Во власти Бешеного

7

Утро началось внезапно.

Я не сразу вспомнила, что сегодня выходной, и на работу идти не нужно. Хотя у нас частенько случались планерки по субботам… Но, наверное, не в этот раз.

Далеко не сразу поняв, что именно меня разбудило, я распахнула глаза и какое-то время сонно пялилась в потолок. Телефон! Он трезвонил не умолкая, пока я не опомнилась и не нажала принять вызов. На экране светилось мое любимое фото.

Я едва не расплакалась, услышав в трубке голос Чижика:

– Лия?

Ну а кто же еще!

– Чижик? Ты куда пропал? – заторопилась я, боясь, что он просто исчезнет, как и до этого все его вещи из моей квартиры, – я пришла вчера, а тебя нет, трубку не берешь, на сообщения не отвечаешь…Что я должна думать?

– Лия…– его тон мне не понравился, – мы расстаёмся.

– Что?

Пальцы задрожали, и я сцепила их на металлическом корпусе телефона, чтобы не уронить его на пол. Снова.

– Да, прости, я давно об этом думал, но вчера решил, что хватит ходить вокруг до около. И…наверное, тебе будет лучше поискать другую работу. Я переведу остаток денег на карту, не переживай. Ключи оставил в почтовом ящике.

– Почему? – прошептала я, чувствуя, что падаю куда-то в глубокую ледяную бездну. Падаю, лёжа в собственной кровати.

– Давай поговорим об этом как-нибудь потом, ладно? Я пока не готов. Просто я так чувствую, Лия. Прости меня, пожалуйста.

– Это другая девушка?

– …Нет, – ответил он пару секунд спустя, и я поняла, что он врёт.

Значит другая. Ну что ж.

– Прощай, Чижик, – проскрипела я, не узнавая собственный голос и отключилась.

Телефон полетел на пол. Благо, ковер смягчил падение. Иначе очередная встреча с твердой поверхностью его бы просто доконала.

Как же так…

Сон испарился, словно и не было. Полежав какое-то время, тупо глядя перед собой, я со вздохом поднялась и поплелась в ванную. Чувства притупились, словно их щедро полили анестетиком. Вода смыла остатки сонливости, и привела в порядок мысли. Ну, как привела…хотелось верить, что после душа мне стало лучше.

Самообман - великая вещь.

Запах кофе показался настоящим блаженством. Наполнив свою любимую кружку, я уселась на подоконнике и принялась возвращать себя к жизни. За окном бушевало прохладное весеннее утро, на деревьях пробивались первые листочки, а в кронах шелестел ветер. Обычный день.

Ах, если бы.

Часы показывали девять утра, и оттого людей во дворе почти не было. Только какой-то парень с собакой, да спящий на лавочке бездомный. Чувствовалась в этом до боли привычном пейзаже какая-то неправильность, но я не могла понять какая, да и не стремилась.

Мысли были заняты другим.

Год – это ведь не так много… Каких-то двенадцать месяцев. Самые долгие в моей жизни отношения. И единственные, в общем-то. До Чижика у меня никого не было. Не считая, конечно же, Влада… Но о нём лучше и не вспоминать.

Неужели я оказалась настолько слепа, что проворонила измену? Не такая уж я и опытная в общении с мужчинами, но до сегодняшнего дня ничего не предвещало беды. Не было ни малейших изменений в наших отношениях. Ни претензий, ни косых взглядов…ничего, что могло бы заставить меня задуматься.

Чижик всегда был одинаково ласков, стремясь порадовать и угодить мне во всём. И тут вдруг, как гром среди ясного неба…

Да, мы работали в основном отдельно, практически не видя друг друга и встречаясь лишь по вечерам. Чижик проводил выездные совещания, устраивал встречи и налаживал контакты, тогда как я ездила к клиентам и совершала важные звонки по фактам свершившихся сделок.

Но я всегда знала, где он и с кем. У меня и в мыслях не было в чем-то его подозревать. Глупо? Хотя выходные у него частенько тоже оказывались рабочими. Но на то он и гендир. Или это я чересчур наивна?

Вернувшись в спальню, подняла с ковра телефон и набрала секретаршу. Трубку взяли не сразу.

