Гвидо на всех парах двинулся к «Витторио». Узнав в регистратуре, что Далси недавно вышла, видимо, погулять, он бросился рыскать по окружающим улицам. Не прошло и нескольких минут, как он натолкнулся на ту, которую так надеялся и боялся увидеть.
— Извини, меня, Далси. Я…
По ее лицу он понял, что сбылись самые худшие его опасения. А последующие затем слова еще больше утвердили его в этом мнении.
— Ты хуже всех, — бросила ему она.
— Могу ли я все объяснить тебе? — тихо пробормотал он.
— А что тут объяснять? И так все ясно, ясно, что ты подлец, каких свет не видывал. Теперь я это прекрасно знаю.
— О боже! Ты их видела!
— Что видела?
Он нервно запустил пальцы в волосы.
— Я не хотел, чтобы все так произошло…
— Да, конечно, ты не хотел, чтобы я узнала о тебе правду. Уверена, ты надеялся, что я никогда ничего не узнаю.
— Я собирался все рассказать тебя сам. Клянусь.
— И это должно было исправить твою ложь?
— Конечно, нет, но если бы я мог объяснить тебе, почему так произошло… Это было случайно. Знаю, я должен был рассказать тебе все с самого начала. Но неужели это настолько важно? Одна маленькая ложь…
— Маленькая ложь! — возмущенно воскликнула она. — Да я ушам своим не верю. Ты не объяснил мне, почему не можешь со мной встретиться, а на самом деле объяснение было проще некуда: у тебя действительно нашлось более важное дело, чем встречаться со мною.
— Ты права, я и впрямь ничего не сумел придумать, — признался Гвидо, — но давай начнем все с начала.
— Что я слышу? Как ты можешь быть таким лживым и циничным?
— Cara… Пожалуйста. Я понимаю, что не подхожу под твои высокие стандарты, но я постараюсь исправиться и сделаю все, что от меня зависит. Что такого ужасного я натворил?
— Если ты задаешь подобный вопрос, то точно не поймешь мой ответ. Поэтому нам с тобой больше не о чем разговаривать. Спокойной ночи — и прощай.
— Ты не должна уходить. Послушай! — В порыве чувств он схватил ее за плечи.
— Не желаю ничего слушать. Пожалуйста, убери руки.
— Я не могу так просто тебя отпустить.
— Придется. У тебя нет выбора. Убери руки.
— Дай мне хоть несколько минут, — умоляюще попросил он.
— Ты меня что, за дуру держишь? Немедленно отпусти меня.
Далси попыталась вырваться из его цепких рук, но он обнял ее за талию и привлек к себе.
— Я отпущу тебя, когда все объясню.
Молодая женщина еще раз попробовала освободиться из объятий Гвидо, чьи сверкающие глаза не обещали ничего хорошего. Неожиданно он приник к ее рту губами и стал целовать так, как будто считал, что вся его жизнь зависела от этого поцелуя, и боялся, что второго такого шанса ему больше не выпадет.
Далси почувствовала, как волна желания захлестывает ее. Все тревожные мысли были разом забыты. Она хотела лишь одного — чтобы он продолжал целовать ее.
— Отпусти меня, — уже скорее по инерции прошептала она, с трудом отрывая губы от его рта.
— Я не могу, — также шепотом ответил он. — Боюсь, что упущу тебя навсегда. И не хочу рисковать.
— Ты уже потерял меня. Я никогда не была для тебя на первом месте…
Гвидо заставил ее замолчать единственно возможным способом. И молодая женщина подумала про себя, что с его стороны так поступать было нечестно. Она боролась с его очарованием с того самого момента, как она его встретила, а теперь он заставил ее почувствовать всю силу своего мужского обаяния — сразу после того, как вернулся со свидания с Дженни!
Мысль о Дженни придала ей смелости, и она, собравшись с силами, сумела освободиться из объятий Гвидо. Он сделал шаг назад, стараясь удержаться на ногах, так как она очень сильно ударила его в грудь.
