Водоворот

2

Когда на следующий день Пола подъехала к месту встречи в своем потрепанном «чеви», Том ждал у тротуара, прислонившись к «порше». Очевидно, для повседневных нужд «кадиллак» не годился.

Что же касается самого Тома, вид у него был совсем не будничный. В своих серых брюках и темно-синем трикотажном спортивном пуловере он выглядел свежим и бодрым, несмотря на тридцатиградусную жару.

— Привет! — Пола взяла свою пляжную сумку и выскользнула из машины.

Оглядев ее, Том присвистнул, чем озадачил молодую женщину.

— Я что, не так одета?

Может быть, действительно слишком смелое решение: шорты, облегающий открытый топ и босоножки на высоких каблуках?

Но ее миллионер был, как и накануне, то ли безразличен, то ли снисходителен. Одну руку опустил на обнаженные плечи «жены», другой взял у нее сумку.

— Как раз для вечеринки на пляже. Мужчины будут с удовольствием на тебя глазеть, а женщины не станут возражать, потому что ты — моя жена.

— Но вдруг я допущу какой-нибудь промах? — спросила Пола, пока Клинтон усаживал ее в свой спортивный автомобиль. — Предположим, ляпну, что я работаю, или проговорюсь о своей соседке по комнате?

Том завел мотор и включил кондиционер.

— Ты и твоя бывшая соседка по комнате, несмотря на изменения в твоей судьбе, все еще близкие подруги, потому ты так ее и называешь. Что же до работы, то ты имеешь в виду добровольную работу. Благотворительность.

— Раз уж речь зашла о моей соседке по комнате, то Салли считает все наши мистификации сплошным безумием.

Это был еще очень мягкий пересказ мнения пугливой Салли! Едва та узнала, что Пола умудрилась поставить под угрозу их новый контракт, то просто пришла в ярость.

— Конечно, безумие, — беспечно согласился Клинтон. — Однако, дорогая, нужно научиться судить о событиях по их результату.

— Ты говоришь, как мой бывший муж, проигравшись на бегах.

— Нет, я не ставлю на лошадей. Слишком уж невелики шансы. Вариант, мелковатый для меня.

— А что, если ты не получишь ссуду?

Лицо у Тома сразу стало жестким.

— Деньги я в любом случае достану… Не знаю как, у кого, но достану.

— Насколько я могу судить, ты попал, видимо, в отчаянное положение. Тебя преследует мафия или что-то в этом роде?

Том рассмеялся. Возможно, смех был несколько искусственным.

— Нет, я… Сейчас я полон интересных планов. Если б я раньше не был так занят собой… Если б не упустил времени и не очнулся слишком поздно… Но, учти, я легко не сдаюсь.

Планы! И у этого тоже — планы… Не такие ли, что были и у Микки? Всегда расчет на что-то невероятное, недостижимое…

Нет уж! С нее достаточно слышать про планы и жить ожиданием их выполнения. Сыта иллюзиями по горло. Уж если выходить замуж, то за человека, на которого можно положиться.

Посмотрела на профиль Тома: насмешливый изгиб губ, огонек в глазах, настрой на приключение. Типичный игрок! Только ставки выше, чем у Микки, банкрота во всем и на все времена.

Сердце ждет, что явится кто-то солидный и надежный, полюбит, убережет от бед.

— Вчерашняя встреча с Йенсенами далась мне не так легко, как я думал, — нахмурился Клинтон. — У меня вся спина и шея занемели. Нельзя немного прямо на ходу помассировать?

— Отчего же? Можно. — Дорога неблизкая, будет чем заняться. К тому же искусству массажа она училась и преуспела в этом деле.

Она встала коленями на сиденье и зажала его плечевые мышцы в крепкую щепоть. Потом принялась жестко растирать их.

Мужчина зачастую только притворяется сильным, а посмотреть… Господи, какой же у него затылок уязвимый. Волосы красивые. Когда их стриженые концы ощущает рука, возникает чувство некоторой интимности.

