Veritas

Глава 9. Магия крови

Всю ночь и утро Люция работала в кабинете. За окном с самого рассвета разразилась страшная буря, и она грозила не стихнуть до самой ночи.

Поясница Люц уже отваливалась от долгого сидения за столом над документами, глаза слипались, внимание терялось, моральные силы давно скончались в конвульсиях, в висках стучало, а раны пульсировали, когда после короткого стука в комнату вошёл Виктор.

Бледный, непривычно дёрганный, с взглядом побитой собаки.

Люция медленно выдохнула.

— Что-то случилось с Далеоном?

Глава Безопасности замка активно закивал и решительно выдал:

— Он пропал.

Темная бровь взметнулась на середину лба.

— Опять?

— Опять.

— Поищите в саду, — сказала Люц и снова вернулась к бумагам. — Под всеми кустами.

— Уже, — тяжело сглотнул Виктор. — С самого утра ищем. Его нет ни в окрестностях, ни в замке, ни в одной комнате, даже у послов проверили, в каждом шкафу, сундуке и под кроватью.

— ЧТО? — сделала страшные глаза Люция и смяла в кулаках листы.

— Мы нашли его стражу в коридоре без сознания и сразу приступили к поискам, — не поднимая на сестру взора, продолжил Виктор. — Думали, он мог так от них отделаться, чтоб мелко напакостить тебе, как обычно, и я решил тебя не беспокоить, но… недавно пострадавшие стражники очнулись и поведали занятную историю. Кажется, — рыцарь поднял виноватые глаза, — короля похитили.

Без лишних слов, Люция сорвалась с места и бездумно побежала в крыло Императрицы. Виктор рысцой двигался рядом и попутно пересказывал всё, что услышал от горе-охранников.

Кто-то ночью проник в закрытое от посторонних крыло, использовал магию, чтобы скрыть свою личность и усыпил стражу — вообще-то, обвешанную защитой от чар! — чем-то странным, стоило мужчинам заподозрить неладное.

Люция присела на корточки у места происшествия и собрала пальцем блестящую на полу пыльцу, понесла к носу, но брат остановил её:

— Парни сказали, это нечто наподобие сонного порошка. Но как он мог сработать, если они носили защиту?

Люция прислушалась к ощущениям — тишина. Сомнительный порошок совершенно ничем не фонил.

— Наш похититель — не дурак. — Десница встала и отряхнула руки. — Эта пыльца — чистая алхимия. Никакой магии или чар. Рыцари! — крикнула она подчинённым Виктора. — Передайте слугам, чтоб тщательно здесь подмели, а собранное в совки — отнесли в мастерскую Нестора.

— Будешь копаться в составе? — сразу догадался брат.

— Придётся выделить время в своём забитом графике, — кивнула девушка. — Но для начала разберёмся со срочным делом. Выходы из крепости, я надеюсь, вы додумались перекрыть?

Фарси прошла коридор, гостиную и ступила в покои Далеона. Там царил привычный лёгкий бардак, будто владелец комнаты, как обычно, отлучился куда-то в укромное или злачное место, чтоб убить время, и вернётся обратно с заходом солнца.

К тому моменту горничные успеют привести спальню в божеский вид, но в этот раз — всё было по-другому.

Слуг не пустили на место преступления.

И Далеон не вернётся с закатом.

Закат уже начался.

Сердце Люции болезненно сжалось. Она отступила назад, не в силах видеть мучительно-безмятежную картину, и хрипло обратилась к брату:

— Обыщите тут всё, вдруг найдутся какие-то зацепки.

— Сэр Виктор! — донеслось сзади. Юноша в рыцарской униформе подбежал к ним и, задыхаясь, выпалил: — Только что задержан посол сильфов за попытку пересечь крепостную стену по воздуху.

— А вот и первая крыса побежала, — зло усмехнулась Люция и сжала в кулак левую руку, на которой пульсировали воспалённые рубцы.

— Что прикажете делать, Ваше Сиятельство? — обратился юноша уже к деснице.

Она задумалась на миг.

— Тащите его в Тронный зал. Будем допрашивать.

— Не пытать? — заломил бровь Виктор.

— И до пыток дойдём, коли не захочет сотрудничать.

— На каком основании вы меня задерживаете?! — голосил Гауф Ландер, когда его под локти волокли к центру Тронного зала. — Я буду жаловаться своей королеве! Это произвол! Нарушение мирного договора!

