Veritas

Глава 12. Кошки

— Далеко ещё? — громко спросила Люция.

Снег сыпал с мглистого неба крупными хлопьями и лип к ресницам, утомленные лошади бежали рысцой, из их ноздрей валил густой пар. Щеки пылали, в горле першило от холода, но это не мешало фарси замечать, что лес вокруг становится лишь гуще, а снежная колея — непроходимее.

Почти сутки назад они свернули с главной дороги в чащу, потому что Сесиль уверила — так можно сократить путь.

Возможно, она говорила правду, ибо за сизой завесой горизонта уже виднелись тёмные силуэты гор. А где-то там, между ними, в ущелье стоит портальный камень и, если подсчеты Люции верны, Далеон уже должен быть на пути к нему.

«Лишь бы успеть», — как молитву твердила она.

И плевать на всё.

Сесиль раздражённо передернула плечами и прислушалась к одной ей понятной молве леса. Деревья зашелестели хвойными ветками, роняя снег.

— Нет, — тихо бросила она. — Мы почти на месте.

Сбоку громко хрустнула ветка. Люция обернулась и сердце её подпрыгнуло к горлу от испуга.

Из-за колючих зарослей заиндевевшего кустарника на неё с крупной светлой кошачьей морды, не мигая, глядели два серых глаза. Зверь хищно облизнулся, и Люц заметила за ним ещё нескольких. И с другой стороны тропинки и сзади.

Их окружали.

— Варкэты! — закричала она и, террины, что и без неё уже заметили, как по команде пришпорили лошадей. Те с ржанием сорвались в галоп.

Вцепившись в поводья, десница скакала во главе отряда, вскоре к ней присоединилась химера. Если б не испуг на её бледном лице и клятва служения, которую та приносила Далеону, Люция заподозрила бы её в предательстве.

— Что будем делать? — с тревогой спросила Сесиль.

— Бежать, — процедила Люция.

Она ненавидела это дело, но сохранность собственной шкуры и «шкур» Отряда казались гораздо важнее. Всё же противник — «горные кошки», как их зовут в простонародье, но, увы и ах, с домашними любимцами и уличными попрошайками их мало что роднит.

Люц не сдержалась, оглянулась и тяжело сглотнула.

Крупные как ягуары, ловкие и быстрые. Они ничуть не уступали лошадям, наоборот — наступали на пятки и ещё немного — догонят. Как пить дать!

Шкуры лоснящиеся и почти белоснежные, как свежевыпавший снег — котики с линькой сменили к зиме окраску — с тёмными подпалинами на глазах, под ушами и на брюшке.

Варкэты.

Долбаные варкэты!

Ей уже доводилось с ними драться, ещё в детстве, когда она пыталась пересечь границу Ригеля у гор. Вот только тогда ей несказанно повезло: «коты» ходили поодиночке из-за брачного сезона.

Но сейчас-то не сезон! Сейчас у них, по идее, «охранный» период, когда они сторожат пещеры, в которых отдыхают их беременные самки.

— Какого Тырха! — с досадой ругнулась десница. — Зимой они не нападают без повода!

— Похоже рядом было логово, — выдвинул умную мысль нагнавший их рыцарь. Кажется, Сэм. Один из самых искусных и доверенных воинов брата.

«Теперь точно не отстанут» — безрадостно заключила Люц.

Шумно выдохнула и попыталась взять себя в руки, мыслить здраво, а не паниковать. Она лидер, ей нельзя упасть в грязь лицом и подвести всех, тем более, когда на кону жизни.

— Как ты пропустила их, Сесиль? — спросила холодно.

— Как-как! — раздражённо передразнила химера. — Я спрашивала лес о Далеоне, отслеживала его передвижения, и деревья указывали мне путь к нему. Они не обязаны докладывать мне обо всём в лесу, да и я не могу распылять внимание на каждую белку в дупле или червяка в земле. Спятить же можно!

Фарси цыкнула:

— Ясно.

— Что делать будем, Ваше Сиятельство? — повторил насущный вопрос Сэм.

— Попробуем оторваться, — хмуро ответила Люция и глянула на Сесиль. — Если уважаемая лэра нам поможет и укажет лучший путь.

Химера фыркнула и отвернулась. Склонила голову на бок, словно прислушивалась, что-то неразборчиво зашептала одними губами и взмахнула пальцем. Видимо, принялась за дело. Несколько варкэтов споткнулись о внезапно выдвинувштеся из сугробов корни. Другие стали осмотрительнее, зарычали и, кажется, лишь прибавили скорость и рвение.

— Кони устали, — заметил с намеком Сэм.

— Знаю.

— Может, дадим бой?

Десница полоснула юношу ледяным взором.

— Эти твари способны загрызть даже террина, — напомнила всем известное. — Особенно стаей. Они «низшие магические», «полуразумные», не думаешь, что это о чём-то говорит?

— Хисс! — тихо выругался рыцарь, а в следующий миг в ужасе закричал: — Они сбили Марко!

Да Люц и сама услышала, как всхрапнула и завопила в агонии падающая лошадь, как вскрикнул всадник, придавленный ею. Как победно рыкнули варкэты.

