Влюблен и верен

Глава 8

Неожиданно из прихожей послышался стук. Пенни, удобно устроившись на диване, читала Габи книжку. Гостей она не приглашала. Всю ночь Пенни провела без сна, и ее голова до сих пор раскалывалась, а глаза были красными.

— Я открою! — крикнул Даниэль.

Он пересек гостиную, направляясь в прихожую, в спущенных на талии джинсах, вытирая на ходу полотенцем влажные волосы.

Лучше бы Пенни не видела этого! Последнее, что ей было нужно, — напоминание о том, как Даниэль красив.

— О, привет! — Пенни услышала его голос из прихожей.

Габи вскочила:

— Это бабушка?

Пенни прислушалась:

— Я не знаю… Почему бы тебе не пойти посмотреть?

Дочь выбежала из комнаты и вернулась меньше чем через минуту с матерью Даниэля.

— Привет, Пенни.

— Привет, Вики.

Пенни разгладила руками помявшиеся джинсы и нервно поправила собранные в хвост волосы, внезапно сообразив, что дом в беспорядке и ужин еще не приготовлен. Она даже не подумала, что они будут есть вечером. Но они так хорошо проводили время с Габи, пока Даниэль был весь день на работе…

— О, я не знал, что ты придешь. Я придумаю что-нибудь на ужин, если ты останешься.

«Почему Даниэль не предупредил меня?» — подумала Пенни.

Вики бросила на Даниэля смущенный взгляд:

— Извини, дорогой, разве не сегодня должен был быть сюрприз?

— Я забыл отменить, — помрачнел Даниэль.

Прекрасно!

— Даниэль… — начала Пенни.

— Почему ты еще не бежишь за своими подарками? Неужели ты не хочешь показать мне их снова? — спросила Вики у Габи, изобразив на лице неодобрение. — Глупая бабушка уже забыла, что тебе подарили на день рождения.

Габи убежала с улыбкой на лице. Лицо Вики стало серьезным.

— Я не знаю, что случилось сегодня, но я не собираюсь стоять здесь и слушать ваши споры, — обращаясь сразу к ним обоим, решительно произнесла Вики. — И раз уж я пришла, вы можете спокойно уйти и расслабиться.

— Мне очень жаль, что мы зря потратили твое время, Вики, но я думаю, ресторан уже не входит в наши планы.

Даниэль ничего не сказал. Он медленно поднял глаза на Пенни:

— Ты уверена?

Пенни смело встретила его взгляд:

— Да! — У нее не было желания идти на свидание с мужем. — Кроме того, Габи, кажется, немного простудилась.

Вики выглядела разочарованной. Она столько надежд возлагала на этот вечер!

— На какое время ты бронировал столик, Даниэль?

— На семь.

Вики сделала шаг вперед и коснулась плеча Пенни.

— У тебя один час, чтобы собраться, — сказала она, понизив голос. — Забудьте ваши разногласия на один вечер и просто приятно проведите время. Вы можете поужинать, поговорить о вашей дочери и вернуться домой. Я приготовлю что-нибудь для Габи, а затем уложу ее спать.

Пенни почувствовала, как свекровь мягко пожала ее руку. Она посмотрела на Даниэля. Он ответил ей взглядом, полным надежды. Пенни закрыла глаза и, подумав секунду, сдалась.

Почему бы не поужинать в ресторане? Обсудить, как разобраться с проблемой опеки над дочерью, когда Пенни уволится со службы. Как рассказать ей о том, что произошло между ее родителями. И как честно объяснить Габи, в чем заключалась работа ее матери.

— Дорогая, как насчет душа? — прервала ее мысли Вики.

Пенни заставила себя улыбнуться в ответ:

— А ты знаешь? Может, это и неплохая идея…

Она ведь еще не на свидании.

Вошла Габи с полными руками игрушек:

— Бабушка, ты помнишь мой велосипед?

— Конечно, дорогая, но я хотела бы увидеть и другие подарки.

