Воин

— Мы — не они! Ты продолжаешь говорить о том, чего хочешь ты, но как насчет того, чего хочу я? Я тоже не припоминаю, чтобы когда-нибудь слышал, чтобы ты говорила, что любишь меня.

Я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь в свою защиту, но он был прав.

Подняв руку, Магни заговорил прежде, чем у меня появился шанс ответить.

— Все в порядке, Лаура. Я никогда не ожидал, что ты полюбишь меня, и я уважаю тебя за то, что ты не лжешь мне в лицо.

— Магни, я… — мне не хватало слов. Как он мог не знать, что я к нему чувствую?

Глаза Магни были прикованы к моим волосам, когда он произносил следующие слова.

— Жаль, что наш брак стал для тебя таким разочарованием, что ты решила уйти. Как бы то ни было, я всегда гордился тем, что являюсь твоим мужем.

— Пока я не убежала, — прошептала я, опустив голову.

Он не подтвердил это, но, взяв меня пальцем за подбородок, приподнял мою голову.

Если бы я была мамашей, я бы давным-давно сказала ему, что люблю его, но такие слова нечасто произносились среди нас, северян, и он уже имел надо мной слишком большую власть.

То, что я не могла выразить словами, я сказала ему по-своему. Положив одну руку на его сильную грудь, а другой обхватив его затылок, я приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

Магни закрыл глаза, и моя рука на его груди приподнялась, когда он глубоко втянул воздух.

Я снова поцеловала его, и на этот раз он раздвинул губы, приглашая меня углубить наш поцелуй. Тепло разлилось по моему телу, когда его руки обвились вокруг моей талии, притягивая меня ближе к себе. Затем он издал тот сексуальный звук глубоко в горле, который мог издавать только Магни. Это вызвало электрический ток, который пробежал от верхней части моего позвоночника вниз, разжигая огонь между моими бедрами.

Для двух людей, которые не могли хорошо общаться за пределами спальни, по крайней мере, в этой части наших отношений мы были совместимы. В нем было равное количество желания и разочарования.

— Я должен наказать тебя за то, что ты снова бросила меня, — пробормотал Магни мне в шею.

Медленная улыбка расползлась по моим губам:

— Ты собираешься?

Рука Магни потянула мою голову назад, когда он потянул меня за волосы, заглядывая глубоко в мои глаза.

— Я хочу этого.

Волнение светилось в моих прикрытых глазах, но я ничего не сказала.

— Тебе бы это понравилось, не так ли? — пробормотал он.

Я улыбнулась.

— Какого черта тебе нужно все так усложнять? — спросил Магни низким грубоватым голосом.

У меня не было для него ответа, но я подчинилась, когда он приказал:

— Раздевайся.

Магни общался с помощью горящих глаз, жадных поцелуев, сильных рук и коротких команд. Чем грубее, тем лучше для меня. А Магни был экспертом по грубости.

Его волосы были все еще мокрыми после душа, когда я протянула руку, чтобы поиграть с ними. С ворчанием Магни прижал мои руки, чтобы сохранить контроль. Это не помешало мне поцеловать его, и мы немного поборолись за контроль, когда он покусывал и посасывал мою нижнюю губу, доставляя мне идеальное сочетание удовольствия и боли.

Используя свои сильные руки, он повалил меня на кровать, раздвигая мои ноги коленями. Его опытные пальцы убедились, что я была влажной и готовой, прежде чем он вошел в меня. Я закрыла глаза и издала глубокий стон, наслаждаясь ощущением того, что он наполняет меня.

Магни заключил меня в объятия своего тела, и после того, как я почувствовала себя великаншей среди женщин мамаш, было чудесно чувствовать себя маленькой в его объятиях. С улыбкой на губах я пошевелила правой рукой, безмолвно давая понять, что хочу, чтобы он отпустил мое запястье. Магни отпустил мою руку и позволил моей ладони пройтись по его выпуклым бицепсам и мускулистым плечам. Каждая частичка его тела была восхитительной и подтянутой.

— Ты чувствуешься потрясающе, — прошептала я ему на ухо, прикусывая мочку его уха.

Единственной реакцией Магни было увеличение темпа его скольжения во мне.

— Какая поза твоя любимая? — Мой голос все еще был шепотом, но глаза были полны озорства. Я фантазировала о Магни, пока мы были в разлуке, и не раз задавалась вопросом, какую позу он предпочитает.

— Любая поза, которая предполагает секс с тобой, — ответил он хриплым голосом.

— Мне нравится, когда ты берешь меня сзади, и когда я езжу на тебе верхом.

Как будто мои слова были вызовом, Магни принимал меня во всех возможных позах. После моего второго оргазма я была измотана, но Магни еще не закончил.

— Встань на четвереньки.

Кровать раскачивалась, и когда мои стоны стали слишком громкими, он накрыл мой рот своей большой рукой, притягивая меня вверх и обратно к своей груди. Наши тела были покрыты блестящим потом. Комната была похожа на сауну, и я едва могла дышать, когда его рука обхватила мою грудь, и он укусил меня за плечо в знак доминирования.

От него исходило только низкое рычание, но с таким же успехом он мог бы произнести слова «Ты моя».

Закрыв глаза, я повертела бедрами, желая, чтобы он сделал это снова. Магни прочитал мои сигналы и отвел мои волосы в сторону, чтобы укусить меня за шею, не повредив кожу.

— Войди в меня, — выдохнула я.

Его тяжелое дыхание и то, как он ускорил шаг, сказали мне, что он был близок.

— Да, да… Именно так, Магни. Войди в меня.

Откинувшись на корточки, Магни довел меня вместе с собой до совместного оргазма. Вжимаясь в меня так глубоко, как только мог, он излил все до последней капли теплой спермы, выкрикивая мое имя.

— Лаурааа, черт возьми, да, Лаура.

Я откинула голову ему на плечо, тяжело дыша от усталости.

— У меня ногу сводит судорогой. — Не отпуская меня, Магни поменял наше положение, устроившись в обнимку на кровати. Он все еще был внутри меня, но вытянул ногу и согнул ступню. Я попыталась подвинуться вперед, чтобы дать ему пространство, но он крепко держал меня. — Нет, останься.

Мы лежали вместе, и я потянулась к его руке и переплела наши пальцы. Магни поцеловал меня в плечо и зарылся лицом в мои волосы. Я списала это на недосыпание прошлой ночью, и мы заснули в половине восьмого — связанные, насытившиеся и в объятиях друг друга.

Если бы только все могло так и остаться, но восемь часов спустя я проснулась от входящего звонка от Ханса.

— Извини, я знаю, что сейчас три часа ночи, но у меня есть новости.

— Они нашли Девлина? — спросила я. В моем голосе звучала надежда, так как я хотела остаться в постели с Магни.

— Нет, но у нас есть солидная зацепка. Примерно в получасе езды от границы есть деревня, где какая-то таинственная активность указывает на то, что Девлин, возможно, держит в заложниках женщину.

— Что ты имеешь в виду? — прошептала я с комком в груди.

— Мы точно не знаем, что происходит. За исключением того, что женщина покупала больше еды, чем обычно, и вела себя странно. Она живет в квартире на одного человека, и в последнее время соседи слышали странные звуки. Одна команда расследовала сообщения более недели назад, но женщина отрицала, что что-то было не так.

— Но отчеты продолжают поступать? — я догадалась.

— Да. Другие команды находятся в нескольких часах езды, но некоторые из нас намерены встретиться в деревне около шести утра, чтобы арестовать его. Ты встретишь нас там? Это недалеко от границы.

— Да. Пришли беспилотник и адрес, хорошо?

— Я сделаю это, и увидимся через несколько часов.

— Хорошо, — прошептала я и завершила разговор.

Было заманчиво дать Магни поспать и избежать потенциальной ссоры, которая неминуемо должна была произойти, когда я попрошу подвезти меня до границы. Но соблазнительно это или нет, я пообещала ему никогда больше не оставлять записки, поэтому легонько толкнула его в плечо.

— Магни, проснись.

— Я проснулся.

— Тогда почему ты храпел?

Он включил свет.

— Чтобы посмотреть, сможешь ли ты снова улизнуть.

— Ты мне не доверяешь. — Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Я привык.

Глубоко вздохнув, я встала и оделась.

— Ты можешь отвезти меня к границе?

— А у меня есть выбор?

— Я могу разбудить Марко или Арчера и попросить их сделать это.

Магни начал одеваться.

— Помни, что я тебе говорил. Не позволяй Девлину приблизиться к тебе. Не нужно строить из себя героя, и без колебаний отправь ублюдка к чертовой матери, если он хотя бы направит на тебя оружие.

— Угу. — Я позаботилась о том, чтобы упаковать свою сумку со средствами безопасности.

— Посмотри на меня, Лаура.

Я повернулась к нему и увидела глубокие морщины на его лице.

— Что я тебе только что сказал?

— Не быть героем и не подходить слишком близко.

— Да, и убью его, если потребуется.

Я кивнула, не сказав ему, что у меня не было намерения кого-либо убивать.

— И если он подкрадется к тебе незаметно, пни его коленом в пах. У тебя не хватит сил отбиться от него без грязных трюков, так что кастрируй этого подонка, если представится такая возможность.

— Поняла!

— У тебя все есть? — Магни кивнул на сумку.

— Да. — Я закрыла ее, молясь, чтобы он не попросил показать оружие, которое он мне дал.

— Ты не хочешь что-нибудь съесть перед уходом?

— Нет.

— Ты не хочешь принять душ?

— Я уже полностью одета.

— Верно, но, может быть, тебе стоит хотя бы выпить чашечку кофе или чая.

— Магни, ты пытаешься потянуть время, но это ничего не изменит. Через несколько часов я встречаюсь с остальными и хочу идти.

Мы молча надели куртки и бок о бок направились к беспилотнику. Иней на траве придавал звук нашим шагам, но между нами не было произнесено ни слова.

Только когда мы были на границе, Магни заговорил.

— Что я могу сделать, чтобы заставить тебя остаться?

— Если все пойдет хорошо, я вернусь позже вечером.

— Пока ты снова не решишь уйти. — Его замечание было сухим и горьким.

— Магни, я знаю, нам многое нужно обсудить…

Он прервал меня, его голос дрожал.

— Пообещай мне, что это последний раз, когда я везу тебя на эту гребаную границу.

— Я не хочу с тобой ссориться.

— Тогда пообещай мне, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Мы поговорим об этом, когда я вернусь.

— Лаура, ты убиваешь меня, — воскликнул Магни и отступил на шаг. Свет от беспилотника падал на его лицо, и, заглянув в его голубые глаза, я увидела глубокую печаль. Слова Милы зазвучали у меня в голове: «Магни плачет внутри».

— У тебя есть с собой защитное снаряжение?

— Да.

— Оружие?

— Со мной все будет в порядке. Магни, постарайся не беспокоиться обо мне.

Его ноздри расширились, и он втянул воздух так, словно испытывал физическую боль.

— Я позвоню тебе позже.

На виске Магни вздулась вена, и я решила, что то, как он засунул обе руки в карманы куртки, было его способом удержаться от того, чтобы не потащить меня обратно к беспилотнику.

— Увидимся позже. — Я сделала всего три шага, прежде чем развернулась и пошла обратно, чтобы обнять его на прощание.

Магни был напряжен и лишь слегка сжал меня. Может быть, если бы он крепко обнял меня, ему было бы труднее меня отпустить.

— Будь осторожна, — прошептал он мне в волосы.

— Я так и сделаю.

Как только мы приземлились, от его беспилотника до границы оставалось сто три шага. Я знаю, потому что пересчитала их, чтобы отвлечься от непреодолимой потребности обернуться и посмотреть, наблюдает ли за мной Магни.

Добравшись до перекрестка, я не смогла удержаться и оглянулась назад. Магни стоял на вершине холма перед своим дроном, засунув руки в карманы и не сводя с меня глаз.

Поимка Девлина докажет Магни и всем остальным, что я — сила, с которой нужно считаться. Я должна это сделать!

Помахав ему в последний раз, я пересекла границу, полная решимости сдержать свое обещание. Если бы я знала, как пройдет моя встреча с Девлином позже в тот день, я бы не покинула Северные земли.

Глава 17

Девлин

Лаура

Как и обещал, Ханс позаботился о том, чтобы меня ждал беспилотник, как только я окажусь на Родине. Полчаса спустя я прибыла в деревню, где, как предполагалось, Девлин держал в заложницах женщину. Было только четыре часа утра, и никто из других членов команды еще не прибыл.

Я решила посадить беспилотник за пределами сельской местности и дойти до дома пешком. Именно тогда до меня дошло, что было ошибкой приходить сюда пораньше. Стоять два часа, глядя на темный дом, пока не прибудут Ханс и другие посредники, не было надежным планом. Я раздумывала, вернуться ли к беспилотнику и подождать там или провести расследование самому. У Изобель было оружие, которое дал мне Магни, а несмертельное оружие мамаш я оставила у Ханса. Тем не менее, прогулка на цыпочках по периметру дома казалась не слишком опасной, и это могло оказаться полезным позже, когда нам нужно было придумать план, как окружить дом.

Я старалась вести себя тихо и держала свет от своего браслета направленным только на землю.

Дом был маленьким и очень старым. Мне было трудно разглядеть, из чего он сделан, но я догадалась, что это блоки GOTO, как и большинство старых домов здесь. Мой сэнсэй жила в таком доме, и она рассказала мне, что GOTO — это сокращение от Gift of the Ocean, программы, которая превращает пластиковый мусор в строительные блоки. Некоторые из этих домов были построены более двухсот лет назад и регулярно ремонтировались, и модернизировались. Они больше не использовали блоки GOTO для строительства, так как у них давно закончился пластиковый мусор. Вот почему имело смысл бережно относиться к этим старым домам. Поскольку все, что осталось от старого света, было либо похоронено, либо разрушено после войны, дома стали исторической частью Родины.

Оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, я споткнулась о лопату, стоявшую у стены дома. Это чертовски напугало меня, когда она издала резкий звук, упав на несколько пустых цветочных горшков. Быстро соображая, я прижалась к стене, прикрывая другой рукой свет от своего браслета. Я затаила дыхание и не пошевелила ни единым мускулом.

