Всепоглощающая страсть

17

Ночью Клео лежала без сна, заложив руки за голову и глядя в темный потолок комнаты в мансарде.

— Завтра я вместе с тобой поеду к Спарку.

— Нет, — отрезал Макс. — В последний раз тебе говорю, я не желаю, чтобы ты присутствовала при разговоре.

Спор, то затихая, то разгораясь, тянулся с четырех часов дня, когда Клео узнала, что Макс договорился встретиться с Гаррисоном Спарком на следующий день. Она тут же объявила, что вместе с Максом выступит против Спарка. Макс с таким упорством протестовал, что Клео не только удивилась, но даже обиделась.

— Макс, я ведь всему причиной. Я имею право поехать с тобой и поговорить со Спарком.

— Клео, перестань меня принуждать. Я сказал тебе, что беру все на себя.

Клео села на кровати. Она больше не могла сдерживаться.

— Почему ты такой отвратительно упрямый? Укажи хотя бы одну убедительную причину, почему ты не хочешь взять меня с собой.

— Ты не знаешь, как вести себя с такими людьми, как Спарк.

— А ты знаешь?

— Да.

— Почему ты считаешь себя экспертом? — рассердилась она.

— Я уже говорил тебе, что работал у Спарка. Я знаю, как он мыслит. Я также знаю, как он поступает.

— Ну и что? — с вызовом спросила Клео.

— А вот что: я не хочу, чтобы ты присутствовала, когда мы будем обсуждать происходящие события.

— Я не такая глупая, Макс. Я не нарушу твоих планов, какими бы они ни были.

— Я никогда не считал тебя глупой.

— И я не такая наивная, как многие думают. — Клео вдруг остановилась. — Макс, а ты заметил, что это наша первая серьезная ссора?

— Мы не ссоримся.

— На мой взгляд, ссоримся, и еще как.

— Мы не ссоримся, черт побери!

Клео поразила горячая настойчивость его тона.

— Хорошо, у нас просто оживленная беседа. Называй это как угодно, но определенно пришло время обсудить возникшую между нами незначительную проблему общения.

— Какую проблему? — спросил Макс настороженно. Клео глубоко вздохнула.

— Ты как-то заметил, что мы с тобой придерживаемся разных методов в том, что касается ведения дел. Так вот, эти два метода только что столкнулись и, видимо, будут сталкиваться еще не раз. Мы должны научиться контактировать друг с другом на такой случай.

— Черт возьми, мне не хватало только подобного разговора сегодня вечером.

— Печально, но что поделаешь. — Клео прикоснулась к его плечу. — Мне кажется, Макс, мы с тобой должны прийти к определенному соглашению. Ты не можешь стать членом нашей семьи, а потом начать всем распоряжаться, как ты привык делать в корпорации «Керзон». Если мы хотим, чтобы наша семья нормально функционировала, мы должны научиться действовать сообща.

Макс не двигался. Клео почувствовала, как напряглись мускулы его тела.

— Что это значит? — наконец произнес он. Клео с беспокойством наблюдала за ним. Ей показалось, что она ступила на минное поле.

— Я хочу обсудить с тобой нашу общую проблему.

Внезапно тело Макса пришло в движение. Он отбросил в сторону одеяло и сел на краю постели. Он взял трость и поднялся на ноги.

— Ты хочешь сказать, что, если мы не будем делать вещи по-твоему, нашим взаимоотношениям, как ты их называешь, придет конец?

— Макс. — Клео прижала простыню к груди. — Ради Бога, я никогда этого не говорила. Я только сказала, что нам надо разрешить кое-какие проблемы общения.

— Проблемы общения. Наверное, ты хочешь сказать: «Я сомневаюсь, стоит ли выходить за тебя замуж, Макс».

— Не выдумывай, — рассердилась Клео. — У нас просто возникли небольшие трудности во взаимопонимании.

— Хватит угощать меня расхожими теориями о духовном общении. — Макс гневно взглянул на нее. — Давай сразу перейдем к главному.

— Да нет ничего главного. — Клео была озадачена его реакцией. — Я просто хочу тебе сказать, что не собираюсь покорно подчиняться и позволять тебе командовать семьей и всем остальным. Боже мой, неудивительно, что Кимберли боялась посадить тебя в правление. Она знает, дай тебе только палец, так ты отхватишь всю руку.

Макс вздрогнул, как будто получил пощечину. Он с силой сжал трость.

— Так вот в чем ты меня подозреваешь? Что я хочу завладеть твоей семьей и твоей гостиницей?

Клео пришла в ужас.

— Нет, нет. — Она встала на колени на кровати. — Макс ты ничего не понимаешь.

