Венец безбрачия

Глава 5

Точно сказать, когда наступило моё утро, я не могла. Тело ломило, голова была пустая как жестяное ведро, во рту отчего‑то поселился мерзкий привкус, и вообще ощущения были как с похмелья. Некоторое время я валялась на кровати без движения и пялилась в смутный зеркальный сумрак, пытаясь понять, что в лишённой окон комнате испускает этот тусклый свет. Читать при подобном было бы невозможно, но вполне хватало, чтобы распознавать очертания предметов и самой себя.

Разбудило же меня чувство голода. Того самого, волчьего, когда в животе по ощущениям образуется маленькая чёрная дыра, пытающаяся втянуть весь остальной организм, и страшно, что желудок вот — вот начнёт переваривать сам себя. В конце концов пришлось поддаться физиологической потребности и заставить себя подняться.

А потом пришлось искать место для удовлетворения ещё нескольких потребностей. Из спальни выхода в ванную и уборную я не нашла, поэтому плюнула на возможных свидетелей в лице механического дворецкого, и как была в костюме Евы отправилась на поиски наружу. Искала просто, открывая одну за другой все двери подряд. За первой обнаружилась ещё одна спальня, гораздо более традиционна, за второй — не то кладовка, не то гардеробная. А уже на третьей я попала туда, куда надо.

Оказывается, мне чертовски недоставало ощущения чистоты. Приняв душ, я почувствовала себя заново родившейся и почти счастливой. Моих мыслей не омрачали даже вчерашние события: выспавшись, я на какое‑то время твёрдо поверила, что всё будет хорошо. Что Тан сдержит своё слово, через месяц Славка ткнёт в него пальцем, когда ей велят выбирать Наместника, и он отправит нас обеих домой. А там… Обидно, конечно, что местные деньги мне так и не пригодились, но — леший бы с ними. Главное, избавиться от этого Дамоклова меча над головой, а остальное — ерунда.

Сделав в ванной комнате всё, что было возможно, заканчивая стаканом выпитой из‑под крана воды, я завернулась в найденное здесь же пушистое тёмно — серое полотенце и направилась на поиски Сартанара. Заботиться о моём здоровье он, конечно, не обязан, но вряд ли ему нужен хладный труп умершей от голода человеческой женщины. Тем более, в постели. Подозреваю, это будет малоэстетичное зрелище. Нет, я, конечно, помнила, что смерть от голода наступает далеко не сразу, но ощущения утверждали обратное.

Вчерашний кабинет я нашла быстро, а в нём ожидаемо обнаружился хозяин. Только теперь он для разнообразия сидел за столом и, кажется, разбирал корреспонденцию или решал хозяйственные вопросы: обложился бумажками и периодически что‑то писал.

— Горазда же ты спать, — хмыкнул он, не поднимая на меня взгляд.

— Я всего лишь слабый ничтожный человек, организм требует, — невозмутимо отозвалась я. Выспавшись, я почувствовала себя ко всему прочему значительно спокойней и уверенней.

— Какой интересный вариант домашнего наряда, — всё‑таки соизволил оторваться от своих бумажек мужчина, и поманил меня рукой. — Иди сюда. Неужели ты решила меня соблазнить? — уголками губ усмехнулся он.

— Просто кое‑кто отобрал у меня одежду, — спокойно проговорила я. Послушно подошла ближе, села на край стола, с которого мужчина свои документы. Его руки тут же скользнули по моим бёдрам вверх, а через пару секунд полотенце опало, оставляя меня обнажённой. Но, странно, мне было на это плевать. По поводу этого мужчины и его намёков я не чувствовала больше ничего. Вернее, сейчас мои мысли и эмоции вполне соответствовали встрече с каким‑нибудь вкусным пирожным: предвкушение удовольствия, но никакого чувственного подтекста.

А если совсем честно, пирожному я бы сейчас порадовалась больше.

— Странно. А очень похоже. Мне нравится такая твоя домашняя одежда. Пожалуй, я склонен принять решение о перерыве.

— Ну, если ты не боишься, что я в процессе откушу от тебя кусочек, — пожала плечами я. Он в ответ чуть прищурился, и, кажется, хотел сказать что‑то неприятное и колкое, но потом передумал.

