Воин

Элин Пир

«Воин»

Серия: Мужчины севера (книга 5)

Автор: Элин Пир

Название на русском: Воин

Серия: Мужчины севера_5

Перевод: Женя

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Poison Princess

Оформление:

Eva_Ber

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глава 1

Откровенный разговор

Лаура

— Женщины равны мужчинам во всех областях. — Мой сэнсэй говорила мягким тоном, но ее аура авторитета делала слова маленькой женщины непреложным фактом.

Я покачала головой.

— Не там, откуда я родом. В Северных землях женщины ограничены в правах. Мы не работаем и не занимаем влиятельных должностей. Мы, женщины, — не что иное, как драгоценное имущество сильных и властных мужчин.

— И все же ты хочешь вернуться туда. — Темные глаза Ленни выражали, что это ее озадачило. Мы сидели друг напротив друга на полу после того, как только что попрактиковались в айкидо.

Я откинулась назад.

— Кто-то должен что-то изменить в Северных землях. Вот почему я возвращаюсь.

— Что именно изменить?

— Бороться за равные права для мужчин и женщин. Я не пытаюсь превратить Северные земли в Родину, но должна быть середина.

Ленни была не очень выразительной женщиной; ее лицо оставалось почти бесстрастным. Однако в ее тоне слышалось беспокойство.

— Откуда ты знаешь, что твой муж не будет плохо с тобой обращаться? Ты можешь оказаться в худшей ситуации, чем до того, как уехала.

— Магни никогда плохо со мной не обращался, — заметила я. — Он вел себя так, как поступил бы любой другой муж в нашей культуре. Я всегда считала, что мне повезло, что он был моим чемпионом.

— Но он не позволял тебе работать, и ты сказала, что он отказался учить тебя драться, хотя ты утверждаешь, что он лучший в мире. Если ты вернешься, он может снова притеснять тебя.

Упершись ладонями в пол позади себя, я откинулась назад.

— Я не позволю этому случиться. Теперь я намного сильнее.

Ленни выглядела задумчивой.

— Он не облегчит тебе задачу.

— Я знаю. — Я опустила глаза, прекрасно понимая, что Ленни была права. Магни привык добиваться своего, и ему бы ни капельки не понравилось, если бы я ему противостояла. — Если ты так сильно беспокоишься, то могла бы научить меня джиу-джитсу или крав-мага.

— Нет.

— Почему нет?

— Я же говорила тебе, Лаура. Мы больше не занимаемся этими видами спорта. Они направлены на то, чтобы причинить вред твоему противнику. Айкидо, с другой стороны, даст тебе возможность защищаться, не причиняя вреда нападающим.

— Но что, если я захочу ранить своего противника?

Губы Ленни сжались в тонкую линию, как будто мои слова встревожили ее.

— Я учила тебя драться не для того, чтобы ты становилась жестокой. Используй то, чему я тебя научила, чтобы обратить импульс твоего нападающего против него самого. И будь осторожна, когда будешь выполнять возвратное движение предплечьем. Нападающий может легко потерять равновесие и при этом сломать себе запястье.

— Поняла. — Я не сказала ей, что у меня не было бы проблем сломать мужчине запястье, если бы он напал на меня. Мамаши были пацифистами по натуре, и Ленни никогда бы не поняла культуру, в которой я выросла. — Что не так? — спросила я, когда почувствовала, что она хочет что-то сказать.

Ленни опустила взгляд на свои руки и выдержала паузу, прежде чем заговорить.

— Лаура. За последние шесть месяцев ты стала сильнее как физически, так и умственно. Я никогда не видела, чтобы кто-то стал таким искусным в бою за такое короткое время.

— Но? Вы можете сказать это, сэнсэй. — Я знаю, что мамаши не любят критиковать, но мы, северяне, предпочитаем откровенный разговор.

Ленни встретилась со мной взглядом.

— Я беспокоюсь о тебе.

— Почему?

— Потому что тебе не хватает некоторых фундаментальных навыков общения. Конечно, никто не может тебя винить. Это не твоя вина, что ты выросла в Северных землях и не общалась со многими эмоционально интеллигентными людьми.

Я нахмурила брови.

— В Северных землях люди не глупы.

— Я никогда этого не говорила. Просто ты сама отметила, что выражение эмоций и развитие эмпатии не так ценятся в Северных землях, как здесь. Я беспокоюсь о том, что произойдет, если ты вернешься слишком рано. Кто научит тебя устанавливать свои границы и общаться здоровым образом?

— Если кто-то не уважает мои границы, я могу надрать ему задницу.

Ленни это не позабавило.

— Смысл обучения тебя борьбе состоял в том, чтобы дать тебе возможность подняться над любой драмой и конфликтом в твоей жизни.

— Я знаю, что это было вашей целью, но, честно говоря, мне нравится время от времени устраивать небольшую драму. Магни иногда закатывает взрывные истерики, но часто они перерастают в потрясающий секс между нами.

Ленни сморщила нос.

— Это звучит ужасно.

Всегда было странно говорить о сексе с мамашами, поскольку в целом они не видели в этом смысла. Для большинства из них секс-боты считались более гигиеничным решением для удовлетворения любых физических потребностей.

— Это совсем не ужасно. Я бы хотела, чтобы вы попробовали настоящий секс.

Ленни рассказывала мне, что существуют секс-клубы для любителей природы, у которых фетиш на человеческий опыт. Мне было любопытно увидеть это самой, но Ленни не поняла смысла, когда я призналась, что мне неинтересно заниматься сексом с кем бы то ни было. Используя крепкие словечки для жителя Родины, она дала мне понять, что бедные любители природы были здесь не для моего развлечения.

Ленни склонила голову набок, как будто ей нужно было хорошенько рассмотреть, нет ли у меня дырки в голове или чего-то в этом роде.

— Меня не интересует секс, и могу я напомнить тебе, что ты жаловалась на то, что Магни был властным и контролирующим.

— Это правда. Он командует мной, как будто я один из его солдат. В спальне все в порядке, но снаружи это сводит меня с ума.

Ленни описывала круги указательным пальцем у себя на колене.

— Зачем тебе возвращаться к такому мужчине, когда ты можешь остаться здесь, с нами?

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула воздух.

— Северные земли — мой дом, и я скучаю по ним. Не только по Магни, но и по моим друзьям и семье тоже. — Постукивая себя по нижней губе, я с задумчивым выражением лица размышляла вслух. — Моя дилемма в том, как мне изменить самого упрямого мужчину в мире?

— Я не могу тебе с этим помочь. — Она положила руку мне на колено. — Лаура.

— Да?

— Обещай мне, что если он будет плохо с тобой обращаться, ты вернешься сюда.

Я вздохнула.

— Хорошо. Я скажу Магни, что, если он не будет относиться ко мне как к равной, я навсегда перееду на Родину. Ему это не понравится.

— Ультиматумов следует избегать, — мягко сказала Ленни. — Ты уверена, что хочешь угрожать ему подобным образом?

Я решительно оттолкнулась от земли и отряхнула руки.

— Это единственный рычаг воздействия, который у меня есть. Скрестите пальцы, чтобы этого было достаточно.

Глава 2

Снова увидеть Магни

Лаура

Землетрясение стало первым землетрясением катастрофических масштабов более чем за столетие. Мы сталкивались с более мелкими землетрясениями, но ни одно из них не было таким мощным, как то, которое обрушилось на нас через десять минут после того, как я прибыла на границу.

До того, как это случилось, я была поглощена желанием выглядеть сильной, властной и равнодушной при виде Магни. Или, по крайней мере, не показывать ему, как дрожат мои ноги.

Магни стоял высокий и свирепый вместе с официальными лицами с Родины и Северных земель. У него был свой обычный хмурый вид и боевые шрамы, которые говорили о его героизме как командующего вооруженными силами и лидера охотников, элитного подразделения, состоящего из лучших воинов, которых когда-либо видел мир.

Брат Магни, Хан Аврелий, правитель Северных земель, произносил речь, и я с удвоенной энергией наблюдала, как сотни женщин перед сценой аплодировали и поднимали плакаты с такими лозунгами, как «Больше никаких границ», «Я выйду замуж за северянина», «Забери меня к себе домой». «Мужчина или никто» и «Доктор мой!»

Я знала, что последний плакат имел в виду Финна МакКамхейла, которого мамаши любовно называли доктором. Финн был лучшим другом Магни и одним из пяти человек, которые провели последние десять дней на Родине. Вчера я встретилась с ним, когда он пытался убедить меня вернуться домой, и я своими глазами увидела, какой знаменитостью стал Финн.

Сегодняшняя церемония стала официальным завершением визита пяти человек и сигналом всему миру о том, что процесс интеграции между нашими народами начался.

Магни не потребовалось много времени, чтобы заметить меня, когда я прислонилась к его гладкому красному беспилотнику. Мы на мгновение обменялись коротким зрительным контактом, прежде чем я отвела взгляд, чувствуя, как мое сердце бешено колотится в груди. Сильный огонь, горевший в его голубых глазах, только подтвердил то, что я уже знала: Магни был зол на меня.

Я с трудом сглотнула, ожидая, что он бросится сюда и обвинит меня в моем предательстве. Честно говоря, Магни имел полное право злиться на меня. Оставить его шесть месяцев назад всего лишь с запиской, в которой объяснялось, что я уехала на Родину, в место, недоступное для него, было дерьмовым поступком. Если бы он сделал что-то подобное, я бы тоже разозлилась на него.

И все же я не пожалела об этом. Как женщина, мой мир был ограничен Северными землями, и время, проведенное здесь, открыло мне глаза на ту женщину, которой я хотела быть.

Руки Магни сжались в кулаки, а его глаза были прикованы ко мне. Ему потребовалась сила воли, чтобы стоять неподвижно, пока речь брата не закончилась. Это было свидетельством того факта, что Магни был воспитан так, чтобы ставить свою страну на первое место. Он не пошевелился.

Шесть месяцев назад я была бы рядом с Магни как его тихая, послушная жена, но за это время многое изменилось. Время, проведенное здесь, открыло мне глаза на свободу, которой мне было отказано как женщине, родившейся в Северных землях. На Родине женщины не нуждались в мужчине-защитнике. Их выживание не зависело от мужчин, и они были свободны работать и жить независимой жизнью.

Изучение боевых искусств не только научило меня драться и защищаться, но и придало мне новую уверенность в себе, которая проявлялась в том, как я ходила и высоко держала голову.

Мое колотящееся сердце подсказывало мне, что мне понадобится каждая унция этой вновь обретенной силы и уверенности, когда я столкнусь с Магни. В прошлом я злила его, но на этот раз я унизила его и задела его гордость. Ничего худшего вы не могли бы сделать с мужчиной, и мой муж имел полное право наказать меня. И все же я не могла склонить перед ним голову. Если бы я это сделала, мы бы снова оказались в нежелательных ролях властного мужа и послушной жены. Если мое пребывание на Родине чему-то и научило меня, так это тому, что женщины столь же могущественны, как и мужчины.

Это был бы мой шанс переосмыслить наши отношения и показать ему, какой сильной женщиной я стала.

За небольшим сотрясением земли последовал низкий грохочущий звук, который заставил меня оглянуться на толпу людей. Они казались невозмутимыми, поэтому я осталась там, где была. Когда последовало второе, более сильное сотрясение, воцарился хаос. Люди кричали и разбегались в разные стороны, пока землетрясение продолжалось.

Пять женщин побежали к линии деревьев, и это заставило меня помахать им, чтобы они повернулись.

— Бегите к дронам, — крикнула я, подбегая к ним. Облегчение наполнило меня, когда самая близкая мне женщина изменила свой курс.

Следующие минуты прошли как в тумане, я потеряла равновесие и упала на землю. Будучи северянкой, я была выше и сильнее большинства мамаш, и у меня в крови было действовать в кризисной ситуации. Я поднималась каждый раз, когда падала, и продолжала направлять охваченных паникой людей к беспилотникам.

— Стойте! — я закричала, когда женщина забралась на дерево. — Отойдите от дерева. — Мой голос был заглушен треском земли, сиренами пограничных беспилотников и криками страха вокруг нас.

В ужасе наблюдая, я увидела, как передо мной падают деревья, вырванные с корнем, как будто мать-природа выплевывала использованные зубочистки.

Я подбежала к женщине и, подражая самому авторитарному мужчине, которого я знала, закричала, как Магни.

— Слезай на хрен с этого дерева, сейчас же.

У женщины, цеплявшейся за одну из нижних веток, глаза были полны слез от страха.

— Я не могу, — закричала она. — Я боюсь.

Используя свою силу и рост, я помогла ей спуститься, но мы были недостаточно быстры. Большая ветка упала на нас сверху, расцарапав нам руки и лица. Ей пришлось тяжелее всего, и у нее началось сильное кровотечение из носа.

Только когда землетрясение утихло, я услышала, как выкрикивают мое имя.

— Сюда, — крикнула я в ответ.

Минуту спустя в поле зрения появились Магни и Финн. Без слов Магни перепрыгнул через поваленные стволы деревьев, чтобы добраться до меня, и расчистил толстые ветки, как будто это были всего лишь прутики. Невозможно было не оценить ловкость и силу моего мужа. Он был впечатляющим и мужественным по сравнению с женственными мужчинами-мамашами, которыми я была окружена последние шесть месяцев.

Когда Магни присел передо мной на корточки, я немного отпрянула, борясь со своим инстинктивным желанием крепко обнять его и сказать, как сильно я по нему скучала.

— Ты в порядке? Что с тобой случилось? — Его руки были повсюду, когда он осматривал меня на предмет травм. — Ты ранена? — Он был нежен, когда поднимал мои руки.

Неудивительно, что он так волновался. Мои пальцы были перепачканы кровью, но не только моей собственной. У меня не было никаких серьезных травм, просто шок от пережитого хаоса землетрясения.

Было заманчиво позволить Магни взять верх и обеспечить мою безопасность. Но я больше не была той беспомощной женщиной, которую он знал.

— Я в порядке. — Если бы я посмотрела в встревоженные глаза Магни, я бы раскололась, поэтому вместо этого сосредоточилась на Финне. — Я увидела, как несколько женщин побежали к деревьям, и попыталась предупредить их, чтобы они держались подальше. Эту женщину ударила ветка по голове.