По-военному сцепив ладони за спиной и расставив ноги, Люция стояла на последней ступеньке лестницы, ведущей к вулканическому трону и свысока взирала на красного от злости и унижения скандалиста.

Рыцари Королевской Гвардии швырнули его ей под ноги и заломили руки в анти-магических кандалах. Сильф в истинном облике — с сизой кожей, лопоухими острыми ушами, белёсыми жидкими волосёнками с плешью и с пираньими зубами, — зашипел гадюкой и высокомерно вскинул голову.

— Какой тёплый приём! Местный серый кардинал встречает меня собственной персоной! — едко произнёс он. — А где же ваш кукольный король, несса?

— Ты мне скажи, слизняк недобитый, — прищурилась фарси, подавшись вперёд. — Куда вы дели Далеона? И какую игру затеяли?

Гауф захлопал ресницами и с наглой ухмылкой выдал:

— Понятия не имею о чем ты, человечка. А теперь отпусти меня, пока не разразился международный скандал.

Люция подняла ледяной взор и кивнула ближайшему рыцарю.

Террин схватил сильфа за шкирку и ударил коленом в доспехе под дых. Посол задохнулся и выпучил глаза, и ему тут же с другой стороны прилетел удар кулаком по скуле. И ещё один, ещё.

Крови не было, но синяки наливались под тонкой (лишь с виду) кожей.

Сильф с хрипом завалился на бок. Стражник занёс ногу для нового удара, но Люц подняла ладонь и избиение прекратилась.

— Не стоит испытывать моё терпение пустой болтовнёй, у меня нет для этого настроения. А когда у меня нет настроения — кто-то умирает. — Она набрала в грудь воздуха. — Вас, лэр Гауф, с вещами поймали при незаконной попытке пересечь стену. Не думаете, что это уже о многом говорит?

Посол упрямо отвернулся и промолчал.

— А вы в курсе, что ваша горячо любимая родственница, Латиэль Ви-Дэлиз, тоже пропала? С вещами. Не всеми. Плащ, вещь-мешок, охотничий костюм и сапоги, деньги… Всё ещё ни о чем не говорит, нет?

— Ваш король влюбился в неё, и они сбежали — история стара как мир, — хмыкнул Гауф.

Люция рассвирепела, но только скрипнувшие зубы и полыхнувшие синевой глаза выдали это. Она прикрыла веки и усмирила заполошное сердцебиение.

— Что же тогда сподвигло вас убежать? — спросила ровно, с издёвкой. — Да ещё и с опозданием? Неужели «Лати» не предупредила вас о своих планах? Или вас что-то задержало?

— Вероятно это, — выступил вперед Виктор и извлёк из кармана брюк перстень с мутно-белым камушком. Артефакт «Дэйдрим»! Это объясняет странную магию злоумышленника при попытке обвести стражников вокруг носа. — Гауфа видели сбегающим из покоев короля через окно. А когда его задержали на стене — при обыске нашли это.

— Ай-яй-яй! — пожурила Люция. — Не хорошо воровать чужие подарки. Особенно — вами же сделанные.

— Это фамильный артефакт семьи Дэлиз! Наше достояние! Наша гордость! — завопил сильф и затрясся от злобы. — Я не мог оставить его этому мальчишке!

— Ясно, — холодно ответила десница и взяла у брата кольцо, посмотрела, как сверкают грани молочного камня в тусклом свете увядающего дня. — Теперь-то вашей почтенной семье не видать его как собственных ушей. Благодаря вам. Но… — она снисходительно глянула на напряженного посла. — Мы могли бы договориться. Если вы во всём сознаетесь, сдадите ваших подельников, заказчиков, а также расскажете, куда и зачем девали принца, я верну вам кольцо и даже, так и быть, сохраню жизнь.

— Как щедро! — скривился Гауф и наглая ухмылка искривила его мясистые губы. — Вот только, я ничего не скажу! Хоть обпытайтесь — на мне клятва! И если вы ещё не поймали Лати — значит, у неё всё получилось, и вам ни за что не вернуть мальчишку! — он лающе расхохотался. — Всё-ё-ё, просрали вы своего королька.

— Что вы сделали? — шагнула к нему Люция, стискивая зубы. — Что задумали, твари? Куда увезли Далеона?!