Пенни направилась в ванную комнату.

У нее сводило живот от мысли об этом свидании. После тех гневных слов, что они наговорили друг другу, интересно, как им удастся приятно провести время? Хотя, возможно, это было то, что нужно. Скандалить при посторонних людях будет неловко, и она не поставит себя в глупое положение, убежав в слезах из-за стола.

Пенни скинула одежду и шагнула под горячие струи воды.

Так, может быть, все обойдется? Они поужинают, спокойно поговорят и пойдут домой, как советовала Вики.

Даниэль выпустил рубашку поверх брюк, потом передумал и заправил ее в джинсы. Он волновался как мальчишка.

Даниэль хорошо помнил свой первый полет на вертолете и дебют в качестве военного летчика во время службы, но даже тогда он так не нервничал.

Он зашел в спальню за одеждой, пока Пенни была в душе. Ему, как обычно, приходится ее ждать.

— Ты хорошо выглядишь.

Он не догадывался, что мать наблюдает за ним, и улыбнулся ее словам:

— Да, спасибо.

Габи рассмеялась, с ликованием постучав ладошкой по столу.

— Я снова победила тебя, бабушка! — закричала она и закашлялась.

Даниэль обменялся взглядами с матерью. Она изобразила огорчение:

— Да, ты выиграла. Но не забывай прикрывать рот, когда кашляешь.

Даниэль хотел подождать Пенни на диване, но так нервничал, что не смог сидеть.

Он даже не спросил Габи, как та себя чувствует.

— Ты выглядишь фантастически! — Даниэль во все глаза смотрел на Пенни.

На ней были тесные джинсы, подчеркивающие идеальную форму ног, облегающая футболка с глубоким вырезом и ее любимый кожаный жакет.

Да. Он забыл, как стильно она одевалась… Ему тоже всегда нравился этот жакет байкерского фасона.

— Я не надевала эти вещи вечность, — со вздохом сказала Пенни, покраснев, как всегда, от восхищенного взгляда мужа. — Надеюсь, они идут мне как раньше.

— Ты выглядишь фантастически.

— Ты в порядке, дорогая? — спросила Пенни у дочери.

Габи, кивнув, медленно подошла к матери, взяла ее за руку и внимательно оглядела с ног до головы. Даниэль сообразил, что дочка и не помнит Пенни в такой одежде. Это была Пенни, которую он знал еще до того, как они поженились и у них родилась дочь. Когда-то, увидев эту горячую штучку, он влюбился без оглядки…

— Ты такая красивая, мама! — Габи находилась под впечатлением. — Очень красивая.

Пенни засмеялась и поцеловала ее в щеку:

— Останешься с бабушкой? Ты хорошо себя чувствуешь? — она положила ладонь на лоб малышки.

Габи кивнула:

— Папа идет с тобой?

Даниэль справился с эмоциями, потрясенный красотой собственной жены, и, шагнув вперед, взял ключи от машины:

— Да, я пригласил маму поужинать в ресторан.

— Приятного вечера, дети, — пожелала Вики, не вставая из-за стола.

— Мы недолго, — сказала Пенни, проходя к выходу впереди Даниэля.

Он, торопливо обогнав жену, открыл и придержал для нее дверь.

— Спасибо, — поблагодарила она, едва взглянув на мужа.

Даниэль понимал — это мелочь не достойная внимания. Но Пенни ценила галантное обхождение, и он не забыл об этом.

Ей нравилась ее карьера в армии, подходящая скорее мужчине, и в то же время она всегда помнила, что она леди. Эти мелочи как-то ускользнули из их памяти, но сегодня он напомнит ей обо всем.

— Я очень рад, что мы решили пойти.

Пенни взглянула на него, ее глаза сияли.

— Я тоже. — По ее лицу было видно, что она действительно довольна.

Даниэль выпрыгнул с водительского сиденья и, обойдя машину, открыл дверцу для Пенни. Она ничем не выдала своего удивления и, опираясь на предложенную Даниэлем руку, вышла из автомобиля.

