Люция стояла в Бальной зале у высокого окна. За стеклом царила ясная зимняя ночь. Свет призрачный луны и холодных фасадных фонарей отражался от снега, искрился и ломаными ответами ложился на плиты и колонны тёмного помещения.
Благодаря этому фарси не нуждалась в свечах или магических светляках.
За спиной, из густой тени дальнего угла послышался шорох и тихий, едва уловимый перезвон металлических цепочек. Кряхтение.
Сердце подскочило к горлу и быстро забилось. Люция резко обернулась.
— Кто здесь?
Решительно ступила во тьму, краем глаза замечая, как «лунные зайчики» путаются в кудрях, играют на белом подоле ночной камизы и босых ступнях, которые, на удивление, совсем не ощущали холода.
Силуэт в темноте дёрнулся, точно от удивления или испуга, и затих, но Люц не провело мнимое безмолвие. Она уже заметила клетку и очертания пленника в ней.
В очи бросился блеск сапфира на мочке острого уха, а затем тусклое сияние синих не человеческих радужек с искрами насмешки и усталости в уголках глаз.
— Далеон? — ахнула Люция. — Почему ты в клетке?
Король — или то, что осталось от его ослепительного лоска — тихо захихикал.
— Мне её подарили, — ответил с ехидцей, но сразу посуровел, схватился за прутья и резко дернулся вперёд, лязгнув решёткой. Люц отшатнулась в испуге и тут же обругала себя за трусость, стиснула кулаки и шагнула вперёд.
— Это не повод залазить в неё!
— Лучше уж здесь, чем в подземелье, — поежившись, хрипнул король и принялся жадно разглядывать девушку, словно не видел её целую вечность и страшно соскучился.
— Не думал, что получится связаться отсюда, — забормотал он, лаская её неверющим взором. — Этот металл блокирует магию, да, видимо, не всю. Или наш дар — не магия. Нечто большее?..
— Не понимаю, — выдохнула Люц. — О чем ты вообще?
Он проигнорировал вопрос и вновь хихикнул, словно безумный.
— Какой нынче день? — Глянул в окно и сам ответил: — Зима. Ещё зима. У нас мало времени.
— Да что происходит?! — разозлилась десница и аж ногой топнула. Так по-детски. — Ты специально забрался в клетку, чтобы побесить меня? Выходи! Или я тебя вытащу. Где она открывается?
— Не выйдет, — Далеон с досадой покачал головой, рассыпав по плечам непослушные, спутанные, волосы. И когда только отрастить успел? И что за побитый видок?
Коротковатые штаны, протертые и грязные на коленках; на рубашке мутные разводы и не хватает пуговиц; кожа сера, точно в истинном облике, и покрыта ссадинами и гематомами, как от сильных ударов.
— Великие Духи! — шепотом воскликнула фарси и схватилась за прутья, они обожгли ладони льдом, резко до онемения высосали из рук силы, и Люц с ужасом отпрянула. — Далеон, какого Тырха с тобой случилось? Почему ты?..
— Нет времени, — настойчиво перебил король и подался вперёд.
Люция взвилась:
— Не трогай прутья! — заозиралась. — Сейчас, я найду, чем подковырнуть дверцу. Да где же чёртова дверь. И… Боги! Почему ты в цепях?
— Люц! — привлёк внимание бледный Далеон. — Я должен предупредить! Остерегайся всех. Я ещё не выяснил, кто предатель, но он в замке, ближе, чем мы думали. Никому не доверяй, даже Виктору.
— Почему ты заговорил об этом? — холодный пот заструился у девушки по загривку, сердце сжалось. — Что случилось? Или…
Язык скользнул по сухим губам.
— Случится, — подтвердил король и голос у Люции за спиной.
Она одеревенела от ужаса. Чья-то властная лапа легла ей на горло, не позволяя шевельнуться, обернуться, пикнуть. Во рту пересохло.
— Посмотри вниз, — вкрадчиво, бархатисто произнёс на ушко незнакомец. Высокий (его тень заслоняла свет), сильный (Люц лопатками ощущала крепость его мускулов под одеждой) и жуткий (от его близости волоски дыбом вставали, и кровь вскипала в жилах от желания бежать или драться). — Посмотри.