Они оба не понимали, что стоят слишком близко к воде, до тех пор пока Гвидо не упал в воду.
— Венецианцы много времени проводят на воде, но обычно в гондолах, а если и плавают, то без одежды, — проворчал Гвидо, показавшись на поверхности. Он огляделся в поисках ступенек, но их поблизости не нашлось. А парапет был слишком высок, чтобы он мог самостоятельно выбраться на берег.
— Помоги мне, дорогая! — воскликнул Гвидо, протягивая Далси руки.
Та опустилась на одно колено.
— Ты не поранился?
— Нет. Но я весь мокрый. Помоги мне скорей!
— Зачем? Ты же умеешь плавать.
— Конечно, умею. Я великолепно плаваю…
— Вот и ладненько! Тогда плыви домой.
Она встала и пошла прочь.
— Дорогая! Не бросай меня здесь одного!
Но через несколько секунд молодая женщина исчезла в темноте, оставив его барахтаться в воде канала.
Прошел еще час, прежде чем Далси сумела полностью прийти в себя. Она приехала сюда, чтобы узнать побольше об этом Федерико, и добилась своего. Как они с Роско и думали, он оказался мошенником. Теперь она получит свое вознаграждение и должна быть счастлива — сумма немалая. Однако она все еще ощущала вкус губ этого чертова обольстителя и понимала, что обманывает себя.
В мрачном настроении Далси вернулась к себе в номер, решив немедленно предупредить Дженни о том, каким на самом деле является ее ухажер. Она и так слишком долго медлила. В полной решимости она постучала в дверь Дженни.
— Мне надо поговорить с тобой, — позвала она девушку.
— А это не может подождать до утра?
— Нет, это чрезвычайно важно.
Далси услышала странное бормотание, похожее на мужское.
С нехорошими предчувствиями Далси открыла дверь.
В комнате было темно, но лунный свет из окна позволил ей увидеть большую кровать, на одной половине которой лежала Дженни, наспех натянувшая на себя одеяло, а на второй — мужчина, закрывшийся с головой.
Далси уставилась на подозрительный холм под одеялом. Сомнения, страх и гнев царили в ее душе. Он не только обманул ее, но еще успел каким-то непонятным образом вернуться сюда после их встречи на канале и сразу плюхнуться в постель к другой!
— Я же сказала, что сейчас не самое подходящее время для разговоров, — вяло запротестовала Дженни.
— А мне кажется наоборот. Как раз самое время вывести жулика на чистую воду, — твердо произнесла Далси и, подойдя к кровати, потянула на себя одеяло.
Но лежавший под ним человек не сдавался и как мог сопротивлялся.
Тогда Далси изо всех сил рванула одеяло на себя и… добилась своего: перед ней лежал обнаженный мужчина, которого она никогда раньше не видела.
— Это Федерико, — тихо произнесла Дженни.
— Ф-федерико? — ничего не понимая, посмотрела на нее Далси. — Нет, это не он.
— Меня зовут Федерико Люччи, — вмешался в разговор молодой мужчина и, воспользовавшись замешательством ворвавшейся в их комнату женщины, вновь натянул на себя одеяло. — Здравствуйте! Как вы поживаете?
— Хуже не бывает, — мрачно буркнула Далси. — Мне кажется, что я слегка сошла с ума. Если вы Федерико, то кого же, спрашивается, я тогда сбросила в канал?
Оба уставились на нее с изумлением.
Далси повернулась к ним спиной и подошла к окну. Она не могла ни о чем думать. Дженни и Федерико воспользовались паузой, чтобы вылезти из кровати и одеться. Когда она пришла в себя и обернулась, Федерико уже включил свет, и все сразу стало более ясным и еще более запутанным.
