Водоворот

5

Буфет располагался в сверкающей столовой на втором этаже, где чета д'Арман, очевидно, обычно принимала гостей. На первый взгляд здесь было не меньше ста пятидесяти человек, по большей части среднего возраста, некоторые постарше. Все разодеты в пух и прах, и все не иначе как пользовались услугами дорогих модельеров. Больше всех поражала высокая блондинка в шифоновом одеянии свободного покроя. С царственной осанкой, но без малейшей аффектации она, как балерина, скользила между гостями.

— Симона д'Арман, — сообщил тихим голосом Клинтон. — Раньше была актрисой, и, как я слышал, очень хорошей… но после замужества бросила сцену.

В их сторону повернулся седовласый мужчина. Должно быть, это и есть месье д'Арман. Невысокого роста, он тем не менее выделялся среди собравшихся особой статью, необычным контрастом седины волос и загорелого лица, живым и в то же время несколько настороженным выражением глаз. Сколько ему, сорок? Или больше? Не угадать. Но взгляд удивительный — от такого ничего не скроется. Все видит в каждом уголке зала. В том числе и каждый жест своей жены.

Д'Арман дал понять, что новоприбывшие замечены, и Пола почувствовала на себе его оценивающий взгляд. Тот кивнул жене и не спеша направился к гостям.

— Мадам Клинтон, рад познакомиться с вами. Сожалею, не смог увидеться раньше, но ваш муж сказал, что вы отдыхаете. — Месье окинул внимательным взглядом миссис Клинтон, и Пола порадовалась, что надела платье такого консервативного стиля.

— У вас прелестный дом, — откликнулась она на любезность хозяина. — Благодарю вас за приглашение.

К ним подошла Симона д'Арман, снова последовал обмен приветствиями.

— Прошу вас, пойдемте к столу, — сказала Симона по-английски с очаровательным легким акцентом.

Обе женщины вместе направились к буфету. Еда была изысканной — омары и крабы, паштет и различные сыры. Пола отдавала должное яствам, но главный ее интерес был сосредоточен на хозяйке.

Хорошо поставленный голос Симоны действовал на нее умиротворяюще, даже когда та повернулась к кому-то и заговорила по-французски. И не понимая смысла слов, было ясно, что эта женщина великолепно владеет утонченным искусством радушного гостеприимства, умея притом оставаться в тени.

Интересно, многим ли французским женщинам дано играть заметную роль в бизнесе или же так обстоит дело только здесь, в этом доме? Это удел редких экземпляров, каким является хозяйка дома? Жак тоже не прост. Уделяя внимание кому-то одному из гостей, он держит под своим контролем всех. Что заставляет его быть таким настороженным? Только сегодня или всегда?

А что делает мистер Клинтон? Есть отказался. Почему? Возможно, счел, что с тарелкой в руках будет неловко обмениваться рукопожатиями, а как раз этим ему пришлось усердно заниматься по мере того, как Жак вел его через весь зал. Всякий раз, когда его представляли новой группе гостей, мужчины ему почтительно кивали, а женщины пристально разглядывали.

— Надеюсь, вам у нас нравится? — Симона подвела Полу к кушетке. — Я слышала, вы новобрачные.

Пола кивнула. Лгать этой прелестной, доброжелательной женщине почему-то труднее, чем кому-то еще.

— Как это романтично приехать во Францию… надеюсь, не только ради финансовых вопросов, — заметила хозяйка. — Вы тоже чем-то занимаетесь?

Прежде чем произнести заранее заготовленный ответ, Пола сделала глубокий вдох.

— Не решусь назвать себя писательницей, но тем не менее немного пишу.

— А, но ведь это не мешает вам помогать мужу? — Не дожидаясь ответа, Симона продолжила: — Хотя, насколько я знаю, американские женщины не растворяются в делах своих мужей.

