Вино любви

7

Тремя месяцами позже. «Оленья Тропа»

Коннор стоял у окна в своем офисе, прихлебывал кофе и смотрел на свою землю.

Своя земля. Как здорово это звучит.

Три месяца, три сумасшедших, заполненных хлопотами месяца понадобилось ему, чтобы испытать наконец это чувство.

Его земля. Его дом.

Коннор прекрасно помнил тот вагончик, в котором они с отцом и матерью жили до того, как решили обосноваться на одном месте. Патрик любил новые впечатления, новых людей и новые места, а Кэти любила своего Патрика. Маленький Коннор, возможно, любил бы что-нибудь еще, да только ничего другого до пяти лет он не знал. Всегда вагончик, всегда еда на костре или перекусы в придорожных забегаловках… Что такое дом, свой дом, мальчик понял только тогда, когда семейство Фотреллов взялось за «Песнь Пустыни» всерьез. И все же в полной мере своим домом Коннор отель не считал. Это было дело жизни Патрика и Кэти. Коннору хотелось чего-то иного – но чего?

Снова, как в детстве, он не знал, чего ему хочется, потому что ничего другого не видел. И вот подарок судьбы, «Оленья Тропа», дикое и захолустное, прямо скажем, местечко. Отец говорил:

– Больше всего любишь то, во что вложены твой труд, твоя душа и твоя любовь. Потому и родители любят своих детей больше, чем дети родителей. Потому и дом каждый мужчина должен построить сам.

Что верно, то верно. Строительство отеля казалось маленьким Фотреллам процессом бесконечным, и они его подчас ненавидели, страшно завидуя Карлайлу, который жил себе в городе на всем готовом и знать не знал, что значит выгонять гремучую змею из сортира, прежде чем зайти туда. Девчонки боялись мышей и ящериц, а Кит подкидывал их девчонкам в кровать. Мама работала целый день, от рассвета до заката, и времени на детей у нее не хватало. Коннор был старшим, но и он ревновал родителей к этому проклятому отелю.

Вот теперь у него есть шанс построить собственный дом.

Коннор усмехнулся, глядя на свои руки. Бумажной работе конец. Скоро он станет настоящим спецом по выращиванию винограда, во всяком случае, знакомый Кита из Бургундии каждую неделю присылал все новую литературу и практические советы по этому делу. Главное правило – никаких механизмов. Лоза любит человеческие руки. Виноград можно собирать только руками.

Управляющий виноградником был несказанно удивлен, увидев своего босса в потертых джинсах, ковбойке и сапогах, ранним утром стоящего на краю виноградника и явно ожидающего распоряжений.

– У нас ведь достаточно людей, мистер Фотрелл.

– Я Коннор. И теперь у вас на одного работника больше:

Он начал с нуля, он учился всему, абсолютно всему у горластых, любящих крепкое словцо, загорелых дочерна виноградарей и за несколько недель узнал о винограде больше, чем за несколько месяцев чтения специальной литературы.

Коннор учился и настал тот день, когда старый виноградарь похвалил его. Пожалуй, именно в тот день Коннор и понял, что это его земля.

Ночами он просиживал в офисе и разговаривал с Карлайлом и Кэтлин по телефону. Карлайл был кроток, Кэтлин в ярости. Она любила поспать. Впрочем, работа у брата и сестры спорилась. Кэт привлекла своих знакомых из глянцевых журналов и развернула целую рекламную кампанию, Карлайл нашел кредиты и поставщиков, Кит договорился со своими бесчисленными знакомыми фермерами о поставке удобрений и о прочих сельскохозяйственных мелочах.

В один прекрасный день Карлайл позвонил сам и сообщил, что к Коннору собирается приехать корреспондент крупнейшей финансовой газеты Австралии.

– Они там затеяли цикл статей о бизнесменах, резко поменявших свою жизнь и свой бизнес. Я сказал, что условлюсь с тобой о встрече.

– Карл и, я не уверен…

– Повтори по буквам, я запищу. Что ты несешь?!

– Я не несу! Я еще слишком мало во всем этом смыслю. Я просто учусь…

– Большой Брат, ты перегрелся на своем винограднике! Или перепил своего вина. Кстати, то красное, молодое, которое ты прислал мне на прошлой неделе, было весьма и весьма. Кэтлин меня чуть со свету не сжила.

– Почему?

