Влюбиться в лучшего друга

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Желание Мерседес сбежать от него как можно дальше огорчило Джареда. А свадебный поцелуй потряс его. Напугал до чертиков, потому что был так хорош!

И это еще не конец. Это самое начало. Начало мучения.

Впрочем, их брак временный, он всего лишь помогает подруге. И только. И если он позволит случиться большему… Джаред заскрежетал зубами. Не позволит.

Он отпер дверь коттеджа и распахнул ее настежь. В глаза сразу же бросились суета и блеск ослепительных вспышек камер. Черт! Репортеры, будь они прокляты. Джаред заключил Мерседес в объятия.

Она выдохнула, замерла и осталась в его руках. Он попытался не слишком ее сжимать, но руки словно специально скользили по шелковому свадебному платью.

— Держись крепче, — прошептал он ей на ухо.

— Что ты делаешь?

— Папарацци ждут у дверей. Я должен перенести тебя через порог, иначе что-нибудь точно заподозрят, — и он попытался не реагировать на исходящее от нее тепло.

Она перестала выворачиваться и обвила его шею руками.

— Уже? Но Коул должен был выпустить пресс-релиз только завтра.

Джаред ступил внутрь и толкнул дверь ногой. Опустил женщину на пол, перед этим убедившись, что она твердо стоит на ногах. Несмотря на то что их разделяло приличное расстояние, он все еще чувствовал ее тепло. Пройдя в комнату, он закрыл шторы на окнах, чтобы ни одна живая душа не смогла их видеть. Комната погрузилась в интимный полумрак. Когда опустилась штора на последнем окне, он включил лампу.

— Я освободил вторую комнату специально для тебя.

На лбу Мерседес появились морщинки.

— А где теперь твой рабочий кабинет?

— На чердаке.

Мерседес нахмурилась, посмотрев на темное пространство балкона. Сердце ее чуть не выскакивало из груди. Она осторожно двинулась дальше в комнату.

— Джаред, это место никогда не предназначалось для устройства семейного гнездышка.

Мерседес отлично разбиралась в подобного рода вещах. Еще со времен их дружбы с Хлоей. Именно тогда она и помогла им совершить эту покупку. Благодаря Мерседес бизнес Джареда пошел в гору.

Джаред смущенно покачал головой и провел рукой по волосам. Действительно. Он отлично понял ее намек. Пожалуй, придется ему убраться из дома.

— Тебя устроит эта комната? Здесь, конечно, бывает шумно. И наверняка начнутся кривотолки, если мы с тобой будем жить в разных домах…

Она нахмурилась, машинально поправила покрывало на диване.

— Да, да. Ты прав. Прости за глупый намек. Как только мы найдем подходящий дом, у тебя снова будет нормальный рабочий кабинет. А пока что надо разработать правдоподобную версию нашего общения.

И они сошлись на том, что непременно нужно покупать дом. Ни коттедж, ни квартира не были похожи на семейное гнездышко. Ведь им теперь было нужно целых три спальни. Джареду очень не хотелось бы мешать ей, когда срок беременности подойдет ближе к родам. Но он отлично знал местный рынок жилья и совершенно точно мог сказать, что до родов они не найдут ничего подходящего. Но чем раньше начать поиск, тем лучше.

Он развязал узел галстука, чтобы вздохнуть свободнее. Включил еще одну лампу.

— Еще я подготовил ванную комнату. Правда, она тут одна на двоих…

Так. Отлично. Одна на двоих. Просто и желать больше нечего. Никогда еще его коттедж не выглядел таким крохотным.

Он ожидал чего-нибудь подобного, но не думал, что все настолько осложнится. Новое расположение кабинета не столь сильно его заботило, как возникшее вдруг желание, которое непременно надо было подавить. Ну и как это сделать, если каждое утро она будет принимать тут ванну?

Влажная от воды. Скользкая от мыла.

Он устало провел рукой по лицу и поклялся себе убраться отсюда побыстрее, назло всяким репортерам. Плечи ныли от напряжения. Джаред сверился с часами. Нет, в своем домике он будет не раньше чем к полуночи.

— Спасибо, Джаред. Я ценю все, что ты делаешь для меня. Это даже больше, чем простая дружба, — сказала она вполне невинным тоном подруги. Не жены. Не любимой. Очевидно, она была так же напряжена, как и он сам. Иначе откуда эти морщинки на лбу и хмурый взгляд?

Он направился к двери.