Запрокинув голову, Пенни окинула взглядом старое, незамысловатое, но симпатичное здание ресторана, скромную деревянную дверь и ступени лестницы, ведущей в зал. Кованые решетки на окнах были украшены горшками с яркими цветами.

— Ничего не изменилось. — Она вздохнула.

— Поэтому он мне и нравится. — Даниэль открыл тяжелую дверь перед женой.

Она задержалась на пороге:

— Ты бывал здесь в последнее время?

Черт, нет! Никогда…

— Я бы не пошел сюда без тебя, Пенни. Это всегда было наше место. Мне и в голову не приходило пойти ужинать в ресторан — с тех пор как ты уехала, — добавил он, поднимаясь вслед за ней по лестнице. — Я ходил с Габи к маме или в кафе на колесах, но не в ресторан.

Миновав лестницу, они оказались в центральной части ресторана, среди манящих запахов испанской кухни. Все столики были заняты, кругом царили радость и оживление.

— Все как раньше, — со слезами в голосе произнесла Пенни.

— Прошло много времени, Пен. И много всего произошло с тех пор.

Она ничего не сказала. После вчерашней ссоры они оба пытались быть сдержаннее в словах.

— Добро пожаловать! — Перед ними возник темноволосый официант с меню и указал на единственный свободный столик.

Небольшая свеча горела в центре, отбрасывая мерцание пламени на полотно скатерти. Улыбаясь, Даниэль подождал, пока Пенни займет свое место напротив. Ответом ему была натянутая улыбка жены. Он понимал, что нужно что-то сказать или сделать, и чувствовал — все осложняется еще больше и напряженность между ними растет.

— Пенни…

— Даниэль…

Они оба засмеялись.

— Ты первый, — сказала она на этот раз с искренней улыбкой.

— Я просто хотел сказать: я сожалею о вчерашнем разговоре. — Он помолчал, пробежав рукой по волосам. — Я ненавижу спорить, и мне очень жаль, если я расстроил тебя.

— Я тоже сожалею, Даниэль. — На этот раз Пенни помедлила, разглядывая свои руки, прежде чем встретить взгляд мужа. — Не хочу, чтобы мы ссорились, но я не могу изменить своих чувств. Я до сих пор очень сержусь на тебя, но вспоминать об этом больше не стоит.

Даниэль вновь ощутил, как в нем возродилась надежда.

— Когда ты говоришь, будто не хочешь вспоминать…

Пенни откинулась на спинку стула. Похоже, она не сознавала, как прозвучали ее слова.

— Мы не должны превратить наши отношения в постоянную борьбу друг с другом. Мы в долгу перед Габи. Да и сами заслуживаем большего.

Между ними оставалось еще так много недосказанного! Но сегодня должен быть просто ужин, без разговоров о проблемах. Даниэль надеялся — это будет романтическое свидание. Именно так он планировал их встречу. И сейчас он был просто рад возможности сидеть вместе и разговаривать с Пенни без споров и упреков.

Даниэль взял меню.

— Стоит ли нам смотреть? — спросил он.

— Нет, — ответила Пенни, радуясь, что он сменил тему разговора. — Жгучие креветки в чесночном соусе для начала и лопатка ягненка, приготовленная на медленном огне, в качестве главного блюда.

Он закрыл меню и махнул официанту.

— Прекрасный выбор.

— И вино, — добавила Пенни, явно расслабившись. — Думаю, сегодня бутылка хорошего вина будет кстати.

Даниэль кивнул:

— Ты помнишь первый раз, когда мы пришли сюда? — он не мог удержаться от счастливых воспоминаний.

— Да, — ответила она, играя краем салфетки. — Я так нервничала, но ты победил меня, накормив вкусным ужином.

— Ты уверена, что все решила еда? — засмеялся Даниэль.

Она весело улыбнулась ему, как в былые времена.

— Хорошо, возможно, я выпила больше чем обычно.

Подошел официант и предложил выбрать бутылку красного вина.