Вдалеке залаяла собака, и мне показалось, что я услышала голос изнутри дома. Мне показалось, что минут десять я прислушивалась к движению, но никто не приближался, и мой пульс успокоился настолько, что я смогла встать и идти дальше. Тихо, как мышка, я на цыпочках прокралась за следующий угол и застыла на месте. Из окна лился слабый свет, и моей первой мыслью было отступить к беспилотнику и дождаться остальных.

Я успела сделать всего несколько шагов, прежде чем услышала звуки, от которых волосы у меня на шее и руках встали дыбом. Повернув голову, я прислушалась. Мой мозг зафиксировал, что это были за звуки, но я не хотела в это верить.

Сжав руки в кулаки и закрыв глаза, я с трудом сглотнула и глубоко вдохнула холодный ночной воздух.

Приглушенные крики и тихие стоны зазвучали снова, пробуждая самую храбрую часть меня. Сказав себе, что я северянка и что мы всегда на высоте положения, я вернулась назад и приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть в окно.

Комната была тускло освещена, но я увидела достаточно, чтобы понять, что невинная женщина с Родины была жестоко изнасилована крупным мужчиной, которым мог быть только Девлин.

Моя рука взлетела ко рту, и мои глаза расширились, когда я увидела, как бедную женщину вдавливают в матрас. Ее руки были привязаны к кровати, что делало невозможным для нее отбиваться от него. Поскольку Девлин одной рукой закрывал ей рот, а другой душил ее, она задыхалась.

В животе у меня заурчало, и я почувствовала, что меня тошнит. Это было именно то, в чем мамаши всегда обвиняли северян: насильники и монстры.

Один из сбежавших мужчин уже изнасиловал невинную женщину, и теперь Девлин делал то же самое.

Глаза женщины закатились, ее ноги задрыгали. Этот ублюдок убивал ее, и я была единственной, кто мог вмешаться.

Что бы сделал Магни?

Ответ был очевиден. Магни ворвался бы туда и свернул Девлину шею, чтобы спасти женщину.

Ждать подкрепления не было времени. Я должна была действовать немедленно!

Нуждаясь в оружии, я отбежала к боковой стене дома и подобрала лопату, прежде чем подбежать к парадному входу.

Дверь была заперта.

— Бл*дь! — пробормотала я себе под нос и отступила назад.

Если я чему-то и научилась за последние шесть месяцев, прожитых на Родине, так это тому, что жители Родины доверяют людям, которые не запирают свои двери. Однажды я спросила об этом своего сэнсэя, и она пошутила, что это не имеет значения, поскольку двери так легко сломать, что замок все равно никого не удержит.

Я подумывала проверить, права ли она, но стук в дверь предупредил бы Девлина о моем приближении.

Мои руки метнулись к маленькой клавиатуре сбоку от двери, и, рискнув, я нажала 1-2-3-4. Ничего не произошло. Я набрала 9-8-7-6, а потом увидела номер дома на табличке прямо над коробкой. Никто не стал бы использовать такое очевидное число, но я должна была его протестировать. Судорожными движениями мои пальцы нажали 1-0-2-4. Я затаила дыхание, когда загорелся зеленый огонек и дверь щелкнула. Мне нужно было бы серьезно поговорить о безопасности с женщиной, живущей здесь, но сначала я должна была спасти ее жизнь.

Звуки, доносившиеся из спальни, заглушили тихий скрип двери, когда я вошла. Держа лопату перед собой, я направилась к тусклому свету, пробивавшемуся из-под двери справа от меня.

Мои ладони вспотели, когда я услышала скрип кровати и удары кожи о кожу.

— Ты чувствуешь это? Тебе нравится, когда у тебя между ног настоящий мужчина? — глубокий голос Девлина был хриплым и задыхающимся. — Я же говорил тебе, что жестко трахну тебя, если ты не сделаешь то, о чем я тебя просил.

Мне казалось, что мое сердце пытается пробиться сквозь позвоночник, чтобы убраться к чертовой матери из этого дома, но я продолжала думать о Магни. Через месяц после того, как мы поженились, мы стали свидетелями аварии на гонке беспилотников. Мы были на балконе с Ханом в качестве почетных гостей, когда два беспилотника чуть не столкнулись, а один из них вышел из-под контроля и разбился. Хан кричал людям, чтобы они возвращались на случай, если беспилотник взорвется, в то время как Магни переполз через балкон и спрыгнул вниз, пробираясь сквозь охваченную паникой толпу. Я в ужасе наблюдала, как он подбежал прямо к беспилотнику, выбил ногой окно и вытащил пилота наружу. Магни всегда рвался вперед, когда другие убегали, и если бы он был здесь прямо сейчас, он бы не отступил. Крепче сжав черенок лопаты, я придвинулась ближе грациозными кошачьими движениями, если бы мои ноги не одеревенели от страха.

Положив руку на дверную ручку, я мысленно отсчитала от трех.

3. 2. 1.

Бум. С бьющимся в горле сердцем я распахнула дверь.

Мой мозг зафиксировал сценарий, представший передо мной: Девлин все еще лежит сверху на бедной связанной женщине, теперь ее колени лежат у него на плече. Мои руки обхватили длинное древко лопаты, отводя ее назад, чтобы со всей силы ударить Девлина по затылку.

Он повернул голову как раз в тот момент, когда лопата нанесла удар, и с воем боли повалился на бок.

Моя кровь бурлила со скоростью ярости, а узкое зрение заставляло меня фокусироваться только на отвратительном монстре передо мной. Воспользовавшись его первоначальным шоком, я использовала лопату, чтобы наносить ему удары снова и снова. Он поднял руки, чтобы защититься, и что-то бессвязно крикнул мне, но я ничего не расслышала из-за шума в ушах.

Я ударила его так сильно, как только могла, по спине, рукам, плечу, шее и кистям. Этот отвратительный человек олицетворял все мои детские кошмары о том, что меня похитил злой человек, о чем всегда предупреждал мой отец.

Я направила весь свой страх и ярость на него, сильно ударив ногой.

— Нет. — Крик исходил от женщины, и я недоверчиво сморщила лицо. Мамаши были миролюбивы по натуре, но она должна быть счастлива, что я наказала этого подонка за то, что он изнасиловал ее.

Девлин быстро воспользовался моим секундным замешательством и вырвал у меня лопату.

Я попыталась ударить его снова, но он блокировал удар и встал, чтобы дать отпор.

— Откуда, черт возьми, ты взялась? — усмехнулся он мне. — Ты действительно думала, что у тебя есть шанс выстоять против северянина?

Я не сказала ему, что сама северянка, потому что была слишком занята реакцией на его нападение. Даже с учетом того, чему научил меня Магни, Девлин был слишком силен и быстр для меня. Моей стратегией всегда было держаться на расстоянии, но через несколько секунд он уже дышал мне в лицо, а рука сжимала мою шею.

Я повернула голову и закрыла глаза, как бы сдаваясь. Это заставило его немного ослабить хватку.

Магни сказал мне, что Девлин будет недооценивать меня, и он был прав. Его слова о том, чтобы я кастрировала этого подонка, если у меня будет такая возможность, заставили меня ударить коленом в голую промежность Девлина.

С силой прижав меня к стене, он упал на колени и согнулся от боли.

— Нет, — закричала женщина с кровати, дергая за веревки, которыми она была привязана к кровати. — Не причиняй ему вреда.

— Я спасаю тебя. — Мои руки уже развязывали узлы, чтобы освободить ее.

К моему удивлению, она подбежала к Девлину и спросила, все ли с ним в порядке.

Посинев лицом, он не смог ответить.

— Тебе не обязательно было причинять ему боль. Что он тебе сделал? — спросила она, хмуро глядя на меня.

— Мне? — Я покачала головой. — Он насиловал тебя.

— Дыши, малыш, просто дыши, — наставляла она его, поглаживая его спину вверх и вниз.

Мои руки взметнулись к волосам, а глаза расширились с выражением «какого хрена». Ничто не имело смысла.

— Он связал тебя.

Она проигнорировала меня, сосредоточившись только на мужчине на полу.

Взглянув на кровать, я убедилась, что веревки все еще на месте. Они были не только у меня в голове. И тут я увидела это.

— Что это? — спросила я и сделала несколько шагов, чтобы поднять табличку, прислоненную к стене. В ней говорилось:

«Граница плохая.

Мужчины хороши».

— Черт возьми, — пробормотала я и повернулась к ней. — Вы одна из этих женщин?

Она лишь мельком взглянула на меня.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду и кто ты такая, но я хочу, чтобы ты убралась из моего дома.

Я обвиняюще ткнула в нее пальцем.

— Он ведь не держал тебя в заложниках, не так ли? Ты прятала Девлина все это время.

— Ну и что с того? Это все равно не дает тебе права прийти и избить его.

Девлин застонал, и я не была уверена, было ли это из-за физической боли или унижения от того, что его женщина видела, как его избивает женщина.

— Ты не понимаешь, — сказала я. — Девлин — преступник. Он сидел в тюрьме.

— Да, он сказал мне.

— И ты все равно впустила его в свой дом? — Я не могла постичь всю глупость этой женщины.

— Он никогда не причинял мне вреда, — настаивала она, и это заставило меня взять одну из веревок и обвиняюще протянуть ее ей.

— Как ты можешь так говорить? Он связал тебя, и я видела, как он душил тебя.

Ее глаза метали в меня кинжалы.

— Я любитель природы, ясно? Нам нравятся ролевые игры, и я не обязана объяснять тебе свои фантазии.

— Твои фантазии? — мой тон был недоверчивым.

Девлин поднял лицо; на том месте, куда его ударила лопата, уже виднелась большая красная отметина.

— Это была просто ролевая игра, — объяснил он напряженным голосом.

— По-моему, это не было похоже на игру. Это выглядело так, будто ты насиловал ее.

— Я притворялся. — Он пристально посмотрел на меня. — Джулия знает, что я никогда бы не причинил ей вреда.

Я потерла лицо, как будто могла каким-то образом смыть то, что увидела.

— Для меня это не имеет никакого смысла.

Джулия нашла халат, чтобы прикрыть свое обнаженное тело, и повернулась ко мне лицом.

— Я была на границе, когда произошло землетрясение. Вот тогда-то я и познакомилась с Девлином. Это было спонтанное решение привезти его сюда. — Она принесла ему одежду, и я отвернулась, пока он одевался.

— А тебе не приходило в голову, что он может быть опасен?

— Нет. Люди постоянно говорят гадости о мужчинах Севера, но это всего лишь слухи и ложь. Мы с моими друзьями прочитали все статьи о женщинах, которые вышли замуж за мужчин Севера. Все они рассказывают, какие на самом деле замечательные у них мужчины.

Я была потрясена тем, насколько она была наивна.

— Потому что они вышли замуж за хороших людей. Этот кусок дерьма… — я указала на Девлина: —…зарезал человека и попал за это в тюрьму.

— Он ударил мужчину ножом только потому, что они оба были в состоянии алкогольного опьянения, и мужчина напал на него. Девлин всего лишь пытался защитить себя.

— О, да? — Я посмотрела на Девлина сверху вниз. — И поэтому ты ударил ножом и моего мужа тоже?

— Твоего мужа?

— Магни Аврелий. Из-за тебя у него шрам на руке.

— К черту это, это была не моя вина. — Девлин нахмурился. — Послушай, драться с Магни — это не шутка. Этот парень легендарен, и когда я встретил его, я направлялся к нему, чтобы сказать, какой я его поклонник. Если бы я знал, в каком отвратительном настроении он будет, я бы держалась на расстоянии. Я случайно столкнулся с ним, и он так разозлился, что прижал меня к стене. Твой муж сумасшедший, и если бы я не вытащил свой нож, он бы размозжил мне голову.

— Он переживал трудные времена, вот и все, — защищала я Магни.

— Ни хрена себе. Я слышал, что ты ушла от него. Я бы тоже сошел с ума.

Заговорила Джулия.

— Мы с Девлином любим друг друга.

Я нахмурила брови.

— Вы знаете друг друга всего три недели.

Девлин притянул ее к себе, и они оба посмотрели на меня.

— Джулия права, — сказал он. — Мы не можем насытиться друг другом. Это была любовь с первого взгляда.

У меня отвисла челюсть от искренности в его голосе. Я преследовала этого человека в течение трех недель, думая, что он вспыльчивый, жестокий и представляет опасность для мамаш. А потом выясняется, что у него были отношения по обоюдному согласию с женщиной, которая воспринимала его как дар небес. Для меня было ошеломляющим, что Девлин мог без колебаний признаться в своей любви к Джулии. Как ему могло быть так легко говорить, когда Магни не мог произнести эти слова вслух?

Прочистив горло, я обратилась к нему.

— Тебе нужно будет вернуться в Северные земли.

— Я никуда не уйду, пока не смогу взять Джулию с собой. — Он крепче обнял ее, и она ответила взаимностью, прильнув к нему и обхватив руками за талию.

— Мне жаль, но это зависит не от меня. — Я могла бы сказать ему, чтобы он подал заявление на получение статуса постоянного жителя здесь, но Совет ни за что не позволил бы кому-то с криминальным прошлым переехать сюда.

— Если ты попытаешься разлучить нас, мы предпримем что-нибудь радикальное, — заявила Джулия.

— Послушай, я дам тебе время попрощаться, но я ни за что не позволю тебе остаться с ней.

Девлин вздохнул.

— Ты могла бы притвориться, что не находила меня здесь.

Я покачала головой.

— Другие уже приближаются.

— Тогда ты могла бы позволить нам с Джулией уйти вместе. Я мог бы отвезти ее обратно в Северные земли.

— Девлин, это не сработает. Джулии придется подать заявление, чтобы выйти за тебя замуж официальным путем.

— Но сколько времени это займет? — спросила она, надув губки.

— Я не знаю. — На мгновение я окинула взглядом двух влюбленных. Моему разуму было трудно переключиться с того, что я восприняла как его изнасилование, на образ их двоих, стоящих в объятиях друг друга. — Я предлагаю вам найти время, чтобы попрощаться. Я буду ждать снаружи.

Выйдя из дома, я выбрала стратегическую позицию, которая позволила бы мне увидеть, если бы они попытались сбежать через окно.

Моя голова была готова взорваться от всех впечатлений от того, что только что произошло. Но я сдержала свое обещание, данное Магни, и позвонила ему.