На фотографии, которой показывал ей Роско, были изображены два мужчины. Один из них играл на мандолине и пел для Дженни, поэтому Далси решила, что это и был Федерико. Второй же, сидящий за ними, выглядел слишком молодым. Поэтому оба, ни она, ни Роско, не могли предполить, что это как раз и есть Федерико. Но, кажется они ошиблись.
Тогда кто же плавает в канале?
Первой затянувшееся молчание нарушила Дженни:
— Что ты имела в виду, говоря, что сбросила кого-то в канал? Кто это был?
— Он сам напросился, — взволнованно ответила Далси.
— Может быть, вы перегрелись на солнце? — участливо предположил Федерико.
— Да, вполне возможно, — охотно согласилась Далси. — Мне было нехорошо, и он помогал мне. Но я считала, что он — это ты. Он был в твоей рубашке, по крайней мере на ней написано твое имя, и он умело управлял гондолой.
— Очень похоже на Гвидо, — заметил Федерико. Молодая женщина замерла, так как уже неоднократно слышала это имя за сегодняшний вечер.
— Гвидо? — переспросила она.
— Гвидо Кальвани. Мы с ним друзья. Со школы еще. В один прекрасный день он станет графом. Но пока больше всего на свете ему нравится кататься на моей гондоле. Поэтому я разрешаю ему ею пользоваться. Но бедняге приходится выдавать себя за меня, поскольку у него нет лицензии.
Далси сделала глубокий вздох, чтобы прийти в себя, после чего достала фотографию.
— Это он? Тот, который играет на мандолине?
— Да, это Гвидо, — кивнула Дженни. — Он лучший друг Федерико, да и мой тоже. Когда я приехала в Венецию, он помогал нам с Федерико встречаться.
— Мы же знали, что за нами будут следить, — вставил Федерико. — Поэтому часто ходили втроем, чтобы обмануть ее отца.
— Вам это удалось, — рухнув на ближайший стул, проговорила Далси.
Дженни удивленно посмотрела на нее.
— Но откуда ты все это знаешь? И откуда у тебя эта фотография?
— Твой отец дал ее мне, — призналась Далси. — Он думает, что Федерико…
— …охотится за деньгами его дочери, — закончил за нее мысль Федерико.
— Боюсь, что это так, но хуже того, он перепутал тебя с Гвидо и думает, что ты незаслуженно объявляешь себя наследником графа.
— Да, точно, Гвидо рассказывал мне о своем дяде, когда мы фотографировались, — вспомнила Дженни.
— Шпион, посланный твоим отцом, слышал эти слова, но неправильно их интерпретировал. Это он вас сфотографировал?
— Нет, нас снимал уличный фотограф, — сказал Федерико. — Я это знаю, потому что купил у него одну карточку, а еще одна попала к дяде Гвидо, и он очень долго ругал его за это. А шпион синьора Роко Харрисона, вероятно, купил третий снимок и отвез его в Лондон.
Дженни с любопытством взглянула на Далси.
— Но почему папа дал тебе эту фотографию?
— А как ты думаешь? — горько усмехнулась Далси. — Он послал меня сюда, чтобы я нашла Федерико и разлучила вас.
— Каким образом?
— Мне следовало сделать вид, что я очень богата, и тем самым привлечь его внимание к себе. От меня требовалось узнать, является ли он на самом деле аристократом, как он это якобы утверждал.
— Но я никогда такого не говорил, — пробормотал расстроенный Федерико. — Это Гвидо — будущий граф. Гвидо!
— Теперь я это знаю. Мне надо было доказать, что ты обманываешь Дженни и что тебе нужны лишь ее деньги. Я — частный детектив, Дженни.
— Кто?
— Твой отец нанял меня, чтобы открыть тебе глаза на твоего жениха. Но, похоже, это ему нужно открыть глаза. О, Дженни, прости меня. Я искренне думала, что спасаю тебя от обманщика. Но я ошибалась.