— Если я правильно помню, когда мы ушли из ресторана, тебе, кажется, понравилось кое-что во мне.

Пенни задохнувшись от смущения, прикрыла рукой рот:

— Даниэль!

— Эй, ты помнишь еду, а я помню то, что случилось позже. Разве я виноват? — он пытался не смеяться, глядя на выражение ее лица.

Они сидели молча, глядя друг на друга, пока официант наполнял вином их бокалы. Они чувствовали себя так, словно стояли на распутье, не имея представления о том, куда может привести каждая из выбранных дорог.

Даниэль поднял бокал и ждал, пока Пенни сделает то же самое, чтобы сказать тост:

— За твой приезд!

— За то, что я дома.

Даниэль помнил каждую деталь их первого вечера здесь и до сих пор чувствовал существующую между ними связь. Разница заключалась лишь в том, что когда-то он мог взять Пенни за руку, а теперь был вынужден держаться на расстоянии.

И в который уже раз после возвращения Пенни домой он ощутил боль, понимая, что потерял право прикасаться к ней.

Пенни хотела бы рассердиться на Даниэля. Вчера он так обидел ее! Она думала, что будет ненавидеть его всю оставшуюся жизнь. Оказалось, все не так…

Как было бы чудесно просто отдыхать в его компании, наслаждаться ужином и болтать о Габи! В конце концов, что бы ни происходило между ними, их объединял ребенок, которого оба очень любили. Вот только говорить о Габи сегодня не входило в ее планы.

Чего она действительно хотела сейчас, это найти мужество и спросить мужа: почему и зачем он так поступил с ней и с их семьей? Потому что, сколько бы раз Пенни ни повторяла себе, что в случившемся нет ее вины, ей не удавалось окончательно поверить в это. И теперь, когда она не злилась на Даниэля, его вчерашние слова не давали ей покоя.

Увольнение из армии для него оказалось сложнее, чем она думала. Ей тоже было нелегко — прощание со своим подразделением, с работой, связанной с опасностью и победами. Но Пенни так стремилась домой, что ей не приходило в голову — Даниэль мог чувствовать иначе, когда ему пришлось уйти из флота.

— Пенни?

Она взглянула на мужа:

— Извини, я была за миллион километров.

— Могу я задать тебе один не очень приятный вопрос?

Пенни сделала глоток вина и пожалела, что не может выпить целую бутылку для храбрости.

— Это зависит от того, о чем ты собираешься меня спросить.

Даниэль смущенно прикрыл карие глаза:

— Я хочу знать, ты когда-нибудь вернулась бы домой, если бы не Габи?

Ох, черт!

— Даниэль, я не знаю, что сказать…

Он так быстро дотянулся через стол и взял ее за руку, что она не успела помешать ему. И это оказалось так же приятно, как раньше. По его объятиям Пенни скучала каждую ночь…

— Скажи мне правду.

Она покачала головой, не в состоянии справиться с эмоциями.

— Нет, — шепнула Пенни. — Нет, Даниэль, я не могу.

Он вздохнул, но не отпустил ее руку, поглаживая пальцами маленькую ладонь.

— Ну, я рад, что ты наконец дома. Я знаю, нам будет нелегко, но я не хочу терять тебя, Пен. Я не представляю своей жизни без тебя.

Она чувствовала то же самое. Официант поставил перед ними тарелки с горячей закуской. Пенни пришлось убрать руку.

— Выглядит аппетитно, — сказала она, радуясь поводу сменить тему. — Прямо как раньше.

Взяв нож и вилку, она разрезала одну креветку пополам. Горячий, шипящий, пахнущий чесноком соус выглядел очень соблазнительно. Так и хотелось обмакнуть в него кусочек хрустящего хлеба. У Пенни от такого зрелища и аромата разыгрался аппетит.

— Ой! — Пенни подняла глаза и увидела, как Даниэль, уронив вилку, быстро открывал и закрывал рот.