– А я все выпил один. Да, так вот, ты свихнулся. Эту паршивую газетенку читает столько народа, что хватит еще на две Австралии. К тебе же клиент повалит валом.

– Да, но…

– Что еще? Тебе реклама не нужна? У тебя народу много, что ли? Повара не справляются? Кстати, напомни мне, ты кого-нибудь нашел на место менеджера?

– Да, нашел.

– Ну и?

– Что «ну и»?

– Ну и как парень справляется с работой?

Коннор вовремя вспомнил, что Карлайл видел этого «парня» около лифта в отеле (тысячу лет назад), и прикусил язык.

– Нормально справляется. Даже, можно сказать, хорошо. Лучше расскажи мне про этого корреспондента.

Вскоре корреспондент приехал в «Оленью Тропу». С ним явился и фотограф, и в следующее воскресенье статья, щедро украшенная фотографиями, вышла в свет.

«Королевство Коннора Фотрелла». И его портрет на фоне виноградника.

Ресторану в статье отводился ровно один абзац, причем довольно короткий, несмотря на то что Коннор все время пытался перевести на него разговор и даже предлагал позвать менеджера… Но корреспондента интересовало только виноделие, а ресторанов в Сиднее и так хватает.

Разумеется, через пару часов после выхода статьи раздался еще один звонок. Гнусавый голос осведомился:

– Королевство Коннора Фотрелла? Позовите, пожалуйста, короля. Это прынц говорит, наследный, стало быть. Так и передайте, звонит, мол, прынц Кит, желает поговорить с королем.

– Уймись, обезьяна! Это не я придумал такой заголовок. Я о нем даже не знал.

– Не сердись, Большой Брат! Я тебя люблю. И горжусь тобой.

Да, как ни крути, это было приятно.

Жаль, что про ресторан так мало написали. Можно было бы озаглавить эту часть «Королевство Черри Вейл».

На следующий день после бурного прибытия Черри Вейл в «Оленью Тропу» он познакомил ее с авангардом ресторанной армии. Шеф-повар, поварята, помощники и кухарки.

Шеф-повар смотрел на Черри критически, поварята – нахально, помощники – с сожалением, кухарки – с завистью. Тогда Коннор набрал воздуха в грудь и громко заявил:

– Слушайте меня, люди. Это мисс Черри Вейл. Она будет здесь работать, причем станет над вами главной. Если кто-то полагает, что не сможет сработаться с мисс Вейл…

– Спасибо, мистер Фотрелл, но, мне кажется, мы отлично поладим с таким профессиональным персоналом.

С этими словами мисс Черри Вейл нежно, но твердо подхватила его под руку, подвела к двери и попросту выгнала из кухни. Судя по негромким смешкам, профессиональному персоналу это понравилось.

Позднее, в офисе, Черри твердо заявила, что если ей понадобится помощь Коннора, она немедленно его об этом известит.

– Я тебе свистну. Или напишу записку и пошлю с голубем. Но до тех пор не приставай ко мне. Я сама налажу отношения со своими людьми.

– Иными словами, спасибо-не надо-отвали-Фотрелл, так?

– А ты стал соображать быстрее. Выспался, наверное?

Это был их последний полноценный разговор. Да, именно так. С того дня все общение между Коннором Фотреллом и Черри Вейл сводилось к многословным попыткам первого разговорить вторую, а также к ее кратким репликам «да», «нет» и «разумеется».

Он выходил из себя, он злился, но поделать было ничего нельзя. Дело в том, что Черри Вейл прекрасно справлялась со своими обязанностями. Кухня работала как часы, официанты напоминали ангелов, посудомойки перестали бить посуду, на стоянке с каждым днем становилось все больше машин, и наконец настал тот день, когда абсолютно все столики в ресторане оказались заняты.

Но она с ним не разговаривала!

Коннор нахмурился и одним глотком допил кофе, разом утративший свой вкус и аромат. Почему его так злит холодное равнодушие Черри Вейл? Он ведь сам этого хотел. Сам сказал, что отныне их связывают только деловые отношения. Почему же теперь он выходит из себя, видя это бесстрастное лицо богини?

Не больно-то и хотелось! О чем они должны разговаривать? О природе? О винограде? О красном закате и ясных звездах? Нет, она просто его служащая, и самое разумное…

– ФОТРЕЛЛ!!!