Сильф осклабился, и она с диким рёвом пнула его в лицо. Террина откинуло в сторону, и Люция со всей злости втопила стопу ему в брюхо. Посол согнулся в три погибели и зашелся надсадным кашлем.

Девушка наступила каблуком ему на череп.

— Ничего не скажешь, значит? — ласково повторила она. — Клятва, говоришь. И пытки бесполезны. Тоже, наверное, и «эликсира правды» касается, м-мм?

Гауф не отвечал, просто хрипло и тяжело дышал с прикрытыми веками.

— Хоррррошо. Очень хорошо, — произнесла, хотя, конечно, ничего хорошего в ситуации не было.

Подняла взор на рыцарей, они нервно сглотнули и приосанились, показав, что готовы исполнять приказы.

— Всем выйти! Кроме Виктора.

Гвардия, едва скрывая облегчение, спешно ретировалась. Неужто она их напугала своими скачками настроения?

Хмурый брат подошёл ближе.

— Что ты намерена делать? — спросил вполголоса.

— Мне тоже занятно, человечка, — усмехнулся с пола побитый сильф.

Люция сжала кулаки, ощутила бурлящий, жгучий источник под рёбрами, подтолкнула всплеск:

— Говори! Всё! Сейчас! Где Далеон?

— В п-п-пути, — трясясь всем телом, вымолвил Гауф. Краски схлынули с его лица, губы и язык не слышались. Он не мог сломить магические оковы, воспротивиться её воле, приказу, но очень старался. — К г-г-границе Риг-г-геля. А д-дальше от-т-правится п-порталом…

— Куда?!

Люцию заколотило от нагрузки, шрамы на руке предупреждающе вздулись и запульсировали, но она не могла прервать допрос, расслабиться, ещё рано.

— Н-не з-з-знаю.

— Что знаешь?

Рубцы лопнули, дикая боль ошпарила левую руку, но фарси проглотила крик и не отпустила магию с поводка.

— Л-латиэль д-должна была с-соблазнить короля и п-похитить.

— Зачем?

Гуаф пучил глаза, кусал губы, мычал и дергался, но не мог заткнуть себя:

— Таков п-приказ Владыки.

— Кто. Он?

Что-то горячее плеснуло Люц на губы и побежало по подбородку. Она хрипнула и ощутила привкус соли и металла. Её затрясло, в мускулах поселилась слабость, коленки подгибались, вскрытые раны горели огнём, до чёрных мушек перед глазами, и только это не давало потерять сознание.

— А… — выдохнул посол и схватился за горло. Жуткое сипение вырвалось изо рта вместе с кровью, лицо исказилось в агонии и посинело от удушья. Люция и Виктор подорвались с места и поспешили пленнику на помощь.

Сильф задыхался, не мог ни слова сказать, ни кашлянуть, словно невидимая удавка сжимала и сжимала его горло. Бесконечно, неустанно. Он упал лбом в пол, царапая ногтями трахею и вскоре окончательно затих.

Брат с сестрой ничего не смогли сделать.

Не смогли спасти.

Не смогли добыть ценные сведения.

— Чёрт! — выругалась Люция и осела на холодный пол. Ноги не слушались, руки повисли плетьми, левая — вся мокрая от крови и лимфы — вовсе онемела; в груди поселилась неприятная сосущая пустота.

Кажется, у неё магическое истощение.

Виктор время не терял — перевернул сильфа на спину, проверил пульс и расстегнул ворот его тёмной куртки.

— Как и думал, — сказал он спустя пару томительных секунд.

— Что? — едва разлепила уста Люц.

— Как много ты знаешь о терринских клятвах? — вместо этого спросил мужчина.

— Их нельзя нарушить, — задумчиво выдала девушка и мысленно поправила: «Обычно нельзя» — ведь её пример доказал иное. — Не сможешь, как бы ни хотел, потому что и «захотеть» не сумеешь.

— Да, — подтвердил Виктор. — А всё потому, что магия, как бы ставит в террине запрет на определённое действие или бездействие. Зависит от текста клятвы. Но как мы сейчас убедились — её можно обойти, потому что сложно не оставить в обещании лазеек. А твоя магия… Даже не знаю, как это описать. Подчинила его тело? Магию в нём?

— Ближе к делу, — отмахнула десница. Ей бы не хотелось, чтоб сообразительный Виктор (который, оказывается, многое знает о терринских клятвах!) дошёл в своих размышлениях до того, что озвучил ей когда-то герцог, и решил, что её существование — угроза всему миру.