Как только его голограмма появилась у меня над запястьем, я выпалила то, чем больше всего гордилась.

— Я нашла Девлина и уложила его.

Магни выглядел обеспокоенным.

— Где он сейчас? — спросил он.

— Он все еще в доме, прощается с Джулией. Это женщина, с которой он жил последние три недели. Оказывается, она была одной из тех женщин с границы, с плакатами. Она прятала его, и ты никогда не догадаешься, на что я наткнулась.

— На что?

— Они занимались сексом.

— Ты их видела?

— Я подумала, он насиловал ее. Иначе я бы никогда не пошла туда одна.

Выражение лица Магни стало суровым.

— Ты вошла туда одна? Где остальные?

— Они в пути.

— Расскажи мне все!

Я начала с самого начала и рассказала ему, что произошло.

— Какого хрена ты используешь лопату вместо одного из своих пистолетов?

Я закрыла глаза, осознав свою ошибку.

— Потому что у меня не было с собой оружия. Изабель забрала их у меня, когда я только приехала сюда. На Родине незаконно носить смертоносное оружие.

Его глаза выпучились.

— Она оставила тебя беззащитной?

— Нет, они дали мне парализатор и сетевой пистолет. Только у меня их с собой не было.

Лицо Магни с каждой секундой становилось все краснее.

— Ты хочешь сказать, что вошла туда совершенно безоружной?

— Ты бы сделал то же самое.

— Это другое дело.

— Я выполняла свою работу. Почему ты просто не можешь гордиться мной?

Магни разочарованно вздохнул.

— И ты думаешь, Девлин вот так просто пойдет с тобой?

— Он совсем не такой, как ты описал. Он сказал мне, что они любят друг друга.

Магни фыркнул.

— Он похотливый мужчина. Конечно, он бы так сказал.

Этот комментарий вывел меня из себя.

— Тебя там не было, и, судя по моему опыту, мужчинам нелегко сказать, что он любит.

Магни проигнорировал мой комментарий.

— Как только прибудут остальные, оставь этого ублюдка им и возвращайся сюда. Ты слышишь меня, Лаура?

Рассуждая здраво, я понимала, что Магни беспокоился обо мне и что он хотел вернуть меня туда, где он мог бы обеспечить мне безопасность. Но то, как он командовал мной в своей обычной властной манере, вызвало у меня потребность в том, чтобы он относился ко мне как к равной.

— Я думаю, что могу навестить кое-кого из своих друзей, пока я здесь.

— Лаура. — Он произнес мое имя в качестве предупреждения. — Я хочу, чтобы ты была дома, сейчас же!

— Зачем? Ты возбужден? — Я наклонила голову. — Нет, я думаю, что нет, потому что если бы это было так, у тебя не было бы проблем с тем, чтобы сказать мне, что ты любишь меня, верно?

У Магни вырвался глубокий стон.

— Лаура.

Мои руки дрожали, а горло болело от того, что я подавляла крик разочарования. Почему любовь была такой легкой для других, в то время как для нас с Магни она была такой трудной и запутанной?

— Ты возвращаешься домой прямо сейчас.

— Нет. Я предупреждала тебя, чтобы ты не командовал мной. Я вернусь, когда буду готова.

Магни кусал свой кулак, его щеки раздулись от сдерживаемого крика.

— Я только что доказала тебе, что могу сама о себе позаботиться. Я устала ждать, когда ты будешь относиться ко мне как к равной. Я такой же воин, как и ты.

Фырканье Магни стало последней каплей, которая заставила меня выйти из себя и прошипеть:

— Знаешь что, с меня хватит! Ты обращаешься со мной как с беспомощным ребенком, и меня от этого тошнит.

— Что, черт возьми, это должно означать? Я ведь не обращался с тобой как с ребенком несколько часов назад, когда трахал тебя, не так ли?

— Нет, но я не могу быть с тобой только потому, что секс потрясающий. По крайней мере, здесь, на Родине, люди уважают и ценят меня. — Я говорила быстро и обвиняющим тоном. — Если ты не можешь дать мне это, я лучше останусь здесь.

Магни пришел в ярость и прошипел:

— Ты возвращаешься сюда, прямо сейчас. Это гребаный приказ!

Мой голос стал пронзительным.

— Нет, это не так! И ты больше не можешь мной командовать. Я пыталась урезонить тебя, но ты не желаешь слушать.

— Ты не останешься на Родине! — крикнул он.

— Да, это так. — Я преследовала Девлина и других мужчин и заслужила уважение Магни. Его пренебрежительное отношение к тому, что я сделала, было оскорбительным и приводило в бешенство.

— Если ты останешься, не утруждай себя возвращением. Я не шучу, Лаура, с меня хватит этого дерьма. Сделай выбор. Я или Родные земли.

Мой гнев затуманил мой разум, и я даже не колебалась.

— Прощай, Магни.

— Лаура, — позвал он, но мое тело дрожало от боли, а разум затуманился разочарованием, и я отключила звонок.

Глава 18

Предательство

Магни

Случилось то, чего я все это время боялся. Лаура не собиралась возвращаться ко мне. Теперь, когда все сбежавшие мужчины были схвачены, у нее не было официального предлога оставаться на Родине. Все бы знали, что она сделала свой выбор и что нашему браку пришел конец.

Я расхаживал по своему кабинету в Сером особняке, мои пальцы чесались от желания что-нибудь швырнуть. Мой брат был не единственным дураком, ослепленным своей женщиной; я тоже был таким.

Как идиот, я сам отвез Лауру на границу, надеясь, что после ночи потрясающего секса она вернется ко мне. Как же я был неправ!

Лаура не хотела того, что я мог предложить, да и с чего бы ей это хотеть? Моя жизнь рушилась, моя гордость разлетелась в клочья, а моя жена и брат отвернулись от меня.

Сильная боль в груди заставила меня на мгновение задуматься, не случился ли у меня сердечный приступ. Я плюхнулся в кресло, надеясь успокоить свой пульс и взять свои мысли под контроль.

Она ушла!

Лаура ушла!

Мысли крутились по кругу, погружаясь внутрь, как тупой хлебный нож, разрезающий буханку хлеба.

Она не вернется.

Я больше не увижу Лауру.

Закрыв глаза, я почувствовал аромат ее волос, который остался с тех пор, как я держал ее в своих объятиях прошлой ночью.

Я знал, что это произойдет.

Я, черт возьми, знал, что это произойдет.

Стук в дверь заставил меня выпрямиться и сделать глубокий вдох.

— Входи.

Франклин, мой лейтенант, вошел в дверь.

— Коммандер, вы сказали, что хотели знать, было ли какое-либо подозрительное поведение со стороны жены вашего брата.

— Да.

— Полчаса назад она отбыла на Родину.

— Хан был с ней? — спросил я.

— Нет. Один из офицеров службы безопасности забрал ее.

— Почему? Что, черт возьми, она собирается делать на Родине в пять утра?

— Сотрудник службы безопасности не знал. Он должен снова заехать за ней в шесть утра.

Я постучал указательным пальцем по верхней губе.

— Она хочет вернуться до того, как кто-нибудь заметит, что она вообще уходила.

— Да, коммандер, похоже на то.

— Спасибо, что проинформировали меня. Освободите офицера службы безопасности; я сам заберу Перл.

— Да, сэр, понял.

— И Франклин, — сказал я, когда он был уже у двери. — Не говори Хану об этом.

— А что, если он спросит меня, где вы?

— Я не прошу тебя лгать своему правителю. Но пока он тебя не спросит, ты будешь молчать.

Коротко кивнув, Франклин покинул мой кабинет.

Может, я и не в состоянии контролировать свою собственную жену, но я бы не стал смотреть в другую сторону, пока Перл саботировала Хана и нашу страну.

В шесть утра я был на границе, чтобы забрать Перл.

Она побледнела, когда увидела меня — верный признак того, что она замышляет недоброе.

— Доброе утро, — сказал я и открыл перед ней дверь в беспилотник. — Я все равно рано встал, так что подумал, что с таким же успехом мог бы заехать за тобой.

Перл наблюдала за мной, приподняв подбородок; несколько выбившихся прядей ее длинных светлых волос развевались вокруг ее лица на утреннем ветерке. С того самого момента, как я впервые встретил Перл, элегантная царственность, с которой она держалась, раздражала меня.

— Как мило с твоей стороны, — сказала она вежливым тоном, который не соответствовал тому, какой чопорной она была, когда садилась в военный беспилотник, который я взял, чтобы сохранить инкогнито.

Как только мы поднялись в воздух, я приступил к допросу.

— Какого рода поручениями ты занимаешься в Родных краях в это время суток?

— Я бы предпочла не говорить.

— Итак, ты признаешь, что что-то скрываешь?

— У меня есть право на частную жизнь.

— Нет, нет права. Моя работа — прикрывать спину моего брата, и прямо сейчас я подозреваю измену ему. Тебе лучше начать говорить, леди.

Перл бросила на меня суровый взгляд.

— Магни, на самом деле нет необходимости драматизировать. Я люблю Хана и никогда бы не сделала ничего, что могло бы причинить ему боль.

— Люди все время совершают глупости с благими намерениями, — сказал я ровным тоном. — Расскажи мне, что ты делала на Родине.

— Мне жаль, но это конфиденциально.

Я тихо фыркнул.

— Ты забываешь, что я все еще выше тебя по должности. Расскажи мне, какого хрена ты делала на Родине.

— Нет. — Перл повернула голову, давая понять, что закончила этот разговор.

Сначала Лаура ослушалась меня, а теперь Перл делала то же самое. Это приводило в бешенство, и этого было достаточно, чтобы у мужчины разболелась голова.

Скрестив руки на груди, я изобразил свой самый устрашающий хмурый вид.

— Посмотри на меня, Перл.

Медленным и грациозным движением она повернула голову и посмотрела на меня без страха.

— Мне надоело играть в твои игры. Либо ты расскажешь мне, что ты делала на Родине, либо я отведу тебя в камеру для допросов.

— Я сомневаюсь, что Хан обрадуется, когда услышит, что ты угрожал мне.

Я пожал плечами.

— Просто делаю свою работу.

— Ты уверен? Это кажется личным. — Она вздохнула. — Мне жаль, что ты чувствуешь себя так, будто я встаю между тобой и твоим братом. Это не входит в мои намерения, и я вижу, что вам обоим больно. Ради сохранения мира между вами я расскажу тебе. У меня была назначена встреча с врачом на Родине.

— Зачем? Ты больна?

— Нет.

— Тогда зачем ты пошла к врачу? У нас здесь есть врачи.

— Я ходила на прием к гинекологу.

— Что?

— Врач, специализирующийся на женщинах, — объяснила Перл. — Я знаю, что у вас здесь, в Северных землях, есть врачи, но ни один из них не настолько специализирован, как те, что есть у нас на Родине, когда речь заходит о женском здоровье.

— Это может быть просто прикрытием для твоей встречи с Советом, чтобы обсудить способы проникновения в Северные земли. Я тебе не доверяю. Дайте мне адрес и имя этого врача.

Перл покачала головой.

— Зачем? Не похоже на то, что ты можешь пойти и проверить это сам.

— Мне это нужно, у меня есть связи.

— Тебе поможет, если я покажу тебе таблетки, которые дал мне доктор? — Она достала из своей сумки две коробки овальной формы и протянула их мне.

— Что это? — спросил я.

— Лекарство.

Я бросил на нее раздраженный взгляд.

— Я это вижу, но что это дает? Ты только что сказала, что не больна.

— В основном это витамины.

Я годами допрашивал людей, и каждый мой инстинкт подсказывал мне, что Перл скрывает что-то важное. Читая этикетку, я искал подсказки, беспокоясь, что это может быть какой-то яд, который она даст Хану.

— Я собираюсь забрать это.

— Ты не можешь этого сделать, мне это нужно.

— Мне нужно провести тест и убедиться, что это не какой-то яд.

— Зачем моему врачу давать мне яд? Магни, в твоих словах нет никакого смысла.

— Я просто хочу убедиться, что ты не подсыплешь какой-нибудь яд в пиво Хана, вот и все.

У Перл отвисла челюсть, и ее голос дрожал, когда она заговорила.

— Ты думаешь, что я участвую в заговоре с целью убийства Хана?

— Ты была бы не первой.

Ее голубые глаза были полны шока и продолжали моргать.

— Я не могу поверить, что ты мог так подумать обо мне. Неужели ты настолько ослеплен паранойей, что не видишь моей любви к твоему брату?

— Слова дешевы. Я научился никому не доверять.

Перл наклонила голову и посмотрела на меня с глубоким сочувствием.

— Печально видеть такого циничного человека, как ты. Я знаю, что твой отец был суровым человеком, и, должно быть, нелегко было быть младшим братом, которому всегда было суждено быть вторым.

Я предупреждающе поднял бровь, но Перл не поняла намека.

— Твой отец хотел, чтобы ты был правителем, не так ли? Ты был сильнее и воином, превосходящим Хана.

— Хан — отличный боец.

— Но не так хорош, как ты.

Если Перл думала, что я поддамся на ее лесть, то она ошибалась.

— Никто не может сравниться со мной.

— И все же ты всегда находишься в тени своего брата. Каково это?

— Хорошая попытка, но я уже сказал тебе, что не собираюсь поддаваться на твои манипулятивные игры разума.

— Ты не привык к тому, что люди проявляют к тебе интерес, не так ли?

— У меня нет привычки делиться личной информацией, это точно.

— И все же ты ожидаешь, что я поделюсь с тобой личной информацией. Ты не можешь просить о чем-то, чего не готов сам дать.

Я изучал женщину, стоявшую передо мной. Ее глаза светились умом, и в отличие от сотен людей, которых я допрашивал в прошлом, она не бросилась в защиту или в гневе. Я никогда не видел Перл такой, кроме как спокойной и собранной. Прямо сейчас она устанавливала границы, но делала это в неконфронтационной манере. Я прочистил горло.

— Люди, которым нечего скрывать, ничего не скрывают. Вполне возможно, что ты мне не лжешь, но и правды ты тоже не говоришь.

— Только потому, что секрет, который я храню, — это тот, которым я хочу поделиться с Ханом прежде, чем с кем-либо другим.

— Ты беременна! — Эта мысль поразила меня подобно молнии, минуя все фильтры, которые у меня были.