— Ужасно приятно. — Том полузакрыл глаза, но продолжал следить за дорогой. — Не останавливайся.

Пола потянулась, чтобы достать до мышц шеи. При этом грудью случайно коснулась его руки и, к своему смущению, почувствовала, что нечаянное движение отозвалось в ней внутренним волнением: грудь напрягалась, участилось дыхание.

Есть надежда, что мужчина ничего не заметил. Продолжая делать массаж, молодая женщина ощутила, что мышцы его постепенно расслабились.

— Ну как? — наконец спросила она. — У меня уже пальцы устали.

— Замечательно. Послушай, я согласен на массаж в любое время суток, делай мне его как можно чаще.

Та засмеялась.

— Мы с Салли зарыли свои таланты. Вот если бы работать нам массажистками — куда больше удалось бы получать.

— Ну, если ты сумела сейчас попасть в такую передрягу, представляю, что натворила бы при столь близком контакте с клиентом, — заметил Том.

Его легкомысленный тон не был поддержан спутницей, та молча уселась на место, внимательно вглядываясь в заоконное пространство.

— Посмотри-ка, тебе не кажется, что туман чересчур густой?

— Да, вижу. Вспомнила, ведь сегодня по радио предупреждали о возможном тумане. Не гони так быстро!

Когда они подъехали к Санта-Монике и повернули к дороге, ведущей в Малибу, небо потемнело, в воздухе явно ощущался запах гари.

— Никакой это не туман, горят кустарники. Настоящий пожар! — взволнованно проговорила Пола.

Том включил радиоприемник. Им пришлось прослушать три рекламных объявления и обзор событий из Вашингтона, прежде чем диктор сообщил то, что они и хотели узнать. В горах Санта-Моники и каньоне Топанга бушуют два больших пожара, которые пока не удается сдержать.

— Может, нам следует вернуться? — с тревогой в голосе сказала Пола. — Разве не тут несколько лет назад такой же пожар дошел до самого моря?

— Вот так так! Неужели отважная женщина, которую я выбрал себе в жены, струсила? — усмехнулся мистер Клинтон.

— Ничего я не струсила! В Южной Калифорнии пожары не редкость. Но мне известно, что сухие кустарники способны нести огонь на большое расстояние, а при определенных погодных условиях он захватывает и населенные пункты.

Тем временем диктор бесстрастным голосом сообщил, что сегодня погодные условия именно такие, когда опасность распространения огня велика; жара, сильные ветры…

Ну и пусть себе! Не страшно! Еще неизвестно что лучше — провести выходной с Салли на пляже среди бандитского вида подростков и тучных матрон или же путешествовать с Клинтоном в «сложных погодных условиях». Когда еще удастся посмотреть на один из сказочных домов взморья, знаменитого тем, что там обретаются нынешние и угасшие кинозвезды!

«Порше» проехал через городок Малибу. Жаль, конечно, что из машины видна лишь аллея, ведущая к музею Дж. Пола Гетти. Деревья мешают рассмотреть сам музей. Один раз ей повезло побывать в нем; надо сказать, произведения искусства произвели на нее куда меньшее впечатление, чем само здание, являющееся, насколько помнится, точной копией римской виллы первого века.

Пола давно мечтала съездить в Европу, однажды они с Микки даже собрались поехать туда, но в последнюю минуту муж проиграл на «верняке». Смешно вспомнить: лошадь звали Франция! Та пришла предпоследней и унесла с собой предназначенные для поездки деньги.

Том направил машину по частной дороге, ведущей в сторону океана. Охранник сверил их имена со списком и подсказал, как ехать.

Просторный дом стоял в уединенном месте. Когда они подъезжали к нему, Пола заметила на пляже группу людей.

— Мы опоздали? — спросила она. — Который час?

— Почти десять.