В первую секунду в голове вспыхнула крамольная мысль: бросить раненого и пока кошки едят его — сбежать, скрыться. Большинство бы выжило, а миссия продолжилась без потерь во времени.

Так было бы верно. Так сделал бы мудрый командир.

Так поступил бы Кейран.

А смогла бы она? Смогла бы потом открыто смотреть отряду в глаза, знать, что могла спасти человека, и видеть их немой упрёк и презрение? Смогла бы смотреть в свои глаза?

Люция дёрнула за повод, что есть мочи. Кобыла с диким ржанием встала на дыбы, пугая товарок.

И зная, что позже пожалеет, десница приказала:

— К оружию! Своих не бросаем!

Будто только этого и ждали, всадники с лязгом извлекли мечи и, спрыгнув с лошадей, ринулись в бой. Запела голубая сталь, зарычали яростные кошки.

Люция спешилась накинула повод на ближайший сук, выхватила из ножен один клинок Бернара и поймала усмешку Сэма.

— Привяжи лошадей!

Он хмуро кивнул и подчинился, а десница, настороженно озираясь по сторонам, направилась к раненому. На счастье, они недалеко ускакали от него, и двигаться перебежками от ствола к стволу, чтоб не попасть под раздачу животных и воинов, Люции пришлось не долго.

Сначала она заметила лежащую на боку лошадь с распоротым бедром и брюхом, грудь её быстро вздымалась, из пасти рвался свистящий хрип, тёмные очи помутнели. Кобыла не жилец — стало ясно сразу. А затем Люц услышала жалобный скулёж всадника, пытавшегося выползти из-под тяжёлой туши. Ногу его придавило, капюшон слетел с русой головы, и стало видно, что он ещё совсем мальчика, возможно, — её ровесник.

Если бы они не вернулись — парень наверняка бы погиб мучительной смертью.

— Марко, — тихо позвала Люция, падая на колени возле него. — Подожди, я вытащу тебя. Приподниму животину, а ты вылезешь. Понял меня?

Он смотрел на неё дикими заплаканными глазами. Лицо бледное, по вискам и лбу струится пот, дрожащие губы что-то несвязно лопочут. Не соображает от боли?

— Марко! — она настойчиво тряхнула его за плечо и оглянулась на бьющийся со зверями отряд, снова повернулась к стонущему юноше. — Приди в себя! Я помогу тебе, слышишь? Подниму лошадь, а ты выдернешь ногу. Понял? Ну?!

Он закивал, уперся лбом в примятый снег и впился в него пальцами.

— Отлично, — выдохнула Люц и оглядела фронт работ. И за что ей взяться? А хватит ли сил? С больной-то рукой…

Тихая истерика подкатывала к горлу, но десница душила её на корню.

— Отлично, — повторила для себя и собралась с силами.

Положила короткий меч рядом с собой, уперлась подошвами в землю и схватилась за седло.

«Не думать, не бояться, просто делать, — приказывала себе. — Ты справишься, Люция Сальватор. Нет другого выбора».

— Давай, Марко! — приказала она и кряхтением приподняла от снега безумно тяжёлую полуживую тушу. Лошадь всхрапнула и засучила копытами, мышцы фарси взвыли от напряжения, левую руку тут же прострелила судорога, из горла вырвался всхлип. — Не могу… Не могу больше держать. Марко! Ты вылез?

В ответ — судорожный стон, шорох одежд и тишина.

Девушка отпустила седло и с выдохом упала на попу. Всё. Сил нет. Руки дрожат.

— Меня не кантовать, — сказала в серое небо, но вопреки своим же словам дотянулась до клинка и сжала рукоять слабыми пальцами, только потом вернула внимание Марко.

Парень, к счастью, слега очухался и даже попытался встать с помощью подвернувшейся берёзки. Выходило худо и скулил он, казалось, так оглушительно, что твари просто не могли не услышать. Или Люции так мерещилось от нервного напряжения и испуга?

Она тряхнула головой, оглянулась и отправилась ему на подмогу.

— Обопрись на меня, — сказала с тусклой улыбкой, подставляя плечо. — Где ранен? Идти сможешь?

— Только хромать, — с досадой выдал он и добавил блекло, отводя взор: — Я обуза. Стоило оставить меня. Не возвращаться. И лошадь…

Больше не дышала. Тырх фэк! Без одной кобылы и с раненым бойцом поход и вправду осложнится. И это ещё не известно, сколько других воинов пострадает из-за её благородного решения и не разбежался ли по лесу их «транспорт».

— Главное, что ты жив, — скрепя сердце ответила Люция. Сорвала вещмешки с седла, выдернула из-под тела ножны, всучила смурному парню, заставила его опереться на себя и двинулась к последней стоянке её кобылы. Та приплясывала в отдалении, но сбежать от крепкого сука не могла. — Потерпи немного, скоро будем на месте. Отсидишься, пока мы сражаемся. А потом подлатаем тебя, как новенький будешь.

Парень не отвечал ей, лишь кряхтел и мучительно шипел при каждом шаге. Умом девушка понимала, что ему больно, нужно проявить понимание, сочувствие и терпение, но как же ей хотелось, чтоб он заткнулся и шагал хоть чуточку быстрее.