— Принесу твой багаж и корзину для пикника, которую дала твоя матушка. На вечеринке, как я заметил, ты ела не слишком много. А тебе надо питаться хорошо. И кстати, нелишним будет горячий душ. Если хочешь, конечно. А я бы как раз за это время что-нибудь приготовил.

А еще к этому времени, возможно, уберутся подальше репортеры.

— Джаред… — начала было Мерседес, закусив губу, и потом тяжело вздохнула. — Ты знаешь… я не выберусь из этого платья сама. Мне нужна помощь.

Этого еще не хватало! Все внутри него сжалось. Мерседес медленно повернулась к нему спиной, и обнаружилось, что по всей длине платья, от шеи и до пояса, идет ряд многочисленных мелких пуговиц-бисерин. Он невольно посмотрел на дверь, мысленно пожелав оказаться вне комнаты. Но отказать женщине не мог. Тем более своей законной жене. Проблема была в нем самом.

Она оглянулась на него через плечо, длинная шелковая прядь волос упала на белоснежную кожу плеч.

— Ты уж прости меня. Надо было предусмотреть этот нюанс и переодеться заранее, перед поездкой. Но я была в таком напряжении… после этого публичного поцелуя. Вот уж не подозревала, что мои родственники такие любопытные сороки.

— Как и мои, — эхом отозвался он, вспоминая многочисленные поздравления и натиск, который ему пришлось отражать сегодня вечером.

— Лукас молодец, что придумал для меня шипящий сидр вместо шампанского. Слава богу, никто из гостей не заметил, что я не пью спиртного.

— Да, — только и сказал он, так как старался справиться с трясущимися руками, которые пытались расстегнуть пуговицы. Боже мой, ахнул он, дойдя до середины ряда, на ней нет бюстгальтера. Во рту его мгновенно пересохло. Горло сжалось. Продвигаясь дальше, он изо всех сил старался не дотронуться рукой до ее тела. Однако ткань платья так плотно прилегала к телу, что это оказалось затруднительным. Теплая кожа щекотала кончики его пальцев. Он отчетливо чувствовал биение собственного пульса, а дыхание сбилось.

Наконец платье было расстегнуто и едва не упало с плеч. Мерседес вовремя подхватила его. Однако, увы, он уже успел кое-что заметить. И это кое-что было татуировкой в виде розы. Он мысленно застонал. Ну точно! Он вспомнил. В свое время Хлоя рассказывала ему о том, как Мерседес решила нарисовать себе татуированную розу на правой ягодице. Розу окружало сердечко в виде маргариток. А острые шипы розы должны были стать постоянным напоминанием о том, что эта женщина никогда не влюбляется. Хлоя еще тогда тоже хотела сделать и себе нечто подобное, но он не разрешил. Сказал, что она и так хороша, безо всяких рисунков на теле. И что он не любитель боди-арта.

Резкое желание пронзило его грудь. Но Джаред решительно взял себя в руки.

— Спасибо, — послышался ее хриплый голос. Джаред с трудом сделал шаг назад. Хлоя. Думай о своей жене — о своей первой жене. Какой же ты слабак, Максвелл! Тебе больше нельзя любить. Ты теряешь любимых. А твои отношения с Мерседес такие хрупкие! Их ни в коем случае нельзя разрушать.

— Принесу твой багаж, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы и отправился на улицу.

Даже не думай об этом, словно давая клятву, твердила Мерседес.

До сих пор она не считала себя чувственной особой. Что же случилось с ней теперь? И почему именно по отношению к Джареду?

Ей никогда не удавалось оставаться друзьями со своими бывшими любовниками. Обычно отношения рвались сами, потому что мужчины горько ее разочаровывали, и ей не хотелось с ними общаться дальше. Одно было совершенно точно: если она даст волю чувствам, то потеряет в Джареде лучшего друга.

А она не могла терять Джареда. Ей еще нужна его помощь. Он был единственным, с кем она могла обсудить свои дела. С тех пор как в январе ее подруга по колледжу Дикси вышла замуж за ее брата Коула, Мерседес осталась практически одна.

Придерживая спадающее платье, она пошла в свою новую комнату, затаив дыхание. Джаред принес сюда кое-какую мебель. Мерседес прекрасно помнила, с какой радостью Хлоя покупала то одну вещь, то другую. Яркие цвета и романтические украшения теперь напоминали Мерседес о тех светлых деньках.

