Встреть меня на полпути

Глава 24

Щелчок двери эхом разнесся по тихой комнате, отдаваясь в моем теле. Я чувствовала каждый удар своего сердца, когда оно бешено колотилось в своей клетке.

Я все еще не могла заставить себя поднять голову, нервничая из-за того, что увижу на его лице и как это будет соотноситься с тем, как он может посмотреть на меня после. Вместо этого я наблюдала, как его босые ноги медленно поглощают пространство между нами.

— Смотри на меня.

Моя голова резко поднялась, глаза встретились с его глазами с этим единственным требованием. Когда его голос понизился до этого глубокого, сиплого тенора, я не была уверена, что смогу ему в чем-то отказать. И по ухмылке, изогнувшейся в уголках его губ, я была совершенно уверена, что он это знал.

— Вот ты где.

Он провел рукой по моей челюсти, и от ощущения его мозолей на моей коже у меня в животе запорхали бабочки. Он продолжал, пока его пальцы не добрались до моего затылка, запутавшись в локонах на затылке и нежно потянув.

Моя голова запрокинулась еще больше, горло обнажилось перед ним, мой рот был вынужден приоткрыться под острым углом. Другой рукой он схватил меня за бедро и одним грубым движением притянул меня вплотную к себе.

— Очень похож на пещерного человека? — я попыталась пошутить, положив руки ему на грудь, но почувствовала его твердость у себя на животе, и мой голос выдал меня, выйдя воздушным и тихим.

— Ты бы удивилась, насколько примитивны мои мысли, когда дело касается тебя. — он наклонил голову настолько, чтобы провести губами по моему лбу, вниз по носу, задержавшись на моих губах.

Я облизнула губы, желая сократить дистанцию, но не в силах пошевелить головой. — Это звучит немного доминантно.

Он все еще не поцеловал меня, и я могла поклясться, что чувствовала, как мое здравомыслие дает трещину. Но затем рука на моем бедре ослабила свою жестокую хватку и спустилась вниз по изгибу моей задницы. Медленно. Как будто он запоминал форму. — Тебе бы этого хотелось, не так ли?

Я не смогла сразу сформулировать ответ, мой разум сосредоточился на руке, которая теперь чертила маленькие круги по ткани, прикрывающей верхнюю часть моего бедра. — Каким образом?

— Грубо.

Я чуть не сгорела. Напрягая шею, я снова попыталась наклонить голову вперед, но он держал крепко, его улыбка становилась все более греховной. Его пальцы танцевали взад-вперед по моей ноге, дразня меня, но так и не осмеливаясь подняться выше. Я вращала бедрами, прижимаясь к нему, ища любую форму давления.

Он цыкнул на меня, слегка ущипнув за внутреннюю сторону бедра. — Используй свои слова.

Я посмотрела на него снизу вверх, скручивая пальцы и впиваясь ногтями в его грудь. — Да, я бы хотела, чтобы это было грубо.

— Да?

Он поднял эту дразнящую руку, просунув ее за пояс моих брюк и скользя вниз по моему центру с твердым нажимом, в котором я нуждалась.

— Я верю в это, потому что что-то подсказывает мне, что такой независимой женщине, как ты, не понравилось бы, если бы с тобой обращались так, как будто ты хрупкая.

Он произнес эти слова правильно, когда его пальцы скользнули достаточно низко, чтобы обнаружить очевидное возбуждение, пропитавшее ткань моих трусиков.

Гортанный стон сорвался с его губ за долю секунды до того, как они прижались к моим собственным. Это был не нежный поцелуй и даже не жаркий. Он пожирал меня, одновременно просовывая руку за этот последний барьер, чтобы прижать пальцы к моему клитору.

Я дернулась, мой рот приоткрылся в стоне, и он, не теряя ни секунды, просунул внутрь свой язык. Взяв меня за волосы, он наклонил мою голову, помещая меня именно туда, куда хотел, одновременно опуская пальцы, чтобы скользнуть сквозь меня.

