Воплощение Похоти 4. 18+

Глава 20

Лагерь барона Камина у стен Нааркома.

Первые лучи солнца золотили шлемы часовых, когда армия барона завершала последние приготовления, сжимая город в осадном полукольце. Воздух был свеж и прохладен, но уже пах дымом костров, потом и сталью — знакомый запах войны.

Сам барон стоял на пригорке. Его лицо, изборожденное шрамами и морщинами, было неподвижно. Он прильнул к тяжелой подзорной трубе, изучая молчаливые стены Нааркома.

— Докладывайте, — бросил он, не отрывая взгляда от города.

Капитаны, выстроившись в ряд, затараторили, наперебой стремясь сообщить хорошие новости:

— Кольцо замкнуто, ваша светлость!

— Рвы перед стенами — детская забава! Забросаем их фашинами за час, даже не вспотеем!

— Разведка доносит: гарнизон деморализован, а граф Рурстэн… — капитан презрительно фыркнул, — сущая тряпка! Духа у них нет!

Барон хмыкнул, и уголок его рта дрогнул в подобии улыбки. Всё шло как по маслу.

— Хорошо, — его голос прозвучал спокойно и властно. — Но мы не будем бросаться на стены, как пьяные рекруты. Зачем лишние потери? — Он наконец опустил трубу и обвел капитанов тяжёлым взглядом. — Мы возьмём их измором. Перережем все дороги. Пусть они сами сожрут друг друга в своих стенах, пока мы будем строить осадные башни и катапульты. Теперь их голод — наш лучший союзник.

Он помолчал, вновь глядя на город, и его взгляд упал на узкую ленту реки с южной стороны.

— А что с рекой? — спросил барон. — Там же порт. Можно ли и там перекрыть поставки? Выкурить всех этих рыболовов?

Один из капитанов, отвечавший за разведку, неуверенно кашлянул.

— Порт, ваша светлость, прикрыт небольшим фортом. Стена вокруг него невысокая, кирпичная, и довольно хилая… Но проблема в том, что он вплотную примыкает к городским стенам. Любая наша атака на него будет как на ладони у лучников с главной стены. Прямой штурм будет стоить нам дорого.

Барон задумался на мгновение, потирая подбородок.

— Ладно. Не будем лезть на рожон. Но и оставлять их в покое нельзя. — В его глазах мелькнула искра. — Диверсия. Вышлите небольшой отряд самых ловких и бесшумных. Пусть проберутся ночью и подожгут порт. Доки, лодки, всё, что горит. Пусть знают, что и с этой стороны нет спасения.

Капитан кивнул:

— Будет исполнено!

Барон был уверен. Его план был прост, эффективен и почти без рисков. Почти. Ибо он даже не подозревал, что в каменной утробе осаждённого города уже завёлся куда более страшный хищник. Древнее зло, для которого осада и отчаяние горожан были не угрозой, а долгожданным пиром.

Тронный зал короля гоблинов Халтоса.

В мрачном зале, высеченном в сердце горы, царил полумрак. Единственный свет исходил от трескающихся факелов, отбрасывающих пляшущие тени на стены. На троне из грубого камня и костей сидел Халтос. Его умный, хищный взгляд был устремлён в пустоту, но мысли метались с убийственной скоростью.

Люди дерутся между собой. Это хорошо… да. Но эта новая сила… этот сранный некромант, он не даёт мне покоя. Ублюдок крепнет, как плесень во влажной тени, и это меня беспокоит.

Мысль была не просто тревожной — она отдавала гнильцой будущего поражения.

Что, если грядущая война принесёт ему ещё больше трупов? Он пересидит в своей норе, пока мы истощим друг друга, а потом выйдет на свет с армией, которой не нужны ни еда, ни сон. Сначала он перебьёт людей, а потом… потом его взгляд обратится к горам.

В этот момент из тени у стены послышалось лёгкое, почти неразличимое шуршание. Камень пола будто поплыл. Участок грубого гранита пошевелился, открыв пару больших, совершенно чёрных глаз. Земля осыпалась, и из неё начала выбираться невысокая, коренастая фигура.

