Вознесение

Глава 24 Лила

Я крепко стискивала нож, моё тело вибрировало свирепостью. В моём черепе нарастало давление, полыхавшее вспышками. Мне казалось, будто в моём сознании распускаются колючие лианы, вытеснявшие мои мысли. Лудд каркал, словно чувствовал, что вот-вот произойдёт нечто ужасное. Будто он знал, что надо заткнуть Финну рот.

Моя тёмная сторона пробуждалась. Я подумала, что призрак может подпитывать это… она хотела, чтобы я заставила Финна замолчать.

Существовал лишь один способ остановить это давление. Я должна сохранить секреты крепко запечатанными. Призрак требовала этого.

«Убей или будешь убита», — её голос гремел в моих мыслях, голос, который был не совсем моим. Она ужасала меня, да, но она также предупреждала меня. Если я хотела жить, Финн должен умереть. Немедленно.

Ангелы не могли узнать, что я такое. Финн сказал им, что я шпионка. А что, если они узнают, что я демон?

Если бы Самаэль знал правду обо мне, то это я была бы привязана к стулу с переломанными рёбрами. Он верил, что у демонов нет душ, что их эмоции абсолютно фальшивы. И похоже, я могу быть демоном. Значит, нет ничего плохого в том, чтобы навредить бездушному существу, неспособному на чувства, так?

Мир вокруг меня погас, и я видела лишь свою мишень.

«Убей или будешь убита», — пела призрак.

Я бросила нож так быстро, что ни один из ангелов не успел меня остановить. Лезвие вонзилось прямо в сонную артерию Финна, и кровь полилась из его горла. Мёртв.

Но они не думали об этом, нет. Они уставились на меня с непонимающим недоумением. Тени как будто сгустились вокруг Самаэля, затем по комнате разошёлся холод; в воздухе витал иней.

Хотя бы мой разум избавился от давления. Я начала переводить дыхание, потрясённая тем, что я только что сделала. Я убила Финна. В горле встал ком, и я старалась не думать о том, каким он был в детстве, как мы играли в прятки возле рыночного прилавка. Как мы вместе искали сокровища на грязном речном берегу. Почти невозможно было увязать того маленького мальчика с этим существом, которое назвало меня шлюхой.

Всё моё тело тряслось, и я закрыла глаза, пытаясь заглушить крики ангелов. Я чувствовала себя пустой, сломленной. Мне казалось, будто я убила часть себя… свою невинную часть.

Странно думать, что я никогда не знала Финна так хорошо, как считала. Он никогда не рассказывал мне про свою мать и отца, про то, что он был нефилимом. Я стиснула свой живот, меня тошнило.

Как же ужасно грустно, что он так ненавидел себя и даже примкнул к Свободному Народу.

Я убила его, чтобы заткнуть ему рот. Насколько это сделала тьма во мне, и насколько призрак пыталась на меня повлиять? Я снова открыла глаза и увидела два разъярённых лица ангелов.

— Дай-ка угадаю, — ледяной тон Самаэля резко контрастировал с огнём в его глазах. — Призрак сказал тебе сделать это. Или на сей раз ты придумала какую-то другую ложь?

— Я же говорила, что он попытается настроить тебя против меня, — сказала я. — Ты позволял ему манипулировать тобой. Он хитрее, чем ты думаешь. Ты узнал всё, что тебе надо было узнать. Элис важна, и телескоп огня. Это всё, что ему было известно. Всё остальное — лишь его попытка отомстить мне.

— Ты совсем в нас не веришь, — сказал Соуриал. — Просто поразительно. Может, ты и правда шпионка.

— Видишь? Он уже пробрался в твои мысли.

— Как ты научилась магии? — спросил Самаэль низким, тихим тоном, который вибрировал на моей коже.

Лудд метался по комнате, паникуя.

— Я не училась, — едва слышно ответила я.

— Элис была на фестивале так? — сказал Соуриал, сощурившись. — Она занимает более высокое положение, но ты привела нас к Финну. К менее ценному пленнику. Как удобно.