— Вот как? Чего же я не понимаю? Мне лично все ясно. Ты считаешь, я всем хочу завладеть, и, если я не стану делать все по-твоему, ты не выйдешь за меня замуж. Может, я что-нибудь еще недопонял?

— Я хочу выйти за тебя замуж. Перестань мне навязывать свои слова! — Клео взорвалась. — Скажи наконец, в чем загвоздка? Почему ты не хочешь, чтобы я присутствовала при разговоре со Спарком?

— Потому что не хочу и все тут. Это для тебя достаточная причина?

— Нет, черт возьми.

Макс подошел к окну и посмотрел в темноту.

— Это мое единственное объяснение, другого не будет. Если тебе его мало, можешь действовать самостоятельно.

Печаль в его голосе потрясла Клео. Его холодная отчужденность терзала ее сердце. Сколько раз в жизни, вспомнила она, другие принимали за него решение, и Макс отправлялся в путь, чтобы найти пристанище в следующей приемной семье.

Клео вскрикнула, как от глубокой боли, равной его собственной, вскочила с кровати и подбежала к Максу. Она обхватила его руками и прислонила голову к его обнаженной груди.

— Макс, у меня есть для тебя новость. Прошлое больше не повторится.

Он осторожно притронулся к ее волосам.

— Что ты хочешь сказать?

Клео подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она взяла в руки его упрямое лицо.

— Тебя не выгонят из этой семьи только потому, что ты иногда упираешься как осел и имеешь склонность всем командовать.

— Это правда?

Он вглядывался в ее лицо с мрачной покорностью судьбе и одновременно крошечным проблеском надежды.

— Да. — Клео приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. — Ты теперь один из нас. Даже если допустишь промашку.

Клео ничего не могла прочитать в его глазах.

— Ты уверена?

— Уверена. — Клео улыбнулась. — А в обмен ты должен привыкнуть к моим маленьким причудам, которые, может, иногда будут тебя раздражать. Например, я не собираюсь тебе уступать в отношении Спар-ка. Такова семейная жизнь. Сегодня ты уступаешь мне, а завтра я тебе. Что поделаешь, в мире нет ничего совершенного.

Макс не ответил на ее улыбку.

— Клео…

— Ты что?

— Ничего.

Он притянул ее к себе и сжал так сильно, что ей показалось, у нее не выдержат ребра. Но они выдержали.

Макс и Клео вернулись в кровать.

Макс пошевелился и неохотно выпустил из объятий Клео.

— Можешь поехать со мной завтра, — сказал он. Клео удивил его тон: словно игрок, который ставит на последнюю карту.

Разговор должен был состояться на нейтральной территории. Спарк предложил встретиться в небольшом мотеле милях в сорока от Хармони-Коув. Макс согласился.

Почти всю ночь Макс думал о встрече и все же не был готов к потоку воспоминаний, охвативших его, когда Спарк пригласил их с Клео в номер. Куда ни кинь, Макс должен был признать, что многим обязан Спарку.

Спарк первым дал ему возможность удовлетворять всепоглощающую страсть к искусству. Спарк дал ему возможность познакомиться с некоторыми самыми выдающимися картинами, созданными художниками на Западном побережье за последние двадцать лет. Благодаря Спарку Макс познакомился с Джейсоном Керзоном.

— Ну, здравствуй. — Он оглядел Макса любопытным оценивающим взглядом. — Давно мы не виделись, Форчун. Ты неплохо устроился в жизни. Трудно поверить, что когда-то ты был у меня на побегушках.

Спарк мало изменился за прошедшие двенадцать лет. Он был таким же элегантным и утонченным, как и прежде. Все та же высокомерная улыбка на губах и то же выражение усталого снисхождения на лице, которые приводили в трепет робких собирателей искусства.

— Нет смысла терять время на воспоминания, — сказал Макс. Он еще крепче сжал локоть Клео. — Ты, кажется, знаком с моей невестой.

— Невестой? — Улыбка Спарка была полна насмешливого сочувствия. — Очень жаль. Я не предполагал, что вы допустили ошибку и полюбили Форчуна, дорогая. Какая жалость. Что же вы не садитесь?

Клео со злостью воззрилась на Спарка.

— Мы пришли сюда, чтобы обсудить вопрос о картинах, мистер Спарк. Не будем опускаться до болтовни.

— Да, конечно, самое главное — картины. — Спарк сел рядом. Он ленивым движением закинул ногу на ногу. — Должен признаться, я несколько удивился твоему звонку вчера, Макс. Смею ли я предположить, что вы готовы обсудить сделку?

— Никакой сделки не будет, — отрезал Макс. — Если картины Латтрелла вдруг найдутся, то они принадлежат мне. Я не намерен их продавать.