Через мгновение перед троном стоял гоблин-разведчик, элита. Его кожа, секунду назад бывшая идеальной копией камня, приобрела болотисто-зелёный оттенок. На нём не было ничего, только что созданный и готовый к службе. Его взгляд был лишён страха — лишь холодная, профессиональная отстранённость.

— А, вовремя! — Халтос осклабился, показывая зубы. — Я уж заждался. Одевайся в то, что приготовлено, и немедленно в город. Твоя задача — найти следы некроманта. Как только что-то узнаешь — сразу пиши на дощечку связи. Понял?

Гоблин молча кивнул, его чёрные глаза блеснули, и он направился к аккуратно сложенной груде одежды, где лежал маленький, но смертоносный кинжал.

Пока разведчик облачался, взгляд Халтоса скользнул обратно к тому месту, откуда тот появился. Рядом, из земли, торчали две головы других гоблинов, их глаза были закрыты, тела ещё формировались в каменной утробе.

— Давайте же, ублюдки, — прошипел король, постукивая когтями по подлокотнику трона. — Растите быстрее. Мне нужны глаза и уши повсюду. Этого некроманта нужно найти, пока его сила не стала угрозой для меня.

Подземелье.

Я откинулся на своем троне, закрыв глаза, но видя не тьму под веками, а дёргающиеся, размытые картинки, которые передавали мне десяток пар крысиных глаз. Мои зомби-разведчики рыскали по окрестным лесам, и зрелище открывалось так себе — в основном промозглая осенняя листва да гигантские деревья, в которых изредка трепыхались последние зазевавшиеся птицы. Картинка прыгала и расплывалась, словно плохой сигнал по кабельному — то покажет землю крупным планом, то небо мелькнёт. На любителя, короче.

Но потом один из моих «глаз» выполз на опушку, и я чуть не подпрыгнул на троне. Прямо перед ним, в долине, раскинулся лагерь барона. Через мутный, уже подтухающий зрачок я видел, как люди копошатся, словно муравьи, возводят частокол, таскают брёвна для каких-то здоровенных хреновин — катапульт или чего-то подобного. Масштабы впечатляли. Этакая картинка в стиле «Властелина Колец», только с моей личной, крысиной точки обзора.

Ну что ж, барон не теряет времени даром, — подумал я с некоторым уважением. Но это уважение длилось ровно до того момента, как с другой стороны леса на моих крыс внезапно налетело стадо чёртовых лосерогов! Эти тварины — размером с небольшой танк, с рогами, похожими на острые копья, и с глазами, полными животной ярости, — неслись сломя голову, будто от чего-то спасаясь. Мои бедные зомби-крысы оказались у них прямо на пути.

Картинка в голове резко задергалась, потом перевернулась с ног на голову, и я почувствовал, как одна за другой мои «камеры наблюдения», посланные в ту сторону, гаснут, превращаясь в мокрое место под копытами этих рогатых зверей. Через пару секунд от целого отряда осталось лишь три жалких грызуна, которые чудом юркнули под корни и спрятались.

Вот же суки, а! — мысленно выругался я. — Только развернул сеть наблюдения, а они её — хренак, и почти всю потоптали!

Жалко было, конечно. Ведь я ждал около часа, пока крысы доберутся до того участка. Но что поделаешь — расходный материал.

Я мысленно отдал оставшимся крысам приказ возвращаться, а сам задумался: «Интересно, от чего это их так припекло? Чего они так испугались? Хм, ну предположений нет, разве что появился мана-зверь наподобие кавалькады и на своём зверином приказал им уебывать…»

Я уже собирался углубиться в системные меню магазина в надежде найти что-нибудь стоящее для улучшения разведки, но меня отвлек топот и довольные голоса. В зал вошли Ольха, Костя и их отряд, все запылённые, но с сияющими глазами. А главное — они несли несколько больших охапок мёртвых птиц, связанных за лапки в такие своеобразные букеты смерти. Перья летели во все стороны.

Ну наконец-то! — во мне всё встрепенулось.

— Задание выполнили, господинсс-с, — отрапортовала Ольха, и её раздвоенный язык на мгновение мелькнул между губ. — Разныхссс… наловили. И большихсс-с, и нет.

— Отличная работа! — я не сдержал улыбки. — Отнесите их Сате. Пусть начинает колдовать.