Во мне вспылило раздражение.

— Она скрылась в толпе. Вот и всё. Финна было проще заманить. Я до сих пор и не знала, что она важна.

Самаэль сверлил меня взглядом.

— Соуриал, когда мы запрём дверь в этот раз, нам надо убедиться, что она не выберется.

***

Я расхаживала по своей запертой комнате, чувствуя себя как птица в клетке. Дверь была заперта на металлическую задвижку, замок я не могла вскрыть. Окна тоже были заперты на задвижки.

Мне казалось, что я провела здесь шесть дней — наедине с Луддом, который следовал за мной и каркал на своём вороньем языке. Я не сомневалась, что это был поток ругательств. Бедняга до сих пор истошно каркал всякий раз, когда я приближалась, потому что боялся меня.

Я повернулась, посмотрев на ворона. Он сидел на подоконнике, и его тёмные глазки следили за каждым моим движением.

— Прекрати так на меня смотреть. Маленький пернатый судья. Ханжеский вороний изверг.

Он склонил голову набок, и я готова была поклясться, что его глаза сощурились от ненависти.

Я сделала робкий шаг в его сторону.

— Как мне завоевать твоё расположение? Ты мой единственный друг здесь. Ты и Дженни. Два моих птичьих друга.

В его тёмных глазках блестела ненависть.

Я сделала ещё один шаг в его сторону, и половицы скрипнули под моими ногами. Его чёрные глаза не отрывались от меня. Я тихонько ворковала, пытаясь успокоить его.

— Лудд. Я давала тебе еду, помнишь? Тут только ты и я, мой друг.

Ещё один шаг…

Он закаркал, хлопая крыльями. В ярости.

Я вздохнула.

— Слушай, я пыталась тебе сказать. Твой лучший друг был не тем, кем ты его считал, Лудд. Он тебя не заслуживал. Он был очень плохим и пытался меня убить. Так что я сделала то, что было нужно для выживания. Иногда надо убить, или будешь убит, понимаешь? Ты бы понял, если бы мог осмыслить слова, которые я говорю.

Лудд выкатил грудь колесом, снова захлопав крыльями.

Я развернулась и пошла в противоположную сторону. Вдобавок к Лудду компанию мне составляли книги, и я стала читать намного лучше. Я одну за другой прочитывала книги в маленькой библиотеке, что имелась в моём распоряжении. Это было медленно и мучительно, но всё равно, главное, я читала. Знание — это сила.

С каждой страницей я понимала всё больше.

На самом деле, мне почти казалось, будто то тёмное присутствие в моём сознании помогало мне учиться. Я сделала то, что она хотела, и она перестала атаковать меня.

Я просмотрела одну из книжных полок, ища что-нибудь новенькое. Некоторые книги содержали истории об альбийских войнах. Другие оказались любовными романами. Но лучшей и самой ужасной находкой стал каталог по истории демонов. Это была огромная книга, перечисляющая каждую ужасную деталь, которую демоны сотворили со смертными за долгие годы.

Я узнала, что демоны развлекались, бросая смертных томиться от любви и питаясь их разбитым сердцем. Некоторые развязывали войны между нациями, чтобы процветать от боли, злости и конфликта.

Книга также утверждала, что у демонов нет эмоций… и это определённо озадачивало, поскольку во мне имелась масса сдерживаемых эмоций. Должно быть, у меня как минимум один человеческий родитель. Может, полудемоны не так уж плохи?

Стоя на коленях перед книгой, я услышала скрип кухонного подъёмника. Мой желудок заурчал. Три приёма пищи были лучшими моментами моего дня.

Я подошла к подъёмнику и подняла деревянную дверцу. У меня слюнки потекли при виде лосося на пару с жареной морковью и картошкой. Кто-то оставил на подносе жёлуди, небольшую бутылку охлаждённого белого вина и ещё один фруктовый пирог.