Сначала Дженни смотрела на нее с явным недовернем, но через некоторое время пожала плечами и, улыбнувшись, обняла Федерико.
Далси поняла, что для Дженни главное — любовь этого мужчины, а все остальное ей неважно.
— Ты хочешь сказать, что флиртовала не с тем мужчиной всю эту неделю? — спросила Дженни, вглядываясь в глаза своей собеседницы.
— Похоже, что так, — неохотно призналась Далси.
Дженни громко рассмеялась, и к ней тут же присоединился Федерико. А Далси сумела выдавить из себя только кислую улыбку.
— Это вовсе не смешно, — обиделась она. — Он все время обманывал меня.
— Ну, ты тоже лгала ему.
— Только из лучших побуждений. Но о каком титуле вы говорите? Я была у него дома. И…
— Это не дом будущего графа. Так, холостяцкий приют, куда не суют свой нос посторонние, — объяснил Федерико. — Именно это и нравится Гвидо в его жилище. Но на самом деле это очень богатый человек. Когда он начинал, то занимался продажей сувениров. А теперь у него две собственные фабрики. Одна выпускает стеклянные изделия, а вторая — всякие безделушки для туристов, статуэтки, офорты, видеокассеты и тому подобное.
— И маски, — добавила Далси изменившимся голосом.
— О, по ним он большой специалист, — поддакнул Федерико. — Причем некоторые сделаны по его рисункам. Его официальный дом — это, конечно, палаццо Кальвани. А маленькая квартирка — так, прихоть, просто он, с одной стороны, любит одиночество, а с другой, это удобное место, куда можно привести женщину, о которой не должен знать его дядя…
Он прервался, получив удар локтем от Дженни.
— Спасибо, — пробормотала Далси, — теперь у меня полная картина происходящего.
— Жалко, что ты ошиблась, — пробормотала Дженни.
— Извини, не понял, — удивленно переспросил Федерико. — Ты бы хотела, чтобы другая женщина флиртовала со мной?
— Только потому, что я уверена в том, что ты никогда не изменишь мне, дорогой, — твердо сказала девушка. — Тогда Далси могла бы сразу узнать правду.
— Но я не уверен, что твой отец был бы рад этому, — сказала Далси. — Он хочет, чтобы ты вышла замуж либо за богатого, либо за знатного. А еще лучше, чтобы это совмещалось в одном человеке.
— Мне нужен только Федерико, — решительно заявила Дженни. — Меня не волнует, сколько он зарабатывает, я уже взрослая и могу делать все, что хочу. Единственно, я не хотела бы ссориться с отцом, но кому как не тебе знать, какой он упрямый. Если он откажется от меня, то это уже будет навсегда. А ведь я — это все, что у него есть. Если мы поссоримся, отец никогда не увидит своих внуков и его будет ждать безрадостная старость.
— К сожалению, он твердо вознамерился добиться своего и не уступит, — покачала головой Далси.
— Я тоже не уступлю. — В этот момент выражение лица Дженни было точь-в-точь, как у ее отца. — Так что нам придется что-нибудь придумать. — Она зевнула. — Но давайте займемся этим завтра утром.
— Уже утро, — заметила Далси. — Сейчас пять часов.
— Вот именно, можно еще спать и спать, — весело отозвалась Дженни. — Спокойной ночи, Далси. Тебе тоже следует отдохнуть.
Далси вздохнула и послушно отправилась к себе в спальню. Все ее чувства смешались.
С одной стороны, она была сердита на Гвидо, который делал вид, что он Федерико, и не пытался разубедить ее. Если бы он сразу сказал правду… Но с другой стороны, она не могла не признаться себе в том, что в глубине души в восторге от того, что он не бездушный обманщик и охотник за деньгами. Все лучшее в нем оказалось правдой. Когда он заботился о ней, говорил комплименты и всячески ублажал, это не было тонкой тактикой мужчины, соблазняющую богатую женщину. Это было истинным движением души человека, безразличного к ее деньгам. Сердце молодой женщины больно кольнуло, когда она вспомнила, как себя вела. Они оба дурачили друг друга. И доигрались! Смогут ли они забыть об этом?
