Вспомнить любовь

15

Фрэнк чувствовал, что его семья трещит по швам. С каждым днем Эстель становилась все невыносимее. Он старался уйти из дому, пока она еще не проснулась, и возвращался, когда она уже спала. И все же упрямая жена находила время помотать Фрэнку нервы. Ее не устраивало абсолютно все: как Фрэнк говорит, как одевается, как распоряжается своими деньгами и временем. Переписанное завещание успокоило Эстель всего на пару дней. А потом все стало еще хуже.

Фрэнк, вспоминая о том, как в больнице он, человек без имени, без страховки, получил помощь и поддержку, теперь активно занимался благотворительностью. Он передавал крупные суммы больницам, участвовал в организации общества помощи обездоленным, старался вникать во все просьбы, что теперь постоянно приходили на его электронную почту. Эстель каким-то удивительным образом была в курсе всех дел мужа и особенно рьяно вникала в благотворительность. На людях она всячески поддерживала Фрэнка, но едва они оставались один на один, набрасывалась с упреками в расточительности. Кричала, что Фрэнк помешался, что хочет оставить их без пенса. Но Фрэнк уже отлично понимал, что беспокоится Эстель лишь о себе. От этого жена казалась ему еще противнее.

Иногда Фрэнку удавалось заткнуть ей рот очередным драгоценным подарком. Но магическая сила бриллиантов быстро перестала действовать на Эстель, и Фрэнк не мог даже представить, чем же теперь успокаивать ее не в меру пылкий нрав. Разве что умереть, пока не растратил все?

Эта мысль вызывала приступы черного веселья. Вообще в последнее время он часто замечал за собой склонность к черному юмору. Стенли даже как-то сказал, что его пугает настроение друга, и посоветовал чаще выходить в море. Только не говорить об этом Эстель.

Теперь Фрэнк находил утешение только в любимых яхтах. Он мог часами быть один в море, там ему не нужна была компания. Но чем ближе была зима, тем реже он мог ходить под парусом. Шторма следовали один за другим, а Фрэнк пока не собирался отдавать жене свое состояние. Еще слишком многое нужно успеть сделать. Пока Эстель придется потерпеть. Хотя как-то раз Фрэнк увидел ее в черном и понял, что этот цвет его жене очень идет.

Предприятия Ф. Д. Рида работали как часы, принося своему владельцу серьезную прибыль. Конечно, полугодовое отсутствие хозяина не могло не сказаться на производстве, но Фрэнк смог все быстро выправить и теперь ездил на работу лишь для того, чтобы не оставаться дома с Эстель. Но вечером ему приходилось возвращаться в холодный особняк, где никто не был ему рад.

Неужели и в детстве все было так же? – не раз думал Фрэнк, входя в огромный холл. Ничто во всем доме не задевало его душевных струн, хотя Эстель уверяла, будто здесь Фрэнк провел всю свою жизнь.

Он даже пересмотрел все свои детские фотографии, видел изображение матери, и опять его сердце осталось глухо: красивая женщина с надменным и строгим лицом рядом с аккуратным, на взгляд Фрэнка, даже слишком, мальчиком. Видел он и фотографии отца. И тоже ничего не почувствовал, словно это были чужие люди. Обсуждать эту тему Фрэнку ни с кем не хотелось, да и не с кем было: Стенли так и остался для него человеком из прошлого, и потому Фрэнк сам сражался со своими чувствами и переживаниями.

В понедельник клуб, завсегдатаем которого с недавних пор стал Фрэнк, был закрыт, в бар идти не хотелось (он не любил спиртное), бездумно колесить на автомобиле по городу противоречило деятельной натуре Фрэнка. И даже Стенли, которому после долгих колебаний Фрэнк позвонил, был занят. Вариантов не было: сегодня ему придется вернуться домой около семи и терпеть обед с женой. То-то Эстель обрадуется! Он уже неделю умудрялся избегать ее общества и очередного скандала.

В доме было тихо. Прислуга занималась своими делами, Эстель где-то пропадала, и Фрэнк понадеялся, что сумеет пробраться незамеченным в свой кабинет. У владельца группы предприятий всегда найдется работа и дома.

Хотя бы переписать завещание! – мстительно подумал Фрэнк.