Финн быстро пришел на помощь истекающей кровью женщине, в то время как Магни притянул меня к себе и крепко обнял.

— Я так чертовски волновался за тебя.

— Я в порядке, — прошептала я. Ах, запах Магни наполнил мои ноздри и заставил меня вспомнить ночи страсти между нами. Я подняла руки, чтобы обнять его в ответ, но остановилась, когда он прищурился и приказал: — А теперь пообещай мне, что ты никогда больше не сделаешь ничего подобного.

Это был тот Магни, которого я знала. Властный и всегда мной командующий. Я взяла себя в руки, стиснув зубы.

— Лаура. — Магни встряхнул меня за плечи. — Обещай мне!

Я молчала. Сжав губы, я отказывалась смотреть на него. Теперь в любой момент он мог взорваться в одной из своих вспышек гнева. На этот раз я бы не сдалась. Я была свободной женщиной, и ни один мужчина никогда больше не будет контролировать меня!

Финн спас меня, попросив нас помочь ему с ранеными в этом районе. Некоторое время мы работали бок о бок с Финном, отдавая приказы. Когда он велел Магни нести женщину с вывихнутой лодыжкой и ее подругу, которая повредила колено при падении, Магни заколебался и перевел взгляд с женщин на меня и обратно.

— Вы уверены, что хотите, чтобы я прикоснулся к вам? — скептически спросил он женщин.

Согласно законам Северных земель, ни один мужчина не мог прикоснуться к женщине без разрешения ее защитника. Поскольку на десять миллионов мужчин в Северных землях приходится всего около ста женщин, эти законы были необходимы для защиты нас, женщин. Однако эти женщины с Родины не привыкли к подобным правилам, и ближайшая к ним женщина, у которой были короткие волосы, загорелась.

— Я бы хотела, чтобы ты меня понес.

Морщины на лбу Магни стали глубже, когда его взгляд упал на ее футболку с надписью: «Дай мне мужчину Севера за каждый день недели».

Все еще не прикасаясь к ней, он повернулся ко мне.

— Лаура, ты не против, если я отнесу этих двух женщин к их беспилотникам?

Внутри меня разлилось тепло от мысли, что Магни просит моего разрешения. Это заставило меня почувствовать себя равной.

— У тебя есть мое разрешение, — сказала я, слегка кивнув, хотя мне не понравилось, как две женщины обменялись легким смешком.

Магни подошел ближе к первой женщине и помог ей подняться на ноги. Кивнув на ее футболку, он сказал:

— Очевидно, ты мало что знаешь о нашей культуре.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Твоя футболка. Ни при каких обстоятельствах у тебя не было бы семерых мужчин. Первый убил бы остальных за то, что они прикоснулись к тебе.

— В самом деле? Они будут драться из-за меня? — У нее закружилась голова, когда он перекинул ее через плечо, обхватив рукой ее колено и держа за запястье, как пожарный в переноске.

Женщина улыбнулась своей подруге и положила руки на спину Магни, чтобы успокоиться — или почувствовать его мускулы.

— Это правда, они действительно стали бы драться из-за нас? — спросила Финна другая женщина, сидевшая на земле.

Он кивнул.

— Да, мы, мужчины, очень заботимся о наших женщинах.

— Это так сексуально, — проворковала женщина за спиной Магни.

Я бы поклялась, что во мне не было ревности. Но видеть, как другая женщина флиртует с моим мужем, было для меня в новинку, и когда она уткнулась носом в его широкие плечи, мне захотелось дернуть ее за торчащие волосы.

— Эй, держи свои руки при себе, я женатый мужчина, — сказал Магни женщине и начал карабкаться по стволам деревьев, чтобы вернуть ее к другим.

— Лаура. — Магни остановился и оглянулся на меня.

— Что?

— Оставайся с Финном, — приказал он. — Никуда не уходи!

На этот раз я простила его за то, что он повелевал. Его слова, обращенные к этой женщине, ослабили мою ревность, и я оценила, что он отчитал ее.

Люди, спасшиеся от землетрясения на беспилотниках, вернулись за своими друзьями. Хан, его жена Перл и члены Совета Родины собрались для углубленной беседы. Поскольку пограничная стена частично обрушилась, было нетрудно понять, что их так расстроило.

Магни командовал людьми, приказывая им заправить беспилотники и возвращаться домой. Те немногие, у кого были травмы, были направлены к Финну. Поскольку все стремились убедиться, что их близкие в безопасности, район вскоре опустел, оставив только рой пограничных беспилотников, летающих взад и вперед вдоль разрушенной стены, оповещая о том, что любой, кто пересечет пограничную стену несанкционированно, будет задержан.

— Это чудо, что никто не погиб, — сказал Финн, когда мы возвращались к беспилотнику Магни.

— В городах, где больше зданий, будет хуже, — заметила я.

Финн резко остановился, и на его лице застыла гримаса.

— Что не так? — я спросила.

Беспокоясь о своей подруге Афине, жрице, у которой он провел часть своей командировки на Родине, Финн настоял, чтобы мы позвонили ей. Когда она не ответила, он повернулся к Магни с паникой в глазах.

— Мне нужно одолжить твой беспилотник.

— Что? Нет.

— Афина могла пострадать, и я не могу вернуться домой, пока не буду уверен, что она в безопасности. Мне нужно ее увидеть, — воскликнул он.

— Это не может подождать, пока я не верну Лауру домой? — Магни спорил.

— Нет, это, черт возьми, не может подождать, — крикнул Финн. — Афина живет одна, и есть вероятность, что с ней никого нет.

Магни нахмурился.

— Но я думал, тебе не нравится Афина…

Финн оборвал его, крикнув:

— Мне нужен твой гребаный беспилотник.

Магни был растерян, но, в конце концов, он вскинул руки вверх.

— Хорошо, возьми. Но тебе лучше не сломать его.

Финн не попрощался. Он просто подбежал к беспилотнику и взлетел.

— Чееерт! — Магни застонал, уперев руки в бока и подняв глаза к небу, где быстро исчез его большой беспилотник.

Я прикрыла глаза рукой от солнца.

— Это был правильный поступок.

Магни не ответил, но поднял свой браслет, вызывая другого дрона, чтобы тот подобрал нас, прежде чем он направился к воротам границы.

— Пошли, — приказал он через плечо. — Я отвезу тебя домой.

Глава 3

Физические потребности

Магни

Это был мой шанс все уладить с Лаурой. Теперь, когда она вернулась, я бы наказал ее и убедился, что она больше никогда не сбежит.

— Проследи, чтобы нас не беспокоили, — сказал я своему лейтенанту, который ждал меня, когда мы с Лаурой вернулись в Серый особняк.

— Но, сэр, лорд Хан только что попросил меня передать вам, чтобы вы пришли в его кабинет. — В глазах молодого солдата светилось возбуждение, когда Франклин зашагал рядом со мной. — Правитель вернулся двадцать минут назад и ждет вас. Теперь, когда граница рухнула, мы все ждем приказа атаковать. — Франклин был частью моего элитного подразделения «Охотники» и всегда стремился служить.

— Я уже разговаривал с лордом Ханом на границе. Он не хочет, чтобы мы атаковали в этот момент. — Я прошел прямо мимо него, обхватив Лауру за запястье. — Скажи моему брату, что я увижусь с ним, когда закончу со своей женой.

— Понял, сэр.

Поднимаясь по изогнутой лестнице, мы с Лаурой не разговаривали. Мы даже не смотрели друг на друга. Чем ближе мы подходили к нашей комнате, тем сильнее колотилось мое сердце. В течение шести месяцев я мечтал об этом моменте. Моя хватка на запястье Лауры усилилась, когда я открыл дверь. Она должна была догадаться, что я накажу ее за непослушание.

— Ты делаешь мне больно, — пожаловалась она и отдернула руку.

Я легонько подтолкнул ее в нашу комнату и закрыл за нами дверь.

— Мне все равно, болит ли у тебя рука. Ты, бл*дь, унизила меня.

Лаура подошла к окну, держась ко мне спиной.

— Я знаю. — Ее слова были тихими.

— Ты хоть представляешь, в скольких драках я участвовал из-за тебя?

Она повернула голову и нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты превратила меня из одного из самых уважаемых людей в стране в неудачника, от которого сбежала жена. Я не мог выйти на улицу без того, чтобы мужчины не высмеивали меня и не обзывали оскорбительными словами. — Я закатал рукав. — Видишь этот длинный шрам?

— Кто-то ударил тебя ножом?

— Ага. Я был пьян в стельку, иначе этот ублюдок не подобрался бы достаточно близко, чтобы порезать меня. Но суть в том, что ты превратила мою жизнь в ад.

— Мне жаль.

— Тебе жаль? — Мое тело было напряжено от обиды, которую я затаил на нее.

— Это было импульсивное решение.

— Ты бросила меня!

— Я знаю. Но это было не для того, чтобы сбежать от тебя. Это было для того, чтобы ощутить свободу Родины.

Я запер дверь и направился к ней.

— Ты о том, что изучаешь боевые искусства?

— Да. Это и свободное хождение повсюду.

Взмахнув рукой, я развернул Лауру лицом к себе.

— Ты с кем-нибудь спала?

— Нет. — Ее тон был обиженным, а голубые глаза не моргали. — Конечно, нет.

Я прищурил глаза.

— Ты уверена?

Лаура склонила голову набок.

— Ты видел тех мужчин?

— А что насчет них? — спросил я и прижал ее спиной к стене. Когда она попыталась отодвинуться с моего пути, мои ладони отлетели к стене, поймав ее в ловушку.

К моему удивлению, Лаура не съежилась. Она встретилась со мной взглядом и вздернула подбородок.

— Я не боюсь тебя, и я уже не та женщина, которую ты знал.

— Правда?

Ее руки уперлись мне в грудь, но я придвинулся ближе, вдыхая ее запах.

— Новый шампунь? — спросил я тихим голосом, мои пальцы скользили вниз по ее телу, а нос почти касался ее лба.

— И духи тоже другие. — Она облизнула губы, ее голос стал хриплым.

От нее приятно пахло, но я хотел ее такой, какой запомнил, и приказал:

— Возвращайся к прежним.

— Это не от тебя зависит.

Ее слова спровоцировали меня; мне надоело притворяться милым. Быстрым движением я обхватил ладонями ее лицо и наказующе поцеловал, чтобы показать ей, что я контролирую ситуацию.

— Что за хрень! — Моя рука взлетела ко рту, и я сделал шаг назад. — Ты прикусила мой язык.

— С этого момента ты будешь спрашивать у меня разрешения, прежде чем поцеловать меня.

Я с ухмылкой покачал головой.

— Ты слишком долго пробыла на Родине. Ты моя жена, Лаура. Мне не нужно твое гребаное разрешение, чтобы поцеловать тебя.

— Вот тут ты ошибаешься. — Ловким движением она отодвинулась от меня. — Я не твоя собственность, и я тебе не принадлежу.

Мои брови взлетели вверх.

— Только не говори мне, что ты превратилась в одну из них.

— Все, о чем я прошу, это чтобы ты относился ко мне как к равной.

— Но ты же женщина.

Лаура глубоко выдохнула и закатила глаза.

— Относиться к тебе как к равной? Что это вообще значит? — я спросил.

— Это значит, что ты будешь уважать мое мнение и позволишь мне самой принимать решения.

Я фыркнул.

— Ты не хочешь равенства. Это фантазия, сбывшаяся на Родине.

— Это безнадежно. Ты ведь никогда не изменишься, правда, Магни?

— С какой стати, черт возьми, я должен меняться? — я потянулся к ней, но она быстро отодвинулась.

— Я больше не собираюсь быть твоей покорной женой.

На этот раз я подхватил ее на руки и отнес на кровать.

— Это ты так думаешь. — Я положил ее себе на колени, и моя ладонь ударила ее сзади.

Лаура поежилась.

— Прекрати это, Магни.

— О, ты заслуживаешь хорошей порки, и ты это знаешь.

Это был не первый раз, когда я шлепал свою женщину, и после первоначального ерзания она воспринимала это хорошо.

— С этого момента ты будешь делать то, что тебе говорят. — Мой голос был хриплым от всех эмоций, которые я вложил в эту порку. Страх, который я носил в себе в течение шести месяцев, беспокоясь днем и ночью о том, что с Лаурой могло случиться что-то плохое. Разочарование от того, что я дважды врывался в Родные края и ни разу не нашел ее. Гнев моего брата, когда я нарушил мирный договор между Северными землями и Родиной, похитив женщину и держа ее в заложниках, чтобы взамен вернуть Лауру.

Я не сдержался, когда отшлепал ее, думая о том времени, когда я тайком пробрался на Родину со своим другом Александром Боулдером. Нам двоим пришлось одеться как местным жителям, чтобы вписаться в общество. Я никогда не забуду унизительный вид своего отражения в зеркале: чисто выбритый и с гребаными лентами в волосах.

Когда я закончил шлепать ее, Лаура поднялась с моих колен, отряхнулась и посмотрела на меня, расправив плечи.

— Я позволила тебе отшлепать меня на этот раз, но только потому, что мне неловко покидать тебя таким образом. — Она ткнула в меня указательным пальцем. — Но я тебя предупреждаю. Это был последний раз, когда ты прикасался ко мне без моего разрешения…

Я усадил ее обратно к себе на колени, прежде чем она успела закончить это предложение, и отшлепал ее еще немного. Когда я закончил, она тяжело дышала, а моя рука гудела от прилившей к ней крови.

— Не двигайся! — я приказал ей, когда она подняла голову, чтобы снова приподняться. Моя рука скользнула вниз по ее мягким трусикам между ног. Если ее расширенных зрачков было недостаточно, чтобы сказать мне, что она возбуждена, то влажность между ее ног выдавала это. — Скажи мне, что ты скучала по мне.

Лицо и шея Лауры были пунцового цвета, ее рот был слегка приоткрыт, и она тихонько застонала, когда я позволил двум пальцам обхватить ее клитор.

— Скажи мне, Лаура.

Она глубоко вздохнула, не прерывая зрительного контакта со мной, когда призналась:

— Я скучала по этому.

— По порке?

— Из-за секса.

