Я откидываю занавески в сторону, как только возвращаюсь в комнату. Олли стоит у окна, его лоб прижат к кулаку, а кулак прижат к стеклу. Как долго он ждет? Через секунду он понимает, что я здесь, но для меня достаточно этой секунды, чтобы увидеть его страх. Очевидно, моя функция в жизни — пронизывать страхом сердца тех, кто любит меня.
Не то чтобы Олли любит меня.
Его взгляд скользит по моему телу, лицу. Он руками показывает, что печатает, но я качаю головой. Он хмурится, снова показывает, но я еще раз качаю головой. Он исчезает и возвращается с маркером.
Я киваю.
А ты? — губами произношу я.
Я качаю головой.
Киваю.
Киваю.
Я пожимаю плечами.
Изображаю превосходное здоровье, беспокойство, сожаление и огромное ощущение утраты — все одним кивком.
Мы безмолвно смотрим друг на друга.
Я качаю головой. Этот жест говорит ему: Нет, не извиняйся. Это не твоя вина. Это не ты. Это жизнь.