— Мы… у нас, конечно, хватает независимости. — Мадам д'Арман не дала понять, осуждает ли она излишнюю самостоятельность американок или завидует им. — Муж упомянул, что вы актриса. Мне так хотелось бы увидеть вас на сцене.

По прелестному лицу Симоны пробежала тень.

— Давно прошли те дни… Остались лишь воспоминания о прекрасном времени: я была так молода и свободна. А сейчас… Конечно, замечательно, что у меня две красивые дочери. Мне бы очень хотелось вас с ними познакомить.

Странно, что о муже ни слова. Пола подыскивала какой-нибудь достойный ответ на любезные слова, но тут вернулись мужчины.

— Надеюсь, дамы не откажутся с нами потанцевать, — с низким поклоном сказал Жак.

Зазвучал вальс. Том протянул руку Поле. И та встала, согретая теплом его улыбки. При этом она невольно отметила, как чопорно приняла Симона предложенную мужем руку, будто тот был официальным распорядителем на чужой свадьбе. Тем временем Клинтон, уверенно вальсируя, увел свою партнершу в другой конец зала.

— Ты пользуешься большим успехом, — заявил он, словно награждая неуспевающую школьницу хорошей оценкой. — И, видимо, уже успела подружиться с хозяйкой дома.

— Она мне нравится, — призналась Пола.

— Не очень-то откровенничай. Помни старую поговорку военного времени: длинный язык топит корабли.

Звуки вальса смолкли. Супруги Клинтон вместе с другими гостями прошли в соседнее помещение, явно специально предназначенное для приема гостей: там и сям группами расставлены красивые кушетки с позолоченными спинками и для танцев оставлено место. В углу располагался оркестр. Скрипки исполняли какую-то печально-трогательную мелодию. Конечно, в этом доме не могло быть и речи о рок-н-ролле.

— Кстати, ты танцуешь что-нибудь из классического репертуара? — спросил Том вполголоса.

— Да. — Бальные танцы были единственным общим хобби у них с Микки, и Полу порадовала возможность продемонстрировать, что, по крайней мере, в одном она может соперничать в элегантности с другими гостями.

В ночном клубе, возможно, пары и танцевали, тесно прижавшись друг к другу, но сегодня вечером Том и Пола приличия ради сохраняли между собой небольшую дистанцию, легко кружась в танце.

От прикосновения мужской руки к своей талии Пола почувствовала, как по всему телу пробежала теплая волна. Странно, насколько легко они угадали друг друга; подстроились под нужный ритм и теперь так синхронно двигались, будто за плечами большой опыт танцевальной науки светских раутов.

Том был прекрасным партнером, которому легко и приятно подчиняться. Жаль, но танец вскоре закончился. Нужно снова возвращаться к напряженной работе.

Не отпуская женщину от себя, Клинтон искусно лавировал от одной группы людей к другой. Пусть и непонятно, о чем лопочут на своем французском языке гости, это не мешает делать всепонимающий вид и всех одаривать лучезарной улыбкой.

Многие женщины пытались с ней заговорить на ломаном английском. Как оказалось, при радушном отношении можно довольно сносно общаться с помощью жестов.

Рядом с Полой остановился Жак.

— Вы прекрасно танцуете, — сказал он. — В Америке часто этим занимаетесь?

— Не так часто, как мне бы хотелось. — Пола бросила взгляд на своего воображаемого мужа, но он лишь ободряюще улыбнулся издалека, продолжая разговаривать с кем-то из гостей. — Как вам, вероятно, известно, Томас вообще-то избегает бывать в обществе.

— А, да. Поэтому никто и не знал, что он женат.

В его словах Пола не заметила ни тени подозрений, но то, что Жак был рядом, тревожило. Эти проницательные серые глаза ничего не пропустят.

Оркестр кончил играть самбу, и снова зазвучал вальс.

— Окажите честь потанцевать со мной, — сказал Жак.

— О да, с удовольствием.

