Всё равно растаешь, принцесса

22.2

Вместо ответа, Янгмар снова меня целует. На этот раз уже гораздо более требовательно и пылко. Обводит мои губы языком, скользит между ними, врываясь внутрь. Двигается теперь в неуловимом сладостном ритме, от которого у меня вмиг начинает кружиться голова. И его эмоции, его искреннее наслаждение моим удовольствием и моей реакцией, лишь усугубляют всё это безумие.

А тем временем мужская ладонь оглаживает моё плечо, проводит по всей руке, перемещается на бедро, чтобы продолжить путешествие теперь уже вверх, к моим бокам, животу… груди…

О боги.

Почувствовав жар этого прикосновения на одной из вершинок, я даже замираю на миг, ошеломлённо прислушиваясь к действиям колдуна, к его чувствам и к своим ощущениям. К тому, как нежные пальцы обводят полукружие груди, ареолу, ловят сосок, нежно его теребя.

Оставив ещё один страстный поцелуй на моих губах, Янгмар отстраняется, смотрит внимательно в глаза. Любуется. Желает. Восхищается. И тут я внезапно ощущаю ещё что-то… очень странное и необычное. Тёплая вода, в которой мы сидим, внезапно будто оживает. Моё тело начинают массировать мягкие потоки. Нежно, но вполне ощутимо. Они струятся по ногам, бёдрам, низу спины, животу… и даже между ног я ощущаю эту горячую пульсацию. Которая становится всё более и более интенсивной.

− Это ты делаешь? — бормочу потрясённо. Хватаю ртом воздух, когда давление между ног усиливается, словно туда горячая струя бьёт. — А-а-а-ах. Это… это… о боги, − хватаюсь за его запястье, невольно раздвигая ноги, умирая от сладостного жара.

Вместо ответа, Янгмар лишь многозначительно улыбается. Не прекращая ласкать мою грудь и творить эти свои немыслимые шалости с водой, он целует теперь мою шею. Припадает к ней ртом, лижет и покусывает, находя такие невероятно чувствительные точки, о которых я даже не подозревала. Заставляя бесстыдно стонать и ещё больше подставляться под эти ласки. Запрокидывать голову и изгибать шею, выпячивать грудь и двигать бёдрами.

От шквала эмоций я забываю, кто я есть. На время забываю, что для меня существуют какие-то рамки и сомнения. Во мне остаются лишь нестерпимое желание. Настолько сильное, что затуманенное, опьяневшее сознание даже не настораживает тот факт, что струи воды скользят уже по всему моему телу, нежно лаская каждый укромный уголок и разжигая кровь.

Именно желание говорит во мне, когда я с гортанным стоном прогибаюсь в руках колдуна, стоит ему сжать напоследок холмик моей груди и скользнуть рукой ниже, на живот. И его прикосновение к самому сокровенному местечку меня не то что не пугает, а наоборот вызывает необъяснимое облегчение.

− Пожалуйста… − хнычу я, задыхаясь. Тело буквально горит, кровь шумит в ушах, горячо пульсирует в интимных местах. Скопившееся во мне напряжение требует выхода.

− Чего именно ты хочешь, моя страстная Льдинка? — урчит несносный колдун мне на ухо, прихватывает губами мочку, начиная её посасывать.

− Сделай что-нибудь… − ерзаю и толкаюсь бедрами навстречу его руке. − Я не могу больше.

− Приласкать тебя здесь? Этого тебе хочется? — продолжает он издеваться, одновременно с этим наживая пальцами на сверхчувствительный бугорок клитора. И трёт по нему с самым восхитительным нажимом.

− Да-а-а-а, − стону, сотрясаюсь всем телом. В ногах появляется странная дрожь.

− Хочешь кончить? — пробивается сквозь багряный туман в моей голове голос этого искусителя.

− Да-а-а-а…

− Тогда, кончай, сладкая, − и он в несколько уверенных движений швыряет меня в пропасть удовольствия.

Оргазм сотрясает меня подобно взрыву, проносится по нервам огненным шквалом. Хватаясь за колдуна, я зарываюсь лицом ему в шею. Кажется, даже кусаю, забывшись от нескончаемых спазмов наслаждения.

Между ног у меня всё становится настолько чувствительным, что я больше не могу выносить прикосновений. И выворачиваюсь, сжав ноги, чтобы избежать продолжения ласк.

− Нет, я больше не могу, − хриплю куда-то ему под ухо. — Слишком… слишком остро.

− Хорошо. Я услышал, Софи, − целует Янгмар моё плечо. — Больше не трогаю, если не хочешь.

Но даже то, что он меня просто обнимает, заставляет меня снова содрогнуться.

− Я знал, что под твоей сдержанностью должна прятаться просто невероятная страстность, − прижимает он меня к себе теснее. Целует в висок.

Ручейки воды, омывающие меня, никуда не исчезают. Но постепенно становятся освежающе прохладными, успокаивая взбудораженные нервы. Хорошо. Очень.

А я неожиданно ловлю себя на том, что сидеть с ним вот так, после пережитого удовольствия, не менее приятно, чем всё то, что происходило до этого. И мне никуда не хочется уходить. Наоборот. Я совсем не против ещё немного посидеть в объятиях своего несносного колдуна.