Я положила книгу про демонов на стол и подвинула к ней тарелку. Я налила себе бокал вина и принялась листать книгу за едой, накалывая на вилку лосось и картошку и читая о разных типах демонов — инкубы, суккубы, демоны одержимости, демоны, которые произошли от падших ангелов, сделавшихся злобными.

Читая, я едва могла сосредоточиться на еде; мой разум был занят, осмысливая множество страниц демонической злобы. А добравшись до страницы с изображением демоницы с дикими волосами, я выронила вилку. Она смотрела в сторону, её волосы напоминали извивающихся змей.

Она была одета в бледно-зелёное с золотым платье, её тело окружалось иллюстрациями рубиново-красных фруктов и цветов на лозах. Она держала один из фруктов в руке — красный с семечками, совсем как фрукт, который я получала каждый вечер.

Но именно слово наверху страницы породило ужас в моём сердце: Сеятель.

Текст под её изображением гласил: «Сеятель обладает властью призывать жизнь из земли. Она может делать мёртвых вновь живыми. Она может призывать растения из почвы и повелевать ими».

Моя кровь застыла в венах.

Это было очень похоже на способность, которая имелась у меня.

В нижней части страницы я нашла символ, от которого моё сердце застучало чаще. Этот же символ я видела уже несколько раз — полумесяц луны, обвитый лозами. Он же появлялся на моём запястье.

Тут не могло быть ошибки. Я связана с Сеятельницей, и она когда-то жила здесь. Может, она была моей настоящей матерью, а может, я просто мёртвое существо, которое она призвала из земли с помощью своих сил. Похороненный младенец, которого она оживила… и я могла призывать растения, как и она сама.

Мы каким-то образом связаны. Мама рассказала Элис о том, какой нашла меня — ползающей в грязи с чёрными глазами. Элис и Финн работали вместе. Должно быть, Элис рассказала ему обо мне, так что он не чувствовал себя виноватым, когда подставлял меня на верную смерть в Замке Аида. Какое ему дело до жизни демона?

Садящееся солнце заливало страницу коралловыми лучами. Я смотрела на неё, заворожённая и перепуганная одновременно. Затем я провела кончиками пальцев по изображению Сеятельницы.

Она заставляла вещи снова оживать. Это ведь не похоже на злобную силу, нет?

Но Финн сказал, что она уже заключила сделку со Свободным Народом. Это зло.

Голос начал трепетать вокруг моей головы подобно крыльям мотылька. «Посмотри на себя, Лила. Твой секрет не останется погребённым надолго, и именно Самаэль обрушит свой меч. Он тот, кто доводит работу до конца».

Лудд закаркал ещё громче обычного, пребывая в ужасе от меня. Медленно, с гулко стучащим сердцем, я встала и подошла к зеркалу.

Затем мир под моими ногами накренился.

Моё лицо изменилось — глаза стали абсолютно чёрными, волосы начали извиваться вокруг головы. Кожа сделалась пепельно-бледной.

Мои губы в отражении шевелились.

— Это настоящая ты, Лила, — говорило видение. — И ты можешь противиться и проиграть, или же принять то, ради чего ты была рождена. Убить Самаэля.

С помощью железной силы воли я овладела своими мыслями.

— Кто такая Сеятельница?

Я смотрела, как отражение сместилось, ожив в зеркале. Моя собственная рука потянулась из стекла и сорвала жёлудь с моей шеи.

Прежде чем я успела отреагировать, отражение схватило меня за шею и крепко сжало.

— Я причиняю тебе боль, потому что ты мягка. Ты бы никогда не выжила без меня.

Я почувствовала, как мои лёгкие опять наполняются мутной водой. Паника бушевала в моём сознании.

— Тебе надо почувствовать, каково это — умирать, — прошипела она. — Тебе надо быть готовой дать отпор.

Я с силой ударила её коленом в живот, отбросив назад, и быстро отодвинулась. Но тут призрак схватила меня сзади за волосы, за шею. Её похожие на когти пальцы впились в моё горло.