— У меня есть документ о продаже, полученный от Джейсона Керзона. — В глазах Спарка виднелось беспокойство. — Он ясно подтверждает, что Керзон продал мне картины Латтрелла незадолго до своей смерти.

— Документ такая же фальшивка, как и тот Марастон, которого ты в прошлом году продал коллекционеру в Портленде, — спокойно заметил Макс.

Глаза Спарка сузились.

— Ты не можешь доказать, что картина была подделкой.

Макс еле заметно улыбнулся.

— Конечно, могу, мне принадлежит оригинал.

Раздражение мелькнуло в глазах Спарка и тут же исчезло.

— Ты лжешь.

Макс с усталым терпением покачал головой.

— Нет, Спарк, я не лгу. Мы оба знаем, что я не обманщик. Я купил картину три года назад. С тех пор она висит у меня в галерее. Если ты будешь настаивать на подлинности документа о продаже, я свяжусь с коллекционером в Портленде и попрошу провести экспертизу его Марастона.

— Но ты являешься главным экспертом по работам Марастона.

— Точно. — Макс пожал плечами. — Я буду рад предложить свои услуги… представляю, как мне будет благодарен коллекционер в Портленде. Я также могу высказать предположение, что он потребует вернуть ему деньги. И он, конечно, никогда больше не купит у тебя ни единой вещи, как и другие коллекционеры, если до них дойдут слухи об этой истории. Такие новости в их среде распространяются со скоростью лесного пожара.

— Ублюдок, — бросил Спарк, но беззлобно, скорее подчиняясь обстоятельствам.

Макс подумал, что по натуре Спарк был настоящим бизнесменом. Он знал, как свести к минимуму свои потери.

— Удивляюсь, Спарк, что ты все еще балуешься продажей подделок. Я-то думал, что ты покончил с этим побочным доходом. Если говорить прямо, ты ведь прекрасно умеешь торговать и подлинниками. В чем же дело? Не можешь удержаться, чтобы не урвать лишний доллар?

— Некоторые люди никогда не меняются, верно, Форчун? — Ответная улыбка Спарка была полна яда. — Я вижу, ты по-прежнему умеешь пользоваться случаем. Однако я поражен, что ты опустился до того, что соблазняешь добропорядочных молодых женщин, чтобы заполучить желаемое. Даже в старые времена у тебя все же были какие-то понятия о чести.

Не слишком высокие, напомнил себе Макс. Соглашение между ним и Спарком было весьма несложным. В обмен на работу, где Макс имел дело с картинами — за что был готов отдать все на свете, — он дал слово не высказывать свое мнение клиентам Спарка.

При условии, что клиент его не спрашивал.

Джейсон Керзон был единственным покупателем, который поинтересовался мнением неразговорчивого посыльного.

Тайком Макс наблюдал за выражением лица Клео. Он весь напрягся, ожидая конца разговора. Он знал, что случится, если юн возьмет с собой Клео. Вот почему он с таким упорством ей отказывал.

Но в конце концов Клео разрушила его сопротивление своим мягким женским подходом. Макс понял, что придется пойти на риск. Он не представлял, какую реакцию у нее вызовет его не слишком привлекательное прошлое, но он смирился с тем, что его судьба была в руках Клео.

— Как ты думаешь, Спарк, мы понимаем друг друга? — спокойно спросил он.

— Думаю, понимаем. — Спарк повернулся к Клео. — Мисс Роббинс, ваш жених вам когда-нибудь говорил, чем он занимался, работая на меня?

Клео бросила быстрый взгляд на Макса.

— Он говорил, что выполнял разную работу.

— Он вас не обманул. — Спарк был доволен. — Иногда весьма неординарную. В его обязанности входило доставлять мне очень ценные произведения искусства от некоторых, скажем так, не слишком достойных личностей. Когда Форчун работал у меня, мисс Роббинс, он носил с собой пистолет. Это позволит вам составить полное представление о круге его обязанностей.

Клео нахмурилась.

— Мне кажется, перевозка ценных предметов искусства требует некоторых мер предосторожности.

— Вы правы. — Спарк рассмеялся. — Особенно если приобретаешь предметы искусства у коллекционеров, связанных с преступным миром. Были также случаи, когда Макс доставлял покупателям картины весьма туманного происхождения.

— Вы хотите сказать — подделки? — уточнила Клео.

— Высококачественные подделки, мисс Роббинс. — Спарк прикинулся оскорбленным. — Макс подтвердит, что, если я торгую подделками, я выбираю только первоклассные. В девяносто девяти случаях из ста никто не отличит хорошую подделку Спарка от оригинала.

— За исключением Макса? — уточнила Клео. Спарк вздохнул.

