Вражда и любовь

Глава 8

Из-за ночных поисков брата Шина проснулась позже, чем обычно. Солнце уже заглядывало в крошечное окошко, когда она поспешно оделась и отправилась в комнату Найалла. Он все еще спал.

Ей пришлось несколько раз сильно тряхнуть его за плечо, но он лишь застонал, а глаза не открыл. Но Шина была упорной.

– Вставай же, братишка, – вновь потрясла она брата.

– Ох, Шина, оставь меня в покое, – проворчал он. – Я почти не спал.

– И мне хотелось бы знать, почему, – резко ответила она, вспоминая страх, который она испытала, когда в полночь не застала его в постели. – Ночью я приходила к тебе поговорить, но тебя не было. Ты где был, Найалл?

Но брат молчал: он опять провалился в сон. Шина нетерпеливо шлепнула его по заду, совсем неласково.

– Ты где был, Найалл?

– Я не могу тебе рассказать, Шина, – пробормотал он. – Честно говоря, тебе об этом лучше не знать.

Она нахмурилась. И тут же похолодела. Где еще он мог быть, если ей об этом лучше не знать? Только у Мак-Кинниона.

– Ох, Найалл, хоть бы тебя никто не заметил, – прошептала она, но брат уже не слушал.

Она оставила его досыпать и спустилась. Зал оказался почти пуст. Там была только одна служанка, разглядывавшая недоеденный завтрак на столах. Шина обвела взглядом холодные пресные лепешки и почти не тронутые миски с кашей и сливками и тоже встревожилась не на шутку.

– Алиса, что происходит? – поинтересовалась она у служанки. – А где отец и все остальные?

– Я бы и сама хотела это знать, госпожа, – ответила Алиса раздраженно. – Во дворе была какая-то суета, и бальи3 прибежал к вашему отцу. А потом все куда-то умчались.

Шина отправилась в маленький дворик, но не успела она дойти до двери, как дорогу ей преградили Маргарет и Элспет.

– Вот ты где! – Маргарет, как обычно, была недовольна. – И где ты была во время всей этой шумихи?

– Я только спустилась, – ответила Шина. – А что произошло?

– А ты ничего не слышала? – ахнула Элспет. – Мак-Киннион сбежал. Пока папа это не произнес вслух, но, разумеется, помог ему Мак-Доно. Кто же еще?

– И лучше бы твою помолвку не разорвали, Шина, – холодно добавила Маргарет. – Я не допущу, чтобы из-за этого мою свадьбу опять отложили. И Гилберт тоже не допустит.

Сестры ушли, даже не взглянув на Шину. А она стояла, словно проглотила кол, все ее тело покалывало, как будто в венах забурлила кровь, готовая выплеснуться наружу. Аласдер не знал, что здесь Мак-Киннион, поэтому и не мог бы его освободить. Ох, Найалл, Найалл, что же ты наделал? Слезы по щекам Шины покатились сами собой, словно открылась плотина.

Ей и без расспросов было все ясно. Она знала каким-то внутренним чутьем, что это ее брат выпустил Мак-Кинниона. Но зачем? Она глубоко вздохнула и оперлась о дверной проем, чтобы не упасть. Она знала ответ. Всему виной угрозы Вильяма и решение отца. Чтобы не допустить ее брака с жестоким врагом, Найалл его отпустил.

Изумление и страх сменились облегчением. Шине хотелось броситься наверх и зацеловать брата в знак благодарности. Больше ей не стоит бояться этого дикаря-верховинца! Может, во всем обвинят Мак-Доно, и ей вообще не придется выходить замуж.

Она счастливо улыбалась, когда зал стал наполняться людьми, и только отец, посмотрев на нее, стал еще сердитее.

– Чему ты радуешься? Для веселья нет повода, – остудил ее Дугалд.

– Я рада, что он сбежал. – Шина не боялась признаться в этом. – Ты хотел выдать меня за него замуж, а я бы тебя за это никогда не простила.

До этого Шина не заметила долговязую фигуру Вильяма, поскольку стояла к нему спиной, но дядюшка подошел и встал рядом с отцом.

– Тебе нужна была причина, Дугалд? Пожалуйста!

Шина переводила взгляд с сурового лица отца на бросившего ей обвинение Вильяма.

– Ты на что намекаешь?

– Ты же не станешь отрицать, что вчера глубокой ночью была во дворе? – вкрадчиво поинтересовался Дугалд.

– Отец, мне не спалось, и я вышла прогуляться. Что в этом плохого?

– Всего лишь отговорки, – намеренно сухо заметил Вильям.

– А вас что, дорогой дядюшка, туда привело? – ее глаза метали молнии. – Вам тоже в это время не спалось! Почему-то об этом вы позабыли!