Далси мотнула головой, будто стряхивая пессимистическое настроение. Все отлично! Ведь раньше она была вынуждена сдерживать себя, а теперь ничто не могло помешать ей признаться ему в своих чувствах. Мир снова засиял прежними красками.
Молодая женщина заснула и спала до девяти часов. Когда она открыла глаза, солнце уже заглядывало в окно.
Приняв душ и быстро одевшись, Далси вышла в гостиную. Дженни и Федерико сидели за столом, попивая кофе. Оба встретили ее широкими улыбками.
— Не правда ли, восхитительное утро, — воскликнула Дженни. — Я так счастлива!
Далси также чувствовала себя счастливой. Гвидо был свободен, и теперь они могли говорить друг с другом о любви. Но сперва ей нужно увидеться с ним! Раздался стук в дверь.
— Это наверное, принесли кофе для тебя.
— Спасибо! Пойду открою, — ответила Дженни и, поднявшись, направилась к двери.
Кто-то нетерпеливый вновь постучал. Она открыла дверь и увидела Гвидо.
Далси с трудом скрыла бурю восторга, охватившую ее.
Гвидо с большой осторожностью вошел в комнату, будто боялся наступить на что-то хрупкое.
— Ты на меня больше не сердишься? — спросил он, всматриваясь в ее улыбающееся лицо.
— А разве я должна сердиться? — парировала она.
— Ну, прошлой ночью ты была сердита. Я хорошо это понял, когда плавал в канале.
— Я не скидывала тебя, ты сам упал.
— Но ты не помогла мне выбраться.
— Ты же умеешь плавать.
— И мне пришлось долго плавать. В конце концов меня подобрали матросы с баржи, которая везла мусор, поэтому, когда я добирался до дому, от меня исходил такой аромат, что даже кошки разбегались в разные стороны. Не вижу в этом ничего смешного, — добавил он, увидев, как лицо Далси расплылось в широкой улыбке.
— Да, ты прав. Смешного действительно мало.
— Точно, — кивнул Гвидо. — А проснувшись сегодня утром, я понял, что мне необходимо увидеться с тобой и объясниться. Рассказать тебе, как все получилось. Но сейчас самое важное… — Он задумался, всматриваясь в ее лицо. — Самое важное для меня… — он снова замолчал. — Поцелуй меня, дорогая. Поцелуй, пожалуйста.
Гвидо прижал Далси к себе, и та обвила его шею. Только теперь она поняла, как сильно хотела вновь почувствовать ни с чем не сравнимую сладость его поцелуев.
— Мне так нравится это делать, — пробормотал он между поцелуями. — Я с самого начала понял, что нашел тебя. И ты это тоже знала. Правда, дорогая?
— Что я знала? — прошептала Далси.
— Знала, сколько поцелуев нас еще ждет… — Он снова прижался к ее лицу губами. — Вся наша жизнь, к счастью, впереди.
— Вся наша жизнь… — Далси не могла поверить своим ушам.
Все происходило так быстро!
— Конечно. Я хочу целовать и любить тебя. Сколько у нас будет детей? — Гвидо взял ее лицо и посмотрел ей в глаза.
Далси потом долго вспоминала его светящиеся от счастья и любви глаза. Особенно по контрасту с последовавшей затем сценой.
— Скажи мне, дорогая, — радостно воскликнул Гвидо. — Ты веришь в судьбу?
— Ну, я…
— Не сомневаюсь, что веришь, — прервал ее Гвидо. — Это судьба свела нас с тобой. Только благодаря счастливому случаю твоя туфелька упала в мою гондолу.
— Не совсем так, — призналась Далси, и ее охватили неприятные предчувствия.
