Далси думала, что Гвидо покинет ее, как только они отойдут от дома Федерико, но он не спешил уходить. Было видно, что он справился со своими чувствами и снова ушел в себя.
— Ты не должен был обижать меня, — проговорила Далси.
— Извини, я не думал, что получился так жестоко.
— Неужели мы не в силах вернуть прошлое?
— Если бы это только было возможным, — горько проговорил он. — Ты прекрасно знаешь, как на меня действуешь, но я не вижу никакого смысла в продолжении наших отношений.
— Почему ты так настойчиво стремишься оттолкнуть меня от себя? — воскликнула Далси.
— А как, по-твоему, должен поступать мужчина, который считал, что встретил женщину своей мечты, а в результате оказалось, что она соблазняла его ради денег?
— Женщину твоей мечты, — изумленно повторила Далси, посчитав, что ослышалась.
— Смешно, не правда ли? Я полагал, что хорошо разбираюсь в людях, но, оказывается, я обольщался.
— Из-за этого ты ненавидишь меня?
— Нет. Ненависти к тебе у меня нет. Ненависть — это пустая трата времени. Просто я понял, что забрел в тупик, ты вовсе не та, за кого я тебя принимал. И хотя иногда я по-прежнему мечтаю вернуть прошедшие дни, поскольку это было лучшее время в моей жизни, умом я понимаю — назад дороги нет.
— Почему ты так считаешь?
— Если бы она была, я бы ее обязательно нашел.
— А если бы мы встретились при других обстоятельствах?
— Зачем гадать на кофейной гуще? Ты с самого начала носила маску. Поизощренней тех, что продаются в моем магазине.
— Не все время, только вначале. А вот ты как раз носил свою маску не снимая.
— Да, мне следовало сказать тебе, кто я такой, но я влюбился в тебя с первого взгляда. Все женщины, которые попадались мне и которых находил мне дядя, думали лишь о моих деньгах и титуле. А ты, как я наивно полагал, видела во мне простого гондольера. Смешная история у нас получилась. Я думал вначале, что ты охотишься за моими деньгами, а в это время ты считала меня брачным аферистом.
— Ты сделал все, чтоб я так считала. Когда ты узнал, что я леди Далси, то повел себя очень странно, будто мой титул был необычайно важен для тебя.
— Так оно и было. Я не мог поверить в свою удачу, что встретил ту, на которой могу жениться, не расстроив моего дядю. Я думал, что ты самая замечательная, самая честная женщина в этом мире. — Он вздохнул. — Наверное, я должен извиниться перед тобой, что был несправедлив к тебе. Но я вознес тебя на недосягаемый пьедестал, именно поэтому так тяжко отозвалось на мне твое падение.
В ней постепенно нарастала волна раздражения.
— Вот и славно, что я упала в твоих глазах. Рано или поздно это должно было случиться. Я обычная женщина, которая борется за выживание в этом мире. Мне часто приходится идти на компромиссы, и тогда я веду себя не так, как мне бы того хотелось. Обстоятельства иногда оказываются сильнее моих желаний. Возможно, в отличие от тебя. У тебя ведь есть желанная свобода. У тебя есть две жизни, и ты всегда волен выбирать то, что тебе нравится.
— Не думаешь ли ты, что я поверю в то, что дочь лорда Мэддокса вынуждена зарабатывать себе на хлеб?
— Да, черт возьми, именно так! — вспыхнула она. — Все деньги мой отец потратил на скачках и в казино Монте-Карло. И сейчас мы в долгах как в шелках. Жениться на мне невыгодно. Отец сразу же прибежал бы к тебе за деньгами. А если бы ты имел глупость дать их ему, он бы тотчас отправился на ипподром. Так что радуйся, что все так получилось.
Далси ускорила шаг, не дожидаясь его ответа. Но Гвидо догнал ее, и некоторое время они молча шли рядом. Через некоторое время Далси все-таки нарушила тишину.
— Но в конце концов дело было даже не в деньгах, — чуть слышно, едва ли не про себя прошептала она. — Я согласилась на эту работу, чтобы наказать всех мужчин из-за Саймона. Я тебе о нем говорила в первый наш вечер.
