Всепоглощающая страсть

5

Перед самым рассветом Клео окончательно отказалась от попыток уснуть. Она отбросила одеяло, поднялась с кровати и подошла к окну.

Темное небо было покрыто тучами, но дождь еще не начинался. У нее было достаточно времени для. быстрой прогулки по берегу, до того как снова хлынут потоки воды.

После бессонной ночи ей хотелось подышать чистым холодным морским воздухом, чтобы освежить голову. Может быть, после полудня она отправится в центр медитации в «Космической гармонии». К сожалению, утром, когда начиналась суета на кухне, Клео не могла покинуть гостиницу. Как когда-то заметил Джейсон, ничто так не содействует небольшому делу, каким являлось «Гнездышко малиновки», как постоянное личное присутствие.

При воспоминании об умершем друге у Клео сжалось сердце, хотя она старалась не предаваться печальным мыслям. Она надела джинсы и клетчатую рубашку. Вряд ли Джейсон хотел, чтобы она слишком долго горевала после его смерти, напомнила она себе, зашнуровывая золотые кроссовки. Джейсон Керзон верил в то, что надо жить будущим, а не прошлым.

По пути к двери Клео подхватила темно-зеленую куртку на пуху. Она спустилась вниз и прошлась по еще сонной гостинице. Негромкий храп, доносившийся из офиса, подтвердил ей, что Джордж находится на своем посту.

Она вышла из дома через заднюю дверь на кухне. Андромеда, Утренняя Звезда и вся остальная команда из «Космической гармонии» еще не появились. Что же касается гостей, то они наверняка еще погружены в глубокий сон.

Бодрящий воздух наполнил легкие, как только она вышла наружу. Ночь медленно отступала перед серым светом нового дня. Пронизывающий холод напомнил ей, что она забыла перчатки. Клео засунула руки в карманы куртки и двинулась вдоль обрыва над морем. Она хотела обдумать множество вещей: сон, который ей приснился, исчезновение Бенжи, проблемы Триши. Все эти происшествия заслуживали внимания, но она не могла сосредоточиться ни на одном из них. Как ни старалась, мыслями она возвращалась к одному-единственному событию, которое не давало ей уснуть почти всю ночь, — поцелую Макса.

Впервые после смерти родителей она поцеловала мужчину и не испытала чувства вины, отравлявшего все ее прежние отношения.

Вчера вечером с Максом она пережила удивительный миг торжествующей радости, не омраченный никакими воспоминаниями. Она хотела Макса, по-настоящему его хотела.

Страсть, которая спала внутри нее, наконец пробудилась и отозвалась на прикосновение настоящего мужчины. Чувство облегчения охватило Клео при мысли, что она нашла человека, способного ее освободить.

Мужчина в зеркале наконец вошел в ее жизнь, Но, к огорчению Клео, ситуация оставалась неясной, несмотря на появление человека в зеркале. Если только это действительно тот самый человек. Слишком много в Максе Форчуне неизвестного, слишком много непонятного.

Более всего Клео беспокоило, что он не реагировал на нее так, как она реагировала на него. Клео не сомневалась, что при встрече с мужчиной в зеркале в настоящем реальном мире, она немедленно его признает, так же, как и он ее. Мать и отец при первой же встрече поняли, что предназначены друг для друга.

Но, когда вчера вечером Клео смотрела в глаза Макса, она видела в них не только плотское желание, но и холодное самообладание. Клео печально вздохнула. Ей пришлось признать, что, хотя ее отклик был незамедлительным, искренним и откровенным, Макс Форчун явно руководствовался в своих действиях определенным планом.

Это делало его опасным для Клео. Теоретически уже должна была сработать ее четкая система охранной сигнализации.

Так почему же Макс не вызывал в ней того старого привычного чувства вины?

Она вспомнила, как он надел ей на шею алую атласную ленту и притянул к себе, точно как в той сцене в третьей главе «Зеркала».

Слишком идеально, подумала она с усмешкой. Она готова биться об заклад, что Макс все-таки прочитал третью главу до их встречи прошлым вечером.

Клео почувствовала, что уже не одна наслаждается приходом дня, и посмотрела через плечо. Она сумела изобразить приветливую улыбку для Герберта Т. Валенса, энергично шагавшего позади.

Как обычно, Валенс был одет щегольски — в дорогое верблюжье пальто, коричневые замшевые ботинки, шею украшал шелковый шарф. Неизвестно, каким лаком или бриллиантином он пользовался, но даже самые резкие порывы ветра не могли растрепать его серебряные кудри. Каждый волосок, словно приклеенный, лежал на голове, не поддаваясь воздействию стихии. Кольцо на мизинце сверкало в раннем утреннем свете.