– Вика?

– Лия Даниловна? – протянула она удивленно.

Наверняка решила, что больше меня в офисе не увидит. Но не увидит – не значит не услышит. Я продолжила:

– Ты знаешь что-нибудь про любовницу Евгения Валерьевича?

Та засопела, то ли задумавшись, то ли в шоке от моей прямоты.

– Про вас, Лия Даниловна?

Я едва не рассмеялась. В отличие от меня, эта прожженная сплетница знала всё и обо всех, посвящая сплетням большую часть рабочего времени.

– Нет, не про меня, Вика. Про другую, новую.

– Но я ничего не знаю про другую. У него были только вы.

Была. Это определяющее слово.

– Спасибо, Вика, – бросила я, отсоединяясь.

Выходит, Чижик мне соврал. Из груди вырвался тяжелый вздох. Но ведь это его выбор, не так ли? Нам было хорошо вместе, даже очень. Но, видимо, что-то его сильно не устраивало, раз он решился все бросить вот так, одним днём. Спасибо, хоть позвонил.

А может, мне наврал не только он, но и Вика… Мы с ней никогда особо не дружили.

Голова разболелась от мыслей. Достав с полки таблетку, я запила ее кофе и замерла, вдруг кое-что вспомнив.

Где-где он оставил ключи? В почтовом ящике?!

Обув шлёпки, я метнулась в коридор, прильнула ухом к двери и прислушалась. Тишина. Рискну, пожалуй…Туда и обратно. Иначе последствия могут быть куда круче. Ведь почтовый ящик у нас не запирался никогда.

Бесшумно спустившись на первый этаж, я быстро распахнула железную створку и замерла на месте. Ключей не было. Обманул…или?

– Лия Даниловна, – констатировал за спиной смутно знакомый мужской голос.

Вздрогнув, я сглотнула и медленно обернулась.

– Здравствуйте, Борис.

– Здравствуйте, – невозмутимо отозвался этот огромный мужчина. Правда, в уголках его губ таилась тщательно сдерживаемая улыбка. Смешно ему…

Боялась ли я? До чертиков. Но где-то там, глубоко в душе. Страх спрятался подальше, уступив место боли и разочарованию. Но я не собиралась показывать, как мне плохо. Особенно этому прислужнику.

– Это вы взяли ключи из моего почтового ящика?

– Боюсь, что так.

– С какой же целью вы это сделали, позвольте узнать?

– Я должен отвезти вас к Владиславу Кирилловичу.

Тяжко вздохнув, я беспомощно огляделась. Но на этот раз никто не спешил вызволять меня из очередной передряги.

– Полагаю, переодеться вы мне не дадите?

Тот покачал головой. Кто бы сомневался.

– В таком случае ведите.

И будь, что будет…

Теперь я поняла, что именно зацепило взгляд в привычном виде двора. Картину портил большой черный внедорожник, припарковавшийся у единственного выезда. Меня караулил, не иначе. Ну что ж, сама попалась.

Усевшись в незнакомый салон, я поплотнее запахнула халат и уставилась в тонированное окно. Бугай занял водительское кресло и тут же активировал центральный замок, заставляя меня мрачно усмехнуться. Как будто далеко я убегу в этих растоптанных шлёпках…

Мотор заурчал, услужливый Боря включил приятную музыку и повез меня своему жестокому хозяину.

Недолго бегала.

И по мере того, как приближалась цель нашей поездки, в моей душе все сильнее клокотала злость. С каждой секундой я всё отчетливей осознавала, что вляпалась по самое не хочу. За что и почему? На эти вопросы мог ответить только один человек, и вскоре я собиралась их ему задать.

Через полчаса меня выгрузили у знакомого офисного здания, как и вчера, оказавшегося пугающе пустынным.

А вот сегодняшняя я сильно отличалась от себя вчерашней. В халате и тапочках, с распущенными волосами и без грамма косметики. В душе теплилась крошечная надежда, что Влад меня не узнает. Но и она разбилась на осколки, стоило нам подняться на нужный этаж.

Едва распахнулись створки лифта, Бешеный рванул навстречу. Лишь неимоверном усилием воли я заставила себя не отшатнуться.