Коннор подскочил и обернулся. Просто служащая стояла у двери и сердито смотрела на босса. При первом же взгляде на нее он понял, что только что занимался самым обычным враньем самому себе, потому что больше всего на свете ему хотелось разговаривать с Черри Вейл до потери пульса, а потом, устав от разговоров, целовать ее, а потом заснуть, сжимая ее в объятиях…

– Фотрелл, я больше не могу! Четвертый раз я к тебе обращаюсь!

– Че… Черри? Входи.

– Я на минуту. Впрочем, сейчас, наверное, не время…

– Что ты! Пожалуйста, входи. Я совершенно ничем…

– Нет, я могу и попозже…

– Да не надо попозже, я же не занят! Я как раз размышлял о тебе. В смысле, о ресторане. Входи и присаживайся.

Она поколебалась, но все-таки вошла. Лицо у нее было какое-то странное, виноватое и тревожное одновременно. Душа у Коннора ушла в пятки. С таким лицом приходят сообщить о том, что собираются уволиться! Два месяца назад он был бы счастлив услышать это от Черри Вейл, но только не сейчас. Нет, только не сейчас.

Ресторан расцвел, если рестораны расцветают, и это ее заслуга. Жаль, конечно, что у них такие отношения, вернее, что у них нет никаких отношений, но он не может расстаться с ней. Он привык к запаху ее духов, к шуму воды в ее ванной по утрам… Он столько раз представлял, как она принимает душ…

Прекрати немедленно!

Коннор откашлялся и доброжелательно посмотрел на свою служащую.

– Итак, я тебя слушаю. Как дела?

– Все хорошо, спасибо.

Пауза.

– Я заметил, у тебя новая машина?

– Я арендовала «шевроле», но у него барахлит карбюратор, поменяла на «мерседес».

– Очень хорошо. Прекрасная машина.

– Мне тоже нравится.

Пауза подлиннее. Коннор почувствовал, как пересыхает горло.

– Черри… Я давно хотел тебе сказать, что очень доволен твоей работой.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Так чем я могу быть тебе полезен?

Черри слегка заерзала на стуле и – о ужас! – потупила глаза.

– Мне кое-что нужно, Коннор.

– Правда? Что же?

Черри медленно облизнула верхнюю губу кончиком языка, исподлобья наблюдая за Коннором Фотреллом. Она уже тысячу раз отрепетировала эту сцену у себя в ванной, но все равно волновалась.

Метод пряника без кнута. Именно его она с успехом применила на кухне ресторана «Оленья Тропа». Результат был ошеломляющим. Гениальный, но желчный шеф-повар перестал третировать гениального, но мнительного повара по соусам, тот, в свою очередь, перестал ругать исполнительного, но рассеянного поваренка, тот устыдился своей рассеянности и подарил букет цветов посудомойке, после развода ненавидящей всех мужчин… короче, цепная реакция доброты и вселенской любви затопила кухню ресторана и воплотилась в кушаньях, которые таяли во рту и вызывали острое вожделение даже у диабетиков, язвенников и пожилых девушек, сидящих на диете.

Не отвлекайся, Черри. Теперь тебе надо обаять твоего надменного босса.

– Черри? Ты сказала, тебе что-то нужно?

Надменный – да. Но все равно потрясающий!

– Так что тебе нужно-то?

Она еле выдержала эти два месяца. На все попытки Коннора заговорить отвечала односложно, избегала встреч, вела себя, как вдовствующая герцогиня, а сама кусала по ночам подушку и подсматривала за Коннором, когда он приходил с виноградника. Это было самым трудным испытанием. Загоревший на свежем воздухе, высокий, в одних джинсах, без рубашки, как и все рабочие виноградника, Коннор Фотрелл, красивый, как греческий бог, шел домой, смеясь и болтая с товарищами, а Черри Вейл пряталась за занавеской, постанывая от этого зрелища. Она хотела его как сто тысяч мартовских кошек! Мечтала о нем. Видела его во сне. Каждый миг ощущала на губах вкус его поцелуев. И держалась холодно и неприступно, словно скала изо льда, хотя внутри у нее бушевал вулкан.

– Черри!

– Мне нужно… Я хотела бы…

– Смелее!

– Могу я посмотреть бюджет на рекламу?

Коннор почувствовал острый приступ разочарования. Лучше бы она попросила у него звезду с неба. Или весь мир к ее ногам. Тут бы он не оплошал. А бюджет… это так скучно!

