Весна в огне (СИ)

Глава 57

Была суббота, но папа отправился на службу — в последнее время он работал без выходных, только возвращался домой немного раньше, чем по будням. Получив письмо от мамы, Кэсси так расстроилась, что решила остаться дома, но, помаявшись немного и перечитав эту записку с дюжину раз, она всё-таки собралась в салон.

Госпожа Агнесс ещё не могла наводить порядок при помощи чар — была слишком слаба, и все огрехи ремонта в виде брызг краски, побелки или каменной пыли приходилось убирать руками. Работа была монотонной, и Кэсси не переставала думать. Она всё равно хотела иметь возможность видеть маму, общаться с ней. Конечно, у них с папой разногласия, но она-то тут не причём, её это не должно касаться. Нужно найти способ общения на нейтральной стороне, который бы всех устроил. Родителям вообще никак нельзя пересекаться. Вчера, пока папа не пришёл, мама была очень доброжелательно настроена, но стоило ей только увидеть своего бывшего мужа, как… Может быть, если бы не он, мама бы так рано не уехала, и Кэсси смогла бы убедить её, что не нужно мешать папиной карьере.

К концу дня у Кэсси сложился план.

Она вернулась домой, надеясь, что папа уже вернулся, и стягивая на ходу тонкие кружевные перчатки, прошла в его кабинет:

— Папа, ты тут? Мне нужно с тобой поговорить!

— Как, тебе тоже? — папа неожиданно появился совсем с другой стороны, а не из кабинета, где обычно проводил вечера. — Хорошо, давай поговорим, — он взял её под руку и повёл в гостиную.

— Папа, помнишь, я говорила, что хочу учиться в столичном университете? Так вот, я не передумала, я хочу учиться, а скоро уже осень, через два месяца, и нужно… — Кэсси осеклась, увидев Максимилиана и его дядю в гостиной. Она сделала книксен: — Добрый вечер!

— Добрый вечер, добрый, — сказал господин Базиле, — вы как всегда чудесно выглядите. Эх, был бы я сам лет на тридцать помоложе! — и он подмигнул Кэсси и рассмеялся. Максимилиан укоризненно на него посмотрел.

— Добрый вечер, Кассандра, — сказал он и протянул Кэсси букет сиреневых роз, — вы обворожительны.

— Спасибо, — улыбнулась Кэсси, вдыхая нежный запах цветов. И спохватилась: — Я сейчас распоряжусь, чтобы Луиза подала воду и закуски.

— Ничего не нужно, дорогая, Луиза уже готовит, — сказал папа и подтолкнул её к креслу. — Ты лучше присядь, у господина Максимилиана к тебе важное дело.

— Что-то случилось? — испугалась Кэсси, усаживаясь на краешек сиденья и сжимая руки в замок.

Максимилиан смотрел на неё очень серьёзно, потом глубоко вздохнул и подошёл ближе, опустился на одно колено и достал что-то из кармана. Это оказался маленький бархатный футляр для украшений. Кэсси задержала дыхание и смотрела на Максимилиана широко распахнутыми глазами, а он не отрывал взгляда от неё.

— Дорогая Кассандра, — сказал Максимилиан осевшим голосом и откашлялся. Кэсси увидела, как её папа и господин Базиле с усмешкой переглянулись. Кэсси почувствовала, как щеки у неё начинали гореть. Было так же неловко и приятно, как на дне рождения выслушивать поздравления. Максимилиан меж тем попытался взять её руку в свою, но ему мешал футляр. Он откинул крышку и достал тонкое кольцо из белого золота с цветком из розовато-желтых камней. — Я хотел сказать, что… — и смолк и растерянно посмотрел на Кэсси.

— Слова нужно было учить лучше, — хмыкнул дядя у него за спиной.

— Дядя, вы мне мешаете, — шепнул ему Максимилиан и снова повернулся к Кэсси. — Я хотел сказать всё красиво, я долго думал…

— Доставай бумажку, — посоветовал господин Базиле, — у него там речь на две страницы, — поделился он с папой.