Мои сильные руки подняли ее, усадили к себе на колени, и я поцеловал ее с глубоким желанием. Мои мысли смешались, и я пробормотал ей в рот:

— Я собираюсь трахнуть тебя так сильно.

Лаура ответила тем, что задрала мою рубашку, и то, как ее руки с признательностью блуждали по моим мышцам, заставило меня захотеть ее еще больше. Если бы только все дураки, которые обвиняли меня в том, что я настолько паршивый в постели, что моя женщина сбежала от меня, могли видеть нас сейчас.

Ее глаза были прикрыты, а голос звучал страстно.

— Я очень скучала по этому.

— Хорошо, потому что нам нужно многое наверстать. Держись за меня!

Лаура приподняла бровь.

— Скажи «пожалуйста».

Я фыркнул.

— Еще чего.

Она обхватила своими бедрами мои бедра, приподнявшись и обхватив меня руками за шею, когда я встал с кровати.

— Это ничего не меняет. Я все равно не собираюсь снова становиться твоей послушной женой, — прошептала она припухшими от наших неистовых поцелуев губами.

Поскольку обе руки были свободны, мне не составило труда разорвать ее мягкие брюки и швырнуть разорванную ткань на пол. Я почти ожидал, что она будет протестовать против того, что я порчу ее одежду, но, судя по жадным поцелуям Лауры, это только возбудило ее.

Я скинул ботинки и снял штаны. Лаура была нетерпелива и царапала мои плечи ногтями, одновременно покрывая поцелуями татуировку на моей шее. По крайней мере, наше затишье усилило ее аппетит ко мне. Я схватил ее за попку обеими руками и расположил в нужном положении. Она была влажной и скользкой на ощупь возле моей макушки.

— Кому ты принадлежишь? — спросил я, глядя ей в глаза.

— Я принадлежу сама себе. Я свободная женщина.

Я зарычал.

— Неправильно! Ты моя жена. — Мне следовало снова посадить ее к себе на колени, но кончик моей эрекции скользнул внутрь нее, и мой мозг рептилии взял верх. Прошло чертовски много времени с тех пор, как я был в ней в последний раз, и всепоглощающее чувство удовольствия, которое пробежало подобно разрядам электричества от моей головы, вниз по позвоночнику и вплоть до пальцев ног, заставило меня почти потерять равновесие.

— Черт возьми! — мой голос был хриплым, когда я откинул голову назад и закрыл глаза.

— А-а-ах, — простонала она.

— О, да? — Мои глаза превратились в щелочки, но я все равно мог видеть, как самая красивая женщина в мире откидывает голову назад и улыбается. Рыжевато-коричневые волосы Лауры стали длиннее, чем были. Ее большие голубые глаза уже не были такими наивными и юными, какими я их помнил, но для меня она по-прежнему оставалась абсолютным совершенством.

— Никогда не забывай, что эта попка принадлежит мне. — Я вдавил пальцы в ее кремовую плоть и начал описывать круги на бедрах, стараясь отдать ей каждый дюйм себя.

Лаура склонила голову набок, обнажив шею. Я пометил ее своими поцелуями и укусами.

Мы все еще были в мыльном пузыре секса, когда раздался стук в дверь.

— Прочь, — крикнул я и опустил ее на кровать, наслаждаясь видом моей женщины, стоящей передо мной на четвереньках.

— Но, коммандер, ваш брат… — позвал Франклин из-за двери.

Мой тон был жестким и не подлежащим обсуждению.

— Если только особняк не подвергся нападению, я недоступен. — Я не был внутри своей жены уже шесть месяцев, Хану придется подождать.

Мои руки скользнули по изгибам упругой круглой попки Лауры, и я наклонился, чтобы впиться зубами в ее нежную кожу. Она оглянулась через плечо, одарив меня приглашающей улыбкой.

— Чего ты ждешь? — спросила она.

Я низко зарычал, давая ей понять, что я здесь главный и что мне не нравится, когда она бросает мне вызов. Взяв в охапку ее волосы, я потянул достаточно сильно, чтобы Лаура запрокинула голову назад. Другой рукой вцепившись в ее бедро, я держал ее именно там, где хотел. В моей власти.

После того, как она отказывала мне в своем теле в течение шести месяцев, я был не в настроении прощать. Я взял ее жестко и безжалостно, ее тело подверглось атаке со стороны моего семифутового роста и трехсот сорока фунтов мускулистого тела.

— Ах, Магни, да, да…

Моя ладонь снова шлепнула ее по заду, и она выгнула спину дугой.

Дело было не в ее удовольствии. Это было даже не из-за меня. Это был признак доминирования, и я высказывал свою точку зрения.

Я снова шлепнул ее по заду и стал входить и выходить с большой скоростью.

— Я, бл*дь, возьму тебя, когда захочу, ты понимаешь?

Лаура лукаво улыбнулась мне.

— До тех пор, пока ты уважаешь слово «нет».

Очередной стук в дверь заставил меня громко выругаться и закрыть глаза. Мой гнев на Лауру ослеплял меня. Она слишком долго жила среди мамочек, которые правили своим миром и угнетали своих мужчин. Пришло время показать Лауре, что она вернулась в Северные земли, где жили последние настоящие мужчины. Я гордился своей мужественностью и никогда бы не позволял женщине получить надо мной контроль.

— Вот так, Магни, сильнее. О, я соскучилась по сексу.

Сильнее? Я волновался, что причиняю ей боль, а она хотела, чтобы это было сильнее? Раздражение и замешательство заставили меня вжать ее в матрас, накрыв своим телом и прижав ее руки. Лаура вряд ли смогла бы дышать в таком положении, но для меня это был лучший способ показать ей, кто был сверху.

Я застонал и глубоко вошел по самые яйца, кусая ее за шею, не повреждая кожу. Это было грубо и по-животному, как сильный лев, врывающийся в непослушную самку.

Лаура замерла подо мной с протяжным стоном, а затем ее внутренние стеночки сжались вокруг моего члена. Я не пытался заставить ее кончить, и часть меня не хотела, чтобы она этого делала. Она не заслуживала оргазма.

— Черт возьми, Лаура. — В моем голосе звучала боль, когда я сам испытал взрывной оргазм.

Вдалеке раздался третий стук в дверь, и после нескольких секунд тяжелого дыхания на моей жене я встал.

Франклин и бровью не повел, когда я открыл дверь без одежды.

— Я сейчас спущусь.

— Да, командир. — Он развернулся и ушел.

Закрыв дверь, я подобрал остальную свою одежду, которая была разбросана по полу.

— Я должен пойти поговорить с Ханом. Оставайся здесь, пока я не вернусь.

Лаура перекатилась на бок, приподнявшись на локте. Изгиб ее бедра вниз, к тонкой талии, заставил меня уставиться на него на несколько секунд. Она была так чертовски великолепна. Я подобрал свои туфли и подошел, чтобы сесть на кровать рядом с ней.

— Как долго тебя не будет? — спросила она.

Я удивился, почему она не прикрылась, как делала раньше. Не то чтобы ей было чего стыдиться, но перемены в ней меня встревожили.

— Я не знаю.

— Магни, я знаю, что общение никогда не было нашей сильной стороной, но нам нужно поговорить.

— Позже. — Я застегнул вторую туфлю и повернулся к ней. — Прими ванну и закажи что-нибудь поесть или еще что-нибудь. Я захочу от тебя гораздо большего, когда вернусь, так что заправляйся.

Лаура пожала плечами.

— Посмотрим. Было действительно приятно снова заняться с тобой сексом. Может быть, я могла бы пойти на второй раунд позже.

Я прищурил глаза и толкнул ее на спину, прижавшись ртом к ее груди, посасывая достаточно сильно, чтобы оставить след.

— Оставь этот настрой. Ты можешь сказать себе, что у тебя есть выбор, но чем скорее ты вспомнишь об обязанностях хорошей жены, тем лучше для нас обоих.

Лаура рассмеялась.

— Чем скорее ты поймешь, что те дни прошли, тем лучше для нас обоих. Сейчас 2437 год, и я тебе ровня.

— У меня нет времени обсуждать это сейчас. — Раздраженно фыркнув, я направился к двери. — Будь здесь, когда я вернусь.

— Ты забыл сказать «пожалуйста».

Я покачал головой.

— Нет, Лаура. Это не просьба. Это гребаный приказ.

Глава 4

Мила

Лаура

Магни привлекал меня с тех пор, как я себя помнила. Обладая задумчивым характером и невероятной силой, он был воплощением истинного альфа-самца. Все сказки, которые я читала в детстве, были о героях вроде Магни, которые защищали своих женщин и спасали их от опасности. Он был устрашающим чемпионом и мог заставить мужчин замолчать одним хмурым взглядом.

Наша первая ночь после того, как я вернулась с Родины, была пламенной и страстной. Магни был неразговорчив, но то, как он занимался со мной сексом, говорило само за себя. Он разозлился и наказал меня самым восхитительным образом.

Лежа в постели рядом с его большим телом, я прислушивалась к его глубокому дыханию и думала о вчерашнем разговоре со своей сестрой Эйприл.

— Я почти жалею, что позвонила тебе, если ты просто собираешься кричать на меня. Я думала, ты будешь рада, что я вернулась, — пожаловалась я.

— Конечно, я рада. Это был просто эгоистичный и глупый поступок, который ты совершила. Рамзес прошел через столько дерьма из-за тебя. Все насмехаются над ним — говорят, что он должен присматривать за мной и следить, чтобы я не сбежала, как мой близнец. — Эйприл говорила приглушенным голосом, как будто боялась, что муж ее услышит. — Он очень зол на тебя, и я тоже. Вот уже шесть месяцев я ничего о тебе не слышала. Как ты могла так поступить со мной, со своей собственной сестрой?

— Мне жаль, Эйприл. Я не хотела причинить тебе боль.

— Лейла Мишель тоже сердится на тебя.

Я вздохнула. Лейла была моей лучшей подругой, и мы выросли вместе. В отличие от моей сестры, которая жила на Восточном побережье, Лейла Мишель жила неподалеку, и до моего отъезда мы виделись почти каждый день.

— Она родила своих близнецов, пока тебя не было, и я пошла навестить их. Лейла Мишель много плакала и все время повторяла, что ей действительно нужно, чтобы ты была рядом. — Тон Эйприл был обвиняющим. — Ты не думала об этом, не так ли?

— Эйприл, я точно не планировала уходить. Это было спонтанно, и я не собиралась никому причинять боль. Я люблю Лейлу Мишель и я люблю тебя. Вот почему я вернулась.

Тон Эйприл был мягче, когда она заговорила.

— Мы все так беспокоились о тебе. Особенно Магни. Он продолжал связываться со мной, надеясь, что я получу от тебя весточку. Ты бы видела его, Лаура. Он долгое время не ел, не спал и вообще не функционировал.

— Я знаю. Он говорит, что также участвовал во многих драках.

— Ему пришлось пережить самое худшее. Обещай мне, что после этого ты будешь самой лучшей женой, какой только сможешь быть. Ты в долгу перед ним за то, что сделала. Чего бы он ни захотел, ты ему это дашь, верно?

Я закрыла глаза.

— Я не хочу быть хорошей маленькой женушкой, Эйприл. Я хочу работать, высказываться и иметь свое мнение. Мужчины и женщины должны быть равны.

Моя сестра всегда придерживалась традиций, но меня все равно шокировало, когда она прошипела на меня:

— Ты стала радикалкой, как те мамаши. Если ты еще больше опозоришь меня, я никогда больше не буду с тобой разговаривать.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я не хочу, чтобы меня знали как сестру-близнеца феминистки, которая высмеивала своего мужа и опозорила нашу фамилию.

— Только не говори мне, что тебе нравится, когда тобой командует Рамзес.

— Он хороший человек, Лаура, и он защищает меня.

— На Родине женщины не зависят от мужчин.

— Я не хочу слышать о Родине. Эти женщины мужественны и радикальны в своих взглядах. Я слышала, что они удаляют яички своим маленьким мальчикам.

— Это ложь.

— Откуда ты знаешь? Ты видела там мужские яички?

— Нет.

— Они нам не друзья, Лаура.

— Я встретила нескольких приятных людей, которых я бы назвала друзьями.

Эйприл усмехнулась.

— Это просто смешно. Ты знаешь, что они угнетают нас, и они замышляют захватить некоторых из наших людей и выставить их напоказ, как уродов в цирке.

— Что? Откуда ты берешь все это? Финн и еще четверо человек только что побывали на Родине, и люди были добры к ним.

— Конечно, они улыбаются перед камерами. Но мы все знаем, что они видят в нас уродов и считают нас менее развитыми, чем они.

— Ты когда-нибудь разговаривала с жителями Родины, Эйприл?

— Нет, но вот что я могу тебе сказать. Они уроды со своими крошечными телами, а мужчины выглядят как павлины со всем своим макияжем. Мы должны поймать нескольких из них, чтобы люди показывали на них пальцами и смеялись. Посмотрим, как им это понравится.

Покачав головой, я вздохнула.

— Никто не собирается ни на кого показывать пальцем. Жители Родины — славные люди.

— Похоже, они нравятся тебе больше, чем мы, твоя семья и родня.

Я потерла лицо и повернулась на бок, выкидывая из головы мысли о моем разговоре с Эйприл. По крайней мере, Лейла Мишель была более снисходительной, когда я позвонила ей, и я не могла дождаться, когда увижу ее и ее близнецов.

Магни заворчал во сне и сбросил с себя одеяло. Этому человеку всегда было тепло, как будто внутри у него была печь. Я никогда не проявляла инициативу в сексе между нами, но, увидев его распростертым обнаженным рядом со мной, я не смогла удержать свои руки при себе. Он как само совершенство со своими рельефными мышцами и татуировками, которые я так хорошо знала. Его губы были слегка приоткрыты, а грудь поднималась и опускалась в такт глубокому дыханию. Когда мой палец скользнул вниз по его груди, он повернул голову, бормоча что-то себе под нос. Мое любопытство возросло, когда он повторил это.

— Я люблю…

Я хотела разбудить его и попросить сказать мне в лицо, что он любит меня, но следующие слова, которые он произнес, заставили меня отшатнуться. Он только что сказал: «Я люблю Милу?»

Мое сердце бешено колотилось при мысли о том, что Магни мог влюбиться в другую женщину.

— Мила, — повторил он.