– С удовольствием, хотя, честно говоря, отдельной распечатки у меня нет. Так, несколько строк в общем бюджете. У тебя такие далеко идущие планы?

Он уезжал вечером в понедельник и возвращался в среду утром. Так было три раза. Черри не спала в эти ночи. Нет сомнения, куда он уезжает. К женщине. К какой-нибудь длинноногой блондинистой Барби с голубыми глазами и куриными мозгами. Не имеет значения! Он вообще не ее тип.

– Черри?

– Прости. Я задумалась над твоим вопросом. Честно говоря, у меня действительно есть кое-какие планы.

– Какие же?

– Во-первых, мы могли бы начать с обычных листовок. У нас по утрам полно дальнобойщиков, все они в восторге от завтраков в нашем кафе и с радостью возьмут по пачке. Кроме того, эти листовки можно рассылать по автобусным станциям и бензоколонкам.

– Мне нравится. Что еще?

– Я изучаю наш контингент. Понимаешь, в разные дни у нас наплыв самых разных посетителей. Шоферы и фермеры в кафе по утрам, клерки и мелкий бизнес по будням в ресторане, по дороге домой, крутые ребята по выходным.

– Ты хочешь сказать, что нам надо варьировать цены? Это довольно опасно.

– Я не предлагаю их взвинчивать. Система скидок создаст иллюзию того, что мы, наоборот цену занижаем. Семейные обеды, бизнес-ланч, детский стол, фруктовый стол, винный стол, обязательно день дегустации молодого вина…

– Погоди, погоди, это все очень хорошо, я это поддерживаю и одобряю, но ведь нам понадобятся дополнительные расходы на НАСТОЯЩУЮ рекламу.

– Разумеется. Я тут прикинула, во сколько это может обойтись. Посмотри.

– Ого! В таких изданиях реклама стоит кругленькую сумму.

– Иногда экономия бывает вредной.

– Согласен, но вбухивать такие деньги…

– Они вернутся.

– ВОЗМОЖНО вернутся.

– Слушай, Фотрелл… мистер Фот… Коннор, риск есть всегда и во всем. Разве ты не рисковал, когда покупал это место?

– Это был просчитанный риск. Я знал, что покупаю. При самом неблагоприятном развитии дел я мог просто продать все это примерно за ту же цену. Потери составили бы не больше десяти процентов. Эти деньги могут пропасть впустую на все сто.

– Когда хочешь что-нибудь продать, надо известить об этом возможных покупателей!

– Я думаю об этом и постепенно составляю план…

– Фотрелл! Вот он, план! Мой план. Я его уже составила.

– Черри, я вижу, что ты много и тщательно работала, но у тебя все же еще недостаточно опыта в бизнесе…

– Фотрелл, прекрати со мной разговаривать таким тоном!

– Каким еще тоном?!

– Таким! Как будто я маленькая дурочка, а ты добрый учитель. Мне не нужно твое снисхождение и твои нравоучения!

– Зря. Могла бы и поучиться. В бизнесе я подольше твоего.

– Не в ресторанном!

– Слушай, Вейл, дай мне передышку, а? Шесть лет я работал как загнанная лошадь…

– Ты работал в отеле.

– Между прочим, в отеле два ресторана и пять кафе, не считая баров в казино!

– Засунь их себе…

– Вейл! Знаешь, в чем твоя проблема? Ты не умеешь сдерживать свой язык.

– А ты не умеешь признавать очевидное. Знаешь, как ты изучал ресторанное дело в своем отеле?

– И как же?

– «Привет, Хэнк. Как жена, как дети?»

– И что в этом плохого? Давай, мадам специалист, поучи меня!

– А то, что здесь не громадный отель, а маленький ресторан. Здесь твои королевские замашки только нервируют…

– Скажите, пожалуйста, значит, я должен беречь нервы шеф-повара и не появляться ему на глаза?

– Да, если это помогает делу. Вот скажи, зачем ты позавчера критиковал соус из креветок?

– Критиковал? Да я просто сказал…

– Джейк чуть не со слезами рассказал мне, какую рожу ты скорчил…

– Мисс Вейл!

– Пардон, мистер Фотрелл, какую рожу ВЫ скорчили, попробовав этот соус, и как вы полчаса рассказывали ему, какие ингредиенты туда стоит класть, а какие нет!

– Но я просто пробовал этот соус в другом рестора…

– Тогда вставай на место Джейка и готовь сам! Он расстроился до слез.