Клео невольно развеселилась, подумав, как ей везет на разодетых франтов. Элегантные образцы портновского искусства, демонстрируемые одновременно Максом и Гербертом Т. Валенсом, определенно способствовали росту репутации гостиницы «Гнездышко малиновки».

— Доброе утро, мисс Роббинс. — Валенс быстро закивал головой, будто клюющий петух.

— Доброе утро, — отозвалась Клео. — Я не слышала, как вы подошли. Совершаете утреннюю прогулку до начала семинарских занятий?

— Я поставил себе за правило проходить пешком одну милю каждый день, — известил Валенс. — Спорт способствует развитию позитивного мышления.

— Приятно, что есть люди, которые не только проповедуют идеи, но и осуществляют их на практике.

— Я обязан заботиться о своей репутации, мисс Роббинс. А это возможно лишь в том случае, если я живу в соответствии с пятью моими основными правилами.

— Каковы же они, мистер Валенс? — полюбопытствовала Клео. — Или вы знакомите с ними только за плату?

— Поскольку у нас с вами деловые отношения, я готов их вам открыть.

— Очень любезно с вашей стороны. — Интересно, включит ли мистер Валенс в свои пять правил привычку щелкать ручкой ровно пять раз, прежде чем ее вернуть в карман пиджака, а также снимать в гостинице один и тот же номер. Во время их так называемого профессионального общения Клео наблюдала великое множество подобных странностей мистера Валенса.

Валенс поднял руку и загнул большой палец.

— Первое правило: сосредоточиться на цели. — Он перешел к следующему, указательному пальцу. — Второе правило: подготовить план для осуществления данной цели. Третье правило: строго следовать плану. Четвертое правило: учитывать все детали, прежде чем приступить к его реализации.

— А пятое правило? — напомнила Клео.

— Пятое правило: всегда ориентироваться на успех, а не на поражение.

Клео обдумала слова мистера Валенса.

— А что, если кто-то все же потерпит неудачу?

Валенс гордо поднял вверх подбородок.

— Неудача неприемлема для тех, кто ориентируется на обязательный успех. Уверяю вас, мисс Роббинс что я заработал свою репутацию не с помощью ошибок.

— Наверное, несколько трудновато поддерживать подобную репутацию? — заметила Клео.

— Вам должно быть понятно, о чем речь, мисс Роббинс. Взвесьте, чего вы добились в вашем возрасте Вы владелица и хозяйка одной из самых процветающих гостиниц на побережье штата Вашингтон. Как вы сумели уговорить банк дать вам крупную ссуду, чтобы открыть «Гнездышко малиновки»?

Клео взглянула на серое, цвета стали, море.

— У меня были кое-какие деньги.

— Понятно. Значит, ваша семья имела средства.

Клео подумала о деньгах, полученных после смерти родителей.

— Да.

— Прошу меня извинить за настойчивость, — несколько смущенно сказал Валенс, осознав, что вмешивается в личные дела Клео. — Я не просто любопытствую. Видите ли, меня всегда интересует, как человек добился успеха. Можно сказать, я коллекционирую подобные случаи.

— Вы их коллекционируете?

— Именно так. Когда мне встречается особенно выдающийся случай, я стараюсь в нем разобраться. Узнать, как все произошло. Я добываю факты, а затем использую их на семинарах.

— В моей истории нет ничего выдающегося, мистер Валенс. Я купила гостиницу на деньги, полученные по наследству. Близкие друзья мне помогли наладить работу. Вот и вся моя история.

— У вас действительно необычные служащие. Женщины на кухне напоминают членов некоей коммуны «Нового времени»3, а ваш новый работник, мужчина с тростью, одеждой и манерами совсем не походит на прислугу.

— Тем не менее он таковым является, — коротко ответила Клео. — Правда, я не знаю, долго ли он у нас пробудет.

Эта мысль поразила ее как молния. Сознание, что Макс может их покинуть, болью отозвалось в сердце. Она поняла, что не хочет потерять мужчину в зеркале, когда наконец его обрела.

— Мне кажется, он ведет себя слишком высокомерно для своего положения.

Клео улыбнулась про себя.

— Я поговорю с ним об этом.

— Очень вам рекомендую. — Валенс взглянул на массивные золотые часы. — Кажется, мне пора возвращаться. Я хочу пробежать свои записи. Однако прежде чем нам расстаться, мисс Роббинс, я бы хотел обсудить еще кое-какие вопросы.

Клео с трудом подавила стон.

— Какие, мистер Валенс?

Валенс неодобрительно посмотрел на Клео.

— Я очень надеюсь, что больше не повторится такой прискорбный случай, как отключение электричества вчера вечером, в результате чего мне пришлось испытать неудобства.