— К сожалению, да. Макс обладает, я бы сказал, сверхъестественным чутьем на подделки. Иногда это в высшей степени полезное качество. Иногда, напротив, вредное.

— Вы хотите сказать, что использовали талант Макса, чтобы самому не попасть впросак? — сделала вывод Клео. — И теперь вы беспокоитесь, что он вас выдаст?

— Вы попали в самую точку, мисс Роббинс. — Глаза Спарка заблестели. — Насколько мне известно, в период нашего с ним сотрудничества он лишь один раз почувствовал угрызения совести. Когда он доставил некую картину Джейсону Керзону. Теперь, глядя на прошлое, я склоняюсь к тому, что это были не угрызения совести, а чистый карьеризм. Макс увидел шанс улучшить свое положение, не так ли, Макс?

Макс не опустил взгляда.

— Мы с тобой, Спарк, тогда заключили соглашение. Я тебя предупредил, что не стану лгать насчет картин, если кто-то из клиентов спросит мое мнение. Джейсон оказался таким клиентом.

— Вскоре после чего Макс ушел с работы, так как принял более выгодное предложение Керзона. — Спарк натянуто улыбнулся. — Еще раз советую вам быть осторожной с Форчуном, мисс Роббинс. Как только он заполучит картины Латтрелла, только вы его и видели.

— Достаточно, Спарк. Думаю, мы понимаем друг друга. Верно? Макс встал. Спарк приподнял плечи, выражая удивление.

— Мы всегда достаточно хорошо понимали друг друга, Форчун.

— Еще один вопрос, Спарк. Обязательно предупреди Нолана Гильдебранда, что тебя больше не интересуют картины Латтрелла.

— Если ты так настаиваешь. Макс положил руки на трость и посмотрел на Клео. Неприятное предчувствие не давало ему покоя.

— Пойдем, Клео.

Без единого слова она поднялась со стула и пошла к двери. Макс последовал за ней.

— Форчун, — негромко позвал Спарк за его спиной.

Макс взглянул через плечо.

— В чем дело, Спарк?

— Я прошу тебя пересмотреть свою позицию. У меня есть клиент, который готов заплатить за эти картины четверть миллиона. Я поделюсь с тобой пятьдесят на пятьдесят. Подумай об этом.

— Они не продаются, — сказал Макс.

— Именно такого ответа я и ожидал от тебя. — Спарк поднял руку. — А теперь уходи. Надеюсь, это наша с тобой последняя встреча.

— Я тоже на это рассчитываю. Между прочим, тебе, наверное, будет интересно узнать, что у моего адвоката хранится письмо, которое можно вскрыть, только если со мной произойдет несчастный случай. В письме находится список наиболее выдающихся подделок, украшающих стены некоторых твоих клиентов.

— Ты всегда был неблагодарной свиньей. — Губы Спарка искривила усмешка. — Не бойся. Я буду молиться за твое здоровье всю жизнь.

— Спасибо, что касается меня, то наше соглашение, Спарк, остается в силе. Не мешай мне, а я не буду мешать тебе.

Спарк посмотрел на Макса.

— Хотелось бы знать, как ты приспособишься к семейной жизни.

Клео сказала уже с порога:

— Он прекрасно приспособится, мистер Спарк.

Макс увидел тепло в ее глазах. Напряжение наконец исчезло. Все будет в порядке. Клео не станет припоминать ему его прошлое.

Макс вышел за ней в коридор и закрыл дверь комнаты Спарка. Молча он взял Клео под руку. Вместе они вышли из мотеля под холодный моросящий дождь.

— Вот и все, — сказала Клео, пока Макс открывал дверь «ягуара». — А ты что думаешь?

— Насчет Спарка? — Он внимательно посмотрел на Клео. — Я о нем того же мнения, что и прежде. Он не виноват в происшествиях. Но если я ошибаюсь и именно он тебя изводил или натравил на тебя Гильдебранда, то теперь все прекратится.

— Ты в этом уверен?

— Да. Мы со Спарком понимаем друг друга. Он знает, я его уничтожу, если он встанет мне поперек пути. Но он также знает, я оставлю его в покое, если он сделает то же для меня.

Клео поежилась.

— Почему ты поступил к нему на работу?

— Я не мог найти другого места.

Макс закрыл дверь машины со стороны Клео и сел за руль. Он повернулся к Клео и молча смотрел на нее. Клео задумалась.

— Кажется, я догадалась, отчего ты не хотел брать меня с собой.

— Я всегда гордился, что ни перед чем не отступаю, — тихо сказал Макс. — А сейчас, когда я смотрю назад, мне кажется, что вся моя жизнь была поражением.