По тому, как напряглось лицо Перл и расширились ее глаза, я понял, что угадал правильно.

— Бл*дь! — Я закрыл глаза и сжал руки в кулаки. Ни за что на свете Хан не откажется от Перл сейчас, когда она носит его ребенка. Власть, которую она имела над ним, только возрастала.

— Разве ты не можешь порадоваться за нас? — спросила она мягким голосом.

Я не мог объяснить ей, что ее беременность была просто еще одним напоминанием о том, каким неудачником я был как мужчина и муж. Мы с Лаурой были женаты почти два года, и за это время мне так и не удалось сделать так, чтобы она забеременела. Хан и Перл женаты всего три месяца, а она уже была беременна. Как и Кристина, жена моего друга Боулдера, и Кайя, женщина-учитель в школе. Я должен был бы радоваться, что у нас в Северных землях был беби-бум, но глубоко внутри мне было больно оттого, что я остался в стороне, наблюдая за счастьем других людей, в то время как я никогда не был так одинок.

Я посадил беспилотник у Серого особняка и вышел одновременно с Перл. Я нарочно пошел в направлении, противоположном ее, но она окликнула меня.

— Тебе не нужно бояться Хана. Я не скажу ему, что ты был груб со мной.

— Давай, расскажи ему. Он должен знать, что я просто выполняю свою работу. — Мой голос звучал ровно и безжизненно.

— Я беспокоюсь о тебе, — голос Перл звучал искренне, но я не нуждался в ее сочувствии или жалости.

— Не надо, — проворчал я и пошел дальше.

Глава 19

Конкурс писающих

Лаура

Я постучала в дверь, когда вошла в дом Джулии во второй раз. Они с Девлином все еще были в спальне, сидели на кровати и держались за руки. Ее глаза покраснели от слез, а он выглядел так, словно только что проплыл две мили в холодной воде.

— Остальные будут здесь через несколько минут, — сказала я. — Может быть, будет лучше, если мы просто притворимся, что я никогда не заходила сюда и не видела того, что видела. — Я нахмурилась. — Я знаю, ты сказал, что просто разыгрывал какую-то фантазию, но я должна была бы объяснить, что для меня это выглядело как изнасилование. Это плохое слово для использования в твоем отчете. Знаешь, на случай, если ты хочешь, чтобы Совет одобрил присоединение Джулии к тебе в Северных землях.

Девлин и Джулия обменялись обеспокоенными взглядами. Она прижалась к нему, и его рука продолжала поглаживать ее вверх и вниз по руке.

— Мы были бы признательны, если бы ты не упоминала ту часть о ролевых играх, — пробормотал он.

Я ткнула указательным пальцем прямо в Девлина.

— Не пытайся убежать, когда мы войдем. Я без колебаний пристрелю твою задницу из пистолета, и должна признаться, это своего рода кайф — видеть, как такой здоровенный парень, как ты, падает и обессиливает.

Он фыркнул.

— А ты не думаешь, что я бы уже убежал, если бы собирался сбежать?

— Я просто говорю, не убегай! — Я повернулась, чтобы уйти. — О, и вам обоим следует притвориться удивленными. Притворитесь, что вы никогда меня не видели, хорошо?

Они оба кивнули, когда я уходила.

Было еще темно, когда прибыли Ханс и два других посредника.

— Мы должны окружить дом. — Ханс говорил с важным видом. — А потом один из нас подойдет к двери и придумает какую-нибудь историю о том, что он заблудился и хочет пить. Таким образом, она впустит нас в дом, и мы сможем осмотреться.

Шерил, одна из посредниц, заломила руки.

— Мне нравится та часть твоего плана, где мы окружаем дом, но, возможно, мы могли бы скорректировать ту часть, где рассказывается история. — Она была слишком вежлива, чтобы напомнить Хансу, что лгать не в обычае мамаш.

Им потребовалось почти десять минут вежливой беседы, прежде чем они согласились просто спросить живущую там женщину, не видела ли она Девлина.

— Мы должны договориться о том, кто из нас должен постучать в дверь, — сказала Шерил. — Я предлагаю послать двух человек на случай, если он начнет буйствовать.

Четвертый посредник, представившаяся Лиззи, просматривала файлы на своем браслете.

— Процедура гласит, что это должны быть два самых опытных посредника. Согласно этому, Ханс — самый опытный среди нас.

Голос Ханса звучал немного пронзительно.

— Если кто-то еще хотел бы пойти первым, я был бы не против. Я не хочу забирать всю славу или волнение.

Я не винила их за то, что они испугались. Мы все слышали ужасные истории о Девлине, и они не знали, что сейчас он сидел дома, держась за руки со своей девушкой.

Я подняла руку.

— Я не против пойти.

— Хорошо. — Ханс посмотрел на двух других женщин. — А кто еще хочет пойти?

Они обе опустили глаза, и раннее утро наполнилось неловким молчанием.

— Я думаю, может быть, нам стоит дождаться подкрепления, — предложил Ханс.

— Мы — сами подкрепление, — указала я. — Разве ты не говорил мне, что ты лучший посредник из всех существующих?

— Да. — Ханс переступил с ноги на ногу, выпрямляясь.

— Тогда пошли.

— Я возьму левый угол, — сказала Шерил и указала на Лиззи. — Почему бы тебе не свернуть направо?

Ханс выглядел испуганным, когда мы шли плечом к плечу, бок о бок к дому. Когда я постучала в дверь, он отодвинулся достаточно, чтобы я оказалась впереди. Меня сильно поразило, насколько лицемерной я была, когда закатила глаза из-за отсутствия у Ханса мужской гордости. Я только что ссорилась с Магни за то, что он был слишком властным и защищал меня, а теперь я обижалась на Ханса за то, что он прятался за спину женщины перед лицом опасности.

Джулия открыла дверь. Ее глаза были опухшими от слез.

— Извините, что беспокою вас в такую рань, но мы ищем человека по имени Девлин.

Ее губы снова задрожали, а руки вытерли еще больше слез.

Позади меня Ханс наклонился ближе и прошептал Джулии:

— Мы здесь, чтобы спасти вас.

— Можно нам войти? — я спросила.

Джулия кивнула и, оставив дверь открытой, вернулась в гостиную.

Ханс подтолкнул меня вперед, оставаясь на своем месте позади меня.

— Доброе утро, — поздоровалась я с Девлином, который сидел полностью одетый на диване. — Вы Девлин Хайд? — спросила я.

— Да.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но Ханс выглянул из-за моей спины и опередил меня.

— Мы здесь, чтобы сопроводить вас обратно в Северные земли.

На лице Девлина появилась гримаса отвращения, когда он увидел, как Ханс съежился у меня за спиной.

— Если ты хочешь мне что-то сказать, тогда выйди и посмотри мне в лицо как мужчина.

Ханс сделал маленький шаг в сторону, теперь видимый Девлину.

— Я сказал, мы здесь, чтобы сопроводить вас обратно в Северные земли. — Пистолет, который он держал в руках, ходил ходуном из-за дрожи его рук.

Девлин повернулся и посмотрел на Джулию.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, детка. Если так ведут себя мужчины-сосунки, то я не виню тебя за то, что ты не чувствуешь возбуждения ни от одного из них.

— Нам нужно, чтобы вы сохраняли спокойствие, пока я надену на вас эти иммобилайзеры. — Я подняла фиксатор большим пальцем и подошла на шаг ближе.

— Нет, — закричал Ханс. — Он убийца — не подходи ближе.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Девлин что-то пробормотал.

— Мы знаем, что вы убили человека и что вы попали за это в тюрьму.

— Это была пьяная драка в баре. Он умер, потому что напал на меня. Это была самооборона.

— Тебе легко говорить, но мы не собираемся рисковать. Дай ему иммобилайзеры и позволь ему надеть их самому, — проинструктировал Ханс высоким голосом, вытирая пот со лба.

Девлин поймал замок для большого пальца, который я ему бросила, и покрутил им в воздухе.

— Ты правда думаешь, что эта мелочь могла бы обездвижить меня? — Он ухмыльнулся. — Если бы я захотел сбежать, я мог бы убить вас двоих со связанными за спиной руками.

У Ханса был такой вид, словно он вот-вот описается от страха.

— У нас есть подкрепление, — сказал он, махая сетевым пистолетом в сторону Девлина.

Я поняла то, чего Ханс никак не мог понять. Гордость Девлина была унижена из-за моего нападения на него ранее. Он хотел, чтобы Джулия думала, что он самый большой альфа, и он говорил с бравадой, чтобы произвести на нее впечатление.

— Я знаю, что ты мог бы, — тихо сказала я. — Мы прочитали твое досье и знаем, что ты свирепый воин.

— Это верно. — Он выпятил грудь.

— Прости нас за то, что мы тебя боимся, но нам нужно, чтобы ты защелкнул замок вокруг большого пальца.

Морщинки вокруг глаз Девлина немного смягчились. Может быть, он понял, что я пыталась сделать.

— Джулия, милая, ты не могла бы надеть на меня эту дурацкую штуку?

Ханс, который все еще находился под впечатлением, что Джулия была заложницей, предупредил ее.

— Не подходите к нему, у него больше нет власти над вами.

Она проигнорировала Ханса и подошла, чтобы крепко поцеловать Девлина в губы.

Ханс отреагировал с таким же недоверием, как и я тогда.

— Что здесь происходит?

Джулия рассказала, как они встретились на границе и она пригласила Девлина приехать и пожить у нее.

— Но он же северянин, — запротестовал Ханс.

— Я знаю. — Джулия защелкнула замок на большом пальце, эффективно связав Девлину руки за спиной.

— Не могли бы вы написать в своем отчете, что я пошел добровольно? — спросил меня Девлин. — Может быть, это поможет, когда Джулия подаст заявление о переезде ко мне.

— Ты хочешь жить в Северных землях? — спросил Ханс пронзительным тоном недоверия. — С ним?

— А что в это так трудно поверить? — спросил Девлин. — Женщинам нравятся сильные мужчины. Может быть, если бы ты снял весь этот макияж и накачал немного мускулов на своем мальчишеском теле, ты бы тоже понравился женщинам.

— Да будет тебе известно, что я очень модный, — защищался Ханс. — Большинство женщин в этой стране сочли бы кого-то вроде тебя гротескным и примитивным.

— Только не я, — заверила Джулия Девлина. — Я думаю, Девлин потрясающий.

Они обменялись жаркими взглядами.

— Ах, да, — сказал Ханс сухим голосом. — Есть несколько сбитых с толку женщин, которые, кажется, потеряли здравый смысл. Я полагаю, вы одна из них, и я бы настоятельно рекомендовал вам провести некоторое время в месте для размышлений.

С меня было достаточно ссор между Хансом и Девлином.

— Нам нужно, чтобы вы последовали за нами наружу.

Джулия плакала, когда мы вывели Девлина на улицу к одному из беспилотников. Образы того, как ее уводили силой этим утром, заставили меня нахмуриться про себя. Я осталась с Хансом, чтобы получить от нее отчет.

— Как получилось, что вы были одеты и проснулись в шесть утра? — спросил Ханс, как будто он был каким-то детективом, разгадывающим тайну.

— Девлин очень чутко спит. Ему показалось, что он услышал шум снаружи, но это был всего лишь собачий лай.

— Тогда почему вы снова не легли спать?

— Вместо этого мы занялись любовью. — Джулия прищурила глаза, показывая, что устала и раздражена бесконечными вопросами Ханса. — После этого мы проголодались и встали с постели, чтобы поесть.

Когда Ханс продолжал настаивать на том, чтобы она позволила нам отвести ее в место для размышлений, я вмешалась.

— Если она не хочет идти, ей и не нужно этого делать.

Он отвел меня в сторону.

— Лаура, ты не понимаешь. С ней что-то не так. Я только что осмотрелся и нашел табличку в ее спальне. У нее есть фетиш.

— Фетиш?

— Мужской фетиш, на мужчин Севера.

Мои губы приподнялись.

— Это что-то особенное?

— Да, пресса сообщала об этом, и у Джулии есть четкие доказательства этого. Она романтик. — Он произнес это слово так, словно это был окончательный диагноз.

Я покачала головой.

— Некоторым из нас нравятся большие грубые мужчины. Смирись с этим, Ханс. Это не болезнь, это предпочтение.

Он был задумчив, когда мы расстались с Джулией.

— Я позабочусь, чтобы Изобель получила наш полный отчет.

— Хорошо, ты скажешь ей, чтобы она вернула оружие Магни?

— Да.

— Почему у тебя такой разочарованный вид, Ханс? Мы нашли всех северян. Ты должен быть в восторге от этого.

— Я не думаю, что ты понимаешь, насколько тревожно для некоторых из нас видеть, как женщины набрасываются на мужчин.

— Что ты имеешь в виду?

— На протяжении многих поколений мы были такими, какими хотели нас видеть женщины. Нежные, добрые, неопасные, симпатичные и понимающие. Полагаю, ты могла бы сказать, что мы, мужчины Родины, страдаем от комплекса коллективной вины. Но как мы могли не страдать? В течение четырехсот лет мы несли ответственность за то, что произошло в той ужасной войне, когда жаждущие власти мужчины уничтожили нашу планету. Мы сделали все, что в наших силах, чтобы не проявлять эти нежелательные мужские черты и загладить свою вину перед женщинами. — Слова Ханса были быстрыми и взволнованными. — Итак, как, по-твоему, я себя чувствую, когда вы с Джулией говорите так, будто такой примитивный и уродливый мужчина, как Девлин, более привлекателен, чем я?

— Девлин вовсе не уродлив.

Ханс прижал руки к лицу.

— Ты видела его нестриженую бороду? Его кожа не светилась, а поры на носу были размером с мячи для гольфа.

— Я согласна, Девлин немного грубоват, но таковы большинство мужчин в Северных землях. Включая Магни.

— И тебе это нравится?

— Мне нравится, что он гордится тем, что он мужчина, и я думаю, тебе тоже следует гордиться.

— Я скорее умру, чем буду выглядеть таким неопрятным, как он.

— Никто не говорил, что быть мужчиной означает, что ты должен быть неопрятным. Я уверена, что есть женщины, которые ценят мужчину, который хорошо заботится о себе.

— Ценят, да, но я никогда не видел, чтобы женщина заискивала перед мужчиной так, как это только что делала Джулия. Могу я напомнить тебе, что ты вышвырнула меня из своей постели?