— Так вот. Он умер не из-за клятвы, — ответил рыцарь и повернул покойника так, чтоб сестрице стало лучше видно горло, которое кольцом охватывала жуткая татуировка, похожая на змею. — Это «Печать молчания». Раздел магии крови.

Глаза Люц округлились.

— Откуда ты знаешь?

— Мы с Кейраном уже сталкивались с таким, — нехотя сознался Виктор. — Когда ловили шпионов и пытались их допросить. Они тоже все приносили клятву своему неведомому господину, но путём долгих пыток и муторного перебирания вопросов удавалось узнать кое-что. Но когда дело доходило до личности заказчика — активировалась Печать, и пленник умирал.

— Удивительно, что есть ещё большие параноики и перестраховщики, чем Кейран, — неловко пошутила Люция.

Брат усмехнулся углом рта и протянул ей носовой платок. Девушка недоумённо нахмурилась, и он сам вытер кровь у неё над губой. Тогда она поспешно перехватила ткань и принялась самостоятельно приводить себя в порядок.

— Постой! — осенило её. — Значит враг у нас не новый? Он донимал ещё Первого… Потому что тот был наследником? Н-да. Теперь же Далеон стал мишенью. Но зачем этому «Владыке» наш король? И мы ведь больше не Империя. Всего лишь королевство, одно из многих… Не понимаю.

— Я тоже. И помочь, увы, ничем не могу, — повинился Виктор. — Наше с принцем расследование давно зашло в тупик. Но тебе удалось узнать чуть больше чем нам.

— Предполагаемая буква «а» в имени заказчика? — скептически хмыкнула десница, встала на нетвёрдые ноги и отряхнула колени штанов. — Это мог быть обыкновенный, бессмысленный предсмертный вскрик.

Плечи Виктора поникли, но он тут же встрепенулся.

— Но ведь есть ещё Латиэль!

Лицо Люции ожесточилось, под глазами пролегла тень.

— И мы обязательно её допросим, когда поймаем.

Придерживая больную руку, она упрямо заковыляла к выходу из Тронного зала. Сводный брат заподозрил неладное и поспешил следом.

— Куда ты?

— Надо собрать вещи и выдвигаться, — безжизненный ответ.

— Куда ты собралась в таком состоянии? — он схватил её за плечо и заставил обернуться. — Ранена, вымотана, всю ночь не спала.

Люция раздражённо скинула его ладонь.

— Куда-куда? За королём! Я знаю, на какой границе Ригеля стоит портальный камень, место, благо, всего одно! А вот, если они достигнут его и скроются… Мы же и вправду не найдём Далеона! Никогда. А если они убьют его? Надо спешить! Перехватить их раньше! МНЕ НЕКОГДА ОТДЫХАТЬ!

Вопль отчаяния эхом прокатился по залу. Из глаз брызнули слёзы, спина задрожала от сдерживаемых рыданий.

Виктор привлёк сестру в крепкие объятья и осторожно погладил по голове. Люц уткнулась носом в его жёсткую грудь и шмыгнула.

— Тебе нужно перевязать раны, поспать и отдать распоряжения. На свежую голову, желательно.

— Мне нужно переодеться, собрать сумку, снарядить лошадь и двинуться в путь, — глухо возразила девушка и скомкала в пальцах шершавую ткань алого гвардейского мундира.

— Ты что не понимаешь?! — разозлился Виктор и схватил её за предплечья. Встряхнул. — Нам нужно решить, что сообщить публике! Оглашать похищение или скрывать? Этого добиваются враги или не этого? Не пойдут ли теперь на нас войной, узнав, что мы ослабли? Ведь Венцом Предков может пользоваться лишь король! Нам нужно решить, что делать. И ты сейчас будешь говорить мне, что уйдёшь в неизвестность, одна, ночью, в бурю, не подумав? Ты же угробишь себя, свой бессонный труд и весь Ригель! Мы можем послать за королём отряд, но ты должна остаться и продолжить править!