Ольха кивнула и швырнула охапку птичек Косте, который едва удержал этот пернатый груз. Её змеиный хвост начал нервно постукивать по каменному полу, а взгляд стал томным и тягучим, как мёд.

— Хозяин, а помнишьсс-с, ты обещал… что после удачной вылазки… ты мой… — она бросила на меня такой взгляд, от которого стало жарко в штанах. Затем наклонилась чуть ближе, и её голос стал низким и соблазнительным: — Я уже заждалассс-с-с…

А, точно, чёрт. Обещал же. — вспомнил я, глядя на её упругую грудь, и хищную улыбку, и на этот её мощный сосательный ротик.

— Конечно, помню, — я встал с трона и обнял её за талию, чувствуя, как под кожей играют стальные мышцы. — Пойдём.

Мы собрались переместиться куда-нибудь, как я услышал тихий, завистливый вздох Кости. Я обернулся и увидел, как он с тоской смотрит то на нас, продолжая держать охапку пернатых.

Скоро, дружище, скоро, — мысленно пообещал я ему и повёл Ольху в свои покои.

В это время в склепе Саты пахло смертью и разочарованием. Мана восстанавливалась мучительно медленно; едва накопилась тысяча единиц — капля в море для ее амбиций.

Скоро Балия начнет свои пытки, но и это даст лишь небольшую подпитку. — подумала Сата, сидя, уставясь в пустоту, и начав перебирать в уме обрывки знаний о некромантии. — Нужен прорыв. Нужен постоянный источник, а не эти крохи с пыток…

Вскоре её мысли были прерваны: Костя принес новых подопытных, но Сата отмахнулась, отложив работу на потом. Ей нужно было проветрить черепушку.

Она вышла из лаборатории и наткнулась на Балию, которая как раз направлялась в тюрьму. Они пошли вместе.

Оказавшись внутри, Балия незамедлительно приступила к своим обязанностям, начав с одного из паладинов. Её плеть «Поцелуй суккуба», казалось, оставляла на теле не кровоточащие раны, а странные, сияющие розовым светом узоры, которые заставляли длинноволосого мужчину извиваться в немыслимой смеси боли и наслаждения.

Сата смотрела, как суккуб, пользуясь своими навыками соблазнение, издевается над пленником, высасывая из него одновременно темные и пошлые, возбуждающие эмоции.

В её черепушке от этого вида закрутилась навязчивая мысль: вот бы иметь существо, чья природа будет… не просто убивать, а именно мучить, терзать, получая от этого силу. Чтобы оно делало это постоянно, без устали…

И тут ее осенило. Так же, как когда-то с Некрольвом, озарение пришло внезапно и ярко.

Да! Нужно не просто существо! Нужен целый механизм, система! Существо, встроенное в самое сердце подземелья, чья единственная функция — генерировать страдание! Чья плоть будет машиной по производству негативной энергии!

Она чуть не вскрикнула от восторга, но сдержалась.

Она резко развернулась и направилась обратно к себе.

Мне нужны ресурсы! Души и жертвы, но сначала, перед тем как их просить, нужно доказать свою полезность в малом. С птицами-разведчиками.

Вернувшись в склеп, Сата с новым рвением взялась за работу. Но первые же опыты разочаровали: птичьи тушки были слишком хрупкими. Душа, даже самая крошечная, разрывала их изнутри, кости ломались, не выдерживая магической нагрузки. Просто оживить птиц не получалось — они превращались в кучку перьев и костей.

Нет, — подумала Сата, смотря на очередной рассыпавшийся трупик. — Так не годится. Нужен посредник. Что-то крепкое, что выдержит связь. Нечто… централизованное.

Идея пришла внезапно, как удар молнии.

Что, если создать не просто зомби птиц, а целую систему? Нечто, что будет служить вместилищем и проводником для душ. А птицы станут лишь его глазами и ушами, марионетками, управляемыми на расстоянии.

С новым энтузиазмом она приступила к работе. Получив у господина разрешение на двадцать скелетов низших гоблинов в качестве сырья, она начала творить. Кости поднимались в воздух, ломались и переплавлялись магией, сливаясь в причудливую, жутковатую форму.

