Верный клинок

ГЛАВА 5

Способа спасения Господина Теней у них никакого не было. Раэл, и ходивший за ним как на привязи Атристир, просто шатались по этому полю, где пересекались миры, проваливаясь то в один мир, то в другой. Стояли пару минут, оглушенные новыми ощущениями — даже через бездушную бесчувственность Раэла проникали отголоски этих впечатлений, — звали Тень. Он не отзывался. Возвращались на пару шагов назад, в свой мир. Продолжали поиски.

Атристир хватал брата за рукав камзола, постоянно менявшего вид.

— А сколько их, миров?

— Не знаю, — отвечал Раэл.

Наконец им повезло: они провалились в другой мир, прошли пару шагов, и Тень откликнулся.

Он вышел из зарослей не то малины, не то чего-то похожего, одетый в свободный, мешковатый комбинезон.

— Раэл, что ты здесь делаешь? — Спросил он, и подойдя ближе, охнул: — Госпожа моя! Что с тобой сталось?

— Ты в ловушке, — сказал Раэл.

Тень пожал плечами.

— Да я знаю.

— Паучиха загнала тебя в нее.

Тень помолчал, потом осторожно спросил:

— Ты пришел от нее? Как парламентер?

— Если я стал вампиром, это не значит, что я забыл свои клятвы. Я пришел спасти тебя.

Тень потер подбородок.

— Ты говорил с Кларой? Со Светлейшей матерью?

— Да, — Раэл прикрыл глаза. — Я знаю, что с смогу бороться с собой какое-то время. Это время стоит использовать.

Господин Теней потер лицо. Он вдруг показался Раэлу очень старым, и очень человечным…

— Послушай… мы в центре временной аномалии. Раз в сутки в этом мире взрываются все наличные атомные бомбы, одновременно. Нет, не спрашивай меня, что это… Так вот, что мы только не пробовали, я и здешние рыцарь и леди… все снова и снова повторяется. Бомбы взрываются, мир гибнет. Я, естественно, нет. Сижу, как дурак, посреди ядерной зимы, выжившим помогаю. Рыцарь и леди — как повезет. Потом щелчок — и мы в исходной точке. И никто, кроме меня, ничего толком не помнит. Только леди и рыцарь, и те отрывочно.

Раэл кивнул. Не все было понятно, но в целом — речь идет об оружии способном уничтожить мир.

— Пойдем в наше убежище, — сказал наконец Тень.

Атристир, как завороженный двинулся за ними.

— Раэл, — тихо шепнул он. — Мы в другом мире да? А ты лишенный тени? А это Господин Теней, да? А я не сплю?

— Да, — сказал Раэл. — Ты не спишь. Пожалуйста, помолчи.

Атристир замолчал. Они пробирались по кустам, Тень шел, не приминая травы, и ни одна колючая ветка не задела его. Раэл удивительно легко перенял этот скользящий шаг. Один только Атристир ступал твердо, воевал с шипами, единственный сейчас человек из плоти и крови против двух сверхъестественных существ.

— Весь уран на бомбы израсходовали, как дети малые, — ворчал Тень на ходу. — Все тридцать восемь миллиардов тонн. Все на бомбы пошло. Даже то, что еще двадцать лет назад добывали для атомных электростанций. Добытчики. Госпожа моя! Не представляю, что мне теперь делать.

Снаружи виднелся только заваленный еловыми ветками вход в убежище. Само оно находилось под землей. Тень откинул несколько веток, потянул на себя железную дверь. Она со скрипом отворилась.

Тень посторонился, пропуская гостей. Раэл сделал шаг вперед, и застыл — двери будто были закрыты прозрачным неосязаемым стеклом. Атристир обошел брата, нырнул в черную глубину подземного хода, и вернулся, сказал недоуменно:

— Раэл?

— Я не могу пройти.

— Привыкай. Теперь ты должен спрашивать у хозяина разрешения перед тем как войти.

Тень хлопнул его по плечу — будто кожу сняли заживо. Раэл не выдержал, застонал.

— Ты ведь убьешь меня, Тень?

Тень сказал, делая приглашающий жест рукой.

— Проходи, Раэл.

Если бы он мог плакать, он бы заплакал.

Здесь, под землей, было темновато и и душно, мерцали огни неизвестных приборов. Они прошли узким коридором, мимо нескольких запертых дверей, вошли с более или менее обжитое помещение, где двое, мужчина и женщина, сидели на расстеленном на полу толстом одеяле с картами руках.

— Если Тень не врет, то до взрыва шесть часов, — скала женщина.

— Не врет. Когда это он врал? — удивился мужчина. — Ты мне зубы не заговаривай, играй давай.

— Ты же знаешь, я плохо играю! — вздохнула женщина.

Их души сияли. Гораздо ярче чем все, что Раэл видел прежде. Вероятно потому, что они тоже были не совсем людьми.

— Знакомьтесь, — провозгласил Тень, обращаясь к Атристиру и Раэлу. — Перед вами рыцарь и леди этого мира.

Женщина вскочила первой, неуловимым движением выхватила пистолет.

— Вампир! Тень, ты с ума сошел? Зачем ты притащил сюда вампира?

Раэл попятился. Что-то недоброе было в этом оружии.

— Заряжено серебром, упырь, — прошипела женщина. Сделай только движение, я выбью тебе мозги, понял?

— Он не собирается на тебя нападать, — сказал Тень. — Это Раэл, рыцарь…

— Перебежчик, — сказала, будто сплюнула леди. — Ренегат.

— Мы понимаем друг друга, — пробормотал Атристир. — Я понимаю иномирский язык!

Никто не обратил на него внимания.

— Если эту ловушку, — медленно сказал Раэл, — придумала Паучиха, то она разрушится, если Паучихи не станет.

Он обернулся к Тени:

— Эта ядерное нечто может убить вампира?

— Вампир не таракан, — задумчиво ответила ему леди. — Должна.

— Только как ее доставить к бомбе, — продолжил рыцарь.

— А я ее не утащу? Бомбу?

Леди рассмеялась.

— Почти пять тонн? Вряд ли. К тому же как ты это представляешь?

— Она сказала, что я приду на ее зов. Рано или поздно. Точнее, приду по зову души. Вероятно это игра слов.

— И ты притащишь с собой бомбу? Обалдеть, какой чудесный план!

Тень и рыцарь переглянулись.

