лента реки внизу. Тёплый камень, по — летнему яркое солнце… предположим, я заснула, упала с камня, может — схлопотала солнечный удар. Но холодно‑то так почему? Может, уже пришла ночь, и я лежу на улице? Да как‑то не верится, что Менгерель поленился бы затащить меня внутрь. Может, он ещё не вернулся?

Мои вялые размышления прервал незнакомый мужской голос, категорически не понравившийся мне буквально с первого мгновения. Наверное, из‑за сквозящих во вроде бы приятном мягком баритоне интонаций: брезгливость, отвращение, насмешка и превосходство.

— Ты хотя бы понимаешь, насколько ты жалок?!

И вслед за этим — отчётливый звук удара чем‑то твёрдым по чему‑то мягкому, хриплый еле слышный стон, захлёбывающийся кашель.

— Ничтожество. Слабак, — сказал — как выплюнул.

— Сила есть — ума не надо, это про тебя, — ответ прозвучал сипло, сквозь кашель, но никаких эмоций, кроме усталой насмешки, в нём не было. Вот этот голос я уже узнала, и меня буквально подкинуло на месте. Ну, как — подкинуло? Я сумела заставить себя открыть глаза и приподняться на отчего‑то дрожащих руках. И увиденное мне совершенно не понравилось.

Как ни странно, это было не подземелье, а нечто похожее на парадную залу, в каких обычно устраивают званые вечера с танцами. Узорчатый мраморный пол, закрытые тяжёлыми портьерами окна, высокие зеркала в золочёных рамах… самый настоящий дворец! Значительно более роскошный и помпезный, чем то белоснежное произведение искусства в центре Аэрьи.

Я находилась на дальнем от высокой двустворчатой двери конце зала, внутри обыкновенной металлической клетки без всякого намёка на дверь. Причём довольно тесной клетки, в которой я бы сумела встать только на четвереньки.

В нескольких метрах от меня на полу скорчился Менгерель. Точно такой, каким уходил на свою "прогулку", то есть — в одних штанах, покроем похожих на обыкновенные джинсы, и высоких ботинках. А вокруг него расхаживал какой‑то совершенно незнакомый мне демон. Смуглый, с тёмно — красными волосами, при всех положенных демону атрибутах: с рогами, хвостом и крыльями. Одет он был также в удобные штаны и ботинки, а верхнюю часть тела прикрывала безрукавка. На запястьях и предплечьях поблёскивали широкие браслеты из какого‑то тёмного металла; видимо, просто украшения, призванные подчеркнуть рельеф безупречного тела.

Говорил именно он. И бил — тоже он. С написанным на лице извращённым удовольствием явно не в первый раз яростно пнул лежащего змееглазого в живот, и Менгерель опять закашлялся, пачкая кровью белый мрамор пола. Закрываться и сопротивляться он даже не пытался. Я нервно вцепилась в прутья клетки, закусив губу.

— Ума не надо? — ехидно вопросил незнакомец, опускаясь на корточки. — Да твой дружок даже не понял, что его убило! — процедил он, за волосы приподнимая голову жертвы и заглядывая в лицо. Артефактных очков на положенном месте больше не было. — Ты мне, конечно, своим присутствием карты попутал, ну да ничего, одним зажившимся на свете убожеством станет меньше.

— Ты не станешь Наместником, Лун, — устало вздохнул Менгерель. — Аэрьи…

— Да срать я хотел на вашего Аэрьи! И на вас всех тоже! Он давно уже на нас всех плюнул! — прорычал крылатый, с силой приложив змееглазого лицом об пол. Тот не издал ни звука, как будто не чувствовал боли, только вновь закашлял. Я же вздрогнула, едва удержавшись от болезненного вскрика, и поймала себя на желании оторвать красноволосому хвост, крылья, голову и как‑нибудь нехорошо поглумиться над трупом. Менгереля мне было жалко до слёз, и совсем не из‑за унылых перспектив и того факта, что он на данный момент — единственная моя защита; об этом я, честно говоря, даже не подумала.

Мне просто было за него больно. Потому что он был хорошим, весёлым, умным и очень человечным, в отличие от этого крылатого урода.

— Лун, ты можешь убить меня, но это ничего не изменит.

— Зато избавлю мир от очередного урода, — расхохотался красноволосый. А потом вдруг вскинул голову и встретился со мной взглядом. — А, смотри‑ка, твоя смертная шлюха очнулась!

— Не трогай её, — тихо проговорил Гер. — Девочка ничего не решает и ни на что не влияет. Убей меня, тебе за это ничего не будет, а её — отпусти.

Прозвучало довольно дико даже на мой взгляд, — по — моему, Менгерель был не в том положении, чтобы ставить условия, — а Лун так вовсе искренне расхохотался.

— А иначе что? Слу — ушай, — издевательски протянул он, поднимаясь на ноги. — А я ведь знаю, почему ты её защищаешь! Ну, старик; у тебя никогда не было вкуса. Ладно, трахнуть пару раз, пока свеженькая, я ещё понимаю. А ты же никак на неё запал, а? Нет, я знал, что ты ничтожество, но до такой степени! Спорим, я её качественней отымею? Эх, жалко, ты калека убогий, посмотреть не сможешь. Но хоть послушаешь! — он лениво и неторопливо двинулся в мою сторону.