Глаза Саты горели голубым пламенем, а вокруг неё вихрились потоки негативной энергии. Через несколько часов напряженной работы в центре склепа стояло нечто, напоминающее искривленное, голое дерево, целиком вырезанное из кости. На его «ветвях» красовались десятки пустых черепов, каждый из которых должен был стать домом для одной управляющей души.

Затем настал самый ответственный момент. С разрешения господина Срама, Сата использовала десять душ — не вкладывая их в хрупких птиц, а поместив их в ядро костяного дерева. Магия оживила конструкцию; дерево затрещало, и в глазницах черепов вспыхнули зеленые огоньки. Оно было готово.

Теперь оставалось самое простое. Взяв пять самых крепких крылатых, Сата не стала вживлять в них души. Вместо этого она провела тончайшие нити магии от дерева к птицам. Костяное дерево содрогнулось, и его энергия хлынула по этим каналам. Птицы дернулись, их собственные глаза почернели, а затем вспыхнули тем же зловещим голубым светом, что и у черепов на дереве.

Она мысленно приказала одной из птиц взлететь. Ястреб послушно взмахнул крыльями и поднялся в воздух, его движения были резкими, точными. Сата чувствовала, как дерево помогает ей, усиливая связь, стабилизируя управление. Птица была не просто нежитью — она была идеальным инструментом, продолжением воли дерева и его создательницы.

Уже через полчаса у Саты было пять бесстрашных, зорких разведчиков. Но главное — у нее был работающий прототип. Костяное Древо Разведки. И глядя на него, Сата уже знала, что это лишь первый шаг к созданию того, о чем она действительно мечтала — настоящей Фабрики Страданий.

Город Наарком.

Теодор стоял в душной караулке у главных ворот, где воздух был густ от запаха пота, металла и страха. Капитан Вилус, краснолицый и потный, смотрел на него как на безумца.

— Вы с ума сошли, инквизитор? — Вилус скептически хмыкнул, крепче опираясь на рукоять меча. — Выпустить вас сейчас, когда у ворот стоит целая армия? Это чистое безумие!

— Капитан, — голос Теодора оставался спокойным, но в нём зазвучала сталь, — в городе орудует самозванец, который травит колодцы магической отравой. А настоящий инквизитор, посланный Орденом, — это я. Я должен соединиться с ударным отрядом, который уже выслан нам на помощь. — Он сделал шаг вперёд, и его взгляд стал тяжёлым, неотвратимым. — У меня нет времени на долгие уговоры, обращение к графу или… принуждение. Поверьте, вы не хотите, чтобы мне пришлось прибегнуть к последнему. Если я останусь здесь, мы все умрём. Или того хуже — станем рабами Архилича.

Вилус задумался, почесывая щетинистую щёку. Он не до конца понимал все эти магические тонкости, но одно знал твёрдо: мешать инквизитору — верный путь на виселицу.

— Ладно… — он тяжко вздохнул, смиряясь с неизбежным. — Прикажу открыть ворота. Но если это ловушка… моя голова полетит первой.

— Это не ловушка, — твёрдо сказал Теодор. — Это единственный шанс для всех нас.

Вскоре массивные ворота с скрипом приоткрылись ровно настолько, чтобы пропустить одного всадника. Теодор, пришпорив коня, вырвался на свободу, оставив за спиной давящую тишину осаждённого города.

Скача по пыльной опустевшей дороге, Теодор мысленно возвращался к короткому, обрывочному сеансу связи с Элоди. Его начальница была кратка и сурова: «Покинь город. Встреться с ударным отрядом к западу от Нааркома через два дня. Вы дождётесь основных сил и ударите по городу, чтобы выкурить Сайлона». План был отчаянным и рискованным, но иного выхода не было.

Лагерь барона Камина встретил Теодора стеной зазубренных копий и враждебных взглядов. Грубый окрик часового прозвучал, как удар хлыста:

— Эй, куда прешь, крыса осаждённая! Слезай с коня, пока копьём не ткнули!

Теодор окинул солдата холодным, леденящим душу взглядом, полным безразличного презрения, и медленно, с достоинством достал свой символ — сияющую серебром инквизиторскую горгулью.

— Брат Теодор из Святого Ордена, — представился он, и его голос прозвучал так, будто от него повеяло морозом. — Я требую провести меня к вашему командиру. Немедленно.