– Боря, в чём дело? – были первые его слова, пока Влад ощупывал меня своим обеспокоенным взглядом, – почему она в халате?

***

– В парадной поймал, Владислав Кириллович, – отрапортовал довольный собой Боря.

Влад раздраженно закатил глаза, жестом отсылая его прочь.

Мы остались одни, но мужчина не спешил делать движений навстречу, просто стоял, разглядывая меня, как диковинную зверушку. Где-то, судя по звуку, в другой комнате, запиликал телефон, но он не обратил на него внимания.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил настороженно, на что я едва не рассмеялась в голос.

Глубоко вздохнув, поняла, что сейчас просто взорвусь. И не стала себя сдерживать.

– Как я себя чувствую? – прошептала срывающимся голосом. – А как я могу себя чувствовать?! Меня увезли из дома без спроса, хочу ли я этого или нет, в одном халате и тапках, потому что всемогущий Владислав пожелал меня видеть! Зачем ты опять влезаешь в мою жизнь? Почему сейчас, когда у меня всё только наладилось?!

Тот недоуменно выгнул тёмную бровь. Ну ещё бы, как ему понять мою беду, ведь это же он, всесильный Владислав! Его никогда не дергали из дома в одном халате на встречу с кем то, кто во всех смыслах сильней и творит, что пожелает, совершенно не считаясь с чужими желаниями.

– Плохо! Я себя чувствую очень плохо! И пока ты рядом, иначе быть не может!

Мужчина шагнул вперёд, но я оттолкнула его руки.

– Не трогай меня! Не прикасайся!

Тот сжал челюсти, напрягая желваки, но меня было не остановить. Больше не хотелось быть бессловесной напуганной жертвой. Даже у маленьких, загнанных в угол мышек бывают острые зубки.

– Если тронешь, я за себя не отвечаю!

Меня потряхивало от волнения и злости. Казалось, коснись он сейчас, и я его просто искусаю.

– Лия…

Я даже не старалась успокоиться, ещё секунда - и накроет нервный срыв. Слишком многое на меня свалилось за эти неполные два дня. И всё благодаря одному единственному человеку, что стоял сейчас на расстоянии вытянутой руки.

– Почему? Зачем ты это делаешь, м-м? Что я тебе сделала, за что ты так со мной?!

Он молчал, с беспокойством глядя на меня сверху вниз. Наверно размышлял, стоит ли вызвать очередную скорую сейчас, или же чуть повременить.

– Что, нечего сказать? – я подняла взгляд, кусая губы, – это ведь твоих рук дело, да? Чижик, мой парень. Это из-за тебя он сбежал?

– Сбежал? – мужчина странно ухмыльнулся, – если чижик, то скорее улетел.

И я сорвалась.

Толкнула его в грудь со всей силы, на которую была способна. Но тот лишь шагнул назад, ловя мои запястья.

– Ты! Что я тебе сделала?! Зачем ты лезешь в чужую жизнь?? Да кто ты такой вообще?! – кричала я, пытаясь вырвать руки из захвата. И он мне позволил.

Я продолжила толкать его в грудь, до боли, до исступления, пока не отбила ладони.

– Молчишь, нечего сказать?!

Мне не нравился его взгляд. Понимающий, тревожный. Он словно жалел меня. Жалел, и не мог ничего поделать. Ну, или просто не хотел.

– Продолжай, я это заслужил.

Тяжело дыша, я тут же замерла, как вкопанная. Признал. Значит и правда... А может, ему даже нравится моя злость, мои эмоции? Невольно вздрогнув, я отступила назад.

– Я ухожу.

– Нет.

– Это не вопрос!

Но он был быстрее меня. Быстрее и в разы сильней. Не успела развернуться, как меня поймали в стальные объятия, не вдохнуть. Кажется, за всей своей злостью я совсем забыла, с кем имею дело.