После танца с Томом было странно выходить на площадку с этим незнакомцем. Однако ей удались выдавать из себя улыбку, когда на талию легла рука Жака.

Он танцевал с плавной грацией, и, как оказалось, следовать за ним было легко, хотя никакой искры между ними не возникло. Не то что в танце с Томом.

Инстинктивно Пола осмотрелась вокруг. И заметила озабоченную Симону. Мадам д'Арман разговаривала с официантом, жестом указывая на поднос с пустыми бокалами из-под шампанского, Пола поняла, что хозяйка всецело поглощена тем, чтобы прием прошел гладко.

Развлекать гостей входило в обязанности Симоны. Неудивительно, что хозяйка, видимо, ничего не имела против того, чтобы ее муж вальсировал с целой чередой других женщин. Для четы д'Арман это был деловой прием, и только, так же как и для четы Клинтон.

— Бывали во Франции раньше? — вежливо спросил Жак.

— Нет, один раз я собиралась приехать, но… — Она чуть не обмолвилась о своем бывшем муже. — Но теперь, когда я здесь, я просто в восторге.

— Как мило с вашей стороны, — улыбнулся Жак. — Ведь вы видели лишь сельские пейзажи да мой дом.

— Все, что я видела, производит незабываемое впечатление. — Боже правый, она будто участвует в конкурсе на звание «мисс Америка», пытаясь за десять секунд ответить на вопросы, никого не обидев.

Где же этот чертов Клинтон? О, вот он, стоит в сторонке и наблюдает. Одобрительно кивает. А так хотелось бы, чтобы, увидев ее в объятиях другого мужчины, он испытал хоть каплю ревности.

Чушь, конечно, но было бы приятно. Не забывается ли Пола Уорд? Она ведь не жена мистера Клинтона, даже не подруга, не возлюбленная, ее просто наняли, чтобы сыграть роль в этом спектакле. В данный момент она очаровывает месье д'Армана, и именно за это ей и платят.

Да, чушь приходит ей в голову. Том и не думал притворяться, что между ними есть что-то кроме деловых отношений. Но все равно обидно. Делал же ей комплименты, давал понять, что не прочь вступить с ней в связь…

Вальс закончился шумным аккордом. Рядом с Полой уже стоял другой мужчина и приглашал на следующий танец. Согласилась. Конечно, предпочла бы танцевать с Томом, но, во-первых, тот не выражал своего желания, а во-вторых, нельзя позволить обойтись невежливо с кем-то из друзей д'Армана.

Напоследок оркестр сыграл вариацию на тему «Марсельезы», и гости стали разъезжаться.

Выходя, несколько мужчин остановились, чтобы пожать Тому руку. К удивлению Полы, и к ней подошли несколько женщин и на прощание мягко похлопали ее по плечу или по руке, как будто они были давними знакомыми.

После того как все ушли, подошла Симона и взяла гостью под руку. Обе женщины вместе медленно направились к лестнице вслед за мужьями.

— Думаю, вы еще не привыкли бывать с мужем на таких больших сборищах, но справились со своей ролью преотлично, — заметила Симона. — Гораздо лучше меня, когда я была невестой.

— Я бы никогда не смогла так все организовать. — Что было правдой. — Вечер прошел идеально.

Симона с чисто галльской небрежностью слегка пожала плечом.

— Весь фокус в том, чтобы правильно выбрать прислугу. Да вы сами скоро научитесь. Устраивать приемы нетрудно, когда это единственная твоя забота и обязанность.

Опять эта горестная нотка в голосе.

— Но ведь у вас наверняка есть и другие занятия, особенно теперь, когда дочери подросли.

— Мой муж придерживается очень традиционных взглядов. — Симона говорила тихо, чтобы никому не было слышно. — В молодости мне это нравилось — быть под чьей-то постоянной опекой. Но теперь подобная опека становится немного обременительной… — Тут милая собеседница нахмурилась, как бы осознав, что сказала больше, чем хотела. — Впрочем, я вовсе не жалуюсь. Жизнь ни у кого не бывает идеальной.