Но его кабинет уже был занят. Еще в полутемном коридоре он заметил, что дверь приоткрыта и в комнате горит свет.

Наверное, горничная решила навести порядок, подумал Фрэнк и тут же понял, что это не так: в доме постоянно жили лишь кухарка и дворецкий, горничные приходили с десяти утра до двух дня. Но кто из домочадцев мог позволить себе находиться в его кабинете? Фрэнку стало не по себе. Несмотря на стойкую неприязнь, он считал особняк своей крепостью. В дворецком и кухарке Фрэнк был уверен – это были старые и проверенные люди. Неужели воры? Фрэнк хранил у себя в кабинете массу ценных документов, которые могли бы заинтересовать его конкурентов. Неужели промышленный шпионаж проник и в его дом?

Стараясь ступать как можно тише, Фрэнк подошел к двери и резко открыл ее, врываясь в кабинет. Он был готов броситься с кулаками на вора, не дать ему уйти до приезда полиции, но совершенно растерялся, когда увидел, как в его бумагах роется собственная жена.

Эстель выглядела не менее растерянной.

– Ты уже дома? – спросила она.

Фрэнк смог лишь кивнуть.

– Я думала, ты будешь в клубе… Ах ты черт! Сегодня же понедельник! – Эстель покачала головой. Надо же было так глупо подставить себя.

– Зачем ты роешься в моих бумагах? – спросил Фрэнк.

Эстель поёжилась под ледяным взглядом мужа. Удивление прошло, и ей стало не по себе. Кто знает, на что способен новый Фрэнк? Раньше все в нем было для Эстель просто и понятно. Сейчас же он изменился до неузнаваемости. К тому же застал ее на месте преступления. Нужно было защищаться, а Эстель уже давно поняла, что лучшая защита – это нападение.

– Пытаюсь понять, как можно спасти наши деньги, пока ты все не растратил на ерунду! – вскинув подбородок, сказала она.

– Я уже не раз объяснял тебе, что благотворительность не ерунда, но ты не хочешь слышать мои доводы. Ты слишком сильно любишь деньги, чтобы делиться с кем-то. Иногда мне кажется, ты легко убила бы меня, если бы не боялась тюрьмы. Там-то мои миллионы тебе не помогут.

– Как ты смеешь так говорить со мной?! – Эстель сразу же перешла на привычный крик. – Я отдала тебе…

– …Лучшие годы своей жизни, – закончил Фрэнк. – Это я тоже уже слышал. Придумай что-нибудь другое, дорогая.

– Ты так изменился. – Эстель скривилась. – Я выходила замуж за дельца, способного приумножать. Сейчас ты только тратишь: больницы, общества, попрошайки! Я все видела. Я уже давно изучаю твои бумаги, надеясь придумать хоть какой-то способ остановить тебя.

– Конечно, я изменился. Иначе бы я ни за что не женился на тебе, – спрятавшись за маской безмятежного спокойствия, сообщил Фрэнк. – Тебя интересуют только деньги. Я, как человек, тебе совершенно безразличен. Ты хоть раз поцеловала меня просто так? Без подарков?

Эстель вспыхнула. Фрэнк понял, что задел ее за живое. Наверняка она хотя бы раз задумалась о том, что ее поведение мало чем отличается от поведения публичной женщины. Разве что суммами.

– После этого несчастного случая ты стал настоящей тряпкой! – взвизгнула она. – Ты готов стелиться под кого угодно, тебе так хочется быть хорошим, чтобы все тебя любили! Это все твоя дрянь-медсестра? Это она тебя учила вселенской любви?

– Не смей так говорить о Бетси, – с трудом сказал Фрэнк. Он просто задыхался от ярости. – Ты не стоишь и волоска на ее голове!

– О, конечно! Она ведь хотела выйти за тебя по любви! Она само бескорыстие и, разумеется, не знала, что ты – один из самых богатых людей Англии!

– Разумеется, не знала. Я сам не знал, кто я такой, пока не появилась ты. И знаешь, я очень сожалею, что все открылось. Быть просто Фрэнком мне нравилось гораздо больше.

– Конечно! Можно было думать только о том, как бы переспать с этой медсестричкой. Никогда не думала, что тебе нравятся ролевые игры!

– Еще слово, Эстель, и я за себя не отвечаю!