Она тяжело сглотнула, ощущая стальную хватку на шее, и послушно опустила глаза. На её запястьях красовались антимагические кандалы, украшенные драгоценными камнями, точно дорогие браслеты.
— Я тоже в цепях, — просипела она очевидное.
Террин — а это точно был он: таких высоких людей не бывает — позади рассмеялся.
— Само собой, но я говорил не об этом. Глянь чуть выше.
Люц исполнила. Заметила на рюшчатом вороте камизы и на своих ключицах тёмные пятна. Багровые, свежие, воняющие железом.
— К-кровь? — и ощутила, как захлебнулась. Изо рта вырвался кашель, на губы плеснула горячая жидкость, на грудь непонятно откуда вылилось ещё больше смертельного алого. — Какого?..
Когтистые пальцы надавили на горло, пачкаясь в крови, пережимая или же расковыривая(?) неизвестно откуда взявшуюся рану. Боль ослепила Люцию, хрип застрял в глотке. Что-то булькнуло внутри, хлюпнуло.
— Смертельная рана, — ровно произнёс незнакомец. — Будь осторожна с «кошками».
Фарси едва ли слышала его: плохо соображала. Паника, ужас и боль застили всё. Она умрет. Уже. Сейчас. Онемение ползёт по шее, устремляясь к груди, к сердцу… Нет, нет! Только не это! На кого она оставит королевство? Кто защитит Изу, Руби, Виктора и… Далеона?
Кто возродит фарси?
Теряя сознание от дурноты, Люция ощутила, как жаркие губы прижалась к уху, и террин проникновенным шепотом приказал:
— Проснись!
Она распахнула глаза, судорожно вдыхая полной грудью, и заметила острие, несущееся ей прямо в гортань.
Люция отбила клинок ребром ладони, кровь брызнула из пореза прямо ей на шею и лицо, но девушка не тратила ни секунды на шок. Пнула ассасина под дых, перекатилась на бок, выхватывая из-под подушки мизерикорд, и вскочила на ноги с другой стороны кровати.
Убийца глядел на неё из-за прорезей карнавальной маски — чтоб его — кошки! Вещь белая с блестящей росписью, а сам наёмник стройный, во всем чёрном и сливается с кромешной тьмой спальни.
— Что ж, вот и я удостоилась чести отбить покушение! — невесело усмехнулась десница и удобнее перехватила кинжал.
Убийца рыкнул и кинулся на неё. Сталь схлестнулась с противным звоном, мышцы свело от напряжения. Фарси стиснула зубы, наёмник выхватил из-за пояса второй кинжал и полоснул наотмашь. Люция выгнулась дугой, пропуская лезвие, нырнула за столбик балдахина, и новый удар оставил зарубку на дереве. Десница перекатилась по ковру и вскочила, принимая боевую стойку. Её левая рука снова начала дрожать, а по правой бежала кровь и делала рукоять мизерикорда скользкой.
«Гадство!».
Ассасин с глухим рыком спрыгнул с кровати и ринулся вперёд, замахиваясь клинком. Люц отбила удар, но пропустила пинок коленом под дых. Дыхание перехватило, из глаз брызнули искры, колени шарахнулись об пол. Рубящая атака полетела сверху, десница дернулась в сторону в последний момент, и лезвие по касательной прошлось по предплечью.
Жгучая боль опалила кожу. Люция хватанула ртом воздух и тут же взяла себя в руки. Гнев вскипел в её венах, заглушая боль и придавая сил.
Какая-то тварь решила убить её! Натренированную фарси! Не бывать этому. Не сегодня. Она не сдастся. Выживет, не смотря ни на что!
Наёмник схватил её за шкирку камизы и размахнулся. Девушка подхватила канделябр с тумбочки и шарахнула им с разворота. Убийца отшатнулся, тряся башкой, и Люция взвилась разжатой пружиной, метя врагу острием клинка промеж рёбер.
Противник увернулся, и лезвие из близара вспороло ему бок. Он тихо взвыл и схватился за рану. Запах вражьей крови вызвал в Люции ликование, словно она была голодным хищником на охоте.