— Нет! — выкрикнула она и вырвалась из медвежьей хватки Главы Безопасности. — Нет. Это ты не понимаешь. Я никому не доверяю. Они не спасут его. А на королевство… мне плевать! Всё было только ради Далеона! Он!.. Последний из фарси. Мой сородич, моя надежда. Мой смысл жизни. И если его не станет…

Люция прижала дрожащие руки к груди и низко опустила голову. Стыдно стало поднять на Виктора глаза. Стыдно и страшно. Она боялась увидеть разочарование в выражении его лица.

Она только что призналась, что ей наплевать на приёмную семью, на Руби, на придворных и на неповинных в дрязгах властей граждан королевства.

И уже раскаивалась в своей импульсивности.

— Я понимаю тебя, — печально прозвучало вдруг.

Люц вскинула голову и в изумлении раскрыла рот. Виктор не выказал ни омерзения, ни укора: он глядел на неё с жалостью, острой и пронзительной, как кинжал из близара.

— Понимаю, что ты чувствуешь, — осторожно повторил брат. — Но пожалуйста, не глупи, — он сжал её плечо, подавляя не озвученный протест. — Не кидайся на амбразуру. Я не стану тебя удерживать в замке, однако, прошу — сделай всё правильно. Что б потом не сожалеть. И чтоб тебе было, куда вернуться с твоим… королём.

В Императорских покоях не горел ни один светильник, шторы были плотно задвинуты, осколки зеркал валялись на полу.

В замочной скважине несколько раз провернулся ключ, и массивная дверь распахнулась. В комнату хлынула золотистая дорожка света от которой, впрочем, узник быстро отклонился в сторону. Всё, что смогла уловить Люция — неясное движение тёмной, долговязой фигуры, тонкие руки, блеск антимагических кандалов и тихий звон цепи.

— Почему сидишь в темноте, Раф? — спросила Люция, замерев на пороге, словно пока она стоит на свету чудовище не сможет утащить её во мрак.

Четвёртый принц хмыкнул и поднялся на ноги. Светящиеся фиолетовые глаза уставились из тьмы прямо на неё.

— Знаешь… я ненавижу себя такого, — он обвёл себя ладонью и показал её на свет. Костистые пальцы, острые когти, под обманчиво тонкой молочно-голубой кожей просвечивают синие и красные сети вен.

Вот он смесок сильфа и деймона без человечьего морока.

Фарси передёрнула плечами и растёрла подошвой зеркальное крошево.

— Мне всё равно как ты выглядишь.

— А мне нет.

— Ты знаешь, почему мы нацепили на тебя глушители. Это перестраховка. Не злись, — Люц стиснула зубы и подняла взор.

Рафаэль Ванитас тяжело вздохнул и привалился спиной к стене.

— Я не злюсь. Мне просто скучно. Ты редко приходишь, из посетителей — только молчаливые стражники с едой. Мне остаётся лишь сидеть и слушать, что происходит за стенами моей темницы. А ведь я ни в чём не виновен, но сижу здесь под замком, как узник.

— А что тебе не нравиться? — усмехнулась девушка. — Хоромы-то — императорские!

Раф выразительно промолчал, глядя на неё с укором.

— Ладно, я понимаю, — отбросила шутки Люция. Сжала кулаки. — Ты хочешь выйти. И я могу это устроить, если без утайки ответишь на мои вопросы.

— Это как-то связанно с суматохой наверху? — встрепенулся принц и подался вперёд. Люц уловила серебристый блеск его отросших до груди волос, но на свет юноша не вышел, как и не стал приближаться слишком сильно: заметил, что десница схватилась за рукоять кинжала на поясе. Замер. — Что-то случилось?

— Твоя мать, — проигнорировала вопрос Люция. — Исчезла сразу после мутации Нестора и разрушения Тронного зала. Ни её тела, ни костей под обломками не обнаружили. Куда она делась?

— Не знаю, — растерянно ответил Рафаэль.

Люц почесала лоб.

— У нас есть две версии её внезапного исчезновения: либо она поддерживала Кейрана и была причастна к восстанию а, когда первый проиграл, — решила бежать. Либо её похитили. Но кому и зачем это надо — не понятно. Потому я склоняюсь к первой версии, тем более в связи с последними событиями…

— Какими? — настойчиво спросил Раф.