Они поравнялись с мужчинами, пары обменялись словами прощания, и Том с Полой поднялись наверх.

Как только за ними закрылась дверь, Том прижал ее к себе и наградил поцелуем.

— Ммм. — Пола положила голову ему на плечо. — Совсем как настоящие супруги.

— Ты была изумительна! — Том медленно провальсировал с ней по комнате. — Всем моя жена ужасно понравилась и на Жака тоже произвела очень хорошее впечатление. Симона, я полагаю, всегда очень сдержанна, даже с теми, кого хорошо знает, а с тобой сразу сошлась.

— Хотела бы я узнать ее получше, — задумчиво проговорила Пола. — Знаешь, мне так неприятно лгать ей.

— Утешься тем, что твоя ложь нам на пользу. — Том снова обнял ее. — Мы с тобой прекрасная команда, дорогая.

Прекрасная команда! Да, судя по всему, и ему и ей удастся, видимо, до конца выдержать свои роли. Но жаль, тем не менее, что о ней Клинтон говорит лишь как о члене команды, а ей-то сдуру показалось, когда они танцевали, что между ними протянулась ниточка иного свойства… Но тот по-прежнему все сводит к деловому сотрудничеству.

— Устала? — Том потрепал ладонью ее волосы. — Считаю, что ты заработала премию. Как насчет того, чтобы я помассировал тебе спинку?

— Звучит заманчиво. Я когда угодно готова к подобной процедуре.

Раз не намечается ничего более романтичного, пусть хоть массаж даст иллюзию близости. Тем более, что сейчас он более чем кстати. Продолжительный полет, треволнения, связанные с официальным приемом, общая нервозность, сама необычность обстановки все это, вместе взятое, утомило вконец. Массаж к тому же невинная забава, отвлекающая от мыслей об опасности нового поворота в их взаимоотношениях.

И надо же! Только Пола успела настроить свои мысли на спокойный лад, как тут же что-то резко поменялось в настроении. Когда пальцы Клинтона коснулись ее кожи, неожиданно оба одновременно осознали, что их чувства друг к другу претерпели изменения.

Его руки ласкали, а не растирали ей плечи, при его прикосновении дыхание Полы стало прерывистым. И тут кто-то легонько постучался к ним.

— Черт! — Том подошел к двери. — Да?

— Месье д'Арман спрашивает, не зайдете ли вы к нему в кабинет, — сообщил мужской голос.

— Да, конечно. Сию минуту. — Том прикрыл дверь и с удрученным видом повернулся к Поле. — Вот чем кончился такой многообещающий массаж.

Пола села.

— Что, по-твоему, ему нужно?

Клинтон провел расческой по волосам и посмотрел на себя в зеркало — все ли в порядке с костюмом?

— Д'Арман ночная сова. Любит назначать встречи за полночь, я уже слышал про его чудачества. К тому же, видимо, он успел-таки досконально проверить мое финансовое положение. Ну, вот сейчас все и решится — или речь пойдет о его готовности вступить в деловые отношения, или же на сделке будет поставлен крест.

— Удачи тебе. — Пола нервно сцепила пальцы.

— Если я проиграю, то могу хоть рассчитывать на утешительный приз? — поддразнил он.

— Там посмотрим.

— Ладно. Иду! — Том приблизился, быстро поцеловал ее и стремительно вышел.

Нервничая, Пола вновь легла. Многое зависит от того, что скажет Жак д'Арман в следующие несколько минут. Если ссуда будет выплачена, компания Томаса, вероятно, наживет целое состояние. Если же месье откажет…

Том, несомненно, будет искать помощи где-нибудь еще, хотя надо смотреть правде в глаза — немногие возможные инвесторы располагают необходимой ему суммой. Предположим, француз раскошелится и утолит непомерный аппетит Клинтона. Что тогда? Тогда сразу же отпадет необходимость в услужливой компаньонке. А если откажет? Для нее результат остается тем же: как только Йенсены и Жак д'Арман выйдут из игры, опять-таки станет не нужна Пола Уорд, супруга напрокат. Естественно, Клинтону уже не понадобится подставная жена.