У солдата всё внутри похолодело, и он поспешно отступил, бормоча под нос: «Крыса… это я, про себя, эмм… простите, ваша святость», — и дал проход, крича другому, вышестоящему по званию, о прибытии «важного человека».

После недолгих препирательств Теодора провели к просторному командному шатру. Там его встретил один из капитанов барона — суровый воин со шрамом через глаз, который смотрел на инквизитора с нескрываемым недоверием.

— Инквизитор? Сбежавший из осаждённого города? Звучит как скверная шутка, — капитан скрестил руки на груди. — У вас пять минут, чтобы объяснить это безумие.

— Я постараюсь уложиться, — Теодор говорил чётко и быстро, как на допросе. — Штурмовать город сейчас — значит играть на руку настоящему врагу, которого вы не видите. В Нааркоме находится не просто мятежный граф. Там орудует Архилич Сайлон. Древний некромант. Он хочет наполнить город мёртвыми. Каждый ваш солдат, павший у этих стен, станет его новым воином. Ваша осада для него — услада. Отступите и не нападайте — это в ваших же интересах.

Капитан громко хмыкнул, но в его единственном глазу мелькнула тень сомнения.

— Страшные сказки для непослушных детей. У меня есть чёткий приказ от барона. Но… — он вздохнул, — мешать инквизитору я не стану. — Он раздражённо махнул рукой. — Даю вам проход через лагерь. Могу даже дать сопровождение до лесной опушки, еды в дорогу… Но отзывать войска из-за одной лишь вашей просьбы, да ещё без доказательств? Да барон меня повесит посреди лагеря.

Теодор понял, что дальнейшие уговоры бесполезны. Он сделал всё, что мог. Кивнув с холодной вежливостью, он развернулся и вышел из шатра, направившись к своей лошади. Его путь лежал навстречу ударному отряду. Надежде.

В это время Сайлон неспешной, почти бесшумной походкой скользил по пустынным, вымершим улочкам Нааркома. Паника горожан, их приглушенные стоны за запертыми ставнями были для него не более чем фоном, тихим гулом приближающегося пира. Его цель была в другом — древний Архилич направлялся к стенам, жаждая воочию лицезреть армию барона. Его будущую армию. Каждый воин, что падет у этих стен, должен был стать очередным кирпичиком в здании его нового, вечного порядка.

И в этот момент его взгляд, скользивший по силуэтам крыш, замер на одной из них. Что-то было не так. Тень лежала под неправильным углом. И хотя маскировка гоблина-разведчика была почти безупречной, сверхъестественное чутье Сайлона, отточенное веками, безошибочно уловило чужеродное присутствие. Что-то живое. Наглое. Осмелившееся следить за ним.

Любопытно, — пронеслось в его древнем сознании, холодном и лишенном суеты. — Кто же его прислал?

Без тени эмоций на лице, не ускоряя шага, Сайлон поднял бледную, почти прозрачную руку. Заклинание «захват души» было произнесено им почти шёпотом, лёгким выдохом. Небольшая, почти невидимая игла из сгустившейся магии смерти пронзила пространство, целясь прямо в сердце соглядатая.

Гоблин дёрнулся — но не от боли, ибо его тело не было живым в привычном смысле. Однако он мгновенно осознал, что раскрыт. Забыв о маскировке, он судорожно что-то достал, и его пальцы застучали по маленькому предмету, отсылая сообщение.

Хм. Нет души? Значит, из подземелья выполз. Любопытно.

Сайлон вновь поднял руку, на сей раз собираясь раздавить наглеца более мощным заклинанием, но гоблин, не дожидаясь продолжения, резко рванул с крыши и скрылся в лабиринте переулков с нечеловеческой ловкостью. Сайлон медленно опустил руку. Преследовать столь ничтожную цель было не для него. Он лишь мысленно отметил этот факт и, словно ничего не произошло, продолжил свой путь.

Поднявшись на заброшенную башню у городской стены, он обвёл взглядом раскинувшийся внизу осадный лагерь — сотни палаток, блеск стали, дым костров. На его лице, не дрогнул ни один мускул, но в глазах тлели холодные огоньки предвкушения.

Недурно… — прошелестела его мысль. — Очень недурно. Скоро всё это будет моим.