Клео усмехнулась.

— Боюсь, мистер Валенс, я не могу полностью гарантировать, что подобное происшествие не повторится. Мы сделали все, что в наших силах, но, особенно когда на море шторм, могут возникнуть разные неожиданности.

— Если вы не можете обеспечить меня надежным источником энергии, я буду вынужден избрать другое место для проведения семинаров, — предупредил Валенс.

— Как я уже сказала, мистер Валенс, мы постараемся вам создать необходимые условия.

Валенс был явно неудовлетворен.

— Что ж, посмотрим. Будущее покажет, не так ли?

— Совершенно верно. Позвольте пожелать вам успеха, мистер Валенс.

— Очень благодарен, желаю вам того же.

Валенс остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал обратно, спрятав подбородок в воротник своего дорогого теплого пальто и храбро сопротивляясь резкому ветру.

Клео продолжила прогулку. Она раздумывала над тем, что сказала Валенсу о Максе. «Я не знаю, как долго он у нас пробудет».

Следует проявлять крайнее благоразумие, подумала Клео, Макс был совершенно неизученной личностью, даже если подсознание говорило ей, что именно его она ждала всю свою жизнь.

На следующий день, когда уехали все до последнего участника семинара, Клео собрала членов семьи, чтобы обсудить проблемы Триши. Для этого особенно подходило послеобеденное время, до начала подготовки к ужину.

Андромеда, Утренняя Звезда, Триша, Сильвия и Клео уселись у обеденного стола на кухне. Триша посмотрела на друзей и расплакалась.

— Ну что ты, милочка, не надо. — Андромеда протянула ей салфетку, чтобы вытереть слезы. — Не ты первая и наверняка не ты последняя. Главное, ты не одинока.

— Я думала, он меня любит, — прошептала Триша.

— Он тебя любит, — мягко сказала Клео. — Но у Бенжи все перемешалось в голове.

— Чересчур перемешалось, вот он и позабыл о мерах предосторожности, — заметила Утренняя Звезда, затем строго взглянула на Тришу. — Припоминаю, мы с тобой совсем недавно беседовали на эту тему. Почему такой прокол?

Триша начала громко всхлипывать.

— Это моя вина. Я растерялась. Вы не знаете, что это такое.

— Не знаю? — фыркнула Утренняя Звезда. — Мне шестьдесят два года, деточка, и, поверь, я их провела не в монастыре. Я знаю, что это такое. Но страсть не извиняет неосмотрительность. Женщина не должна терять голову. Она обязана контролировать ситуацию.

Триша зарыдала еще громче.

Клео остановила Утреннюю Звезду.

— Ради Бога, какой смысл ссориться.

— Клео права, — поддержала подругу Андромеда. — Зачем теперь читать Трише мораль. Что сделано, то сделано. Прошлого не вернешь. Как мистер Валенс нам вдалбливал целых два дня, давайте мыслить позитивно. Проблемы следует рассматривать не как проблемы, а как новые возможности.

— Согласна. Прости меня, Триша. — Утренняя Звезда неуклюже погладила Тришу по плечу. — Не терзайся, мы это переживем.

— Я одна во всем виновата, — причитала Триша.

— В таком деле всегда два участника, — строго заметила Клео. — Бенжи так же виноват, как и ты.

— Разница в том, что Бенжи повернулся и был таков, — без околичностей объявила Утренняя Звезда. — У Триши это не пройдет.

— Знаете, я удивлена, что Бенжи скрылся, — рассуждала Андромеда. — Я думала, юноша, как говорится, обрел себя. Он не ленился в гостинице, да еще по вечерам занимался в колледже. Он с оптимизмом рассуждал о своем будущем. Вот уж никак не ожидала от него такого поступка.

— Он старался, — преданно подхватила Триша. — Я точно знаю.

— Верно, — подтвердила Клео. — И я знаю, он любит Тришу. Похоже, он просто спасовал перед обстоятельствами.

— Наверное, нам следовало его отправить к психотерапевту, — заметила Андромеда. Утренняя Звезда пожала плечами.

— Не думаю, чтобы от этого был толк.

Клео решила вмешаться, пока дискуссия не переросла в обсуждение недостатков Бенжи.

— Я много размышляла о случившемся. Мы знаем Бенжи уже полтора года. Он хороший парень, и я не могу поверить, что он сбежал от ответственности. Мне кажется, он просто где-то отсиживается, чтобы все хорошенько обдумать.

Триша отвела от лица салфетку. Крошечный луч надежды мелькнул в ее глазах.

— Вы думаете, он вернется?

Клео приостановилась.

— Я уверена, что Бенжи испугался и запутался. Может быть, ему надо с кем-то посоветоваться.