Как раз вовремя. Йенсены поднялись по горе им навстречу, за ними шли две другие пары. Карл и Мэри Саммс были почти одного возраста с Йенсенами, как и хозяин дома Джимми Конрад. Но его жена, рыжеволосая красавица по имени Анжела, выглядела такой юной, что Пола в свои двадцать семь лет почувствовала себя староватой.

Если мужчины приветствовали Тома довольно сдержанно, то этого нельзя сказать о женщинах: Луиза и Мэри тут же взяли Полу под свою опеку и повели на кухню, чтобы та выпила чаю со льдом. Рядом легко шагала в своих дорогих итальянских сандалиях Анжела, всем своим видом показывая, что очень рада приезду молодой гостьи.

Пола прислушивалась к разговору о пожарах и погоде, а сама с интересом осматривалась вокруг. Дом огромный, хоть и невысокий, выстроен в испанском стиле, комнаты сияли паркетными полами и яркими пятнами иранских ковров. Везде плетеная мебель. Пола готова спорить, что убирается здесь не Анжела.

Под предлогом необходимости переодеться юная хозяйка увела новую гостью в туалетную комнату. Видимо, занудные разговоры степенных дам ей изрядно надоели. Теперь вся надежда на миссис Клинтон.

Туалетная комната располагалась рядом с хозяйской спальней, одна стена которой представляла собой дверцы огромного шкафа. Анжела раздвинула дверцы, чтобы достать свой пляжный костюм… О, что открылось здесь взгляду несчастной гостьи! Бесчисленное количество платьев явно от знаменитых модельеров, несметное число роскошных шуб… Тяжелое испытание для поддельной миллионерши, которая тщетно пыталась уговорить себя, что она выше зависти.

«Пожалуй, я сделаю на одном из своих форменных халатов мутоновый воротник», — такую горькую шутку адресовала она самой себе.

— Мне так опротивели эти бесконечные разговоры о бизнесе! — заявила Анжела и, нимало не смущаясь, скинула с себя белые брюки и блузку. — Давно вы с Томом женаты?

— Недавно, — ответила «новобрачная» и тоже принялась переодеваться. — А вы?

— Два месяца, — с довольным смехом сообщила хозяйка. — Правда, здесь потрясающее местечко? Знаете, ведь я была официанткой в баре. И хорошей. Честное слово! Я этого не стыжусь…

— Надеюсь, что нет.

А что бы ты, бывшая официантка, сказала, если бы узнала, что перед тобой уборщица? Пожалеем уши хозяйки и нервы хозяина. Анжела наверняка все разболтает своему старичку, если той наговорить лишнего.

Купальник, выбранный гордой официанткой, представлял собой нечто микроскопическое темно-зеленого цвета, кстати, цвета, который удивительно шел к малахитовым глазам и темно-рыжим волосам юной дамы. Посмотришь на такую и сразу поймешь, почему в нее влюбился степенный Джимми.

Купальник же гостьи как нельзя лучше подчеркивал целомудренную скромность семьи Клинтон — закрытый, с расчетом на самый консервативный вкус. Но это на первый взгляд. А на второй — тот же купальник, кстати, темно-розовый, как нельзя лучше сочетался с белокурыми волосами его обладательницы. Третий, особо внимательный взгляд заметил бы, что скромность туалета несколько преувеличена, есть некоторая свобода для груди, а бедра открыты так, что ноги казались на несколько дюймов длиннее, чем им назначено природой. Но все-таки скромность сегодня превыше всего, и потому поверх наряда наброшена прозрачная светло-розовая туника.

— О, какой прекрасный купальник! — У Анжелы столь изысканная обнаженность вызвала откровенное восхищение. — Боже, как я рада, что уик-энд не будет таким занудным, как я думала. Жалко, что вы, ребята, не сможете остаться до завтра. Твой муж просто прелесть. Ужасная жарища, правда?

Слова, не упорядоченные контролем мысли, беспечно и быстро выпаливались милой хозяйкой.