— Да, бомбы весят немало, — начал Тень.

Рыцарь продолжил:

— Не считая пары экспериментальных. Стокилограммовых, но мощность у них не меньше…

Леди хлопнула себя по ноге.

— Да ладно! Я читала о них в желтой прессе, думала бред… Так проект «Маленькая смерть» действительно существует?

— Думаю, за оставшиеся до этого ядерного апокалипсиса время мы уже ничего не успеем, а позже начнем работу, — подвел итоги Тень. И кивнул Раэлу. — На два слова.

Они вышли из помещения, Раэл слышал, как леди и рыцарь угощают Атристира:

— Еще Америку не открыли? Давайте быстрее, ребята, там же какао! Как без него жить вообще. Ты ешь, малыш! До апокалипсиса нам восемь плиток хватит, а там — все сначала, в том числе запас шоколада.

Рыцарь задумчиво предлагал:

— «День сурка» пересмотреть надо. Может банк грабанем и на фортепиано играть научимся?

Тень привел Раэла в другую комнату, побольше, пустую и гулкую.

— Вот что, — сказал он. — Бомбу мы раздобудем. Я помогу тебе переправиться как можно ближе к замку. Там, на месте замка, долго жить будет нельзя, но тут нам Паучиха подсобила — замок твоего дядюшки окружен куполом, не пропускающим ничего лишнего за его пределы. Я сделаю так, что ты останешься единственным выжившим вампиром, перехватишь управление и…

— Именно поэтому никто из моих солдат не сумел сбежать?

— Да.

— Я думал, что взорвусь вместе с ней.

— Я дам тебе защиту…

— Мне можно будет потом перестать быть?

Тень отвел глаза.

— Ты мог бы быть полезен.

— Этакий крысиный волк? Как на кораблях? Убивать вампиров, которые считают меня своим?

Тень вздохнул.

— Мы проигрываем, Раэл. Я и Госпожа моя… мы не справляемся. Вампиров гораздо больше, они гораздо сильнее, чем мы предполагали.

Раэл спокойно кивнул.

— Все решено?

— Ты хочешь о чем-то поговорить?

— Нет, — ответил Раэл. — Не о чем говорить. Мне хотелось бы побыть одному. Люди утомляют.

— Я понимаю, — сказал Тень.

Он вышел, притворил за собой дверь. Раэл остался наедине с собой. Сел на пол, ему не было ни холодно, ни неудобно. Перестал видеть мерцание чужих душ — здесь были довольно толстые стены.

Ему было хорошо наедине с собой. Чужие души не обжигали взгляд, не раздражали, не были кристаллами соли, падающими на открытую рану. А потом дверь в это пустое помещение открылось. Раэл заморгал, прикрывая лицо рукавом. После почти абсолютной темноты и тишины даже дыхание стоящего на пороге казалось оглушающим. Тусклый свет из коридора ослеплял.

— Пора, — сказал Тень. — Мы недалеко от ядерного полигона, так что попадем под удар довольно быстро.

Они вышли на небольшую полянку недалеко от убежища. Леди и Тень взялись за руки, Раэл отошел подальше, стараясь не встречаться взглядом с Артистиром.

Леди этого мира нервно хихикнула.

— Ну, — сказала она, поглядывая на плоский прямоугольник, черный с одной стороны, и снабженный чуть светящиеся картинкой с другой. — Раз, два…

«Три» она сказать не успела.

Налетел ветер, обжигающий, невозможный, сорвавший плоть с костей. Раэл еще успел увидеть, как поднимаются над горизонтом, вырастают ниоткуда огромные красно-желтые фигуры, похожие на гигантские грибы. Все, кроме Тени были мертвы. Тень стоял скрестив руки, весь будто почерневший, осунувшийся, смотрел будто бы в никуда. Потом и Раэл, кажется, умер. Это было, пожалуй, приятно…

Он очнулся от криков вокруг, от всхлипываний Атристира. Его брат, будущий король, стоял перед Господином Теней на коленях:

— Господин, вы ведь всемогущи, прошу вас, прошу! Удалите из нашего мира весь уран! Прошу, я не хочу, чтобы мои потомки узнали нечто-то такое!

Тень успокаивал его:

— Это невозможно, Ваше Высочество. Я не имею права вмешиваться.

Те, кого он увидел обугленными скелетами, сидели у костра. Леди этого мира чистила ногти маленьким ножичком, рыцарь ожесточенно тыкал пальцами по тому самому прибору, похожему на черную доску со светящейся стороной.

— И снова третье сентября, — гнусаво сказал он, будто пропел, не попадая в ноты. — Календарь снова перевернут, мы снова вернулись на сутки назад.

Тень наконец сумел успокоить Атристира, поднял его с колен.

— Не время прохлаждаться, господа, — сказал он, подойдя к костру. — Кружку мне, и нож.

— Продезинфицировать? — спросила леди. Она что-то сосредоточенно жевала, затем приоткрыла рот и выдула пузырь, похожий на мыльный, розового цвета.

Тень пожал плечами.

— Не думаю, что микробы мне особенно повредят.

Он быстро, едва поморщившись, вскрыл вену на левой руке, нацелил крови, впихнул кружку Раэлу.

— Пей. На какое-то время это сделает тебя равным мне по силе. Или почти равным.

— И я выживу во время взрыва?

— Вероятно.

— Я не хочу, — сказал Раэл, отталкивая кружку. — Я убью ее и умру. Пожалуйста.

— Ты не сумеешь. Вампиры не могут быть самоубийцами!

— Я смогу! — Почти выкрикнул Раэл.

— Докажи! — Равнодушно сказала ему леди и кинула нож. Он легко его поймал. — Воткни его себе куда-нибудь, перережь глотку. Ну же! И твои страдания закончатся.

Только представив это, Раэл понял, что не может. Что у него дрожат руки.

— Какими бы ни были твои намерения чистыми и прекрасными, ты не сможешь сознательно причинить себе вред. Ты должен точно знать, что выживешь. Такова твоя новая природа, привыкай, — объяснил ему рыцарь. — Никакого самопожертвования, никакого стремления к смерти. Иначе инстинкт заглушит разум.

Раэл отрешенно кивнул, посмотрел на Атристира, который стоял, сжимая и разжимая кулаки. Потом Раэл отсалютовал жестяной кружкой собравшимся вокруг людям, и медленно выпил содержимое.