Они посреди сражения с опасными монстрами. Она упрямо тащит его по снежным барханам, как ездовая собака упряжь. Чуть в стороне сражаются её подчиненные и не понятно, что с ними, на чьей стороне победа. Ясно одно — с Марко пора заканчивать и бежать на помощь своим.

Несмотря на неизлечимую траву, она всё ещё одна из лучших мечников.

Вдруг сбоку на них налетел вихрь из снега, шерсти, когтей и зубов. Люцию сбило с ног, оторвало от Марко и кубарем швырнуло с тропы, с пригорка.

Она отбила все бока, потерялась в пространстве и ориентирах, на миг оглохла и ослепла — летела кувырком, всюду белым бело, крики, рычание, звон метала… Что происходит, какого Тырха?!

Короткий вопль Марко, рык, и леденящая душу тишина.

Люц ударилась животом об землю, воздух выбило из легких, а когда она проморгалась и оторвала тяжёлую голову от снега — увидела, как варкэт поднимает окровавленную пасть от горла рыцаря. Мальчишки. Марко…

Ужас калёным свинцом поразил вены и ледяной лапой сдавил горло. А когда к ней в овраг спрыгнул второй хищник, ещё крупнее и мощнее виденного, она думала, её сердце выскочит из груди, проломив рёбра.

И как бы ей хотелось убежать вслед за ним.

Ведь перед ней самец.

Альфа стаи.

Несколько борозд шрамов на его кошачьей морде свидетельствовали о победе в клановых войнах за место вожака.

Да, Люц многое узнала про варкэтов, когда прибыла в замок и поняла, как несказанно ей повезло по дороге в Ригель.

Не отводя стальных глаз, Альфа с притворной вальяжностью двинулся к ней. Он лизнул тонкий шрам на носу и оскалил клыки, словно насмехался над её оцепенением и ужасом, что явно витал в воздухе и имел для кота некий особый, приятный вкус.

Это-то и отрезвило.

Фарси выхватила взглядом потерянные в снегу мечи и бросилась к ним одним слаженным рывком. Альфа с яростным рёвом прыгнул следом.

Люция не успевала. Только сомкнула левую ладонь на ножнах, правой — из портупеи на бедре пришлось выхватить мизерикорд. Вовремя! На него обрушился удар сильной лапы, вторая пришпилила плечо десницы к земле.

Из горла вырвался вопль.

Котяра взрыкнул, но не одернул раненную лапу, наоборот — навалился на неё всем весом и впился когтями в плечо сильнее, марая горячей кровью снег. Раскрыл с победным рыком пасть, целясь девчонке в горло.

— Не дождешься! — сквозь зубы закричала Люция и шарахнула ножнами ему по уху. Варкэт тряхнул башкой и, рявкнув, снова дёрнулся к ней, и девушка наддала: ещё удар и ещё! Что есть мочи. Её била дрожь, истерика и жажда жизни. Она не хотела умирать. Она помнила свои сны, помнила боль от смертельного укуса громадной пантеры и совершенно не желала переживать его снова.

Ведь сейчас всё взаправду. Это никакой не сон. Она умрёт. По-настоящему.

Видение сбудется.

И Далеона не спасут.

— Нет! Нет! НЕТ! — кричала она отбиваясь и отпинываясь от злого Альфы.

Она заехала ему пяткой по бубенцам и кулаком в нос. Тварь взвизгнула и отпрянула с ворчанием, наградила её суровым взглядом и начала обходить кругом.

— Я тебе не по зубам, сволочь! — злобно рассмеялась Люция, вставая на ноги и держа варкэта в поле зрения. Под лапами хрустел снег. — Я пережила тварюгу пострашнее тебя! А таких, как ты, ещё малявкой резала в предгорье! Мясо на вкус у вас, кстати, так себе — жестковато.

Альфа рыкнул с предупреждением и оскалил резцы. Припал на передние лапы, напрягся всём телом, готовясь к прыжку.

— Да пошёл ты! — крикнула она и, когда лапы оторвались от наста — нырнула в кувырок в сторону. Два варкэта влетели друг в друга и сцепились с громким ворчанием. Да-да, она не рыбка с короткой памятью и не забыла, что их было двое. Вожак явно хотел загнать её в ловушку, но…

— Выкуси, долбанный Альфа! — шикнула под нос она, сунув клинки за пояс и припустила вперёд. По корням, торчащим из сугробов, ловко вскарабкалась обратно на склон, на тропинку, где оставила своих подчинённых.

А там…

Кровь.

Растерзанные тела.

Террины, кошки, люди.

Отчаянный, усталый звон мечей на последнем издыхании.

Крики рыцарей.

Победные завывания варкэтов.

— Нет… — одними губами вымолвила Люция и, как в бреду, захромала в гущу битвы. Туда, где последние три калеки пытались отбиться от пятёрки тварей. Их окружали. Неотвратимо, подло, запальчиво.

А её уже не волновала ни тянущая боль в плече, ни онемение пальцев. В груди разрослась пустота, зыбкая, холодная. Она высасывала все эмоции, повергая в бездну отчаяния и бессилия, как когда-то давно, когда Люция обнаружила на месте стоянки своего клана — сломанные биваки, выжженную землю да горы трупов.