— Лун, предупреждаю в последний раз, не трогай девчонку, — тихо проговорил Менгерель, не шевелясь.

— Трону, ещё как трону! Хорошо потрогаю, даже на вкус попробую; она так сладко пахнет, — он выразительно облизнулся.

— Лутан, ульте, — еле слышно выдохнул Гер, а красноволосый в ответ вдруг конвульсивно дёрнулся и, закатив глаза, как подкошенный рухнул на пол. Повисла звонкая неподвижная тишина. Оба демона лежали, не шевелясь, а я двинуться попросту боялась. Да и куда мне двигаться, в клетке без дверей?

Вновь закашлявшись, Менгерель приподнялся на дрожащих руках, сел, обеими руками ощупывая виски и морщась.

— Зоя? — позвал он и опять закашлялся.

— Я здесь, — получилось отчего‑то очень тихо и сипло.

Подниматься на ноги мужчина не стал, и до моей клетки добрался едва ли не ползком. Опять сел, привалившись к ней спиной, кашляя и кривясь от боли.

— С — скотина, четыре ребра сломал, — пробормотал он. С трудом полуобернулся, уцепился одной рукой за прутья клетки, прижимаясь к решётке плечом и щекой. Вблизи демон выглядел ещё хуже, чем издалека; весь в ссадинах и кровоподтёках, очень контрастно выделяющихся на светлой коже. Из дырки на виске тонкой струйкой сочилась кровь. От жалости на глаза навернулись слёзы

Очень захотелось его обнять, осторожно погладить по слипшимся от крови волосам, губами…

Так, стоп. Это уже точно не моя мысль, это нервное! Просто обнять и успокоить, как упавшего и ударившегося ребёнка.

Хотя, честно говоря, вопрос, кто тут ребёнок. И кому ещё требуется успокоиться!

— Тебе надо уходить; вдруг он очнётся? — нарушила я повисшую тишину, зачем‑то накрыв его пальцы на решётке своими.

— Он не очнётся, — вздохнул демон и болезненно поморщился. — Он мёртв.

— Как это? — растерянно уточнила я.

— Я велел ему умереть, и он умер, — спокойно пожал плечами Менгерель.

— Кхм. Кажется, я задавала тебе не те вопросы, — ошарашенно пробормотала я. — Твоё настоящее имя, часом, не Аэрьи?

— Нет, я тоже одно из его созданий, — опять поморщился мужчина.

— Но почему он послушался? — упрямо уточнила я.

— Потому что у него не было другого выбора.

— А ты не можешь меня отсюда вытащить? — осторожно спросила, дипломатично меняя тему. Эту демон явно не желал развивать. — А то притащится какой‑нибудь его товарищ, и привет… Как мы вообще здесь оказались?!

— Не притащится, скоро придёт помощь. Зоя, давай не сейчас? Мне больно говорить, — тихо пробормотал он.

— Извини, — опомнилась я и послушно умолкла.

Тишина ощутимо давила, заставляя тревожно озираться. Не двигаясь с места, я внимательно вгляделась в своё узилище; похоже, прутья были вмурованы прямо в мрамор пола. "Наверное, я здесь не первая", — мелькнула мрачная догадка. Правда, было сомнительно, что раньше здесь содержали именно людей, больше походило — кого‑то значительно более опасного. Толстые, в два пальца, прутья образовывали частую сетку, в которую едва можно было просунуть руку. Моя ладонь, например, проходила, а демон уже застрял бы. Он цеплялся за уголок сетки, предоставляя мне возможность внимательно рассмотреть чёрные блестящие когти. Те, которые оставались на местах; на безымянном и среднем пальцах они были сорваны под корень, и я порадовалась, что умудрилась не задеть окровавленные пальцы.

На меня медленно начало накатывать осознание происходящего вместе с запоздалым страхом. Что было бы, если бы…

— Зоя, ты дрожишь, — нарушая собственную просьбу о тишине, первым возобновил разговор мужчина. — Холодно?

— Это нервное. Страшно, — со вздохом искренне призналась я. — Раньше, конечно, надо было начинать бояться, но я сразу не сообразила, — вяло пошутила я.

— Не бойся, страшное уже позади, — мягко проговорил он.

— Очень больно? — тихо спросила я, кончиками пальцев осторожно погладив висок возле ранки. — Он ничего не повредил?

— Артефакт сломал, идиот, — поморщился демон. — Зато будет повод сделать так, как ты предложила; тоже плюс, — хмыкнул он.

— Слушай, Гер, а почему, если ты мог так легко его убить, позволил себя избивать? — осторожно поинтересовалась я.

— Не хочу это обсуждать, — вновь скривился он.

— Сейчас или вообще? — с иронией вздохнула я.

— Вообще, — отозвался Менгерель. И я буквально копчиком почувствовала: вот сейчас следует промолчать и довольствоваться полученным ответом. Что было бы в противном случае, я не знала, но явно ничего хорошего.