Я проигнорировала его надутые губы.

— В этом нет ничего личного. Я могу честно сказать, что не встретила ни одного мужчину на Родине, который бы хоть в малейшей степени соблазнил меня.

— Включая меня.

— Да. Между нами нет искры. Никакой полярности или возбуждения. Это все дружелюбие, объятия и поцелуи.

— Ты бы предпочла, чтобы мы сами к тебе приставали? — Ханс презрительно усмехнулся, как будто сама по себе эта мысль была ниже его достоинства. — Современные мужчины эволюционировали, знаешь ли. Мы больше не пещерные люди, которые тащат домой женщин за волосы.

Я вздохнула.

— Женщин привлекомнат мужчины с высоким уровнем тестостерона. Это биология, Ханс. — Не имело бы значения, если бы я простояла здесь до захода солнца. Мы с Хансом никогда не пришли бы к единому мнению о том, что делает мужчину привлекательным. — Мне сейчас нужно идти, а тебе нужно написать отчет.

— Ты собираешься вернуться к нему?

— К Магни?

— Да.

Я почесала ключицу.

— Сначала я навещу друга, а потом приму решение.

На лице Ханса отразилось разочарование.

— Я не принимал тебя за слабую женщину.

— Извини?

— Сильные женщины никогда бы не позволили мужчине контролировать себя.

Его слова задели за живое.

— Мне нужно идти.

— Я надеюсь увидеть тебя снова, — крикнул Ханс мне вслед, когда я быстрым шагом уходила.

Я подняла руку в знак того, что услышала его, но не сказала ему, что надеюсь увидеть его снова. Это было бы ложью.

Глава 20

Цель

Магни

Франклин догнал меня, когда я входил в особняк.

— Я должен предупредить вас, коммандер, Хан знает, что вы подобрали Перл на границе, и он этому не рад.

Я хмыкнул.

— Откуда он узнал? — спросил я.

— Я не уверен, но у меня есть теория. Думаю, он следит за вами обоими и получает предупреждения, когда вы двое находитесь в непосредственной близости. Он знает, что вы можете быть строги к Перл, и ему это не нравится. Хан хочет видеть вас прямо сейчас.

Я не смотрел на Франклина, когда бросал кое-какие вещи в сумку.

— Да, что ж, а я не в настроении выслушивать гребаную лекцию. Ты можешь сказать лорду Хану, что я буду на Восточном побережье.

— Как долго, коммандер?

— Я не знаю.

Франклин нахмурился.

— А как насчет ситуации на границе?

— Что с этим?

— Должны ли мы продолжать патрулирование?

— Да, это мои приказы, и ты проследишь за тем, чтобы они выполнялись до тех пор, пока Хан или я не скажем тебе иначе.

— Понял, сэр.

Франклин стоял в дверях, когда я проходил мимо него и хлопнул его по плечу.

— Я буду на связи, лейтенант.

На мгновение я подумал о том, чтобы заскочить в школу и попрощаться с Милой, но черная туча над моей головой слишком сильно давила на меня.

Лаура не хотела меня, Хан не ценил меня, и в любом случае мне нечего было кому-либо предложить.

Здесь для меня ничего не было, и идти было некуда. Если бы мы не были так чертовски изолированы здесь, в Северных землях, я бы нашел какой-нибудь необитаемый остров с теплым пляжем, чтобы сбежать от всего этого.

Мой изящный красный беспилотник доставил меня на Восточное побережье за несколько часов. Эрика, моя мама, в настоящее время жила в роскошном особняке с лучшим другом моего отца мистером Зобелем. Они оба потеряли своих супругов, и казалось естественным, что они поженятся, но нам с Ханом он не очень нравился. Мистер Зобель был безобидным снобом, который подлизывался к нашему отцу, когда тот был еще жив. Поскольку наша мама была красивой женщиной, мы с Ханом оба чувствовали, что она могла бы найти кого-то получше. Как ее защитники, мы позволили ей жить с ним в надежде, что он ей надоест.

Меня не удивило, что моя мать и мистер Зобель оба были дома, когда я приехал без предупреждения. Они жили в золотой клетке и почти никуда не выходили.

— Какой приятный сюрприз, — прощебетала моя мама со счастливой улыбкой. — Тебе следовало предупредить меня, что ты приедешь, я бы велела на кухне испечь тот тыквенный хлеб, который ты так любишь.

— Не беспокойся об этом.

— Как долго ты здесь пробудешь? С тобой все хорошо? Ты не слишком хорошо выглядишь. Что-то случилось? — Моя мать хлопотала надо мной, поглаживая мой подбородок и плечо.

— Я в порядке, — солгал я.

— А Хан? Как он?

— Да, мам, все в порядке. Я здесь, чтобы увидеть тебя, а не говорить о себе.

— О, дорогой, это так любезно с твоей стороны. — Она просияла. — Я могла бы показать тебе зеленую комнату. У меня зацвел один из розовых кустов, что очень редко случается в это время года. Я очень горжусь им, и у него самый красивый розовый цвет, какой только можно себе представить.

— Конечно, мам, я бы с удовольствием на это посмотрел.

Эрика просунула руку мне под локоть и посмотрела на меня снизу вверх с сияющей улыбкой. Было приятно видеть, какой счастливой делало ее мое присутствие, и в то же время мне было неприятно, что я так редко навещаю ее.

— Зобель будет рад, что ты здесь. Ты останешься на ужин, не так ли?

— Да.

— Замечательно.

Мы прошлись по особняку, одна комната была роскошнее другой.

— Разве этот дом не прекрасен? — Моя мать указала на сводчатый потолок. — Это точная копия старинных картин эпохи Возрождения. У Зобеля есть редкая антикварная книга по искусству, которую он купил за высокую цену. Я могу показать это тебе, если хочешь посмотреть.

— Может быть, позже.

Следующие сорок минут моя мама вела светскую беседу о цветах, пребывании на солнце, температуре в теплице, качестве почвы. Я кивнул, прислушался и наклонился, чтобы понюхать розу, которой она так гордилась.

— Это прекрасно.

Она улыбнулась с гордостью.

— Спасибо.

— Мам, можно я задам вопрос?

— Конечно, дорогой.

— Почему ты говоришь «Зобель», а не его имя?

Она выглядела задумчивой.

— Я полагаю, это потому, что я знаю его тридцать пять лет как мистера Зобеля.

— Разве он не просил тебя называть его по имени?

— Если он и говорил, я этого не помню.

— Ты все еще думаешь о том, чтобы выйти за него замуж?

Вспышка грусти исчезла за маской фальшивой бравады, когда Эрика села.

— Он хороший человек, и выйти замуж за самого богатого человека в стране — не самое худшее, что может случиться с женщиной.

Я сел рядом с ней.

— Мам, ты так говоришь, будто хочешь заполучить Зобеля из-за его денег. Это не значит, что альтернативой является жизнь в лачуге. Хан и я позаботились бы о тебе. Ты ведь знаешь это, верно?

Она погладила меня по щеке точно так же, как делала это, когда я был маленьким мальчиком.

— Я знаю. Но я не хочу быть обузой для вас двоих.

Я хотел сказать ей, что она скоро станет бабушкой, и что Хан, вероятно, мог бы воспользоваться ее помощью, чтобы убедиться, что его ребенок не подвергся внушению Перл. Но если бы ситуация была обратной, и именно Лаура была беременна, я бы сам захотел поделиться хорошей новостью. Я также не мог рисковать тем, что моя мать может позвонить Хану, чтобы поздравить его, прежде чем Перл соберется сказать ему об этом сама.

Как раз в этот момент вошел Зобель, приветствуя меня своим громким голосом и распростертыми объятиями.

— Добро пожаловать в мое скромное жилище.

Этот человек жил в самом большом поместье в стране, и ни в нем, ни в его золотом дворце не было ничего скромного.

Я встал, чтобы пожать ему руку, и нарочно не стал спрашивать, как у него дела. В последний раз, когда я спрашивал, он без конца рассказывал о своем болезненном артрите, ленивых рабочих на принадлежащих ему фабриках и недоверии к своему портному.

— Я как раз говорил своей маме, что мы скучаем по ней и хотели бы, чтобы она навещала нас почаще, — сказал я.

Он изобразил фальшивую улыбку.

— Это такое долгое путешествие, и Эрике больше нравится здесь.

Я проигнорировал его комментарий и посмотрел прямо на свою мать.

— Так много всего происходит дома. Ты многое упускаешь.

Моя мать опустила глаза.

— Что ты скажешь, если мы пойдем выпьем бренди? — предложил мистер Зобель и весело похлопал меня по плечу. — Мы знаем все о том, что происходит в особняке. Мы с твоей матерью смотрели все новости о ситуации на Родине. — Пока мы шли, мистер Зобель качал головой. — Я не могу сказать, что мы этому рады.

Моя мать стояла позади нас, и я повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

— Вы видели призыв Хана к людям сохранять спокойствие и держаться подальше от Родных земель?

— Да, мы видели, — подтвердила она с серьезным выражением лица.

Мистер Зобель положил руку мне на плечо.

— Твой отец перевернулся бы в гробу, Магни. Все эти разговоры о том, что мы хорошие соседи с мамашами… — он остановился, когда мы вошли в одну из многочисленных комнат его дома, жестом приглашая меня присесть на самый уродливый диван, который я когда-либо видел. Пока он разливал бренди по хрустальным бокалам, я смотрел на желтую ткань с маленькими птичками и не мог решить, что мне больше не нравится: желтый диван или мятно-зеленые подушки с рисунками конфет на них. Если бы Финн был здесь, он бы указал на очевидное: шоколадный принт имел цвет и форму какашек.

— О чем думал Хан, упуская такую возможность? — Зобель подошел ближе, протягивая мне один из бокалов. — Нет лучшего времени для нападения на своего врага, чем когда он слаб.

Я пожал плечами.

— Это то, что я сказал, но Хан не захотел слушать, а поскольку его жена уроженка Родины, это был трудный выбор для него.

Зобель искоса взглянул на мою мать.

— Эрика, дорогая, не могла бы ты принести ту книгу по медицине, которую я купил на последнем аукционе? Я хочу показать ее Магни. Она в библиотеке.

— Конечно. — Моя мать кивнула головой и улыбнулась мне. — Я также посмотрю, смогу ли я найти книгу по искусству, о которой я тебе рассказывала.

Как только она ушла, мистер Зобель притянул меня ближе, положив руку мне на плечо.

— Поиск книги займет какое-то время. Этой книги нет в библиотеке. Это была уловка, чтобы оставить тебя наедине, чтобы ты мог сказать мне правду, что происходит? До нас доходят слухи о том, что Ханом управляет его жена.

— Перл — сильная женщина, имеющая на него большое влияние, — признал я.

Будучи почти на голову ниже меня, мистер Зобель смотрел вверх с задумчивым выражением на лице.

— Ты не можешь его урезонить?

— Я пытался.

— И он думает, что наши мужчины просто будут стоять в стороне и смотреть, как он переходит на сторону нашего врага?

Я со вздохом пожал плечами.

— Ты же знаешь Хана, он стратег и никогда ничего не делает без плана. Ему удалось добиться того, чего никто до него никогда не делал. В течение следующих десяти лет в Совете мамаш будут мужчины. Сейчас Финн живет на Родине со своей женой Афиной. Ничего из этого не было бы возможно, если бы Хан не договорился об этом.

Мистер Зобель, похоже, не был впечатлен.

— Зачем брать крошки, когда можно съесть весь пирог целиком? — спросил он тихим голосом. — Твой отец не колебался бы, и ты тоже, если бы был правителем.

Я нахмурился.

Мистер Зобель опустил глаза, раскачиваясь взад-вперед на каблуках.

— Я никогда не говорил тебе этого, но твой отец однажды сказал, что хотел бы, чтобы ты был его первенцем.

— Я знаю, он сказал то же самое Хану и мне, когда был в плохом настроении. — Это было не то, о чем мне нравилось думать.

— Магни, я знаю тебя с тех пор, как ты был младенцем, и скоро собираюсь жениться на твоей матери. Я чувствую, что это ставит меня в более близкое положение к тебе, и я хотел бы, чтобы мы были честны друг с другом.

— Я всегда честен.

— Это так, но тема, которую я хотел бы обсудить с тобой, деликатна по своей природе. Могу я тебе доверять? — Он погладил длинную узкую бороду, доходившую ему до груди.

— Это из-за моей мамы?

— Нет, это о тебе.

Его серьезное поведение заставило меня задать ему следующий вопрос.

— До тебя доходили слухи, не так ли? Конечно, они все говорят о том, что Лаура бросила меня.

— Больше похоже на домыслы и перешептывания.

— Обо мне?

— Да. Ты счастлив рядом Ханом?

— Черт возьми, нет. — Мой ответ был честным. — Он не прислушивается к голосу разума, и большую часть времени мне хочется вернуть его к тому, каким он был до того, как встретил Перл.

Мистер Зобель поджал губы.

— Задумывался ли ты о том, что хорошего ты мог бы сделать для нашей страны, если бы занял место своего брата?

Я напрягся.

— О чем ты говоришь?

Мистер Зобель посмотрел на дверь, чтобы убедиться, что рядом никого нет.

— Я богатый и влиятельный человек, — сказал он тихим заговорщицким голосом. — Твой отец всегда хвалил тебя за твою силу и преданность нашей стране. Люди задаются вопросом, в чем заключается лояльность Хана, и шепот становится все громче. Многие согласны с тем, что все было бы лучше, если бы ты был правителем.

— Я сомневаюсь, что наш народ хочет видеть меня своим правителем.

— Конечно, они хотят. Даже тот трюк, который проделал с тобой твоя жена, не может отнять у тебя того, что ты, безусловно, самый прирожденный лидер, который у нас есть. Люди несколько раз подводили тебя, но можешь ли ты их винить? В течение многих лет ты был неприкасаем и превосходил всех остальных. Ни для кого не секрет, что единственная причина, по которой Хан все еще у власти, заключается в том, что у него есть ты, чтобы сражаться в его битвах. Я не первый, кто задается вопросом, почему он правитель, а не ты.

Мой разум пытался понять последствия того, что он говорил.