— Отлично, — улыбаясь сказал ему Тень. — Держи.

Он протянул ему небольшой чемодан.

— Очень тайная разработка. Самая маленькая бомба в этом мире.

Передавая груз, Тень снова обнял Раэла, и в этот раз прикосновение не причинило боли. Тень шепнул.

— Иди. Постарайся разузнать, откуда у Паучихи появились технологии управления временем. Так далеко зашедших цивилизаций немного, и все на особом контроле… Раэл кивнул. Повернулся, пошел по направлению к порталу в свой мир.

Атристир молча, шаг в шаг, шел за ним.

— Обалдеть, — догнали их слова леди. — Это до каких выводов в тамошнем мире додумаются какие-нибудь криптоисторики, а? Тень, в нашем мире никакой фигни не случалось похожей?

Ответа Раэл не слышал.

Будто внутренний компас вел его в нужную сторону, к незаметной прорехе в пространстве, к месту, где совпали тени двух миров. Атристир споткнулся, когда они миновали границу, удивленно произнес:

— Воздух будто бы другой.

— Мир другой, — поправил его Раэл.

А потом взглянул на тень Атристира, и почувствовав волну силы внутри себя. Будто бы приподнимая эту тень с земли, превратил в проход… Так вот как перемещается Господин Теней! Раэл представил себе тень от дядиного замка, и вот, они уже в замке, у крепостной стены с внутренней стороны, недалеко от псарен. И чемодан превратился в замшевый мешок, и одежда снова стала привычной. Атристир снова вцепился в рукав старшего брата.

— Госпожа Лишенных Теней, — сказал Раэл. — Я пришел. По зову души. И принес тебе дар.

Госпожа Лишенных Теней вышла к нему, почти выбежала, не касаясь, казалось ступеней атласными туфельками. За ней шла ее свита. Пустоглазые и пустодушные, лишенные теней, разумов и чувств, и среди них несколько человек. Дядюшка, собственной постаревшей персоной, почти забытый, несколько служанок. Одна из них — Малевин. В ней теплилась душа, но разума не было.

Госпожа Лишенных Теней протянула к нему руки:

— Что ты мне принес, мальчик? Голову Господина Теней, надеюсь?

Раэл стиснул зубы.

— Почти.

Он вспомнил, как Тень вызывал кокон, защищавший его от атомного взрыва. Представил себе, как опутывает этой силой не себя… зачем? Артистира, людей в свите госпожи, как тянется от их душ к тем, кто заперт в подвалах замка… Он не знал, хватит ли ему сил, но…

Услышал из мешка, стоящего у ног тихий щелчок. Пять минут.

— Ты говорил с ним? С Тенью?

— Да, говорил.

— И что? С жадностью спросила Паучиха. — Что он говорил обо мне?

— Ничего.

— Ничего! — Прошипела она. — Ничего! Посмотрим, что он скажет теперь. Ладно… Ты пил человеческую кровь?

— Нет.

— Молодец. Закончим ритуал, мой милый. И ты будешь моим рыцарем. Самым лучшим, да?

Она коснулась его щеки длинным когтем.

— Да, — ответил Раэл, будто бы сам потянулся за лаской.

Паучиха пренебрежительно пнула по мешку, лежащему у ног Раэла.

— Ты ведь не веришь, что это меня убьет? Что я слабее Тени?

— Не верю, — эхом откликнулся он.

— Освободи от воротника шею, — приказала она.

Раэл послушался. Госпожа Лишенных Теней тоже расшнуровала рубашку, показала на молочно-белую кожу в том месте, где шея переходит в плечо. — Вот здесь, мой милый. Возьми немного моей крови… немного. А я твоей.

Одного госпожа не учла — Раэл сейчас был почти так же силен как Тень. Он сжал ее в объятиях, так крепко как мог, вцепился в ее плоть, прекрасную на вид, и отвратительную на вкус, смрадную, впился зубами в гнилую плоть, прямо в жилу, полную холодной крови.

— Что ты делаешь? — прошипела Паучиха, и в голосе ее послышался страх. — Я же сказала одну каплю. Почему ты не слушаешь меня?

Она тоже впилась в его шею, и кровь кочевала из одного тела в другое, превращая их в единое целое. Раэл знал теперь все, что знала она, и она знала о нем все…

Паучиха рванулась в сторону, но Раэл только крепче сжимал челюсти. Паучиха застонала и дергалась, сама не в силах оторваться от источника крови, и они рвали друг друга зубами, глотали перемешанную кровь.

Помощь пришла с неожиданной стороны. Кто-то потянул голову Госпожи назад, просунул ей между зубами палку…

Она отчаянно задергалась, и Раэл, приложив последние силы, осушил ее тело…

— Почему ты ослушался меня? — прошелестела Паучиха. — Ты не мог… мне обещали…

Она упала на колени, и Раэл увидел, кто стоит за ней, кто разжимал ей челюсти… Атристир и Малевин, та самая сумасшедшая, под чьей внешностью скрывалась Паучиха. Теперь в ее глазах был разум, и душа, отчего-то вдруг ставшая двойной, засияла. В руках у Атристира был зажат деревянный клин, каким на псарне разжимают челюсти собакам бойцовых пород. Против Паучихи он тоже сработал…

Паучиха стояла на коленях, держась за горло. Раэл покачиваясь, переполненный кровью, нависал над ней, прикрывая обеими руками рану в шее.

— О, — сказала она. — Меня переиграли…

Раздался странный звук, похожий на шелест песка, Раэл увидел, как Паучиха рассыпается. Ее длинные волосы, темные, жгуче-черные, поседели и клочками сползали с головы, кожа посерела и потрескалась, и начала осыпаться.

Вот уже от нее остался только остов, похожий на фигуру из тонкого серого песка, но и он рухнул, осыпавшись в складки пышного платья, а потом и платье распалось. И в куче песка вдруг засияли миллионы маленьких солнц, все души, какие она когда-либо поглотила. Тут же шелест раздался со всех сторон. Все услуги Госпожи Лишенных Теней последовали за ней.

И маленькие солнца, томившиеся в темнице души вдруг обрели подобие формы. Раэл отчетливо слышал их:

— Спасибо! Спасибо! Спасибо.