Пенни не удержалась от смеха — ее муж выглядел так комично, что она выронила свой кусок хлеба.

— Даниэль…

— Горячо!

Оглянувшись, она увидела — люди за соседними столиками смотрят на них, но ей было все равно. Было дьявольски приятно просто сидеть так и снова смеяться, не думая ни о чем, кроме своего мужа и его обожженного острым соусом рта.

— Горит язык? — спросила она, глядя, как Даниэль одним глотком почти опустошил полный бокал воды.

— А ты как думаешь? — ответил он, возмущенно посмотрев на нее и подняв бровь, словно это была ее вина.

Положив вилку, Пенни поднесла ко рту салфетку, пытаясь сдержать смех. Но, как ни старалась, успокоиться не могла.

— То, что я обжегся, так смешно? — спросил Даниэль, но Пенни только захохотала еще громче — так, как не смеялась уже очень давно.

Даниэль хотел возмутиться, но не смог произнести ни слова. Не удержавшись, он расхохотался и сам. Так они и заливались смехом вместе, пока слезы не выступили на глазах. Хохот Пенни вскоре превратился в неуправляемые всхлипы, и она была уверена — теперь на них смотрят все в ресторане.

Даниэль продолжал смущенно улыбаться.

— Как мы докатились до этого, Пенни? — неожиданно спросил он, хотя лицо было по-прежнему веселым и беззаботным.

Она хотела уточнить, что он имеет в виду, хотя в глубине души прекрасно знала — что именно.

— Мы отдалились друг от друга? — предположила Пенни. — Может, ты разлюбил меня?

Он выглядел расстроенным.

— Наверное, бессмысленно извиняться, но думаю — мы слишком долго жили отдельно.

Пенни разозлилась. Печаль и горечь терзали ее, как стервятник добычу. Но она умела держать себя в руках.

— Даниэль, даже если бы ты не обманул меня, думаешь, нам было бы легко? Вернуться домой и начать жить счастливой дружной семьей, как мы всегда мечтали, словно этих долгих месяцев разлуки и не существовало?

Даниэль ответил ей грустной улыбкой. Справедливый вопрос…

После долгих часов и дней раздумий Пенни пришла к выводу: возможно, не только ее муж виноват в случившемся? Может быть, его измена лишь следствие, а причиной всему было отчуждение, возникшее между ними за время ее службы.

День, неделя или месяц, но они всегда проводили вместе лишь ограниченное время. Им слишком часто приходилось расставаться…

И она не собиралась прощать его. Да, Даниэль все еще восхищался ею и обещал хранить верность в будущем. Но…

— Пенни, я никогда не переставал любить тебя. — Он медленно протянул руку через стол, как бы спрашивая у жены разрешения прикоснуться к ней. Она не возражала. — Мы были вместе некоторое время только после рождения Габи…

Пенни не смогла сдержать слезы:

— Так мы изначально были обречены?

Выражение лица Даниэля стало жестким.

— Нет! Ты не права, Пенни. — Крепче сжимая ее руку, он покачал головой: — Это я во всем виноват. Но, возможно, нам следовало быть честнее друг с другом. Я не хотел, чтобы ты беспокоилась о нас, и всегда делал вид — у нас все хорошо. И мне кажется, ты поступала так же, чтобы не волновать меня, когда я служил на флоте.

Пенни освободила свою руку и, взяв вилку, продолжила ужин. Ее аппетит исчез, но она решила доесть, чтобы ее креветки не пропали зря.

И ей нужно время, чтобы подумать. Потому что Даниэль был прав.

— Я хочу, чтобы все шло так, как было задумано, Дэнни. Мой контракт продлили. Я знаю, это неправильно, но обязана выполнить свой долг. Мне придется опять оставить Габи, хотя это невыносимо. Что было бы, если бы ты не изменил мне, а мой контракт закончился вовремя? Поверь, я никогда не забуду того, что ты сделал ради семьи. Оставить вас с Габи ради службы в армии — самое тяжелое решение в моей жизни. И, видимо, я недооценивала то, насколько сложно было тебе… — помедлив, Пенни продолжила: — Жаль, я не поддержала тебя в трудную минуту. Не ты один виноват в том, что произошло.