Люция тяжело вздохнула и решилась:

— Далеона похитили и в этом замешаны сильфы. Причём, связанные с королевской семьёй. А как мы знаем, Сильвия…

— Моя мать тут ни при чём! — воскликнул он и начал мерить шагами комнату. — Она не поддерживала Кейрана и уж точно не была в курсе его планов. Она… не ровно дышала к дяде и, возможно… не только дышала. Хисс!.. — он взъерошил пятерней волосы и посмотрел на Люц дикими глазами. — Я, быть может, вообще не сын отца! То есть, — вздох. — Магнуса. И, наверное, уже все в курсе этого после истерики мамы из-за смерти Рагнара. Так не убиваются из-за простого «брата мужа». В общем, к чему я? Не могла моя мать играть на стороне Кейрана. Особенно, когда так активно проталкивала на трон дядю… не дядю… да Тырх с ним!

— Ладно, с этим аргументом я могу согласиться, — кивнула Люция. — Тем более я видела их вместе, да не раз, — она поймала изумлённо-возмущённый взгляд принца, который так и твердил: «Почему ты мне не сказала?!» — но отмахнулась. — Но это не отменяет её сомнительного исчезновения, а также причастности сильфов к пропаже Далеона. Что ты об этом думаешь?

— Как вы выяснили, что за этим стоят сильфы? — сощурился Рафаэль.

— Один раскололся, — нехотя ответила десница и накрыла левое предплечье. — Гауф Ландер. Он же рассказал, что его родственница Латиэль Ви-Дэлиз украла шестого.

— Н-да, — протянул принц. — О Гауфе слышал — посол, но вот девица… седьмая вода на киселе. Ви-Дэлизы — побочная ветка королевского рода Дэлиз. Не знаю, насколько они близки — террины, даже одной крови, не особо дружны (а Ванитасы, скорее, исключение, чем правило и держат нас вместе, больше, не родственные узы, а родовой завет), но склонен верить в лучшее и считать, что королевская семья всё же не в курсе интриг своих подданных.

Он выдавил слабую улыбку. Люц хмыкнула и скрестила руки на груди.

— Сомнительно. Но какие-то выводы и вправду делать рано — слишком мало информации. Так что же с Сильвией? Она могла сбежать?

Рафаэль пожал плечами.

— Не вижу резона. После коронации нового Повелителя она вместе с гаремом перешла бы ему под крыло и жила бы и дальше припеваючи.

— Или получила бы «отставку» с приличной компенсацией, — вставила Люция.

— Как вы с Далеоном и сделали, распустив гарем, — прикрыл веки принц. У десницы глаза на лоб полезли.

— К-как ты?!

— Говорю же, — улыбнулся. — Внимательно слушаю, что происходит за дверью.

Ох, уж эти террины с их чудовищным слухом!

Девушка судорожно сглотнула и холодно усмехнулась.

— И после этого ты будешь утверждать, что я зря подозреваю в чем-то твою мать и тебя?

Улыбка исчезла из голоса четвёртого, и взгляд стал серьёзным.

Он произнёс чётко, почти клятвенно:

— Я не виновен в похищении брата. Не знал, что похищение планируется, и никак к этому не причастен. Я всё ещё, как и прежде, хочу помочь Леону.

— И что ты сделаешь? — рывком приблизилась к бывшему наследнику Люция. Раф ощутил на лице её дыхание.

— Всё.

Меридия вошла в ярко освещённую спальню в золотисто-алых тонах.

Возле гардероба, напротив напольного зеркала стоял светловолосый принц блистательной красоты и пытался застегнуть сапфировые запонки на рукаве рубашки.

— Добрый вечер, Ваше Высочество, — проворковала амфибия, подходя ближе. — Или мне стоит называть вас Величество?

— Тогда уж Временное Величество, — усмехнулся Рафаэль, глядя на неё через отражение в зеркале.

Девушка остановилась рядом, высокая — почти одного с ним роста — статная, стройная и гибкая, как ива. Сверкающее золотыми чешуйками струящееся платье подчёркивало её сильную фигуру с небольшой грудью и по-мальчишечьи узкими бёдрами, а также прекрасно оттеняло алую гриву и жёлтые раскосые глаза.

Меридия наклонилась и ловко застегнула его запонки.

— Что привело тебя, лэра Оушн? — спросил Раф, откинув с лица ещё влажные после ванны волосы. — Уж точно ты не с освобождением пришла меня поздравить.

— Верно, — не стала отпираться. — Десница приставила меня к вам надзирателем.

Неприязнь искривила её губы, но относилась она совсем не к принцу-возможному-мятежнику.