– Мне оправданья не нужны, – негодовал Вильям. – Не я хотел, чтобы Мак-Киннион сбежал. А ты сама уже в этом призналась.

Шина ахнула, поняв, к чему он клонит.

– Значит, вы думаете, что это я его отпустила?

– Либо ты сама, либо твой братец, – резко ответил Вильям.

Шина была в ярости.

– Как ты смеешь обвинять Найалла? Ему запрещено приближаться к темнице, и он никогда бы не посмел ослушаться!

– Она права, – решительно заявил Дугалд. – Мальчишка вне подозрений.

– А я? – Шина, не веря ушам своим, повернулась к отцу. Как он вообще мог предположить подобное!

Когда отец не ответил, Шина испугалась. Его молчание стало для нее обвинительной речью. Как он посмел так даже подумать о ней!

Вокруг стали собираться люди, чтобы послушать перепалку, и Шина видела, что во всем винят ее. Даже ее жених пришел, и на лице его отражался неприкрытый ужас. Как он посмел? И почему ее отец не обвинил самого Мак-Доно?

Шина рассвирепела не на шутку. Она ткнула пальцем в сторону своего жениха.

– Мне хочется знать, почему обвиняют меня, а не его? У него больше причин, чем у меня!

Аласдер пригвоздил Шину своим неожиданно пронзительным взглядом.

– Я не стану даже отвечать на подобные обвинения! – ответил он, поджав губы. – Как не стану и брать в жены девушку, которая так отнеслась к своему жениху и к тому же предала собственную семью!

Когда он покидал зал, Маргарет завизжала:

– Он разорвал помолвку! Она явно все спланировала!

В мрачно сверкавших глазах Шины мелькнул намек на радость, но отец неправильно истолковал его и зарычал:

– Это правда, Шина?

Шина напряглась.

– Я не хотела выходить за него замуж, и тебе прекрасно известно об этом, но я не стала бы заходить так далеко, чтобы помешать этому браку. А теперь объясни мне, почему ты дал ему уйти, даже не расспросив об этой ночи?

– Когда у тебя в темнице такой ценный узник, неужели ты полагаешь, что я бы позволил кому-то из его союзников свободно разгуливать по замку? – резко ответил Дугалд. – За спальней Мак-Доно следили. И я точно знаю, что он не покидал ее всю ночь.

Следовательно, только у нее осталась причина освободить верховинца – у нее и Найалла. Но брат вне подозрений, и она его не выдаст. Он так поступил ради нее. И она не позволит ему пострадать за свое доброе сердце. Она благодарила небеса, что его сейчас здесь нет, иначе он бы сознался. Больно было только от того, что отец слишком быстро поверил в ее виновность.

– Это ты его отпустила, Шина?

– Поздно у меня спрашивать об этом, отец, – гордо ответила она, но горло у нее все равно перехватило от обиды. – Ты ведь уже решил, что я виновна. Я вижу по твоим глазам. Как ты можешь так думать обо мне?

– Она не может это отрицать, – поспешил вмешаться Вильям. – Она заслуживает быть повешенной за предательство. – Он придумывал на ходу, понимая, что нельзя давать Дугалду время на раздумья.

– Я не стану вешать свою дочь за то, что она сделала от отчаянья, – прорычал Дугалд. – Она решила, что ее выдадут замуж за Мак-Кинниона, а поскольку я ей об этом не говорил, следовательно, это мог сделать только ты. В этом ты виноват не меньше ее самой, поэтому я буду благодарен, если в дальнейшем ты не будешь вмешиваться в это дело.

Вильяму хватило ума промолчать.

– Отец, это не может так просто сойти ей с рук! – воскликнула Маргарет. – Она всегда была твоей любимицей. И смотри, как она отплатила за твою любовь.

– Довольно болтать, милочка.

– Нет! Я хочу сказать, – настаивала Маргарет. – Я больше не позволю откладывать свою свадьбу из-за нее. Ты заставлял меня ждать, чтобы не навлечь на нее позор, но сейчас она опозорила нас всех. Она расстроила свою помолвку, и больше никто не захочет взять ее в жены: если она предала собственную семью, она предаст и своего супруга. Больше ей никто и никогда не поверит.

– Будет тебе свадьба, Маргарет, как и договаривались, – усталым голосом произнес погрустневший Дугалд. Быть может, он понял, что слишком поспешно обвинил Шину. Но отступать уже было поздно.

– Она покинет замок Эск, – пообещал всем собравшимся Дугалд Фергюссон.

Испуганная Шина недоумевающе смотрела на отца, не веря собственным ушам. Изгнание? Ее отошлют из собственного дома? Лишат семьи?

