Все, что блестит

Глава 24

В Нью-Йорке Алекс закружил вихрь интервью, публичных выступлений и примерок костюмов. С той минуты, как она сошла с трапа самолета, ее окружил ореол известности. Бадди подливал масла в огонь, в газетах появлялось много репортажей об Алекс, газеты рекламировали альбом и зарубежное турне.

Но он не предвидел осложнений.

Молодая певица из оркестра Дуэйна Секорда публично заявила, что ждет ребенка. А затем взорвала бомбу: они хотели пожениться до того, как между ними встала Алекс. Теперь, утверждала она, Дуэйн не хочет знать ни ее, ни ребенка из-за одержимого увлечения Алекс.

Фотографии Алекс появились на первой странице всех газет и журналов, и эту сплетню повторили все программы новостей радио и телевидения и во всех ток-шоу. Весь мир читал об Александре Кордей, которая со своей группой «Шорохи» считалась самой яркой восходящей звездой.

— О, Бадди. Почему это должно было случиться именно сейчас?

Бадди похлопал ее по руке.

— Такова жизнь, сладкие губки. Всегда делает зигзаг, когда мы меньше всего этого ждем. — Он помог ей выйти из лимузина и провел в телестудию, где она должна была записывать очередное интервью.

— Ты знаешь, о чем они захотят говорить. Как мне увести разговор от Дуэйна?

— Ты не сможешь. Я уже тебе говорил. Просто скажи правду. Скажи, что ничего не знала об отношениях между этой певицей и Дуэйном, и переходи к другим темам. Говори об альбоме, о европейском турне, о песнях, над которыми работаешь для выпуска второго альбома.

Они вошли в зеленую комнату, где Алекс начала ходить взад и вперед.

— Но я чувствую себя так, словно подвожу тебя и ребят.

Он положил ей руки на плечи, остановил, повернул к себе лицом.

— Ты не можешь нас подвести, сладкие губки. Ты не сделала ничего плохого. Тебе нечего скрывать. Ты это знаешь, и я это знаю. Но тебе необходимо убедить себя, что тебе наплевать на то, что думает весь остальной мир, раз ты знаешь, что права.

Он видел, что Алекс обдумывает его слова.

— Ты прав, Бадди. Именно это я и сделаю. Мне придется нарастить более толстую кожу.

— Умница. — Приподняв ее подбородок, он прошептал: — А теперь покажи мне улыбку на тысячу ватт.

Вошел помощник режиссера и позвал Алекс гримироваться.

— Спасибо, Бадди. — Она прикоснулась губами к его щеке. — Мне необходимо была эта небольшая прочистка мозгов. — И с привычной улыбкой на лице зашагала прочь.

Оставшись один, Бадди выбрал самое удобное кресло в комнате. Вынул из кармана сигару, щелкнул зажигалкой. Откинулся назад и рассмеялся.

Когда Дуэйн пришел к нему с этой маленькой проблемой, Бадди взялся ее уладить. Но то, что началось как простая ссора на один вечер между знаменитым певцом и членом его оркестра, выросло, как снежный ком, обрастая злыми словами и превращаясь в жажду мести. Когда певица во время гневной тирады выпалила имя Алекс, антенны Бадди тут же его уловили.

— Какое отношение имеет Алекс к вашим отношениям с Дуэйном? — спросил ее Бадди.

— После того как она появилась, Дуэйн ни разу больше не взглянул на меня, — фыркнула певица. — Но я знаю, как их обоих достать. Расскажу всем мою историю. Погублю репутацию их обоих.

Бадди знал, что может купить ее молчание. Почти шестьдесят секунд он даже обдумывал это. Но все годы, проведенные на глазах у публики, научили его основному правилу рекламы: не важно, что о тебе говорят, лишь бы правильно произносили твое имя.

Ему было жаль, что Алекс и Дуэйну придется страдать от такой скандальной известности, но правда заключалась в том, что они получали такую рекламу, которую не купишь ни за какие деньги.

Разве может быть большее везение? Газетчики кидались на каждый слух, и Бадди не сомневался, что альбом станет дважды платиновым. А в турне аншлаг гарантирован.

Как и предсказывал Бадди, к началу турне альбом уже продавался по всей стране, а билеты на концерты расходились с космической скоростью.