— Мужчина, которого ты любила и будто бы увидела в тот вечер?
— Да! Я тебе сказала, что мы должны были приехать в Венецию на наш медовый месяц, но я утаила от тебя, что мы должны были остановиться в гостинице «Витторио». Он полагал, что все счета буду оплачивать я, как наследница лорда. Когда же он понял правду, то исчез. Растворился в воздухе.
Гвидо прошептал что-то похожее на итальянское ругательство.
— И ты после этого все-таки остановилась в этой гостинице?
— Так получилось. Роско забронировал номера именно в ней. И я решила: какого черта я буду дергаться. В ней так в ней. Судьба моя, значит, такова.
— И ты все время думала о Саймоне? — с неожиданной резкостью спросил Гвидо.
— Вначале да. Представляла, как я жила бы здесь с ним вдвоем. — Далси замолчала, так как на нее нахлынула волна чувств. Гвидо смог возродить в ней любовь к Венеции. Но она потеряла его.
Гвидо скорее почувствовал, чем увидел ее эмоции и сделал шаг к ней, но она отстранилась.
Ей нужно приложить все силы, чтобы перебороть себя. Так будет лучше для них обоих. Гвидо стоял беспомощный, опустив руки, и выжидательно смотрел на нее.
— Твой Саймон — изрядная свинья, и считай, тебе повезло, что ты избавилась от него, — наконец произнес он.
В ответ она истерически рассмеялась.
— Сперва я тоже так полагала, но оказалось, это не так. Он сумел изменить меня. Я перестала доверять мужчинам. Когда Роско обратился ко мне с этой работой, я даже обрадовалась. Вот, думаю, теперь настало время моей мести. Ты хотел услышать правду, так слушай! Да, все это омерзительно, но я такая и есть.
— Я не говорил ничего подобного.
— Молчи! Я о себе все знаю. Я и в самом деле обрадовалась возможности наказать мужчину, похожего на Саймона, который обманывает женщину ради денег.
— И ты думала, что я такой?
— Я смотрела на тебя как на второго Саймона. Все мужчины казались мне одинаковыми. И теперь, наверное, уже никогда я не избавлюсь от этой мысли.
— И ты постоянно об этом думала, когда мы были с тобою вместе, — с ужасом прошептал он.
— Нет, не все время! — пробормотала она. — Ты заставил меня забыть о моих сомнениях. Но от этого мне стало еще труднее.
— Но почему ты не рассказала мне обо всем?
— Как я могла это сделать? Я-то считала тебя Федерико. И начала даже завидовать Дженни, мол, какая счастливая, нашла такого человека, как ты. А когда я узнала правду, было уже поздно. Я все разрушила своими же руками. Разве не так?
Он не сумел ничего ответить. Далси решила выговориться до конца.
— Я превратилась в другую женщину, которую ты не можешь любить. И я не виню тебя за это. Ты влюбился в иллюзию, а настоящая я — циничная, мстительная и холодная…
— Не говори так о себе! — почти грубо прервал ее Далси.
— Почему нет? Это же правда. Ты сам мне это говорил. Я не смогу сделать тебя счастливым. И теперь я это отчетливо понимаю. — Она горько рассмеялась, и ее смех болезненно отразился в сердце Гвидо.
— Далси! — проговорил он, чувствуя, что обязан успокоить ее, но она не стала его слушать и яростно продолжила свою исповедь:
— Теперь все бесполезно. Уже ничего нельзя изменить. И поэтому незачем даже пытаться. Мы никогда не сможем полностью доверять друг другу. Наверное, самое лучшее для нас решение — расстаться. Видимо, так действительно будет лучше для нас обоих. Другого выхода я не вижу. Извини, что причинила тебе столько боли. Завтра мы навсегда попрощаемся.
— А ты не хочешь узнать, что я думаю по этому поводу?
— А ты уже все сказал раньше! Может быть, мне больше повезет в следующий раз!
Она увидела, как вспыхнули его глаза.
— Уже подыскиваешь себе очередную жертву?