Интересно, как бы расценила это замужество Хлоя? Как предательство дружбы? Нет. Хлоя ценила семью и детей больше всего на свете. Она бы наверняка поняла и поддержала подругу.

Мерседес выглянула на улицу из окна, но не заметила репортеров, о которых говорил Джаред. И все равно задернула шторы. Неожиданный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она прижала платье обеими руками к груди.

— Да?

Джаред вошел в комнату и положил ее чемоданы на кровать, не смотря в сторону жены.

— Я, пожалуй, приготовлю ужин.

От одной мысли о еде Мерседес стало плохо, ее замутило.

— Спасибо. Буду через пять минут.

Джаред ушел, закрыв за собой дверь. Мерседес наконец сняла платье и повесила его в шкаф. Механически она порылась в чемоданах и нашла простые тренировочные штаны, футболку и плотный бюстгальтер, который бы скрыл ее округлившиеся груди. Она не желала никого соблазнять и в этой одежде будет выглядеть вполне прилично. Одну за другой выдернула шпильки из прически, распустила волосы, причесала и убрала их в скромный хвостик.

До нее донесся пищащий звук микроволновки. Ужин готов. Она открыла дверь и чуть не столкнулась с Джаредом в темном коридоре между ванной и спальней.

Он подхватил ее под руку, чтобы поддержать, но тут же отшатнулся и отступил назад.

— Все в порядке?

— Да, — Мерседес окинула его с головы до ног. Футболка лишний раз подчеркивала его статную фигуру и рельефные мышцы, которые она видела до этого сотни раз. А какими сильными были его ноги в обтягивающих джинсах…

Чисто домашняя одежда. Значит, пока она переодевалась, он тоже… Стоп. Дальше развивать эту мысль не надо. Она машинально убрала прядь волос со лба.

Он отвел взгляд и кивнул в сторону кухни:

— Ужин готов.

Кухня внезапно показалась маленькой. Мерседес опустила свой взгляд на кольцо, сверкающее на пальце. Еще одно доказательство того, что…

— Спасибо тебе за кольцо. Оно красивое, — проговорила она.

— Рад, что понравилось, — ответил он сдержанно.

Закатное солнце светило сквозь разноцветное кухонное окошко, создавая уютную атмосферу. Незримое присутствие Хлои чувствовалось тут во всем. Красно-белые простенькие занавесочки подходили по тону к подушкам на стульях и ярким вишневым обоям. Джаред мало что поменял здесь после смерти Хлои.

— Садись, — наконец сказал он. Мерседес подняла бровь и присела.

— Ты всегда будешь дежурным по кухне?

Он поморщился.

— Прости. Это привычка. Чувствуй себя как дома.

Забудь о том, что ты замужем. Забудь о том, что этот мужчина умеет целоваться лучше, чем все твои бывшие любовники, вместе взятые. Это всего лишь твоя фантазия. Надо всего лишь представить, что это просто очередной ужин по средам, не больше и не меньше. Она облизнула пересохшие губы.

— Ну, я готовлю не так хорошо, как ты.

Джаред смущенно улыбнулся ей краешками губ. Поставил перед ней тарелку, полную закусок, которые собрала ее матушка с вечеринки. В центр стола водрузил бутылку воды и тарелку с огромными вишнями.

— Не скромничай, — отозвался он.

Она действительно много раз приносила с собой еду и кормила Джареда чуть ли не с ложечки, когда ему было плохо.

— Ну вот давай и разделим дежурство на кухне по дням.

Мерседес бы очень не хотелось сталкиваться на этой маленькой кухоньке каждый день.

— Хочешь, я составлю расписание, кто и когда готовит, и повешу на холодильник?

— Мерседес, — едва не прорычал он. — Правило номер один. Пока ты живешь здесь, отдыхай. Никаких маркетинговых исследований и переговоров с начальством по работе. Никакого стресса.

Женщина наморщила нос.

— А тебя это тоже касается? Ты то сам будешь с кем-нибудь общаться?

— Подумываю насчет того, чтобы кончать свой рабочий день в пять часов вечера, — буркнул он, улыбаясь одними губами.

Да что же с ней такое? Она никогда раньше не замечала, какая соблазнительная у него улыбка. Так и тянет смотреть на его губы…

Но нет. Он тут же отвернулся, взял свою тарелку, набрал туда всякой еды и направился к двери.

— Я, пожалуй, почитаю проспекты по гостиницам у себя, наверху.

И с этими словами скрылся, оставив Мерседес одну.