– Да не хотел я его расстраивать! Я просто дружески болтал!

– Держу пари, мисс Кавендиш уже говорила тебе, чтобы ты держался подальше от кухни!

– Что?!

– Говорила, я вижу по твоему лицу!

Коннор в бессильной ярости глядел на эту змею. Надо же, такая тихая была два месяца, а на самом деле затаила на него такое… такое! Обсуждает его с обслугой, они ей на него жалуются, да что ж это такое! И вообще, при чем здесь кухня? Они говорили о чем-то другом!

– Вейл! Мы отвлеклись от темы. Ты предложила мне выбросить на ветер кучу денег. Я не согласен. Конец сообщения.

– О, как я могла забыть! Король, прости Господи! С чего это я вообразила, что ты можешь прислушиваться к чужому мнению?

– Что я слышу? Тебя так задела статья? Наверное, потому, что в ней ни словом не упомянули о твоей светлости. Как же, гений менеджмента!

– Знаешь что, Фотрелл? Ты полный идиот! Все. Валяй, играйся в свой виноградник, махай мотыгой, руби сучья и вноси навоз под каждый кустик. Король забавляется. Нерон фигов!

Теперь в голосе Коннора звучало холодное бешенство.

– Ты плохо учила древнюю историю. Земледелием занимался не Нерон, а Цинциннат. Значит, так ты ко мне относишься? Считаешь, что это игра?

Она прекрасно знала, что это не игра. Видела, как он работает. Уважала его за это. Но сказать об этом сейчас не могла – мешала ярость и досада.

– Да! Именно так я к этому и отношусь!

Может, он уже достаточно разозлился, чтобы поцеловать ее хоть разочек? Господи, зачем она тогда сказала «нет»?

Она с нетерпением ждала реакции Коннора на ее убийственные оскорбления, но он был на удивление спокоен.

– Так. Пришло время преподать тебе урок, Вейл. Во сколько заканчивается ланч? В четыре? В пять тридцать жду тебя при полном параде.

– Что?

– Оденься так, как оделась бы в хороший дорогой ресторан. Есть у тебя такое платье?

– Да, но…

– Замолкни. В пять тридцать.

– И ты меня не уволишь прямо сейчас?

– Я не увольняю людей за то, что они говорят то, что думают. Пять тридцать.

– Я не понимаю…

Она действительно не понимала, и это доставляло Коннору необъяснимое удовольствие, Хотя почему необъяснимое? Всегда приятно победить дикую кошку, не прибегая к огнестрельному оружию.

– Я тебе объясню, Вейл, хотя и не обязан это делать. Ты считаешь, что я играюсь в игрушки: копаюсь в грязи, машу мотыгой и так далее. Так вот, ты не права.

– Слушай, Фотрелл, я…

– Молчать! И слушать. Я босс. Ты можешь не принимать и не понимать мой стиль управления, но он таков, каков есть. Я должен все уметь делать сам. От этого зависит дальнейшая судьба всего этого места, судьба ресторана, виноградника, всех, кто здесь работает, твоя судьба, наконец. Если я буду плох, если чего-то не пойму, где-то оступлюсь, никто из вас не станет вытаскивать меня из неприятностей. Я должен это делать. Сегодня вечером мы отправимся в маленькое ознакомительное путешествие. Тур по Сиднею. В пять тридцать выезжаем, в семь мы там.

– До Сиднея три с половиной часа…

Коннор надменно посмотрел на поникшую и ошарашенную Черри.

– Когда я за рулем, до Сиднея рукой подать, Вейл.

– А если я скажу, что не хочу ехать?

– О, это очень просто. Я сделаю то, о чем ты говорила только что. Я тебя уволю. И сделаю это со счастливой улыбкой на устах.

На лице Коннора Фотрелла неожиданно и впрямь расцвела потрясающей красоты улыбка, и Черри с трудом подавила неуместное желание броситься ему на шею, одновременно срывая с себя одежду.

– Хорошо, сэр. Слушаю, сэр. Пять тридцать, сэр, форма одежды парадная, сэр. Я могу идти, сэр?

– Идите, Вейл.

– Спасибо… сир!

Выпустив эту последнюю стрелу, Черри Вейл пулей вылетела за дверь, оставив Коннора Фотрелла улыбаться своей дурацкой улыбкой в полном одиночестве.