— Что еще за мысли. У тебя сегодня плохое настроение, вот и все. Это пройдет.

— Ты так думаешь?

— Не сомневайся, — ответила Клео. Она наклонилась к нему и поцеловала.

— Я сдаюсь. — Бен недовольно смотрел на себя в зеркало. — Никак не могу сообразить, как завязывается этот дурацкий галстук-бабочка. Впервые в жизни имею дело с такой штукой.

— Подожди минуту. Я тобой займусь, как только закончу с Сэмми. — Макс сосредоточился на завязывании галстука Сэмми. — Подними-ка голову, малыш. Вот и отлично.

Сэмми послушно поднял подбородок, пока Макс расправлял черную бабочку, дополнявшую его крошечный смокинг.

— Могу я взять с собой Уточку?

— Тебе негде будет ее положить во время церемонии. Ты ведь отвечаешь за кольца, помнишь?

Макс закончил завязывать галстук и критически осмотрел результаты.

На Сэмми была точная маленькая копия черно-белого торжественного костюма, в который были облачены они с Беном. Впервые Бен и Сэмми учились тонкому искусству ношения смокинга. Макс сказал им, что никогда не поздно начинать.

— Ты прекрасно выглядишь, малыш. — Макс кивнул, довольный своей работой. — Мамочка тебя не узнает.

Сэмми изучал себя в зеркале.

— Я такой же, как вы с Беном, правда, Макс?

— Правда.

Макс поправил черный широкий пояс на талии Сэмми.

— Постарайся не запачкать костюм до начала церемонии, хорошо, Сэмми?

— Не беспокойся, Макс. Я буду очень аккуратным. Ты думаешь, О'Рилли не опоздает?

Сэмми явно беспокоился. Вот уже целый час он спрашивал, почему задерживается О'Рилли.

— Он обещал приехать, — напомнил ему Макс. — Он не нарушит слова.

Макс сам начал волноваться, хотя и пытался это скрыть. Что касалось пунктуальности, то О'Рилли можно было назвать одержимым, но сегодня он нарушил все свои правила. Макс в четвертый раз за двадцать минут посмотрел на часы. Церемония в Приюте космической гармонии начиналась через час. Бен нервно дергал концы своего галстука.

— Может, у него спустило колесо? Его глаза встретились в зеркале с глазами Макса, тоже полными тревоги.

— Все может случиться, — согласился Макс. — Но у него в машине есть телефон. Он бы позвонил, если бы опаздывал. Давай я завяжу тебе галстук. Если ты будешь с ним так обращаться, его придется снова гладить.

— Не знаю, для чего мы так вырядились, — проворчал Бен. — Пустая трата времени, я чувствую себя идиотом в этом костюме.

— Ты поймешь, что недаром старался, когда увидишь, как обрадуется Триша. Женщины обожают мужчин в смокингах.

— Вот как? — Это было открытием для Бена. — Вы думаете, Трише понравится?

— Положись на меня. — Макс принялся умело завязывать галстук, превращая его в идеальную бабочку. — Триша будет в восторге.

Бен потрогал накрахмаленную белую рубашку.

— Какие-то складочки. Наверное, они больше подходят женщине?

— Мужчины носят эти маленькие складочки уже почти двести лет. Ты в хорошем обществе.

— А вы уверены, что я не похож на официанта в дорогом ресторане? — поинтересовался Бен.

— Ты похож на Джеймса Бонда, вот на кого, — успокоил его Макс. Бен насупился.

— Я бы хотел выглядеть, как вы, Макс, — грубовато сказал он. — Тогда бы я знал, что не похожу на идиота. Вы всегда на высоте. Понимаете? — Он искал слова. — Вы всегда выглядите, как надо.

Макс почувствовал, что в груди у него шевельнулось теплое чувство. Он не мог припомнить, чтобы кто-то хотел ему подражать.

— Носи одежду так, будто ее не замечаешь, вот и вся премудрость.

— Постараюсь запомнить. — Бен следил в зеркале, как Макс работает над его галстуком. — Кто вас этому научил?

— Джейсон, он самый.

Старые воспоминания нахлынули на Макса, пока он расправлял воротник рубашки Бена. Двенадцать лет назад он, так же, как Бен сегодня, сомневался, стоит ли наряжаться в смокинг. Джейсон тогда завязал ему галстук и показал, как вставлять запонки.

Какое удовольствие обучать искусству элегантности молодого человека, такого же неотесанного и простоватого, каким когда-то был он сам, Макс.

— Ну, вот и все. Теперь давай посмотрим. — Макс отошел назад, чтобы полюбоваться общим видом. — Идеально. Как будто ты носил смокинг всю свою жизнь.