Ее сердце упало. Определенно, этот брак доставит еще хлопот. Если они не могут вдвоем даже поужинать, то что же говорить о другом?

Джаред проснулся со жгучим желанием поскорее убежать из этого дома. И от Мерседес. Его совсем доконали мучительные сны с эротическим картинами.

Он скатился с кровати, проклиная дурацких репортеров, которые караулили их дом прошлым вечером, ведь из-за них он и не смог уехать. Только он было собрался завести машину, как к нему подскочил журналист.

— Так быстро покидаете вашу жену, Максвелл?

Джаред стиснул зубы, пропустил подкол мимо ушей и продолжил свое дело.

— Мерседес уже проснулась? Я бы хотел спросить ее о вашем спешном браке.

Джаред выпрямился.

— Лаури Вайнери должен выпустить об этом целый пресс-релиз.

— Как вы думаете, что скажет ее бывший приятель о вашей свадьбе?

Черт! Не хотелось бы ему отвечать на такие вопросы спозаранку.

— Отношения Мерседес с Брэдфордом давно разорваны.

— А сам Брэдфорд об этом знает?

Подъехала еще одна машина. Из нее выскочил бородатый парень, на плече его висела камера. Джаред непременно должен был спасти Мерседес от ранних нападок репортеров.

— Чем вы объясните столь спешную свадьбу? — набросился на него очередной журналист.

Джаред выругался сквозь зубы и выпрямился.

— Господа, у нас медовый месяц. Дайте нам немного свободы, а? В ближайшее время мы не будем отвечать на ваши вопросы. Никаких комментариев. И потом, вы зашли на частную территорию. Я вас попрошу.

И развернувшись, Джаред схватил воскресный выпуск газеты и поспешил домой. Закрыл за собой дверь и прислонился к ней, выдыхая. Непременно надо предупредить Мерседес об этих волках, поджидающих ее снаружи.

Звук льющейся воды заставил его открыть глаза. Кажется, она проснулась и сейчас принимает душ. Вскоре она вышла, и они столкнулись в коридоре. Джаред снова опустил глаза, не желая рассматривать, в чем же она была.

— Доброе утро. Как себя чувствуешь?

Мерседес словно бы удивилась, увидев его. Она заморгала.

— Нормально. Собираюсь завтракать.

— Каши у меня нет, к сожалению, если ты думаешь о ней. Зато можно приготовить яйца.

— Нет уж, спасибо. Сейчас в меня ничего, кроме каши, не влезет.

— Тогда, может, тост?

Она вздохнула.

— Пожалуй, не откажусь. Кажется, ты уже выходил? Снова репортеры? Это они загнали тебя домой?

— Да.

— Понятно. Мне бы надо сегодня перевезти вещи из своей квартиры сюда. Думаю, этим и займусь днем. Потихоньку перевезу.

Они оба пошли на кухню. Джаред распаковал хлебную нарезку и включил тостер. Через минуту из аппарата выскочили румяные тосты.

— Если эти парни не уберутся отсюда в ближайшее время, я не знаю, что и делать, — задумчиво проговорил Джаред, пережевывая хрустящий хлебец.

Мерседес в душе была согласна с ним. Если Джаред в ближайшее время не уберется с ее глаз… Она не знает, на сколько у нее хватит терпения. И во что это она ввязалась? Ведь теперь ей придется общаться с Джаредом в таком режиме большую часть времени. Выдержит ли она? Не слишком ли много взяла на себя?

Она облизнула сухие губы.

— Ты пока заканчивай с завтраком, а я заведу машину. Помогу тебе добраться до квартиры, — предложил он.

Он едва успел высунуть нос из двери.

— Максвелл, вы женились на Мерседес из-за ее наследства? — набросились на него репортеры.

— Никаких комментариев. Убирайтесь! Тут частная собственность!

И он хлопнул дверью. Обернулся и увидел Мерседес. Она как раз снова заходила в ванную. Боже, боже, что же ему делать? Как ему избавиться от репортеров? Как вынести постоянное присутствие Мерседес?

Лицо Мерседес было таким бледным, что он встревожился не на шутку.

— Не волнуйся, — успокоила она его. — По утрам у меня всегда так. Это будет продолжаться еще некоторое время.

— В таком случае будет лучше, если я уйду. Чем меньше неприятностей в твоей жизни, тем лучше, — и с этими словами Джаред все же удалился, призвав на помощь всю свою силу воли.