— Тебе понадобится помощница, — как-то мимоходом заметил Бадди. — Мы выступаем в десятке городов шести разных стран. Тебе нужен кто-то, чтобы укладывать вещи, поддерживать гардероб в приличном состоянии между выступлениями, даже помогать тебе причесываться и накладывать грим. Я просил свою секретаршу составить для тебя список женщин, которые работали у нас раньше.

Подавая Алекс список, он увидел, что ее взгляд загорелся.

— В чем дело, сладкие губки?

— Кажется, я знаю идеальную помощницу. Сколько мы можем ей платить?

— Двести долларов в день. Но она должна гарантировать нам участие в турне все шесть месяцев, — предупредил он. — Нам не надо, чтобы она сорвалась прямо во время важного концерта и вынудила срочно искать себе замену.

Взглянув на часы, Алекс прикинула разницу во времени и бросилась к телефону, чтобы набрать свой старый номер в Лос-Анджелесе. После шести гудков сонный голос ответил:

— Да? Алло!

— Тина?

— У-гу. — Не узнавая голоса Алекс сквозь туман, все еще плавающий у нее в голове, она пробормотала: — Надеюсь, это важно, раз уж вы разбудили меня в пять утра.

— Ну, — сказала со смехом Алекс, — если это Кристина Теофолис, парикмахер для звезд, то возможно, это самый важный звонок для тебя в этом году.

— Алекс? Это ты? Что случилось? О Господи! Это насчет этого певца, Дуэйна Секорда, да? Я все читала о вас с ним. Алекс, мне можешь все сказать. У тебя все хорошо?

— Да, это я. И ничего не случилось. И дело вовсе не в Дуэйне, хотя я тебе все о нем расскажу, когда мы увидимся. А пока мой агент хочет, чтобы я наняла помощницу, такую, которая может укладывать вещи в промежутках между выступлениями, держать в порядке мой гардероб и… — она не могла удержаться от смеха, вскипавшего в голосе, — делать мне прически и макияж.

— Черт возьми. Ты предлагаешь мне работу?

— Зачем иначе я бы звонила тебе в такую рань? Бадди говорит, что будет платить тебе двести долларов в день шесть месяцев.

— Это… погоди, сейчас найду ручку и на чем писать. — Через минуту она завопила в трубку: — Это тридцать шесть тысяч долларов! Алекс, да я за год столько не заработаю!

— Так, значит, да?

— Да, да, да! — Тина кричала так громко, что Алекс пришлось отодвинуть трубку от уха. — Когда я тебе нужна?

— Как быстро ты сможешь прилететь в Нью-Йорк?

— Как насчет субботы?

— Отлично. Мы улетаем в Европу в начале следующей недели. Попрошу секретаршу Бадди позвонить тебе и сказать, какие документы тебе понадобятся. Что ты собираешься сделать с квартирой?

— Похоже, моя компаньонка все же позволит своему парню поселиться вместе с ней. Мы с ней сражаемся по этому поводу уже много месяцев. Теперь проблема решится мирным путем. — Наступила пауза. Затем Тина тихо сказала: — Боже, Алекс, не могу поверить, что это правда.

— Знаю. Я тоже. До встречи в субботу.

— Да. Пока.

Алекс повесила трубку и повернулась к Бадди:

— Похоже, я только что наняла помощницу.

Алекс и Тина не спали всю ночь: смеялись, плакали, обменивались новостями. У Тины накопились миллион вопросов о «возлюбленном» Алекс, Дуэйне Секорде, и десятки восторженных рассказов о богатых и знаменитых клиентах, которые посещали тот салон, где она работала.

— Эта работа приведет меня на самую вершину, — сказала она, наливая четвертую чашку кофе. — Когда вернемся из Европы, у меня хватит денег на открытие собственного салона. Клиенты будут стоять в очереди, чтобы посетить парикмахера самой Алекс Кордей, я уж позабочусь о рекламе.

— Я думала, ты собираешься завоевать известность как парикмахер для кинозвезд.

— Собиралась. Но у меня такое ощущение, что твое имя станет таким знаменитым, что откроет передо мной все нужные двери.

Алекс бросила взгляд на часы:

— Кстати, о дверях, по-моему, Бадди уже скоро постучится в нашу дверь. Как, мы успеем через несколько часов на самолет?