Мысленно я представила, что одна из женщин, которых он вчера нес, представилась Милой, и теперь она ему снится. Ревность вонзила нож мне в живот, когда на его красивом лице появилась мягкая улыбка.

Испытывая собственническую потребность в том, чтобы Магни захотел меня, я скользнула рукой вниз по его груди и животу, следуя за дорожкой темных волос, ведущей к одной из моих любимых частей его тела. Используя свою руку, я помассировала его, и ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы возбудиться. Он пошевелился во сне и потянулся. Если бы он мог использовать секс, чтобы заявить на меня права, я могла бы сделать то же самое с ним. Охваченная жгучей ревностью, я оседлала его и скользнула вниз по его эрекции.

Магни моргнул и открыл глаза, зевая и протирая их с выражением удивления и недоверия на лице.

— Что ты делаешь?

Я приподняла бровь, давая понять, что было очевидно, что я делаю, и пошевелила бедрами, чтобы принять его глубже.

— Ах, мило. Вижу, ты согласилась на мои условия, — сказал он и заложил обе руки за голову, как будто собирался насладиться зрелищем.

— На какие условия? — спросила я, опираясь на его сильную грудь, вращая бедрами и наслаждаясь тем, как он растягивает мои внутренности.

— Что нам не нужно спрашивать разрешения.

Я замерла.

Ухмылка на его лице вызвала у меня желание ударить его. Он проговорил:

— Я не припоминаю, чтобы ты спрашивала у меня разрешения пользоваться моим телом. Полагаю, это означает, что ты согласна с тем, что мне тоже не нужно твое разрешение.

Я не учла этого, когда импульсивно оседлала его, и он был прав.

— Эй, куда ты? — Он поймал меня, когда я попятилась. — Ты не можешь начать что-то подобное и не закончить это.

— Мне не следовало этого делать. Я не подумала.

— Посмотри на меня, Лаура. — Взяв меня пальцем за подбородок, Магни заставил меня посмотреть ему в глаза. — Ты знаешь, как это здорово — проснуться и обнаружить, что моя жена скачет на мне верхом?

— Нет.

— У тебя есть мое разрешение делать это так часто, как ты захочешь.

— Кто такая Мила? — Это вылетело из моего рта, и я высвободилась из его рук.

— Кто рассказал тебе о Миле?

— Отвечай на вопрос.

— Сначала ответь на мой вопрос. Кто рассказал тебе о Миле?

— Ты сделал это! — Мой голос звучал обвиняюще. — Ты говорил во сне, и все, что я услышала, было «Я люблю Милу».

Магни нахмурился.

— Я так сказал?

— Да. Так кто же она?

— Просто самая милая, умная, прекраснейшая…

Моя вспышка раздражения была такой же неожиданной для меня, как и для него.

— Просто скажи это!

— Ух ты, я никогда не видел, чтобы ты ревновала. — Магни усмехнулся.

— Ты любишь эту Милу?

— Не в романтическом смысле.

Это смутило меня еще больше.

— Что?

— Я познакомлю тебя с ней позже сегодня.

— Почему ты не хочешь сказать мне, кто она?

Магни встал с кровати и пошел в ванную, держа дверь приоткрытой, пока мочился.

Я все еще была в постели, когда он вернулся.

— Ты ведь не собираешься мне рассказывать, не так ли? — Мой голос был полон раздражения.

— Дай мужчине минутку насладиться тем, что его жена ревнует. — Магни выглядел самодовольным. — Мила — десятилетняя девочка с Родины, которая живет на острове Боулдерз. Это секрет, так что ты никому не можешь рассказать.

Я опустила подбородок.

— Девочка с Родины, живущая здесь? Как это возможно? — Мое сердце билось так быстро, что было почти больно. — Что ты сделал, Магни?

— Эй, не смотри на меня так. Я не причинял вреда девочке. Все, что я сделал, — это похитил жрицу.

— Ты похитил жрицу? — Мой голос был громким и пронзительным. — Когда? Где она? — я резко обернулась, снова обшаривая глазами комнат.

— Успокойся. Это та женщина, к которой Финн ездил на Родину. Ее зовут Афина.

— Я в замешательстве. Расскажи мне все.

Почесав грудь, Магни начал объяснять.

— Я пробрался в Родные Земли, чтобы найти тебя, и когда я не смог, я решил, что могу взять заложника и попросить Совет вернуть тебя взамен.

Мои руки взметнулись к волосам.

— Почему мне никто об этом не сказал?

— Я думал, они сказали.

— Нет. Ты серьезно веришь, что я позволила бы невинному пострадать из-за меня?

— Она пробыла здесь всего пять дней.

— А потом ты отпустил ее?

Магни сморщил лицо.

— Конечно, нет. За кого ты меня принимаешь? За мягкотелого?

— Значит, она сбежала?

Он фыркнул.

— Нет, Афина не сбежала. Перл заняла ее место, и я почти уверен, что это было во всех новостях на Родине. Как ты можешь этого не знать? Перл приходила повидаться с тобой, помнишь?

— Да, но она никогда не рассказывала мне о ситуации с заложниками. Она сказала, что они с Ханом встретились во время каких-то переговоров и что они влюбились друг в друга.

— Может быть, она не хотела, чтобы ты чувствовала себя виноватой.

— Это имело бы смысл. — Я кивнула. — Я чувствую себя дурой из-за того, что не знала всего этого, но, честно говоря, я держалась подальше от любых источников новостей.

— Почему?

— Во-первых, новости на Родине — это пустая трата времени. Там нет пикантных историй об эпизодах насилия или повстанцах, пытающихся захватить Совет.

— Тогда что же они показывают?

— В основном вдохновляющие истории, советы по садоводству, советы по самопомощи и несколько видеороликов с домашними животными, которые совершают глупые поступки.

Магни закатил глаза.

— Скукота.

— Думаю, я также избегала смотреть новости, потому что не хотела, чтобы мне напоминали о доме в случае, если что-то случится.

— Звучит так, будто ты жила под скалой, Лаура.

— В значительной степени. — Я помассировала виски, чувствуя нарастающую головную боль. — У меня не укладывается в голове тот факт, что ты похитил невинную женщину.

— Да, ты чуть не развязала войну. Неужели ты думала, что я не попытаюсь вернуть тебя?

Чувство вины грызло меня. Я была импульсивна и сбежала, не осознавая, какие последствия это может иметь для других.

— Я понятия не имела, что ты придешь в такое отчаяние. — Моя голова низко опустилась от стыда.

— Не все так плохо, — сказал Магни и приподнял мой подбородок. — Перл — большая заноза в моей заднице, но они с Ханом создали экспериментальную школу с детьми по обе стороны границы. Мила — одна из школьниц.

— В школе для девочек? — Мои глаза расширились. — Но здесь, в Северных землях, девочки не ходят в школу. Мы обучаемся на дому.

— Я знаю, но это девочки с Родины. Их восемь человек и два мальчика.

— Десять детей с Родины?

— Угу.

Я моргнула, пытаясь осмыслить всю эту новую информацию.

— Я не могу в это поверить.

— Я знаю, это безумие, сколько всего произошло, и теперь, когда граница закрыта, у нас есть шанс завоевать мир. Пришло гребаное время мужчинам вернуть себе власть.

Его слова расстроили меня.

— Вы бы напали на соседнюю страну, которая уже страдает?

Магни посмотрел на меня с презрением.

— Что может быть лучше для удара, чем когда твой враг слаб? Это гребаное чудо, что мы не сильно пострадали от землетрясения. Я воспринимаю это как знак того, что какая-то высшая сила на нашей стороне.

— Люди на Родине нам не враги. Они мирные люди.

— Которые правят миром и держат нас здесь в изоляции, — жестким голосом заметил Магни.

— Я думала, тебе нравятся Северные земли, — заметила я.

— Конечно, но я хотел бы побольше повидать мир. А ты нет? — Его смех был пустым. — О, чуть не забыл. Ты действительно повидала мир.

— Расскажи мне о Миле, — попросила я, чтобы сменить тему.

Взгляд Магни смягчился.

— Мила чиста и невинна. Она похожа на ангела, и у нее самые милые ямочки на щеках.

— Ух ты.

— Да, и знаешь, что самое удивительное?

— Что?

Он хлопнул себя ладонью по груди.

— Она попросила меня быть ее папой.

— Что ты имеешь в виду?

— Боулдер и Кристина удочерили одну из девочек с Родины, и поскольку мама Милы умерла, она попросила меня удочерить ее.

— Зачем?

Магни повернул голову и, нахмурившись, посмотрел на меня.

— Потому что, в отличие от тебя, она хочет, чтобы я защищал ее и заботился о ней.

Я с трудом сглотнула и посмотрела вниз.

— Жаль, что Совет Родины никогда не позволил бы мне удочерить Милу. Они вообще не очень любят мужчин, а после того, как я похитил Афину, они возненавидели меня.

— Но они позволили Боулдеру удочерить ребенка?

Магни пожал плечами.

— Только потому, что он женат на уроженке Родины, и потому, что мать девочки согласилась.

— Я понимаю.

Браслет Магни завибрировал, и он посмотрел вниз.

— Нам придется продолжить этот разговор позже. Хан хочет, чтобы я присоединился к нему на стратегическом совещании перед переговорами с Родиной.

— Какие переговоры?

Он встал и повернулся ко мне лицом. Было трудно оторвать взгляд от его великолепного тела.

— Хан полностью привержен интеграции наших стран, и он готов удержать наши войска от нападения на Родные земли.

— Это хорошо.

— Я не согласен. Но, как бы то ни было, Хан верит, что сможет заставить Совет дать нам то, что мы хотим, в обмен на то, что он отведет наших людей от границы. Мои войска патрулировали нашу сторону стены всю ночь.

— И чего же вы с Ханом хотите?

Магни направился в ванную.

— Конечно, мы хотим, чтобы мужчины вернулись к власти.

— Ты ведь не говоришь о мужчинах из Совета Родины, не так ли?

— Для начала. — Положив руку на дверь, он бросил на меня задумчивый взгляд. — У меня в голове длинный список, но сначала я приму душ. Ты хочешь присоединиться ко мне?

— Только если ты пообещаешь не причинять вреда никому из жителей Родины.

Магни приподнял бровь, и на его губах появился намек на редкую улыбку.

— Кто ты теперь? Защитник мамаш?

— У меня там друзья, и я не позволю тебе нападать на них.

— Как благородно с твоей стороны так заботиться обо мне, но ты забываешь, что я не подчиняюсь приказам женщин.

Я восприняла его слова как вызов. Встав с кровати, я придвинулась ближе с высоко поднятой головой, мои движения были женственными и грациозными. Моя уверенность подпитывалась тем, как его глаза бегали вверх и вниз по моему обнаженному телу, а кадык подпрыгивал у него на горле. Магни мог думать, что у него все под контролем, но он совершал отчаянные поступки, чтобы вернуть меня. У меня было гораздо больше власти, чем он хотел, чтобы я знала.

— Обещай мне, что ты никогда больше не похитишь невинную женщину.

— Обещай, что ты больше никогда не убежишь.

Я кивнула головой.

— Договорились. Если я когда-нибудь уйду, я сначала поговорю с тобой об этом.

— Хорошая девочка. И ты знаешь, каким будет мой ответ.

Я одарила его насмешливой улыбкой.

— Надеюсь, что-нибудь вроде: «Как равная мне, ты вольна принимать свои собственные решения. Я буду поддерживать тебя во всем, что бы ты ни делала».

— Хм… скорее, я поддержу тебя в том, чтобы ты была моей женой, которая делает то, что ей говорят. — Он сделал несколько шагов и включил воду.

Я пожала плечами.

— Очевидно, что нам еще предстоит проделать кое-какую работу.

Магни встал под душ, закрыл глаза и подставил лицо струям. С одной стороны, я подтвердила то, что подозревала: вода была слишком горячей для меня.

— Горячая. Сделай холоднее.

Магни подчинился и отрегулировал воду, прежде чем немного подвинуться, чтобы освободить место для меня.

Подойдя к нему вплотную, повернувшись спиной к воде, я откинула голову назад с самодовольной улыбкой.

— А ведь ты получаешь приказы от женщины.

Он заправил прядь моих волос мне за ухо.

— Нет, но я прислушиваюсь к просьбам.

— Магни, ты невероятно старомоден. — Мои руки скользнули по шраму на его плече. — По крайней мере, твое тело немного компенсирует это.

Его губы приподнялись.

— Правда?

— Я разрешаю тебе заняться со мной любовью.

Он рассмеялся, и это придало ему почти мальчишеский вид.

— Заняться с тобой любовью? Конечно, если ты так хочешь это назвать, то я с удовольствием жестко трахну тебя у стены.

Глава 5

Мой шанс

Лаура

Когда Перл пришла за мной и сказала, что Магни хочет, чтобы я присутствовала на стратегическом совещании, я не поверила ей ни на секунду. Тем не менее, я была рада хоть раз приблизиться к процессу принятия решений. Там были и Афина, и Перл, и было удивительно наблюдать, как Перл ведет себя так, словно ей самое место за столом. Она не молчала, когда мужчины заговаривали, а свободно высказывала свое мнение как равная. Я бы ожидала, что Хан заставит Перл замолчать, но вместо этого он прислушался и оценил ее мнение. В какой-то момент Хан также обратился непосредственно к Афине, посвятив ее в свои планы получить как можно больше от Родины на предстоящих переговорах.

Я нашла жрицу очаровательной. Как и у меня, у Афины были рыжие волосы, но у нее они были гораздо темнее, а с замысловатыми татуировками на лбу и зеленым платьем, которое она надела на свою миниатюрную фигуру, она показалась мне похожей на лесную фею. Я хотела извиниться перед ней за то, что стала причиной похищения ее Магни. Я все еще не могла поверить, что он совершил что-то настолько ужасное. Однако сейчас было не время поднимать этот вопрос. Все, что я могла сделать, это улыбнуться ей, когда она оглянулась. Тепло разлилось внутри меня, когда Афина улыбнулась в ответ. Ее глаза сияли мудростью и добротой, и в них не было видно ни следа обиды.

Хан указал на Афину.

