Вернись, любовь

Глава 26

Стоял конец сентября. Квартира выглядела прекрасно, в офисе работали с обычным неистовством, и только что доставили карусель. Наташа привела Джесона, чтобы опробовать ее. Алессандро весело подпрыгивал, смеялся и визжал, а Джесон решил, что она совсем неплоха.

– О Боже, как она мне нравится. Я тоже хочу такую.

Обе женщины улыбались друг другу, наблюдая, как их дети совершают круг за кругом. Первый осенний ветерок разрушил очарование лета, и Изабелла удобно вытянулась на террасе своей квартиры, довольная удачным завершением устройства на новом месте.

Стены спален обтянули тканями, на окнах висели чудесные занавеси, а на всех полах лежали ковры. Ванные комнаты уже были облицованы мрамором и сверкали новой сантехникой. На террасу вели прелестные двустворчатые двери.

– Ты – гений, – сказала Наташа, с восторгом оглядываясь вокруг.

– Нет. Я – дизайнер. Иногда это полезно.

– Как продвигаются дела с новой коллекцией?

– Медленно.

– Как и моя новая книга.

– Мне всегда требуется время на благоустройство, когда я переезжаю на новое место. Но с такой скоростью, как отделывают новое рабочее помещение, мне не придется беспокоиться об этом до следующего года. На это уйдет вечность.

– Вздор. Когда начали работу? – Она усмехнулась, глядя на Изабеллу. – Две недели назад?

Изабелла улыбнулась в ответ:

– Шесть.

– Терпение, терпение!

– Достоинство, которым я никогда не отличалась!

– Ты учишься. – Она многому научилась за этот год. – Как тебе нравится снова бывать в свете?

– Божественно. – А затем она стала серьезнее. – Но немного не по себе. Я постоянно жду, а вдруг что-то произойдет. Ужасное. Неизбежное. Что газетчики ослепят меня вспышками, затем последуют угрозы, назойливые телефонные звонки.

– Ну и как?

Изабелла покачала головой, задумчиво улыбаясь:

– Нет, только репортеры из «Женской одежды» хотят знать, что я ем или что собираюсь носить. Но требуется много времени, чтобы забыть кошмары, Наташа. Очень, очень много времени. – По крайней мере она больше не ждала, что ночью Амадео вернется домой. На это понадобился год. – Но ты напомнила мне. – Ее мысли переключились на нечто светлое. – Я хочу, чтобы ты пошла со мной на ужин завтра вечером. Ты не занята?

– Конечно, нет. Мужчина, на которого я все лето тратила свою энергию, только что вернулся к жене. Ублюдок.

Изабелла усмехнулась, и они вместе произнесли:

– Ничто не длится вечно. Наташа сказала:

– Заткнись и скажи, куда мы идем.

Мягкий розовый свет тепло освещал знакомые лица, которые привыкли видеть в журналах мод или на обложках журналов «Форчен» или «Тайм». Кинозвезды, сильные мира сего, издатели, писатели, главы корпораций. Преуспевающие в своем деле и потому очень богатые. Столики стояли очень близко, свечи отбрасывали дрожащие блики на розовые скатерти под мягким дуновением ветерка из сада, и на сияющих лицах беседующих и смеющихся завсегдатаев плясали отблески сверкающих бриллиантов. «Лютеция» никогда не была прекраснее.

Для начала они заказали икру, филе миньон и отварного лосося, полбутылки красного вина для Изабеллы и полбутылки белого к Наташиной рыбе. Затем был салат из сердцевины пальмового дерева и эндивия, а на десерт – крупная клубника. Изабелла выглядела счастливой и чувствовала себя уютно, но тут Наташа уставилась на ее платье.

– В чем дело? – Изабелла наблюдала за ней, но ее подруга просто сидела, глядя на нее в упор.

– Ты целый год была похожа на монахиню или огородное пугало, и вдруг ты преобразилась, а я даже не заметила.

Изабелла лишь улыбнулась. Период официального траура закончился, и сегодня вечером она была вся в бледно-розовато-лиловых тонах. На ней была юбка из белоснежного габардина собственной модели, а сверху – мягкая розовато-лиловая кашемировая туника, с которой великолепно сочетались серьги из аметистов с бриллиантами, которые она как-то одалживала Наташе.

– Тебе нравится? Это новая модель.

– Из той же коллекции, что и мое голубое чудо? – Изабелла кивнула, а Наташа наклонилась к ней, чтобы признаться: – На следующий день я включила кондиционер, только чтобы походить в нем по квартире.

– Не волнуйся. Скоро станет достаточно холодно для него. – Изабелла вздрогнула при одной мысли о долгой нью-йоркской зиме, которая, кажется, длится целую вечность.

– Ты выглядишь прекрасно, – сказала Наташа. Но все же в глубоких ониксовых глазах ее подруги затаилось тоскливое одиночество. – Я рада, что все кончилось, Изабелла. – Она тотчас же пожалела о сказанном, потому что понимала, что в некотором смысле это не совсем так. И никогда не кончится. Утрата Амадео всегда будет давить на сердце Изабеллы.