— Так это было не случайно? — переспросил Гвидо. Глаза его удивленно расширились, а потом он самодовольно рассмеялся. — Ты увидела меня с моста и решила про себя, что грех упустить такого привлекательного парня, как я. Вот ты и скинула туфельку. О, дорогая, скажи, что я прав! Ты себе представить не можешь, как меня обрадуешь.
— Охотно верю. В скромности тебе не отказать, — заметила Далси, оттягивая начало тяжелого разговора.
— Прошлой ночью ты так сердилась на меня, что я уж решил, будто упустил свое счастье, — голос его осекся, но он продолжил: — потому что ты и есть вся моя жизнь.
— Но ты ведь еще совсем не знаешь меня…
— Я понял, какая ты с самого начала. С первого дня. Я знаю, что у тебя доброе сердце и ты простишь мне мою невинную ложь. Но скажи мне, как ты обо всем узнала. Я собирался спросить тебя об этом еще вчера, но не успел, ты сбросила меня в канал.
Как настоящий бизнесмен, он легко перешел от шутливого разговора к серьезному, и Далси немного растерялась от столь резкой перемены.
— Я нисколько не виню тебя, что заделался любителем ночных купаний, — добавил он. — В сердцах чего только не сделаешь! Но как ты обо всем узнала?
— Я узнала правду немного позднее.
— Тогда почему ты рассердилась на меня? Вообще-то я человек не слишком любопытный, но если меня скидывают, как котенка, в канал, то хотелось бы знать за что.
— Разве это важно, — спросила она шутливо. — Я думаю, что в Венеции немало людей, любящих проводить время в воде.
— Возможно, но обычно они предпочитают сигать в нее самостоятельно.
Как, наверное, замечательно жить вместе с этим веселым, жизнерадостным мужчиной! — подумала она. Но для начала нужно расставить все точки над i.
— Послушай, — начала она. — Мне нужно кое-что рассказать тебе.
— Скажи лучше, что любишь меня, — прервал он ее. — Это единственное, что я хочу сейчас слышать. Все остальное — ерунда!
— Да, да… Я люблю тебя. Но все-таки выслушай меня. Это важно.
— Ничего не может быть важнее того, что мы нашли друг друга. Поцелуй меня!
Она вновь очутилась в его объятиях. Теперь его поцелуй был поцелуем законного обладателя, он уже не сомневался в ее чувствах к нему. Ну и ладно! Она обязательно все ему расскажет, но только не сейчас.
— Это кофе принесли? — раздался голос из соседней комнаты.
— Проклятье! Нас с тобой так грубо прервали, — тяжело вздохнул Гвидо. — Но будем вежливы, любимая. Только, чур, потом мы с тобой должны остаться вдвоем…
Раздался еще один крик, и Гвидо отпустил ее.
— Чуть позднее, — прошептал он и, направившись в спальню, громко воскликнул: — Федерико, что, черт возьми, ты здесь делаешь? А, Дженни! Рад вас обоих видеть!
Далси последовала за ним и, войдя в комнату, увидела, как он обнимает Дженни.
— Вы знаете друг друга? — спросил Гвидо, недоумевающе переводя взгляд с Далси на Дженни.
— Да!
— Гвидо, друг мой. Ты очень кстати пришел. Я собирался позвонить тебе и попросить о помощи, — быстро проговорил Федерико.
— Вы двое не выглядите так, будто вам нужна помощь. Я никогда не видел таких счастливых влюбленных.
— Но отец Дженни все еще пытается нас разлучить. Он даже нанял частного детектива, чтобы следить за нами.
Гвидо презрительно фыркнул.
— Частного детектива? Боже, какое несчастное существо добровольно согласится на столь недостойную работу? Но какую угрозу он для вас представляет?
Возникла неловкая тишина. Далси глубоко вздохнула.
— Не он, а я.
Гвидо медленно повернулся к ней.