Власть Веры

Глава 14. За тесными вратами

Этим вечером я с радостью покидала дом, мне хотелось развеяться и найти ответы на вопросы, которые с трудом поддаются формулировке. Непривычный наряд немного мешал – я никогда еще не надевала на прогулку такое длинное платье из плотной ткани. Холщовый подол путался в ногах, смело обнимал лодыжки, но эксперимент признаю удачным, вернусь в город – расширю гардероб.

«Спасибо Ванесса! Надеюсь, теперь моя женская энергетика бьет ключом…»

Вся честная компания вышла во двор меня провожать, и махнув рукой на прощание, я смотрела только на отца:

– Постараюсь вернуться до полуночи! Не скучайте.

Альго быстро угадал мое настроение и, заводя «Фиат» сказал:

– Вижу, у вас становится тесновато и шумно. Рыжая белка тоже пробралась в щель. Уже показала зубки?

– Дом большой, места всем хватит, – уклончиво отвечала я и зачем-то сообщила:

– Теперь живу в комнате Анны. Никак не могу составить полное представление о бабушке. У тебя ведь есть ее фотоснимки?

– Нет, – четко ответил Альго, глядя на дорогу.

– И зачем я спрашивала… Ответ очевиден. Ты явно не хочешь, чтобы я знала о ней больше. Это ревность? Анна должна быть только твоей? Ты в курсе, что о ваших отношениях ходят дурацкие слухи?

– Меня не трогают сплетни сопливых девчонок. И тебе не советую забивать голову.

– Эрика тут не причем! – бросила я и мигом прикусила язык, не стоит выдавать Семена, он все-таки иностранец, скоро покинет Динаву.

– Я слышала подобные разговоры еще в Крыловце.

– Что мы с Анной были любовниками? – сердито повторил Альго. – Чушь! Анна мой друг, мы многое пережили вместе и всегда поддерживали друг друга.

– И потому ты оставил себе ее тетрадь с записями и фотоальбом? Просто признайся, я все пойму.

– Целый ворох причин, пока не могу тебе объяснить.

Меня пронзило состояние дежавю, будто мы уже не раз куда-то ездили вместе с Хозаром, обычное дело возвращаться к ночи в Плашину и спорить по пути. Переживая это тонкое чувство, я надолго умолкла и тогда нехотя заговорил мой спутник:

– Анна не любила портреты, запрещала себя снимать.

– И ты тоже, – обиженно прошептала я.

– Что поделать, плохо получаюсь на фото.

Чем дальше мы уезжали от «Малинок» тем больше меня накрывало ощущение покоя и расслабленности, а ведь стоило бы насторожиться. Еще пару часов назад я боролась с сомнениями, чего добивается Альго от нашей встречи, на что надеется… Хотя есть у меня парочка версий.

– Какие планы? – тихо спросила я. – Разве не лучше было бы провести экскурсию днем. Ах, да… летучие мыши… трансильванский закат…

Я пыталась осторожно нащупать нить разговора, начавшегося еще вчера. Альго с готовностью пришел на помощь:

– Вечером на лугу я, наверно, здорово испугал тебя. Такого не должно повториться. Ты веришь мне, Вера?

– Хотелось бы, но ты ведешь себя странно не только по отношению ко мне.

– Я вообще удивлен, что ты согласилась на вечер со мной, – усмехнулся он и впервые за всю поездку тепло посмотрел мне в глаза. – Любопытная девчонка! Или заскучала в глуши без соцсетей, надоело мыть посуду за постояльцами?

– Теперь часть бытовых забот ляжет на Эрику Балан. Кстати, она твоя преданная фанатка. Готова до конца лета работать в доме за постер с твоим изображением, – я немного преувеличила масштаб запросов будущей модели, но суть их передала точно.

– Ничем не могу помочь, – отрезал Альго, мне показалось его бледные щеки слегка окрасил румянец. Неловкости или гнева? А может, внимание юной девицы польстило – как знать.

– Помню-помню, сегодня у тебя ничего нельзя просить. Наш грозовой договор в силе, господин Хитклифф?

– Вижу, тебе доставляет особе удовольствие называть меня именами персонажей классической литературы, – огрызнулся он. – Но почему одинокий волк Хитклифф? – Альго остановил машину перед мостом и порывисто развернулся ко мне. – А ну, признавайся, ты такая же избалованная эгоистка, как Кэти? Вечный разлад между желаниями и чувством долга, когда зов души и плоти заглушен трезвыми доводами рассудка.

– Надеюсь, мы не принесем друг другу столько невзгод, как герои Эмили Бронте! Я вообще больше не хочу говорить об этом романе – с его страниц веет могильным холодом, а в небесах зловеще кричат черные птицы, – соглашусь, пример был неудачен. Прости, если задела. Наверно, это был способ самозащиты или попытка пошутить… как ты вчера шутил насчет моего похищения.