— Хорошо, почему он тогда не посоветовался с кем-то из нас? — настаивала Утренняя Звезда. — Мы его семья.

Клео наморщила лоб.

— А вы не заметили, что все мы, за исключением Сэмми, женского пола? Бедняга Бенжи, наверное, решил, что мы все на стороне Триши и не поймем его переживаний.

— Что ж, в этом есть смысл, — подхватила Сильвия.

— И все же не надо забывать, что хочет того Бенжи или нет, но у него есть долг, — сказала Утренняя Звезда. — Я имею в виду его финансовые обязательства.

— Я согласна с этим, — продолжала Сильвия. — Возможно, Бенжи еще не созрел в моральном и эмоциональном плане, но он может и должен взять на себя финансовые расходы. Дуглас, по крайней мере, все же иногда присылает мне деньги на ребенка. Бенжи тоже обязан это делать.

Клео подняла руку, призывая к вниманию.

— Прежде чем заставлять Бенжи выполнять финансовые обязательства, нам следует попробовать другую тактику. Надо его убедить вернуться домой, туда, где его место.

Триша снова с отчаянием взглянула на Клео.

— Но его нет, и я не знаю, где он. Как мы можем его разыскать?

— А не попросить ли об этом Макса? — задумчиво произнесла Клео.

— Макса? — удивилась Триша. — Каким образом Макс может его найти?

— Макс говорит, у него есть друг, который имеет частное сыскное бюро, — сказала Клео. — Я не слишком доверяю частным детективам, но Макс считает, что его друг настоящий профессионал. Бенжи исчез совсем недавно, и вряд ли он прячется.

Триша кусала губы.

— Ты думаешь, он сумеет разыскать Бенжи?

— Попытка не пытка.

Клео решительно поднялась на ноги. Как только у нее возникла такая идея, она сразу поняла, что это и есть выход из положения.

— Подождите меня здесь, я сейчас вернусь.

Клео почти бегом направилась к двери. Она не оглядывалась, хотя чувствовала, как остальные озадаченно смотрят ей вслед.

Миновав холл, она вошла в вестибюль. Макса нигде не было видно. Следующей на очереди была гостиная. В гостиной трое постояльцев спокойно читали, сидя перед огнем. В коридоре Клео наткнулась на горничную, которую приглашали на помощь, когда было много уборки, как сейчас, после отъезда гостей.

— Дарлин, вы не видели Макса?

— Кажется, он в солярии вместе с Сэмми.

Клео повернула в другую сторону и через секунду уже входила в солярий. Дождь умиротворяюще стучал по крыше. В солярии царила тишина, если не считать равномерного журчания фонтана.

Макс сидел в плетеном кресле, а его левая нога лежала на скамеечке для ног. Трость была прислонена к широкому подлокотнику кресла.

Клео поразило, что Макс непонятным образом вписывался в эту экзотическую обстановку. Он походил на элегантного пирата, удалившегося на покой на южный остров в Тихом океане. Клео невольно вздрогнула, увидев, что он читает «Зеркало».

Сэмми сидел рядом с Максом на маленьком плетеном стульчике, который Клео ему подарила на Рождество. Он держал большой палец во рту и, как и Макс, был целиком погружен в чтение.

— Привет, — негромко сказала Клео. Сэмми вытащил палец изо рта.

— Привет, Клео. Мы тут с Максом читаем.

— Вижу.

— У Макса особые книги. Целая куча книг. Он их держит в тайнике у себя дома и никого туда не пускает.

— Это правда?

Интересно, что еще он хранит в тайнике? Наверное, свое сердце. По кафельному полу Клео приблизилась к Максу и Сэмми.

— Макс, не могли бы вы зайти на кухню, мы там все собрались?

Макс удивленно поднял голову от книги.

— Зачем?

Клео смущенно откашлялась.

— Мы хотим вас попросить о помощи.

Он непонимающе смотрел на Клео.

— Какой помощи? В чем?

— Найти Бенжи.

— Черт побери, — почти неслышно ругнулся Макс. Сэмми снова вытащил палец изо рта.

— Вы не должны говорить при мне такие слова.

Макс посмотрел вниз на Сэмми.

— Прошу прощения. Не знаю, что на меня нашло.

Сэмми кивнул.

— Ладно. Не говорите маме.

— Не буду, — пообещал Макс. Клео с надеждой смотрела на него.

— Макс, вы можете найти Бенжи?

— Макс может найти что угодно, — объявил Сэмми. — Он даже нашел Уточку.

— О'Рилли, наверное, сумеет его разыскать, — осторожно сказал Макс. — Как вы собираетесь поступить с Бенжи, если его найдете?

