С каждым днем я становлюсь сильнее. Ничего не болит, кроме сердца, но я стараюсь не следовать ему. Занавески закрыты. Я читаю книги — жизненные или нигилистические. Я не терплю книг, которые ссылаются на то, что жизнь имеет смысл. Я не терплю счастливые развязки.
Я не думаю об Олли. Он посылает мне сообщения, которые я удаляю, не прочитав.
Через две недели я достаточно сильна, чтобы возобновить некоторые занятия. Еще через две недели я возобновляю все занятия.
Я не думаю об Олли. Удаляю еще больше его сообщений.
Мама все еще пытается восстановить меня. Она ходит вокруг да около. И беспокоится, суетится, распоряжается. Теперь, когда я сильнее, она вовлекает меня в наши вечера мама-дочка. Ей, как и Олли, хочется, чтобы наши жизни стали, как прежде. Мне не нравятся наши совместные вечера — мне вообще ничего не нравится, — но я делаю это ради нее. Она потеряла больше веса. Я тревожусь и не знаю, как это исправить, поэтому играю в Фонетический Скрэббл, Почетную Угадайку, смотрю фильмы и притворяюсь.
Олли перестает писать.
— Я попросила Карлу вернуться, — говорит она однажды после ужина.
— Я думала, ты ей больше не доверяешь.
— Но я доверяю тебе. Ты научилась на собственных ошибках. Кое-что ты просто должна испытать сама.