В сердце словно проворачивали нож. А картинки настойчиво накладывались друг на друга.

Но тогда она опоздала.

В этот раз, есть шанс хоть кого-то спасти. Хоть… умереть со всеми.

— Черт… — в глазах защипало, губы дрогнули. — Это всё моя вина.

На полпути к последнему выжившему, едва стоящему на ногах, её перехватили за локоть и грубо дернули в сторону, потащили прочь. Люц заторможено пригляделась и собрала из мутных контуров образ.

— Сэм? — брови её влетели.

— Я, — хмуро ответил покрытый кровью и царапинами юноша.

— Куда ты?.. Мы?.. — вымолвила, попыталась собраться, нахмурилась и дёрнулась назад. — Куда мы идём?! Нужно вернуться и помочь выжившим! Нужно спасти его! Нужно!..

— Уходить! — рявкнул он и с силой толкнул её к лошади. Единственной. Она испуганно трусила ушами, пофыркивала и топталась на месте.

— А как же?.. — опешила она.

— Нет больше никого, — грубо оборвал он, сноровисто отвязал от нижней ветки дерева повод и принудительно помог деснице вскочить в село. — Отряд пал. Мы думали ты погибла и прикрыли отход Сесиль. Но раз жива — уходи, найди химеру, заверши миссию и вернись в замок целой и невредимой. Не разбивай брату сердце.

— А ты? — Люц почувствовала неладное.

Сэм поморщился и решительно кивнул самому себе.

— Я отвлеку их.

— Нет, — судорожно выдохнула девушка. — Бежим вместе. Я вешу немного — конь выдержит нас двоих.

Рыцарь поджал сухие губы и покачал головой.

— Ты же знаешь, какие они быстрые… — где-то совсем близко раздался вой. Сэм дёрнулся, поднял на десницу взор и печально улыбнулся. — Уходи, Грейван, и не смей оборачиваться. Поняла? Не смей! Пшёл!

Он ударил скакуна по крупу и тот, недовольно заржав, припустил рысцой.

— Передай Виктору, что он был отличным другом и командиром! — крикнул напоследок юноша, обнажил меч и отвернулся к крадущимся кошкам.

Глотая рвущиеся наружу рыдания, Люция пришпорила коня Сэма и слабовольно отвернулась, когда на рыцаря прыгнула первая тварь.

Конь гнал как не в себя. Ветер бил в лицо, трепал волосы и срывал с ресниц удушливые слезы. Люция задыхалась, желала вернуться, но понимала — бессмысленно. Сэм пожертвовал собой, чтоб спасти её жизнь, чтоб дать ей шанс на побег и на спасение жизни короля. Как она смеет обесценивать его жертву? Как смеет ставить на кон миссию, что гораздо важнее жизни любого из них, её в том числе?

Она сама твердила, что ради спасения Далеона пойдёт на многое.

И она бы пошла.

Себя не пожалела.

Но кто ж знал, что своей жизнью ей жертвовать проще, чем чужими. Да не просто «чужими», а теми, кто доверился ей, и чье доверие она предала по глупости, из сострадания.

Не зря говорят, что жалость — непозволительная роскошь для королей.

— Хисс! Хисс! Хисс! — ругалась она, а затем заметила гибкие, быстрые звериные тени, что мелькали за деревьями, и её ругань стала громче. — Да чтоб вас, кошки драные!.. Теперь вы жаждете мести?!

И на дорогу позади неё выскочил Альфа, морща нос и кровожадно скалясь.

Это он, дрянь, такая увязался за ней и других подбил. Не велика была фора выигранная Сэмом.

А Люц ещё и дороги не знает. Несется неведомо куда, в направлении гор, на коне, что вот-вот издохнет в раже безумной погони.

Кошки же эти… Выносливее лошади. В их венах течёт магия, а в голове есть зачатки разума. Они обучаемы, сообразительны, понимают речь и знают что такое месть за убитых сородичей.

И если они встали на тропу войны…

От них не спастись.

Альфа издал рычащий клич.

Варкэт выскочил из леса и попытался сбить её коня. Промазал — лапы хватанули лишь снег под копытами, а сам зверь с «мявком» перекатился в сторону. Затем тот же финт выкинул «кот» с другой стороны и с тем же успехом.

Попыток они не оставляли, и каждый раз у Люц ëкало сердце, а гаденький червячок страха шептал в уши: «У них получится». Однажды. Точно. Вот сейчас.

Конь в ужасе ускорялся, выжимая из себя последние силы. Он нёсся бездумно, хрипел и сипел, источая жар и пот, и фарси, прижимаясь к его шее, понимала: эту гонку зверь не переживёт.

И ещё одна невинная жизнь ляжет на её совесть тяжким грузом.

Внезапно лес расступился, взору открылась белоснежная поляна и долина на горизонте; в душе расцвела непрошенная и ничем не обоснованная надежда. Но тут за свистом ветра Люция расслышала шумное журчание и плеск воды, как у…

— Водопад?

И это не поляна, это…

— Обрыв!

Она дёрнула за поводья, пытаясь остановить сумасшедшего скакуна. Тот ржал, мотал башкой и мчался вперёд.