Бен разглядывал себя в зеркале. Довольное выражение появилось на его лице. Он гордо выпрямился.

— Я выгляжу старше или как?

— Ты выглядишь на большой, — объявил Сэмми, — На все сто.

Бен одернул смокинг.

— Совсем как Макс, — похвалил Сэмми. Он взял Уточку-шуточку и пристроил ее под мышку.

— Похоже, мы готовы, а? — сказал Бен, отворачиваясь от зеркала. В его походке появилась уверенность.

Сэмми забеспокоился.

— Мы не можем идти без О'Рилли.

— Мы его подождем, — успокоил Сэмми Макс. — Стой у окна и сторожи, когда он появится.

— Хорошо.

Сэмми бегом бросился к окну.

Макс посмотрел на Бена.

— Есть еще одна вещь, которую мы должны сделать до отъезда в Космическую гармонию.

Макс вытащил из кармана смокинга конверт с авиационными билетами.

— Что это такое? — спросил Бен, на мгновение забыв об О'Рилли.

— Ваше свадебное путешествие. — Макс засунул конверт во внутренний карман пиджака Бена. — Недельная поездка на Гавайи. Это подарок от семьи.

У Бена от удивления открылся рот.

— Гавайи. Я думал, мы с Тришей едем в Сиэтл.

— Планы изменились. Вы на машине доедете до Сиэтла, но не поселитесь в гостинице, а направитесь прямо в аэропорт. — Макс не мог удержаться от улыбки. — Вы переночуете в гостинице в аэропорту и вылетите завтра в семь утра.

— Гавайи, — Бен не мог опомниться. — Но у нас нет денег, чтобы ехать на Гавайи.

— Я уже сказал тебе, это подарок от семьи. — Макс быстро осмотрел себя в зеркале и поправил бабочку. — А теперь слушай внимательно, Бен. Когда вы прилетите в Гонолулу, вас встретит лимузин. У шофера на стекле будет карточка с вашим именем.

— Боже мой, лимузин. Триша не поверит.

— Все оплачено заранее. Запомни, тебе даже не надо давать на чай шоферу.

— Значит, никаких чаевых.

— Вас отвезут в гостиницу «Рай Керзона». Она стоит прямо на берегу. Там вы поселитесь в одном из номеров для новобрачных.

— Номер для новобрачных? — Бен совсем растерялся. — Но ведь это стоит кучу денег.

Так оно и есть, подумал Макс, но оставил мысль при себе.

— Управляющий гостиницей мой друг, — продолжал Макс. — Он мне обязан.

Он был обязан Максу работой, но это не имело значения. Во всяком случае, Макс полностью заплатил за номер. Он больше не был связан с корпорацией «Керзон»и не хотел пользоваться особыми правами.

— Ты просто подпишешь все счета, понял?

— Все до единого?

— Счет за номер, ресторан, снаряжение для подводного плавания и гавайский костюм для Триши. Все до одного.

— Боже мой, я не могу поверить, — сказал Бен. — А Триша знает?

Макс улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Нет. Ты расскажешь ей обо всем сегодня по пути в аэропорт.

— Она сойдет с ума, — сказал Бен. — От радости.

— На это мы и рассчитываем, — пошутил Макс.

— Вот это да, Макс. Не знаю, как вас благодарить.

— Повторяю, это подарок от семьи, а не только от меня. Если хочешь нас отблагодарить, то хорошенько заботься о Трише и маленьком.

— Я так и сделаю, — пообещал Бен.

— А также поскорее возвращайся сюда после медового месяца, чтобы помочь мне с починкой, если такая потребуется.

Бен усмехнулся.

— Не бойтесь, я вас не оставлю одного на водопроводном фронте. А все-таки, подумать только, Гавайи. Главное, мне бы не оплошать в аэропорту и не оказаться белой вороной в такой роскошной гостинице.

Макс положил ему руку на плечо.

— Послушай, друг. Я дам тебе мудрый совет, который ты должен помнить всю жизнь.

Бен стал серьезным и приготовился слушать. Он с напряженным вниманием смотрел на Макса.

— Ничего страшного, если ты разок оплошаешь, — сказал Макс. — Запомнил?

— Да. — Бен снова улыбался, но его глаза оставались серьезными. — Я это запомню.

— Он приехал, — закричал Сэмми. — О'Рилли приехал. Он выходит из машины.

— В зеленом костюме? — спросил Макс.

— Нет. У него смокинг, как у вас. И он несет большой подарок в блестящей бумаге.

— Теперь мы все в сборе, — сказал Макс. — Идемте.

Он надел смокинг и снова оглядел Бена и Сэмми.

— Друзья, мы покорим всех наших дам.