Даниэль дрожащей рукой взял стакан. Пенни никогда не видела его таким раньше. Ее большой, сильный муж всегда был невозмутимым и хладнокровным. Он был высокий и крепкий, и одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять — он не тот, с кем стоит ссориться.

Но сейчас Даниэль был так смущен и уязвим…

— Честно говоря, Пенни, когда тебя послали за границу и мне пришлось отказаться от военной карьеры, я думал, что просто не переживу этого.

Теперь она видела, каких усилий ему стоило взять себя в руки, и понимала, как он страдал. Даниэль испытывал боль, а она не осознавала этого, так как была слишком сосредоточена на собственных переживаниях.

А теперь? Он сожалеет о своем выборе? Что все бросил ради нее и Габи?

В глубине души Пенни знала: она сама отказалась бы от чего угодно в этом мире ради своей дочери. Никакая жертва не показалась бы ей слишком большой.

— Мне кажется, теперь я — никто, — произнес он. — Конечно, я — папа, и это самое важное, но я уже сам не понимаю, кто я такой. Я потерял что-то очень важное, и я уже не прежний Даниэль…

— Ты ошибаешься, — прошептала она, коснувшись его щеки. — Ты остался прежним Даниэлем.

Это была правда. Не важно, из-за чего Пенни сердилась на мужа, но отцом он был изумительным, и его отношения с дочерью были тому доказательством.

А ведь она по-прежнему не могла доверять ему! Даниэль не понимал, что сделал. Независимо от того, сколько ошибок она совершила, проигнорировав его чувства и не заметив трещины, медленно разрушающей их брак, ничто не могло быть оправданием его неверности.

— Ты прежний Даниэль, которого я встретила десять лет назад.

— Тогда почему я чувствую, будто больше не знаю, кто я такой? Как будто я все потерял?

Пенни опустила руку и переставила тарелку в сторону, просто для того, чтобы что-то сделать.

— Мы должны быть вместе, — сказал он хрипло. — Я пожертвовал всем ради нас, и сделал бы это опять ради нашей семьи, ради нашего брака.

Она молчала.

— Пенни?..

— Мне нужно время, Даниэль.

Он покачал головой:

— У нас нет времени, Пен. Ты улетаешь через пять дней, и мы не увидим друг друга много месяцев.

Она и так знает об этом. Зачем он ей напоминает?

— Если мы не сможем спасти наш брак сейчас, то не сможем уже никогда. Я не уверен, смогу ли в будущем быть мужем, которого ты заслуживаешь, но пока я готов попытаться. Даже если ты не доверяешь мне теперь, не сомневайся — я буду стараться. Буду бороться до тех пор, пока ты позволишь мне.

Его тон был так категоричен, что напугал ее. На этот раз он абсолютно прав.

А если бы она вернулась домой навсегда, и однажды Даниэль сказал бы, что собирается к друзьям или, допустим, к своему брату, поверила ли бы она ему? Или теперь она всегда обречена беспокоиться? Изменив однажды, мужчина может опять обмануть с другой женщиной… Сможет ли она когда-либо смотреть в глаза Даниэлю и верить в его искренность? В правдивость его слов?

— Пенни?..

— Не дави на меня, Даниэль, пожалуйста, — попросила она. — Я не готова дать тебе ответ.

Пришел официант убрать со стола. Хотя Пенни приехала в ресторан голодная, она уже сомневалась, что справится с основным блюдом.

— Сожалею, Пенни, и повторю извинение тысячу раз, если это поможет. — Он не сводил с нее шоколадных глаз. — Я так виноват перед тобой, это просто убивает меня. Даже если мы не сможем быть вместе, мне нужно знать — ты простила меня?