— Ты пойдешь с нами на встречу по переговорам, и когда я попрошу о семидесяти пяти процентах мужчин в Совете, ты выступишь против меня. Это заставит их почувствовать, что ты на их стороне и что я тебя не контролирую, — он наклонился вперед. — Однако, когда я попрошу, чтобы тысяча мужчин Севера проживали на Родине в течение следующих пяти лет, ты поддержишь эту идею. Ты понимаешь?

Афина была достаточно умна, чтобы понять, что Хану нужно было достаточно хороших новостей, чтобы успокоить наших людей. Мужчины Севера были готовы штурмовать Родные земли и вернуть себе власть, которой люди были лишены веками. Если бы Хану не удалось договориться о выгодной сделке для Северных земель, он подвергся бы опасности быть линчеванным нашими людьми.

Я не произнесла ни слова, пока сидела, слушая, как они составляют длинный список требований. Когда это стало слишком нереалистичным, я больше не могла держать рот на замке.

— Совет никоим образом не сможет предоставить вам все, что есть в этом списке, — указала я.

Магни пригвоздил меня взглядом, его брови были близко сдвинуты, а в тоне сквозило раздражение.

— Им лучше сделать это, если они не хотят, чтобы мы вторглись.

Воодушевленная равенством, которое я только что наблюдала между Перл и Ханом, я расправила плечи.

— Мне жаль сообщать тебе это, но женщины на Родине не покорны по своей природе, и у них не будет проблем противостоять тебе. — Я вздернула подбородок, чтобы подчеркнуть это заявление.

Магни нахмурился еще сильнее и перегнулся через стол.

— Не волнуйся, милая, я люблю хорошие испытания.

Боже, этот мужчина был невыносим и в то же время великолепен. Ощущение покалывания распространилось по моим нижним областям. Магни никогда не был мягким или слабовольным, как те мужчины, которых я знала на Родине. С ним я могла давить и бороться. Он будет стоять на своем. Женщины с Родины, без сомнения, сочли бы его грубые властные манеры отталкивающими.

На меня, однако, это произвело противоположный эффект. Злясь на себя, я скрестила ноги и прищурилась, убеждая себя, что возбуждена я или нет, я никогда не вернусь к тому состоянию слабой женщины, в которым была до того, как ушла. Чего бы мне это ни стоило, я найду способ показать Магни, что я настроена серьезно. Если Хан научился уважать и ценить Перл, тогда я не соглашусь ни на что меньшее.

— Хорошо, тогда позвольте мне подытожить главные приоритеты в моем списке. — Хан прочитал по списку, который висел над столом на всеобщее обозрение.

— 1. Полное равенство в Совете Родины в течение следующих десяти лет. Если мы наберем двадцать пять процентов, это будет хорошее начало.

— 2. Постоянное проживание на Родине для одной тысячи человек в течение следующих пяти лет.

— 3. Бесплатный въезд в Северные земли для каждой женщины, которая желает здесь жить.

— Да, — кивнула головой Перл. — Но ты должен быть готов пойти на компромисс. Совет захочет, чтобы у женщин были права. Скажи им, что ты готов позволить женщинам работать и что им будет позволено самим выбирать себе партнеров.

— Я все еще настаиваю, что мы должны устраивать турниры, — воскликнул Магни.

Я кивнула в знак согласия. Ни одной женщине не должно быть отказано в возможности увидеть, как мужчины сражаются за нее. Мы, женщины Севера, провели свое детство и юность, мечтая о том дне, когда мы увидим, как наш будущий муж героически борется за нашу руку и сердце. Почему Перл не хотела, чтобы женщины испытали это на себе?

Перл продолжала говорить.

— Мы должны предложить создать систему, в которой каждый мужчина, ищущий женщину, мог бы зарегистрироваться. Таким образом, женщины смогут сделать осознанный выбор.

— Это никогда не сработает, — возразил Магни. — Что, если женщины выберут каких-нибудь слабаков, которые не смогут их защитить? С турнирами, по крайней мере, мы знаем, что муж сильный и способный.

Афина кашлянула.

— Что? — Магни спросил ее так, словно она спорила с ним.

— Ничего, я просто взволнована тем, что женщины Родины могут развить в вас, мужчинах, некоторые из менее жестоких черт. Должно быть интересно наблюдать, как мужчины производят впечатление на женщин не только своими мускулами.

Я чуть не рассмеялась над словами Афины. Идея о том, что более слабые мужчины женятся на женщинах, перевернула бы все с ног на голову в Северных землях. Но опять же, возможно, это соответствовало бы моей программе обеспечения равенства в целом.

Магни свирепо посмотрел на Афину и скрестил руки на груди.

— Да, я уверен, ты бы хотела увидеть, как мы пишем стихи о любви, прыгаем, занимаемся балетом и прочим дерьмом, но на твоем месте я бы не мечтал о подобном.

Я заговорила громче.

— Стихи о любви — это красиво. Мужчина, выражающий свои чувства, был бы очень освежающим здесь.

Магни постукивал ногой под столом, и когда он встретился со мной глазами, его взгляд пообещал еще одну порку за то, что я спровоцировала его на публике. Еще один прилив возбуждения пронзил меня от испепеляющей энергии между нами. Я была зла на него. И меня потянуло к нему. Ааах… Сложив руки под столом, я вонзила ногти в ладони, чтобы отвлечься. Магни заставил меня потерять концентрацию. Он заставил меня забыть все, чему я научилась на Родине, о расширении прав и возможностей женщин. Я снова начинала обожать его и желать сделать его счастливым.

Вчера, когда я вернулась, чтобы снова встретиться с Магни, я была так убеждена, что у меня достаточно сил, чтобы настоять на своем. Теперь я начинала сомневаться в себе.

Мои ногти еще глубже впились в кожу. Я хотела, чтобы он уважал меня и относился ко мне как к равной.

Словно ниспосланная свыше, прекрасная возможность заслужить его уважение представилась сразу после встречи, когда мы все стояли в вестибюле Серого особняка. Это был разговор между Финном и Ханом, который привлек мое внимание.

— Я думал, ты сказал, что все мужчины, которые пытались пересечь границу, были схвачены, — сказал Финн.

Хан скрестил руки на груди.

— Конечно, я бы сказал это публично. Я пытался помешать другим мужчинам делать то же самое.

— Подождите, что? — я подошла к группе мужчин. — Мне показалось, я слышала, как вы сказали, что некоторые мужчины пересекли границу и не были схвачены.

Хан обменялся взглядом с Магни, прежде чем ответить.

— Боюсь, что так. Совет предоставил фотографии с пограничных беспилотников, попросив нас опознать этих людей.

— О скольких мы говорим? — спросила я жестким голосом. Мои защитные инстинкты вспыхивают при одной мысли о том, что добрые люди, которые приютили меня на Родине, пострадали.

— Не так уж много. Если последние данные, которые мы получили сегодня утром, точны, они поймали двести тридцать пять человек, которые пытались несанкционированно пересечь границу.

— И скольких же они не поймали?

Хан поколебался, прежде чем ответить.

— Девятнадцать сбежали от них, и двенадцать из них беспокоят нас. Все будет хорошо. Я собираюсь предложить Совету послать охотников, чтобы найти и арестовать этих людей. Мы вернем их сюда прежде, чем они причинят какой-либо вред и опозорят наше имя.

— Я же говорила тебе, — Перл в отчаянии откинула волосы назад, — Совет никогда не позволит тебе послать солдат. Они будут настаивать на том, чтобы решить эту проблему самостоятельно.

Магни заговорил своим глубоким голосом.

— Ваши посредники не приспособлены для того, чтобы иметь дело с подобными людьми. Они могут быть вооружены, и я видел их профили. По меньшей мере пятеро из них — опасные преступники с криминальным прошлым.

Афина ахнула.

— Почему ты позволяешь разгуливать кому-то, кто опасен?

— Эти люди уже понесли свое наказание. Если им не назначили пожизненное заключение, им разрешили вернуться на свободу, когда они отбыли свой срок, — объяснил Хан.

Это был мой шанс изменить ситуацию к лучшему и заслужить уважение Магни. Откинув назад свои длинные рыжевато-каштановые волосы и выпрямив спину, я заявила:

— Если Родные земли не позволят никому из наших воинов-мужчин войти к ним, тогда я сделаю это. Я лучшая женщина-воин, которая у нас есть.

Александр Боулдер фыркнул.

— Женщина-воин — ха, это круто.

Это спровоцировало меня. Эти шесть месяцев я надрывалась, чтобы научиться драться, и мой сэнсэй похвалил меня за мою скорость и силу. Выпятив грудь, я прищурила глаза.

— Ты не будешь смеяться, когда я выслежу этих ублюдков и приведу их обратно сюда.

Все замолчали, просто уставившись на меня в недоумении в течение нескольких секунд.

— Ты серьезно? — спросила Перл.

— Почему нет? Я не позволю Родине самой разбираться с этими извращенцами. — Я бы доказала Магни, что я больше не слабая и беспомощная.

— Ты никуда не пойдешь, — сказал Магни без обиняков. — Ты останешься прямо здесь, где я смогу обеспечить твою безопасность.

Я сжала челюсти, игнорируя свое бешено колотящееся сердце.

— Это не от тебя зависит! Никого из наших охотников туда не пустят, и я пойду.

Магни оборвал меня:

— На хрен это. Ты только что вернулась, и нам двоим есть что обсудить.

— Я знаю, но ты все равно слишком занят устранением этого пограничного бардака, чтобы мы могли поговорить. Ты разберешься с этим на этой стороне, а я выслежу и приведу этих людей обратно, пока они не причинили вреда невинным людям.

— Нет! — сказал Магни тоном, не подлежащим обсуждению, его брови были опущены, а поза устрашающей.

Сейчас я не могла отступить, иначе ему удалось бы вернуть прежнюю динамику между нами, когда он был бы в полной власти.

— Да! — воскликнула я и уперла руки в бока, чтобы они перестали дрожать.

— Лаура, дорогая, — мягко сказала Перл. — Это работа для самых квалифицированных посредников на Родине; я сомневаюсь, что они позволят тебе подвергнуть себя опасности.

Я вздернула подбородок, давая понять, что не собираюсь отступать.

— Это мы еще посмотрим. Я хочу отплатить за все, что Родина сделала для меня, и они будут дураками, если не примут мое предложение. — Я протянула Хану руку. — Дай мне все досье, которые у тебя есть на этих говнюков, и я их найду.

У Хана не было возможности ответить, прежде чем Магни схватил меня и оттащил в сторону.

— Ты что, совсем с ума сошла, черт возьми? — он зашипел.

— Нет. Я могу это сделать.

— Я тебе не позволю! За какого защитника ты меня принимаешь?

— Я не спрашиваю твоего разрешения. Я могу сама о себе позаботиться.

— Нападая на жестоких мужчин крупнее и сильнее тебя? Я так не думаю. — Его голос стал низким, когда он заговорил сквозь стиснутые зубы. — Я запру тебя в нашей комнате, прежде чем позволю тебе пойти за ними.

Я усмехнулась.

— Если ты сделаешь это, я снова найду какой-нибудь способ сбежать, и поверь мне, я никогда к тебе не вернусь!

— Тогда я лучше позабочусь о том, чтобы запереть дверь. — Несмотря на мои протесты, Магни взвалил меня на плечо и пошел вверх по лестнице. Позади меня Афина и Перл умоляли других мужчин помочь мне, но я не хотела, чтобы меня спасали. Я хотела сражаться сама, даже если бы мне пришлось прибегать к грязным трюкам. Не зная, что еще сделать, я вонзила зубы в шею Магни, заставив его зарычать и сильно шлепнуть меня по заду.

— Опусти ее, — приказал Хан громким раскатистым голосом. Магни напрягся, и вызванное этим отвлечение дало мне шанс вывернуться из его хватки и убежать обратно к группе.

Две женщины быстро придвинулись, чтобы прикрыть меня, и Афина успокаивающе погладила меня по спине.

Магни стоял на полпути к лестнице, глядя на меня с яростью на лице, прежде чем развернуться и взбежать по трем ступенькам за раз.

— Лаура, Магни прав, — сказал Хан и, нахмурившись, покачался на каблуках. — Преследование преступников — это не работа для женщины.

Перл покачала головой Хану, прежде чем взять меня за руки.

— Не слушай его, Лаура, — сказала она мягким голосом и повернула голову к Хану. — Когда ты наконец поймешь, что женщины так же способны, как и мужчины?

— Когда ты поймешь, что, когда дело доходит до обращения с жестокими людьми, это не так? — сказал он резким тоном.

Перл не испугалась.

— Ты забываешь, что женщины были офицерами полиции и солдатами до Токсичной войны.

— И ты забываешь, что у них была тренировка, — отметил Хан. — У Лауры ее нет.

Это было неправдой, и хотя меня учили смотреть вниз, обращаясь к нашему правителю, лорду Хану, я была так взволнована, что посмотрела прямо на него.

— Я наиболее квалифицированный человек для выполнения этой задачи. Я не боюсь мужчин, и сейчас у меня есть тренировки по борьбе.

Хан подошел на шаг ближе, пригвоздив меня взглядом своих темных умных глаз.

— Если ты не боишься этих людей, то ты наименее квалифицированный человек для выполнения этой задачи. Я не пошлю дурака на самоубийственную миссию.

— Я буду осторожна. Я не дура.

— Если Лаура хочет сделать это, мы должны уважать ее выбор, — сказала Перл и шагнула к Хану, когда он повернулся и провел руками по волосам.

— Лаура. — У Афины было обеспокоенное выражение лица, когда она заглянула мне глубоко в глаза. — У тебя есть силы сделать это, но я сомневаюсь, что ты делаешь это по правильным причинам.

— Я хочу помочь!

— Да, но если ты пытаешься доказать, что женщины сильны, есть способы получше.

Может, так оно и было, но мне нужно было что-то экстремальное, чтобы заставить Магни воспринимать меня всерьез.

Звук бегущих шагов заставил нас всех посмотреть вверх по лестнице, чтобы увидеть возвращающегося Магни. У него был небольшой арсенал оружия, и Афина громко вскрикнула.

— Он собирается убить Лауру.

Магни замер, а затем его лицо исказилось гримасой гнева.

— О чем, черт возьми, ты говоришь, жрица? Я поклялся защищать Лауру ценой своей жизни, — прорычал он. — И просто для протокола, мне не нужно никакое гребаное оружие, чтобы убить человека.