Но не было среди них ни его души, ни того двойного солнца, что извлекла Паучиха из тела Женевьев, кажется вечность назад…

Он раскрыл лежащую у ног котомку, и рассмеялся холодным смехом — то, что там лежало, не было бомбой. Корпус и клубок проводов. Вот и все. Теперь он понимал это отчетливо — Паучиха за долгую жизнь накопила достаточно знаний, чтобы он сумел в этом разобраться.

Он оглянулся, и понял, что кого-то не хватает. Дядюшки. И прислушавшись к своим новым, отточенным чувствам, которым не было названия, понял, что дядюшки нет нигде в этом мире.

— Прошу прощения, конечно, — сказала вдруг бывшая безумица, обращаясь к стоящему перед ней Раэлу. — Но что за перфоманс происходит, Раэл? Мы только что были на приеме, это я помню отчетливо.

***

— Что? Что, — оторопело сказала Малевин удивленно глядя на Грету. — Что сказала Раэлу сумасшедшая Малевин? «Перфоманс»? Прямо так и сказала? Перфоманс? Откуда ей знать такие слова?

Горничная с удивлением посмотрела на нее.

— Простите, леди, вы должно быть задремали, и вам что-то послышалось, простите, мы проговорили полночи.

Малевин покачала головой.

— Атристир разжал клином зубы Паучихи, так?

Грета кивнула.

— Так.

— Малевин стояла рядом, так?

— Так.

— А потом сказала что-то про прием и перфоманс!

Грета упрямо помотала головой:

— Нет, моя леди, — она поднялась, принялась убирать со стола. — Я не говорила ничего подобного!

Малевин почувствовала, что ее тело затекло, и тоже поднялась. Почувствовала, что очень устала, едва подавила зевок.

— Откуда вы знаете эту историю в таких подробностях?

Грета остановилась с подносом в руках, присела в поклоне,

— От Светлейшей матери Клары, от самого рыцаря, и от Господина Теней. Это совсем не тайна. Быть может сделать вам ванну? Расслабляющую. Со сбором трав. Вы после нее будете спать как младенчик, уверяю.

Малевин задумалась. Да, ванна, это неплохо. После столь плодотворно проведенного дня.

Ночью Малевин спала плохо, и к завтраку, поданному в большой зал, вышла с головной болью. За столом уже сидели двое мужчин: ее секретарь-дракон, и Раэл. Заметив ее, оба дружно встали, приветствуя. Она опустилась на отодвинутое кресло во главе стола. Бывший король был тщательно вымыт, белые волосы, не свисавшие больше грязной паклей, собраны в хвост, глаза скрыты стеклами солнцезащитных очков. Он был похож на выходящую понемногу в тираж местечковую рок-звезду больше, чем на шестисотлетнего вампира.

Завязалась ничего не значащая утренняя беседа, под горячий кофе, омлет и свежайшую выпечку. Вскоре секретарь встал, и, сославшись на занятость, удалился, обещая чуть позже занять Малевин кое-чем интересным. Раэл грел руки о кружку с горячим шоколадом.

— Леди, — обратилась к ней одна из горничных. — Позвольте узнать ваши предпочтения насчет обеда.

— Я совершенно не привередлива, — сказала она, и понизив голос добавила. — Лишь бы обошлось без мяса того самого, вчерашнего козленка.

Лицо горничной приобрело виноватое выражение.

— Наш повар уже вымочил его в кокосовом молоке…

— Не беда, — ответила Малевин. — Побуду один день вегетарианкой. Последние несколько лет такая напасть случалась со мной регулярно. В самые отчаянные времена на мели я не пренебрегала и солнцеедением.

Реал неожиданно встал и пересел на другой край стола, прихватив и свою чашку.

— Солнце, — объяснил он, обратив внимание на немой вопрос в глазах Малевин. — Начинает светить в окно. Здесь темнее.

— Так чего же хорошему мясу пропадать? — растерялась горничная, умоляюще глядя на Раэла, остававшегося все таким же безучастным. — Мясо все равно обескровливают перед приготовлением. Так какая разница, куда…

— Но я ведь не говорю, что его следует выкинуть? — удивилась Малевин. — Я просто не смогу это есть, простите, Раэл.

Лишенный тени король равнодушно ответил.

— Ваша реакция не может задеть меня, леди. Я уже не раз это проходил. Более того, она является единственно правильной и естественной, ибо вы являетесь своего рода проводником и хранителем Света в этом мире. Я вам должен быть неприятен.

— Вряд ли я гожусь на такую роль, — пробормотала Малевин.

— Все мы ни на что не годны, леди, если не прилагаем усилий.

— Позвольте мне пересесть к вам ближе. Неудобно кричать через стол.

Он снова поднялся, в мгновение ока, кажется, оказался рядом, галантно отодвинул кресло. Только что руки не подал.

Они устроились так, чтобы ничего, кроме тарелок и чашек их не разделяло.

— Итак, — сказал Раэл, ставя чашку с остывшим шоколадом на стол. — Вы, конечно не в восторге от наследства, леди Малевин.

— Как сказать, — замялась она. — Я была не восторге от того, что мне предстоит владеть такой крупной недвижимостью, от того, какие именно ограничения это не маня накладывает. Но я ведь не знала об обратной стороне монеты! Вчера я была драконом! Это просто невероятно.

Он кивнул.

— Да, это действительно вдохновляет. Вы знаете о том, что теперь вы своего рода сюзерен для всех иномирян, живущих в нашем с вами мире.

— А разве не вы? — удивалась Малевин. — У вас опыта правления побольше будет. А я так… на подхвате.

— Я лишенный тени, — равнодушно ответил он. — Мне следует, простите за каламбур, держаться в тени.

— А вы, Раэл, будете присутствовать на этом собрании?

Он пожал плечами.

— Разумеется. Я сопровождал леди Имоджин, если случалась возможность.

— А вам это не будет в тягость?

Он снова взял чашку с остывшим шоколадом в руки.

— А что? Вы боитесь, что я опростоволошусь? Возьму в руки не ту вилку или ложку? Или предпочту и тому и другому свой старый добрый засапожный нож?

Он наклонился, и действительно достал устрашающего вида кинжал, спрятанный в ботинке.

— Вы сейчас шутите, да? — На всякий случай спросила Малевин.

Бывший король посмотрел на нее пронзительно синими глазами, без улыбки.

— Разумеется. Пусть я не чувствую радости, но я помню, что такое юмор.

Он откинулся на спинку креста, поигрывая кинжалом.