— Я уверен, что твоя жена вернется к тебе, как только ты взойдешь на трон. — Он ухмыльнулся. — Женщин тянет к мужчинам, обладающим властью и деньгами. Они всегда такими были.

Час назад я чувствовал себя потерянным. Теперь мистер Зобель предлагал мне шанс искупить свою вину и показать, что у меня все еще есть цель.

— Вопрос в том, Магни, готов ли ты сделать то, что от тебя требуется?

— Ты спрашиваешь меня, готов ли я убить Хана?

Глаза мистера Зобеля заблестели от возбуждения.

— Ну, а ты готов?

Сложив руки за спиной, я спросил:

— Ты действительно думаешь, что народ предпочел бы видеть правителем меня, а не Хана?

Мистер Зобель кивнул.

— Я уверен в этом.

— Откуда ты знаешь?

Он сделал большой глоток бренди и не торопился, прежде чем заговорить доверительным шепотом.

— Люди обеспокоены процессом интеграции с Родиной. Что произойдет с нашей свободой, если мы станем частью Родины? Конечно, никто не жалуется на всех женщин, которые переехали сюда, но мы хотим быть уверены, что влияем на них, а не наоборот.

— Я понимаю.

— Поскольку ты женат на северянке, тебя было бы не так легко поколебать, как Хана.

— Правильно.

— Это, конечно, деликатный вопрос, но я считаю себя достаточно близким тебе человеком, чтобы поднять его. В конце концов, я должен стать твоим новым отцом.

— Вы говорили с кем-нибудь еще об этом?

Он снова посмотрел на дверь, и это сказало мне, что он не говорил об этом с моей матерью.

— Это всплыло в разговоре.

— На чью поддержку мы можем рассчитывать, если сделаем это?

Шепотом он назвал мне имена богатых и влиятельных людей.

— А если я этого не сделаю? У тебя есть кто-нибудь еще на примете на место Хана?

Не сводя глаз с золотистой жидкости, мистер Зобель покрутил бренди в бокале.

— Мы бы предпочли, чтобы это был ты.

— И чего же ты хочешь от меня?

— В пограничной стене все еще есть дыры. Мы должны вторгнуться.

— Родные земли не беззащитны.

— Нет, но из-за разрушений от землетрясения они сейчас слабее, чем когда-либо прежде. — Мистер Зобель схватил меня за плечо и посмотрел мне в глаза. — Сейчас самое время нанести удар и уложить этих сучек.

Я шумно выдохнул.

— Я слышу, что ты говоришь.

Старик с энтузиазмом кивнул.

— Нам нужно действовать быстро, пока эта чертова стена не восстановлена. Я думаю, нам следует пригласить друзей поиграть в карты сегодня вечером.

— Можем ли мы доверять молчанию этих карточных игроков? — я спросил.

Мистер Зобель слегка усмехнулся и прошептал:

— Что касается темы государственной измены, я гарантирую, что они не будут разговаривать. Но ты должен дать мне слово, что мы можем рассчитывать на тебя в том, что ты разберешься с твоим братом.

Я приподнял бровь.

— Не волнуйся, я назначу ему встречу и поговорю с ним один на один.

— Может быть, ты мог бы обставить это как несчастный случай. — Мистер Зобель задумчиво посмотрел в окно. — Драка между братьями пошла наперекосяк. Мы могли бы сделать так, чтобы новости распространили это как трагедию, а не как государственный переворот. — Он оглянулся на меня. — Да, это хороший план, и как только ты придешь к власти, ты будешь управлять страной железным кулаком точно так же, как это делал твой отец.

— Прежде чем я что-либо сделаю, я думаю, будет справедливо, если карточные игроки, которые хотят видеть меня у власти, должны выразить мне свою лояльность.

Он похлопал меня по плечу.

— Считай, что дело сделано, сын мой.

Мое тело стало легким, и я слегка улыбнулся. Этим утром я чувствовал себя потерянным и печальным. Теперь мистер Зобель показал мне, что я все-таки нужен. У меня снова появилась цель.

Глава 21

В основе

Лаура

Афина была удивлена, когда я появилась в ее доме.

— Лаура, какой приятный сюрприз. — Она улыбнулась и подошла, чтобы взять меня за руки. — Если ты ищешь Финна, то его здесь нет. Он забирает Тристана.

— Все в порядке, я пришла повидаться с тобой. — Я посмотрела на ее необычный дом. — Почему у твоего дома есть крылья?

Она улыбнулась и тоже подняла глаза.

— Это называется голландская мельница. Все жрицы живут в таких.

— Почему?

— Это долгая история. По сути, она олицетворяет энергию, а поскольку все люди связаны энергией, мельница является знаком единства.

Я нахмурилась.

— Я думала, твой дом разрушен; так сказал Магни.

— Крыша обрушилась, но благодаря добрым соседям ее починили за два дня до того, как мы вернулись сюда.

— Ух ты, ты, должно быть, действительно много значишь для своих соседей.

— Мне хотелось бы так думать. — Афина махнула мне рукой, приглашая войти в ее дом. — Мой дом маленький и совсем не похож на то, к чему ты привыкла в Сером особняке, но здесь уютно, и мне здесь нравится. — Ни один из пяти стульев вокруг ее обеденного стола не подходил друг другу. Ее диван выглядел потертым и старым, а рисунки на стене могли быть сделаны детьми. Афина сбросила туфли и свернулась калачиком на диване, накрыв себя одеялом. — Сегодня холодно.

— По крайней мере, дождь кончился, — сказала я и присела на другой конец дивана.

— Держи. — Она приподняла мягкий плед. — Он достаточно большой, чтобы накрыть нас обеих.

Я встречалась с Афиной всего один раз и разговаривала с ней по браслету, и все же сидеть на ее диване, соприкасаясь ногами под одеялом, не было неловко.

— Ты рада вернуться на Родину? — спросила я.

— Так и есть. Вчера мы с Финном провели весь день за уборкой. К счастью, повреждения от воды были не слишком серьезными. Мой друг Джеймсон, который живет примерно в десяти минутах езды отсюда, позаботился о том, чтобы заделать дыру в крыше через несколько дней после землетрясения. В прошлом я помогала ему и его семье, и он сказал, что это был его способ отплатить мне тем же. Джеймсон также тот, кто помогал чинить крышу перед нашим возвращением.

— Похоже, у тебя есть хорошие друзья.

— Да. Это то, за что стоит быть благодарной. — Она похлопала по дивану. — Мой старый диван не сохранился, но этот я нашла в центре пожертвований. Он удобный, тебе не кажется?

— Да, он очень мягкий.

Афина посмотрела на открытую кухню и снова на меня.

— О боже, прости меня за то, что я плохая хозяйка. Я должна предложить тебе немного чая или еды. — Она вздохнула. — Просто я все утро была на ногах, и моя нога все еще причиняет мне боль из-за травмы. Ты не возражаешь, если я отдохну десять минут, прежде чем приготовлю тебе что-нибудь?

— О нет, тебе не нужно беспокоиться об этом. Я пришла не пить чай, я пришла поговорить с тобой.

— Для меня это большая честь. Это из-за Магни?

— Да.

Афина выглядела серьезной.

— Насколько я слышала, он не пострадал в той драке в баре.

— Нет, не пострадал. Я не думаю, что он даже помнит, как дрался.

— Я чувствую, что драка в баре — это не то, о чем ты хочешь поговорить.

Прикусив губу, я посидела секунду, прежде чем выпалить это.

— Я хочу того, что есть у тебя с Финном, и того, что есть у Перл с Ханом.

Афина склонила голову набок.

— И что же это такое?

— Любовь. — С решительным выражением лица я начала объяснять. — Финн и Хан слушают тебя и Перл. Между вами существует взаимное уважение.

— Это правда.

— Я сказала Магни, что хочу этого, но он такой упрямый и непреклонный. Это все равно что биться головой о стену.

— Лаура, опасно сравнивать себя с другими. Ты никогда не увидишь полной картины.

— Но я вижу достаточно, чтобы понять, что между вами существует равенство.

— Финн тоже может быть непростым, и я уверена, что если бы ты спросила Перл, она сказала бы то же самое о Хане. Но я согласна с тобой в том, что Магни непреклонен в своих взглядах на женщин.

Я вскинула руки.

— Спасибо. Я так рада, что ты на моей стороне.

Афина нахмурилась.

— В партнерстве нет сторон, Лаура, предполагается, что вы должны быть единым целым.

— Единство? Этот человек даже не может выразить, что он чувствует ко мне.

— У тебя есть сомнения по поводу его чувств к тебе?

— И да, и нет. С одной стороны, я знаю, что Магни предан мне до мозга костей и защитил бы меня ценой своей жизни. С другой стороны, я не уверена, что это имеет какое-то отношение ко мне как к личности, а просто к тому факту, что я его жена.

— Ты думаешь, ему нравится идея жены больше, чем тебе как личности?

— Иногда. А потом, когда мы занимаемся сексом, я чувствую связь с ним и убеждена, что он заботится обо мне. С ним всегда это игра в угадайку. Я просто хочу, чтобы он сказал, что любит меня.

Афина наклонилась вперед и взяла меня за руку, ее большой палец поглаживал взад-вперед костяшки моих пальцев.

— Что он говорит, когда ты говоришь ему, что любишь его? Он должен что-то сказать.

— Я не произносила этих слов.

— Нет?

— Нет.

— Почему нет?

Я слегка пожала плечами.

— Потому что он должен сказать это первым; он мужчина.

Афина начала хихикать.

— Что здесь такого смешного?

— Что забавно, так это то, что ты сидишь здесь и обвиняешь Магни в том, что он традиционалист, который не хочет удовлетворять твою потребность в равенстве. Хотя на самом деле ты сама традиционалист.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что я традиционалист?

— У тебя есть устоявшиеся представления о ваших ролях в браке; ты только что признала это, когда сказала, что Магни должен действовать первым, потому что он мужчина. Что это за странное правило такое?

— Я не знаю. Это просто кажется правильным.

— Что еще он должен делать первым?

— Ну, это может показаться тебе глупым, но если возникнет какая-то опасность, я бы ожидала, что он защитит меня. Я имею в виду, я хочу быть в состоянии защитить себя и все такое, но если бы я была с Магни, было бы странно, если бы он прятался за моей спиной.

Афина улыбнулась.

— Можно с уверенностью предположить, что с ним тебе не нужно беспокоиться об этом. Он очень заботится о тебе.

— И мне это нравится. Мне просто не нравится, когда он начинает командовать.

— Ах, старая сказка о равновесии.

— Магни всегда говорит мне, что делать, — я изобразила глубокий насмешливый голос. — Лаура, на улице холодно, тебе следует надеть перчатки. Лаура, ты достаточно попила? Важно много пить в течении дня. Лаура, я хочу, чтобы ты сейчас легла спать, твое тело должно хорошо отдохнуть, иначе пострадает твоя иммунная система. — Я закатила глаза. — И так весь день, каждый день.

Грудь Афины поднялась в глубоком вдохе.

— Мне кажется, Магни говорит тебе весь день, каждый день, что он любит тебя.

Мои брови сошлись на переносице.

— Есть много способов сказать «я люблю тебя». Вам с Магни обоим нужно попрактиковаться в общении. Ты можешь не только слушать слова, Лаура. Он говорит с тобой своими действиями, своими прикосновениями, и если ты подумаешь об этом, то каждый из этих властных приказов, как ты их называешь, является выражением любви к тебе.

Должно быть, у меня был смущенный вид, потому что Афина уточнила.

— Может быть, ты бы почувствовала себя по-другому, если бы он сказал: «Лаура, дорогая, мне невыносима мысль о том, что ты замерзнешь, поэтому, пожалуйста, не забудь надеть перчатки». Или: «Лаура, дорогая, твое благополучие волнует меня больше всего, и я просто хочу убедиться, что ты получаешь достаточно воды и спишь».

Я поиграла кончиком своей косы.

— Афина, я сомневаюсь, что он так думает.

— Только Магни может сказать тебе, что он думает. Но если ты не видишь добрых намерений за его просьбами, тогда тебе нужно посмотреть еще раз. Это похоже на то, как если бы он кричал «Я люблю тебя», на самом деле не произнося этих слов.

Я почесала плечо.

— Я никогда не думала об этом с такой точки зрения.

— Как ты думаешь, что произошло бы, если бы ты проявила к нему такой же интерес и заботу?

— Я не знаю.

— Тогда, может быть, тебе стоит попробовать это. Я предполагаю, что это заставило бы его почувствовать, что ты его любишь.

Крепко задумавшись, я некоторое время поиграла со своим браслетом.

— Ты действительно думаешь, что я должна сказать ему, что люблю его?

— Это зависит от обстоятельств.

— От чего?

— От того, действительно ли ты его любишь или нет.

— Я люблю. Просто он все усложняет. Как сегодня, когда я позвонила ему, чтобы сказать, что поймала последнего из мужчин, которые сбежали после того, как рухнула стена. Магни не похвалил меня за то, что я крутая или что-то в этом роде. Он просто приказал мне немедленно возвращаться домой. Похоже, он думает, что теперь, когда я закончила гоняться за плохими парнями, мы можем вернуться к тому, как все было.

— И ты этого не хочешь?

— Нет. Я хочу быть равной ему. Не какая-нибудь милая покорная жена, которой он может просто приказывать. — Я сделала паузу. — Я понимаю, что ты сказала о его заботе как о выражении любви, но Афина, ты его не знаешь. Временами он может быть ошеломляющим.

Брови Афины поднялись идеальными дугами.

— Ты разговариваешь с женщиной, которую он похитил. Поверь мне, я согласна с тобой в том, что Магни может быть ошеломляющим.

Я закрыла глаза.

— Я все еще не могу поверить, что он мог это сделать, и мне так жаль, что это случилось с тобой. Я виню себя.

— Ты не несешь ответственности за его действия. Мне хотелось бы думать, что это был отчаянный акт любви.

Я оперлась правым локтем о спинку дивана и подперла лицо рукой.

— Меня поражает, что ты не ненавидишь его за то, что он сделал с тобой.

— О, я не святая. У меня было несколько моментов сильной неприязни, и я по-прежнему не являюсь поклонником Магни.

— Но ты не испытываешь к нему ненависти.

— Конечно, нет. Ненависть — тяжелое бремя, которое приходится нести; я никому не желаю этого. Кроме того, я уверена, что у Магни есть несколько положительных качеств, иначе Финн не был бы его другом.