Пройдя последние пять шагов, не сводя с меня глаз, Магни сказал:

— Если ты полна решимости преследовать этих ублюдков, то я пойду с тобой.

— Это невозможно, — воскликнула Перл. — После того, как ты дважды незаконно пересек границу и похитил Афину, ты стал врагом Родины номер один. Они никогда не позволят тебе пересечь границу.

— Они только что это сделали, — возразил Магни. — Я был на церемонии, когда произошло землетрясение.

Заговорил Хан.

— Ты понятия не имеешь, сколько времени потребовалось Перл, чтобы убедить их позволить тебе прийти. И ей, и мне пришлось дать торжественные обещания, что мы гарантируем, что ты вернешься с нами в Северные земли и что с тобой не будет проблем, пока мы будем там.

— Враг Родины номер один, ха! — Магни скривил лицо.

— Я понимаю твое разочарование, брат, я знаю, что это против твоей натуры — оставлять Лауру без защиты, но ты не можешь сейчас покинуть свой пост. Здесь слишком много всего происходит, и мне нужно, чтобы ты остался.

Магни застонал и повернулся ко мне, в его глазах читалась глубокая тревога.

— Если я не могу остановить тебя, то, по крайней мере, я могу убедиться, что на тебе надлежащая защита и что у тебя с собой надежное оружие. — Он протянул мне закрытый костюм из прозрачного материала, в котором я узнала Proteco.

— Помнишь видео, которое я снял для тебя? — спросил он хриплым голосом. — То, где я обещал тебе, что научу тебя драться, если ты вернешься домой?

Я кивнула.

— Ну, я приготовил это для тебя, чтобы ты не поранилась во время тренировки. Нет лучшего защитного снаряжения, чем это, и ты можешь носить его под одеждой.

Я взяла экземпляр и осмотрела его.

— Я видела жилеты и перчатки, но никогда не видела полностью облегающего костюма. Это, должно быть, обошлось тебе в целое состояние.

— Как я уже сказал, — пробормотал Магни, — я приготовил это специально для тебя.

Я была тронута его заботливостью, и на секунду мне захотелось ответить взаимностью на его доброту, сказав ему, что я останусь. Но я знала Магни, и он ненавидел нерешительность и людей, которые не выполняют своих обещаний. Если я хотела его уважения, мне нужно было заслужить его тяжелым путем.

— Спасибо, — сказала я и прижала костюм к груди.

Магни слегка кивнул, его брови сошлись на переносице.

— Я бы хотел, чтобы ты надела сверху кожу, но если ты хочешь слиться с толпой, я думаю, об этом не может быть и речи. — Он опустил взгляд на оружие. — Они могут тебе пригодиться, если эти ублюдки не захотят сотрудничать.

Я была в пузыре, где были только мы с Магни, и не замечала остальных, пока Хан не окликнул Магни, когда они уходили.

— Когда закончишь, присоединяйся к нам в моем кабинете. Переговоры начнутся через полчаса.

— Понятно, — пробормотал Магни, не сводя с меня глаз.

— Потом ты можешь отвезти Лауру на границу, — добавил Хан.

Все, что я могла видеть, — это то, как напряглось тело моего мужа, словно вот-вот должна была произойти трагедия.

— Скажи мне, что ты останешься, — тихо сказал он.

Я опустила взгляд в пол, собираясь с силами, чтобы довести до конца это безумное задание, на которое я вызвалась добровольно.

— Лаура? — Его рука обхватила меня сзади за шею, и он прижался своим лбом к моему. — Почему ты так поступаешь со мной?

— Потому что я должна.

— Тебе ни хрена не нужно делать, и ты это знаешь. — Его хватка усилилась, прежде чем он отпустил меня и отодвинулся назад.

— Я не прошу тебя понять, просто смириться с тем, что сейчас я сама принимаю решения. Я уже не тот ребенок, которого ты когда-то знал. Я женщина.

Магни потер лоб.

— Откуда это берется? Когда это я обращался с тобой как с ребенком?

— Ты всегда так делал. Тебя никогда не интересовало мое мнение, и ты никогда не видел во мне равную.

Он издал звуки разочарования, но настоящих слов не произнес.

— Ты бы предпочел, чтобы меня подбросил до границы один из твоих людей?

— Нет, я отвезу тебя сам.

— Тогда я подожду, пока ты закончишь переговоры с Родиной. — Я двинулась к лестнице.

— Лаура.

— Да? — я остановилась и оглянулась.

— Пока ты ждешь, поищи свое здравомыслие, ладно? Преследовать этих людей — безумие.

— Может быть, но я все равно ухожу, — сказала я и отошла от него, сжав руки в кулаки, чтобы скрыть, как сильно они дрожат.

Глава 6

Отпускать

Магни

Мой крупный зверь-гибрид никогда не летал так медленно, как тогда, когда я отвозил Лауру на границу.

У меня голова шла кругом от способов заставить ее остаться, но запереть ее или отшлепать, чтобы она подчинилась, только оттолкнуло бы ее, а мы и так были на шаткой почве. Не раз я останавливал себя, прежде чем задать свой самый животрепещущий вопрос: «Ты собираешься развестись со мной?»

Это был мой худший кошмар, но расспросы потенциально могли заронить мысли в ее голову, а я не хотел рисковать. Все ее разговоры о своей новообретенной свободе на Родине заставляли меня нервничать, что она захочет переехать туда навсегда.

Встреча для переговоров с Советом была фарсом, и я не смог сдержать свой гнев, когда некоторые члены Совета с Родины заявили, что мужчинам нельзя доверять власть. Они даже глазом не моргнули, когда сказали, что мужчины по своей природе жаждут власти и что история показала, что мы неспособны поддерживать мир.

Конечно, мои агрессивные крики на них не убедили их в обратном. Но это было не в моей крови — терпеть оскорбления, не постоя за себя. Даже от маленьких мамаш, которые моргали, услышав слово «трахаться».

Я все еще был расстроен тем, что Хан попросил меня выйти, когда мамаши пригрозили покинуть переговоры, если я останусь в комнате. Ему не следовало уступать их требованиям. Гребаные веганы, обнимающие деревья, которые жили, чтобы угнетать мужчин.

— Тебе не очень нравится Перл, не так ли? — спросила меня Лаура со своего места рядом со мной. Миллионы игольчатых деревьев под нами создавали ощущение полета над зеленым океаном.

— Нет, мне не нравится Перл.

— Потому что Хан слушает ее больше, чем тебя сейчас?

Моя голова повернулась к ней.

— Кто тебе это сказал?

Серьезное выражение ее лица не умаляло того, как красиво она выглядела с косой, которая, словно лента для волос, тянулась от одного уха до другого.

— Никто. Я сама убедилась на том совещании по стратегии. Эти двое очень близки.

— Это всего лишь этап. Молодожены всегда поглощены друг другом. Довольно скоро она ему надоест, и все вернется на круги своя. Не забывай, что я все еще второй по старшинству в Северных землях. Хан зависит от меня в том, что касается управления страной.

— А что, если она ему не наскучит?

Я смотрел прямо перед собой, не желая допускать эту мысль.

Меняя тему, я спросил.

— Ты разговаривала со своей сестрой?

— Да, и с Лейлой Мишель я тоже поговорила. Ты видел ее близнецов?

— Да, один раз. Тогда им было всего несколько недель от роду, и я в основном видел две связки одеял.

— Я многое упустила, — выдохнула Лаура и поиграла голубым браслетом на запястье.

— Ага. Лейла Мишель и Эйприл обе были расстроены твоим уходом, ты знаешь?

— Да, они мне сказали. Эйприл долго выговаривала мне, а Лейла Мишель расстроилась, когда я только что позвонила ей, чтобы отменить сегодняшнюю встречу с ней и ее близнецами. Она согласна с тобой в том, что преследовать преступников — не женское дело.

— Ты вообще уверена, что мамаши впустят тебя обратно в свою страну? — Ни для кого не было секретом, что я надеялся, что они этого не сделают.

— Все должно быть в порядке, у меня есть бумаги от Совета.

Я хотел посадить свой гибрид перед границей так же сильно, как пройтись босиком по лаве, но в конце концов мне пришлось это сделать.

— Ты надела свой защитный костюм под одеждой?

— Нет, но я взяла его.

— Надень его.

— Как только я отправлюсь в погоню за мужчинами, я это сделаю.

— Я не позволю тебе пересечь эту границу, пока ты не наденешь свое защитное снаряжение. Эти люди могут прятаться где угодно и схватить тебя, Лаура.

— Я сомневаюсь, что они прячутся где-то поблизости от границы. Кроме того, мы говорим всего о девятнадцати мужчинах. На этой стороне их миллионы.

Прищурив глаза, я заговорил твердым тоном.

— По эту сторону границы я здесь, чтобы защитить тебя. Как только ты пересечешь эту гребаную стену, ты окажешься сама по себе. Надень костюм, Лаура!

— Хорошо. — Лаура нахмурилась, ее раздражало, что я командую, но она подчинилась. Было трудно удержаться от того, чтобы не прикоснуться к ней, когда она была раздета до одного нижнего белья, но если бы я занялся с ней сексом сейчас, я бы не смог ее отпустить.

Возможно, я не из тех мужчин, которые осыпают ее словами любви. Но если бы Лаура хоть немного знала меня, она бы поняла, насколько глубока была моя любовь к ней, раз я позволил ей это сделать. Это было нарушением всего, за что я выступал, — позволить моей женщине подвергнуть себя опасности. Никогда в своей жизни я не поступался своими собственными потребностями до такой степени. Я сомневался, что она понимала масштаб того, о чем просила меня.

Если бы только она любила меня хотя бы вполовину так сильно, как я любил ее. Тогда она не оставила бы меня здесь снова беспокоиться о ней.

— Удовлетворен? — спросила она, когда снова оделась.

— Да. А оружие?

Она показала мне четыре вида оружия, которые я ей дал, а потом я проводил ее до границы.

— Скажи мне, что с тобой все будет в порядке. — Лауре было двадцать лет, но в моих глазах она была невинна, и мне была невыносима мысль о том, что с ней может случиться что-то плохое.

— Не уходи, Лаура. — Отчаяние заставило меня добавить слово, которое я употреблял всего несколько раз в своей жизни. — Пожалуйста. — Это было самое близкое к мольбе, что я когда-либо делал, но Лаура все равно стояла на своем.

— Я скоро вернусь, Магни. Не волнуйся.

Я фыркнул, потому что мы оба знали, что я буду волноваться без остановки.

— По крайней мере, постарайся не волноваться. Со мной все будет в порядке, и когда я закончу, мы сможем поговорить о наших отношениях.

Слова Лауры заставили мое сердце забиться быстрее, как боевой барабан.

— Да, хорошо, — удалось мне сказать, но мой худший страх поднял свою уродливую голову. Что, если она никогда не вернется или вернется с просьбой о разводе, потому что хочет жить на Родине?

Было нелогично наблюдать, как Лаура уходит от меня. В течение шести месяцев я клялся, что если когда-нибудь увижу ее снова, то никогда не отпущу. И вот я стоял здесь меньше чем через день после того, как вернул ее, наблюдая, как она в очередной раз уходит из пределов моей досягаемости. Каждый защитный инстинкт во мне хотел утащить ее обратно в безопасное место. Но если только я не хотел спрятать ее где-нибудь в комнате, это было невозможно.

До самой последней секунды я надеялся на чудо. Может быть, они отвергнут ее или она передумает. Но все, что я получил, — это улыбку через ее плечо и взмах руки, прежде чем она исчезла из моего поля зрения.

Мне хотелось выкрикнуть свой страх и гнев и взорвать каждый из маленьких пограничных беспилотников, которые парили над стеной, держа камеру направленной в мою сторону. На обратном пути я пролетел вдоль стены, увидев разрушения, вызванные землетрясением. Рабочие ремонтировали стену с помощью роботов, а мои солдаты патрулировали с нашей стороны стены — то, на чем настаивал Хан, продемонстрировало бы добрую волю Совета и облегчило бы нам ведение переговоров.

Когда я увидел группу мужчин, крадущихся вдоль границы, я направил на них весь свой гнев. Если я не мог переправиться, то и они, черт возьми, точно не могли. Моя женщина была по другую сторону этой стены, и чем скорее она найдет ублюдков, которые уже перешли границу, тем скорее я смогу вернуть ее. Я бы ни за что не позволил, чтобы число мужчин, за которыми ей нужно было следить, выросло. Поставив свой гибрид, я вышел, заняв широкую стойку, и крикнул мужчинам, чтобы они повернулись. Их было трое, и, обменявшись быстрыми взглядами, они все разом набросились на меня. Это было именно то, на что я надеялся.

Глава 7

Опытный посредник

Лаура

Перл договорилась, чтобы меня встретили на границе и отвезли на встречу с ее матерью Изобель, которая временно остановилась в доме в тридцати минутах езды от границы. Изобель было за пятьдесят, и темные круги под глазами придавали ей такой вид, словно она не спала со времени землетрясения. Она была председателем Совета Родины, и даже в своем недосыпающем состоянии ее окружала аура утонченности.

— Лаура, спасибо тебе за то, что вернулась к нам в это напряженное время. Это так любезно с твоей стороны — предложить свою помощь. Да окружит тебя мир. — Она встала со своего удобного кресла, когда я вошла в комнату. Если не считать нескольких длинных трещин на потолке и того, что одно окно было закрыто, комната выглядела не так уж плохо.

— Пусть мир окружит и вас тоже. — Поскольку Изабель выглядела так, словно вот-вот упадет, я жестом пригласила ее сесть.

— Мы только час назад закончили переговоры, и с тех пор я проинформировала остальных членов Совета.

— Как все прошло? — спросила я и села на табурет напротив нее.

Изобель посмотрела в окно, ее глаза остекленели.

— Непосредственной угрозы войны удалось избежать, но цена, которую мы заплатили, ужасает меня.

— Что вы имеете в виду?

Она сосредоточилась и наклонила голову.

— Лаура, нам могли бы пригодиться твои знания о том, как вести себя с мужчинами Севера. Не думай, что я не знаю, что у них есть большое преимущество в том, что моя дочь является советником Хана. Если бы Афина не отговорила Хана от того, чтобы в Совете было семьдесят пять процентов мужчин… — она покачала головой и закрыла глаза. — Мысль об одном мужчине в Совете пугает меня.