Мне нужно быть более осмотрительной, чем обычно, предупредила себя Пола, следуя за Анжелой. Через внутренний дворик они вышли прямо к пляжу. В присутствии этого дитя природы легко забыться и сболтнуть что-нибудь такое, о чем впоследствии придется пожалеть.

У открытой жаровни хлопотала пара мексиканцев, облаченных в белую униформу, а гости сидели вокруг в шезлонгах. Луиза и Мэри переоделись в закрытые купальники с маленькими расклешенными юбочками. На мужчинах были майки и плавки.

Пола подошла к собравшимся, машинально отвечая на приветствия. Но никто не задержал ее взгляда. Где же ее так называемый «муж»? Тот лежал в шезлонге, костюмом не отличаясь от своих потенциальных компаньонов, но как же он не похож на них! Влажная майка обтянула его прекрасной лепки торс. Четко, рельефно обрисовывались широкие плечи, выпуклые мышцы рук, бедер… Ну просто глаз не отвести…

Когда Пола приблизилась к нему, Том сел и с явным одобрением окинул фигуру «жены».

— Дорогая, пива?

Молодая женщина не без удовольствия отметила про себя, что в этом мирке торжествующего аскетизма нашлось место хотя бы для пива. Не утешаться же по примеру Анжелы консервированной водой?

— Спасибо. С удовольствием. — Она уселась на пляжный стул и наградила всех радостной улыбкой.

Дамы терпеливо молчали, слушая вполуха, о чем говорили мужчины. Спорт, техника, политика…

Пола не сразу поняла, что они стараются вызвать Тома на откровенность. Проверить состояние его дел они, несомненно, поручили своим бухгалтерам, теперь же пытались выяснить, подходит ли он.

Анжела беспокойно ерзала на своем стуле и беспрерывно пила какую-то диетическую воду. Совсем юная… Сколько ей может быть? Года двадцать два — двадцать три… По виду мужу в дочери годится. Интересно, насколько их брак окажется прочным? Однако при чем здесь возраст! К примеру, она, Пола Уорд, ровесница Микки, и какая для нее в том польза?

— Жарко! Давайте искупаемся!

Юная жена встала и схватила стареющего мужа за руку. В отличие от двух его партнеров Джимми был поджар и строен, а седеющие волосы придавали ему благородный и респектабельный вид. Возможно, Анжела, выходя за него замуж, пыталась, как многие женщины, найти в нем надежность и основательность.

— Конечно, ступайте первыми, — сказал мистер Йенсен, милостиво махнув им рукой. Пола заметила, что Том окинул взглядом лица других мужчин, как бы оценивая их реакцию и выбирая пинию поведения для себя.

— Да, пошли, — позвал Джимми. — Мы с Анжелой совершенно не собираемся заграбастать себе весь океан.

— Разве можно устоять перед таким приглашением? — Том стремительно вскочил с шезлонга и стянул с себя майку.

Его широкая, поросшая волосами и блестевшая от пота грудь выглядела, как показалось Поле, поразительно сексуально. Поймав себя на том, что ее взгляд излишне пристален, она смутилась и стала расстегивать свою розовую тунику.

Насколько необычен был ее купальник, об этом и не думалось, пока глаза Карла Саммса чуть не вылезли из орбит. Тот не сводил глаз с ее соблазнительного декольте, тогда как Артур Йенсен, что с оторопью отметила Пола, отдался созерцанию обнаженных женских бедер.

Она перевела извиняющийся взгляд на двух пожилых женщин, но те, закрыв глаза, загорали.

В это время Том схватил ее за руку и потащил к воде.

— Нам лучше побыстрей окунуться, а не то одного из этих джентльменов хватит удар.

Анжела и Джимми, поглощенные друг другом, уже изрядно удалились от берега. Пола послушно ступила за Томом в набегающую волну.

— Ну как я смотрюсь? — Она зашла по бедра в прохладную воду. — Купальник не слишком смелый?