Но она не хотела останавливаться. Эта случайность вполне укладывалась в схему. Придется лишь чуть раньше привести тщательно продуманный план в действие.

– Эта тварь хотела заполучить твои денежки. Вот только не знаю, на что она рассчитывала, ведь ваш брак в любом случае признали бы незаконным. Может быть, она хотела так запудрить тебе мозги, чтобы ты не соскочил с крючка, пока она и ее родственнички не выдоят тебя, как корову.

– Во-первых, Бетси и ее родные – не такие. Не стоит судить обо всех людях по себе. Во-вторых, Бетси не знала и не могла знать, кто я такой! Сколько раз тебе повторять!

– Не могла знать! – Эстель издевательски рассмеялась. – Думаешь, ее дядюшка молчал? У меня есть все доказательства. И я теперь вовсе не уверена, что кораблекрушение было случайностью!

– Какие доказательства, что за чушь ты несешь?!

Эстель потрясла у него перед носом папкой с бумагами.

– Это я нашла только сегодня. Жаль, не успела дочитать до конца.

Фрэнк узнал папку. Ее в пятницу принес помощник, сказал, что там личные документы мистера Рида. Фрэнк думал просмотреть папку на выходных, но так увлекся избеганием Эстель, что совсем забыл о папке.

– И что это? – спросил он.

– Это документы на яхту, которую строит дядюшка твоей ненаглядной медсестры. Я все выяснила! Черт возьми, Фрэнк, ты даже не поставил меня в известность о том, что вкладываешь крупную сумму в строительство никому не нужной яхты!

– Дай сюда! – грубо потребовал Фрэнк.

На этот раз Эстель повиновалась. В папке были чертежи и договор с Уильямом Редфастом о строительстве яхты. На нем стояли подписи Фрэнка и Уилла. Его почерк Фрэнк узнал сразу. И это значило, что они с дядей Бетси встречались. Неужели Эстель права?

– Ну, убедился? – победно улыбаясь, спросила она.

Фрэнк, чтобы протянуть время и как-то осмыслить ситуацию, пролистал документы до конца. Последним было письмо, написанное также рукой Уилла:

«Уважаемый мистер Рид.

К сожалению, мы вынуждены отказаться от сотрудничества с Вами. Все издержки мы понесем согласно договору. Объект можно переправить на любую другую верфь по Вашему усмотрению за счет нашей компании.

Уильям Редфаст, «Редфаст и сыновья».

К официальному письму была приложена небольшая записка:

«Прости, Фрэнк, но больно не только Бетси. Я не смогу закончить твою яхту. Надеюсь, ты поймешь сентиментального старика. Мне очень жаль, что восемь месяцев назад я поленился съездить в Лондон и послал подписанный договор с курьером. Если бы я поехал, ты бы встретил Рождество, зная свою фамилию, и ничего бы не случилось. Мне правда очень жаль. Я чувствую и свою вину.

Уилл».

– Ну, что скажешь? Нимбы все еще светятся над их головами? – язвительно спросила Эстель.

– Да, – ответил Фрэнк. Ярость переполняла его. Он ненавидел эту женщину. Как только она посмела обвинить Бетси и ее родных в таком мерзком поступке? – Я все еще уверен в том, что они замечательные и достойные люди. Они знают, что такое честь и совесть. Я больше не желаю тебя видеть в своем доме. Можешь завтра прислать адвоката.

– Это и мой дом! – закричала Эстель. Такого поворота событий она не ожидала. Теперь Фрэнк просто не оставил ей выбора.

– Я все сказал.

Фрэнк развернулся и вышел из кабинета. Странно, но Эстель как будто успокоилась. Он-то думал, что увидит представление с воплями и слезами.

Тем лучше, решил Фрэнк. Она хотя бы дала мне спокойно уйти. Но вот куда…

Он вышел на улицу. В воздухе было ощущение снега. Фрэнк вспомнил, как почти год назад пытался рассмотреть в метели девушку, в которую влюбился, даже не видя ее лица, лишь слыша ее голос и ощущая прикосновения рук.

В кармане пиджака зазвонил телефон. Фрэнк не хотел ни с кем говорить, но бизнесмен его уровня не мог позволить себе такой роскоши.

– Да? – сказал он неизвестному абоненту.

– Фрэнк, что у вас с Эстель случилось?! – закричал Стенли. – Она звонила мне вся в слезах.