Он шептал грязные слова мне в губы, и я чувствовала их повсюду, распаляя себя еще больше. Я сильнее прижимаюсь к нему. Я никогда раньше не была так близка к оргазму с кем-то, кроме себя, и я жаждала этого опыта. Я нуждался в этом больше, чем в воздухе.

Он остановился, его пальцы прижались к моему входу, а губы зависли над моими, разделяя дыхание. Его глаза искали мои, и на мгновение мне показалось, что он собирается отстраниться от меня.

Мой лоб наморщился, внутри меня бушевало замешательство, я задавалась вопросом, что я сделала не так. Но потом он резко рявкнул, — К черту! — и погрузил в меня толстый палец.

Я вскрикнула, когда он задвигал бедрами в меня, медленно вводя второй палец, пока оба не погрузились в костяшки пальцев. — Ты такая тугая, Мэдди.

Ощущение обжигало, но лишь на мгновение, прежде чем оно было омрачено быстро нарастающим удовольствием, которое он вытягивал из меня. Я не знала, что так может быть с другим человеком. Моему телу казалось, что оно может лопнуть, если я не получу больше его.

Мужчина все еще контролировал мою голову, поэтому я потянулась, схватила его лицо обеими руками и притянула к своему рту, практически нападая на него в своем нетерпении. Он ответил с энтузиазмом, его язык танцевал у меня во рту в такт пальцам, когда он входил и выходил ими из меня.

Мы стояли там, возможно, минуты, часы, дни, впиваясь друг другу в губы, пока он трахал меня пальцами. Мы оба подались вперед, словно хотели влезть друг другу в шкуру, и даже тогда мы все равно никогда не были бы достаточно близки.

— Тебе нужно взять себя в руки, детка, — сказал он, когда наконец отстранился. Его глаза блуждали по моему лицу, отмечая каждую мельчайшую деталь, в то время как он продолжал свою безжалостную пытку, неторопливо выводя пальцы наружу и обводя мой клитор, прежде чем снова погрузиться внутрь.

Я застонала, все еще с закрытыми глазами, царапая его грудь. — Почему?

Он крепче сжал мои волосы, пока я не открыла глаза и не встретила его голодный взгляд. Сильно проведя пальцем вверх по моему центру, он выдернул руку из моих штанов и засунул оба пальца в рот, обсасывая их дочиста.

— Потому что я еще не спустился туда, а ты все это тратишь впустую.

— О Боже.

Отпустив мои волосы, он потянулся, чтобы обхватить пальцами мой подбородок, и наклонился, чтобы прошептать мне на ухо.

— Это твоя единственная халява. Как только я раздену тебя, единственное имя, которое я хочу услышать от тебя — это мое. Тебе нужно вознести молитву, когда я заставляю тебя кричать? Я хочу, чтобы это относилось ко мне.

Он прижался своими губами к моим в еще одном обжигающем поцелуе, обе его руки скользнули вниз по моим бокам, чтобы схватить меня за пояс. Я заскулила, когда он отнял свой рот, но звук превратился в судорожный вздох, когда он опустился на колени, одним плавным движением стягивая с меня шорты и трусики.

Я была полностью обнажена ниже пояса, и он не просто видел меня обнаженной, его лицо было буквально в нескольких дюймах от упомянутой наготы. Я напряглась, сжав бедра вместе, чтобы спрятаться, но это только принесло мне жгучий шлепок по ягодице.

— Ой!

Он обхватил рукой мое левое колено, вытаскивая мою ступню из мятой одежды и закидывая ее себе на плечо. Откинув голову назад, он беззастенчиво рассматривал меня, его глаза были темнее, чем я когда-либо видела их раньше. Казалось, он пытался запечатлеть мой образ в своем сознании, и я никогда в жизни не чувствовала себя более незащищенной — или более возбужденной.

Он обвел мой клитор большим пальцем, наблюдая за движением с той же интенсивностью, с какой делал все остальное. — Это мое.