Отсчёт пошёл на секунды. Кошки приближались, вожак довольно порыкивал, поляна кончалась.

И что ей делать? Ломать ноги или спину, спрыгивая с лошади? Или падать в ледяную воду вместе с ней. А какая высота у водопада? Выживет ли она? Не утонет ли?

Слишком много вопросов вспыхивало в голове и никаких ответов, гарантий, решений.

«Как быть?».

Судьба рассудила за неё.

Конь сиганул в пропасть. Люция выдернула ноги из стремени, оттолкнулась от седла и рыбкой полетела в бурлящий поток.

— Хисс, Хисс!.. — шипела ругательства Латиэль, сжимая зубы и спотыкаясь на кочках. Её руки связывали верёвки, плащ путался в ногах. — Что б я ещё раз на такое подписалась! Что б я ещё раз допустила твой открытый рот!

— Это полный Тырф хэк! — говорил Далеон, смотря вперёд круглыми от шока глазами. Рядом мелькали голые сучья, ёлки, кусты. Они углублялись в лес. Король обернулся на гневных крестьян и попытался достучатся ещё раз: — Я ваш король!

Его грубо толкнули в плечо.

— Заткнись, бес! — гаркнул лохматый мужик. — Ты не смутишь нас своими богохульными речами.

— Да что за бред?

— Иф трыхфраех зит! — цедил под нос красный от злости Брут, пробираясь через сугробы со связанными за спиной руками. — Израц ит раесх туфрдых!

— Ч-что ты там бормочешь, дияволо отродье! — взвизгнул один из конвоиров. Очевидно, у него сдавали нервишки, а ещё тряслись ручищи и второй подбородок.

— Он аху… гх-м, — Далеон хмыкнул. — Пребывает в полнейшем смятении.

— А если он проклятия читает? — побледнел ещё один детина, умом и гигиеной не обременённый. — Колдует? Чтоб у нас неурожай случился на следующий год! Староста нас прибьёт…

— Если я не сделаю этого раньше, — тихо рыкнул Брут.

— Эй-ей! — возмутился Далеон. — Вообще-то это мои подданные. Земледельцы и налогоплательщики.

— Они тебя жечь на костре собрались, «король». Это ничего? — едко усмехнулся полукровка.

— М-даа, — задумчиво протянул лэр. — Не ожидал я такого тёплого приёма.

— Я бы даже сказал — жгучего.

— Да что за хрень творится в моём королевстве?! — вспылил Далеон. Взбрыкнул, но его быстро скрутили, отвесили по шее и подтолкнули вперёд. — Ай! Прямо под носом! Какие бесы? Дияволы? Всевышний? Мы — террины! Алло, неуважаемые! — крикнул конвоирам. — Очнитесь! Ладно, меня вы не узнаете, но о Магнусе-то Ванитасе должны были слышать! Он ваш Император и тоже террин.

— Ты нам мозги-то не делай, окаянный! — пропыхтел под нос трактирщик с арбалетом в руках. — О правителе мы знаем. А как не знать, когда поборы такие дикие шо мы воем каждую осень? Молчу о том, что наш местный лэрдик два раза в год полдеревни на лесоповал загоняет, а нам, между прочим, есть чем заняться!

Морщинка пролегла меж тёмных бровей.

— А кто ваш лэр?

— Да чёрт его знает! — отмахнулся мужик. — Имечко такое… расфуфыренное. Сам худой, как ворона, белая и облезлая, молчаливый и высокомерный. Всё на коне вороном своём ездит, нос морщит. Со свитой. Скверные люди… неприятные.

— Люди? — пробормотал король. — Рубежами Ригеля не владеют люди. — И спросил громче: — А Император? Тоже человек, по-вашему?

— А как же! — хором подтвердили крестьяне.

— Вы его хоть в глаза видели? — недоверчиво выгнул бровь Далеон.

— Нееет, — также дружно ответили. — Но слышали! Сильный мужик! Но жадный. Весь Мир захватил, нечистивых побил, в столице окопался, а со своего народа лишь больше налогов драть стал.

— Какой брееед, — провыл король и схватился бы за голову, если б не связанные за спиной руки. И самое паршивое — на запястьях, под верёвками, всё еще звенели антимагические кандалы. — Откуда вы это взяли? Кто смешал в ваших головах истину с вымыслом? Мы после войны для местных налог понизили, это сейчас всё поменялось… Да кому я рассказываю! — чертыхнулся. — Эй, Брут! Ты знал об этом? О том, что в деревнях у людей в мозгах такой трындец?

Полукровка тяжко вздохнул.

— Подозревал. И тебя предупреждал. Но предупреждения нужны, чтоб на них плевать, да, королёк?

— Да я ж не думал… — пробухтел.

— А надо! Хоть иногда. Говорят, полезно для здоровья и продляет жизнь!

Взору открылась небольшая поляна, в центре которой уже сложили гнилые доски, поставили деревянный столб и начали укладывать под него солому, сухие ветки, трут — в общем всё, что нужно для розжига громадного костра.

Если у маркиза Тартео такие же инициативные и безумные подданные — не удивительно, что даже зимой у него умудряются гореть леса.

— Брууут, — в полголоса протянул Далеон, замедляя шаг. — Может, снимешь с меня кандалы, а? У меня сильная магия, и драться умею. Я мог бы помочь нам сбежать.