– Не могу поверить, что прошел год. – Изабелла подняла задумчивый взгляд от чашки с кофе. – То кажется, что его нет уже целую вечность, то как будто это было вчера. Но здесь мне легче, чем было в Риме.

– Ты приняла правильное решение. Изабелла снова улыбнулась:

– Время покажет.

Они поболтали еще часок, а затем пошли по домам: Наташа в свои апартаменты, казавшиеся ей теперь опустевшими, а Изабелла в свою новую фешенебельную квартиру на верхнем этаже небоскреба. Она молча разделась, надела ночную рубашку, пошла поцеловать Алессандро, уже спящего в своей кроватке, затем мирно улеглась в свою постель и выключила свет. На следующее утро в шесть часов ее неожиданно разбудил звонок телефона.

– Алло?

– Привет, Беллецца.

– Бернардо! Ты знаешь, который час? Я спала. Ты уже скучаешь? – Бернардо уехал на Корфу веко-ре после ее возвращения в Нью-Йорк.

– Скучаю? Ты сошла с ума. Мне здесь очень нравится. – Его голос быстро стал серьезным. – Изабелла, дорогая... Я должен был позвонить. Мне надо ехать в Рим.

– Уже? – Она засмеялась над ним. – Уже возвращаешься к работе? Быстро, однако.

– Нет. Не в этом дело. – Последовала пауза, прежде чем Бернардо заставил себя сказать ей. Ему хотелось в тот момент быть рядом с ней, а не за тысячи миль на острове, беспомощно смотрящим на телефон. – Мне вчера позвонили. Я ждал, пока они перезвонят сегодня утром, когда окончательно убедятся.

– Кто, ради Бога? – Она села и сонно зевнула. Была суббота, и она хотела поспать до полудня. – Ты несешь какую-то бессмыслицу.

– Они поймали их, Изабелла.

– Кто кого поймал? – Теперь она нахмурилась, и у нее внезапно застыла кровь в жилах, когда она поняла. – Похитителей?

– Всех. Их было трое. Один из них оказался слишком разговорчивым. Все кончено, Изабелла. Все закончилось, дорогая.

Слушая его, она вдруг заплакала и покачала головой. Все было кончено год назад. Сейчас Изабелла не знала, рада она или огорчена. Но теперь это больше не имело значения. Амадео нет. И поимка людей, которые убили его, не вернет его к жизни.

– Мы должны ехать в Рим. Мне перезвонили сегодня утром из полиции. Они получили специальное разрешение ускорить это дело. Суд состоится через три недели.

– Я не поеду. – Она перестала плакать. Ее лицо стало мертвенно-бледным.

– Ты должна, Изабелла. Ты должна приехать. Им необходимы твои свидетельские показания.

– Нардо... нет! Я не могу. Не могу!

– Нет, ты можешь. Я буду там с тобой.

– Я не хочу их видеть.

– Я тоже. Но мы обязаны это сделать ради Амадео. И для нас самих. Мы не можем оставаться в стороне, Изабелла. А если что-то произойдет, если их освободят? Ты можешь позволить, чтобы такое случилось с кем-то еще?

При этих его словах все происшедшее год назад снова нахлынуло на нее. Значит, ты лгал мне, проклятый Кор-бет. Это продолжается вечно. Это никогда не кончится. Никогда! Она снова заплакала.

– Изабелла, перестань. Теперь все почти закончилось.

– Это не так.

– Я обещаю тебе, дорогая. Это так. Это последнее, и ты сможешь навсегда забыть об этом. Полицейские попросили меня позвонить тебе. Они подумали, что для тебя будет лучше, если ты услышишь это от меня, – продолжал он. – Они не думают, что суд продлится больше недели. Ты можешь остановиться в нашем доме мод.

– Я не приеду.

Теперь его голос прозвучал твердо:

– Нет, Изабелла. Ты приедешь.

Положив трубку, она сидела на кровати. В мозгу у нее мелькали картины, которые она гнала от себя весь год – как она ждала в гостиной в зеленом вечернем платье, глядя на часы на камине; Алессандро с полными пригоршнями печенья. А потом телефонный звонок, визит к Альфредо Паччиоли, чтобы продать ее драгоценности, Амадео, говорящий ей по телефону, чтобы она была храброй. Она плотно закрыла глаза, стараясь не закричать. Дрожащей рукой она снова сняла трубку и набрала номер Наташи.

К тому времени, когда заспанная Наташа ответила на звонок, Изабелла была в истерике.

– Что? Кто это? Изабелла! В чем дело? Дорогая, ответь мне... Изабелла?.. Пожалуйста... – просила Наташа.

– Они поймали их... похитителей... и я должна... ехать на суд... в Рим.

– Я сейчас же приеду.

Зарывшись лицом в подушку, Изабелла прогнала видения и уронила трубку.