— А вам вообще обязательно здесь находится сейчас? Я не могу поговорить с Кассандрой наедине?

Папа и дядей одновременно покачали головой.

— Нет, мы так же мучались в своё время, имеем право на молодежь посмотреть.

Кэсси видела, что они едва сдерживают смех. Ей стало жалко Максимилиана. Тот слегка покраснел, и на висках выступили капельки пота.

— Дорогая Кассандра, Кэсси. Я слышал о вас ещё до встречи с вами. Дядюшка мне много рассказывал, какая вы красивая и элегантная девушка, и я могу уверенно сказать, что он не преувеличил. Признаться, я не прислушивался к нему всерьёз, но когда я увидел вас впервые, — тут Максимилиан заговорил тише, а Кэсси вспомнила, каким было их знакомство, и покраснела, — во мне пробудилось неведомое ранее желание защищать и оберегать. Мне захотелось разорвать всех, кто только посмеет вас обидеть, окружить вас заботой, чтобы ничто вас больше не тревожило. Уже потом я узнал, какая вы добрая, искренняя и нежная. Я влюбился в вас и… я понимаю, что тороплюсь, вы ещё меня совсем мало знаете, но скоро я буду вынужден вернуться в столицу, и мне хотелось бы чтобы отношения между нами стали определёнными. Я прошу Вас оказать мне честь и выйти за меня замуж, — последние слова он проговорил скороговоркой и выдохнул, перевел дыхание и выжидательно посмотрел на Кэсси.

Кэсси трудно стало дышать, и перед глазами всё поплыло. Её до последнего не верилось, что Максимилиан это скажет, хотя он и протягивал ей кольцо.

— Я согласна, — сказала она дрожащим голосом.

— Ты уверена, дочка? — спросил папа.

— Кэсси, дорогая, ты не пожалеешь, уверяю тебя! — прошептал Максимилиан и быстро надел ей на палец кольцо и нежно поцеловал руку.

— Тогда отпразднуем! — воскликнул господин Базиле. — Луиза, где вы?

Луиза словно ждала за дверью, хотя, может, так и было, и вкатила тележку с закусками. Господин Базиле быстро достал из серебряного ведерка со льдом бутылку праздничного игристого вина, ловко стрельнул пробкой в сторону и щедрой рукой плеснул по бокалам, больше разливая мимо, чем в фужеры.

— Вам — из одного бокала, — объявил господин Базиле, — Луиза, куда же вы? Выпейте с нами за счастье вашей воспитанницы. Отметим, так сказать, в узком кругу.

— Будь счастлива, моя хорошая, — всхлипнула Луиза, выпила до дна и принялась украдкой вытирать слёзы платочком.

Кэсси тоже пригубила вино, оно показалось очень сладким и приятно щекотало нёбо пузырьками, а потом передала бокал Максимилиану. Не отрывая взгляда от неё, он допил до дна.

— Дочка, иди ко мне, я тебя поздравлю, — папа потянул её за руку, поднял на ноги и обнял. — Помни, ты всегда можешь передумать, — прошептал он ей на ухо.

— Эльконте, мы всё слышим! — возмутился господин Базиле.

— Ничего не знаю, вы застали мою дочку врасплох, может быть, завтра она посмотрит повнимательнее на твоего племянника и решит, что достойна лучшего.

— Господин Эльконте! — воскликнул Максимилиан.

— Папа!

— Ничего, дочка, я о тебе забочусь, помни, ты в своём праве.

— Ладно, ладно тебе, — пихнул его локтем в бок Базиле и снова облил бокалы вином. — Давайте-ка ещё по одной! И давайте-ка сядем, что мы всё стоим, будущая госпожа Базиле, вам на почётное место на троне, Максимилиан посидит у ваших ног на коврике, пусть привыкает…

— Дядя!