Полукровка всерьёз задумался, разглядывая будущее место их казни.

— Знаешь… — начал, но его перебили.

— Даже не думай! — тихо взвизгнула Латиэль, поравнявшись с ними. Один из мужиков крепко держал её за локоть, ещё двое замерли за спиной и слева от пленников, остальные пошли помогать с костром. Лэра нагнулась к товарищам по несчастью и зашептала: — Справимся своими силами. Ещё не хватало, чтоб он сбежал! У меня тоже не слабая магия, особенно на открытой местности.

— Ну-да, ну-да! — усмехнулся король. — Магия ветра. Пойдёт, чтоб раздуть огонь сильнее и сжечь нас быстрее.

— Заткнись! — прорычала она, сияя бледно-голубыми очами. — Никто не станет тебя отпускать! Даже если мы все тут поляжем.

— Станем кучкой золы, ты хотела сказать? — хмыкнул Брут.

Латиэль проигнорировала его, напряжённо уставилась в лес и произнесла одними губами:

— На счёт три…

— Чего встали?! — гаркнул громила позади короля. — Примёрзли? А ну, пшли! Щас вас быстро костерок согреет.

Он мерзко заржал, дружки подхватили.

И тут из леса донёсся вой. Ветра? Зверя? Не понятно. Он нарастал, гудел, шевелил ветки и пригибал к земле кусты. Конвоиры застыли и затряслись от страха.

— Ч-что з-за чертовщина?

— З-зверюга?

— За окаянными пришла!

— На помощь им!

Звучал испуганный людской ропот отовсюду.

— Спалить их быстрее! — заверещал трактирщик. И толпа ожила, засуетилась, забегала по поляне.

Латиэль вывернулась из захвата растерянного детины и выкрикнула:

— Три! Бежим!

Толкнула бугая плечом и побежала вперед. Далеон наступил своему конвоиру на ногу и ломанулся за девчонкой. За ними уже несся Брут. Со связанными за спиной руками, с корпусом вперед и вертлявым задом — он напоминал страуса.

— Удрали бесы!

— Держи их!

— Лови! — неслось со всех сторон.

Снег хрустел под сапогами, лоб взмок, дыхание вырывалось шумно, сердце грохотало в ушах. Далеону совсем не хотелось на костер одичавших крестьян. И он готов был временно объединиться с врагами, лишь бы удрать отсюда.

Латиэль на ходу, не без помощи магии, разорвала свои путы.

— А мне? — крикнул Далеон.

Взмокшая девчонка обернулась, закатила глаза, затем испуганно ахнула, взмахнула рукой и сбила волной ветра подскочившего сбоку мужика. Крестьянин покатился по снегу, матерясь. Далеон перепрыгнул его, уклонился от лап ещё одного, проскочил между ног третьего и припустил дальше.

Но тут, сзади послышался грохот, упавшего тела, гневный выкрик, рычание Брута.

Король затормозил и обернулся.

Брута поймали, и теперь он сцепился с плечистыми бугаями в отчаянной схватке. Его хватали за локти, били в лицо и под дых, он выплёвывал проклятья и брыкался в ответ. Бодался рогатой башкой, пинался, не желал покорно сдаваться в руки людям и смерти. На подмогу им уже спешили вооружённые вилами, факелами, тесаками и прочей утварью местные.

— Латиэль! — Далеон нагнал её и дёрнул назад. — Надо помочь! Они же убьют его.

Сильфида перевела сбитое дыхание и посмотрела на окружённого товарища тяжёлым взором.

— Нет. Мы сбежим, пока они отвлеклись.

И она схватила опешившего короля за цепь да потащила за собой.

— Что?.. — задохнулся он, машинально переставляя ноги. Просто в голове не укладывалось: — Ты бросишь своего подельника?

— Да! — истерично выкрикнула девчонка и грубо дернула за собой пленника. Он споткнулся, но не упал. — Плевать на него! На всё! Важна конечная цель. Я исполню его приказ, во что бы то ни стало! И ты мне не помешаешь!

— Да пошла ты! — оскалился Далеон, уперся пятками в снег и рыпнулся назад.

Сильфида взвыла разъярённой волчицей и рванула цепь на себя, толкнув короля в спину ветром. Он оступился и упал на четвереньки. В ствол над его головой вонзился арбалетный болт.

Король оглянулся в ужасе. Увидел Брута, вырвавшегося из кольца крестьян. Он пробежал несколько метров, глядя в сторону товарищей с надеждой, мольбой и страхом, а затем… Болт пробил его грудь. Полукровка всхлипнул и рухнул как подкошенный. Его кожа начала сереть.

— Валим, — выдала Латиэль.

Они неслись, куда глаза глядят. Петляли меж деревьев, как трусливые зайцы, жались к стволам и ныряли в заснеженные овраги, чтоб потом, матерясь, вытряхивать из-за шиворота снег и снова бежать.

В общем, делали всё лишь бы оторваться от погони.

За ними даже пустили собак, но предусмотрительная Лати на ходу заметала следы и запахи, используя магию ветра, подстёгивала буран.