— Подожди, дай посмотрю. — Том со строгим видом стал осматривать молодую женщину, затем совершенно неожиданно для той провел ладонями ласкательным движением по ее обнаженным ногам. — Ничего предосудительного.

Не успела она сообразить, что делает этот сластолюбец, как сильные руки обхватили ее грудь, а большие пальцы стали поглаживать чувствительные места в низком вырезе купальника.

— Покажите мне ту, которая захотела бы противиться подобному, — самодовольно заключил Том, легко касаясь сквозь ткань купальника кончиков ее грудей. После чего достаточно бесцеремонно увлек женщину за собой в глубину.

— Что ты себе позволяешь! — Протестующий крик состоялся бы, если бы не сильная волна, после которой пришлось долго отфыркиваться и откашливаться.

— Просто проверяю, все ли на месте, все ли в порядке, — последовал ответ.

Томас Клинтон был явно доволен собой — ни дать ни взять, улыбающийся Чеширский кот, имеющий обыкновение возникать ниоткуда.

— Ну, это еще не означает, что меня можно откровенно лапать на глазах у всех! Что подумают твои чопорные друзья?

— Подумают, что мы с женой все еще влюблены друг в друга после нескольких… месяцев брака. — Ее «супруг» засмеялся и нырнул в волну.

Пола слишком поздно поняла, что тот собирается сделать, и напрасны были ее попытки отплыть в сторону. Он подплыл снизу, сильными руками схватил за ноги, прижал к себе, потом встал, твердо упершись в дно ногами, и поднял ее вверх. Не обращая внимания на протестующие вопли, успел несколько раз прокрутить ее над головой.

Увещевания молодой женщины улетели куда-то в пространство между прохладными океанскими брызгами и необъятным синим небом. Как великолепно быть свободной, молодой, полной жизни, ощущая мощные плечи мужчины и надежную хватку сильных рук.

А потом… Потом Клинтон наконец опустил ее в воду, прижал к себе и поцеловал. И не осталось сил для сопротивления… У обоих возникло чувство страстного влечения друг к другу. Тут их вдруг обдало сильной волной они стояли в пенящейся воде сродни древним обитателям здешних мест — красивые, независимые, но связанные между собой одним могучим желанием.

— Вот сейчас мне бы хотелось, чтобы ты действительно была моей женой, — проговорил Том. — Черт с ней, с этой ссудой, я сейчас сорву купальник с твоего соблазнительного тела и овладею тобой прямо на глазах у Йенсенов и им подобных!

— Вряд ли многочисленные Йенсены перенесут такое зрелище. — Пола хотела лишь поддразнить, но вдруг уткнулась головой ему в грудь, чтобы скрыть охватившую ее дрожь.

— Эгей! Вы не проголодались, ребята? — У самой кромки воды стояла Луиза Йенсен. — Повар говорит, шиш-кебаб готов.

«Супругам» Клинтон стоило приложить некоторое усилие, чтобы оторваться друг от друга. Расцепили наконец руки и побрели к берегу. Так же мало энтузиазма проявили и Джимми с Анжелой, когда и их тоже позвали к трапезе.

Грех жаловаться, еда оказалась превосходной — жареное маринованное мясо, грибы, ярко-красные помидоры, ломтики ананаса, картофельный салат, а на десерт пирог со свежей клубникой.

— Может, нам следует послушать известия?

Джимми наклонился над портативным приемником и принялся нервно нажимать кнопки, пока не зазвучал наконец голос диктора:

«Два пожара соединились вместе в опасной близости к шоссе вдоль тихоокеанского побережья и к дороге через каньон Малибу. Оба маршрута временно закрыты дорожной полицией»…

— Вам двоим, наверное, все-таки придется остаться заночевать, — прощебетала Анжела.

Пола почувствовала, что бледнеет.