– Ты никуда не пойдешь. Всё, набегалась, куколка, – зашептал он мне в ухо, не давая сделать малейшего движения. – Я тебя поймал. Ты моя. Злишься? Правильно, я виноват, ты меня наказала. Накричала, ударила. А ведь я никому и никогда не позволял такого делать. Никому, кроме тебя…

Я зажмурилась, слушая собственное сердце. Этот шепот действовал на меня магически. Наверное, таким же голосом успокаивают разбушевавшихся диких лошадей. Голосом, а ещё лаской.

Крепко сжимая меня за плечи одной рукой, другой рукой Влад трепетно гладил мои волосы, прижимая голову к своей груди. Я слышала, как тяжело и гулко бьется его сердце, чувствовала до боли знакомый аромат пряного цитрусового парфюма, и понимала, что схожу с ума.

– Что ты… – выдохнула, давясь собственным дыханием, – собираешься со мной делать?

Он замолчал, разворачивая к себе и легонько убаюкивая в крепких руках.

– Что я могу с тобой делать, куколка? Только любить.

Любить? Хорошая же у него любовь…

– А как же наказание?

Он усмехнулся мне в волосы и медленно выдохнул:

– Будем чередовать… Ты запала мне в душу с того самого дня, – я прикрыла веки, слушая его бархатистый шепот и греясь о твердую грудь. – Просто увидел тебя и пропал. Никогда не думал, что такое вообще бывает…тем более с такими, как я. Хотел наказать воровку, а наказал себя сам. Ты не представляешь, что было со мной, когда я понял. И потом, когда ты сбежала, и весь этот год, пока тебя искал. Пол страны перерыл, пока нашел. Моя куколка, моя девочка…

Угу. Нашел и сломал мне жизнь. Разбил вдребезги. И даже сейчас, практически признаваясь в любви, он думал только о себе. О том, что чувствовал и переживал он сам, без оглядки на мои ощущения. Просто ему было наплевать.

Однако бороться сил просто не осталось. После недосыпа и всего пережитого стресса мне хотелось лечь и уснуть. Как будто я могла себе это позволить теперь.

Сама не поняла, как мы очутились в другой комнате. Даже не увидела в какой. Здесь царил прохладный сумрак, окна были плотно зашторены. Влад уложил меня на мягкую поверхность незнакомой кровати и лег рядом, продолжая гладить по волосам, как маленькую.

Его темные глаза поблескивали в полумраке, практически с ним сливаясь. Он был так близко, но не спешил ничего предпринимать, и я расслабилась. Зря. Потому что это оказалось затишьем перед бурей.

7\3

Стоило лишь закрыть глаза, как он напал. В буквальном смысле.

Стремительно приблизившись, мягко и обезоруживающе коснулся губами моих губ. Я вздрогнула от неожиданности и распахнула глаза, но его руки уже скользили по моему телу, по-хозяйски распахивая тонкую преграду в виде халата. Слова были излишни.

Влад брал то, ради чего всё это и было затеяно.

Видимо, столь властные, пресыщенные жизнью люди не могут иначе. Им всё и всегда достается просто так, без каких-либо усилий. И потому они ищут эмоции, или создают их сами. Без эмоций для них жизнь скучна и неинтересна.

Я была для него такой эмоцией. Чем-то недоступным и ускользающим, что очень хотелось заполучить. И вот он получил.

Голова шла кругом. Этот мужчина заполнил собой все мое пространство. Не давая опомниться, он целовал так, словно это был последний поцелуй в его жизни. Я задыхалась, беспомощно цепляясь за твердые плечи. Меня, как волной, накрыло безжалостным чувством дежавю.

Примерно так оно всё и было тогда… Наверное, только ради повторения этого опыта я и не пыталась сопротивляться. Пусть теперь компенсирует всё, что натворил. А натворил он немало.

С Чижиком было совсем иначе. Честно говоря, заводя те отношения, я очень хотела забыть ту самую первую свою ночь. Сравнить и понять, что не так уж с Владом было и хорошо. Но забыть не получилось.

– Почему ты не сказала? – шептал он, горячо касаясь губами моих щек, век, уголков губ, скользя ими вдоль виска, – почему не сказала, что тогда со мной был твой первый раз?

– А ты бы послушал?

Мужчина хрипло застонал и отстранился. Сев сверху, зафиксировал меня под собой и принялся ожесточенно стягивать рубашку. Я тяжело дышала, с мрачным удовлетворением наблюдая за его движениями. Глаза быстро привыкли к темноте.