— Хан неплохой правитель, — сказала я, пытаясь утешить ее.

Брови Изобель поползли вверх.

— Хан — диктатор, который и слышать не хочет о демократии, но, по крайней мере, в Северных землях будет два правителя.

— Извините?

Откинувшись на спинку стула, Изобель вздохнула.

— Хан настаивал на том, чтобы в Совете были мужчины. Полагаю, что нам лучше включить мужчин с Родины на наших собственных условиях. Альтернатива в данный момент состоит в том, чтобы рискнуть подвергнуться вторжению людей, которые полностью закроют Совет. Отныне нам придется выбирать мальчиков для обучения в качестве членов Совета. Потенциально мы могли бы иметь пятьдесят процентов мужчин в Совете всего за десять-двадцать лет. Когда это произойдет, Хан должен назначить Перл своим соправителем.

Я отпрянула назад.

— Но как же Магни? Он второй по титулу. Я не думаю, что он когда-нибудь согласится на это.

— Я не знаю, как Хан объяснит ему это, — Изабель понизила голос, и на ее лице появилось печальное выражение. — Я от всего сердца сочувствую тебе, дорогая Лаура. Мне не нравится быть негативной и говорить неприятные вещи о твоем муже. Но, учитывая гнев, который Магни проявил на сегодняшней встрече, я не виню тебя за то, что ты вообще сбежала. Этот человек действительно пугающий. По крайней мере, теперь тебе не нужно беспокоиться о нем. Тебе больше никогда не придется его видеть. Не стесняйся строить свою жизнь здесь, с нами.

Я прочистила горло.

— Я не пытаюсь сбежать от Магни. Я имею в виду, конечно, у него вспыльчивый характер, но он также заботлив и добр ко мне.

Изабель нахмурила брови.

— Интересно. Я слышала об этом явлении. Ты не первая женщина, которая защищает своего обидчика.

— Что значит «обидчика»? Магни никогда не обижал меня.

— Тогда, должно быть, меня неправильно информировали. Мне сказали, что он признался в том, что ударил тебя.

— Отшлепал, а не бил.

Изобель заерзала на стуле.

— Я не понимаю. В чем разница?

Я пожала плечами, не зная, как объяснить то, в чем никогда не сомневалась.

— Для меня есть разница. Если бы Магни ударил меня по лицу, я бы разозлилась на него. Порка — это просто то, что делают мужчины. Мой отец делал это с моей матерью, муж моей сестры делает это с ней. Мою лучшую подругу Лейлу Мишель тоже отшлепал ее муж. В этом нет ничего особенного, и это не очень больно.

Изобель взяла меня за руку.

— Никогда не бывает нормально, когда другой человек поднимает на тебя руку. Никогда.

— Тогда почему вы прикасаетесь ко мне?

Ее взгляд опустился на наши руки.

— Нет, я имела в виду, что это никогда не нормально, когда кто-то причиняет тебе боль.

— Магни не причиняет мне вреда.

В глазах Изабель была жалость.

— Все в порядке, Лаура. Со временем ты начнешь видеть вещи более ясно. — Она снова отодвинулась, прижимая руку ко лбу. — И подумать только, что мы только что согласились на то, чтобы женщинам с Родины разрешалось вступать в отношения с северянами. Перл настаивала на том, что Хан ее не бьет, но из того, что ты мне только что рассказала, складывается впечатление, что он аномалия, а Магни — эталон. — Ее грудь вздымалась от глубокого вдоха, который она с некоторым шумом выдохнула. — Пусть наши женщины, которые присоединяются к мужчинам, простят нас за то, что мы не защитили их от их собственной глупости.

Я простила Изабель за оскорбление моего народа, так как она была переутомлена и находилась в стрессе из-за всех происходящих перемен.

— Перл рассказала вам, почему я вернулась, верно? — я спросила.

— Да, да, — Изабель выпрямилась. — И мы могли бы воспользоваться твоей помощью в погоне за плохими людьми, которые сбежали от нас на границе. Хорошей новостью является то, что четверо из них уже были схвачены. За последними пятнадцатью мы все еще охотимся, и у нас есть зацепки по некоторым из них.

— Хорошо.

— При обычных обстоятельствах мы бы не позволили кому-либо, не прошедшему подготовку медиатора, выполнять такого рода работу, но в этой ситуации нет ничего нормального, поэтому мы сделаем исключение. Единственное, что мне нужно, чтобы ты оставила свое оружие здесь. Перл сказала мне, что у тебя есть смертоносное оружие, а мы этого не разрешаем.

— Но они нужны мне на случай, если эти люди вооружены.

— Мы не убиваем людей на Родине. — Она указала на столик перед нами. — Ты можешь положить туда свое оружие, и я позабочусь о том, чтобы его вернули Магни.

— Нет, — воскликнула я, — это только заставит его волноваться еще больше.

— Хорошо, тогда мы пока просто запрем их. Однако для твоей безопасности и в практических целях мы объединим тебя с одним из наших самых квалифицированных посредников. Его зовут Ханс, и он позаботится о том, чтобы снабдить тебя глушителем и сетевым пистолетом. Этого должно быть достаточно.

— Мне не нужен партнер.

— Всякий раз, когда возникает физическая угроза, наши посредники всегда работают в команде. Мы уже создали четыре другие команды, работающие над поиском последних пятнадцати человек. Вы с Хансом составите пятую команду, и тебе не о чем беспокоиться. Он обладает многолетним опытом работы и имеет самые высокие рекомендации в своей предыдущей области. Если дело дойдет до конфронтации, Ханс защитит тебя.

— Я могу постоять за себя.

— Конечно, ты можешь. — Изобель подняла голову, когда раздался стук в дверь и вошла женщина с миской и стаканом воды в руках.

— Милая Изабель, тебе действительно нужно что-нибудь съесть.

— Ах, да. — Изобель махнула рукой пухлой женщине и посмотрела на меня. — Познакомься с Линдой, которая была замечательной хозяйкой для меня после землетрясения.

— Я Лаура, — вежливо представилась я.

— Я знаю. Изобель рассказала мне о тебе, и я сожалею, что прерываю вашу встречу. Просто Изабель ставит всех выше себя. Она спала не больше часа, так что я веду себя как наседка и слежу за тем, чтобы она хотя бы немного поела.

— Это хорошо.

— Ты хочешь тоже чего-нибудь перекусить? — спросила она меня.

— Нет, спасибо, я в порядке.

Когда Изобель начала есть что-то похожее на овощной суп, Линда вытерла руки о штаны и улыбнулась мне.

— Хансу не терпится с тобой познакомиться, может, мне попросить его войти?

Словно по зову, в комнату вошел мужчина ростом поменьше меня. У него были длинные грязно-светлые волосы, заплетенные в косу, и ужасно много макияжа.

— Кто-то звал меня по имени?

— Привет, — сказала я и приняла его протянутые руки в формальном приветствии. — Я так понимаю, что мы объединяемся, чтобы отправиться на поиски пропавших людей.

— Это то, что мне сказали. — Глаза Ханса забегали по комнате. — Это хорошо, что я здесь. У меня большой опыт общения с крупными брутальными мужчинами.

— Действительно? — Мои брови поползли вверх.

— Хансу было поручено быть личным посредником Финна, пока он был здесь, — объяснила Изобель, прежде чем взять еще ложку супа.

— А, я понимаю. Но я бы не назвала Финна крупным или жестоким. Он один из самых приятных мужчин, которых я знаю, и в нем не больше шести футов двух дюймов, так как он всего на четыре или пять дюймов выше меня.

Ханс был не больше пяти футов пяти дюймов, и он откинул голову назад.

— Да, но ты очень высокая для женщины.

— Я женщина с Севера. Мы все высокие, как и наши мужчины.

— Все, что я хочу сказать, это то, что у меня есть опыт общения с мужчинами, так что ты в надежных руках.

— Отлично. — Я указала на дверь. — Может, нам пора идти? У нас ведь есть работа, которую нужно сделать, верно?

— Да, конечно. — С важным видом Ханс обратился к Изобель: — Мы сообщим вам, как только поймаем преступников.

Она одарила его усталой улыбкой.

— Спасибо, я ценю это.

Как только мы оказались снаружи, Ханс подвел меня к поцарапанному беспилотнику.

— Ты обрадовалась, что Финн нашел тебя, пока был здесь?

— Я думаю, да, а что?

— Я должен упомянуть, что именно я нашел тебя для него, — сказал Ханс. — Финн не думал, что я смогу это сделать, поскольку другие пытались и потерпели неудачу.

Я уловила упоминание о Магни и нахмурилась.

— Я говорю тебе это только для того, чтобы ты поняла, что я очень квалифицированный специалист и могу добиться результатов, недоступных другим.

— Рада за тебя, — сказала я без особого впечатления. Если этот сноб думал, что ослабление попыток Магни найти меня сделает нас друзьями, то он ошибался.

— Я также должен сказать тебе, что Финн хотел, чтобы я дал ему твой адрес, а я наотрез отказался. — Рука Ханса рассекла воздух, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. — Я противостоял ему и ясно дал понять, что никогда не буду давить на тебя, чтобы ты встретилась с ним.

— В самом деле? Ты противостоял Финну?

Ханс пожал плечами.

— Это было нетрудно. Финн питает ко мне глубочайшее уважение, и я бы сказал, что мы с ним стали очень близки, пока он был здесь.

Я сомневалась, что это правда, но ответила вежливо.

— Приятно это знать. Теперь мы можем взглянуть на зацепки и приступить к работе?

Забравшись внутрь маленького беспилотника, Ханс с помощью своего браслета спроецировал список имен, чтобы я могла его увидеть. Люди были оценены в соответствии с уровнем опасности, и Ханс указал на нижнюю часть списка.

— Давай начнем с Люка.

Люк не был одним из тех пятерых, кого Хан считал опасными. У него не было судимости, поэтому вместо этого я указала на начало списка.

— Нет, давай займемся Девлином; он мерзкий кусок дерьма, который провел некоторое время в тюрьме после того, как однажды ударил ножом какого-то парня в баре. Определенно, это не тот, кто нам нужен, чтобы слоняться по Родным землям.

Пальцы Ханса теребили его нижнюю губу.

— Может быть, мы могли бы выбрать кого-нибудь другого для начала.

— Ты боишься? — я спросила.

— Нет, конечно, нет. Просто ты не обученный посредник, и я хотел бы увидеть тебя в действии, прежде чем мы отправимся за самыми злостными преступниками. Мне нужно знать, насколько сильно ты можешь на меня положиться.

Я оглядела Ханса с ног до головы. Парень откинулся на спинку стула, и после того, как я узнала его меньше десяти минут, я предположила, что этим утром он потратил на свой макияж больше времени, чем потратил бы на тренировку по борьбе за всю свою жизнь.

— Хорошо, тогда давай начнем с того парня в середине списка, Джонатана. Согласно моим источникам, он вор с сомнительной моралью. Но у него есть всего несколько боев, которыми он может похвастаться.

Ханс нахмурился.

— Кто в здравом уме будет хвастаться тем, что сражается?

— Это поговорка. У вас есть какие-нибудь зацепки на него?

Ханс поискал в своей информации.

— Да. Кто-то сообщил о взломе в Нью-Мюнхене, и вор был описан как человек с большим шрамом, который соответствует его описанию.

— Тогда пошли.

— Ты уверена, что не хочешь начать с конца списка? — спросил Ханс с надеждой в голосе. — Поскольку это твой первый раз, когда ты выслеживаешь преступников, нам следует начинать медленно. На тренингах для посредников они всегда поощряли осторожность.

— Я уверена, что так, — сказала я. — Но осторожность на самом деле не по мне.

Улыбка Ханса была натянутой.

— Верно. Со мной то же самое. Некоторые люди называют меня сорвиголовой.

Я подавила смешок.

— Ну, тогда давай, Сорвиголова. Давай найдем Джонатана, хорошо?

Глава 8

Флиртующий

Лаура

Наш беспилотник выглядел крошечным, когда приземлился рядом с более крупным беспилотником для оказания помощи в городе Нью-Мюнхен. Спасатели раздавали одеяла, еду и воду людям, пострадавшим от землетрясения.

Некоторые из стоявших в очереди жителей Роидны с надеждой посмотрели на нас с Хансом. Это заставило меня пожалеть, что мы не взяли с собой что-нибудь для распространения.

Нам потребовалось некоторое время, чтобы найти женщину, которая сообщила о появлении мужчины. Она была одной из тех счастливиц, чей дом не сильно пострадал.

— Вы можете рассказать нам, что произошло? — спросил Ханс серьезным тоном.

— Я увидела мужчину за своим домом и сначала ничего не подумала об этом. — Невысокой женщине было за шестьдесят, и она говорила мягким голосом. — В наши дни в городе так много незнакомцев. И все же я должна была сразу узнать куртку Джереми. Боюсь, мой разум был потрясен землетрясением. Только когда я вошла внутрь и увидела, что шкаф Джереми открыт, у меня возникли подозрения.

— Кто такой Джереми?

— Мой сын. В данный момент он в командировке по работе, так что я знала, что это не он открывал шкаф. — Она вздрогнула. — Было шокирующе осознавать, что кто-то побывал в нашем доме, но потом я вспомнила, что видела куртку Джереми на мужчине снаружи, и побежала искать преступника.

— И вы это сделали?

— Да, он разговаривал с Карен Мари возле собачьего парка.

— Карен Мари — ваша подруга?

Женщина кивнула.

— Мы все здесь друзья.

— Вы встречались с этим человеком лицом к лицу? — удивленно спросил Ханс.

— У меня не было возможности это сделать. Вы должны понять, что в то время я думала, что он в отчаянии, потому что потерял свой дом. Если бы я знала, что он северянин, я бы сразу же сообщила о нем. — Она скрестила руки на груди. — Он убежал, когда я подошла поближе. Я видела его только сбоку, но у него был большой шрам на шее и подбородке.

— Этот человек выглядел так? — Ханс показал ей фотографию Джонатана, которая была у нас.

Она наморщила лоб.

— У вас есть его фотография без бороды?

— Нет, боюсь, что нет.

Она изучала фотографию.