– Мы разводимся, – спокойно сказал Фрэнк и сам удивился этому спокойствию.

Давно нужно было это сделать, вдруг понял он. Развестись с Эстель и жениться на Бетси. Зачем я так долго себя обманывал? Я ничего не должен Эстель. Я дал ей все, что она хотела. Дам приличные отступные, лишь бы она оставила меня в покое. Я просто хочу жить рядом с Бетси и строить лодки.

– Фрэнк! Фрэнк, ты меня слышишь?

– Прости, какие-то помехи. Что ты сказал?

– Я говорю, тебя нужно успокоиться. Такие решения не принимаются в пылу ссоры. Приезжай на свою яхту, я подъеду туда. Нам с тобой нужно поговорить. Выйдем в море в последний раз в это году. Уверен, это поможет тебе успокоиться.

Фрэнк вдруг почувствовал, как сильно его тянет в море. Он уже давно привык находить там успокоение. После плавания даже Эстель казалась не такой отвратительной и ее крики звучали гораздо тише.

– Я смотрел прогноз, погода испортится завтра к вечеру, – добавил Стенли. – Так ты будешь?

– Да.

– Отлично, тогда до встречи.

Фрэнк сел в машину и поехал в порт.

Его красавица яхта стояла у частного пирса. Темнота быстро накрывала причал. Солнце уже почти село, и с моря наползал туман. Фрэнк знал, это к перемене погоды. Но ведь Стенли сказал, что циклон придет только завтра. Вряд ли он хотел обмануть Фрэнка, тем более когда сам собирался выйти с ним в море.

Шум моря и знакомый соленый запах сразу же успокоили его. Фрэнк хлопнул дверцей машины и пошел к яхте. Он надеялся, что Стенли не придется ждать слишком долго.

– Мистер Рид! – окликнул его из небольшой сторожки Джон, смотритель причала. – Это вы?

– Да, Джонни, – откликнулся Фрэнк. – Я хочу ненадолго выйти в море.

– Нельзя, мистер Рид.

– Почему?

– Разве вы не видите? Погода портится.

– Но Стенли сказал, что прогноз благоприятный.

– Мистер Даблторн? – уточнил Джонни. – Он и в прошлый раз говорил вам, что погода будет хорошей. А помните, чем все закончилось? Хорошо, что остались живы.

– Подожди-ка, Джонни, – пробормотал Фрэнк. – Я ничего не помню из того, что было до катастрофы. Ты не можешь рассказать мне?

– Вы тогда приехали очень злой. Я сказал вам, что нельзя выходить в море, но вы велели мне заткнуться…

– Прости, Джонни. – Фрэнку стало неловко.

– Ерунда! Вы явно были не в себе, может, с женой поссорились… Это, конечно, не мое дело, но я уже понял, что вы часто после ссоры с женой в море выходите.

– Не отвлекайся, – попросил Фрэнк.

– Так вот, вы сказали, что ваш друг смотрел прогноз. Потом вы кого-то ждали, а потом вышли в море один. Ну, что было дальше, вам лучше знать.

– То есть я послушался Стенли, вышел в море и попал в шторм? – еще раз проговорил все Фрэнк, больше для себя.

– Именно так, сэр, – подтвердил Джон.

– Джонни, я подожду мистера Даблторна на яхте. Кажется, нам нужно кое-что обсудить.

– Но вы не выйдете в море?

– Нет.

– Хорошо. – Смотритель довольно кивнул и поплелся к своей сторожке.

Фрэнк спрыгнул на борт яхты и положил руки на деревянный борт. Только в море он чувствовал себя как дома, в море и в Суонси, в доме Эмми и Уилла. Как можно было быть таким близоруким дураком? Как можно было сразу не распознать, что собой на самом деле представляет Эстель? Да и Стенли, судя по всему, был не самым верным другом… И как можно было терпеть истерики жены, постоянные ссоры, вымогательство? Уже давно нужно было развестись с Эстель и вернуться к Бетси. Фрэнк был уверен, она приняла бы его обратно. Он бы все объяснил, рассказал, на каком чудовище был женат.

– Минимум три месяца мы могли бы быть вместе, – прошептал Фрэнк.