— Ну и кто теперь добыча, ягнёнок? — кровожадно спросила десница и кинулась на испуганного ассасина.
Он отскочил в сторону и бросился наутёк, прочь из спальни, в смежную гостиную. Люция на подгибающихся ногах — за ним, но всё равно не успевала. Наёмник оказался быстрее, да ещё и террином. Девушка лишь успела заметить, как он юркнул в узкий потайной коридор за книжным шкафом (так вот где он был!), который тут же поехал обратно, закрывая проход.
— Хисс! — выругалась она и заметалась на месте. Перед ней встал непростой выбор: преследовать убийцу, чтоб попытаться поймать его и допросить, или отправиться проверить Далеона, ведь на него прямо сейчас могло свершаться покушение!
— Хисс! Хисс! Хиииииисс! — прорычала Люция и бросилась в коридор, а оттуда в покои короля.
Десница заскочила в гостиную, босые ступни утонули в ворсе пушистого ковра и слегка согрелись. Из-за двери королевской опочивальни донёсся какой-то шум, тихий перестук упавших вещей, приглушённый вскрик.
Пульс грохотал в ушах. Не раздумывая, Люция толкнула плечом створки и выставила мизерикорд.
— Ни с места!
Все и правда застыли в немом изумлении. Полураздетые девки на койке правителя. Сам король незащищёнными нежными тылами к ней, какая-то баба под ним. На Люцию уставились так, будто у неё ветвистые рога выросли, а затем раздался пронзительный девичий визг.
— ААААА! Десница убивает короля!
— ВСЕ ВОН! — прорычала Люция и девок смело с постели, точно волной. Спотыкаясь, визжа, сверкая голыми телесами и пытаясь прикрыться, чем попало, они выскочили в гостиную, а оттуда — в коридор. Пока эхо их шагов и криков не стихло король и десница хранили молчание.
Далеон спрыгнул с кровати и повязал вокруг бёдер простыню, ничуть не стесняясь обнажённого торса, а может, специально выставляя его напоказ, чтобы смутить девушку. Вон как мускулами поигрывает!
— Что случилось? — невозмутимо спросил он, подходя ближе. Совершенно здоровый и расслабленный. Видно, на него сегодня ночью никто не покушался.
Люция разжала онемевшие на рукояти кинжала пальцы и незаметно выдохнула.
Королю же её реакция ничего не объяснила.
— Хисс! — тихо выругался он, заметив её неважный видок. Синие глаза распахнулись. — Это что кровь? Ты убила кого-то? Где труп? Надо скорее его спрятать. Пока никто не начал искать недостающего посла…
Люция кисло улыбнулась.
— Это моя кровь. — Осмотрела себя, белую камизу залитую багровым на груди. Из пореза на предплечье бежала кровь, что обхватывала руку, как алая перчатка, с ладони, в которой лежал кинжал, тоже капало, на пол. Взгляд Люц задержался на испачканном лезвии клинка. — Ну… почти вся моя.
Краски сошли с лица Далеона. Он нахмурил густые брови.
— Что случилось?
— Меня пытались убить, — Люция передернула плечами и только сейчас полностью осознала весь ужас ситуации. Её пытались убить. Ночью. Во время сна. И убийца знал о тайном проходе, ведущем в её покои. И у него почти получилось задуманное. Если бы не странный сон и предупреждение в нём…
Фарси охватила дрожь. Зубы застучали. Она обняла себя за плечи, будто пыталась согреться, успокоить себя, остановить «колотун», но ничего не получалась.
Люц не заметила, как Далеон медленно довел её до кресла и усадил на подушку, а сам присел напротив, прямо на пол, на колени, вытянул кинжал из дрожащей ладони и принялся осматривать раны.
И такой он участливый был в этот момент, такой искренне-обеспокоенный, что Люция решила, что бредит от потери крови.
И раз это «бред» — решила девушка, — она может не сдерживаться. Люц вывалила на него всё, что случилось в спальне, пока Далеон молча оттирал с её тела кровь смоченным в ванне полотенцем.