Наверно, последняя фраза была лишней, светло-серые глаза Альго насмешливо сузились.

– Я говорил серьезно. А ты, вижу, любишь скрываться в вымышленных мирах, спасаясь от угроз реального? На мой счет можешь быть спокойна, Вера. Я тебя не обижу. И спасибо, что помнишь о договоре, но разве он распространяется только на один день?

– Можно все обсудить спокойно. Думаю, это внесет ясность в наши отношения. Прогресс на лицо, ты больше не произносишь с ненавистью слово «Малинович» и называешь меня Верой. Мы тоже можем дружить, как вы с бабушкой…

Я замялась, услышав скептический возглас Альго в ответ на мое предложение.

– И уехав из наших мест, ты будешь слать мне трогательные письма? – хрипловато спросил он.

– Гораздо проще позвонить. Ты словно в позапрошлом веке живешь!

– Постараюсь скоро развеять эту иллюзию, – важно пообещал Альго.

Машина миновала мост и неожиданно свернула влево от главных ворот.

– Парадный вход заколочен, нам придется попасть внутрь через отдельную дверь.

– «Тесны врата, ведущие в жизнь, и немногие находят их…» – процитировала я, как вдруг наткнулась на холодный взгляд Альго.

– Благоговейно относишься к религии? Любительница старых книжек! – поддразнил он. – Или тексты евангелистов интересны лишь с точки зрения литературы?

– Ну, да – литературы, истории, философии… культуры, наконец!

– Психологии межличностных отношений и гендерных установок. С античных времен суть людская мало изменилась.

Альго молниеносно подхватывал каждое мое замечание, веером раскрывал смежные темы, заставлял рыться в памяти, искать аналогии, параллели. Я подозревала, что он имеет широкую эрудицию и свободные взгляды на общественную мораль. С ним можно говорить обо всем на свете. И мне хочется с ним говорить, спорить, шутить, смеяться и сомневаться в себе… Куда нас может завести такое тесное общение?

С замком пришлось повозиться, но я терпеливо ждала, пока с протяжным скрипом откроется арочная дверь, обитая толстыми железными листами с пятнами бурой ржавчины по краям.

– Янош, надо бы смазать петли! – реплика Альго звучала как настоящий приказ, и старичок, сметавший с дорожки сухие листья, тут же склонился в поклоне.

Я успела разглядеть морщинистое лицо и обвисшие седые усы, дождалась, пока отойдем подальше и сообщила негромко:

– Мы недавно встречались. Он приходил к нам в дом вместе с Лукой Баланом. Такой старенький… Неужели все еще служит у тебя?

– Янош – почетный долгожитель Динавы, и не намерен покидать Плашину, – мол, умру с метелкой в руках, так и схороните. В последнее время у него все чаще проблемы с памятью, но больше никого не подпускает к сторожке.

– Сколько всего людей здесь работает? – я тут же начала перечислять:

– Магда Струмески…

– И ее муж, – подсказал Альго.

– Уже двое, теперь старый Янош… кто-то еще?

Вдалеке с грохотом захлопнулась дверь, от неожиданности я вздрогнула и качнулась к Альго.

– Словно выстрел из пушки! Теперь меня ноги не слушаются.

– Держись за мою руку и смело иди вперед. Здесь не часто принимают гостей, тем более таких ценных, Малинка!

Мне приходилось бывать в нескольких старинных замках Сербии и Болгарии, – они были под присмотром туристических организаций и содержались в образцовом порядке, поскольку приносили немалый доход от посещений и продажи сувенирной продукции.

Мама считала, что я, как будущий дизайнер, просто обязана изучить особенности архитектуры средневековой Европы, а потому не скупилась на красочные альбомы с описанием и фотографиями интерьеров английского Лидса, французского Шенонсо или немецкого Нойшванштайна (Дисней позаимствовал на заставку его очертания).

Однако по сравнению с масштабами знаменитого румынского Брана динавская Плашина не произвела на меня большого впечатления, чего не скажешь о ее владельце.

В первые минуты встречи я почти уверилась, что Альго жалеет о вчерашнем приглашении и вынужден притворяться гостеприимным. Непостижимый человек! Я никак не могла его разгадать.

Во дворе он сразу предложил нехитрый выбор для прогулки:

– Заброшенные покои моих предков или новострой?

– Начнем с начала! – бодро предложила я, плотнее закутавшись в мягкую шаль Ванессы.

До заката солнца оставалось не более четырех часов. Нужно успеть…

Массивные каменные стены, окружавшие замок, почти не пострадали от бомбежки, сохранилась и крытая галерея с дорожкой для лучников и надворотная башенка. Но верхняя часть центральной башни – донжона, где прежде размещались спальни хозяев, была сильно разрушена, словно ожесточившийся враг прицельно лупил по ней сверху в припадке бешеной ярости.