— Не волнуйся. Можешь спать всю дорогу до Лондона.

— Я слишком взбудоражена.

Тина рассмеялась:

— Да. Я тоже. Хочешь попытаться поспать несколько часов или надо начинать укладывать вещи?

Алекс усмехнулась:

— Давай собираться. Не могу думать сейчас о сне.

Они держались только на одном возбуждении. Алекс была потрясена непомерностью их задачи, но пока она возилась с костюмами, нотами и витаминами, которые потребуются ей для того, чтобы поддержать энергию во время напряженного турне, Тина спокойно взяла на себя руководство и все организовала.

— Замечательные костюмы. — Тина упаковала платья и подходящие к ним аксессуары в пластиковые пакеты и снабдила каждый ярлычком, чтобы легко было найти нужный.

Алекс улыбнулась подруге:

— Далеко ушла от того магазина подержанной одежды, в котором я обычно покупала себе платья в Лос-Анджелесе. Бадди нанял портниху, которая и раньше работала для него.

— Я поражена. Шьет почти так же хорошо, как я.

Услышав стук в дверь, Алекс поспешно прошла через комнату и впустила Бадди, за которым шел носильщик в ливрее.

— Все готово к отправке? — спросил Бадди.

Тина кивнула и указала на шесть огромных вертикальных чемоданов на колесиках, в которых находилось все то, что понадобится им в турне.

— Судя по вашему виду, вы недолго спали.

Тина и Алекс с улыбкой переглянулись.

— Нам многое надо было наверстать, — объяснила Алекс.

— Пошли. — Бадди вывел их из комнаты и провел вниз к поджидавшему лимузину. — Хорошо, что я купил всем билеты в первый класс. После взлета, по-моему, в салоне погасят свет.

В самолете Алекс пристегнулась и откинулась назад. При мысли о том, что ждет ее в конце путешествия, сердце ее сильно забилось. Она знала, что слишком возбуждена и не сможет уснуть, но по крайней мере не она одна. Гэри и Сара пытались развеселить Кори, которая вдруг притихла. Кейси барабанил пальцами по столику для подносов. Бэр поглощал пышки. Джереми десять минут сидел, уставившись на одну и ту же страницу рекламного проспекта авиалинии, не переворачивая ее, а Лен открыл свой дипломат и без конца перекладывал ноты. Все явно нервничали и пытались справиться с собой. Это была последняя связная мысль Алекс перед тем, как ее свалил сон.

Таможенники в Гэтвике действовали вежливо и быстро. Утомленных пассажиров без промедления доставили поездом в Лондон и разместили в шикарном отеле в самом центре города.

Дав им отдохнуть всего несколько часов, Бадди отвел их на первое интервью, во время которого Алекс снова пришлось отвечать на вопросы о своем романе с Дуэйном Секордом. Стоя в сторонке, Бадди едва сдерживал улыбку. Как он и надеялся, новость о скандале обогнала их, обеспечив концерту аншлаг.

После окончания интервью Бадди взял Алекс за руку.

— Пойдем, сладкие губки. Заберем остальных и проведем остаток дня, осматривая достопримечательности.

В тот вечер, когда в Лондоне зажглись фонари, они разошлись по комнатам, довольствуясь ужином в номере, и рано легли спать. Им удалось посмотреть Биг Бен, Вестминстерское аббатство, смену караула у Букингемского дворца и драгоценности короны в Тауэре.

Алекс так устала, что даже не смогла доесть ужин. Она изумленно покачала головой. Неужели она и правда в Лондоне? А завтра вечером будет выступать перед битком набитым залом. Если верить слухам, будут присутствовать несколько членов королевской семьи.

Она подошла к окну, чтобы взглянуть на открывающийся вид. Все это казалось нереальным. Может быть, из-за того, что она так далеко от дома или просто сказывалась усталость после перелета. По какой бы то ни было причине, но она поймала себя на том, что думает о крохотном домике в Лос-Анджелесе, о Нанне и Кипе.

— Ох, Нанна, — прошептала Алекс, глаза ее жгли слезы. — Иногда все это так поражает, что мне хочется, чтобы ты была здесь, просто чтобы помочь мне одолеть страх перед первым выступлением. И чтобы поделиться с тобой всем этим.