— Тоже организм требует? — иронично уточнил он в конце концов, с полным равнодушием убирая руки и жестом веля мне подняться. Я не стала задерживаться. Попыталась утянуть за собой полотенце, но оно исчезло прямо из моих рук. Правда, никаких вопросов я задать не успела, потому что через мгновение уже была одета во вчерашнее, — или аналогичное ему, — платье. На этот раз — без перчаток

— Мы собираемся куда‑то идти?

— Нет, я жду гостя. Ешь и читай; ты вчера интересовалась происхождением Указующей, — он кивнул головой в сторону дивана.

— Спасибо, — озадаченно поблагодарила я и отправилась в указанном направлении. На диване стоял внушительный поднос на ножках, распространяющий вокруг одуряющие запахи жаренного мяса и каких‑то специй, а рядом с подносом лежала книга. В ответ на запах мой живот ответил блаженным стоном предвкушения, а демон пренебрежительно хмыкнул.

Ой, да к лешему его. Главное, я наконец‑то нормально поем!

Как, всё‑таки, иногда мало нужно человеку, чтобы почувствовать себя счастливым: выспаться и поесть.

К делу я приступила с редким энтузиазмом, и первое время ни на что больше не отвлекалась. Когда первый голод был утолён, я решила совместить приятное с полезным: полистать книгу, которую выдал мне Сартанар. Это оказался явно не серьёзный сакральный текст, а нечто вроде «Библии для самых маленьких»: короткие сказки и множество иллюстраций. И такому варианту изложения я только порадовалась. Разбирать непривычные буквы чужого языка оказалось гораздо сложнее, чем разговаривать на нём, пришлось долго приноравливаться уже к одному этому. Если бы ещё и стиль изложения был сложнее, я бы рисковала всерьёз завязнуть. Так что если демон и хотел меня уязвить, у него это не получилось: мне хотелось сказать ему большое спасибо. А если он сделал это из лучших побуждений… тем более!

Если вкратце, история мира началась с того самого Аэрьи. Он придумал всё сущее, начиная с солнца и земли. Потом этот верховный бог создал растения, потом — животных, а потом начал творить разумных, и начал как раз с демонов. По его задумке, — во всяком случае, согласно книге, — они должны были стать его помощниками, и каждый из них должен был властвовать над определённым явлением. Правда, вскоре (с сотворением мужик не спешил, и творил по демону в несколько лет) стало очевидно, что задумка не вполне удалась: детища оказались неуправляемыми, помогать создателю не хотели и вообще старались жить своим умом.

Тогда Аэрьи на некоторое время прервался, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, и решил пойти по другому пути, вкладывая в созданий не отдельные качества, а наборы, и создал таким образом комплект богов — сразу несколько десятков, а не как прежде, по одному. Эти новые оказались более дисциплинированными, и хотя слушались не так уж безукоризненно, и порой своевольничали, но распоряжения начальства выполняли. Они дружно поделили створённый мир и принялись наводить порядок каждый в своей вотчине. И каждый создал для себя свой народ, и начал большую часть времени уделять именно ему.

Старший бог посмотрел на них, позавидовал, но махнул рукой: вроде получалось неплохо, в мире не просто порядок, но постоянно происходит что‑то интересное. Так что он вернулся к первоначальному плану и продолжил творить демонов. При всех их недостатках, создатель всё‑таки их любил и, прямо скажем, баловал.

Правда, продолжалось это до тех пор, пока пара демонов не сцепилась из‑за какой‑то ерунды, и один убил другого. Этого Аэрьи не одобрил, и его можно было понять: столько работы, и всё коту под хвост. Бог расстроился и в облике простого смертного пошёл бродить по миру смертных с целью посмотреть, кто из младших богов как решает этот вопрос. К тому моменту образовалось уже множество государств, которыми правили и единоличные правители по крови, и выборные, и даже целые советы. Идея Аэрьи понравилась, вот только надо было выбрать всего одного, самого достойного, а как же его выбрать среди пусть и бестолковых, но одинаково любимых детей?