Сильна зараза. Именно она устроила или, скорее, ускорила прибытие пурги в столицу, в ночь похищения и успешно провернула свою подлую авантюру.

На протяжении их спринтерского забега, Далеон даже не пытался удрать от сильфиды. Понимал, как необходимы сейчас её способности, а ещё прекрасно осознавал, что может запросто заблудиться в зимнем лесу, замёрзнуть, проголодаться, нарваться на хищников или очередных неадекватных местных, а Латиэль всё по тому же шёпоту ветра могла найти выход из любой ж… болота.

Король не мог не понимать — они уже забрались на дальние рубежи Ригеля, в самые дебри, где правят бал огромные лесные массивы и разнообразные животные. В том числе агрессивные, голодные и магические. А значит, ему стоит быть осторожным в выборе направления для побега.

Уловив что-то в завываниях ветра, Латиэль резко свернула влево, перешла на быстрый шаг, затем на плетущийся. Дышала тяжело, загнанно, открытым ртом. Щёки красные, на голове — воронье гнездо. Далоен шаркал рядом и выглядел да чувствовал себя не лучше: перед глазами пелена, одежда мокрая то ли от снега, то ли от пота и неприятно холодит спину, легкие саднит от морозного воздуха.

— Предки великие, как же плохо! — тихо ныла сильфида, смахивая со лба слипшиеся светлые пряди.

«И не поспоришь», — хмыкнула про себя Далеон, вскарабкиваясь в горку.

Кряхтя, перевалился на дорогу и догадался, что они вышли на тракт. А тракты всегда пролегают вдоль крупных и малых городов, где проходят ярмарки и прочая торговля. А ещё они безопасны в большинстве своём, ведь охраняются местными аристократами. Терринами, которые точно узнают Далеона и захотят помочь. Пусть ради выгоды.

Надежда и радость вспыхнули в груди яркой звездой.

Нужно лишь оторваться от измотанной девчонки!

Легче лёгкого!

И он сделает это. Сейчас. Только дыхание переведёт…

— Почему ты так упёрта? — спросил юноша, пока Латиэль, шумно сопя, пыталась отжаться от снежного наста и встать хотя бы на четвереньки. Руки её дрожали, ноги отказывались разгибаться, но она не сдавалась. — Что такого тебе наобещали за удачное похищение? Золотые горы?

— Место императрицы! — прорычала она.

— Ну ничего себе! — всплеснул руками Далеон. — Не проще было меня совратить? Или как вы, женщины, это называете? Соблазнить? Влюбить? Дело гиблое, конечно, но в теории возможное. Тогда не пришлось бы скакать по сугробам, рисковать жизнью и вот это вот всё!

— Да кому ты нужен?! — разозлилась Латиэль, но гримасу отвращения почти тут же смело отупелой влюблённостью, и девушка проворковала: — Я за возлюбленного замуж хочу! Он такой!.. Такой замечательный. Самый лучший, самый нежный, самый страстный… и в то же время — сильный, уверенный, умный. А какая у него улыбка! Как вижу её, так кажется — солнышко выглянуло из-за тучи. И так тепло на душе становится. Он обещал, если справлюсь с заданием, он возьмёт меня в жёны и сделает своей королевой, а после — императрицей. Мой, котик, не то, что ты! — фыркнула она. — Он достоин править не только Ригелем, но всей Террой.

Далеон приподнял бровь.

— Обещания, так понимаю, «котик» тебе в койке после бурной ночки на уши вешал?

Латиэль вспыхнула до острых кончиков ушей и рыкнула:

— Да какая разница!

— Большая. Он хоть магическую клятву давал? Бросить слова на ветер ещё не значит жениться.

— Не неси чушь! Он не такой! Он любит меня, я знаю!

Король закрыл рот и посмотрел на неё с жалостью.

— Ни один по настоящему любящий мужчина не подложит свою избранницу под другого. Под своего врага. Не прикажет исполнять задание ради будущей свадьбы. И уж точно не позволит любимой рисковать собой. Твоя авантюра могла кончиться пытками и казнью, Латиэль.

— Заткнись! — вскочила на ноги она. — Ты ничего в этом не смыслишь! Ради любви и жизнь отдать не жалко!

— Ему — твою, — хмыкнул Далеон, девчонка бросилась на него с кулаками. Король приготовился опрокинуть её в кювет, но вдруг они оба услышали тихое ржание и хруст снега под копытами. Замерли и синхронно обернулись к дороге.

Где-то впереди, в сизой дымке сумерек, замаячили силуэты всадников. Один, три, пять… Или больше?

Король отбросил сомнения и сделал подсечку. Ахнув, Латиэль, плюхнулась на попу, взметнув снежинки. Далеон сорвался с места и ринулся к незнакомцам. Наверняка, это стражи здешних дорог, подчинённые хозяина земель.

Латиэль что-то кричала и ругалась ему в спину, но террину и дела не было. Он бежал к спасению со всех ног.

— Эй! — замахал руками, привлекая внимание. — Помогите! Меня похитили! Эй! Это я — Далеон! Ваш коро!..

«..ль» — захлебнулось в снеге, когда юношу сбили брошенные под ноги силки. Он упал лицом в сугроб, больно ударяясь коленями и локтями об спрятанный под ним лёд. И даже слега проехался вперед, прямо к мыскам сапог одного всадника.