— Не знаю, — ответила Клео. Она наградила Макса обезоруживающей улыбкой. — Пожалуй, я вас попрошу побеседовать с ним.

Лицо Макса выразило полную растерянность.

— Вы хотите, чтобы я с ним побеседовал? Но я его совсем не знаю.

— Я вас понимаю, — призналась Клео, — но вы мужчина; мне кажется, Бенжи будет легче разговаривать с мужчиной.

— И о чем, по-вашему, черт побери, я должен с ним беседовать?

— Ты опять ругаешься, — напомнил Сэмми.

— Прости, пожалуйста, — сердито отозвался Макс, Клео улыбалась самым просительным образом.

— В первую очередь хотелось бы, чтобы вы уговорили его вернуться домой. Он должен позаботиться о Трише. Ну а если это не выйдет, то пусть он хотя бы поймет, что у него перед ней есть финансовые обязательства.

— Не слишком ли многого вы хотите? — мрачно спросил Макс.

— Что такое обязательства? — вмешался в разговор Сэмми.

— Это то, что люди навязывают другому человеку, когда хотят его заставить что-нибудь сделать.

Макс не спускал взгляда с Клео.

— Вот как, — довольствовался ответом Сэмми. Макс изучал Клео.

— Я не специалист в данной области и уж никак не социальный работник.

— Но вы говорили, что ваш друг О'Рилли умеет выслеживать людей, — напомнила Клео.

— Найти Бенжи — одно дело. Уговорить его вернуться домой — совсем другое.

— Нам надо испробовать все.

— Я бы вас попросил не впутывать меня в свои дела.

Сэмми вытащил палец изо рта.

— Могу поклясться, Макс, ты заставишь Бенжи вернуться домой, — объявил он.

Клео бросила на Макса умоляющий взгляд.

— Вы не против, если мы закончим наш разговор на кухне?

— Видимо, мне придется подчиниться.

Макс снял ногу со скамеечки. Он было потянулся за тростью, но Сэмми вскочил на ноги, схватил трость и подал ее Максу.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил тот. Он сунул под мышку «Зеркало»и посмотрел на Клео. — Ну что, идем?

Сэмми остался сидеть на своем маленьком креслице.

— Ты вернешься и еще почитаешь со мной, Макс?

— Может быть.

— Хорошо. Я буду тебя ждать.

— Не правда ли, Сэмми буквально не отходит от вас? — сказала Клео по пути на кухню.

— Действительно, как я ни повернусь, он повсюду под ногами.

— Мне кажется, он хочет сделать из вас нечто вроде почетного дядюшки, как это было с Джейсо-ном, — пояснила Клео.

— Ничего, я уже к этому привыкаю.

Клео открыла дверь кухни. Триша, Сильвия, Андромеда и Утренняя Звезда, все устремили на них взгляды. Одни с ожиданием и надеждой, другие с недоверием и сомнением.

— Ну как? — свела к переносице брови Утренняя Звезда. — Вы согласны нам помочь отыскать Бенжи?

Андромеда и Сильвия смотрели на Макса с откровенной мольбой. Триша сморкалась в салфетку, неуверенно поглядывая на Макса.

Макс окинул взглядом женщин за столом. Его лицо ничего не выражало.

— Возможно, я сумею найти для вас Бенжи.

Женщины облегченно вздохнули.

— Вот и прекрасно, — сказала Андромеда. — Вы с ним поговорите? Попытаетесь вернуть домой?

Макс сжал челюсти.

— Я поговорю с ним от вашего имени, но я ничего не обещаю.

— Мы понимаем, — быстро вставила Клео. Триша смущенно заговорила:

— Я не уверена, что это хорошая идея. Я хочу сказать, я не уверена, что Бенжи поддастся такому нажиму. Что я ему скажу, если Макс его найдет и привезет домой?

— Прежде всего, — сказал Макс, — вы прекратите называть его Бенжи.

Воцарилось неловкое молчание. Клео и все остальные взирали на Макса в безмолвном изумлении. Клео первая очнулась и заговорила.

— Что вы имеете в виду? Его зовут Бенжи. Бенжи Аткинс.

— Только не Бенжи, если он вернется сюда добровольно и возьмет на себя ответственность, — отрезал Макс. — Бели вы хотите, чтобы старина Бенжи стал мужчиной, то прежде всего вы должны с ним обращаться, как с таковым. Начиная с этой минуты его имя Бен.

— Конечно, Макс, я могу пропустить список фамилий через компьютер, — согласился О'Рилли на другом конце линии. — Что же все-таки происходит? Правда, что ты ушел из Международной корпорации «Керзон»?