— Я побежала сюда, чтобы… — задыхаясь от переживаний завершала рассказ она, когда дверь в покои слетела в петель и в спальню ввалилась стража во главе с Виктором при всём параде и оружии.
— Ваше Величество, с вами всё в порядке?! — с ходу начал он. Затем заметил Люц на кресле, короля на коленях, грязные полотенца, кровь, но в целом мир и покой между ними, и запнулся. — Нам доложили, что сиятельная десница вас убивает. Но прежде она зарезала какую-то фаворитку из…
Он замолчал от неловкости. Люция и Далеон одинаково выгнули бровь, и под их насмешливо-удивлёнными взорами Виктор со вздохом закончил:
— …из ревности.
Пауза.
— Ну, — усмехнулся король. — Если бы меня на самом деле «убивали», то уже давно бы сделали это и скрылись. Вы слишком медленно шли мне на помощь.
— Покорнейше просим прощения! — хором отозвались стражники и низко поклонились.
Далеон отмахнулся, мол, да — прощаю.
Люция хмыкнула и отвернулась, скрестив руки на груди. Ей, разумеется, его снисходительность к непростительным ошибкам не нравилась.
— Свободны, — бросил король, но тут же спохватился: — А! Передайте слугам, чтоб занесли таз с тёплой водой, спиртовой настой, заживляющую мазь и бинты.
— Может, — робко предложил один из рыцарей, — лучше лекаря позвать.
Далеон пригвоздил его убийственным взглядом.
— Я всё сказал.
Горе-стражники убежали, поджав хвосты, один Виктор остался, в нарушение приказа, но никто и не собирался его гнать.
— Что случилось? — спросил он и сурово сдвинул брови.
— Покушение на меня, — опустила голову Люц, пряча лицо за растрёпанными волосами. — Убийца явился из тайного прохода. Я решила, что и на Далеона нападут аналогично и прибежала сюда, но…
— Я никому не сдался, — безрадостно хмыкнул король.
«Я всего лишь пешка» — не прозвучало, но Виктор с сестрой услышали.
— И это хорошо, — заявила Люция и сжала его плечо. Увы, забыла о ране, и кровь испачкала его мраморную кожу. Фарси одернула руку, Далеон посмотрел на отпечаток и не стал его трогать. — Мы не можем тобой рисковать.
Далеон ощетинился.
— Почему же?
— Ты — Ванитас, законный наследник, признанный король Ригеля, возможно, последний фарси мужского пола на планете… Мне продолжать?
Юноша стиснул зубы и отвернулся.
— Нет.
После короткого стука вошли слуги и занесли, заказанное королём: тазик с тёплой водой, стопка коротких полотенец, склянки с ценным заживляющим варевом, бинты. Всё молча поставили возле него и, получив отказ на предложение о помощи, удалились.
Далеон сам принялся осторожно обрабатывать раны Люции. Это было неожиданно, мило и неловко. Люц ёрзала на стуле, не зная, как реагировать и куда себя деть, король шикнул на неё, приказал не дёргаться, и десница решила отстранится от ощущений и заняться делом.
— И так, — сказала она. — Виктор, прикажи «своим» усилить охрану короля и установи слежку за нашими гостями под предлогом эскорта и безопасности, разумеется. Также усиль контроль при въезде в замок и выезде из него. Пусть стражники внимательно просматривают документы, заглядывают в лица и проверяют ввозимые товары. Чужаки не должны проникнуть на территорию.
— Прочесать окрестности в поисках твоего несостоявшегося убийцы ты не предлагаешь, — заметил Виктор.
Люц мотнула головой и натянула краешек рта.
— Думаю, он уже сбежал.
— Или затаился, — вставил Далеон и закрепил бинт на её предплечье. Его приоткрытые губы оказались в паре пальцев от её губ. Дыхание перехватило.
— Возможно… — побормотала девушка, улетев мыслями далеко от смертоубийств.
— Тогда я устрою обыски, — решил Виктор и заслужил от короля одобрительный кивок. — Доброй ночи.
Люц очнулась, когда за братом захлопнулась дверь.