Обведя в последний раз, он скользнул большим пальцем вниз по мне, пока не встретился с моей попкой, распределяя мою влагу по краю, прежде чем вернуться обратно. Возможно, в тот момент у меня были яркие галлюцинации.

— В следующий раз, когда ты промокнешь надо мной, тебе лучше сесть мне на гребаное лицо, пока я не почувствую, как моя душа покидает тело и выходит наружу, — потом он набросился на меня.

От первого прикосновения его языка мой позвоночник выгнулся дугой, и когда он провел кончиком вокруг моего клитора, моя голова откинулась назад, когда я тяжело задышала. К третьему толчку этого вещества внутри меня я уже не просто видела звезды, я составляла карту целых гребаных созвездий.

Балансируя только на одной ноге, я запустила пальцы в его темные волосы, сжимая их у корней, чтобы не упасть. Казалось, он не обращал внимания на боль. Во всяком случае, он ускорился.

Он снова погрузил в меня два пальца, сосредоточившись на моем клиторе, облизывая и посасывая его, пока мои чувства не смешались, и я не начала слышать запахи и видеть вкусы. — О, черт, я собираюсь…

— Сделай это, — его слова вибрировали у меня внутри, а затем он сильно пососал.

Я сломалась, сжимаясь вокруг него и выкрикивая его имя среди множества бессвязных звуков. Он никогда не прекращал своих ласк, позволяя мне скакать на его лице, как животному, пока я разваливалась на части.

— Срань господня.

— Детка, это было даже не наполовину, — он лизнул меня в последний раз, до упора кончиком языка, прежде чем встать и обнять мою голову.

Я посмотрела в его глаза, и желание, и привязанность, с которыми он смотрел на меня в ответ, заставили меня почувствовать себя сильной. Я протянула руки и обхватила запястья, обрамляющие мое лицо. — Тогда дай мне остальное.

Его ноздри раздулись, и он нежно поцеловал меня в уголок губ. — Я хочу этого. Я хочу тебя так сильно, что мог бы видеть сквозь эти чертовы штаны, но сначала мне нужно убедиться, что ты кое-что поняла.

— Хорошо.

— Здесь я возьму все под свой контроль, потому что мы оба знаем, что тебе это нужно, чтобы отвлечься. Я изучу твое тело лучше, чем свое собственное, и заставлю тебя извиваться и умолять меня о большем.

Он провел большими пальцами по моим щекам и вниз по линии подбородка, чтобы надавить на подбородок, заставляя мои губы раздвинуться. — Но за пределами этой комнаты, Мэдди, я, черт возьми, принадлежу тебе. Я буду поклоняться самой земле, по которой ты ходишь, если ты только позволишь мне.

Сократив расстояние, он поцеловал меня, и это было нежно и основательно. Он прижимался ко мне до тех пор, пока я не почувствовала вкус не только себя на его языке, но и его души.

Он оторвал свой рот только на время, достаточное для того, чтобы стянуть мой топ через голову, а затем снова оказался на мне. Его руки двигались вверх и вниз по моей спине, притягивая меня к себе и прижимая мой живот к твердой выпуклости.

Нырнув под его рубашку, я провела пальцами вверх по его торсу, чувствуя каждую пульсацию мышц, пока поднималась к его груди. Я подняла его рубашку достаточно высоко, чтобы мельком увидеть его соски, ожидая, когда он поднимет руки и позволит мне снять ее полностью.

Но он не сдвинулся с места, помешанный на контроле, очевидно, воспринял его заявление всерьез.

Я надулась. — Я хочу чувствовать тебя.

Когда он все еще не двигался, я прижалась открытым поцелуем к ложбинке между его грудными мышцами, высунув язык, чтобы попробовать его кожу на вкус. Он вздрогнул, его руки опустились на мою голую задницу.

Я отказываюсь быть единственной обнаженной. Продолжая целовать его кожу, я прокладывала себе путь по мышцам, пока не достигла своей цели. Впившись ногтями в его бока, я обвела языком его сосок, прежде чем резко втянуть его в рот.