Голос О'Рилли звучал бодро. О'Рилли был неизменно полон энтузиазма, но Макс один из немногих понимал, что это всего лишь маскировка. Пять лет назад при аварии самолета погибли его любимые жена и дочь, и с тех пор О'Рилли укрылся от внешнего мира в убежище своей души, куда ничто не способно было проникнуть. Макс мог бы ему позавидовать, если бы не знал, что под наигранным оживлением друга таилась неутешная внутренняя боль.

— Я покончил с Керзонами. — Макс зажал трубку между ухом и плечом и потянулся за ручкой. — У меня новая работа.

— А ты не врешь? — спросил О'Рилли. — Ходят разные слухи, но я им не верю. Не сомневался, что после смерти Джексона Керзоны тебе сделают такое предложение, что ты не устоишь.

— Я не принимаю предложений от Керзонов.

Макс поморщился, растирая бедро и откинувшись на спинку кресла. Он смотрел в окно. Ему пришло в голову, что он начинает привыкать к панораме, открывающейся из его комнаты в мансарде.

— Я не удивлюсь, если узнаю, что тебя переманила другая крупная компания. Может, это Всемирная сеть сельских гостиниц? Они уже давно пытаются тебя перетянуть.

— Я не принял ни их, ни какого-либо другого предложения крупных компаний.

Макс рассеянно постукивал ручкой по блокноту на столе. На первой его странице в алфавитном порядке располагался список всех постояльцев гостиницы за последний уик-энд. Рядом с каждым именем Макс проставил адрес и номер телефона.

— Выбрал что-нибудь поменьше? — настаивал О'Рилли. — Что ты задумал? Решил начать новое дело? Купить небольшую гостиницу и затем организовать собственную сеть? Это на тебя похоже. Ты из тех, кто может потягаться с Керзонами. Я буду за тобой следить.

— Это действительно маленькая гостиница на побережье, но я не собираюсь ее покупать, чтобы положить начало новому делу.

О'Рилли рассмеялся.

— Не прикидывайся, Макс, так я и поверю, что ты ограничишься какой-то там заурядной гостиницей на побережье.

— Ты не понимаешь, я вовсе не владелец гостиницы. Я сюда нанялся на работу.

— Что же ты делаешь? — заинтересовался О'Рилли.

— Что подвернется. Прочищаю засорившиеся туалеты, ношу дрова, обслуживаю бар. В настоящий момент у нас возникла проблема с охраной гостиницы, — пояснил Макс. — А теперь прекрати хохотать и проверь список имен, который я только что тебе продиктовал. Или мне обращаться в сыскное бюро Бриндла?

— Нет уж, пожалуйста. Я этим сам займусь. Кому посылать счет?

— Мне.

— Чего-то я тут не понимаю, — сказал О'Рилли. — Ты уже получил адреса. Что ты еще хочешь от меня?

— Даже не знаю что. — Макс пробежал глазами список. — Выясни, нет ли в списке кого-то, связанного с ультраконсервативными или какими-нибудь заумными религиозными организациями. Заодно проверь, не подвергался ли кто из них аресту за проведение общественных протестов правого толка или демонстраций в защиту морали. Любые подобного рода вещи.

— Ты думаешь, что имеешь дело с каким-то фанатиком, поборником строгой нравственности?

— Похоже на это, — ответил Макс. — Моя хозяйка написала книгу, ее только что опубликовали. А тут нашелся самоучка-цензор, который решил подвергнуть автора собственной литературной критике.

— Насколько я понимаю, у этого типа гайки в голове ослабли?

— Кем бы он ни был, он из тех, кто вылезет вон из кожи, только бы хорошенько пугнуть ни в чем не повинного автора.

— Как тебе известно, Макс, в мире полно людей, готовых подвергнуть цензуре то, что читают другие.

— Я знаю, но мне кажется, список лиц, готовых выслеживать автора с псевдонимом, да еще в придачу посылать ему письма с угрозами, куда короче.

— Я посмотрю, что сумею сделать. Через пару дней у меня уже будет информация.

Макс следил, как над морем собираются тучи.

— Меня интересует еще один вопрос. Мне надо разыскать молодого человека по имени Бенжамин Аткинс.

— Это связано с охраной гостиницы?

— Нет, не думаю. Это отдельная проблема. Он бывший служащий гостиницы. Уехал посреди ночи и не оставил никакого адреса.

— Ясно. И что же он прихватил с собой?

— Вопрос не в том, что он взял с собой, а в том, что оставил после себя, — объяснил Макс.

— Ладно, хочешь говорить загадками? Мне-то что… Расскажи об этом Аткинсе.

Макс перечислил скудные сведения, данные ему Клео. Короткую молодую жизнь Бена можно было изложить в двух словах. Некоторые ее эпизоды напомнили Максу его собственное прошлое. Хотя в двадцать три года он не сделал никакой девушке ребенка, потому что всегда был предельно осторожен.