Трезво рассуждая, оно и к лучшему. Именно этого ей и хотелось совсем недавно. Сама себе твердила: быстрей бы кончился спектакль с ее лживой ролью. А подошел неизбежный конец, и отчего-то грустно стало…

Клинтон перестал быть для нее чужим, посторонним. Ведь они вместе старались обеспечит фирме «Клинтон компьютерс» процветание. Да, да, и она, Пола Уорд, тоже по мере сил способствовала этому. Отсюда, наверное, глупое допущение, что он видит в ней нечто большее, чем «жену напрокат». Конечно, глупо!

Не забудем, Томас Клинтон очень похож на Микки. Он так же, как и тот, смотрит на все сквозь призму наживы. На первом месте — деньги. Любовь, близость, надежность — куда менее существенны.

Время тянулось медленно. Пола успела принять душ, высушить волосы. Пора ложиться. Снова делить с ним ложе? На этот раз страхи терзали ее не так, как прежде. «Супруги» уже провели ночь вместе, и все прошло без всяких осложнений. Пола решительно откинула с кровати покрывало, легла и закрыла глаза.

Но, несмотря на усталость, заснуть никак не удавалось. Что там у Клинтона? Чем кончится дело? О чем говорил Жак? Нет, пока не вернется Том, о сне не может быть и речи.

Пола села и стала листать номер журнала «Ньюсуик», купленный ею в аэропорту. Три раза прочитав редакционную статью и не поняв ни слова, отбросила журнал в сторону.

Шаги в холле. Дверная ручка повернулась, и в комнату вошел Клинтон. Выражение лица — решительное.

— Что произошло? — Пола обхватила руками колени и выжидательно посмотрела на него.

— Он сделал мне солидное предложение. — Том снял пиджак и повесил его в гардероб, со стуком сдвинув остальные вешалки.

— Хорошее?

— Если считать, что уступить им пятьдесят процентов акций хорошо, то тогда это великолепное предложение. — В голосе, несомненно, звучали саркастические нотки.

— Ах, вот как! И что же ты ему ответил?

— Сказал, что подумаю. — Он расстегнул ремень брюк. Очевидно, то, что за ним наблюдает женщина, нисколько его не беспокоило. Пола отвернулась и сидела, глядя в сторону, пока тот облачался в пижаму.

Ну вот и все! И надо быть благодарной судьбе за то, что маскарад, видимо, окончен. Вероятней всего не дальше чем завтра миссис Томас Клинтон перестанет существовать и останется разве что в тоскливых воспоминаниях той, которая довольно удачно исполняла ее роль.

— Мы сразу уезжаем домой?

— Нет еще. — Том выключил верхний свет и опустился в постель рядом с ней. Гореть осталась только лампа на ночном столике, отбрасывая на них золотистый свет.

— Мы еще здесь побудем какое-то время? — Пола придвинулась к нему ближе, инстинктивно стараясь смягчить горечь его разочарования. — Могли бы осмотреть Париж.

— Обещаю, в понедельник повезу тебя осматривать город. Дадим время Жаку передумать. — Том рассеянно взглянул на молодую женщину.

Взгляд не влюбленного. Какую новую игру замышляет этот человек?

— А если Жак не передумает?

— На несколько дней мы едем на Ривьеру. Жак любезно предложил пожить на его вилле в Кап-Феррате до конца нашего несколько затянувшегося медового месяца.

Что-то настораживало в его словах или тоне.

— У меня такое чувство, что ты не все мне говоришь.

Том засмеялся.