— Трудно сказать. Я только мельком увидела его сбоку, но это мог быть он.

— Мужчина, которого вы видели, был выбрит?

— Да. — Она выглядела задумчивой. — Как вы думаете, он брился у нас дома?

— Я не могу сказать. Вы не возражаете, если мы осмотримся, чтобы убедиться, что он где-нибудь не прячется? — я спросила.

Ее глаза смягчились в благодарной улыбке.

— Это было бы очень любезно с вашей стороны. Мысль о том, что здесь побывал настоящий северянин, пугает. Если бы вы могли убедиться, что он ушел, я была бы вам очень признательна.

— Хорошая идея, Лаура, — сказал Ханс, кивнув, — ты поищи, а я задам еще несколько вопросов.

Если бы я хотела получить шанс доказать, что мне не нужен мужчина, за спиной которого можно прятаться, я бы сорвала джекпот с Хансом. Ни один мужчина не позволил бы мне в одиночку обыскивать дом в поисках потенциального преступника. Хансу, с другой стороны, казалось, было удобно прятаться за моей спиной вместо того, чтобы идти первым.

Я была разочарована тем, что Джонатан не спрятался в доме, так как хотела проявить себя и поймать его.

Нашей следующей зацепкой была Карен Мари, которая оказалась женщиной лет под тридцать с красивыми красными губами.

— Когда этот мужчина подошел ко мне, я подумала, что он ищет убежища, — объяснила она, когда мы спросили ее, что произошло. — У него была приятная улыбка, и я выразила свое сочувствие ему и всем людям, которые потеряли свои дома.

— Вам не показалось в нем что-нибудь необычным? — я спросила.

— Да. Он похвалил мои волосы и сказал, что от меня приятно пахнет. — Она наклонила голову. — Но самое странное было не в этом. Это было из-за того, как он продолжал смотреть на мою грудь. Сначала я подумала, что у меня на одежде пятно, и спросила его, не случилось ли чего. — Карен Мари положила руку себе на ключицу и откинулась назад. — Я поняла, что с ним что-то не так, по тому, как он мне ответил.

— Почему? Что он сказал?

Она нахмурилась.

— Он сказал, что у меня действительно красивые сиськи.

— Вы почувствовали угрозу с его стороны?

Она покачала головой.

— В то время нет, но теперь, когда я знаю, что он был северянином, я не могу перестать думать, что он мог изнасиловать или похитить меня. За исключением того, что у него были добрые глаза.

— Не все мужчины склонны к насилию. Большинство дорожит женщинами, — сказала я в защиту своего народа.

Карен Мари выглядела задумчивой.

— Чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что он пытался неуклюже заигрывать со мной.

— Заигрывать с вами? — Я прочла достаточно старых любовных романов, чтобы понимать, что это значит. Но у меня самой не было опыта флирта. Поскольку женщин выигрывали на турнирах в Северных землях, флирт с неженатыми мужчинами был не нужен. — Что значит, он заигрывал с вами? — я спросила.

— Это то, что люди делали в былые времена, чтобы проявить сексуальный интерес. Я как-то читала об этом в книге. — Карен Мари отвлеклась, когда группа женщин окликнула ее, проходя мимо.

— Здесь люди заигрывают? — спросила я Ханса, который стоял рядом со мной.

— Я не знаком с этим выражением, но позволь мне провести небольшое исследование. — Ханс воспользовался своим браслетом, чтобы запросить информацию, в то время как я продолжала допрашивать свидетеля.

— Вы видели, в каком направлении убежал Джонатан?

— Именно так, но все произошло так быстро. А потом я узнала, что он украл куртку, которая была на нем надета. Мне стыдно, что я не отреагировала ни на его шрам, ни на его рост. Это и его широкие плечи должны были насторожить меня с самого начала. — Ее тон был извиняющимся. — Просто я никогда не встречала иностранца и не ожидала, что он появится здесь, в Нью-Мюнхене.

— Все в порядке. Мы найдем его и позаботимся о том, чтобы его вернули домой, — заверила я ее перед тем, как мы ушли.

Не зная, что еще делать, мы с Хансом пролетели над районом, надеясь обнаружить Джонатана с воздуха.

— Эй, Ханс, ты не мог бы помочь? Ты даже не смотришь.

— Он мог пойти куда угодно, — заметил Ханс. — Кроме того, с воздуха трудно определить рост человека, и мы слишком высоко, чтобы разглядеть его шрам. — Он прищелкнул языком и пожал плечами. — Нам придется подождать новой зацепки по нему, и когда мы ее получим, я подумал, что мы могли бы использовать против него секретное оружие.

— Что это за оружие? — спросила я.

— Я говорю о флирте. — Ханс указал на файлы, проецируемые над браслетом. — Я изучил древнее искусство флирта и думаю, что мог бы научить тебя.

— Извини?

— Ты могла бы заманить Джонатана флиртом, и когда ты его отвлечешь, я мог бы поймать его.

Я думала об этом.

— Это неплохая идея. Мы знаем, что ему нравятся сиськи.

Ханс нахмурил брови.

— Мы бы сказали — грудь.

Мои губы поджались.

— Да, ну, я северянка.

Ханс поднял палец.

— Ах, но Джонатан не может этого знать. Тебе придется притвориться милой жительницей Родины.

Я просидела двадцать минут, пока Ханс учил меня флиртовать.

— Согласно моим исследованиям, все дело в соблазнении. Есть определенные выражения лица, которые привлекомнат мужчин. Как это. — Ханс прикрыл глаза, поджал губы и дернул носом вверх-вниз каким-то комичным движением.

— Что ты делаешь? У тебя такой вид, будто ты вот-вот чихнешь.

— Я узнал об этом из видео. Возможно, тебе также захочется провести языком по нижней губе вот так. — Ханс выглядел нелепо, и я тоже, когда пыталась ему подражать.

— Как это вообще может быть сексуально? — спросила я, когда Ханс объяснил, как указывать подбородком на плечо и хлопать ресницами.

— Просто дай этому шанс.

— Он подумает, что у меня глазная инфекция, болит шея или что-то в этом роде. Никто так себя не ведет.

— Ты хочешь помочь поймать его или нет?

— Да.

— Тогда потренируйся флиртовать. Смотри, это не так уж сложно. — Ханс показал мне все приемы, которым он научился, и пока я практиковалась в неестественных выражениях лица, он продолжал исследования. — Вот старая статья, в которой описывается, как люди флиртовали в довоенные времена. Послушай это: «Лучший флирт проводился с помощью языка тела, а не вербального общения. Женщины хихикали и улыбались, закручивали свои волосы, бросали на парня взгляд «иди сюда» и роняли свои школьные учебники».

— Что значит взгляд «иди сюда»? И почему считалось сексуальным быть неуклюжей? — спросила я в замешательстве.

Ханс нахмурился.

— Я не уверен. Давай посмотрим, есть ли что-нибудь еще, что мы могли бы использовать. О, вот один из них с основными моментами.

— Что там написано? — спросила я. Я наклонилась ближе.

— Там говорится, что мужчины находили привлекательным, когда женщина обводила ободок своего бокала с вином, крутила ручку, массировала плечо или шею, непрерывно скрещивала и вытягивала ноги, поправляла волосы, заправляла их за уши, играла с челкой или наматывала пряди волос на палец.

— Хм. — я приподняла брови. — Тогда мужчины были странными.

— Угу. — Ханс продолжал читать.

Магни подумал бы, что я встревожена, если бы я так себя вела. Женщину, которая хихикала и не могла усидеть на месте, а вынуждена была играть со своим стаканом и ручкой, при этом скрещивая и вытягивая ноги и постоянно дотрагиваясь до волос, сегодня сочли бы странной.

Я сморщила лицо.

— Этот флирт звучит совсем не привлекательно.

— Ты должна сделать это правильно. Я найду тебе несколько видеороликов для изучения.

— А мужчины? Они тоже флиртовали? — я спросила.

— Да, но по-другому.

— Расскажи мне.

Ханс огляделся по сторонам, прежде чем сказать:

— Вот кое-что о технике мужского флирта. Святая Мать-природа, если бы современный человек сделал это… — он издал тихий смешок и покачал головой. — Послушай только: «Мужчина встал бы, чтобы попытаться выглядеть выше и прямее. Он может даже упереть руки в бока, чтобы казаться крупнее и стать «альфа-самцом» среди своей группы друзей. Он бы использовал свое телосложение, чтобы показать, что он вожак стаи», — засмеялся Ханс.

— Что в этом смешного? — я спросила. — В Северных землях нам нравятся альфа-самцы, которые проявляют лидерство и берут на себя ответственность.

— Но разве ты не находишь это двуличным? Я имею в виду, если это все, что он может предложить, это было бы жалко, верно?

Я не была уверена, что он имел в виду под двуличным, но мне не понравилось, что он назвал наших мужчин жалкими.

— Наши мужчины обладают необузданной мужской силой, и они берут то, что хотят. Мы находим это возбуждающим.

— Возбуждающим? — Ханс пробовал слово на вкус, как будто оно было ему незнакомо. — Ты хочешь сказать, что тебе нравится, когда мужчина берет тебя силой?

— До тех пор, пока это происходит по обоюдному согласию.

— Но это не может быть и то, и другое.

— Да, это возможно.

В его глазах промелькнула жалость, прежде чем Ханс снова сосредоточился на исследовании.

— Согласно этому, мужчины видели себя охотниками и ходили в бары, чтобы получить острые ощущения от погони. Тут говорится о том, что зрительный контакт — самая важная часть, и что мужчины найдут предлог, чтобы прикоснуться к женщине.

— Как прикоснуться к ней? — спросила я, сдвинув брови к переносице.

Он пожал плечами.

— Здесь не сказано. Но послушай: «Мужчина должен быть уверен, что язык его тела открыт, чтобы показать свой интерес».

Я широко раскинула руки.

— Вот так?

— Может быть. Твое предположение так же верно, как и мое.

— Разве я не выгляжу как дурак, сидя вот так с раскинутыми руками?

— Ха, да, но, может быть, попробуй согнуть руки, как будто собираешься обнять его. Это выглядит дружелюбнее, чем протягивать руки так, словно ты собираешься помешать ему пройти мимо тебя.

— Вот так?

Ханс склонил голову набок.

— Я не знаю, может быть, это не выглядело бы так неловко, если бы ты побольше улыбалась.

Я сверкнула зубами в преувеличенной улыбке, все еще протягивая руки для объятий. Флирт был самой странной вещью на свете.

— О, вот интересный момент, — сказал Ханс с волнением. — Ритуал свидания часто включал в себя то, что женщина играла в недотрогу, отвергая мужчину. Это служило для того, чтобы соблазнить и удовлетворить его охотничий инстинкт. Несмотря на то, что современные люди не следуют брачным ритуалам прошлого, мы все еще испытываем легкую форму флирта. Заводя новых друзей, мы улыбаемся чаще, чем обычно, наклоняемся и имитируем язык тела друг друга синхронно и неосознанно. Это высшая степень лести и показывает заинтересованность в том, чтобы стать хорошими друзьями.

— Хм, — пробормотала я и откинулась на спинку сиденья, скрестив ноги.

Ханс тоже откинулся на спинку сиденья, одарив меня широкой улыбкой, и повторил мой жест, тоже скрестив ноги.

Глава 9

Биология

Магни

Радостный свист Финна предупредил меня, прежде чем он открыл дверь в мою комнату.

— У тебя сломаны руки? — спросил я и продолжил надевать ботинки, не глядя на него.

— С моими руками все в порядке.

— Тогда почему ты не постучал?

Финн ухмыльнулся.

— Потому что мне нравится удивлять тебя.

Это заставило меня поднять взгляд и приподнять бровь.

— Тогда позволь мне дать тебе совет. Если ты пытаешься к кому-то подкрасться, не свисти.

— Я не осознавал, что насвистываю.

— Это потому, что в последнее время ты живешь в гребаном пузыре.

Положив руки на спинку моего большого удобного кресла, Финн посмотрел сверху вниз на меня, сидящего на табурете перед ним.

— Я помню, что ты тоже был счастлив, когда женился.

Я опустил глаза и застегнул ботинки, не одобряя, что он заговорил о Лауре.

— Послушай, Магни, — сказал Финн. — Я знаю, тебе тяжело из-за того, что Лаура находится на Родине, а ты здесь, но ты мой лучший друг, и я хочу, чтобы ты был счастлив за меня и Афину.

Не торопясь с ответом, я встал и схватил со стула свою кожаную куртку.

— Я очень рад за тебя — я уже говорил тебе об этом.

— Ты возвращаешься к границе? — спросил Финн, скользнув взглядом по моей униформе.

— Да, кто-то должен это делать, пока вы с моим братом развлекаетесь со своими женами. Мне сказали, что им все еще нужно около трех недель, чтобы полностью восстановить стену.

Финн кивнул и посмотрел на мои исцарапанные костяшки пальцев.

— Может быть, тебе стоит отдохнуть от всех этих драк или, по крайней мере, надеть перчатки Proteco, чтобы защитить свои руки.

— Спасибо тебе за заботу, — сказал я, не объясняя ему, что физическая боль от драки была желанным отвлечением от эмоциональной боли, которую я испытывал.

— Эй, по крайней мере, жители Родины поймали сегодня утром еще одного, — сказал Финн.

Я фыркнул.

— С каких это пор ты называешь их «жителями Родины»? Мы всегда называли их мамашами.

— С тех пор, как я женился за одной из них. Ты слышал, что я сказал о том, что они поймали еще одного?

— Да, я слышал. Но осталось еще трое. Я не понимаю, почему требуется так много времени, чтобы найти этих людей. Они должны выделяться, как моча на снегу.

— Возможно, они поймали бы их при обычных обстоятельствах, но из-за землетрясения так много всего изменилось, и люди принимают незнакомцев. Это облегчает мужчинам маскировку под бездомных.

— Ты прав. Но прошло десять дней, и я хочу, чтобы Лаура вернулась домой.

— Ты с ней разговаривал?

— Да, несколько раз. Они объединили ее с мужчиной, который, по словам Лауры, является их лучшим посредником. Я очень надеюсь, что она права и что он позаботится о ее безопасности. Кстати, Финн, Лаура упоминала, что ты его знаешь. Его зовут Ханс.