Виринея, ты вернулась?

Глава 20

Глеб в двадцатый раз обошел дом, но ничего принципиально нового для себя не выяснил. Жена выгребла из домашнего сейфа почти всю наличность, забрала паспорта и исчезла вместе с дочерью в неизвестном направлении. Вера, у которой не было ни родных, ни близких, ни даже подруг, сбежала в никуда, провалилась сквозь землю. Впрочем, чему было удивляться? Она наверняка знала, что муж проиграет ее в карты, и решила подстраховаться, наплевав на него, Глеба, и его жизнь. Но почему она разрешила ему так глупо попасться в ловушку и проиграть? Он, конечно, всегда подозревал, что Вере он глубоко безразличен, но ведь речь шла не только о нем, но и о ней. Значит, была еще какая-то причина, которую она поставила выше собственных интересов и даже собственной жизни. И такая причина была всего одна – Оля.

Глеб остановился. Ну конечно! Как же он сразу не понял? Вера же специально отправила его на этот идиотский сеанс игры с Воландом! В других обстоятельствах она бы сама разрулила ситуацию, обвела бы вокруг пальца даже Лобанова-Ростовского, но вчера ей нужно было время, чтобы увезти дочь подальше. А все почему? Да потому что Оля видит! Она действительно видит будущее. И видит его дальше и лучше самой Веры. Вот поэтому она и увезла дочь. Вот только куда? Сорвала девчонку из школы посреди учебного года…

«Школа» – мысль Глеба тут же зацепилась за это слово. Вера очень трепетно относилась к учебе дочери, мечтала отправить ту учиться в один из лучших университетов мира. Намекала даже на Штаты или Англию и настойчиво требовала от Глеба откладывать средства на дорогое удовольствие. Она бы не утащила девчонку просто так, не позаботившись об учебе. В школе-то он все и выяснит. Ты умна, Вера, но и он, Глеб, тоже не дурак.

Как был, в спортивном костюме, Глеб быстрым шагом подошел к двери, ведущей в гараж, и распахнул ее. Гараж был пуст. Он недоуменно посмотрел по сторонам, но от этой нехитрой манипуляции «Мустанг» не вернулся в родную обитель. И вот тут-то Глеб и осознал всю горечь потери. Его «мальчика» угнали! Но кто? Вера же не умеет водить, она не могла. Значит, на «Мустанге» уехал кто-то другой. Похититель? Веру похитили вместе с Олей? На короткое мгновение Глеб впал в панику. Борис? Так ведь он и так получил Веру в свое пользование. Или решил не дожидаться момента официальной «передачи», действуя на опережение? Но зачем ему Оля? Глеб потряс головой – бред какой-то. Борис не стал бы красть из дома Веру и Олю, еще и вместе с наличкой и документами. Не его уровень. Все-таки Вера сбежала сама. Конечно, пропажа «Мустанга» не укладывалась в эту версию, но как бы ни было больно и прискорбно, сейчас следовало думать не о «мальчике». Еще пара часов, и Борис явится к нему за причитающимся, и что он ему скажет? «Извините, но Вера сбежала»? Тот наверняка решит, что он предупредил жену и дочь и те просто исчезли из города. Тогда Лобанов-Ростовский снимет с него шкуру, как и обещал, и аккуратно разместит ее за одной из своих дверей. Будет демонстрировать гостям как военный трофей.

И все-таки, все-таки… Поиски стоило начинать немедленно. Он когда-то слышал от ментов, что большинство пропавших находятся в течение первых двадцати четырех часов. Кроме школы, никаких других идей у него не было. Поэтому начнет с нее. Глеб на секунду задумался о том, чтобы вернуться в дом и переодеться, но потом решил наплевать. Мало ли отцов в спортивных костюмах ходит. Да и идти-то всего ничего. Сделает вид, что просто бегал.

Глеб вышел на улицу и направился к старому зданию школы. Солнце поднималось все выше, улицы наводняли спешащие по делам прохожие. Обычно Глебу, в отличие от Веры, люди не мешали. Наоборот, со времен юности он обожал столпотворения – этот рай непуганых дураков, в котором простофили сами предлагали облегчить их карманы и кошельки. Но сегодня ему казалось, что каждый прохожий, попадающийся на пути, отнимает у него драгоценный глоток воздуха.