Он потерял себя. Заведя руку назад, он стянул рубашку через голову, бросив ее на землю. Я скользнула жадным взглядом по его коже, безуспешно пытаясь сдержать улыбку.

— Продолжай дарить мне эту дьявольскую ухмылку, и через минуту ты будешь есть что-нибудь еще.

Мое естество расплавилось, влага скапливалась между моих бедер, умоляя о том, что он мог мне дать. Я прижала их друг к другу, на этот раз не для того, чтобы спрятаться, а чтобы обеспечить себе хоть какое-то трение.

— Обещаешь?

Его руки обхватили мою попку, и он приподнял меня, обхватив мои ноги вокруг своей талии и яростно целуя, пока нес на кровать. Я думала, он уложит меня и переползет через меня, но он этого не сделал. Вместо этого он швырнул меня на матрас, как мешок с мукой, и у меня вырвался испуганный смешок.

Его ухмылка исчезла, и он уставился вниз, как будто только что увидел проблеск рая. — Этот гребаный звук.

Его пальцы потянулись к поясу, и я жадно наблюдала, как он стягивает с ног спортивные штаны и боксеры.

Мои глаза были прикованы к его твердой длине, наблюдая, как она вытягивается во весь рост, когда его одежда падает на пол. Он был огромен. Конечно, у меня было не так много опыта, чтобы сравнивать его, но даже я знала, что он был чертовски великолепным экземпляром.

На кончике его пальца появилась капелька жидкости, и я инстинктивно облизнула губы, задаваясь вопросом, всегда ли он заставлял меня чувствовать себя так. Потому что, видя, как он стоит в изножье своей кровати, восхитительно обнаженный, я не могла представить себе день, когда я не захочу его.

Я поднялась на колени, подползая к нему, пока не оказалась в дюйме от него. Я откинулась на пятки, глядя на него снизу вверх из-под прикрытых век, и обхватила рукой его основание.

Его глаза затрепетали, закрываясь, и он глубоко застонал, покачивая бедрами и медленно трахая мой кулак. — Сожми— да, вот так, детка, черт возьми, это приятно.

— Я обещаю, что мой рот будет чувствоваться еще лучше, — сказала я, сдерживая свои нервы. Я никогда не была из тех, кто говорит непристойности в спальне, и уж точно никогда раньше не хотела делать минет. Но то, как Гаррет прикасался ко мне и смотрел на меня, заставляло меня чувствовать себя сексуальной и живой.

Я хотела, чтобы этот мужчина был у меня во рту, хотела заставить его увидеть золотые ворота и услышать трубы. Честно говоря, он мог бы засунуть член достаточно глубоко, чтобы заткнуть мне рот, и я почти уверена, что поблагодарила бы его.

Его глаза резко распахнулись, а рот приоткрылся. Я отодвинулась назад, опустив голову, но он остановил меня, крепко схватив за челюсть.

— Я же сказал тебе, Мэдди, ты не главная в этой комнате. Ты хочешь, чтобы мой член был у тебя в горле, ты сделаешь это по-моему.

Я прикусила губу, прищурившись, глядя на него и сжимая его член. Со всей притворной сладостью, на которую была способна, я промурлыкала, — Да, сэр.

В одну секунду я стояла на коленях на кровати, обхватив его рукой, а в следующую уже лежала на спине. Схватив меня за ноги обеими руками, он развернул меня так, что мои ступни оказались в центре кровати, а шея свесилась с края, а голова запрокинулась вверх тормашками.

В таком положении, в каком я находилась, его тяжелая длина нависала прямо над моим носом, и я поймала себя на том, что переосмысливаю свое наглое поведение. У меня не было чувствительного рвотного рефлекса, но я также никогда раньше не пытался взять в рот чудовищный член Гаррета Роу.

— Если ты продолжишь так на меня смотреть, я кончу тебе на лицо еще до того, как коснусь твоих губ.

— Ну разве это не было бы позором? — я улыбнулась ему, или, по крайней мере, попыталась это сделать. Я больше ничего не могла видеть, когда его член был у меня перед лицом.