— Невелика потеря, если подумать. Я всегда был довольно меланхоличен по натуре. Могу сказать, что это состояние покоя доставляет мне гораздо меньше хлопот, чем можно представить.

Он наклонился чуть вперед, с самым заговорщицким видом сказал:

— Основную проблему для меня в развитых мирах представляют разнообразные сенсоры. И перед дверьми с фотоэлементами я тоже пасую. В одном мире, где я изображал из себя человека, и жил одно время в одном доме с группой охотников на вампиров, мне приходилось ходить в душ с кошкой, на ее лапки сенсоры распрекрасно отзывались, а на меня совершенно не реагируют. Поэтому я приветствую прогресс.

— Но ведь вам он доставляет неудобства…

— Значит и другим лишенным тени тоже!

— Вы снова шутите, — ответила Малевин, заметив что его лицо все так же неподвижно.

— Да, — ответил он. — В одном из миров я имел честь общаться с ученым, научившим шутить и понимать шутки машину. Это многое мне дало, я выработал алгоритм.

Малевин поежилась. Кажется она все же подпала под обаяние лишенного тени, и сама этого не заметила.

— Да, — кивнул Раэл. — Не забывайте, кто я, и держитесь от меня подальше.

Он вернул кинжал обратно в ножны, прикрепленные к щиколотке, снял очки, очень внимательно посмотрел на Малевин:

— У меня есть все основания полагать, что мой путь подходит к концу. Вероятно, вас уже посвятили в некоторые детали моей биографии…

— Я прочла книгу леди Имоджин. И Грета… многое рассказала. Я не поняла один момент — что с Малевин? С сумасшедшей Малевин? Это и есть Малевин Ферст? Это, — догадка пронзила ее. — Это была я?

Он кивнул.

— Эту будете вы.

Малевин сжала его руку, сама не заметив.

— Мне страшно. Как такое возможно?

Раэл мягко убрал руку.

— Пока рано об этом говорить. Нельзя. Иначе ход времени нарушился.

— Я помогу вам умереть?

Что-то мелькнуло в его пустых, красивых глазах:

— Я на это очень надеюсь. Но прежде вы поможете мне найти моего дядю. И мою душу. И души Женевьев и моего сына.

— Мне страшно, — повторила Малевин.

— Хотел бы, чтобы и мне было страшно, — ответил ей Раэл. — И вот что… дядюшка мой боится меня и прячется, но есть одна вещь которую он хочет заполучить, и мы сделаем вид, будто она у нас есть.

— А он поверит?

Раэл дернул плечом.

— Должен. Больше всего на свете дядя хочет вернуть свою тень. Вампир из него вышел негодящий. Впрочем и человеком он был не самым лучшим.

— Тень можно вернуть?

— Нет, но дяде об этом знать не обязательно.

— Совсем совсем ничего сделать нельзя? Никаких исключений из правил? Даже для вас? В конце концов никто из лишенных тени не становился на сторону Госпожи Света.

Раэл хмыкнул.

— Тень меня никогда не обнадеживал. Значит нельзя. Мне довольно неприятно об этом думать.

Малевин хотела сказать, что это несправедливо. Но промолчала.

— А какова моя роль во всем этом?

— Подсадной утки, уж простите, леди.

— С чего вы взяли, что я соглашусь?

Бывший король помедлил с ответом, и наконец сказал:

— Потому, что вы уже согласны, разве нет?

Малевин не выдержала, и выругалась, встала, бросила тканевую салфетку на стол.

— Вам ведь не понравилось быть бездушной, да? Мне тоже не нравится. Помогите мне. Я знаю, чего вы хотите. Чего хочет ваша невероятно четкая тень — свершений. Не в кресле адвоката, это слишком мелко. Вам нужен хороший, качественный подвиг, Малевин. И именно от невозможности совершить подвиг вы и прятались четыре года.

— Современный мир для подвигов не подходит.

— Да, — ответил Раэл. — Это проблема. К счастью для вас — решаемая.

Она нашла в себе силы улыбнуться.

— Вы меня соблазнили…

— Лишенные тени прекрасно умеют соблазнять.

— Ну что ж, сказала Малевин и поправила волосы. — По рукам.

— По рукам, — ответил король, но руки не подал.

Малевин подошла к окну, остановила начавшего подниматься короля жестом. Ее уже стала напрягать эта подчеркнутая старомодная церемонность. Раэл следил за ней, не сводя глаз.

— Отчего вы пытаетесь сделать вид, будто вы хуже, чем есть на самом деле? Плохие парни конечно притягательны, но это точно не про вас.

— Мне тоже не стоит забывать о том, что я такое…

— И держаться от себя подальше? — обернулась Малевин.

Раэл вернул ей ухмылку.

— Я и так от себя так далеко, насколько это возможно. Это… — он сжал и разжал кулак. — Только оболочка. И я хочу найти ей уже покой.

— Мне жаль, что вы так стремитесь умереть.

Она хотела сказать, что как бы ее не пугало то, чем он стал, он все же интересная фигура, и быть может еще много полезного бы смог сделать, но промолчала, вспомнив свое бездушное состояние, накатившее отчаяние.

— Нет, нет… — ответил он тихо. — Инстинкт самосохранения лишенных теней выше, чем у любого другого существа. Я не должен забывать, что жизнь моя — только иллюзия.

— Так что же я должна делать?

— Ничего, — сказал он. — Все произойдет само собой. Уже произошло в прошлом. Та Малевин была свидетелем того, что Паучиха сделала с душами. Моей, Женевьев и…

Он замолчал. После долгого молчания продолжил:

— И ребенка.

***

Время до обеда Малевин провела весьма продуктивно, разбираясь в нежданно-негаданном богатстве и его источниках. Верному клинку помогали не захиреть и не зачахнуть и частные лица, и государство. Чем дальше она вникала в дела, тем сильнее понимала — угроза казнью не более чем пугалка, по крайней мере для нее. Если бы она конечно планировала воровать каждый год миллион-полтора гульденов. Тогда возможно и стоило бояться казни, так… К тому же, леди замка полагалось не маленькая сумма на личные нужды.

Оказалось, что парники и сад замка поставляют на рынок фрукты и овощи, вроде бы очень замечательные и невероятно экологичные.

Раньше Малевин не слышала об этом только потому, что в юности не интересовалась ни ценами, ни брендами, а последнее время предпочитала есть в своем кафе то, что пора списывать, и брать замороженную пиццу по акции.