— Я знаю, ты сожалеешь. — Она взглянула на него, глубоко вздохнув. Сейчас она верила ему. — Но это не облегчает ситуацию. Однажды я смогу простить тебя…

В его глазах мелькнула тень надежды. Но Пенни не намеревалась давать ему ложных обещаний, так как и сама еще не знала, что произойдет.

— Рано или поздно я смогу простить тебя, так как ты — отец моего ребенка. Но возможно ли забыть измену мужа? Я не знаю…

За столом воцарилась напряженная тишина.

— Признайся честно: смог бы ты простить неверность мне? Боль, которую я чувствую… — она замолчала, решив, что и так слишком много сказано. — Я не могу ответить тебе прямо сейчас.

От ее слов ему стало трудно дышать, но он сделал над собой усилие и через секунду вернул себе самообладание.

— Попробуем ягненка, пока не остыл? — Даниэль натянуто улыбнулся.

Она ответила ему, наполнив свой бокал вином. Может, вино поможет ей принять самое важное решение в ее жизни?

Даниэль понимал — сегодняшний вечер определит всю его дальнейшую жизнь.

Потерять Пенни для него было то же, что для смертельно больного — лишиться поддерживающего жизнь аппарата. Пенни всегда была неотъемлемой частью самого Даниэля. И у него хватит силы воли и настойчивости, чтобы все исправить!

Черт, он не раз был на краю гибели в кабине вертолета. Способность выживать у него в крови.

— Спасибо за ужин, Даниэль. Все было замечательно!

Он был благодарен жене за попытку поддерживать обычную беседу. Даниэль вообще не ожидал от нее такой сдержанности. Ей следовало накричать на него, отругать, ударить. Она чувствовала себя несчастной, и он страдал оттого, что был тому причиной.

Пенни всегда была сильной. Женщина не сделала бы карьеру в армии, если бы не обладала умом, мужеством и находчивостью. У его жены были все эти качества.

— Хочешь прогуляться, прежде чем ехать домой? Она колебалась, но снова удивила его:

— Пожалуй.

Солнце давно село, и стало прохладно.

— Пен…

— Даниэль…

Они засмеялись — второй раз за вечер.

— Посвежело, — заметил он и вопросительно посмотрел на нее.

— Я хотела сказать, что больше не собираюсь ссориться до отъезда.

Он засунул руки в карманы джинсов, не зная, что еще с ними делать.

— Я тоже не хочу ругаться с тобой, Пен.

Она обхватила себя руками, чтобы стало теплее, и ему трудно было удержаться, чтобы не обнять ее.

— Я не так долго пробуду дома, чтобы мы тратили время на бесполезные споры. — Она жадно вдохнула свежий воздух и продолжила: — Не знаю, будем ли мы снова парой, Даниэль, но я не говорю «нет». Не хочу потом сожалеть о том, что мы не были достаточно благоразумны и не попытались преодолеть наши проблемы. Не хочу быть слишком глупой и эгоистичной.

— Невозможно изменить то, что уже случилось, Пенни, но я хочу сказать…

Пенни жестом прервала его. Он замолчал.

— Мне нужно пройтись, — сказала она. Даниэль ускорил шаги, чтобы не отставать от жены. — И я должна знать подробности.

От неожиданности он вздрогнул:

— Пенни, нет!

Она остановилась и схватила его за руку, заставляя повернуться к ней лицом:

— Это не вопрос, Даниэль. Мне нужно узнать все, чтобы попытаться понять. Я не хочу спорить об этом. Я просто требую, чтобы ты рассказал.

Несмотря на прохладный воздух, струйка пота блеснула на лбу Даниэля.

Его руки в карманах стали липкими.

— Не знаю, смогу ли… Черт, это слишком… — он не хотел ранить жену еще больше.

Она бросила на мужа сердитый взгляд:

— Ты должен был подумать об этом, прежде чем напиться и заняться сексом с другой женщиной. — Она могла бы накричать на него, но ее слова прозвучали так тихо и спокойно, что он не посмел спорить дальше.