– Не смотри на меня так, Шина, – упавшим голосом обратился к ней отец. – Лучшего ты не заслуживаешь.

– И куда я отправлюсь? – спросила она с трудом, потому что в горле по-прежнему стоял ком.

– Ты отправишься к своей тетушке в Абердин. Монастырь – отличное место, чтобы поразмыслить над содеянным. А сейчас ступай в свою комнату. И до завтра не выходи из нее, а утром тебя отправят на север.

Шина бросилась прочь из зала, чтобы никто не успел заметить ее слез. К счастью, никто не стал бежать за ней. Она вытерла мокрые глаза, добежав до двери Найалла. Он все еще спал, поэтому минуту она постояла молча, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем разбудить его.

В конце концов, она села на кровать брата и произнесла:

– Найалл, тебе придется проснуться и выслушать меня, пока никто не пришел.

Серьезный тон сестры всполошил Найалла, и он быстро сел в кровати. Взглянул на сестру, он сразу же понял, в чем дело.

– Все всполошились? – спросил он. – Все знают, что он сбежал?

– Да, знают, – уныло подтвердила девушка.

Он ошибочно воспринял ее тон за недовольство и выпалил:

– Я должен был так поступить, Шина! Мак-Киннион сказал, что будет избивать и насиловать тебя, чтобы заставить всю жизнь страдать, если его вынудят на тебе жениться!

– Господи! – ахнула Шина. Все оказалось еще хуже, чем она думала.

– Вот видишь, я должен был его отпустить, потому что он не стал бы слушать никаких доводов. Он был зол, верно тебе говорю. Он сказал, что нельзя заставлять кого-то из Мак-Киннионов делать что-то против воли и никак не заплатить за это. И плевать ему, что ты здесь не при чем. Он поклялся, что заставит тебя страдать, Шина. До конца жизни.

– Тогда я вдвойне должна быть тебе благодарна, Найалл, – негромко произнесла девушка.

– Благодарна? Значит, ты не злишься?

– Я же знаю, что ты сделал это ради меня. Я очень тебе благодарна, верно тебе говорю. И ты не должен расстраиваться, когда я скажу тебе… я взяла твою вину на себя.

– Ты? Но Мак-Доно…

– За ним следили, Найалл, – объяснила Шина. – Они знают, что он его не выпускал. И Вильяму удалось заставить нашего отца во всем обвинить меня.

– Но Шина…

Она подняла руку, призывая его молчать.

– Послушай меня. Я вышла почти сухой из воды. Мак-Доно разорвал помолвку, поэтому мне не придется выходить за него замуж. И благодаря тебе меня не отдадут Мак-Кинниону, – улыбнулась она, потому что и в самом деле чувствовала себя лучше, чем прежде. – В наказание меня отсылают из дома, Найалл, но всего лишь к тетушке Эрминии в Абердин. Все не так уж плохо. Лучше к ней, чем замуж!

– Ты пострижешься в монашки? – ахнул мальчик.

– Этого отец не сказал, поэтому и волноваться пока рано. Я уже много лет не видела тетушку. Интересно на время уехать из дома. По крайней мере, не придется тревожиться о том, что меня насильно выдадут замуж. Если честно, Найалл, я ничуть не расстроилась.

– Но ты же вернешься?

– Отец был слишком зол, поэтому не могу пока сказать. Но даже если меня заставят постричься в монашки, мне кажется, что лучше стать монашкой, чем выйти замуж за нелюбимого.

– Ты же пошутила, Шина?

– Нет, я серьезно. Наши родители не любили друг друга, Найалл. Мы никогда не видели их вместе, я все прекрасно помню. Без любви лучше замуж не выходить.

– Я поговорю с отцом.

– Не смей! – оборвала она брата. – Если я здесь останусь, он найдет для меня очередного жениха. Я уеду, Найалл, а ты даже не пытайся помешать моему отъезду. И никогда никому не говори, что это сделал ты, понял? Обещаешь?

Найалл неохотно, но все же кивнул. Он думал, что все будет по-другому. Но ситуация вышла из-под контроля. Все уже решили без него. А ведь он действовал из любви к сестре. Но в конечном итоге последнее слово оказалось не за ним.

– Я скоро к тебе приеду, – пообещал он.

– Если отец позволит, я буду только рада, – улыбнулась Шина.

Неожиданно Найалл бросился к сестре и обнял ее, словно в последний раз, и слезы струились по его лицу.

– Ох, Шина, прости!

– Тихо-тихо, дорогой братишка! Ты ни в чем не виноват. И не стоит меня жалеть. В Абердине я не пропаду. Раньше я так далеко на север не ездила, поэтому даже рада этой неожиданной поездке. Будет лучше, если мы с отцом на время расстанемся. Рядом с ним я жить пока не в силах.