И почти сразу же на нее снизошло чувство умиротворенности. Она успокоилась. Они все были с ней — не только Нанна, но отец и мать тоже. И она не сомневалась, что скоро Кип тоже будет рядом. Разговор с дядиным адвокатом успокоил ее. Он пообещал ей полное содействие. Забравшись в постель, Алекс погрузилась в сон без сновидений.

— Как я понимаю, с начала турне вы получили десятки предложений вступить в брак. — Хорошенькая немецкая журналистка сунула микрофон в лицо Алекс, когда та проходила таможню.

— Это правда.

— Вы примете хоть одно из них?

Алекс только улыбнулась. Она научилась искусству правильно отвечать на такие вопросы. На самом деле на них не требовалось ответа.

— Что вы думаете о нашей стране?

Это был еще один глупый вопрос, поскольку она только что сошла с трапа самолета. Но Алекс ответила то, что от нее ожидали:

— С воздуха она прекрасна. С нетерпением жду возможности все посмотреть.

— Вы слышали, что Гюнтер Мюллер, красавец-герой нашей наиболее популярной мыльной оперы, предложил быть гидом в вашей поездке?

— Как чудесно. С нетерпением жду встречи с ним. — Алекс почувствовала, как Бадди толкнул ее под локоть, и сдержала улыбку. — Извините. Боюсь, мне пора идти.

— Наша съемочная группа едет с вами. Ваши поклонники жаждут знать о каждой вашей минуте, проведенной у нас.

Со вздохом Алекс позволила проводить себя к лимузину, где ждали другие репортеры.

То же повторялось в Ирландии и Шотландии, Голландии и Франции. Несмотря на разные языки, восторг и теплые встречи оставались неизменными, куда бы они ни ехали.

На каждой остановке в турне Алекс купалась в любви и уважении. Впервые она поняла, что для музыки не существует преград. Она служила мостом между культурами, между языками, между людьми. Когда она пела, то прикасалась к сердцу каждого. Когда они ей аплодировали, то так же прикасались к ее сердцу.

— Не могу поверить, насколько вы все выросли и изменились за это время, — сказал Бадди, когда они собрались в его номере. — Научились обращаться с разными аудиториями, давать различные интервью, знаете, как говорить со всем миром. Всего за шесть месяцев вы пошли так далеко.

— А я не могу поверить, что это конец турне. — Алекс стояла у окна, глядя на парижские улицы далеко внизу. — Когда мы улетаем домой?

— За этим я и собрал вас здесь, — ответил Бадди.

Алекс обернулась. Все выпрямились.

— Не говори, что добавил к турне еще пару городов, — сказал Гэри.

Он думал о данном Саре обещании поискать для Кори дом с двориком. Так же, как члены их группы стали более зрелыми артистами, отношения Гэри и Сары тоже стали более зрелыми. Они научились уступать друг другу, справляться с напряжением, которое приносил в их жизнь ребенок, и с трудностями дороги. Прежде Гэри только играл в семью, оставляя позади досадные проблемы и стремясь к своим целям, теперь же он чувствовал себя полностью преданным женщине, на которой женился. Он наконец начал учиться сочетать профессиональную жизнь с личной.

— Нет. Больше никаких городов. Вы летите домой утром, как и планировали. — Бадди сделал глоток перье с лимонным соком и взглянул на Алекс. — Но я подумал, что мы с тобой можем слегка отклониться от маршрута.

Она ждала, зная, как любит Бадди привносить немного театральности в каждое объявление.

— Как тебе нравится идея повидать юг Франции перед отлетом домой? — спросил он.

— Бадди, единственное место, которое я хочу увидеть, — это дом.

— Но именно сейчас Канны кишат знаменитыми актерами, актрисами, режиссерами и продюсерами. Там проходит Каннский кинофестиваль, сладкие губки. И некоторые из этих режиссеров, которые случайно входят в число моих личных друзей, попросили о встрече с тобой.

Он заметил, как вспыхнули ее глаза, и поспешил развить успех:

— Мне кажется, нельзя упускать такую возможность… Разве что… конечно, ты настолько соскучилась по дому, что не можешь отложить встречу со старыми добрыми Соединенными Штатами Америки ни на минуту.

— Долго? — спросила она.

— Пара дней. Самое большее — неделя.