Эта мысль вызвала другую, мучительно приятную: он представил себе Клео, округлую, спелую, как плод, беременную его ребенком. Изумление, гордость овладели им. Его ребенок. Впервые в жизни он подумал о собственном ребенке.

— Я с тобой свяжусь, как только что-то узнаю, — говорил О'Рилли.

— Спасибо. — Макс запнулся. — Между прочим, ты можешь не торопиться с Аткинсом.

— Объясни, что это значит, черт бы тебя побрал?!

Макс поглаживал левую ногу и смотрел на море.

— Это значит, мне это не к спеху. Ты можешь повременить.

Макс положил трубку.

Он не торопился с розыском Аткинса по одной простой причине: появись Бен, и ему придется выполнять поручение, возложенное на него Клео и остальными женщинами. Макс был абсолютно уверен в провале подобной миссии. Девяносто девять процентов за то, что он не уговорит Аткинса возвратиться в гостиницу и обитающую в ней странную семью.

Да и откуда ему знать, как убедить молодого человека взять на себя ответственность за Тришу и будущего ребенка.

Это был один из тех необычайно редких случаев, когда Макс знал, что почти неизбежно потерпит поражение. Он до глубины души ненавидел неудачи. Цена промаха всегда была очень высока.

А если он не уговорит Аткинса вернуться, то в «Гнездышке малиновки» его вряд ли ждет теплый прием. Люди склонны менять свое отношение к тебе, если ты не выполняешь их желаний. Если ты чужой, тебя любят до тех пор, пока ты приносишь пользу.

Вопрос был чисто практический, безо всяких сантиментов. Если его изгонят из тесной гостиничной семьи, ему будет трудно продолжать дальнейшие поиски картин. А это означает, что необходимо обнаружить картины, прежде чем он отправится на поиски Бена Аткинса.

Макс продолжал массировать ноющее бедро. Ответ напрашивался сам собой. Ему придется соблазнить Клео. Это самый быстрый и самый легкий способ получить ответы на все вопросы.

Клео была ключом к наследству. Она наверняка знала больше, чем показывала. Джейсону незачем было лгать Максу на смертном одре.

Клео знала, где укрыты картины, а Макс знал из ее книги, что она подвержена страсти. Теперь, когда он открыл в ней это пламя, он почти не сомневался, что разожжет в ней страсть к себе.

Макс перестал растирать бедро и налил травяного настоя. Андромеда вручила ему чайник, когда он отправлялся наверх в свою комнату.

— Клео говорит, у вас побаливает нога, — сказала она, занимаясь приготовлением настоя. — Выпейте одну-две чашки и посмотрим, как это на вас подействует.

— Он очень помогает от моего артрита, — вступила в разговор Утренняя Звезда.

— Попробуйте, Макс, — посоветовала Клео. — Андромеда своими чаями особенно хорошо излечивает мигрень и мускульные боли.

Макс решил, что на вкус чай напоминает настойку из сорняков. Однако новизна положения, когда вокруг него суетились Клео и вся ее семья, заставила его покорно подчиниться. Он уже выпил одну полную чашку снадобья. Возможно, это была игра воображения, но боль в ноге немного утихла, как это случилось накануне вечером от массажа Клео. Теперь он налил себе вторую чашку.

Нахлынули жаркие воспоминания прошлого вечера, и вновь разгорелось прежнее желание. Макс медленно пил чай и, больше не сдерживаясь, вспоминал прикосновение губ Клео. Нежных, прохладных и застенчивых.

Чутье подсказывало ему, что ее горячее тело даст ему наслаждение, подобного которому он не знал никогда в жизни. Надо только растопить лед и выпустить на свободу пламя.

Но время истекало. О'Рилли знал свое дело. А Макс, в свою очередь, знал, что, даже если его друг не будет торопиться, он все равно очень скоро ему предоставит нужные ответы. После чего Максу придется охотиться за Аткинсом и уговаривать его вернуться. Он дал Клео слово.

А это означало, что ему следует прежде всего заняться поисками картин и только потом Аткинса. Макс не сомневался, что, стоит ему по-мужски побеседовать с Аткинсом, и его положение в гостинице совершенно переменится. Он опять станет для всех чужаком.

Он готов смириться с их равнодушием. Максу не привыкать быть чужаком. Но он должен заполучить картины Латтрелла.

Два дня спустя Клео забежала на кухню проверить, как идет подготовка к обеду. Утренняя Звезда суетилась над большой кастрюлей, в которой варился фирменный овощной суп Приюта космической гармонии.

— Ты не видела Андромеду? — спросила Клео.

— Она вот-вот появится. — Утренняя Звезда добавила в кастрюлю свежего базилика. — Она задержалась в Приюте.