— Открой свой рот.

Я подумала о том, чтобы потребовать от него сказать «пожалуйста», но я хотела этого так же сильно, как и он. Я широко раскрылась, обхватив его руками и подарив себе две пригоршни его округлой задницы.

Он проникал в мой рот дюйм за восхитительным дюймом. Обхватив его губами, я дразнила кончиком языка, пока он медленно входил и выходил. Его стоны смешивались с соленым, мускусным вкусом, как чертов афродизиак.

— Хорошая девочка, черт возьми, вот и все.

По дрожи в его ногах я могла сказать, что он изо всех сил старался сдерживаться, но он продолжал свои уверенные движения, а это просто не годилось. Я обвела языком его кончик, сильно посасывая, и он подался вперед, набирая скорость.

Лежа, положив голову на край кровати, я была полностью в его распоряжении, пока он всерьез трахал мой рот. Я не могла ни притормозить, ни контролировать скорость, я могла только откашляться и наслаждаться поездкой.

Он наклонился надо мной, продолжая свои беспорядочные толчки, и протянул руку, чтобы покрутить один из моих сосков между двумя пальцами, слегка потянув. Мои соски всегда были невероятно чувствительными, и я застонала вокруг его члена.

Он перешел к другому моему соску, и я превратилась в сплошное извивающееся месиво. Я бы умоляла его трахнуть меня, если бы у меня не было набитого рта. Желая воспламенить его так же, как он поступал со мной, я протянула руку, обхватила его яйца и слегка сжала их.

Он дернулся, резко вонзаясь мне в горло и заставляя меня подавиться. — Черт.

Он вышел, мои губы издали хлопающий звук при внезапном прекращении всасывания. Он двигался так быстро, что мой рот все еще был разинут, когда он обхватил одной большой рукой мою шею, а другой под зад и развернул меня к центру кровати.

Он навис надо мной всем своим телом и завладел моими губами в собственническом притязании. Он вторгся в мой рот, посасывая и подметая, как будто потерял всякий контроль. Он маневрировал, пока не уперся в мой вход, и только тогда отстранился, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.

— Скажи мне, что ты хочешь этого.

— Я хочу этого.

— Скажи мне, что ты хочешь меня.

Я на мгновение заколебалась, боясь признаться в этом вслух. Но в данном случае — в чисто физическом смысле — я чувствовала себя в безопасности, признав, по крайней мере, эту истину.

— Я хочу тебя.

Он продвинулся на дюйм, поддразнивая. Я пошевелилась, приподнимая бедра, отчаянно желая, чтобы он заполнил меня.

— Скажи мне, что ты моя.

Я ударила его в грудь. — Просто трахни меня уже.

— Нет.

— Гаррет, пожалуйста.

Он протянул руку, ущипнул меня за сосок и заставил мою спину выгнуться дугой, ища стимуляции. — Скажи мне, что ты моя, Мэдисон.

— Черт возьми, я твоя, я, блядь, твоя!

Одним сильным движением бедер он пронзил меня насквозь. Я вскрикнула, не готовая к внезапному растяжению своих внутренних стен.

Он издал долгий, протяжный стон, прижимаясь своим лбом к моему. — С тобой так чертовски хорошо, детка, ты подходишь мне как перчатка.

Я тяжело дышала, напрягаясь от незнакомого давления. Это был не более чем легкий дискомфорт, и он оставался неподвижным, позволяя моему телу акклиматизироваться. — Ты мог бы сделать это чуть менее по-пещерному.

— Я же говорил тебе, что тебя не сломить, — он пригвоздил меня своим пристальным взглядом. — Ты хочешь знать, почему ни один другой мужчина никогда не мог заставить тебя кончить? Потому что ты никогда не принадлежала им. Ты всегда была только моей. Твоя киска, блядь, была создана для того, чтобы принять меня, — он пошевелил бедрами, вгоняя свой кончик в цель.

— И я собираюсь провести всю ночь, доказывая тебе это. Скажи мне, что ты готова.