Побродив по миру ещё немного, бог решил обратиться за помощью к третейскому судье, которым стала эльфийка по — имени Авиэль. Он пригласил её в свою долину, представил ей всех демонов, и девушка вроде бы даже назвала достойного. Несколько лет всё было неплохо: наложенные Аэрьи чары вынуждали непутёвых детей прислушиваться к этому главному. А потом случилось непредвиденное, Авиэль умудрилась влюбиться в другого демона. И решительно заявила, что он гораздо более достоин поста Наместника, чем прежний кандидат. Косяк, конечно, был со стороны бога: уж можно было дать этой Указующей власть выбирать достойного единожды, а не сколько заблагорассудится.

Но, так или иначе, прикинув возможные последствия, создатель приуныл. Это же невесть что начнётся, когда демоны просекут, что пост Наместника вполне достижим, надо только заручиться поддержкой Указующей. Влюбить в себя. Можно даже магией. Или, ещё проще, припугнуть и поработить, чтобы не дёргалась и больше уже мнение не меняла.

В итоге выход из положения он нашёл, но несколько странный; наверное, право выбора отобрать не получилось, пришлось накладывать другие ограничения. А именно, запрет на знакомство с кандидатами до Часа Выбора и устранение Указующей после выбора.

Но тут уже высказалась создательница всех эльфов, как раз таки Ноотель, чьей родной дочерью была несчастная девушка, пострадавшая от непредусмотрительности Аэрьи. Верховный бог с ней долго ругался и препирался, оба божества устраивали друг другу пакости и вообще вели себя на редкость не божественно. А потом вдруг поняли, что это любовь, и дальше спорить им уже не хотелось.

Новое состояние так понравилось самому Аэрьи, что он решил наделить этой способностью самых достойных своих детей, которые до того момента любви не знали вовсе. Результат вышел неоднозначный и не сказать, чтобы вполне удачный. Во — первых, критерий этой самой «достойности» он не указал, а, во — вторых, обязательным оказалось условие «идеального соответствия» демона и его избранницы друг другу. Тоже без всякой конкретики.

Точного ответа на мой вопрос, — почему Славка выглядит эльфийкой, — книга не содержала. Но, видимо, опять Аэрьи что‑то намудрил.

В общем, главный вывод из книги я сделала один: хреновый бы из этого бога получился программист. Причём хреновый на редкость.

Нет, понятное дело, всё это было подано в несколько ином свете, и акцент делался на любовь Аэрьи к своим созданиям и нежелание вмешиваться в их жизнь, но впечатление о нём создавалось не как о всезнающем и мудром боге, а как о своеобразном рассеянном учёном — экспериментаторе. Который и сам толком не знает, что хочет получить в итоге, и потому поступает методом тыка: наугад совмещает какие‑то ингредиенты и с удивлением наблюдает за результатом.

Странно, как у него при таком подходе получилась вполне жизнеспособная и даже по — своему логичная модель мира. Объяснение этому я видела всего одно: попыток было существенно больше одной, а один демон в несколько лет получался не из‑за неторопливости и обстоятельности, как утверждала книга, а просто потому, что брак составлял больше девяноста девяти процентов.

Я так увлеклась чтением, что появления упомянутого Таном гостя попросту не заметила. И только когда потянулась за ещё одной порцией того местного напитка, которым меня её вчера потчевала Юла, обнаружила, что в кабинете нас уже трое. Напротив Сартанара, в кресле для посетителей, сидел давешний маньяк со змеиными глазами; Менгерель. Кажется, эти двое весьма дружны между собой.

В мою сторону мужчины не смотрели, но всё равно появилось настойчивое желание потихоньку слинять. Несколько секунд я раздумывала, чего не хочу сильнее — привлекать внимание своим движением, или оставаться на месте, — решила в итоге не дёргаться. Если бы моё присутствие раздражало хозяина дома, он бы сам меня давно выгнал. А так… команды не было, значит, лучше не отвлекать их от безмолвной беседы; судя по тому, что ни один из демонов не издавал ни звука, общались они на телепатическом уровне. Полезное умение.