— Магни любит Финна, — сказала я.

— Откуда ты знаешь?

— О, это очевидно, когда видишь их вместе. Финн — один из немногих, кто может рассмешить Магни, и он яростно защищает Финна.

— Интересно, как ты интерпретировала покровительство Магни по отношению к Финну как любовь, но когда он защищает тебя, это проявление властности. Важно установить свои границы, Лаура, и я бы посоветовала тебе отстаивать свою позицию в вопросах, которые важны для тебя.

Я потерла нос, переваривая ее слова.

На губах Афины играла понимающая улыбка.

— Сколько тебе лет, Лаура?

— Двадцать.

— Это достаточно взрослый возраст, чтобы перестать чувствовать себя вправе.

Отпрянув назад, я запротестовала:

— Я не чувствую себя вправе.

— Это хорошо, потому что люди, которые ждут, что другие будут дарить им любовь, упускомнат что-то глубокое.

— И что это? — спросила я.

— Любовь всегда была рядом. Любовь — это сердцевина твоего истинного «я». Никто не может отнять это у тебя. Тебе нужно изменить свои слова с «Я хочу любви» на «Я и есть любовь»

Я скептически прищурилась.

— Я и есть любовь?

— Да, это так. Мы все такие.

— Я не знаю об этом, но я точно знаю, что долгое время ждала, когда Магни скажет мне эти слова.

— Может быть, он тоже ждет, чтобы услышать их от тебя.

Я снова потерла переносицу.

— Ты так думаешь?

— Лаура, никогда не бойся показывать, что у тебя на сердце.

— Но что, если он не ответит мне теми же словами?

Афина глубоко вздохнула.

— Ты не говоришь ему, что любишь его, в попытке заставить его сказать тебе это в ответ. Ты говоришь ему, что любишь его, потому что это то, что у тебя на сердце. Если он отвечает тебе взаимностью и хочет поделиться этим с тобой, отлично. Если нет, то это никогда не лишит его дара любви, который ты ему подарила.

Я слегка покачала головой.

— Иногда вы, мамаши, немного перебарщиваете, ты ведь это знаешь, верно?

— Да, Финн говорит мне то же самое. — Афина подняла голову и с улыбкой посмотрела в окно. — Хм, кстати о нем…

Беспилотник Финна приземлился перед домом.

— Там, откуда я родом, у нас принято говорить о дьяволе.

Она улыбнулась мне.

— Да, это звучит очень по-северному.

Мы наблюдали, как Финн и его сын Тристан вылезают из беспилотника и идут к дому. Войдя в дверь, они впустили порыв холодного воздуха.

— Скорее, закройте дверь — холодно. — Афина натянула плед до самого подбородка.

Финн снял пиджак и бросил его на один из стульев.

— Какой сюрприз. Я не ожидал найти тебя здесь, Лаура.

— Финн, честно, сколько раз мне тебе говорить, чтобы ты вешал куртку?

Финн заставил Афину замолчать громким поцелуем в губы.

— Ах, какая радость иметь жену, которая напоминает мне о бессмысленных вещах. Я всегда знал, что упускаю что-то важное.

Тристан сел на кофейный столик перед нами.

— Знаешь что? — его глаза сияли от возбуждения. — Только что произошло самое удивительное.

Финн отодвинул чашку в сторону и сел на кофейный столик рядом с Тристаном.

— Скажи им.

— Ты ведь знаешь, что у нас в этом доме есть стулья, верно? — указала Афина. — Пожалуйста, не сломай его.

Финн опустил взгляд на массивный стол.

— Эта уродливая штука пережила бы нашествие зомби.

— В любом случае. — Тристан вернулся к разговору. — Арчер позвонил Финну, и ты знаешь, что у него есть друг, который проектирует и строит дроны и гибриды?

— Да, я помню, Арчер упоминал об этом.

Тристан с трудом сдерживал свое волнение. Его пятки поднимались и опускались, заставляя колени подпрыгивать.

— Парня зовут Рестлер, и он согласился встретиться со мной. Возможно, у него найдется для меня место в качестве ученика, когда мне исполнится восемнадцать.

Афина бросила на Финна встревоженный взгляд, прежде чем посмотреть на Тристана.

— Тебе всего пятнадцать. Пройдут годы, прежде чем ты закончишь школу. И как бы ты убедил свою маму отпустить тебя жить в Северные земли?

— Тогда я был бы взрослым. У моей мамы не было бы выбора.

Афина заломила руки.

— Я беспокоюсь, что Лори Энн рассердится на меня.

Финн пренебрежительно взмахнул рукой в воздухе.

— Не беспокойся о его маме; если это жизненный путь Тристана, то так и будет. Разве не это ты мне говорила?

— Да, но… — Афина замолчала.

Финн одарил ее озорной улыбкой.

— Милая, жизнь слишком коротка для «но», если только это не твоя задница, и она голая.

Афина рассмеялась и пожала плечами, глядя на меня.

— Он ничего не может с этим поделать. Внешне он тридцатидвухлетний мужчина, но внутри ему шестнадцать.

Финн встал и пошел за статуэткой размером с кулак, которую он принес обратно.

— Позволь мне напомнить тебе, что ты сказала, что смех — это духовная практика, и что я духовный гангстер. — Он протянул статуэтку мне. — Посмотри, какой счастливый этот парень. Он похож на меня, и Афина говорит, что у него были миллионы последователей.

— Я никогда не говорила, что ты похож на Будду.

— Да, ты так говорила, помнишь, как ты сказала, что он тоже использовал юмор и смех?

— Я бы последовал за тобой, — пропищал Тристан и был вознагражден отцом, который притянул его к себе, чтобы обнять сбоку.

— Вот, пожалуйста. Мой первый последователь.

Афина скрестила руки на груди и нахмурила брови.

— Мне не хочется разрушать твой пузырь самомнения, Финн, но организованная религия запрещена на Родине.

— Я не думаю, что это считается религией, если у него только один последователь, — заметила я с улыбкой.

— Это было бы больше похоже на действительно крутой культ. — Финн постучал себя по подбородку. — Нам нужно было бы найти для этого какое-нибудь запоминающееся название.

— Как насчет Финнибана и его единственного последователя? — предложила Афина со слащавой улыбкой.

Я рассмеялась.

— Ты зовешь его Финнибан? — Было так забавно наблюдать, как Афине сходило с рук поддразнивание Финна.

— Это наша совместная шутка, — объяснила она. — Это его заводит.

Тристан закатил глаза и причмокнул языком о небо.

— Ты не возражаешь?

— Ты только что закатил глаза? — недоверчиво спросила Афина. — Я бы не удивилась, учитывая, что ты тусуешься с мальчиками-северянами.

— Скажи это еще раз, — Финн толкнул локтем Тристана, который повторил свое преувеличенное закатывание глаз, что заставило Финна громко рассмеяться. — Ты закатил глаза так далеко назад, что это выглядело так, будто ты одержим духами. Клянусь, твой культ только что стал намного круче — ты уверен, что не хочешь присоединиться к нам? — он спросил меня.

— Я не могу. Это погубило бы имя Финнибана и его единственного последователя.

Тристан встал из-за стола, указывая на Финна.

— Если ты начнешь называть себя Финнибаном, я ухожу.

Я пожала плечами.

— Вот тебе и весь твой культ, Финн.

Тристан рылся в кухонных шкафчиках.

— Я голоден, Афина. У тебя есть что-нибудь поесть?

— Не так уж много. Люди делают запасы, так что в магазине их было немного.

Финн развел руки и поднял их ладонями вверх.

— Не волнуйся, милая, святые люди вроде меня могут превращать камень в хлеб, а дождь в пиво, прямо как Иисус.

— Ты нечасто ходил в церковь в детстве, не так ли? — я спросила.

У Финна не было возможности ответить, прежде чем Тристан перебил его.

— У вас в Северных землях есть церкви?

— Есть, и мы узнаем о Боге и Иисусе в школе. Если бы Финн был внимательнее, он бы знал, что Иисус превратил воду в вино и накормил тысячи людей несколькими буханками хлеба и небольшим количеством рыбы.

Тристан скептически нахмурился.

— Как это возможно?

— Это не так, — сказала Афина ровным тоном.

— Не слушайте ее, мы, святые люди, постоянно совершаем чудеса.

— В таком случае, не мог бы ты сотворить здесь какие-нибудь чудеса?

— Я был бы рад, милая, но мы, мужчины, специализируемся на пиве и мясе, и поскольку тебе не нравится ни то, ни другое, я не собираюсь тратить чудо на такого неверующего, как ты. Я приберегу их для членов моего культа.

— Тогда как насчет чашечки чая для нас с Лаурой? Как ты думаешь, твоих способностей хватило бы на это?

— Без проблем. — Финн встал и направился на кухню. — Я мог бы заставить воду закипеть, просто взглянув на нее, но иногда людей это пугает, когда я это делаю, поэтому сегодня я просто сделаю это по старинке.

— Угу. — Я одарила его улыбкой.

— Когда состоится собеседование с другом Арчера? — спросила Афина у Тристана.

— Завтра утром.

Ее глаза расширились.

— Но мы вернулись сюда всего два дня назад.

Тристан кивнул.

— Я знаю. Я чувствую себя виноватым из-за того, что снова уезжаю отсюда так скоро, но ты видела нашу семью. Дом еще не готов к переезду, и им всем тесно в доме мамы Мартина.

— Но они скучают по тебе, Тристан. — Голос Афины звучал печально.

— По крайней мере, вчера мне удалось провести весь день со своей семьей. Даже моя мама понимает, что мне лучше остаться с тобой и Финном, пока наш дом не будет отстроен заново. Ты бы гордилась мной, Афина, за один день я обнял близнецов больше, чем за всю их жизнь, — заявил Тристан.

— Это хорошо, я рада это слышать. — Афина посмотрела на Финна. — Ты вернул Шарлотте игрушку, как мы договаривались?

— Я так и сделал. Она была очень счастлива увидеть ее снова. Я сказал ей, что она все еще может пожертвовать его позже, если захочет.

— О какой игрушке ты говоришь? — я спросила.

Афина объяснила.

— Шарлотте пять лет, и она младшая сестра Тристана. Когда она услышала, что у детей на Севере нет игрушек, она была достаточно добра, чтобы подарить Финну свою любимую игрушку. Она хотела, чтобы он подарил его ребенку в Северных землях, что действительно мило, но теперь, когда большинство ее игрушек было потеряно во время землетрясения, мне показалось правильным вернуть его ей.

— У детей в Северных землях есть игрушки, — заметила я. — По крайней мере, у моих братьев и меня были, но я думаю, если ты растешь в такой школе, как Финн, все может быть по-другому.

— Говоря о школе… — Тристан просиял. — Соло, Шторм и Хантер будут удивлены, когда я вернусь сегодня вечером.

Плечи Афины опустились.

— Сегодня вечером?

Тристан бросил на нее сочувственный взгляд.

— Если ты не хочешь ехать, мы с Финном могли бы поехать одни.

— Это плохая идея. — Финн повернулся и посмотрел на нее. — Я не хочу, чтобы мы расставались. — Любовь, которая исходила от него, сделала меня еще более уверенной в том, что я хочу того, что было у Афины и Финна. Они были так расслаблены друг с другом, но с другой стороны, Афина была невероятно мудрой, а Финн всегда был легким на подъем и веселым.

— Я бы хотела, чтобы мы с Магни были больше похожи на вас двоих, — выпалила я.

Финн развернулся и посмотрел на меня.

— Это забавно.

— Почему?

— Потому что я провел всю свою жизнь, равняясь на Магни и желая быть похожим на него.

— Правда?

— Так и есть, — подтвердила Афина. — Это одна из тех вещей, о которых у нас было больше всего дискуссий.

— Все равняются на Магни. — Тристан нашел яблоко и, жуя, разговаривал. — Я не знаю ни одного мальчика в школе, который не хотел бы стать им, когда вырастет.

Финн изобразил на лице притворное разочарование.

— Я думал, ты хочешь быть похожим на меня.

Тристан выглядел растерянным.

— Да, но…

— Но?

— Просто дело в том, что… Ну, а ты видел, как Магни дерется?

— Да, я видел, как он хорошо дерется. Я терпел от него удары с тех пор, как был в твоем возрасте.

— Он такой быстрый, и однажды, когда они с Арчером спарринговали, они продолжали двигаться, пока Кайя не закричала им, чтобы они остановились. Арчер — феноменальный боец, но он чуть не упал от усталости, в то время как Магни просто спросил, не хочет ли кто-нибудь еще провести с ним спарринг.

— Да, он всегда был таким. Машина.

— Но в этом-то и есть гребаная проблема, Финн, — сказала я и вскинула руки вверх. — Иногда он больше машина, чем человек. Я бы хотела, чтобы он проявлял больше эмоций. — Я замолчала, когда почувствовала, что все трое пристально смотрят на меня.

— О-о, кто-то должен выйти на улицу, — сказал Тристан нараспев, указывая на меня и глядя на Афину.

— Что значит, я должна выйти на улицу? — я спросила их.

— Афина всегда выгоняла меня на улицу, когда я произносил слово на букву «Г». — Финн сморщил лицо. — Она может выглядеть милой и все такое, но поверь мне, Афина может быть бессердечной. Я стоял снаружи, в снегу, ожидая ее прощения, просто за то, что употребил слово на букву «Г».

Афина кивнула.

— Что я могу сказать, мне не нравится, когда люди выражаются в моем доме.

С озорной улыбкой Финн перевел взгляд с Лауры на меня.

— К счастью для тебя, Лаура, теперь это и мой дом тоже, и мне начхать на то, что люди выражаются в моем доме.

— Финн. — Глаза Афины выпучились. — Только не перед Тристаном.

— Он мой сын, и он только что провел две недели в Северных землях. Я почти уверен, что он уже привык к тому, что люди выражаются.

Тристан подтвердил это.

— Ты бы слышала этих парней, Афина, они знали несколько потрясающих слов.

Она обреченно вздохнула.

— Нет ничего удивительного в том, что люди сквернословят. Это низкий уровень общения, и это оскорбительно.

Финн прищелкнул языком.

— Чепуха. Это весело и красочно. Как специи в еде.