Когда через несколько минут Макс, Бен и Сэмми спустились вниз, О'Рилли ходил взад и вперед по вестибюлю и нервно поглядывал на часы. Джордж, пришедший сегодня пораньше, чтобы заменить остальных, дежурил у конторки.

— Почему ты опоздал? — спросил Макс.

— Скажу тебе позже, — тихо произнес О'Рилли.

— Привет, О'Рилли. — Сэмми подбежал к нему. — Я испугался, что ты не приедешь.

О'Рилли присел на корточки перед мальчиком.

— Я же обещал тебе, что приеду, разве не так?

— Да. — Весь вид Сэмми выражал облегчение. — Бен сказал, может, у тебя сломалась машина.

— Нет, просто у меня были кое-какие дела. Дай-ка я на тебя посмотрю, малыш. Какой ты франт. Вижу, Макс здорово потрудился. Он единственный из моих знакомых умеет как следует завязать бабочку. Моя куплена уже готовой в магазине.

— Макс сказал, мне надо быть парадным, потому что я буду держать кольца, — объяснил Сэмми.

— Это очень важная обязанность, — заметил О'Рилли. Он кивнул Бену. — Вот и наступил решающий день. Ты готов?

— Готов, да не очень, — ответил Бен, но его глаза сияли энтузиазмом. — Можете себе представить, семья посылает нас с Тришей на Гавайи!

О'Рилли бросил взгляд на Макса.

— Конечно, что же тут такого. — Он протянул Бену подарок. — Это тебе и Трише.

— Спасибо. — Бен отдал пакет Джорджу. — Положи его вместе с остальными. Триша говорит, мы откроем подарки, когда вернемся.

Джордж спрятал подарок за конторкой. Затем с одобрением оглядел Бена из-под мохнатых бровей.

— Желаю тебе удачи, Бен.

— Спасибо, Джордж. — Бен взглянул на Макса. — Что ж, нам пора?

— Пора. — Макс вновь оглядел своих подопечных. Он слегка нахмурился, заметив грязь на кончике носа у Сэмми. — Откуда это у тебя?

Он вытащил бумажную салфетку из коробки в одном из ящиков конторки.

— Не знаю. — Сэмми послушно ждал, пока Макс сотрет грязное пятно. — Наверное, от Уточки.

— Я бы мог догадаться. — Макс бросил салфетку в мусорную корзинку. — А теперь все в машину.

Сэмми бегом выскочил на улицу. Бен медленнее, но с той же готовностью последовал за ним.

Макс подождал, пока они отошли достаточно далеко.

— Что-нибудь серьезное? — спросил он О'Рилли.

— Если бы я мог точно знать, — ответил тот. — Я потом все тебе подробно расскажу. А пока Клео ни на секунду нельзя оставлять одну.

Макс почувствовал, что у него внутри все замерло.

— Сжалься, О'Рилли, ты делаешь такие намеки и обещаешь рассказать обо всем попозже.

— Это длинная история. Мне не хотелось бы излагать ее перед Беном и Сэмми.

— Это связано со смертью ее родителей, верно?

— Возможно. Прости, Макс, но я пока ничего точно не знаю.

— Черт побери все на свете!

Макс схватил трость и направился к «ягуару».

— Ты можешь поверить, это первая свадьба, на которой я присутствую после своей собственной? — сказал О'Рилли, когда спустя полчаса они с Максом стояли у буфетного стола.

— Это ровно на две свадьбы больше, чем на моем счету.

Макс впился зубами в сандвич с лососиной, который только что взял со стола.

— Ты почти ввел меня в заблуждение, — заметил О'Рилли. — Ты действовал так, будто знаешь до тонкостей обязанности шафера.

— Это все от одежды. — Макс покончил с сандвичем. — Человек, одетый соответственно событию, всегда знает, как поступать, а это уже половина дела.

— Это похоже на одну из заповедей Керзона.

— Это и есть его заповедь.

Макс взглядом нашел в толпе Клео. Она стояла с группой местных жителей, вместе с Андромедой и Утренней Звездой. Волосы Клео были уложены в высокую прическу, мало похожую на обычный небрежно заколотый пучок. Несколько желтых роз украшали прическу, подчеркивая рыжеватый отлив ее густых волос.

Она выглядела удивительно женственной в открытом, узком в талии, желтом платье. Как всегда, один ее вид разбудил в нем тягу к ней. Он спросил себя, придет ли тот день, когда это чувство исчезнет. Наверное, никогда. Напротив, с годами оно будет только расти.

Женщины из Приюта космической гармонии украсили в желтых и белых тонах изящную гостиную старого отеля. Они не пожалели ничего для праздника. Сияющая Триша, в длинном белом подвенечном платье и маленькой шляпке с вуалью до пола, стояла посередине зала рядом с Беном. Он выглядел только что коронованным королем. Он встретился глазами с Максом и улыбнулся.