— Мы тут с Эльконте на диванчике, и Луиза, никуда не убегайте, вот вам тоже трон, — господин Базиле придвинул ближе кресло из угла и усадил сопротивляющуюся экономку.

Максимилиан поставил рядом с Кэсси стул и сел, взял за её руку. Кэсси было неловко держаться за руки на глазах у всех, особенно папы, но он ничего не говорил. Кэсси надеялась, что господин Базиле не начнет кричать “Горько”, поцелуев бы на глазах у всех она сейчас не выдержала. Но тот, кажется, успокоился, открыл новую бутылку шипучего вина и принялся за крошечные бутерброды с рыбой и сыром.

— Что ж, Эльконте, сказал он, — нужно в газеты о помолвке сообщить, беру на себя. — Когда свадьбу сыграем?

— Чего не знаю, того не знаю, — довольно улыбаясь, сообщил папа, — видишь ли, дочка у меня в университете учится собирается, так что свадьбу придется отложить. Сильно не спеши с объявлением.

— Что ещё за ерунда? — господин Базиле со звоном поставил тарелку на стол. Кэсси вздрогнула, Максимилиан почувствовал это и недовольно посмотрел на дядю.

— Дядя, не пугайте мою невесту, — сказал ему и повернулся к Кэсси: — Ты же в столичный университет собираешься поступать? А какие науки ты хочешь изучать?

— А что, их много? — удивилась Кэсси.

— Да, есть разные направления. Я найду каталог и принесу тебе, вместе посмотрим.

— А сколько в университете учатся?

— Несколько лет, в зависимости от того, насколько глубоко ты хочешь изучить предмет. Можно учиться и два года, а можно все шесть, если захочешь получить учёную степень.

— Ох, я и не знаю, я не думала, что всё так сложно. И долго. Получается, я теперь не выйду замуж, пока не отучусь?

— Кэсси, почему же? Учёба никак не помешает семейной жизни. Я же тоже буду занят, буду ходить днём на службу, а ты в университет, а вечера будем проводить вместе. Если обвенчаемся летом, то к осени уже переедем в столицу как супружеская пара.

— Не так быстро, молодой человек, — осадил его папа. — Я ещё не привык к мысли, что моя дочь — невеста, а вы её уже куда-то везти собрались.

— Да, Максимилиан, сначала надо помолвку отметить, потом справить свадьбу здесь, а потом в столице — это же столько подготовки! Как всё успеть за два месяца? Ты свою невесту в неудобное положение ставишь, ей же наряды надо сшить на каждый праздник.

— У неё этих нарядов — целый магазин, — пробормотал папа. — Два месяца помолвки — срок, неприлично короткий, подождите хотя бы два года. — Он отпил из бокала и поморщился, — может, перейдем на что-то по-крепче? У меня в кабинете есть отличные экземпляры, а не эта водица с пузырями.

— Что ж, умеешь иногда дело говорить, — господин Базиле с кряхтением поднялся с дивана. — Пошли, но о двух годах не может идти и речи…

Папа с господином Базиле вышли. Луиза убрала грязную посуду, оставив на столике только фрукты и воду, и тоже ушла из холла.

Остаток вечера для Кэсси прошел как в розовом тумане. Максимилиан сидел рядом, что-то говорил, смотрел на неё — она ему что-то отвечала невпопад, улыбались и не отводила от него взгляд.

Вечером, когда стало поздно, и он увел не слишком твердо стоящего на ногах господина Базиле, Кэсси всё ещё парила в облаках. Ей не спалось и так хотелось поделиться своей новостью, что она с трудом дождалась утра.

Она не смогла позавтракать и вышла из дома раньше обычного. К салону приехала в девятом часу, он ещё был заперт. Кэсси стучалась, пока ей не открыла сонная госпожа Агнесс.

— Что случилось, Кэсси? — спросила она.

— Я замуж выхожу! — объявила Кэсси и бросилась ей на шею.

Агнесс сначала замерла от неожиданности, а потом обняла её.