— Люция умна, — мягко улыбнулся Рафаэль. — Она знает, что ты предана Далеону и сделаешь всё ради него, даже прикончишь меня в случае малейшего подозрения в дурных намерениях.

— Это так, — подтвердила принцесса. — Он мой дорогой друг. И даже больше.

— Но тебя всё ещё раздражает её решение, — хитро подметил принц.

Меридия закатила глаза.

— Дело не в решении, а в ней. Эта зазнайка просто меня бесит. Неужели так сложно признаться себе в своих же чувствах и перестать метаться, делать мозги окружающим и мучить Далеона.

— Так и братец не лучше, — усмехнулся Рафаэль. — Слишком горд и обидчив, чтоб произнести три заветных слова.

— «Иди к Тырху»? — уточнила Меридия.

Четвёртый принц громко рассмеялся, а, отдышавшись, ответил:

— Ну, почти.

Теперь уже амфибия прыснула.

Когда они успокоились, Рафаэль поймал в отражении её взгляд и разомкнул уста:

— А теперь скажи, что привело тебя на самом деле?

Кроваво-красные глаза жадно глядели на неё с угольно-чёрной морды.

Безднова тварь дышала тяжело и громко, её гладкая шкура лоснилась в дневном свете, проникающим из разбитых окон и проломов в каменных стенах Бального зала, с передней лапы на пол срывались алые капли.

Люция дышала не легче. Измотанная битвой, побитая со всех боков, с неподвижной правой рукой и ноющей левой, она из чистого упрямства ещё стояла на ногах и сжимала в дрожащих пальцах кинжал.

Если ей суждено умереть, то эту чудовищную пантеру, перебившую всех терринов в зале, она заберёт с собой, но не позволит добраться до Далеона.

Чудовищная пантера насмешливо оскалилась, словно прочитала её мысли. Хотя чего тут читать? Решимость написана у неё на лице.

— Ну, давай! — яростно выкрикнула фарси и выставила мизерикорд.

Монструозная кошка победно взревела и бросилась на неё.

Люция проснулась в холодном поту, задыхаясь и хватаясь за горло, точно пыталась зажать смертельную рану. Но её не было. Ничего не было. Лишь сон. И пустая подушка рядом, что тут же напомнила, почему и при каких обстоятельствах десница здесь очутилась.

Далеон пропал. Точнее — его похитили. А её после долгих изматывающих сборов с неведомой силой потянуло в покои короля, где и сморило на простынях, ещё хранящих его запах.

Она не знала, чего искала в этой комнате, возможно, наивно надеялась, что несносный юноша будет там, а всё произошедшее утром окажется дурным сном. Просто сном.

О будущем, которое она сможет предотвратить.

Но реальность жестока. А вещие сны… поют ей реквием по собственной кончине.

У фарси всегда так. Они видят «прошлое и будущее» лишь со своим непосредственным участием. Так работает их Дар. А иногда хотелось бы знать, что произойдёт с другими. Например, Люц остро бы желала знать, где сейчас Далеон и в каком состоянии.

Жив ли вообще?

Она мотнула головой, отгоняя дурные мысли, и встала с мятой постели. За стрельчатым окном брезжил туманный рассвет. Буря за ночь стихла, день обещал быть ясным.

— Пора выдвигаться.

В холе царила суматоха. Слуги носились туда-сюда, стражники от них не отставали. Кто-то провожал родных, кто-то давал последние наставления, кто-то проверял по списку, вся ли нужная провизия собрана в дорогу.

Каждая секунда промедления вызывала в Люции острый прилив отчаяния, раздражения и паники, но она приказывала себе сохранять спокойствие, держаться холодно, отдавать приказы уверенно.

Если расклеится она, замок погрузиться в хаос, а этого нельзя допустить. Возможно, враги рассчитывают именно на такой ход событий. Возможно, они планируют нанести внезапный удар. Возможно…

— Не переживай, — сказал Виктор и сжал её плечо. — Вы успеете нагнать похитителей и спасти короля. Ты со всем справишься. Я верю в тебя, Люция.

Девушка ответила ему с кислой улыбкой:

— По-другому и быть не может.

— Расслабься, — настойчиво повторил он. — С вами едет Сесиль Диметрис. У неё способности, как у брата: спросит у росточков и цветочков, куда направились наши воры и вы мигом их догоните.