Сэмми крутился в толпе под ногами и не забывал угощаться всем, что, по его мнению, могло содержать сахар.

— Как бы Сэмми не переутомился сегодня, — заметил О'Рилли. — И откуда у них такая неуемная энергия в этом возрасте?

Макс невольно повернул голову, услыхав грустные нотки в голосе О'Рилли.

— Кто знает откуда. А теперь выкладывай все, О'Рилли, с самого начала.

О'Рилли держал в руке сандвич.

— Я ознакомился со всеми документами о смерти родителей Клео. С самого начала она была права в одном: ее отец не похож на человека, который ни с того, ни с сего в один злосчастный день убивает жену, а потом и самого себя.

— Именно это всегда говорят после подобных случаев. Он казался таким хорошим человеком.

— Я знаю, но у Клео есть аргументы. Ни мистер Роббинс, ни миссис Роббинс никогда не были подвержены приступам ярости. Они не страдали депрессией или склонностью к самоубийству. На тот момент их финансовые дела были в полном порядке. У них не было неизлечимых болезней.

— Другими словами, отсутствовали объективные причины для убийства и самоубийства. — Макс следил за Клео. — Неудивительно, что Клео не поверила версии, которую ей представили власти. Она слишком хорошо знала своих родителей.

О'Рилли сосредоточенно нахмурился.

— Видимо, существовали какие-то другие факты, и, когда Эберсон продолжил расследование, он вызвал ответную реакцию.

— Со стороны тех, для кого было нежелательно расследование?

— Наверное. Пока я не знаю, Макс.

— Может быть, мистер Роббинс незадолго до своей смерти уволил кого-то из служащих, который был достаточно безумен, чтобы отомстить ему подобным образом?

О'Рилли пожал плечами.

— Он был бизнесменом, владельцем достаточно крупной фирмы электронного оборудования. За годы работы ему приходилось увольнять людей. Это в порядке вещей. Но я не нашел никаких сведений о том, что кто-то из них был психически неуравновешенным или кому-то угрожал. Полиция, наверное, тоже провела подобное расследование.

— Что еще?

— Еще один интересный факт. За два года до смерти Роббинс был свидетелем обвинения на процессе об убийстве. Не знаю, есть ли тут какая-нибудь связь, но обвиняемый был осужден и получил срок.

— Смелое предположение.

— Согласен, но у меня пока нет других версий. — О'Рилли посмотрел на буфетный стол. Его глаза расширились от удивления. — Черт возьми, что это за штука плавает в чаше с пуншем?

Макс проследил за его взглядом.

— Да это Уточка-шуточка. Она плавает где угодно. Ты не представляешь, в каких неожиданных местах она иногда всплывает.

— Неужели?

— Можешь мне поверить. Пожалуй, нам лучше выудить ее из пунша, пока никто не заметил.

Макс направился к большой хрустальной чаше.

— Макс, — позвала Клео. Он остановился на полпути.

— Я здесь, Клео.

— Вот ты где. — Клео появилась из толпы с усталым, но довольным видом. — Я всюду ищу тебя и О'Рилли. Фотограф начинает новую серию снимков. Давайте поторопимся, а то Сэмми опять куда-нибудь запропастится.

— Фотографировать нас? — Макс озадаченно смотрел на Клео. — Меня и О'Рилли?

— Ну конечно же. И всех остальных. — Клео широко улыбнулась и взяла его под руку. — Фотограф уже снял новобрачных. А теперь наступает очередь семейных фотографий.

— Семейных?

Макс посмотрел на О'Рилли.

— Не обращайте на него внимания, — посоветовал О'Рилли Клео. — Он не привык, чтобы его включали в семейные фотографии. — Вы правда хотите, чтобы я снялся со всеми? — спросил О'Рилли.

— Сэмми и Сильвия особенно настаивают, — сказала Клео.

— Вот как?

О'Рилли не мог скрыть своего удовлетворения.

— Да, — подтвердила Клео и усмехнулась.

Спустя десять минут Макс вместе с Клео, Андромедой, Утренней Звездой, Сильвией, О'Рилли и Сэмми образовали тесную дружескую группу вокруг Бена и Триши.

— Пожалуйста, улыбочку, — скомандовал фотограф, хотя в этом не было необходимости.

— Подождите, — закричал Сэмми. — Я забыл Уточку.

— Она плавает в чаше с пуншем, — сказал Макс. — Оставайся здесь, я ее сам достану.

Фотограф наконец запечатлел их на пленке. Портрет всех членов семьи, включая Уточку-шуточку.