— Ты не боишься Самаэля так, как следует, — она сжала руку сильнее, и её мокрые холодные пальцы передавили мою трахею. — Я ничего не ожидала, когда он меня убил. Ты думаешь, что иногда он смотрит на тебя с симпатией. Ты думаешь, что он тебя уважает. Даже восхищается тобой. Маленькие намёки на то, что ему не всё равно. Но внутри он ничего не чувствует. Смерть движет им, соблазняет его. Для этого он сотворён. Ты видела его истинное лицо. Ты видела, какой он. Не позволяй его красоте заманить тебя, потому что в итоге ты утонешь во рве.

Привидение сжимало моё горло, лишая дыхания. Я больше не могла говорить. Вместо попыток сказать что-то я врезала ей локтем по рёбрам. Раз, другой…

Она лишь сильнее сдавливала моё горло. Я в бреду чувствовала, как грязная вода покрывает моё тело от ступней и поднимается вверх. Я замерзала, дрожала.

Она шептала мне на ухо:

— Когда он решит, что ты его недостойна, что он не может принять, кто ты, он переломает твои маленькие рёбрышки. Он вырвет сердце из твоей груди, затем выбросит тебя в ров. Он поступит с тобой так, будто ты всего лишь мусор. Он не хочет тебя в жены; ему нужно, чтобы ты сыграла роль. И как только роль будет сыграна, ты утонешь в грязи. Твоё хорошенькое личико сгниёт. Твоё тело разбухнет и сделается холодным. Забытым. Никто тебя не вспомнит. Убей или будешь убита.

Ярость бушевала во мне штормом. Она говорила, что предупреждает меня, но она лишь хотела причинить мне боль.

«Я не такая слабачка, как ты думаешь, сучка».

Я завела руку за голову и крепко схватила её за шею. Я резко толкнула её бёдрами и быстро нагнулась вперёд, перебросив её через себя.

Даже хватая ртом воздух, я впечатала её в стол. Её тело раскололо древесину, и жёлуди раскатились по полу. Я схватила их с пола и затолкала ей в рот.

Она замерла, её тело конвульсивно содрогалось.

Под тёмными волосами я мельком видела её лицо — пепельная кожа, тёмные вены на щеках, чёрные глаза.

Жёлуди ослабляли её, заставляли дрожать. Я зажимала ей рот, не давая выплюнуть.

— Слушай, моя призрачная подруга. У меня имеется бесконечный запас жёлудей. Они продолжают давать их мне. Неплохо, да? Они заботятся обо мне, даже когда я взаперти.

Её тёмные глаза широко раскрылись, руки хватали всё подряд.

— Если ты хочешь, чтобы я что-то поняла, почему бы тебе не стать полезной для меня? Почему бы не сказать мне словами то, что ты хочешь мне сообщить? — я уже орала в голос. — Когда я позволю тебе снова открыть рот, ты либо скажи мне, какого хера происходит, — добавила я, — либо используй свои призрачные силы, чтобы открыть дверь и выпустить меня. И если ты откроешь для меня запертую комнату, может, я сама во всём разберусь. Потому что это ключ ко всему, так? Символы. Вороний Король. Сеятель. Там всё началось, так? В той комнате. Посвяти меня в секреты. Потому что я знаю, что секрет может сделать с кем-либо. Он может похоронить тебя заживо.

Я разжала свою хватку и смотрела, как она спешно поднимается с пола, давясь и выплёвывая жёлуди. Пошатываясь, она подошла к двери.

Она раз за разом била кулаком по древесине, пока не расколола её. И пока она колотила, огненная боль расходилась по моим костяшкам пальцев. Я поморщилась, прижимая кулак к груди.

Наконец, она пробила дыру в двери. Сердито посмотрев на меня, она просунула руку в дыру, отперла засов и сдвинула задвижку.

Затем она испарилась.

Я посмотрела на свою руку. Костяшки пальцев кровоточили. Я дотронулась до горла и почувствовала, что там уже начинают вспухать синяки.

Но дверь была открыта, и призрак вела меня к той комнате… в которой она раньше жила.

Я знала, что это опасно. Но мне нужно узнать правду, и я была уверена, что найду её там.