— Между нами день, а-то два, пути, — поджала губы Люция. — Существенная разница. Даже если мы загоним лошадей до смерти, боюсь…

«Не успеем», — не хотелось озвучивать, но брат и так понял.

— Надо было выезжать раньше, — сжала зубы десница. — Ещё вчера. Сразу после допроса.

— Не надо, — отрезал Виктор. — Ты правильно сделала, что осталась, всё подготовила в дорогу и выспалась. Силы тебе пригодятся, как и отряд воинов со следаком в лице химеры. И не забывай, что преступники попали в бурю. Наверняка, это замедлило их, а может, и с маршрута сбило.

Люция выдохнула и опустила плечи.

— Нам остаётся только надеяться и молиться.

— Не думал, что ты веруешь в Духов, — хмыкнул Глава Безопасности.

Люц бросила в него насмешливый взгляд.

— Я столько пережила по дороге в столицу, столько раз была на волосок от смерти. Без помощи Духов тут явно не обошлось. Даже то, что Иза нашла меня и приютила… слишком удачное стечение обстоятельств.

— Кстати! — встрепенулся братец. — Ты никогда не рассказывала, где и как жила до удочерения.

— Это долгая история, — морщинка прорезала лоб Люц. — И не самая весёлая. Когда-нибудь, возможно, я расскажу, а пока…

— Всё готово! — крикнул от двери один из рыцарей в охотничьем костюме и невзрачном утеплённом плаще.

— Отлично, — кивнула Люция. Приняла у слуги похожий тёмный плащ, подбитый серым мехом, и накинула на плечи. Крикнула собравшемуся в холле отряду. — По коням!

И они гурьбой направились к выходу.

Люция поймала колкий взгляд Сесиль и вспомнила, как вчера ночью уговаривал её помочь в поисках Далеона. Или, скорее, давила на долг, честь и стыд, в приказном тоне заставляя её оторвать седалище от дивана и поработать на благо королевства.

— Ты присягала ему на верность, давала клятву служить и защищать. И теперь, когда с твоим повелителем случилась беда, ты обязана ему помочь! Хватит предаваться хандре и рыдать над хрустальным гробом — лучше спаси того, кто ещё жив и нуждается в твоём спасении!

Сесиль с такой злобой и ядовитой ненавистью посмотрела на неё в тот момент, что Люция решила — химера сейчас вопьётся ногтями ей в глотку и растерзает в клочья. А всё потому, что она почти прямо назвала Орфея трупом.

Вряд ли девица Диметрис простит её.

Все существа слепы в своём горе.

А террины ещё и мстительны.

Люц невесело усмехнулась и прижала ладонь к горлу, где ей ещё чудились отголоски убийственного укуса.

Опасайся кошек и предателей — кажется такой совет ей дали в одном из снов.

Сесиль развернулась и вышла на улицу, десница направилась следом, к распахнутым створкам.

— Люция! — окликнул её Виктор. Девушка обернулась, рыцарь догнал её и протянул кожаный шнурок с крупным голубым кристаллом грубой огранки. — Это тебе пригодится.

Фарси выгнула бровь, не спеша брать кулон.

— Ключ от портального камня. Только террины могут активировать портал… ну, или те, у кого есть «ключ». — Он замялся, оглянулся на наблюдающих за ними придворных и слуг и вымолвил: — Конечно, мы надеемся, что до этого не дойдёт, и с тобой отправляется целый отряд из бравых терринов, но…

— Я поняла, — улыбнулась Люция и с благодарностью приняла кристалл, надела на шею. — Молодец, что вспомнил. — Она подняла взор и встретилась глазами с Рафаэлем, что спускался по лестнице в сопровождении Меридии и пары стражей. Кивнула принцу и понизила голос: — Присмотри за ними, Вик. «Бравые террины», Сесиль и даже Меридия — все они присягали не мне. Далеону, Ванитасам, кому угодно, но не мне. Мне здесь никто не служит, и доверять я могу только тебе и Изе. Поэтому, пожалуйста…

«Делегация» с четвёртым приблизились, и Люция повысила голос:

— …Сохрани королевство и замок в целости и сохранности, командир!

С фальшивой уверенной улыбкой она похлопала брата по плечу, ещё раз кивнула Рафаэлю и ушла не оглядываясь.

— Я буду держать с тобой связь! — крикнул в след Виктор.

Люция подняла руку, и яркий дневной свет проглотил её тёмный силуэт.