Так что в конце концов я вернулась к книге и остаткам завтрака. От первой оставалась ещё добрая половина, от второго… существенно меньше, да и ощущение сытости появилось уже давно. Но оставлять еду на тарелке не хотелось: кто знает, когда этот безответственный кьири в следующий раз решит меня накормить?

Как и почему я задремала, я не поняла. Вроде бы, вполне выспалась, ощущала себя бодрой; никогда со мной такого не случалось.

Зато собственные ощущения по пробуждении я запомню, наверное, на всю жизнь.

Разбудила меня боль. Острая, резкая боль в запястье правой руки, которое по ощущению зажало в тисках или под прессом, и капкан холодных пальцев на горле. Я охнула, резко распахнула глаза и к своему ужасу встретилась взглядом с обладателем специфических волшебных очков.

— Что… — сипло выдохнула я, но тут взгляд запнулся о мою собственную онемевшую в захвате руку, сжимавшую нечто, смутно напоминающее очертаниями старинный кремниевый пистолет. Менгерель в ответ спокойно выпустил моё горло, аккуратно двумя пальцами взял оружие за ствол и разжал вторую руку, кивком указав мне куда‑то в сторону.

Мы до сих пор находились в том самом кабинете, стояли недалеко от дивана. А возле шкафа ногами в нашу сторону лежал Сартанар. С внушительного размера прожжённой дырой во лбу.

— Что… — потрясённо пробормотала я, но опять осеклась, не в силах внятно сформулировать вопрос. Что случилось? Кажется, вполне ясно. Как? Почему? Это было интересней, но я здорово сомневалась, что змееглазый в курсе. — Этого не может быть, — пробормотала обречённо. В ответ Менгерель только скептически хмыкнул и подошёл к своему товарищу, опустился рядом с ним на корточки, с интересом разглядывая.

— Мёртв. Безвозвратно.

— Этого не может быть! — повторила я, яростно тряся головой. — Я… не могла… это…

— Увы, выстрел произвела именно ты, — спокойно отозвался демон, выпрямляясь и окидывая меня задумчивым взглядом. Правда, особенно встревоженным или разъярённым он не выглядел. — Опять же, увы тебе, я это видел.

— И… что теперь? — холодея, уточнила я.

Всё никак толком не удавалось осознать произошедшее. Вот только что всё было в порядке, я сидела и читала книгу, эти двое разговаривали о своём. Где я взяла пистолет? Правда ли я выстрелила, или это какая‑то странная подстава? Единственный кандидат на роль кукловода стоял сейчас передо мной, но я понятия не имела, зачем бы это могло ему понадобиться.

О собственной дальнейшей участи я боялась думать. Если демоны так щепетильны в вопросах сохранения собственных жизней, то за убийство одного из них меня растерзают, не особенно разбираясь в мотивах и подоплёке событий. Никто даже не задумается, что мне не нужна была смерть Тана, что мне негде было взять это странное оружие и что я никогда в жизни его даже в глаза не видела. Был свидетель, который видел выстрел. И если демоны на самом деле не врут…

Господи, а что же теперь будет со Славкой?!

В ответ на мой вопрос Менегерель неопределённо повёл плечами.

— Ты меня убьёшь? Сдашь остальным? — в лоб спросила я, потому что молчание и бездействие демона напрягали.

— Сложный вопрос, — опять повёл плечами змееглазый, держа оружие за ствол и легонько похлопывая им по ладони. — С одной стороны, мне именно так и следует поступить. А, с другой, всё слишком странно и слишком очевидно.

— Я не могла его убить, — тоскливо пробормотала я. — Он обещал спасти Славку!

— Санс? Спасти? — демон бросил на меня непонятный взгляд, — при общей бедности его мимики было сложно понять выражение, — и неопределённо дёрнул головой. Не то кивнул, не то качнул, я так и не поняла. — Вот в чём я согласен, так это в том, что убить его ты не могла. Не с вот этой игрушкой, — и он легонько постучал себя когтистым пальцем чуть ниже ключиц. Я бросила взгляд вниз, но ничего, кроме всё той же чёрной ткани платья, не заметила. А потом вспомнила о «подарке» Сартанара и торопливо нащупала тонкую цепочку с прозрачным камушком, которую тот выдал мне при заключении сделки.