Мы начали осмотр с кухни, на которой две сотни лет назад суетились повара Димитрия Хозара: пекли ржаной хлеб, жарили цыплят, варили солодовое пиво. Я впервые оценила преимущества индивидуальной экскурсии. Никто не торопил меня, не дышал в затылок, желая также залезть пальцем в пыльное горлышко глиняной бутыли или постучать кулаком в закопченный бок огромного котла.

– Можно приготовить похлебку на пятьдесят человек, – со знанием дела заметила я. – А каков был гарнизон крепости?

– Не более двадцати молодцев, – отвечал Альго, – их казармы располагались у южной стены, рядом с арсеналом.

Каждое строение несло на себе вековые шрамы запустения и упадка. Часовня заколочена, похоже, сюда очень давно не ступала нога священнослужителя, прежние хранилища зерна Альго приспособил под гараж и столярную мастерскую.

Меня поразило, что следы древности и нашего времени органично сплетались друг с другом, – так, поросшие лишайником щербатые камни соседствовали с новенькой кирпичной кладкой и еще смолистыми дубовыми бревнами.

По винтовой лестнице Альго привел меня на смотровой балкончик донжона, где я вдруг ощутила себя малюткой Джейн Эйр в поместье Торнфилд-холл. В ушах свистел ветер, перед глазами расстилались фермерские поля и пастбища, вдалеке чернел лес, невысокая горная гряда тонула в туманной дымке.

Но в таком случае кто у нас господин Хозар? Не скрывают ли толстые стены Плашины грехи сумасбродной юности, как в случае с сэром Рочестером? Наверно, не удивлюсь, если сейчас с верхнего этажа послышится жалобный стон или вопль сумасшедшей, запертой под присмотром грубой старухи.

Я повернулась к Альго, чтобы поделиться очередным сравнением с книжными героями, но не решилась и рта раскрыть. Казалось, он был глубоко погружен в себя, выглядел бледнее обычного, веки воспалены, а губы скорбно поджаты.

– Может, мы зря затеяли прогулку сегодня? Тебе нездоровится? – тихо спросила я.

Медленно возвращаясь к реальности, он ответил через пару секунд.

– Что ты сказала? Прости, задумался. Улетел в прошлое.

– Спустимся вниз?

Он провел рукой по лицу, словно отгоняя тревожные мысли или тяжелые вспоминания и глухо сказал:

– Сама видишь, любоваться тут нечем. В низине слева заброшенное кладбище – то, что от него осталось, справа песчаный карьер и склады со стройматериалами: дерево, камень, кирпич. Унылое место, правда?

– Но раз ты живешь, значит, все устраивает.

Он вздохнул, снова прикрывая глаза.

– Я пол мира объездил: и юг и север, бывал во дворцах и трущобах – нигде не спрячешься от себя. Так чего же еще искать?

– Комфорта, покоя, занятия по душе, – быстро подсказала я. – Друга…

– По крайней мере, здесь прошло мое детство, здесь я узнал любовь и ненависть – самые сильные чувства, которые до сих пор… – Альго будто убеждал сам себя и вдруг спохватился.

– Ты замерзла? Полагаю, твой интерес к Плашине удовлетворен, будет что рассказать русскому блогеру. А сейчас могу предложить горячий чай и булочки. Магда оставила целую корзинку

– Она тоже в замке?

– Должно быть уже ушла, все покидают дом ближе к вечеру.

– В таком случае надо и мне за временем следить.

«Последнюю фразу Альго можно считать намеком!»

– Ты моя гостья, а не работница, – тут же возразил он.

– К тому же я – Малинович! Мне может быть позволено больше…

Альго скривился, словно от боли, и я готова была дернуть себя за болтливый язык.

Неловкую паузу заполнил шум со двора, старый Янош махал рукой, привлекая к себе внимание. Позади его шагал знакомый молодой человек, помощник нотариуса Константин Григореску.

– Чрезвычайно важное дело, господин Хозар! Простите за поздний визит, но клиенты волнуются и готовы увеличить сумму вдвое.

– Я занят. Сегодня никаких встреч, – в голосе Альго звучала сталь, и я на миг вернулась в кафе «Султан», где впервые увидела его надменным, раздражительным бизнесменом. На столике еще лежал буклет с изображениями элитных гробов… И мне пришлось добираться до Динавы в одном из них. Бр-р!

С несвойственной старикам прытью Янош уступил тропинку, а Константин, глядя на меня, растерянно пробормотал:

– Добрый вечер, Вера! Надеюсь, вы и ваш отец здоровы. Простите, что помешал беседе. Но случай совершенно особенный и стоит немалых…

– Умолкни! – приказал Альго. – До рассвета я умер, так и передай своим нетерпеливым клиентам. Или сочини сказку, что сперва надо помолиться на хрустальный шар… Что вы там еще врете про меня простофилям с толстыми кошельками?