Она едва не ответила ему, что, кроме него, у нее в жизни уже не может быть другого мужчины. Но вовремя удержалась. Это было бы лишнее и унизительное для нее признание.
— Почему бы и нет! — с намеренным легкомыслием ответила она. — Послезавтра я уезжаю из Венеции, и отныне моя личная жизнь тебя уже не должна волновать. Но вначале я хочу…
Неожиданно для него она наклонила его голову к себе и, обхватив его шею, крепко поцеловала в губы.
— Далси! — пробормотал он.
— Между нами все кончено! А ведь все могло сложиться иначе. У нас был с тобой уникальный шанс, но мы его упустили. Теперь я понимаю, что у нас с тобой нет общего будущего.
— Разве женщины целуются так, когда все кончено? — хриплым голосом поинтересовался он.
— Да, если они хотят, чтобы мужчина запомнил их навсегда. А я именно этого и хочу! Только все-таки вспоминай меня иногда, когда я уеду. Хорошо?
В темноте Гвидо пытался разглядеть лицо Далси, чтобы найти ответы на свои многочисленные вопросы, но это ему не удавалось.
Молодая женщина вновь поцеловала его, на этот раз нежно, и Гвидо понял: это был их прощальный поцелуй. Она разжала руки, выпустив его из своих объятий, повернулась и быстро зашагала прочь. Он увидел ее еще раз, когда она проходила мимо единственного горевшего фонаря.
Когда Далси скрылась из виду, он замер, ожидая, что она вернется к нему, но этого не произошло, и он бросился за ней вдогонку. От моста отходили три улочки, она могла пойти по любой из них. Напрягая слух, Гвидо пытался услышать отдаленный перестук ее шагов, но все напрасно. В ночной тишине слышался лишь мерный плеск воды. Он дотронулся до своего лица, оно было мокро. Чьи это были слезы, его или ее, он не понял.
* * *
На следующее утро палаццо Кальвани напоминал улей. Шли последние приготовления к балу. Из магазина были доставлены маскарадные костюмы для всех членов семьи, и они лежали по комнатам в ожидании вечера.
Лизабетта появлялась то там, то здесь, громким голосом отдавая слугам распоряжения. Ближе к полудню она все-таки позволила себе присесть на пять минут возле фонтана в саду, где ее и нашел Гвидо.
— Я хочу поблагодарить тебя за помощь той ночью. Я должен был сделать это раньше, но у меня не был готов подарок для тебя. — Он достал из кармана изумительную маленькую брошь, на которой было выгравировано имя экономки.
Женщина расплылась в счастливой улыбке.
— О, спасибо, синьор! Но это вовсе не обязательно! Я здесь для этого и нахожусь, чтобы верой и правдой служить членам семьи Кальвани. И я всегда рада помочь вам.
— Надеюсь, дядя не очень рассердился на тебя за то, что ты якобы потеряла ключ?
— Граф никогда не сердится на меня. А кроме того, я сумела убедить его в том, что это он сам потерял его. И граф не только поверил мне, но даже извинился передо мной за доставленное беспокойство.
— Я должен был догадаться, что так и произойдет! — расхохотался Гвидо.
— Но вам это помогло?
— О, это долгая история!
И Гвидо рассказал Лизабетте о всех событиях последних дней. Опытная женщина мягко пожурила его и принялась учить уму-разуму. А закончила свой монолог неожиданным выводом:
— Она слишком хороша для тебя. И правильно сделала, что ушла. Но, к ее несчастью, она вернется.
— Ты так думаешь? — с надеждой спросил Гвидо.
— Да вам на роду написано быть вместе, неужели ты до сих пор этого не понял? Однако на тихую жизнь не надейся.
— Да уж, скучно не будет.
Гвидо вскочил, поцеловал экономку и бросился к выходу.
— Синьор, куда вы? — кинула ему вслед женщина.
— Спасибо за науку!
С этими словами Гвидо побежал к причалу, подзывая к себе лодочника. Стоявшие возле палаццо Марко и Лео обменялись удивленными взглядами и бросились за братом.