Сейчас камень напоминал собой кусок угля: чёрный, чуть шершавый, хотя на ощупь оставался таким же прохладным и как будто гладким.

— Но что это вообще могло быть?! И… вас же нельзя убить!

— Ты преувеличиваешь, — поморщился демон. — У нас хорошая регенерация, но если размозжить башку или сжечь половину мозга, никакая регенерация невозможна. Это только в сказках демон с отрубленной головой продолжает жить. Настолько безмозглых демонов, у которых голова не является жизненно важной частью организма, в природе не существует. Хотя, учитывая некоторых… — он вдруг осёкся на полуслове, глядя как будто сквозь меня, тряхнул головой, несколько раз часто моргнул. Опять бросил на меня взгляд, опять мотнул головой, и резко скомандовал: — Выгляни в окно. Ну? Быстрее, — потребовал демон, когда я не двинулась с места.

Растерянно и немного заторможенно пожав плечами, я медленно подошла к окну, отодвинула портьеру…

— Еб… японский бог! — выдохнула, не сдержавшись, но всё‑таки в последний момент заменив рвущуюся с языка непечатную конструкцию более цензурной.

— Что там? — напряжённо уточнил Менгерель.

— Облака. Внизу, — тихо пробормотала я, не зная, как ещё коротко охарактеризовать увиденное.

Мы, кажется, находились в помещении, вот только окно этого помещения располагалось выше уровня облаков. О том, что это именно здание, а не некий летательный аппарат, я догадалась по смыслу: неподалёку виднелось ещё несколько узких тонких шпилей, пронзающих бескрайнее белое море. Вот уж действительно — небоскрёбы.

В любом случае, нынешний пейзаж не походил ни на Аэрьи, ни на особняк в имперском городе. Особенно когда я сумела различить снующие туда — сюда крошечные точки летательных аппаратов. Точнее, когда один из них проплыл совсем близко, поблёскивая ртутно — серебристыми боками в лучах закатного солнца. Каплевидной формы, кажется — довольно небольшой.

— Экспериментатор недобитый, — процедил себе под нос Менгерель, кажется, правильно истолковав моё потрясённое молчание.

— Это другой мир, да? — тихо уточнила я. Впрочем, вопрос был риторический: всё и так было ясно. — Верни нас обратно! — резко выдохнула, разворачиваясь на месте и делая два шага в сторону демона.

— Легко сказать, — поморщился он.

— Ты… Да что за дьявольщина у вас тут происходит?! Верни меня обратно! Там моя дочь, ты… — я, уже мало что соображая, кинулась на него с кулаками. Правда, эффекта от подобной эскапады не было никакого: мужчина без труда перехватил меня, придерживая одной рукой поперёк туловища и прижимая к себе, а второй — зажимая рот.

— Во — первых, прекрати орать, — прозвучал над ухом его безжизненно — спокойный голос. — Во — вторых, возьми себя в руки. Даже если у тебя получится ударить меня или даже убить, твоей дочери это ничем не поможет. Ну, и, в — третьих, мне тоже совсем не нравится то место, где мы оказались. И я, к слову, здесь в ещё худшем положении, чем ты. Успокоилась? — уточнил он.

Я кивнула, насколько позволяла его рука. Упоминание Славки мгновенно отрезвило и заставило взять себя в руки, придушив панику в зародыше. Менгерель тут же разжал хватку, и я смогла сделать глубокий вдох. Вот ведь… демон. Жилистый, едва ли не с меня ростом, а силища как у анаконды.

— Поясняю сразу: пространственной магией я не владею, — проговорил он. Обвёл ищущим взглядом окружающее пространство и, зачем‑то поводя перед собой кончиком хвоста, двинулся в сторону рабочего стола Сартанара. — Более того, в этом мире с магией вообще… всё плохо.

— Ты… ничего не видишь? — предположила я, наблюдая за его странными неловкими движениями.

— Я не предполагал внезапно оказаться в мире без внешних источников подходящей силы, — нехотя отозвался он. — Да, не вижу. Артефакт запитывался от внешних полей, чтобы не мешать работе, так что теперь он бесполезен. Придётся тебе быть моими глазами, — холодно усмехнулся демон, обшаривая стол.