— То есть я могу вообще ни о чем беспокоится, — сказала Малевин.

Ее секретарь-дракон, господин Вейл обрадованно закивал. Тень его, все еще драконья, расправила крылья. Его можно было понять — в отработанную годами, даже веками схему внедрялся новый человек, в общем-то со стороны. Как еще эта новая метла будет мести?

— Все верно. Вы должны помогать этому миру оставаться уютным местом, большего мы не вправе требовать от вас.

Малевин зевнула не открывая рта. Это мало тянуло на хороший, качественный подвиг, который ей обещал Раэл.

Вейл заглянул в свой блокнот и сказал:

— Леди Малевин, кроме готовящегося приема в нашу честь для людей этого мира, будет еще один: где вас представят рыцарям и леди сопредельных миров.

— Да? — Спросила Малевин. — И когда же он состоится?

Секретарь-дракон виновато развел руками:

— Раз уж прибыл наш рыцарь, то вероятно удобнее всего будет устроить прием сегодня. Ночью.

Малевин с тоской посмотрела на обрезанные до мяса ногти.

— Если предполагается светская вечеринка, вряд ли я буду там смотреться уместно.

— О, не переживайте! Публика будет разношерстная, вы не будете выделятся…

Малевин только спросила:

— К чему такая спешка?

— В большинстве своем рыцари и леди испытывают к лишенным тени такие чувства как презрение, отвращение и желание убить. Пока государь Раэл еще сыт кровью того козленка, — Малевин при этих словах передернуло, — он хоть немного похож на живого человека. Остальным рыцарям и леди будет проще в его обществе…

— В общем и целом, я гвоздем вечера не буду, — некрасиво обрадовалась вспомнив то чувство гадливости которое посетило ее при первой встрече с Раэлом, от остатков которого до сих пор не могла избавиться.

— Ну как сказать, — пожал плечами секретарь, предлагая ей руку. Малевин кажется начала привыкать к этим темновековым учтивостям, с удовольствием прикоснулась к крепкой ладони, встала. Подумала, что ко всем этим церемониям подошли бы не джинсы и простая синяя футболка, а что-то из тех великолепных платьев, которые носит мама.

Можно ли было считать, что она накаркала себе проблем? За дверью кабинета ее ждала мама, как всегда великолепно, с иголочки, со вкусом одетая, а за ее плечами — многочисленная команда тех, кто обеспечивал ей эту элегантность. Парикмахер с помощницей, два стилиста, мастер маникюра визажист, девушка с зеркальцем массажист, и еще пара человек, функции которых Малевин были неизвестны. Возможно им предстояло держать за руки и ноги вырывающуюся из тисков строптивую девицу во время эпиляции воском. Которая изрядно себя запустила за четыре года.

— Привет ребята, — Малевин помахала им рукой. — Сдаюсь на вашу милость.

Следующие несколько часом слились для нее в один сплошной яркий поток ароматов, звуков и красок.

Пока ей делали прическу, она даже задремала и на закате солнца обнаружила себя стоящей на небольшом возвышении, в алом платье, странно-не такую, как обычно.

— Ну вот наша Золушка и готова, — восхищенно ахнул кто-то.

Мама сказала:

— А я и забыла, какая ты у меня красавица.

— Да я и сама забыла, — небрежно ответила Малевин, спрыгивая с постамента, и чувствуя, что подгибаются отвыкшие от каблуков ноги. — А всего то и надо было: мешки под глазами замазать.

Мама вздохнула:

— Опять ты язвишь невпопад.

Малевин вздохнула ей в тон.

— Мы договаривались о маленьком черном платье, в на мне — большое и красное. Могу я поворчать немного?

Мама обняла ее.

— Иди, леди Малнвин. Твой рыцарь ждет тебя в холле.

Он действительно ждал. Одетый не в пример скромнее, в темно синий костюм, он поднял голову, и Малевин утонула в бездонных синих глазах. Раэл предложил ей затянутую в перчатку руку. Малевин приняла ее.

— Вы ослепительны, леди Малевин, — улыбнулся бывший король, мельком демонстрируя нечеловечески острые клыки.

Это отрезвило Малевин. Не хватало еще без году неделя леди влюбиться в рыцаря, который…

Что который?

В которого влюбляться нельзя!

Он этого совершенно не оценит.

— Абсолютно, — подтвердил ее мысли Раэл. — Вампиры, к моему большому сожалению, крайне обаятельны, и юные девицы вроде вас, попадают под эти чары очень легко.

Малевин вырвала руку.

— Вы что, мысли читаете?

Он отошел на шаг.

— Нет. Просто богатый опыт…

— Вы мне противны, Раэл! Мне очень стыдно за это, но мне противна мысль о том, что вы пьете чужую кровь, я, мне стыдно за свои чувства.

— Это замечательно, — улыбнулся он. Без оскала без вампирьих клыков.

Мплевин затрясла головой.

— Мне неприятно рядом с вами находиться. Я злюсь, — она замолчала прислушиваясь, а бушевавшим внутри чувствам. — На судьбу злюсь, что вы теперь такой.

— Это хорошо, — ответил Раэл.

— Ничего хорошего, — буркнула Малевин.

— Лучше злость и неприязнь, чем насланная извне любовь.

— Без клыков мне больше не улыбайтесь, — посоветовала Малевин.

Ну что за подростковые глупости у нее в голове? Это на нее платье принцессы так влияет? Наверняка. Неуместная совершенно романтика.

Подвал был пуст. Только мерцали светильники вдоль стен, в зеркалах появлялись и исчезали неясные тени, из-за закрытых дверей слышны были шорохи.

— Хозяева прибывают чуть раньше гостей, объяснил Раэл, подводя свою спутницу к массивному креслу, более похожему на трон, возвышающемуся во главе стола.

— А вы где будете?

— С другой стороны, — он указал куда-то в даль. — Не беспокойтесь, вас не съедят.

— Поверю вам на слово, — Малевин подошла к ближайшему зеркалу, посмотрела на себя. На безупречный макияж, на прихотливо уложенные волосы, на длинные ресницы. На свое-не свое лицо.

Раэл, стоявший позади, в зеркале не отражался.

Малевин обернулась, долго смотрела на лишенного тени бывшего короля, стоявшего абсолютно недвижимо, не дышавшего, кажется. У него было такое же отрешенное лицо.