Пенни права. Если она хочет знать, то он должен рассказать ей.

— Хорошо! — выкрикнул он, догоняя ее. — Хорошо, — повторил он уже мягче.

— Не смотри на меня, — попросила она, глядя вперед и ускоряя шаг. — Просто ответь мне и не извиняйся. Не говори лишнего, расскажи то, о чем я прошу.

Он кивнул, хотя она не могла этого видеть.

— Где ты познакомился с ней?

Это будет гораздо сложнее, чем он думал. Ему легче умереть, чем рассказывать жене…

— Мы с ребятами отмечали их возвращение с задания, — начал он, вспоминая подробности того вечера. Он был омерзительно пьян и, слушая разговоры товарищей об армейский делах, чувствовал себя как отправленный на скамейку запасных игрок, бывший когда-то сердцем команды. — Потом все ушли, и в баре я остался последним.

— Как ее имя?

Нет! Ни к чему эти детали…

— Пенни…

— Ее имя. — Она настаивала.

— Карен.

— И что было такого особенного в этой… — она поколебалась, как будто не могла выговорить имя той женщины, — Карен?

От звука ее голоса у Даниэля сжалось сердце.

— Я был мертвецки пьян, и мы болтали… Она тоже была пьяна. — Он взглянул на жену и удивился безучастному выражению на ее лице, словно она пыталась собрать факты, не осознавая их реальности. — Она недавно овдовела, я был одиноким и несчастным… И в конечном итоге мы как-то оказались у нее дома. Мы разговаривали и поняли, что оба очень одиноки… И как-то все это и произошло…

— Вы провели вместе всю ночь?

Нет. Он сбежал так скоро, как только смог, почувствовав раскаяние в тот же момент, когда осознал, что наделал. Та женщина не заслуживала быть покинутой таким образом, но он просто не знал, что еще мог сделать. Даниэля терзали печаль и чувство вины, так что он не нашел ничего лучше, чем просто уйти. Им обоим было одиноко в тот вечер, но он не скрывал, что женат.

Все случилось только по его вине. Он не пытался оправдать себя.

— Я быстро ушел. Я имею в виду… ну… — Даниэль не знал, как объяснить. — Я не хотел ее обижать. Она не виновата ни в чем. Но я был настолько отвратителен сам себе, что просто ушел. Клянусь, я больше никогда не встречал ее и не слышал о ней. Это была самая большая ошибка в моей жизни…

Пенни уронила на него холодный отрешенный взгляд.

— Оставь меня, Даниэль, — попросила она.

— Я не уеду и не оставлю тебя здесь одну.

Даниэль услышал странный звук, похожий на болезненный смех.

— Отлично. Оставь мне ключи и отправляйся домой. Мне нужно побыть одной.

Он не знал, что сказать. Следует ли пытаться успокоить Пенни, сказать опять, как он раскаивается, чтобы она поверила.

Он так обидел ее…

Даниэль смотрел на ее сосредоточенное лицо и понимал — перед ним сейчас не его жена, мягкая, привлекательная женщина, на которой он женился когда-то. Это был несгибаемый солдат, который мог преодолеть любое препятствие на своем пути, который решал вопрос жизни и смерти.

— Дай мне ключи, Даниэль, или уйди к черту с моей дороги! Мне нужно время, я просто не могу смотреть на тебя сейчас.

Даниэль больше не колебался. Достав ключи из кармана, он протянул их Пенни. Она взяла ключи, не касаясь его ладони, и, не сказав больше ни слова, пошла прочь, расправив плечи.

Через несколько минут Пенни исчезла из виду и он остался один.

Ночь окружила его, голоса людей затихли, как будто, кроме него и Пенни, на улице никого не было. Его жена ушла от него, и он заслужил это. Так же как она заслужила знать правду — вот почему он все честно рассказал ей. Сам Даниэль не хотел вспоминать ту ночь. Но может быть, теперь ей станет легче?

Хотя, вспоминая выражение лица Пенни, он сомневался в этом.