Глеб ускорил шаг. Уже на подступах к школе он понял: что-то произошло. Первая мысль была об Оле. Глеб заволновался: малахольную девчонку он любил и вовсе не желал ей зла, что бы там себе ни вообразила Вера. Пристроить дочь в семейный бизнес и обеспечить бесперебойный источник доходов – чем плохо-то? Он же не собирался эксплуатировать ее, как раба на галерах. Сама Вера так жила и не жаловалась. Возможно, это банальная зависть к более талантливой дочери? Впрочем, Глебу некогда было предаваться рефлексии: он ускорил шаг и последние несколько метров до школы преодолел бегом. Вход в школьный двор был огорожен желтой линией. Во дворе в пенистых лужах, радугой отзеркаливающих солнечный свет, разворачивалась багряная пожарная машина. Глеб почувствовал, как кроссовки промокли. Пожары Глеб тоже когда-то любил, особенно моменты, когда наряд уже сворачивал шланги. Потерпевшие напуганы и растеряны, а в оставленных без присмотра квартирах всегда можно было раздобыть что-то интересное. Но сейчас один вид алой машины вызвал у него животный ужас.

На крыльце стояли несколько человек: заплаканная женщина и трое мужчин канцелярского вида. Рядом с нерешительным видом топтался мужик в форме – очевидно, командир пожарного наряда. Глеб направился к ним, на ходу отметив, что в холле школы разбито стекло. Что же здесь произошло? Поджог?

– Здравствуйте, я ищу директора, – уверенно начал Глеб.

– Это я, – всхлипнула женщина. На вид лет сорок. Явно из тех, кто знает каждого ученика поименно.

– Я отец Оли Подольской, – начал Глеб, и тут директор горько разрыдалась. Глебу стало не по себе. Он рванул ворот футболки, чтобы избавиться от спазма и сделать глубокий вдох, но ничего не получилось.

– Мы… мы… – Директор не смогла договорить.

– Мужчина, подождите, нам надо закончить, – привычно-хамским тоном обрубил Глеба один из стоящих на крыльце чиновников.

– Нет, это вы подождите, – мягкий вкрадчивый голос за спиной. Волосы на затылке и руках Глеба моментально встали дыбом.

– Что-то случилось с Олечкой? – Борис Лобанов-Ростовский участливо протянул рыдающему директору бумажные платочки.

– Я… я не знаю… – Женщина высморкалась и с надеждой уставилась на Бориса, словно в нем одном почувствовала опору и здравомыслие. – Мы нашли ее рюкзак с мобильным телефоном в классе, а в подсобке, где начался пожар, лежала книга, которую она читала. Обгоревшая.

– А сама Оля? – помертвевшими губами прошептал Глеб.

– Пропала, – развела руками директор. – Вчера убежала с последнего урока, но никто не видел, как она уходила из школы.

Глеб резко развернулся и чуть не налетел на Бориса.

– Что здесь происходит, Глеб Николаевич? – спокойно поинтересовался тот.

– Я знаю не больше вашего, Борис Вольдемарович, – огрызнулся Глеб. – Когда я вернулся, Веры и Оли не было дома, моя машина исчезла, из сейфа пропали документы и наличность. Я решил зайти в школу, узнать что-нибудь, а здесь пожар. Остальное вы слышали.

– Машина? – Борис выловил ключевое слово в потоке оправданий. – Ваша машина исчезла? Ее угнали?

– Не знаю, возможно, ее забрала Вера.

– Но ваша жена не умеет водить, – покачал головой Борис.

– Откуда вы знаете? – поразился Глеб.

– Неважно. Я надеюсь, что не вы все это устроили, Глеб Николаевич? – пытливо вглядываясь в должника, уточнил Борис.

– Вы слишком хорошо обо мне думаете, – снова огрызнулся Глеб. – Я сам ничего не понимаю.

– Уверены?

– Абсолютно.

– А как же ваша способность видеть будущее? Ну что вам стоит напрячься и увидеть, где будут жена с дочерью через пару часов? – не выдержал Борис.

Глеб закусил губу, посмотрел на Бориса и проигнорировал вопрос. Борис решил не вдаваться в детали мошенничества. Гораздо больше его занимало другое:

– Вы же меня не обманываете, Глеб Николаевич? Мне бы этого очень не хотелось.

– Я похож на идиота? – поинтересовался Глеб.

– Нет, поэтому я и спрашиваю. Знаете, до последнего верю в людскую честность, – вздохнул Борис. – Я попробую отыскать вашу жену по своим каналам и надеюсь, что во время этих поисков вы не будете предпринимать никаких лишний телодвижений. Мы друг друга поняли?

Глеб кивнул и, морщась от противной влажности в обуви, направился к выходу со школьного двора. Нахмурившись, Борис смотрел ему вслед. В том, что Подольский не врал, он был уверен. Вера была слишком умна, чтобы позволить этому олуху проиграть ее в карты. Во всем произошедшем виноват он сам, Борис. Нужно было быть предусмотрительнее: пока Глеб бездарно спускал свою жизнь в унитаз, его парни должны были приглядывать за Верой. А он упустил это из виду.

Однако сокрушаться по упущенным возможностям было не в его правилах. Что сделано, то сделано. Его служба безопасности разыщет Веру в течение двадцати четырех часов, и больше таких ошибок он не допустит. А Подольский? Подольский тоже заплатит. Ведь финансовые долги никто не отменял.