— Ваше Величество? — прозвучал над головой знакомый гнусавый голос. Как по команде лязгнули клинки, рыцари спешились и наставили их на повелителя Ригеля.

Он аж поперхнулся от такого «тёплого» приёма. Выплюнул снег, протёр лицо.

— Что вы себе позволяете? — Далеон вскинул голову, и синие глаза его распахнулись в изумлении. — …Маркиз Тартео?

Тот бросил на короля нечитаемый взгляд и перевёл за его спину. Улыбнулся. Мечи никто не убирал.

— Очаровательная лэра! — воскликнул старый лысый предатель в парике и спешно встретил запыхавшуюся сильфиду. — Давно не виделись! Позвольте поцеловать вашу прекрасную ручку. Даже в таких диких условиях вы сияете красой, я сражён!

Латиэль брезгливо фыркнула и одернула ладонь.

— Вы от Владыки? — уточнила сухо.

— А как иначе? Он волновался, как вы, и попросил меня вас встретить.

Сильфида расплылась в довольной улыбке и бросила на Далеона торжествующий взор.

Он лишь закатил глаза и покачал головой. Лежать на снегу становилось холодно. Особенно после забега. Но руки всё ещё связаны, а теперь и ноги. М-да…

— Что будем делать с грузом? — он смерил короля насмешливым взглядом. Далеон насупился. — И где ваш спутник, лэра?

— Долгая история, — отмахнулась она. — Он погиб и не доставит проблем. А этого… — задумалась. — Я вижу у вас сани. Погрузите его, и едем в замок. Я хочу погреться, поесть и нормально помыться.

— Вы уверены? До замка далеко, а граница близко, — проникновенно заговорил Тартео. — Всего день пути. А Владыка просил поторопиться.

Латиэль зарычала сквозь сжатые зубы и выдохнула:

— Ладно! Заночуем в лесу. Давайте уже доберёмся до этого Тырхова портала и покончим со всем!

— Правильное решение, лэра, — поклонился этот хитрый змей и отдал слугам распоряжения уже совсем другим тоном: — Грузите этого, и в путь! Вы же можете поехать со мной, моя будущая королева, и скрасить разговором этот тоскливый вечер.

— Я устала, — вздёрнула нос она, но снисходительную улыбку подарила. — Тоже поеду в санях, а завтра посмотрим… Быть может воспользуюсь вашим любезным предложением.

— Как пожелаете, госпожа.

Она прошествовала к своему месту, важно кивая рыцарям, ну, словно настоящая повелительница на светском рауте, а не затрёпанная девица в лесу. Натянутая улыбка сползла с лица маркиза, на смену ей пришёл привычный холод и жёсткость в резких чертах. Брезгливость в изломе тонких губ.

Далеон громко хмыкнул.

— Спектакль окончен? — его подняли под мышки и потащили к резным саням. Тартео Джудас мрачно смотрел на него и король отвечал тем же. — Один вопрос — почему?

И говорил он, конечно, не о «спектакле».

Террин понял. Подошёл ближе, жестом велев рыцарям остановиться, и нагнулся к самому его носу, обдав древесно-серным дыханием.

— Ты не достоин трона, мальчишка, как и все из твоих оставшихся братьев и сестёр. Ты даже послушной марионеткой в руках человечки быть не можешь. Позор семьи! Позор всего Ригеля! — он не кричал, но тихие, хлёсткие слова его били по Далеону шипастым кнутом, наотмашь и ранили в самое сердце. — Королевство развалится без сильного и умного правителя. Но ладно это! Вы, детишки, сунули свой нос в мои дела. Твоя долбанная десница устроила тайное расследование на моих территориях. Хотела выяснить, почему же горит вверенный мне реликтовый лес?.. — он рассмеялся. — А я скажу тебе! Всё равно никогда не вернёшься… Я тайком спиливал ваши драгоценные деревья и продавал в другие королевства через Перекрёсток Миров. А что пропажу не заметили — устраивал поджоги. А тут эта девчонка!.. И её ревизоры! Я же ещё нелегально, за деньги, переводил желающих через портал в Ригель. Без указания их в списке прибывших, конечно. И без уплаты налога в казну.

— Так вот, как ассасины и шпионы проникали в королевство, — догадался Далеон. — Ах, ты гад! Сволочь! Предатель!

Король забился в руках, конвоиров, но вырваться не получилось. А Джудас тихо ржал.

— Ладно. Хватит с тебя откровений, — ухмыльнулся он. — Всё равно скоро будешь продан далеко и надолго. А потом и от твоей цепной собачонки избавимся. Если уже не избавились…

Далеон замер и уставился на него во все глаза. Дыхание перехватило, сердце сжалось в болезненном спазме.

— Да-да, — подтвердил довольный маркиз. — Мы убьём Люцию Грейван!

Юноша протяжно выдохнул и обмяк в руках рыцарей. Дернул углом рта.

— А я думал, ты обиделся на меня из-за парика, лысик. И потому предал.

Тартео мгновенно рассвирепел, покраснел как варёный рак, и бросил в нахальное лицо мальчишки сонный порошок.