— Тебя не проведешь, дорогая. Что там ни говори, ты идеально подходишь для такого рода проделок.

— Эй! — Пола села, не сознавая, как мягкий свет лампы играет на ее шелковой прозрачной сорочке, четко обозначая контуры ее стройной фигуры. — Ты же говорил, что мы не делаем ничего неэтичного.

— Ну… не совсем. — Подложив руки под голову и сжав губы, он внимательно наблюдал за Полой. — Думаю, мне не удастся убедить тебя спать раздетой? Конечно, и в кружевах ты выглядишь соблазнительно, но среди ночи нам, может быть, захочется заняться чем-нибудь интересным…

Пола выставила перед собой руки.

— Среди ночи? Брось ты, Бога ради, и расскажи все до конца. Я хочу знать, что ты задумал на этот раз, Том Клинтон.

— Я просто намекнул нашему гостеприимному хозяину, что он не единственный во Франции, кто заинтересован в компании «Клинтон компьютерс».

— Вот как?!

— Я, мол, знаком с несколькими банкирами на Ривьере, которые, может быть, не прочь заключить со мной сделку. Причем не запрашивая кабальных пятидесяти процентов. — На лице Тома вновь появилось выражение азарта. Игрок заранее предвкушал победные очки.

— А на самом деле ты не знаешь никаких банкиров?

— Вообще-то знаю. Один из них, кстати, был здесь сегодня вечером и передал мне приглашение на ланч, если мы решим съездить в Ниццу. Он сам как раз туда направляется.

Пола нахмурилась. Что-то здесь было не так.

— Но ты сказал «проделка».

— Я действительно знаю нескольких банкиров, и у них достаточно средств, хотя маловероятно, что они заинтересуются чем-то настолько рискованным, что я имею честь им предложить. Надеюсь, Жак оценит ситуацию не так трезво, как я, и клюнет на подначку.

— Послушай. — Пола опять скользнула под покрывало. — И что же, мне опять надлежит притворяться твоей милой женушкой, но теперь уже в присутствии новых людей? Во-первых, у нас ничего не выйдет, а во-вторых, это окончательно подорвет мою репутацию.

Том откровенно расхохотался.

— Что тут смешного?

От смеха тот не сразу смог ответить.

— Думаешь… думаешь, мнение кучки французских финансистов… имеет какое-то значение…

— … Для уборщицы из Анахайма? Это ты хочешь сказать? Благодарю за тактичный намек. Да, я знаю, что не отношусь к вашему классу, мистер Томас Клинтон, но не стоит так грубо это подчеркивать. — Она откатилась от него на край постели, чувствуя жгучую обиду.

— Послушай, я вовсе не это имел в виду. — Его губы прикоснулись к ее затылку. — Уедем, и ты никогда больше не увидишь ни одного из тех, с кем здесь познакомилась.

Что верно, то верно… Скоро закончится спектакль, вымышленная жена навсегда уйдет из жизни Томаса Клинтона. Разве что встретятся невзначай в его квартире — она с пылесосом в руках, он — спешащий на очередной прием. Что бы подумала Симона д'Арман, если б узнала про ее тайну?

— С меня довольно, — заявила она, стараясь увернуться от его щекочущих поцелуев. — Если хочешь отправиться на Ривьеру, тебе придется поехать без меня. В конце концов, может же молодая жена устать, заболеть или, скажем, просто выкинуть обидный для мужа фортель?

— Ты устала. — Мужчина потянулся и выключил лампу. — Поговорим об этом утром.

Пола лежала, не шевелясь, пока не услышала, что его дыхание стало равномерным.

Как бы ни убеждал Том в обратном, ни в коем случае нельзя соглашаться на поездку. И прежде всего потому, что уже нет сил терпеть близость этого человека. Что она, железная, что ли? Быть с ним в одной комнате, лежать в одной кровати и делать вид, что он ей безразличен? Нет, такое добром не кончится.