Я кивнула, вероятно, выглядя как болван со своим рвением. — Да, я готова.

— Спасибо, черт возьми, — он медленно вышел, наблюдая за моим лицом в поисках каких-либо признаков боли, и когда я ничего не почувствовала, он вошел глубоко, до самой рукояти.

Некоторые люди занимались сексом. Некоторые занимались любовью. Но Гаррет? Он трахался, и трахался жестко. Его хватка на моих бедрах оставляла синяки, и он врезался в меня снова и снова в изнуряющем ритме, превращая зону дружбы в ничто, кроме пыли.

Я извивалась под ним, извиняясь за содеянное, обещая все, что угодно, и умоляя его, пожалуйста, не останавливаться, никогда не останавливайся. Он крепче обхватил мои ноги вокруг своей талии и наклонился вперед, чтобы выцеловать те крохи мозгов, которые у меня еще оставались, из моей головы.

Он снова усилил это покалывание, одним движением, одним толчком, одним кругом бедер за раз. Давление было почти невыносимым, и я задавалась вопросом, как я вообще могла наслаждаться сексом до него. Он играл на моем теле, как на инструменте, наблюдая за моим лицом и корректируя свои движения.

И как раз в тот момент, когда я подумала, что больше не выдержу, его пальцы нашли свое пристанище на моем клиторе, кружа с быстрым, твердым нажимом, пока я не впала в забытье, царапая его спину и кусая за плечо, чтобы заглушить свой крик.

Прежде чем ощущение полностью исчезло, он перевернул меня на живот и приподнял мои бедра, пока я не оказалась лицом вниз и задницей к нему. Обхватив меня двумя руками, он наклонился вперед и провел языком по моему входу, прежде чем подняться и снова войти в меня.

— Прикуси одеяло.

Ему не нужно было повторять мне дважды. Я едва успела уткнуться лицом в кровать, когда он пошевелился, двигаясь позади меня, как сумасшедший. Я вцепилась пальцами в одеяло, держась изо всех сил, пока он уничтожал меня наилучшим из возможных способов. Я начала бояться, что мое тело действительно может сдаться, когда он внезапно вышел, и горячие струи попали мне на поясницу.

Он вышел из игры.

О Боже, я даже не подумала об этом. Мне… мне… мне даже в голову не пришло попросить его о защите или—

Рука скользнула вверх по моей спине, убирая теперь уже завитые локоны с моей шеи. — Я чувствую отсюда, как ты волнуешься, детка. Я знаю, мы немного увлеклись, но клянусь тебе, я чист.

Я прерывисто выдохнула, о чем, черт возьми, я только думала?

Он опустил мои бедра на кровать и быстро поцеловал в центр моей спины, прежде чем исчезнуть в своей ванной. Он вернулся через минуту с влажной тряпкой и осторожно вытер меня, прежде чем заключить в свои объятия.

Никто из нас не произнес ни слова. Я могла сказать, что он хотел этого, но он, должно быть, знал, что в данный момент я была на пределе своих умственных способностей, потому что он просто укрыл нас одеялом и прижался своим обнаженным телом к моему собственному. Прижимает меня к себе.

Да, я запаниковала, но не из-за того, что он подумал. Заниматься незащищенным сексом без предварительного разговора об этом со взрослыми было безответственно и глупо, но я принимала противозачаточные. Я также доверяла Гаррету. Я верила, что он никогда бы не прикоснулся ко мне, если бы был хоть малейший шанс, что он нечист.

Нет, я запаниковала из-за того, какую любовь я испытывала к этому мужчине. Я хотела отдать ему свое сердце, каким бы разбитым оно ни было, и мысль о том, чтобы отдать последний оставшийся кусочек без гарантии, что он будет в сохранности, приводила в ужас.

Я не была уверена, что у меня хватит смелости рискнуть. Итак, я прижалась к нему еще теснее, отчаянно желая насладиться последними каплями эйфории, наслаждаясь ощущением его рук, бегающих вверх и вниз по моей коже.

На случай, если это был единственный раз, когда это случилось.