Афина повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Ты понимаешь, что я имею в виду? Говорила же тебе, что Финн может быть непростым.

Финн рассмеялся и принес нам две чашки чая.

— Извини, дорогая, ты не встретишь никакого сочувствия со стороны Лауры по этому поводу. Она одна из нас; ее воспитывали так, чтобы она использовала весь объем английского словаря. Небольшая ругань ее не оскорбит.

— Это действительно так, — согласилась я и взяла свою чашку чая.

Афина тоже взяла свою чашку.

— Тогда, я полагаю, это сделало бы меня сложной, потому что у меня действительно болят уши.

— Ты хочешь, чтобы я поцеловал их получше? — поддразнил Финн.

— Нет, спасибо. Я просто хочу свой чай.

— Хорошо, пей скорее, потому что нам скоро нужно уезжать. — Финн повернулся к Тристану. — Ты сказал своей маме, что нас, возможно, не будет несколько дней?

Тристан кивнул.

— Да.

— Лаура, мы могли бы тебя подвезти. Мой гибрид намного быстрее, чем беспилотник, на котором ты прилетела.

Я посмотрела вниз, стряхивая невидимую пыль с пледа.

— Я пока не уверена, что готова вернуться.

— Почему нет? — спросил Финн.

— Мы с Магни сильно поссорились.

— Ну и что? Я постоянно с ним ссорюсь.

— Я по-настоящему разозлилась на него и наговорила много гадостей.

— Не беспокойся об этом. Ты не найдешь никого более преданного, чем Магни. Может, он и зол на тебя, но все равно хочет, чтобы ты вернулась.

— Ты уверен в этом?

— На тысячу процентов.

Афина улыбнулась мне поверх края своей чашки.

— Не так давно ты противостояла Магни, называя себя воином. Ты была достаточно храбра, чтобы добровольно вызваться преследовать опасных мужчин до того, как они причинят вред невинным людям. Я не могу представить, чтобы кто-то такой смелый, как ты, боялся снова встретиться лицом к лицу с Магни только потому, что ты с ним поссорилась.

— Конечно, я не боюсь, — солгала я, но правда заключалась в том, что я была в ужасе от того, что на этот раз слишком сильно оттолкнула Магни.

Финн хлопнул в ладоши с самодовольным выражением лица.

— Отлично, тогда решено. Ты возвращаешься с нами.

Глава 22

Суки

Магни

Нас было девять человек в комнате, восемь из них старше меня и друзья моего отца. Будучи богатыми и влиятельными, эти люди привыкли добиваться своего.

Некоторых из них я не видел годами, но некоторые из них недавно встречались со мной и Ханом. Было трудно пожимать им руки, когда я думал о том, как они подлизывались к моему брату, называя его лучшим правителем в истории Северных Земель.

С большими стаканами виски и притворной игрой в карты мы подождали, пока моя мама и все официанты покинут зал.

— Мы все знаем, почему мы здесь, — начал мистер Зобель. — Каждый из нас обеспокоен текущей политической ситуацией, и мы хотим перемен.

Я встретился взглядом с восемью мужчинами, сидевшими за круглым столом. Они выглядели серьезными, как и я.

— Мистер Зобель сказал мне, что вы предпочли бы меня в качестве правителя. Это правда? — я столкнулся с ними лицом к лицу.

Они все кивнули.

— Какие изменения вы хотели бы увидеть? Поконкретнее.

Шелдон Грант, мужчина лет семидесяти, откинулся назад и скрестил руки на своем толстом животе.

— Нет необходимости ходить вокруг да около. Я стар и люблю быть в постели к десяти. — Его комментарий заставил остальных рассмеяться. — Хана засосала его новая невеста. Все ее разговоры о гуманизме и доброте вызывают отвращение. Наши предки отказались, чтобы ими правили женщины, и мы тоже откажемся. — Его последние три слова были подчеркнуты троекратным кивком головы. — Я не хочу слышать разговоров об интеграции. Единственный способ для наших двух стран объединиться — это когда женщины преклонятся перед нашим мужским превосходством.

— Да, да.

Ободренный поддержкой остальных, Шелдон продолжал говорить.

— Мы — элита. Не многие в этой стране женились так, как мы. Это означает, что мы — те немногие, кто может засвидетельствовать, каковы женщины на самом деле. У них глупые представления, они безответственны и обладают интеллектом детей. Им никогда не следует позволять принимать важные решения ни за себя, ни за других. — Он посмотрел на меня. — Твоя жена является хорошим примером своего бездумного и эгоистичного поведения.

Нерв у меня на челюсти дернулся, и я поборол инстинктивное желание послать его к черту.

Максимилиан, высокий долговязый мужчина с большой бородой, наклонился вперед.

— Женщины хороши только для одного — для размножения и получения удовольствия. Когда мы захватим Родные земли, все изменится. Моя жена умерла больше пяти лет назад, и я готов взять на себя целый гребаный гарем женщин. — Он ухмыльнулся. — Зачем ограничивать себя, когда есть миллионы вариантов на выбор?

Глубокий смех наполнил комнату.

— Верно, там хватит на всех. Мамаши настолько чертовски мягкотелы, что не будут сопротивляться.

Я засунул руки подмышки и нахмурился.

— Что не так? Разве ты не хочешь завести свой собственный гарем? — спросил Максимилиан. — Все знают, что у тебя тухлое яйцо с той девушкой, на которой ты женился.

Я нахмурился еще сильнее, и он занервничал.

— Прости, я не хотел тебя обидеть.

— Не впутывай в это Лауру, — пробормотал я в качестве предупреждения.

Мистер Зобель фальшиво усмехнулся.

— Что ты будешь делать с Лаурой, зависит от тебя, до тех пор, пока ты не позволишь ей развратить тебя, как Перл поступила с Ханом.

Я кивнул, и старик, сидевший рядом со мной, похлопал меня по плечу.

— Магни слишком настоящий мужчина… чтобы поддаваться на женские уловки. Он всегда серьезен и сосредоточен на предстоящей задаче. Это то, что сделает его великим правителем.

Максимилиан поднял свой бокал в мою честь.

— Если ты не возражаешь, чтобы остальные из нас отлично провели время на празднике женщин.

— Поступайте как знаете, — пробормотал я, и один из мужчин, который всего две недели назад обращался к моему брату, начал развлекать всех описанием клипа из фильма, который он однажды видел.

— Я говорю вам, все мужчины сидели вокруг стола, где красивая молодая женщина служила живым подносом с деликатесами, разложенными на ее груди, бедрах и животе. — Он иллюстрировал это своими руками. — Она лежала посередине со своими длинными волосами, выглядела великолепно и ничего не говорила.

— Отлично! — вмешался кто-то. — Единственный раз, когда я хочу услышать, как говорит моя женщина, — это когда она говорит мне, как ей повезло, что я ее муж. — Он толкнул локтем мужчину, стоявшего рядом с ним. — И когда она скажет мне, что беременна.

Мистер Зобель поднял свой стакан с виски.

— Давайте поболеем за милых созданий по другую сторону этой стены. Пришло время им узнать свое место. Когда они оказывают на нас какое-либо влияние — это все равно что мочиться на могилы наших предков. Мы всем обязаны тем храбрым мужчинам, которые отказались подчиняться женщинам. Будь я проклят, если мы собираемся стоять в стороне и смотреть, как Хан отдает нашу свободу и власть.

Высокий, долговязый мужчина заговорил снова.

— Хан думает своим членом. То же самое случилось со мной, когда я впервые завоевал свою жену. — Он рассмеялся. — Я был так чертовски возбужден из-за нее, что позволил ей слишком многое сойти с рук.

— Это ошибка новичка, — сказал Шелдон и поднял свой бокал. — Женщины воспользуются тобой, если ты не будешь осторожен. Они такие хитрые.

— Они совсем как золотистый ретривер, который у меня когда-то был. — Мистер Зобель тыкал указательным пальцем в стол. — Клянусь, эта маленькая сучка знала, как разыграть меня своими милыми очаровательными глазками.

Я сохранял бесстрастное выражение лица.

— Женщинам бы это не понравилось, если бы они узнали, что вы сравниваете их с собаками, — заметил мужчина слева от меня. — Я не испытываю особого уважения к мамашам, но мои жена и дочь — прекрасные женщины, и я бы бросил вызов любому, кто сказал бы обратное. — Он допил остатки своего виски.

— Я знаю, что это так, — пояснил мистер Зобель. — Но это потому, что ты правильно их воспитал. Они знают и принимают, что мы, мужчины, превосходим их во всех отношениях. Пришло время показать это и мамашам.

— Вот именно!

— Правильно!

Мужчины смеялись и кивали в знак согласия. Это заставило Зобеля выпятить грудь.

— Сначала им это не понравится, но со временем они научатся раздвигать ноги и вести себя тихо, как хорошие девочки. Я разбираюсь в этом дерьме.

— Помимо женского гарема для каждого из вас, чего вы ожидаете?

— Было бы естественно, если бы ты вознаградил нашу преданность, предоставив нам землю на Родине.

— И что вы готовы мне дать?

— Любая поддержка, в которой ты нуждаешься.

Еще в течение часа я мысленно записывал их требования о большем влиянии, прежде чем отодвинуть свой стул и встать, опершись кончиками пальцев о стол.

— Благодарю вас, джентльмены. Я договорюсь о встрече с Ханом завтра, и как только это будет сделано, вы получите от меня весточку.

Пожимая руки каждому из восьми мужчин, я видел в их глазах только жадность и честолюбие. Мне не нравился ни один из них, но я верил, что у них есть все необходимое, чтобы сдержать свои обещания.

Глава 23

Поэзия

Лаура

Магни не было в школе, когда я приехала с Финном, Афиной и Тристаном.

Я спала в комнате Магни, думая об ужасном разговоре, который у нас состоялся после того, как я поймала Девлина. Если бы только он признал хорошо проделанную с моей стороны работу, я бы так не разозлилась, что предпочела ему Родину. Держу пари, что если бы я была одной из его охотников, Магни проявил бы ко мне больше уважения. Простыни пахли им и мной, и это навеяло воспоминания об удивительном сексе, которым мы занимались до того, как я отправилась ловить Девлина.

Виня себя за то, что сказала Магни, что предпочла ему Родину, я не могла уснуть. Это была отчаянная попытка постоять за себя, но это было неправдой, и я ломала голову, чтобы найти способ взять свои слова обратно, не показавшись слабой.

Боулдер приехал в школу рано утром в понедельник, чтобы забрать Рейвен, которая провела выходные с ним и Кристиной. Он сказал мне, что Магни находится на Восточном побережье, и спросил, разговаривала ли я с ним.

— Пока нет, но я сказала ему, что вернулась. — Это было неправдой. Ранее тем утром, еще лежа в постели, я продиктовала сообщения Магни, но ничего не прозвучало правильно, и я удалила их все.

Мне нужно было еще немного времени, чтобы прийти в себя, прежде чем я снова увижу его. После долгожданного визита к Лейле Мишель, чтобы повидаться с ней и ее близнецами, я вернулась в школу и провела вторую половину дня с детьми. Было легко понять, почему Магни так привязался к Миле. Девочка была очаровательна и мила со всеми.

Когда у них был английский, она шепотом позвала меня подойти и сесть рядом с ней.

Кайя указала на Ники.

— Мне жаль, что у нас не хватило времени в пятницу, но мы все хотели бы услышать, что ты узнала, когда исследовала вопрос, связанный с английским языком.

Ники подошла и встала перед классом.

— Мой вопрос был в том, почему мы все говорим по-английски, а не на каком-то другом языке? — Она опустила глаза, и поскольку на ней не было обуви, я могла сказать, что она сгибала пальцы ног. — Что я выяснила, так это то, что английский был только одним из примерно семи тысяч языков, на которых говорили до войны. — Она заглянула в свои записи. — Английский был третьим по распространенности языком в мире, мандаринский занимал первое место, а испанский — второе.

— Что такое мандаринский? Звучит как фрукт, — прокомментировала Рейвен.

— На мандаринском говорили в стране под названием Китай. Это было частью Азии и является одним из тех мест, которые сейчас непригодны для жизни. Поскольку во время войны погибли миллиарды людей, английский был языком, на котором говорило большинство выживших. Вот почему Совет сделал его официальным языком в 2061 году.

— Спасибо, Ники, это было очень интересно. — Кайя улыбнулась девочке и хлопнула в ладоши. — Теперь нам пора поработать над нашим уроком поэзии. Вы можете либо написать свое собственное стихотворение, либо выбрать то, которое написал ребенок. Платон и Уильям, вы уже определились со стихотворением, которое хотели бы проанализировать?

— Я нашел стих о пиве, это нормально? — спросил Шторм.

— Эм, да, я так думаю. — Кайя посмотрела на Марко, одного из двух ассистирующих наставников. — Не мог бы ты взглянуть на это?

— Конечно.

— А как насчет тебя, Уильям?

— Я не люблю поэзию, — пожаловался мальчик.

— Никто из нас не любит, — громко сказал Соломон, самый старший из мальчиков. — Это пустая трата времени.

— Драки — пустая трата времени, — вмешалась Шелли, другая помощница наставника. — Если ты спросишь меня.

Марко поднял голову.

— Ты не можешь называть тренировку по борьбе пустой тратой времени только потому, что ты не знаешь, как отбиться от малыша.

— Драться с малышом было бы легко, — парировала Шелли. — Я все время тренируюсь на тебе.

Марко поднял правую руку и напряг свои впечатляющие бицепсы.

— Разве малыш так выглядит?

Шелли посмотрела на него и серьезно кивнула.

— Да, у них точно такое же выражение лица, когда они справляют нужду.

На щеках Милы появились ямочки, когда мы с детьми рассмеялись.

— Они всегда такие, — прошептала она мне. — За ними забавно наблюдать.

Кайя хлопнула в ладоши.

— Мы можем сосредоточиться на поэзии, пожалуйста?

Послышалось несколько стонов, но дети успокоились и рассредоточились по классной комнате с высокими сводами, которая когда-то была старыми развалинами церкви.

— Это стихотворение, которое я выбрала, — сказала мне Мила и спроецировала его на стол. — Это было написано перед войной тринадцатилетней девочкой. Мой старый учитель читал нам это в прошлом году, и я была тронута этим. — Наши головы были близко, и я пробежала глазами стихотворение.