— Мне кажется, — сказала Малевин, — что я похожа сейчас на вампира. — Такая вся…

Она покрутила ладонью в воздухе, не в силах найти точные слова.

— Безупречная, — продолжил за нее Раэл.

— Да, — обрадовалась пониманию Малевин. — Хороша конечно, но… я за бодипозитив в умеренном виде.

— Я вас понимаю, — ответил Раэл, проводя безупречно прекрасными пальцами по безупречной щеке. — После того, как я лишился тени, это тело потеряло индивидуальность. Лишилось того, что делало это тело мной. Я не сразу заметил, что исчезли шрамы, полученные в детских шалостях, и маленький ожог вот здесь, — он указал на запястье. — И рана, полученная в бою, и сутулость, и мелкие прыщи, и жидковатая борода, скорее позор, чем украшение взрослого мужчины

— Не люблю небритых мужчин, — сказала Малевин.

— А мне кажется, мода на них возвращается, — лукаво улыбнулся бывший король.

— Госпожа света! Пусть она минует тех, с кем я собираюсь заводить близкие отношения, — засмеялась Малевин. И добавила серьезно. — Но ведь вас любили и со всеми этими несовершенствами?

Раэл долго смотрел на нее, в темно-синих глазах мерцали отблески ламп.

— Удивительно, на что способна истинно любящая душа. Ей ни до каких несовершенства нет дела, — он полез во внутренний карман пиджака, достал упаковку влажных салфеток, указал на одну из дверей, самую простую. — Вот здесь подсобное помещение. Душ, раковина… умойтесь, если вам неудобно во всем этом великолепии.

— А можно?

— Нужно, — уверил он ее.

Малевин от радости забыла, что на таких каблуках ходить разучилась, шагнула вперед, и чуть не упала. Вампир вовремя подхватил ее под локоть.

— И туфли снимайте, — укорочу каблук.

— Я буду путаться в подоле! — запротестовала Малевин.

— Тогда и подол долой! — Раэл достал свой засапожный нож, и пока Малевин колебалась, укоротил платье, сделав его чуть ниже колена. Она тут же со смехом выпрыгнула из туфель, выхватил из рук вампира салфетки, и сбежала в подсобную комнату.

За закрытой дверью прижала дурацкие салфетки к колотящемуся сердцу.

— Я идиотка, — сказала она вслух, и плеснула воды на свое прекрасно нарисованное лицо.

И когда посмотрела на привычную себе Малевин, с веснушками на остром носике, с родинкой у губы, с может быть не самой ровной в мире кожей, поняла, что все сделала правильно. Что эти четыре года в отрыве от мира превратили ее в другого человека, что втиснуться в старую шкурку уже не получится.

Что надо быть такой, какой действительно хочется быть.

Когда она вышла, лишенная лоска, но довольная, Раэл как раз расправился с каблуками. А потом выгнул туфли в обратную сторону, чтобы излишний изгиб не мешал ходить, и продемонстрировал ей свои достижения. Алый шелк и отпиленные все тем же ножом каблуки лежали у его ног.

— Пожалуй, стоит прибраться.

— Да, — согласился Раэл, собрал лишние детали наряда, и открыв одну из дверей, из которой дохнуло жутким жаром, выкинул мусор.

— Там земля еще не сформировалась, вернее, солнце еще сверхмассивная звезда…

— И такой им подарок, — хихикнула Малевин.

— Да все уже сгорело. Но да… частица вашего платья станет частью новой вселенной.

Одна из дверей скрипнула и отворилась. На пороге возникла мужская фигура с широченными плечами, а громоподобный голос возвестил:

— Эй упырь! Флюиды подбери, не то моя леди закапает тебя ядовитой слюной.

— А, Тии-Цай, — ровно сказал Раэл. — Старая ты железяка. Сказал бы что рад тебя видеть, да лгать не хочу.

Человек вышел на свет. Малевин не удержалась от полузадушенного писка, который удалось превратить в хмыканье. Угловатое, монументальное, будто бы сделанное из железа… Кем бы оно не было, это тело, человеком оно быть не могло. Она бросила взгляд на тень, надеясь найти там подсказку, но не увидела тени. Второй тени, которую имеют все одушевленные существа.

— Он лишенный тени? — шепнула она, хватая Раэла за рукав.

— Скорее ее не имевший, — поправил ее гость. А потом склонился в поклоне — очень изящном для столь монументального тела. — Тии-Цай, первый рыцарь, созданный на основе продвинутого интеллекта. Обычно обретаюсь на полицейских серверах планеты, название которой ничего вам не кажет, и моя леди…

Он сделал шаг в бок, освобождая дорогу невысокой женщине, скорее пожилой, или казавшейся таковой из-за обилия морщин, и сохранившей великолепную фигуру. Одета она была в серый комбинезон без всяких украшений. Малевин с благодарностью посмотрела на Раэла, избавившего ее от вычурного платья и вечернего макияжа. Рядом с этой женщиной она выглядела бы нелепо.

— Привет, девочка, меня зовут Ордоньес. Не бойся — я кусаю только вампиров в депрессии, обычных людей не трогаю.

— Я не в депрессии! — тут же ответил Раэл.

Ордоньес огляделась, сказала нарочито небрежно:

— Простите за неподобающий торжеству вид, у нас опять завал. Политические и обычные убийства, несчастные любови и самоубийства на этой почве, все как всегда. Прихорашиваться было некогда.

— А я по жизни красавчик! — Уверил их Тии-Цай.

Малевин рассмеялась:

— Ни секунды не сомневалась.

— Нужна помощь? — спросил Раэл.

Ордоньес пожала плечами.

— Сами справимся, — и понизила голос. — Тии-Цай уверен, что видел на астероиде В-семьсот твоего дражайшего дядюшку. Не дергайся, его там уже нет. Будто он знает наперед, что произойдет.

Малевин подумала, что может и знать. Ведь Паучиха неким образом управляла временем, устраивая ловушку для Тени. И ее свершившееся и несостоявшееся еще путешествие во времени… Как-то оно должно произойти. Раэл, кажется, думал о том же.

— Тень недавно познакомил меня с представителями крайне развитого мира, — сказал он медленно. — Они не сомневаются, что их технология перемещения во времени была украдена. И обещали помощь. Сказали что время пришло.

Он сжал руку Малевин, будто призывая молчать.