— Да уж, «доброй»… — тяжело выдохнула фарси и откинулась на спинку кресла.
И наконец заметила: Далеон закончил её перевязку, но не спешил отстраниться. Опёрся на подлокотники, заключив в клетку рук, и смотрел в глаза, пристально, задумчиво, точно высматривал саму душу.
Мурашки побежали по спине.
— Что?
— Почему ты так печёшься обо мне? — спросил он.
Люция фыркнула.
— По-моему это очевидно и не нуждается в объяснении. Ты — король, я — десница, и моя задача обеспечивать твою безопасность и комфорт.
— Безопасность обеспечивают стражники, — не согласился Далеон. — А комфорт — слуги. Десница занимается политикой, королевством.
— А король — глава королевства, — упорствовала Люция. Прикусила губу. — Ну, и это же втянула тебя во всё это.
Они помолчали. Каждый думал о своём.
Неловкость паузы росла, воздух едва ли не искрил от напряжения. Далеон не отстранялся, жар его тела ощущался Люцией отчетливо, припекал кожу, как летнее палящее солнце, согревал, опьянял. Она задыхалась, боялась шелохнуться лишний раз; глаза заметались по комнате и наткнулись на сбитые простыни ложа.
Искра гнева вспыхнула моментально и отдалась ноющей болью в шрамах.
— Не боишься, что какая-нибудь фифа залетит от тебя и придётся жениться?
— Какие грубые слова, — король неодобрительно цокнул языком и слегка отстранился. — После того скандала им всем подливают зелье «Пустоцвета».
— Ах, ах, как так? — притворно удивилась Люция и добавила едко: — Король нарушает священные нормы своего народа. А как же святая обязанность каждого террина — наплодить как можно больше себе подобных?
— Я не против детей, — отрезал Далеон и глянул на неё сурово. — Я просто не хочу их от этих женщин. Я не хочу на них жениться. И обстановка у нас в королевстве пока не самая стабильная, не находишь?
— Нахожу, — стиснула зубы девушка и подалась вперед, едва не сталкиваясь с королём носом. — Нахожу. Поэтому надеюсь, что ты вскоре женишься на какой-нибудь подходящей дуре, а лучше — гареме из дур, и сделаешь обстановку «стабильной» хоть чуть-чуть.
Далеон отшатнулся, резко, словно она дала ему пощёчину. Полоснул по ней яростным взглядом, полным ненависти, отвращения и… разочарования?
— Я для тебя всего лишь инструмент, да? — нервно усмехнулся он и сжал губы в белую угрюмую линию. — Как и все существа вокруг. Всего лишь пешки в твоей игре. Только не понятно чего ты хочешь добиться по итогу? Не для королевства и прочего пафосного бреда, а лично для себя?
Люция вскочила на ноги и запыхтела от возмущения.
— Я!.. Да я!.. Я всё делаю для Ригеля! Ночами не сплю, работаю, договариваюсь, хитрю, учусь, стараюсь, волнуюсь, рискую. Всё для королевства! Для жителей! Для вас!..
Далеон горько рассмеялся.
— Допустим, — резко успокоился он. — Допустим, что ты такая самоотверженная. Заботишься о Севере и подданных, благородная спасительница, рвёшь тельняшку за всех нас. А не думаешь ли ты, спасительница, что «забота» включает в себя хотя бы попытку прислушаться к мнению подданных? К их желаниям?
— К чему ты клонишь? — набычилась девушка. — Я не освобожу тебя от короны, даже не мечтай! И ты сам прекрасно знаешь, что жениться и делать наследников придётся. Рано или поздно.
Далеон покачал головой.
— Ты вроде бы умная, но иногда такая дура. Неужели ты не видишь? Не слышишь? Не понимаешь? Или претворяешься?
— О. Чём. Ты? — прорычала Люция, наступая на него.
Король рыкнул что-то невнятное, вероятно — ругательство, взмахнул рукой:
— Включи мозги!
И вытолкнул её из комнаты левитацией. Опешившая Люц приземлилась в гостиной на ковёр и едва устояла на ногах. Дверь громко хлопнула за её спиной, ставя точку в их разговоре.