— Что-нибудь случилось?

Клео вдохнула аппетитный аромат супа.

— Какой-то человек в сером костюме и шелковом галстуке подъехал на машине, как раз когда мы собирались уходить. Он сказал, что хочет переговорить с Андромедой. Я приехала без нее, чтобы начать готовить обед. — Утренняя Звезда добавила в суп молотого перца. — Что-нибудь известно о Бенжи?

Клео вопросительно подняла брови.

— Ты хочешь сказать, о мистере Бене Аткинсе?

Утренняя Звезда рассмеялась.

— Именно так. Мы должны теперь называть мальчика его новым именем, правда?

— Макс пригрозил, что, если мы не будем этого делать, он пальцем о палец не ударит, чтобы вернуть Бена. Что же касается твоего вопроса, то, насколько мне известно, местонахождение беглеца еще не установлено.

— Триша считает, Макс едва ли его разыщет, — продолжала Утренняя Звезда. — А если он все-таки его обнаружит, Бен вряд ли согласится вернуться.

— Это мы еще посмотрим.

Открылась задняя дверь, и Андромеда вошла в комнату. Капли воды сверкали на ее голубой с переливами дождевой накидке.

— На улице потоп. — Андромеда сняла плащ и повесила его в стенной шкаф. — Я думала, никогда не избавлюсь от этого глупого человека. Какая потеря времени. От него невозможно отделаться.

Утренняя Звезда закрыла дверцу духовки.

— Он что — коммивояжер?

— Если хочешь, можешь называть его коммивояжером. — Андромеда наморщила лоб. — За исключением того, что он хотел купить, а не продать. Его имя Гаррисон Спарк.

— Так я и знала, — пробормотала Клео. — Наверное, он пытался переманить тебя и остальных в свой ресторан. Ну как — я не ошиблась?

— Не совсем так, дорогая. — Андромеда завязала на талии передник. — Он сказал, что торгует предметами искусства. Он ищет какие-то картины художника по имени Латтрелл.

Клео широко раскрыла глаза.

— Эймос Латтрелл?

— Да, пожалуй, он так его и называл. Кто это такой? Ты слыхала о нем?

— Слыхала. — Клео нахмурилась. — Макс его упоминал.

Андромеда взяла нож и принялась нарезать красный перец.

— Мистер Спарк утверждает, что пять картин этого самого Латгрелла находятся где-то здесь на побережье. Говорит, они стоят целое состояние.

— Состояние это сколько? — спросила Утренняя Звезда.

Андромеда пожала плечами.

— Пятьдесят тысяч долларов.

У Клео удивленно открылся рот.

— Пятьдесят тысяч долларов! Ты шутишь?

Как раз в эту секунду дверь кухни отворилась, и высокая фигура Макса появилась на пороге. Его сопровождал Сэмми с Уточкой в руке.

— Нам нужен еще один поднос с закусками, — сказал Макс.

— С оливками, — очень серьезно добавил Сэмми. — Оливки кончились.

Макс взглянул на мальчика.

— Это ты их все съел.

Сэмми захихикал.

— Это Уточка их съела.

— У меня готов еще один поднос, — сообщила Утренняя Звезда. — Сейчас мы принесем.

Макс посмотрел на Клео.

— Что-нибудь случилось?

— Некто по имени Гаррисон Спарк ищет те самые картины, которые вы упоминали по приезде.

Макс застыл на месте.

— Спарк здесь?

— Нет, — ответила Клео. — Он в Космической гармонии, Андромеда с ним говорила. Макс, мистер Спарк утверждает, что картины стоят пятьдесят тысяч долларов.

— Он лжет, — спокойно произнес Макс. — Они стоят четверть миллиона. А через пять лет и весь миллион.

— Господи! — выдохнула Утренняя Звезда. Клео никак не могла опомниться.

— Четверть миллиона?

— Вы не ошиблись. — Макс перевел взгляд на Андромеду. — Что вы сказали Спарку?

Андромеду явно удивила резкость его тона.

— Я ему сказала, что никогда не слыхала об Эймосе Латгрелле, тем более о его картинах.

— Что происходит, Макс? — сердитым тоном спросила Клео. — Разве можно поверить, что Джейсону принадлежали такие дорогие картины?

Макс встретился глазами с Клео.

— Пожалуй, пришло время открыть кое-какие секреты Джейсона Керзона. Я уже вам говорил, что он был не бедным человеком. Это преуменьшение. Он тот самый Джейсон Керзон, владелец Международной корпорации гостиниц «Керзон».

— Тот самый Керзон? — Клео опешила. — Вы не ошибаетесь?

— Я не могу ошибаться. Я у него работал.