Догнав его у самой воды, Марко спросил:
— Куда ты несешься? На пожар, что ли?
— Нет времени объяснять, — махнул рукой Гвидо и повернулся к лодочнику: — Быстро! В гостиницу «Витторио».
Гвидо ловко запрыгнул в катер, и его братья, не сговариваясь, последовали за ним.
— Ты нас ввязал в предстоящий ночной бедлам, поэтому так просто от нас не ускользнешь! — воскликнул Марко.
Когда катер отчалил от берега, братья встали за спиной Гвидо, будто собирались охранять его от всех возможных напастей.
Почти сразу Гвидо похлопал себя по карманам в поисках мобильного телефона, но не нашел его.
— Возьми мой, — предложил Марко.
Схватив трубку, Гвидо стал быстро набирать номер гостиницы. Его соединили с люксом, однако трубку сняла Дженни.
— Мне нужно срочно поговорить с Далси, — чуть ли не крикнул он.
— Прости, Гвидо, но она уехала.
— Как уехала? Куда?
— Уехала из Венеции. Собрала вещи, попрощалась со мной и ушла.
— А она ничего не просила передать мне?
— Нет, только сказала, что ты не хочешь ее больше знать.
— Глупая женщина! Я же люблю ее!
— Я тут ни причем, — испуганно заметила Дженни.
— Дженни! Ты должна мне помочь. Скажи, каким рейсом она улетает.
— Она едет на поезде. В двенадцать часов. На самолет не нашлось билетов.
— Боже! Осталось только пять минут. — Гвидо хлопнул лодочника по плечу. — Гони! На железнодорожный вокзал. В нашем распоряжении пять минут.
Катер еще не пришвартовался к берегу, а Гвидо уже выпрыгнул на берег и бросился к платформе Он бежал так, будто вся его жизнь зависела от этих минут. Когда до поезда уже оставалось несколько десятков метров, состав тронулся.
— Далси! — закричал Гвидо.
В окне одного из вагонов мелькнуло женское лицо. Он еще не успел понять, Далси ли это, но уже закричал что есть мочи:
— Я люблю тебя! Не уезжай!
Голова исчезла, поезд неудержимо набирал скорость. Далси уехала, и он даже не знал, слышала ли она его призыв или нет.
Когда красные огни последнего вагона исчезли вдали, Гвидо застыл в отчаянии на платформе. А когда к нему подбежали братья, воскликнул:
— Мне необходимо во что бы то ни стало вернуть ее!
— Позвони ей, — предложил Лео.
— Отличная мысль! Как же я сам не догадался! — хлопнул себя по лбу Гвидо и принялся судорожно набирать номер телефона.
Первая остановка поезда будет очень скоро, в пригороде Венеции, и Далси может вернуться к нему уже через полчаса!
Еще не дождавшись ответа, он закричал:
— Дорогая, я люблю тебя! Я не могу жить без тебя. Какой же я был идиот, прости меня! Я хочу всю жизнь провести рядом с тобой. Выйди, умоляю, на ближайшей станции и немедленно возвращайся в Венецию. Я буду ждать тебя на платформе. Скажи мне, что ты меня простила и вернешься. Пожалуйста! Пожалуйста! Вернись!
После долгого молчания в телефонной трубке раздался голос Дженни:
— Алло! Это я.
— Ты? Дженни… — прошептал в отчаянии Гвидо.
— Далси забыла свой мобильный телефон. Он запищал, и я нашла его на кухне.
Гвидо с трудом нашел слова благодарности, извинился и отключил телефон.
— Все кончено! Она уехала! — простонал он. — Я потерял ее. Я полечу к ней из Милана, если отсюда нет рейсов.
— Нет! — закричали Марко и Лео одновременно. — Подумай о Дженни и Федерико, ведь их судьба зависит от тебя.
— А кроме всего прочего, — здраво заметил Марко, — поезд идет до Англии двадцать четыре часа. Ты вполне успеешь и сходить на маскарад и прилететь в Лондон раньше своей возлюбленной. Встретишь ее с букетом на станции.
— Ты абсолютно прав, — кивнул Гвидо, мгновенно успокаиваясь.