— Дорогая, я так сожалею, — сказала Луиза Йенсен. — Мне будет ужасно неприятно, если вы не сможете попасть на юбилей ваших родителей.

— Ничего, ничего, все в порядке, — прерывистым голосом пролепетала Пола. — Возможно, через час-другой дороги откроют.

Джимми нахмурился.

— Вряд ли. Пожар пока никак не могут сдержать. А потом, когда техника двинется в обратный путь, на дорогах неминуемы огромные пробки. Боюсь, у вас не останется другого выхода, как заночевать здесь.

— Господи, да у нас полно места! — проворковала Анжела. — Ваши родители, я уверена, не обидятся.

— У них серебряная свадьба или что-то вроде этого, да? — озабоченно спросила Луиза.

— Нет. — Не хотелось откровенно лгать, но еще больше не хотелось здесь задерживаться на ночь. Остаться вдвоем в одной комнате с Томом? Не слишком ли круто?

— Может, вам стоит позвонить? — предложила Мэри Саммс. — Ваши родители, наверное, беспокоятся.

— Правильно, — согласилась Анжела, вскакивая на ноги.

— О да, конечно. — Пола направилась за ней в дом. К ужасу гостьи, хозяйка уселась и стала ждать, когда звонок состоится.

Трубку, естественно, взяла Салли. Кто же еще?

— Да?

— Привет, мама, это я, Пола! — Она кашлянула, пытаясь таким образом предупредить подругу, что у произносимых слов особый смысл. — Поздравляю с юбилеем!

— Ты совсем рехнулась?

Разве Салли сможет так сразу понять, что к чему? Пришлось выходить из положения самой — объяснить насчет пожара, принести все нужные извинения, стараясь при этом не забыть, что на другом конце провода якобы растревоженная мать.

— Понятно, — сказала Салли, до которой наконец-таки дошло, в чем дело. — Ну, скажу я тебе, и попала ты в переплет. Интересно посмотреть, как ты теперь будешь выпутываться из этой ситуации.

— Ну вот и хорошо, что ты все поняла, мама. Надеюсь, вы с папой прекрасно проведете время. Завтра, дорогая, увидимся.

— Ты уверена? — На этот раз Салли не осталась в долгу, вложив в слова изрядную долю сарказма. — Может, он увезет тебя в Индию? Или вы оба приедете домой верхом на слоне. Или же нам все-таки удастся выполнить контракт. С тебя может всякое статься…

— До свидания, мамочка. — Пола повесила трубку. — Она… ммм… немного расстроилась, но я уверена, что с ней все будет в порядке.

— Вероятно, тревожится из-за пожара, — предположила Анжела. Женщины отправились вместе в комнату хозяйки, чтобы подыскать для гостьи что-нибудь из одежды.

Затем они прошли в спальню, предназначенную для Клинтонов. Это была просторная светлая комната с кроватью поистине королевских размеров; обставленная французской добротной мебелью, выдержанной в провинциальном духе. Стеклянная дверь выходила в отдельный внутренний дворик.

— Идеальное местечко, чтобы загорать голышом, — хихикнула Анжела. — У Джимми с его первой женой был огромный, темный, мрачный дом в Сан-Франциско. Где-то года через два после ее смерти он приехал сюда и купил этот. Я была просто счастлива!

— Да, здесь замечательно, — искренне подтвердила гостья.

Оставшись одна, Пола окинула комнату взглядом, полным отчаяния: она надеялась, что тут стоят две кровати или, по крайней мере, кровать и кушетка, но нет, не повезло. И что теперь делать?

Остается одно: воззвать к совести легкомысленного миллионера, не потерявшего интереса к женщинам даже во время финансовых неурядиц. Заставить мистера Клинтона вести себя прилично. И себя тоже… Да, и себя уговорить держаться в строгих рамках приличия. Стыдно признаться, но некоторое время назад строгие рамки приличия им обоим показались тесными. Нельзя допустить повторения. Пусть у Салли не будет повода для упреков и злословия.