— Зачем бы это могло мне понадобиться, и что мешает мне просто бросить тебя здесь? — отстранённо поинтересовалась я.

— Разумеется, ничего, — со смешком отозвался он. — И ты непременно сумеешь вернуться в наш мир, и непременно спасёшь свою дочку. Вот только тот факт, что убила Тана именно ты, будет очень легко выяснить. Хочешь, я расскажу, как у нас карают за убийство демона? Особенно, представителей других видов. Очень долго и очень изобретательно. У тебя даже есть неплохой шанс пережить собственную дочь, но вряд ли ты будешь этому рада. Для начала…

— Не надо, я догадываюсь, что пытать вы умеете очень хорошо, — поморщившись, перебила его я. — Но чем ты можешь мне помочь в этой связи?

— Я могу озвучить собственные сомнения в твоей виновности. Ну, и помочь с твоей девочкой. Так что предлагаю сделку: ты помогаешь мне убраться из этого мира и вернуться домой, я — спасаю тебя от мучительной смерти, спасаю твою дочь и возвращаю вас обеих домой. И даже обещаю, что ни я, ни кто‑то другой ни словом, ни делом, ни прямо, ни при помощи посредников, не будет за вами охотится, и вы сможете просто забыть об этом приключении, — результатом мародёрства Менгереля оказался какой‑то документ, мешочек с непонятным содержимым, горсть мелких сизых камушков размером с голубиное яйцо, внешним видом больше всего похожих на обыкновенную гальку, и что‑то ещё, я не видела. — Кроме того, в отличие от тебя, я знаю, где здесь выход.

— Откуда такая доброта? — подозрительно осведомилась я. — И зачем тебе я, если ты знаешь, куда идти?

— Потому что я представляю себе дорогу, но добираться туда будет гораздо удобнее с твоими глазами. Если, конечно, ты способна вести себя адекватно и больше не будешь дёргаться из‑за ерунды.

— Перемещение чёрт знает куда для тебя ерунда? Или, может быть, труп твоего приятеля? — проворчала я.

— Все смертны, даже боги, — отмахнулся он. — Глупо из‑за этого переживать.

— А ты точно можешь мне помочь со Славкой и со смертью Сартанара?

— Да. Думай быстрее.

— Можно подумать, у меня есть выбор, — я тяжело вздохнула. — Договорились.

— Тогда дай руку, — он подошёл ко мне и требовательно протянул ладонь. Я с опаской вложила свою руку в его и ойкнула, когда острый коготь проколол мой палец. Мужчина никак на это не отреагировал, проделал ту же процедуру с собственной рукой и, совместив ранки, тихо буркнул что‑то себе под нос.

— Что это было? — запоздало напряжённо поинтересовалась я.

— Пойдём, — отмахнулся он. Никакой непреодолимой силы, заставляющей выполнять приказ демона, я не почувствовала, так что, наверное, это был не ритуал обращения в рабство, и от этой мысли несколько полегчало. Правда, всё равно было не по себе: зачем ему нужна моя кровь?

— А всё‑таки, что ты только что сделал? — настойчиво повторила я.

— Теперь я буду знать, где ты находишься. Ну и, заодно, при необходимости видеть твоими глазами. Это чудовищно неудобно, но может пригодиться. Пойдём, — он кивнул мне на дверь.

Я окинула прощальным взглядом кабинет, и решительно толкнула дверь. Очень хотелось забрать собственную одежду и сумку, но я совершенно не представляла, где их искать, а на видном месте они не лежали.

Было жутко это осознавать, но тот факт, что именно моя рука нажала на курок, и именно из‑за меня умер Сартанар, совершенно меня не тревожил. Я пыталась почувствовать стыд, раскаяние, вину, но ощущала только раздражение из‑за того, что по его вине оказалась непонятно где в не самой приятной компании. Мне даже жалко его не было, хотя, казалось бы, ничего настолько уж ужасного демон мне не сделал.

Может, это тоже какое‑то влияние? Всего их мира, самого Тана или вот этого слепого маньяка? И неужели это теперь навсегда, и я так и останусь безразличным бездушным существом, ничем не лучше этих демонов?