– Но господин Эрбан уже здесь, ждет вашего решения в машине, наверно, дремлет, – ему пришлось ехать всю ночь, сначала до Крыловца, потом сюда.

– Что-то срочное? – спросила я. – Может, выслушаешь Константина? Я подожду.

– Дело касается ребенка, маленькой девочки, – настаивал юрист, вдохновившись моей поддержкой. – Мы обсуждали это сегодня, помните, господин Хозар?

– Тем более… ей все равно уже некуда спешить, – равнодушно сказал Альго. – С Эрбаном я поговорю утром. Пойдем, Вера!

Я не сдвинулась с места и только скрестила руки на груди, замотавшись в шаль, словно бабочка, которая надумала возвратиться обратно в кокон.

– Пожалуйста, помоги ребенку, если это в твоих силах. Я подожду.

Он дернул подбородком и злобно прошипел мне в лицо:

– Ты нарушила свое обещание. Мы же договорились – никаких просьб!

– Понимаю… и готова понести наказание, выплатить штраф. Только что-то не очень сложное и тяжелое.

– Останешься в замке до утра! – резко сказал Альго и повернул Константина за плечо, давая понять, что не нуждается в свидетелях нашего дальнейшего разговора.

– В подвале? – с вызовом спросила я. – И кому от этого станет легче?

– Здесь хватит и жилых помещений, – не без ехидства парировал он. – Ты верно вчера подметила, порой мне бывает одиноко, вот и скоротаем ночь в дружеской беседе… Веруша. Не волнуйся, отца твоего я предупрежу.

– Может, я просто ужин тебе приготовлю в качестве искупления? Конечно, если расскажешь о своих пристрастиях…

– Разве рыжая чертовка еще не доложила? Кровь младенцев и слезы невинных дев постоянно в меню.

И как я должна реагировать на его слова? Возмутиться и немедленно покинуть Плашину? Глупо хихикнуть, превратив ситуацию в фарс, хранить гордое молчание принцессы в лапах коварного пирата?

Как бы ответила на моем месте рассудительная Элизабет Беннет, скромница Джейн Эйр, пылкая Кэтрин Эрншо… деятельная Скарлетт О, Хара наконец! Почему в сложной ситуации мне на ум приходят героини прошлых веков, словно в наши дни не создано в литературе цельных женских характеров, у которых можно спросить совет в непростой ситуации?

Особенность моего зрения в том, что фигуры прошлого кажутся гранитными монументами на фоне нынешних песчаных скульптур. «Тебе бы родиться на два века раньше, Веруша…» – мама смирилась.

Итак, доверившись собственной интуиции, я твердо сказала:

– Вас ждут, господин Хозар! Продолжим беседу позже, когда вы успокоите страждущих и вернетесь ко мне в отличном расположении духа.

«Немного театрально, но зато почти справилась со смущением…»

– Не заходи в здание за спиной, там не закончен ремонт и находиться внутри очень опасно, – смягчился он, бросив пристальный взгляд на узкие окна двухэтажной башни.

– Как скажешь!

Морщинка на переносице Альго исчезла, а на тонких губах появилось слабое подобие улыбки. Он церемонно поклонился и, не оглядываясь, пошел за Григореску в сторону калитки. А вот молодой юрист напротив усиленно вертел шеей, силясь посмотреть на меня, но получил гневный окрик Хозара и ускорил шаг, подпрыгивая, словно кузнечик, которому отдавили лапку.

Скоро вокруг меня установилось напряженная тишина, которую прерывало только шорканье метлы Яноша. Он монотонно гудел себе под нос песенку на местном наречии, покачивал серебряной головой в такт и вдруг прищурился на меня с удивлением.

– Илонка? – хрипло пробормотал он. – Ты вернулась?

– Нет, вы ошиблись, меня зовут Вера.

Янош осенил себя крестным знамением и, насколько я поняла, начал шептать молитву, отгородившись от меня метлой. Что за чепуха! Похоже, старичок не притворно боится. Это часть ритуала гостеприимства? За кого же он меня принял?

В смятении я обвела взглядом темные окна ближайшей башни и вдруг заметила в одном из них женское лицо, которое тоже показалось смутно знакомым. Магда! Вероятно, не успела покинуть Плашину и, как все любопытные пожилые дамы, подглядывала за нашей встречей с Альго со сторожевого поста. Все равно придется обсуждать тему пострадавшего котика, так зачем тянуть время?

Я подхватила длинный подол и бросилась к арке, за которой начиналась винтовая лестница на второй этаж. Альго не велел сюда заходить, но я постараюсь оказаться во дворе раньше его возвращения. Только пару слов Магде и сразу назад…