Время шло, поднявшийся ветер разогнал туман. Волнение усилилось. Кажется, Джонни был прав. Если бы Фрэнк не дождался Стенли и вышел в море, ему сейчас пришлось бы ох как нелегко. Стенли все никак не появлялся, Фрэнк уже начал понимать, что его подозрения вовсе не беспочвенны.

Что-то заскрипело у него за спиной. Раздался глухой свист, какой бывает, когда что-то быстро движется. Инстинктивно Фрэнк повернулся и пригнулся, но не успел. Рея сильно ударила его по лбу. Он упал на палубу.

В голове словно взорвался вулкан. Перед глазами распускались уродливые кровавые цветы, мысли путались, неслись одна за другой с бешеной скоростью. Казалось, этот ад никогда не кончится. Но боль постепенно отступала. Вскоре Фрэнк уже смог открыть глаза.

Штормовые тучи бежали по небу. Вот-вот должен был пойти снег. Джонни прав, в такую погоду нельзя выходить в море.

Ну надо же было попасть под рею! – сердито подумал Фрэнк. Мистер Броус меня бы за это не похвалил.

С самого первого занятия Фрэнк точно знал: всегда нужно следить за реей. Тяжелая балка под сильным ветром легко могла вырваться из рук неопытного моряка и нанести серьезную травму. Он и сейчас слышал голос своего наставника:

– Рея, всегда смотри, где рея!

Фрэнк резко сел. Голова снова закружилась, тошнота подкатила к горлу.

Никто из его окружения ни разу не упоминал мистера Броуса, старого моряка, обучавшего мальчишек ходить под парусом. Это было воспоминание из его прошлой жизни! Растерянный, испуганный, Фрэнк принялся перебирать воспоминания, как скупой перебирает монеты, каждое он внимательно осматривал, взвешивал, проверял. И уже через несколько минут у него не осталось ни капли сомнений: он вновь помнит свою жизнь.

И многое из того, что он вспомнил, ему не понравилось.

С трудом Фрэнк встал подошел к рее. Так и есть! Веревка перерезана. Непонятно, на что надеялся человек, это сделавший. Если бы Фрэнк собрался выходить в море, он бы отвязал рею и держал ее под контролем все время. А как иначе управлять судном? Тот, кто это сделал, явно не слишком разбирался в яхтенном спорте.

Фрэнк закрепил рею, перевалился через борт и пошатывающейся походкой, словно был пьян, побрел к сторожке. Джонни должен еще кое-что рассказать ему.

Увидев Фрэнка с окровавленным лицом, белого как полотно, Джонни не на шутку испугался.

– Мистер Рид, что случилось?

– Скажи, Джонни, кто сегодня был на моей яхте?

– Мистер Даблторн. Он сказал, что принес вам туда бутылку виски, хочет сделать подарок. Я еще подумал, зачем вам виски, вы же не пьете.

– Джонни, вызывай полицию. На меня готовили очередное покушение.

Джонни бросился к телефону.

Уже через пять минут полицейская машина стояла у пристани. Фрэнк быстро и толково рассказал полицейским о своих подозрениях. Полицейский несколько минут внимательно смотрел на него и наконец сказал:

– Ваша история похожа на правду, мистер Рид. И я не вижу ни одной причины, зачем вам лгать. Мы начинаем расследование. А вам пока лучше вернуться домой, раз уж в больницу вы не хотите.

– Скажите, вы можете поехать со мной?

– Вам нужна помощь?

– Скорее мне нужны свидетели. Кажется, у вас будет еще одно доказательство.

В доме было тихо и темно. Фрэнк жестом попросил полицейских ступать как можно тише. Он твердо знал, куда нужно идти. Спальня Эстель находилась на втором этаже. Там, где слуги ничего не могли бы услышать.

Из-под двери пробивалась узкая полоска света. Слышались два голоса, мужчина и женщина о чем-то спорили. Фрэнк и полицейские подошли ближе и прислушались.

– Стенли, а вдруг ничего не получится? – Фрэнк сразу же узнал голос жены. – Один раз он уже выплыл.

– На этот раз все будет в порядке. Ты посмотри, какой ветер! Ночь, холод, во второй раз у него просто не хватит сил. Ну иди же ко мне. Мы должны отпраздновать твое освобождение. Не зря же я полдня сидел в машине и ждал твоего звонка!