Открывались другие двери, подходили, желая познакомиться другие гости. И каждый третий сообщал о том, что видел драгоценного дядюшку Раэла.

Раэл кивал, и намекал, что грядет нечто важное. Малевин завороженно смотрела по сторонам. Многие, кого она здесь видела, были похожи на людей, но только на первый взгляд. Не только по теням, принимавшим самые прихотливые очертания, но и по скованным движениям некоторых рыцарей и леди было видно, что человеческое тело кажется им неудобным и неправильным.

— Феерическое зрелище, правда? — спросила у нее подошедшая неслышно леди, одетая в черное платье, вышитое пайетками. Почти по-мальчишески стриженные волосы украшал золотистый ремешок с задорным перышком на нем. — Меня так не подгоняли, как вас, и свой первый прием я обставила с должным изяществом… даже уговорила Тень обернуться большим котом и сидя у моих ног говорить гостям: «Леди в восхищении» она протянула руку. — Меня Маргарита зовут.

Ее темные брови сошлись на переносице.

— Вы не поняли шутки… Как жаль, что в вашем мире нет этого замечательного романа. Обязательно приходите ко мне в гости — я дам вам его почитать.

Малевин улыбнулась. Печатное слово она когда-то любила. Быть может стоит вернуться к привычке регулярного чтения? Они немного поболтали сравнивая литературу разных миров. Маргарита коллекционировала написанные в разных мирах книги. Даже собрала кое-какую статистику, пытаясь выяснить какие из произведений встречаются в большинстве разных миров.

Раэл прервал их беседу.

— Рыцари и леди, — сказал он кажется негромко, но все замолчали. — Я хочу представить вам мою новую леди — Малевин Эор. Хотел бы сказать что скорблю вместе с вами, вспоминая леди Имоджин Эор, но не желаю лгать. Одно я знаю точно — душа леди Имоджин теперь греется в лучах первого солнца, и обрела всех, кого потеряла. Если есть у меня желание, то оно заключается в том, чтобы оказаться там, где пребывает теперь она.

— Начинается, — проворчал кто-то. — Ты не фунт изюма, вампир Раэл, но убивать мы тебя не будем.

По толпе прокатился волна смеха.

— Я надеюсь, что в этом больше нет нужды, — ответил Раэл. — Теперь со мной рядом та, кто сумеет меня освободить.

Он подошел к Малевин, опустился перед ней на одно колено, взял ее руки в свои, сложил их лодочкой, подул. Малевин почувствовала щекотку, перевела взгляд с седой макушки Раэла вниз. В ее ладонях расцветала алая роза.

После того, как гости разошлись, Малевин спросила Раэла:

— Вы можете мне по порядку, от начала до конца, по-человечески объяснить, что происходит, и как мне поступать, чтобы не попадать впросак?

— По человечески не могу, — откликнулся Раэл. — Могу по-вампирски.

— Почините свой юмористический алгоритм, — огрызнулась Малевин. — У вас шутки несмешные, он сломался.

Она сстояла у зеркала, скрестив руки на груди и отвернувшись от бывшего короля. Было прохладно. Раэл накинул ей на плечи свой бархатный пиджак.

Захотелось его скинуть, но это был бы глупый и истеричный жест.

— Мир, где умели путешествовать во времени, действительно существовал, сказал Раэл. — Но он был уничтожен шесть сотен лет назад.

— В то время когда…

— Чуть раньше. Тень сказал, что столь развитые технологии — признак окончательного заката цивилизации. Что есть то, что неподвластно никому.

— Время?

— Да.

— Оно неподвластно даже Господину Теней и Госпоже Света?

Раэл криво улыбнулся.

— Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь в том, что они не так уж сильны и всемогущи.

И не всезнающи. Что есть над ними кто-то еще. Что они тоже рыцарь и леди… А значит должен быть кто-то выше их. Тот кто их назначил на эти роли… Один артефакт остался у Паучихи, теперь им владеет дядя. Счастье, что он у дяди — эта крыса в человеческом обличии использует его для мелких нужд. И что он хочет стать человеком. Что у Тени, или у Госпожи Света есть способ сделать вампира обратно человеком. И что вы — ключ к этому.

Малевин вздохнула.

— Я сейчас покажу вам неприличный жест, но не из желания задеть, а потому, что вся эта мистика, метафизика и клубок тайн меня сводит с ума.

— Показывайте, — великодушно разрешил Раэл.

— Мне теперь делать вид, что я владею некими тайными знаниями? Но при этом усиленно делать вид, что ничего не знаю?

— Ну наконец до вас дошло! — сказал Раэл.

Малевин потерла лоб, чуть не уронила накинутый на плечи пиджак и поправила его, потерлась носом о бархатный воротник, прислушалась к приятному аромату и зевнула.

— Второй день полуночничаю…

— Сделать вам какао? — неожиданно предложил Раэль.

Малевин вздернула брови.

— Обожаю смотреть, как мужчины хозяйничают на кухне. А если это еще и древние короли… Даже если бы я не любила какао, зрелище все бы искупило.

Рассвет они встретили на кухне, огромной, хромированной и чистой, как операционная. Здесь был и темновековый камин, и вполне современные кухонные девайсы.

Малевин устроилась на широком подоконнике, с интересом принялась следить за практически священнодействием. Если она и пила в последнее время какао, то это был залитый кипятком порошок, хорошо если с добавлением молока. Здесь же в ход шел и кукурузный крахмал, и сливки, и черный шоколад, и корица…

— По отношению к шоколаду и какао я испытываю некоторый трепет, — сказал Раэл. Малевин впавшая в забытье, спавшая с открытыми глазами, встрепенулась. — Его очень любил Атристир. Думаю, он ради какао и снаряжал экспедиции за великий океан… Если бы на Новой земле в нашем мире не произрастали нужные растения, я нашел бы способ протащить ростки контрабандой.

— От чего только не зависят судьбы народов, — засмеялась Малевин, принимая из рук вампира приятно теплую чашку. — Например от любви королей к шоколаду.

— Я был очень привязан к брату, — неожиданно произнес он. — Иногда мне кажется что эта привязанность переборола даже мою бездушность.

Он присел рядом, тоже с чашкой в руках. Снова спокойно-отстраненный, недвижимый.

Малевин подумала что ей очень уютно сидеть с ним на кухне, в предрассветной тишине, с какао в руках… Но решила ничего не говорить.

Прода от 30.01.2020, 18:50