— Обещаешь, что не больше недели?

— Или две.

Она хотела было запротестовать, но возможность познакомиться со знаменитыми актерами и актрисами на Каннском кинофестивале была слишком большим искушением.

— Ладно. — Алекс снова повернулась к окну и выглянула наружу. — Наверное, я смогу заставить себя потерпеть еще немного.

Алекс стояла в здании аэропорта и смотрела, как ее друзья-музыканты бродят в ожидании объявления посадки на рейс. Она хотела попрощаться с ними в отеле, но когда подошло время прощания, обнаружила, что не может пока расстаться с ними, поэтому в последнюю минуту она передумала и поехала провожать их.

Кори с хохотом бросилась от колясочки, которую деловито толкала перед собой, к отцу, подхватившему ее на руки.

— Кажется, еще вчера она едва держалась на ножках, — заметила Алекс.

— А посмотрите на нее теперь. — Гэри посадил малышку к себе на плечи, к ее восторгу. — Ты понимаешь, сколько бы я пропустил, если бы они с Сарой все еще жили у моих родителей?

— Я всегда буду благодарна тебе, Алекс, — сказала Сара и сжала ее руку. — Если бы не ты, мы с Гэри остались бы чужими. А теперь мы ближе, чем раньше.

— Почему ты благодаришь меня?

— В порыве откровенности Гэри рассказал мне все. Как он чуть не… обратился к тебе, чувствуя себя одиноким. И как после разговора с тобой понял, что ему необходимо быть рядом со мной и Кори.

Алекс пожала плечами, чувствуя смущение.

— Я просто рада, что для вас все получилось хорошо.

— Были моменты, когда меня мучили сомнения. — Гэри обнял жену за плечи, и Сара прижалась к нему. — Но мы оба решили, что, если ничего не получится, мы просто свалим всю вину на тебя.

Они все рассмеялись, и Алекс поцеловала их и повернулась к остальным.

Лен смотрел на нее сквозь стекла очков. На его только что выбритой голове был надет французский берет.

— Я буду скучать по тебе, Алекс. Ты там берегись этих французских хлыщей, слышишь?

— Обязательно. — Она крепко обняла его.

— И постарайся закончить последнюю песню, чтобы, когда вернешься, мы могли начать запись следующего альбома.

— Не волнуйся. Она будет готова, пусть даже ценой моей жизни.

— Ну ты уж не умирай, Алекс, — сказал Джереми, подходя сзади и дергая ее за волосы.

— Ты хочешь сказать, что будешь обо мне скучать?

— У-гу. Я хочу сказать, что ты — наша кормилица, — ответил он под смех остальных.

Кейси нервно забарабанил пальцами по стойке регистрации, затем быстро обнял Алекс.

— Будь осторожна, — шепнул он.

— Да. И ты тоже.

— Не знаю, что буду делать до следующего нашего концерта.

— Ты всегда можешь поработать дублером в студии звукозаписи.

— Неплохая мысль. Спасибо, Алекс.

Она обернулась к Бэру и Тине, которые стояли рядом и хитро улыбались.

— Вы двое похожи на жирных котов, которые слопали канарейку.

— Так и есть. С перышками и всем остальным, — ответила Тина.

Заметив искорки смеха в ее глазах, Алекс спросила:

— Что вы там скрываете?

Парочка подошла поближе.

— Мы собирались объявить об этом в самолете, но ты должна узнать первой. Мы поженимся, когда вернемся домой.

— Ох, Тина! Бэр! — На глаза Алекс внезапно навернулись слезы, когда она целовала их. — Я знала. Просто знала.

— Как ты могла это знать, если мы сами даже не догадывались? — Улыбка Бэра стала еще шире. — Совершенно неожиданно вчера ночью, когда мы вместе ели бриоши и крем-карамель, я понял, что не могу жить без этой женщины.

— Видишь, — прибавила Тина со смехом. — Я была права. Этот человек влюблен в мой аппетит.

По громкоговорителю объявили посадку. Все вдруг засуетились, собирая свои сумки и чемоданы, и в последний раз обняли Алекс и Бадди. Алекс махала рукой, пока они шли к самолету. Когда она повернулась, чтобы уйти, то вынуждена была взять Бадди под руку, потому что ничего не видела сквозь слезы.