При одном взгляде на это мужественное, безумно красивое брутальное тело мне становилось не по себе. Так нельзя… Так просто нельзя! Ну почему это должен быть именно он? Не милый добрый Чижик, не кто-то ещё, внимательный, любящий и заботливый, а этот…

В груди снова закипала злость, и когда Влад избавился от одежды и снова навалился сверху, я решила ему мстить. Хочешь эмоций? На, получи!

Тогда, год назад, я даже не поняла, как так вышло. Я ждала боли и крови. Но первого не было точно. Уж не знаю насчет второго…скорее да, раз Влад всё понял. Может, виновато вино, а может этот мужчина оказался настолько умелым любовником… Хотя, кого я обманываю, таким он и был.

Я не могла его забыть, весь этот несчастный год мечтая снова очутиться в этих руках. Воспоминания о прикосновениях, сладком аромате разгоряченного тела и хриплом шепоте сводили с ума. Как кошка, я едва не выла по ночам, мучая себя мыслями о том, что он обнимает другую. И даже Чижик не мог решить проблему… Это было просто не то. Не те руки, не тот запах и голос.

Не то всё.

А вот теперь то. Влад был как цунами, в долю секунды смыв из моих воспоминаний песочный замок под названием Чижик.

Я не могла отрицать, что безумно хотела этого мужчину. Только его и никого больше. Но быть рядом с этим наглым самовлюбленным эгоистом на постоянной основе? Ни за что!

Хотя… быть рядом он и не предлагал. Так может на том и сойдемся?

Домашняя маечка треснула по швам, а белье отлетело куда-то в темноту. По моей коже побежали электрические разряды. Я кусалась, царапалась и рычала, выгибаясь дугой в чужих руках. Тех самых, по которым так скучала, но никак не хотела себе в этом признаться.

Любовью это не выглядело от слова совсем. Чем угодно, кроме неё. Страстью, борьбой, противостоянием собственным желаниям. И это было куда сильнее меня, определённо. Сильнее всего.

Влад превратился в зверя. Ласкового, но беспощадного. Он вымещал на мне всю обиду и злость, всю тоску и нежность, на которые был способен. Сминая, подчиняя и не оставляя на моем теле ни одного участка, где ни побывали бы его губы или руки.

Кажется, мы оба сошли с ума.

Сжав запястья, он приподнял мои руки над головой, пригвоздив их к мягкой спинке кровати, пока пальцы другой танцевали где-то внизу, будя во мне какие-то поистине животные инстинкты.

Я целовала его сама, жадно и исступленно впивалась ногтями и зубами в смуглую кожу. Это была месть за мою собственную к нему слабость. Но, похоже, Владу так даже нравилось… Невозможный…сумасшедший, бешеный…

– Ты моя, – рычал он хрипло, до отказа наполняя меня собой и вдруг останавливался, заставляя выгибаться навстречу. – Чувствуешь? Только моя! Скажи, чья ты.

– Твоя, – стонала я, кусая губы.

– Моя девочка…

И так бесчисленное количество раз.

А потом был взрыв и фейерверк, сотни танцующих перед глазами звезд и теплая, густой патокой разливающаяся в душе и теле сладость. Хотелось плакать, смеяться и обнимать весь мир. Но рядом был только Влад, и он обнимал меня, снова гладя по взмокшим волосам, целуя их и жарко шепча:

– Теперь я тебя никуда не отпущу. Ты моя. Только попробуй сбежать. Найду и накажу. Переедешь ко мне. Я куплю тебе машину. Будешь ходить по магазинам и заниматься чем сама захочешь. Найму тебе охранника…

Я слушала, и мне снова хотелось смеяться, но на этот раз не без горечи. И снова здравствуйте... я, я, я… Поинтересоваться моим мнением он как обычно забыл.

– Я не хочу жить с тобой, Влад. Я самостоятельная взрослая женщина и у меня есть свои жела…

Договорить мне не позволили, снова прижимая к кровати и затыкая рот поцелуем, ясно давая понять, что для него я лишь кукла. А куклам слова не давали.