– Стенли, ты с ума сошел! – В голосе Эстель слышались игривые нотки. – Может быть, я уже вдова?

– Разве в прошлый раз тебя эта мысль остановила?

– А ты уверен, что все будет в порядке? – обеспокоенно спросила Эстель. – Мне почему-то кажется, что Фрэнк стоит за дверью!

– Глупости, он уже на дне. Я испортил снасти. А ветер, море и скалы закончат мою работу. Все, Эстель, я не могу больше ждать.

– Какой ты нетерпеливый, – проворковала она.

Фрэнк решил, что больше ничего интересного они не услышат, и толкнул дверь.

– Привет с морского дна! – Фрэнком овладело какое-то странное истерическое веселье.

Эстель, уже в одном пеньюаре, закричала и попыталась спрятаться за спиной Стенли.

– Мистер Даблторн, миссис Рид, прошу вас не уезжать из Лондона и не покидать этот дом. Тем самым вы усугубите свое положение. – Полицейский посмотрел на жену и друга Фрэнка и добавил: – Впрочем, я оставлю здесь своих ребят. Чтобы обеспечить безопасность мистера Рида. Через несколько часов я вернусь с ордером на ваш арест. Думаю, вы не будете отрицать своей вины?

– Разве быть любовниками – это уголовное преступление? – спросила Эстель. Она первой пришла в себя и решила обойтись меньшими потерями.

– Нет, – согласился полицейский. – Но покушаться на жизнь человека – да. До скорой встречи. Можете вызвать своих адвокатов.

– Прости, Эстель, но я не стану платить за твоего защитника. – Фрэнк развел руками. – Кстати, я все еще собираюсь с тобой разводиться. И теперь у меня для этого есть достойная причина. Боюсь, тебя ждет серьезный тюремный срок, как и тебя, дорогой друг. – Он отвесил шутливый поклон Стенли.

– Я не виноват! – взвизгнул тот. – Это все Эстель, она меня заставила. Заманила и заставила!

– Это ты будешь рассказывать адвокату, – отрезал Фрэнк. – Я больше не желаю иметь с вами ничего общего. А ты, Эстель, могла бы выбирать более достойных любовников. И, кстати, ты не получишь ни пенса. Впрочем, тех стекляшек, что я подарил тебе, хватит на обеспеченную жизнь. После тюрьмы, конечно.

– Ты… ты не можешь так со мной поступить! – закричала она.

– Еще как могу! Я лучше потрачу твою часть на благотворительность. Всего хорошего. – У дверей Фрэнк сказал полицейским: – Думаю, моя безопасность будет обеспечена, если эти двое останутся в спальне.

Удивительно. Жена и друг были любовниками, пытались, и не раз, его убить, а Фрэнк чувствовал облегчение! Ему хотелось петь. Пройдет ночь, он разберется с преступниками, сделает все, чтобы получить развод как можно быстрее, и поспешит к Бетси. Господи, как же он хочет вновь увидеть ее, обнять, вдохнуть чудесный запах ее волос!..

Фрэнк вошел в кабинет и сел за стол. Ему нужно было чем-то себя занять, иначе он прямо сейчас сорвется в Суонси.

Нужно найти достойное применение деньгам Эстель, подумал Фрэнк.

Он сразу же решил, что долю, которую получила бы его жена при разделе имущества, он пустит на благотворительность. Вот только на что потратить эти серьезные деньги?

Фрэнк включил компьютер и вышел в Интернет. Нужно проверить электронную почту. Вдруг кто-то просит о помощи? Как всегда, писем в его ящике было множество, но только одно по-настоящему привлекло внимание Фрэнка заголовком: «Она выходит замуж!».

Нехорошие предчувствия появились в его душе. Он открыл письмо и начал читать:

«Фрэнк, Бетси решила выйти замуж за Дэна Хэттвея. Ты должен что-то сделать! Свадьба через три дня. Я надеялся, она поймет, что совершает ошибку, но Бетси вдруг уперлась. Она до сих пор любит тебя. Если ты не вернешься, Бетси будет страдать и сделает несчастным Дэна. Он хороший человек. Срочно приезжай. Джейсон».

Кажется, в семье Редфастов у него остался хотя бы один друг. А еще Фрэнк теперь знал, что сделает с деньгами Эстель.